Исходя из этой позиции, значение верно вскрытого «исходного события» — первого крупного факта — трудно переоценить.

Действительно, если бы мы не были столь придирчивы к себе в определении исходного события и действий персонажей, вытекающих из этого события, то разве нам потребовалось бы столь подробно изучать и все предлагаемые обстоятельства, и быт, и эпоху?.. Разве мы смогли бы понять значение для Островского поведения таких персонажей, как Гаврило или Иван, кажущихся на первый взгляд (!!) не столь уж и необходимыми... Если бы мы не были столь придирчивы к себе в строгом соблюдении правила «обязательной общности события для всех действующих лиц», то разве мы поняли бы, что привело в это утро на бульвар Кнурова, зачем тут болтается Вожеватов, почему «таскает на бульвар» Карандышев Ларису?.. Значение определения исходного события для всего последующего анализа пьесы очень велико.

Но, прежде чем перейти к всестороннему рассмотрению значения исходного события для всего последующего анализа пьесы, мы вынуждены задержаться на одном важном моменте.

Несмотря на огромную режиссерскую, педагогическую и литературную работу, которыми М. О. Кнебель развивает, утверждает, проводит в жизнь метод действенного анализа, несмотря на то, что этот метод проявляется и в педагогической, и в режиссерской работе такого крупнейшего современного режиссера, как Г. А. Товстоногов, несмотря на то, что круг сторонников этого метода все более расширяется, несмотря на все это,— метод действенного анализа все еще является новым методом, только еще осваиваемым широкой режиссерской и актерской массой... Поэтому даже среди самых искренних, самых страстных сторонников нового метода существуют, и это совершенно естественно, разные в толкования того или иного положения нового метода. Способ определения исходного события имеет различные толкования. Существует, например, такая точка зрения: исходное событие — это то, без чего не началась бы данная история. Если бы оно не случилось, ничего не произошло бы...

Что же, как будто бы такое определение ни в чем не расходится, со всем тем, что было нами высказано по поводу исходного события. Но это только видимое совпадение. В таком определении признаков исходного события есть очень серьезная на наш взгляд, опасность.

Давайте попробуем, пользуясь таким определением исходного события, установить, «без чего не началась бы данная история» в пьесе «Бесприданница». Вполне возможен такой ответ: данная история не могла бы начаться, если бы год назад Лариса не полюбила бы Паратова, а он бы ее не бросил.

Действительно, только благодаря этому факту развернулась вся последующая фабула пьесы. Та самая фабула, которую мы уже один раз попытались изложить в этой главе.

Но если исходное событие таково: «год назад Паратов бросил влюбленную в него Ларису!», то что же играть в I акте исполнителям ролей, которых это событие абсолютно не касается, таким, как Гаврило, Иван, Кнуров? Ведь никто из вышеупомянутых лиц не только не помнит этой истории (Лариса — Паратов), но некоторые даже и понятия о ней не имеют (Кнуров, Иван)! Для Паратова, для Ларисы, для Карандышева, для Огудаловой то, что случилось год назад, не прошло бесследно; возможно что происшедшее не покидает их сознания и до сегодняшнего дня. Но для всех остальных действующих лиц этот, происшедший год назад случай решительно ничего не дает для их сегодняшнего поведения. А зачем-то же вывел автор на сцену в самом начале пьесы именно таких лиц, как Гаврило, Иван, Кнуров?!

Мы проделали большую аналитическую работу для того, чтобы отыскать то «ведущее предлагаемое обстоятельство пьесы», которое более всего занимает воображение этих действующих лиц, руководит их поступками в начале пьесы. Делали мы это потому, что были убеждены в необходимости отыскать «общий интерес» для всех действующих лиц.

Определение исходного события, как события, «без которого не началась бы данная история», позволяет очень вольно толковать саму «данную историю». Так толковать ее, что в ней не обязательно должны принимать участие все действующие лица: ряд действующих лиц становятся как бы «неучастниками» событий...

Мы не утверждаем, что при формулировке: «исходное событие — это то, без которого не началась бы данная история»,— возможно только одно определение исходного события — «год назад Паратов бросил Ларису». Но ведь и такое определение оказалось возможным при такой формулировке, то есть оказалось возможным так определить исходное событие, что при этом ряд действующих лиц стали как бы ненужными лицами для пьесы.

