Статус в настоящее время. Общая оценка

Юнгианская психология имеет множество преданных почитателей и приверженцев во всем мире. Многие из них – практикующие психоаналитики, использующие его психотерапевтический метод и принявшие его фундаментальные постулаты относительно личности. Некоторые выступают как теоретики, разрабатывающие идеи Юнга. Среди них – Герхард Адлер (Adler, G., 1948), Майкл Фордхэм (Fordham, М., 1947), Эстер Хардинг (Harding, Е., 1947), Эрик Неуман (Neumann, Е., 1954, 1955), Герберт Рид (Read, Н., 1945), Иоланда Якоби (Jacobi, J., 1959), Фрэнсис Уайкс (Wickes, F., 1950). Юнг имел и сильных сторонников-непрофессионалов, например, таковым был Пол Меллон (Меllon, Р.) из Питтсбургских Меллонов, президент Боллингенского фонда (назвайного так в честь загородной резиденции Юнга на Цюрихском озере). Боллингенский фонд спонсирует публикации работ Юнга. Самый амбициозный на сегодняшний день проект Боллингенского фонда – перевод и публикация собрания сочинений Юнга на английском языке под редакцией Рида, Фордхэма и Адлера. Наконец, влиятельными центрами распространения идей Юнга являются институты Юнга, созданные в ряде городов.

Значительно влияние Юнга и за пределами психологии и психиатрии. Историк Арнольд Тойнби (Toynbee, А.) признает, что обязан Юнгу открытием "нового измерения царства жизни". Большой почитатель Юнга – писатель Филип Уайли (Wylie, P.), равно как и критик Льюис Мамфорд (Mumford, L.), антрополог Пол Раден (Radin, P.). Юнгом восхищался Герман Гессе. Быть может, наибольший импульс Юнг придал современному религиозному мышлению (Progoff, 1953). Юнг был приглашен в Йельский университет для чтения лекций на тему "Психология и религия" (1938). Жесткой критике Юнг подвергался за поддержу нацизма (Feidman, 1945), хотя он и его последователи энергично отвергают упреки и утверждают, что Юнг был неверно понят. (Harms, 1946; Saturday Review, 1949).

Юнг подвергался нападкам со стороны психоаналитиков фрейдовской школы, начиная с самого Фрейда. Эрнст Джонс высказал мнение, что после юнговых "великих исследований ассоциаций и dementia praeсох* он впал в псевдофилософию, из которой так и не выбрался" (с. 165). Наиболее яростная атака на аналитическую психологию была предпринята, вероятно, английским психоаналитиком Гловером (Glover, Е., 1950). Он высмеивает понятие архетипа как метафизическое и необоснованное. Он полагает, что архетипы могут быть целиком описаны в терминах опыта, а постулировать родовую наследственность абсурдно. Гловер утверждает, что у Юнга не разработаны представления о развитии, на основе которых можно было бы объяснить развитие сознания. Главный же момент критики со стороны Гловера – и это звучит неоднократно – заключается в том, что юнгианская психология являет возврат к старой психологии сознания. Он обвиняет Юнга в том, что тот низверг фрейдово понятие бессознательного и на его место возвел сознательное Я. Гловер не претендует на беспристрастность в оценке Юнга. (Другие сопоставления взглядов Юнга и Фрейда вы найдете у Грэя (Gray, 1949) и Драя (Dry, 1961)). Селесник (Selesnick, S.Т., 1963) утверждает, что Юнг во время сотрудничества с Фрейдом оказал влияние на мышление последнего в нескольких важных направлениях.

* Одно из ранних названий шизофрении.

Каково влияние Юнговой теории личности на развитие научной психологии? Непосредственно видится очень немногое, за исключением теста словесных ассоциаций и понятий экстраверсии и интроверсии. Тест словесных ассоциаций не был изобретением Юнга. Создание теста обычно приписывается Гальтону (Galton, F.), а в экспериментальную психологию его ввел Вундт. Следовательно, когда Юнг в 1909 году в Университете Кларка читал лекции о методе словесных ассоциаций, это не выглядело чем-то странным или чужеродным. Более того, исследования Юнга в области словесных ассоциаций строились на основе количественной, экспериментальной методологии, обреченной на одобрение со стороны психологов, гордящихся тем, что они – ученые. Метод словесных ассоциаций обсуждается в нескольких обзорах, посвященных клинической психологии и проективным методикам (Bell, 1948; Levy, 1952; Rotter, 1951; Anastasi, 1968).