Л. Н. Толстой утверждал: «В настоящем художественном произведении... нельзя вынуть один стих, одну сцену, одну фигуру из своего места... не нарушив значения всего произведения...»[69]

Вспомним приведенный нами выше рассказ М. О. Кнебель о том, как К. С. Станиславский настойчиво подводил всех к поиску только такого события, которое обязательно и самым непосредственным образом касалось бы всех действующих лиц: и Лизы, и Софьи, и Молчалина, и Фамусова.

Вспомним, как К. С. Станиславский при этом высмеивал старинный литературный термин — «экспозиция», как Константин Сергеевич восклицал: «...а как прикажете сыграть это? «Экспозиция»! Ну, а какое дело актерам до этого литературного термина? Актер должен знать, что он делает в каждую секунду, а вы ему предлагаете играть «экспозицию...»

Если мы разрешаем кому-то из действующих лиц не участвовать в исходном событии, то что же нам остается сказать актеру, кроме: «Это исходное событие вас не касается. Вы нужны автору... для экспозиции...»

Хотим мы того или нет, но при подобном толковании исходного события мы как бы нацеливаем режиссера заботиться прежде всего о построении фабулы: «Паратов бросил Ларису, и вследствие именно этого события стала развиваться вся история...» Но, как мы уже раньше заметили, подобная история абсолютно мелодраматична...

А как же быть с презрительным отношением Островского к мелодраме? И как относиться к тому, что для Островского вообще «фабула... дело неважное»?.. Оказывается, что подобное понимание исходного события таит в себе большую опасность: оно может не приблизить нас к миру художественных особенностей данной пьесы, к эстетике данного автора, а, наоборот, отдалить от автора, от особенностей его стиля...

Хотим того или нет, но, допуская определение исходного события, как «такого, без которого не началась бы данная история», мы, с одной стороны, чрезвычайно упрощаем всю «разведку умом», сводим ее к отысканию фактов, которые и отыскивать то не надо, ибо они лежат на поверхности (фабула!); а, с другой стороны, такое определение исходного события может носить чисто литературный характер, ничего не дающий актеру для действия.

Как это ни парадоксально, но те «сторонники метода действенного анализа», которые допускают возможность подобного толкования исходного события, незаметно для себя отходят от сути самого метода — они возвращаются к старым принципам литературного анализа, то есть таким литературным принципам, которые, к сожалению, мало были связаны с живой практикой театрального дела.

Еще в 1911 году К. С. Станиславский писал: «...я позволю себе подсказать то, чего ждет артист от литературного анализа. Он идет от него выяснения канвы пьесы и роли, и типичных, характерных для... творчества автора основ и особенностей. Необходимо пойти за автором по проложенному им пути для того, чтоб не только понять, но и пережить задачи и намерения поэта...» (разрядка моя.— А. П.) [70]

Известный современный театральный критик Вл. Блок в книге «Система Станиславского и проблемы драматургии» пишет: «...нужно сказать со всей определенностью, что Станиславским были заложены основы метода литературного анализа драмы, принципиально отличного от всех прежних... Созданный для творческого театрального процесса метод действенного разбора пьесы предполагает, что его ведут актеры, встав в положение ее героев. Если все другие виды литературного анализа рассматривают каждое произведение, в основном, извне, с точки зрения читателя или зрителя, то на этот раз нужно как бы непосредственно проникнуть в жизнь, изображаемую писателем, и взглянуть на нее с позиции участника событий» (разрядка моя.— А. П.) [71]

Думается, что Вл. Блок отметил одну из важнейших сторон нового аналитического метода Станиславского: этот метод вобрал в себя, соединил в себе анализ литературных особенностей произведения с анализом особенностей сценического действия.

Станиславский всю свою долгую творческую жизнь шел к созданию этого метода. И овладеть им, этим методом, далеко не так просто, как может показаться на первый взгляд.