Труднее объяснить интерес психологии к предложенной Юнгом типологии. Создан ряд тестов интроверсии-экстраверсии, издано много посвященной этому литературы. Айзенк (Eysenck H., 1947) при помощи факторного анализа определил экстраверсию-интроверсию как одно из трех первичных измерений личности (два другие – невротизм и психотизм). Он считает, что это подтверждает идеи Юнга. Другие исследования этой типологии на основе факторного анализа осуществили Горлов, Симонсон, Краусс (Gorlow, Simonson & Krauss, 1966) и Белл (Ball, 1967). Тест, направленный на диагностику четырех функций – мышления, чувства, ощущения и интуиции – в соединении с определением экстраверсии-интроверсии разработали Грэй и Уилрайт (Gray & Wheelwright, 1964) и Майерс и Бриггс (Myers & Briggs, 1962). (Критическое и сочувственное обсуждение проблемы экстраверсии-интроверсии см. в 25 главе работы Мерфи (Murphy, 1947) а также Кэрриган (Carrigan, I960)).

Со стороны психологов аналитическая психология не подвергалась столь пристрастной критике, как психоанализ Фрейда. Не нашла она прочного места и в стандартных "историях психологии". Боринг в "History of experimental psychology" уделяет шесть страниц Фрейду и четыре строки Юнгу. Потере (Peters, R.S.), пересматривая и сокращая "History of psychology" Бретта (Brett, С.S.), после достаточно полного обсуждения идей Фрейда уделяет по странице Адлеру и Юнгу. Он находит, что последние работы Юнга столь загадочны, что могут и не обсуждаться. В работе Флуджела (Flugel, J.С.) "A hundred years of psychology" Юнгу уделено больше места, но большая часть посвящена тесту словесных ассоциаций и типологии. "Historical introduction to modern psychology" Мерфи уделяет Юнгу шесть страниц (Фрейду – 24), и эти шесть страниц входят в главу "Ответ Фрейду". Когда 45 преподавателей психологии ответили на вопрос, кто, по их мнению, внес существенный вклад в психологическую теорию (им было предложено проранжировать психологов). Юнг, рядом с Гатри (Guthrie, Е.R.) и Роджерсом (Rogers, С.R.), оказался тринадцатым в списке, возглавляемом Фрейдом (Coan and Zagona, 1962).

Почему психология игнорировала аналитическую теорию и в то время, как мир в целом воздавал ей столь явные почести и уважение? Одна из главных причин состоит в том, что юнгианская психология основывается на клиническом, историческом, мифологическом материале, а не на экспериментальных исследованиях. Сторонников эксперимента она привлекала не более, чем фрейдизм. Фактически, даже меньше, поскольку в работах Юнга так много обсуждаются оккультизм, мистика, религия, что это явно отталкивает многих психологов. Критика такого рода приводила Юнга в ярость. Он настаивал на том, что интерес к оккультным наукам типа алхимии и астрологии, интерес к религии совершенно не означает принятия этих верований. Они изучаются и появляются в его работах постольку, поскольку в них черпаются данные, адекватные его теории. Юнг не берется обсуждать существование Бога; истина в том, что большинство людей верит в Бога, и это такой же факт, как то, что вода бежит по склону вниз. "Бог – очевидный психический, нефизический факт, то есть факт, устанавливаемый психически, а не физически" (1952, с. 464). Более того. Юнг принимает такие устаревшие идеи, как идея наследования приобретенных свойств и телеологическая идея. Стиль презентации идей Юнгом многим кажется запутывающим, непонятным, неорганизованным. Как следствие, теоретические представления Юнга пробудили интерес у немногих психологов и породили еще меньше исследований.