«...Почему это так трудно? Почему даже молодежь, всегда легко идущая на эксперимент, так сложно постигает суть учения Станиславского? — пишет Мария Осиповна Кнебель.— Много я об этом думаю, иногда обвиняю себя в неумении передать студентам то, что стало символом моей собственной веры, часто обвиняю студентов во внутренней неподвижности, в лености, в отсутствии воли. Но дело, наверное, и не во мне, и не в студентах, а в том, что методика эта требует большой культуры...» (разрядка моя.— А. /7.)[72]

Вообще профессия режиссера предполагает, как одно из важнейших качеств, культуру человека. Но ведь культура человека это не только определенный багаж накопленных знании в одной или нескольких областях науки или искусства; это не только его воспитанность, обладание хорошими манерами — подлинная культура определяется, прежде всего, отношением человека к другим людям. Подлинная культура человека находится в сфере нравственной.

Культурный человек — это не только человек, обладающий чувством собственного достоинства, но и человек, обязательно предполагающий наличие достоинства в любом другом человеке и умеющий уважать это достоинство.

Что означает для режиссера обладание большой культурой? Это, прежде всего, уважение творчества писателя (пьесу которого ставит режиссер), это уважение творчества актера (в содружестве с которым режиссер ставит эту пьесу), это также уважение творчества и художника, и композитора, и всех других создателей спектакля.

«Что же тут нового? — опять могут возразить оппоненты.— Почему именно при работе методом действенного анализа требуется уважать и автора, и актера? Разве старая методология исключала возможность такого уважения?» Нет, не исключала, но при работе старой методологией подлинное уважение к автору и к актеру не являлось обязательным профессиональным условием! Одно дело — уважение, как отвлеченное понятие, о котором можно знать, соглашаться с необходимостью быть уважительным, другое — действовать только так, как того требует автор. Метод действенного анализа построен именно таким образом, что без страстного, всепоглощающего желания проникнуть в самые тайники автора, его замысла, его стиля, без такой органической необходимости — нельзя постичь самое главное в методе.

Метод требует большой культуры не только от режиссера но и от актера, так как оба направляют все свои усилия в этом генеральном направлении. Причем задача режиссера при работ новым методом усложнена еще и тем, что для наиболее полного, наиболее всестороннего проникновения актера в замысел автора режиссеру необходимо создать такую свободную, уважительную атмосферу всеобщего коллективного поиска, чтобы актеру было легко и не боязно импровизировать на репетициях; более того, чтобы актер не постеснялся перед всеми раскрыть в этой импровизации самые сокровенные тайники своей души.

Секрет метода заключается в том, что чем больше режиссер и актеры всем своим существом раскрываются навстречу автору, постигают автора, тем интереснее, тем богаче становится их собственное творчество.

Постичь, что твоя работа может стать искусством, если удастся приблизиться к тому, что уже создано другим, то есть автором; постичь это и не огорчиться от этого, а, наоборот — чтобы это убеждение рождало каждый раз радостный стимул для действия — вот в чем, очевидно, корни культуры и режиссера, и актера.

Для работы методом действенного анализа — это основное условие, отправная точка. Действительно, если бы мы не стремились постичь автора, разве бы мы тратили, например, столько усилий на поиск только одного исходного события?!

На примере поиска исходного события пьесы «Бесприданница» можно убедиться, как не просто работать методом действенного анализа. Но можно убедиться еще и в том, какие интересные результаты может дать работа этим методом. Посмотрите, только лишь этот поиск заставил нас изучить не только всю пьесу, эпоху, быт и многое другое, что связано с автором, его эстетикой, но — и это самое важное! — это изучение было строго целенаправленным. Пьеса ставила нам вопросы, мы искали на них ответы; для ответов нам пришлось расширять свои знания.

Мы, разумеется, не настаиваем, что только наше определение исходного события пьесы «Бесприданница» единственно верное, единственно возможное. Вполне вероятно, что кто-то другой, основываясь на том же законе общности исходного события для всех действующих лиц, сумеет вскрыть иное исходное событие для этой же самой пьесы.

«...Нужно помнить, что, хотя мы определяем события, которые существуют в пьесе, как объективная данность, отбирая их, мы обязательно вносим в этот процесс субъективное начало. Иначе какой-то один, очень талантливый режиссер мог бы разобрать ту или иную пьесу по событиям, потом размножил бы свой анализ и разослал в десятки театров. В том-то и дело, в том и смысл определения событий, что каждый режиссер вносит в этот процесс то, что «особенно дорого и интересно ему как художнику»,— пишет М. О. Кнебель в своей книге «Поэзия педагогики»[73]. Далее она рассказывает о том, как ей пришлось увидеть три спектакля «Последние» Горького, поставленные тремя ее учениками в разных театрах. Спектакли эти были разными по трактовкам, и в каждом из спектаклей исходное событие было определено по-своему. Вот эти определения:

1) «Выстрел в Ивана Коломийцева!» (По версии Коломийцева, выстрел был произведен арестованным Соколовым.)

2) «Отставка Ивана Коломийцева» (вызванная выстрелом в него).

3) «Клевета (Коломийцева) на невинного Соколова».

Как видим, определения исходных событий разные, но все эти определения связаны с одним, объективно совершившимся фактом — «в Ивана Коломийцева кто-то стрелял». Каждый из режиссеров увидел в этом факте свою, интересующую его сторону, но каждый из режиссеров отыскал именно тот факт, вокруг которого собраны интересы всех действующих лиц.

Не будем пробовать определять по-разному исходное событие «Бесприданницы»[74]. Давайте сейчас попробуем проследить, как исходное событие, определенное нами,— «опять полдень воскресного дня!» — как это событие влияет на все дальнейшее развитие событий пьесы и авторской главной мысли, то есть идеи.
Глава IX ИСХОДНОЕ СОБЫТИЕ - ПУТЬ К ПОСТИЖЕНИЮ ВСЕХ СОБЫТИЙ И АТМОСФЕРЫ ПЬЕСЫ

 

Возвращаемся к началу пьесы. Скука, тоска бряхимовской жизни. Каждый по-своему ищет выхода из «объятий» этого «темного бряхимовского царства». Гаврило находит удовлетворение в том, что ругает всю тамошнюю жизнь. Иван делает все, чтобы как-то заработать (он еще питает иллюзии насчет будущего). Вожеватов любыми путями пытается хоть как-то развлечься. Кнуров уже давно знает, что «развлечься» вообще невозможно, единственное, что еще, может быть, его волнует, может доставить ему какую-то радость,— это красота.

Есть в Бряхимове дом, где ему хорошо,— дом Огудаловых. Но Лариса, оказывается, замуж собралась. Ах, Лариса! «...Приятно с ней одной почаще видеться, без помехи...»

 

«Вожеватов. Жениться надо. Кнуров. Жениться! Жениться! Не всякому можно, да и не всякий захочет. Вот я, например, женатый... Вожеватов. Так уж нечего делать. Хорош виноград, да зелен, Мокий Парменыч... *** Кнуров. Вы думаете? Вожеватов....Не таких правил люди. Мало ли случаев-то было, да вот не польстились, хоть за Карандышева, да замуж».

Как Кнуров может решиться жениться на Ларисе? Он ведь давно женат! Бросить жену — это скандал на всю Россию! Зашатается все финансовое здание под названием «Кнуров». Зашатаются банки Кнурова, фабрики Кнурова, магазины Кнурова... «Деньги!» — держат они Кнурова в своих тисках. А может, все-таки можно Ларису соблазнить этими проклятыми деньгами... и... пойдет она на содержание к Кнурову?.. Не все можно купить за деньги. Не Кнуров власть имеет над своими деньгами — деньги властвуют над Кнуровым...

 

Да, плохо Кнурову в Бряхимове... Впрочем, как и повсюду. Вот и бродит он каждое утро по бульвару — опять к Волге!.. Красива Волга и свободна...

«Ах, как там хорошо на той стороне!» — и Ларисе Огудаловой очень плохо на этой стороне в Бряхимове! Рвется она из него: кругом сплетни, дома маменька подсовывает разных женихов — ведь у Огудаловых давно нет денег и только выгодное замужество Ларисы может спасти и маменьку, и ее самое... Подсунула маменька этого кассира... А его... «у них в доме его и арестовали... Скандалище!.. С месяц Огудаловым никуда глаз показать было нельзя. Тут уж Лариса наотрез матери объявила: довольно, говорит, с нас сраму-то, за первого пойду, кто посватается, богат ли, беден ли — разбирать не буду». Вот и прекрасно — уедет Лариса из Бряхимова! «Удрать отсюда!» Замуж — за нелюбимого Карандышева!.. Удрать, вырваться из этой бряхимовской трясины хоть в Заболотье, в лес, в глушь...