Отвержение психологией его системы определил и тот факт, что в Юнге видят психоаналитика. При мысли же о психоанализе в первую очередь на ум приходит Фрейд, и лишь во вторую – Юнг и Адлер. Олимпийская фигура Фрейда отвлекает внимание от других светил психоанализа. Публикация собрания сочинений Юнга на английском языке могла бы изменить ситуацию, если только эффект не будет подпорчен одновременной публикацией собрания сочинений Фрейда.

Хотя Юнг и не имел значительного прямого влияния на психологию, некоторые недавние изменения в ней обязаны ему, быть может, больше, чем это сознается. Непрямые влияния трудно поддаются оценке, так как идеи могут приходить в обращение как благодаря одному человеку, так и возникая более или менее спонтанно в умах нескольких людей примерно в одно и то же время, в связи с особенностями общей интеллектуальной атмосферы. Нельзя отрицать, что многие идеи Юнга ныне нашли широкое распространение, вне зависимости от того, он ли за это ответственен. К примеру, представление о само-осуществлении. Это понятие или сходные с ним можно найти в сочинениях Гольдштейна (Goldstein, К.), Роджерса, Ангьяла (Angyal, Е.), Олпорта и Маслоу (Maslow, А.) – мы называем лишь тех, чьи идеи представлены в этой книге, хотя мы нигде не находим признания авторства за Юнгом. Само по себе это не означает, что Юнг прямо или косвенно не повлиял на названных авторов. Они могли, сами того не сознавая, заимствовать эту идею у Юнга или у тех, на кого он повлиял. Или же рассмотрим идею развития от глобального к дифференцированному и далее к интегрированному состоянию, которую мы находим и у Юнга, и у Мерфи. Повлиял ли Юнг на Мерфи (обратное сомнительно, так как Юнг провозгласил свою точку зрения раньше Мерфи) или же Юнг повлиял на кого-то, повлиявшего на Мерфи, или же между ними нет никакой связи за исключением того, что оба они жили в одно время и принадлежали к западной культуре? Данных в пользу того или другого нет. Отражает ли оптимизм многих новых учений (скажем, Роджерса или Олпорта) оптимизм Юнга или он отражает дух времени? Было ли внимание Юнга к целенаправленному поведению основанием для других "целевых" теорий или же цель как теоретическое понятие вошло в моду именно сейчас, поскольку девятнадцатый век был столь механистичен? Это трудные вопросы, которые мы оставляем без ответа.

Если юнгианская теория и нуждается в чем-то, чтобы быть принятой научно мыслящими психологами, так это в том, чтобы выводимые из нее гипотезы были экспериментально проверены. Мы не имеем в виду исследования клинического типа (Adier, 1949; Fordham, 1949; Hawkey, 1947; Kirsch, 1949) или изучение типов (например, Eysenk, Gray и Wheelwright; Myers-Briggs); подразумевается более ориентированный на эксперимент подход (Bash, 1952; Melhado, 1964; Meier, 1965). Когда будет больше исследований такого плана, статус теоретических воззрений Юнга среди психологов повысится, поскольку те приветствуют теории, порождающие проверяемые гипотезы и стимулирующие исследования. Формулировка эмпирических положений на основе сложной теории Юнга требует большого искусства.

После всего сказанного – теория личности Юнга, развитая в его обширных сочинениях и соотносимая с широким кругом феноменов, оказывается одним из самых замечательных достижений современной мысли. Оригинальность и смелость мысли Юнга имеет немного аналогов в науке последнего времени, и никто, за исключением Фрейда, не открыл больше путей в то, что Юнг называл "душа человека". Вероятно, с возрастанием в западной культуре, среди молодежи особенно, склонности к интроверсии, феноменологии, медитации, мистицизму, оккультизму, экспансии сознания, индивидуации, трансцендированию, единству и "самоосуществлению". Юнг окажется лидером этого "революционного" движения. Очевидно, что сегодня больше студентов положительно относятся к Юнгу, чем несколько лет назад. Его популярность начинает превышать популярность Фрейда. Без сомнения, его идеи требуют самого пристального внимания со стороны любого студента, серьезно изучающего психологию.

4.