Огудаловой тоже здесь плохо — много тяжелых минут пережила она в Бряхимове! И разорение, и неудачное замужество старших дочерей, и позор от побега Ларисы вслед за Паратовым, и... постоянное унижение ее дворянской гордости бряхимовскими толстосумами...

Единственный, кому сегодня в Бряхимове «хорошо»,— это Карандышев: он, у которого ни копейки нет за душой, нищий «бесприданник», он отомстит теперь ненавистному Бряхимову за все свое многолетнее унижение,— он уедет из Бряхимова и увезет с собой самое лучшее, самое драгоценное, что есть в этом городе, — Ларису Огудалову!..

Возникает новое крупное событие — «приезжает в город Паратов!» Сейчас, когда мы уже знаем исходное событие и поступки действующих лиц, вытекающие из этого события, давайте еще раз проверим: кардинально ли меняет это новое событие поведение действующих лиц?

Что значит приезд Паратова для Гаврилы? Дает ли этот приезд надежду Гавриле, что он столько заработает на нем, что сразу сможет вырваться из этого паршивого Бряхимова в Москву или в Петербург и открыть настоящее дело? Конечно же, нет.

Если бы это был «водевиль, оперетка или мелодрама», то такая наивность персонажа в этих жанрах закономерна. Но, очевидно, жанр «драматизированной жизни»[75] диктовал Островскому, что люди зрелого возраста, да еще «клубные буфетчики», не бывают уж столь наивны.

Приезд Паратова даст возможность Гавриле подзаработать, поэтому он постарается угодить Паратову, то есть Гаврила будет делать все то, что он делал до сих пор по отношению ко всем посетителям его заведения; только он постарается на сей раз проделать все это (зная щедрость и размах Паратова) наиболее выгодно для себя. Следовательно, «приезд Паратова», хотя и меняет поведение Гаврилы, но меняет не кардинально... Совершенно ясно, что «приезд Паратова» примерно таким же образом влияет и на поведение слуги Ивана.

А для Кнурова? Вожеватов рассказал Кнурову всю историю взаимоотношений Паратова и Ларисы. С приездом Паратова Кнурову — крупному дельцу, привыкшему думать «на десять ходов вперед», померещилось, что теперь все-таки может наступить момент, когда Лариса с отчаяния, может быть, пойдет к нему на содержание... В таком случае, его деньги все-таки могут пригодиться...

Кнуров, на всякий случай, заходит к Огудаловым и намекает Харите Игнатьевне и на ситуацию, которая может создаться, и на «возможный выход» из такой ситуации: «...В таких случаях доброго друга, солидного, прочного, иметь необходимо... Вы можете мне сказать, что она еще и замуж-то не вышла, что еще очень далеко то время, когда она может разойтись с мужем. Да, пожалуй, может быть, что и очень далеко, а ведь может быть, что и очень близко. Так лучше предупредить вас, чтоб вы еще не сделали какой-нибудь ошибки, чтоб знали, что я для Ларисы Дмитриевны ничего не пожалею...»[76]

Да, приезд Паратова оживляет мечту Кнурова: чем черт не шутит, а вдруг эта красота достанется мне?! Схвачу ее и увезу отсюда в Париж...

Приезд Паратова меняет поведение Кнурова, но кардинально ли? Ведь желание «купить» Ларису было у Кнурова и прежде, оно не родилось только сейчас, вследствие появления Паратова...

А как влияет на поведение Вожеватова приезд Паратова? Он дает ему возможность как-то «развлечься» в этот воскресный день. А раньше, до приезда Паратова, не развлекался, что ли, Вожеватов? Наверняка развлекался... Будет ли он продолжать свои «шутки» и после отъезда Паратова? Наверное, будет...

Вспомним, как в конце пьесы, когда погибающая Лариса молит Вожеватова о помощи, он отказывает ей в этом...

 

«Лариса. Вася, я погибаю!

Вожеватов. Лариса Дмитриевна, голубушка моя! Что делать-то! Ничего не поделаешь.

Лариса. Вася, мы с тобой с детства знакомы, почти родные, что мне делать, научи!

Вожеватов. Лариса Дмитриевна, уважаю я вас и рад бы... я ничего не могу...»[77]

 

Ничто Васю не трогает... Будет ли он продолжать свои «шуточки» и после смерти Ларисы? Очень может быть, что его «проказы» станут еще страшнее... Во всяком случае, пустота воскресного полудня, окружающая Вожеватова, с момента «приезда Паратова» заполняется для него видимостью какой-то деятельности... Но, конечно же, приезд Паратова ничего кардинально не изменил в поступках Вожеватова.

А что означает для Огудаловой приезд Паратова? Может ли этот приезд кардинально изменить ее поведение? Чем занята Огудалова до приезда Паратова? Выдает свою дочь замуж за нищего Карандышева. Брак этот ничего радостного не сулит ни ей, ни, как ей кажется, ее дочери... И вот приезжает в город неожиданно Паратов. Он тут же является в дом Огудаловых! Паратов, который столько причинил горя и Ларисе, и ее матери, посмел явиться, как ни в чем не бывало, в дом Огудаловых?!

ДЕЙСТВИЕ II. Явление VII

 

Входит Паратов.

Паратов. Тетенька, ручку! Огудалова (простирая руки). Ах, Сергей Сергеич! Ах, родной мой! Паратов. В объятия желаете заключить? Можно. (Обнимает и целует.) Огудалова. Каким ветром занесло? Проездом, вероятно. Паратов. Нарочно сюда и первый визит к вам, тетенька. Огудалова. Благодарю...   Огудалова. Как поживаете, как дела ваши? Паратов. Гневить бога нечего, тетенька, живу весело... А дела неважны. Огудалова (поглядев на Паратова). Сергей Сергеич, скажите, мой родной, что это вы тогда так вдруг исчезли?     Паратов. Неприятную телеграмму получил. Огудалова. Какую? Паратов. Управители мои… свели домок мой в ореховую скорлупу-с. Своими операциями довели было до аукционной продажи мои пароходики и все движимое и недвижимое имение. Так я полетел тогда спасать свои животишки-с. Огудалова. И, разумеется, все спасли и все устроили? Паратов. Никак нет-с... Брешь порядочная осталась... Впрочем, тетенька, духу не теряю... Хочу продать свою волюшку... Огудалова. Понимаю, выгодно жениться хотите. А во сколько вы цените свою волюшку? Паратов. В полмиллиона-с... Огудалова. Порядочно. Паратов. Дешевле, тетенька, нельзя-с, расчету нет, себе дороже, сами знаете (разрядка моя.— А. П.).     Огудалова. Молодец мужчина... Паратов. С тем возьмите. Огудалова. Экой сокол! Глядеть на тебя да радоваться.     Паратов. Очень лестно слышать от вас. Ручку, пожалуйте. (Целует ручку.)

Что такое? Как это понять? Почему так радушно, так сердечно принимает Огудалова Паратова?   За что благодарит Огудалова? За то, что Паратов приехал сюда не случайно, а «нарочно» и за то, что «первый визит» отдал ей?   Огудалова как будто готова понять Паратова, отыскать смягчающие его поведение обстоятельства. Может быть, Паратов раскаивается в том, что сбежал тогда; может быть, год назад какие-то очень сложные обстоятельства заставили его так поступить? (Ах, эти проклятые деньги!)... Да и сейчас Карандышев что-то говорил насчет того, что якобы Паратов «промотался совсем»...   Ах, стало быть, правду сказал Карандышев — «последний пароходишко продал!»     Да, Карандышев, увы! — правду сказал: «промотался совсем!..» Зачем же он приехал? Зачем явился к нам, на что рассчитывает?»   Что означают эти слова Паратова? Почему он так уверен, что «тетенька» знает цену продажи своей воли? Может быть, когда-то молодая Харита продала свою волю какому-то Огудалову?.. Он был из знатной семьи (Кнуров. «Огудаловы... фамилия порядочная...»).Но после смерти мужа оказалось, что состояние его очень невелико: остались Харите „ Игнатьевне, теперь уже Огудаловой рожки да ножки, да три дочери на руках... Возможно, наше фантазирование по поводу биографии Хариты Игнатьевны близко к той, которую предполагал Островский. Во всяком случае, при подобной биографии Хариты Игнатьевны вполне основательны доводы Паратова, что она, Огудалова, сама знает, что «дешевле», чем за «полмиллиона», «свою волюшку» продавать не имеет смысла, ибо получается «себе дороже»... Если Огудалова действительно на собственной шкуре испытала подобное, то, возможно, потому она и не осуждает Паратова?.. Хотя мужчину подобная продажа своей воли за деньги и не очень украшает, но Огудалова, очевидно, не считает себя вправе осуждать Паратова, ибо сама грешна. Но что это такое? Почему так странно ведет себя Огудалова? Что в поведении Паратова приводит ее в такой восторг? Чему Огудалова радуется? Паратов бросил ее дочь ради полмиллионной невесты, а она — «Экой сокол! Глядеть на тебя да радоваться!» Как может женщина из «порядочной фамилии» восхищаться подобным поведением дворянина Паратова? С каких это пор ловкость, оборотистость и даже цинизм (мужчина продается за деньги!), с каких пор все это стало считаться признаком мужчины? Да, допустим, бедная, но красивая девушка Харита тоже продала свою волю — пошла за нелюбимого, но ведь она женщина!.. Ведь не случайно женщин всегда считали «слабым полом»... Такое вынужденное поведение женщины никем не осуждалось (во времена Островского, во всяком случае), но подобное поведение мужчины!.. Что, кроме презрения, молчаливого осуждения должно было бы вызвать подобное поведение у женщины из «порядочной фамилии»? А Паратов? Где он воспитывался, в какой среде рос? Что же, он не понимает, что приехал не к какой-нибудь даме полусвета, а к матери оскорбленной им девушки, к женщине из «порядочной фамилии»?! Как он себя ведет? Чем он хвастается? Ему бы молчать уж лучше, если нет желания и умения придумать красивую ложь!.. Да притом, как он обращается то к женщине из «порядочной фамилии» — «тетенька»?!

 

Очевидно, поведение Паратова обусловлено тем, что он знает, как надо и можно вести себя с Харитой Игнатьевной.

Долгие годы бесправия, постоянного унижения, постоянной денежной зависимости от всех сделали из бывшей женщины порядочной фамилии «тетеньку» — попрошайку, которая чуть ли не на паперть готова выйти с протянутой рукой...

Действительно, Кнуров только что сделал ей неприличное предложение — намекнул, что, в случае чего, готов взять дочь ее на содержание, а Харита Игнатьевна не только не оскорбилась, а тут же... выпросила у Кнурова триста рублей... (см. действие II, явление II).

Паратов год назад бросил ее дочь, опозорил на весь город. Сейчас не попросил прощения, а, наоборот, развязно заявил, что собрался жениться на миллионной невесте. Харита Игнатьевна не только не выставила его из дома, но... попыталась под конец выманить и у него денег «на подарок Ларисе»... (см. действие II, явление VII).

Поначалу, когда Паратов заявил, что он «нарочно» приехал в город и «первый визит к ним»,— возможно, у Хариты Игнатьевны мелькнула надежда, что «что-то, может быть, еще переменится в их судьбе». Но к концу встречи с Паратовым надежды Хариты Игнатьевны рухнули... Можно сказать, что «приезд Паратова» подталкивает Хариту Игнатьевну к последней и неизбежной стадии унижения: свадьба дочери с «этим Карандышевым», затем отъезд с ними в Заболотье и... прозябание...

Кардинально ли изменил «приезд Паратова» что-то в поступках Огудаловой? Нет, он скорее ускорил, стал катализатором того, к чему она уже сама шла.

Какое значение имеет для Ларисы приезд Паратова? Как мы уже выяснили, до приезда Паратова Лариса стремилась вырваться из объятий этого «темного бряхимовского царства». Как же факт приезда в город Паратова действует на ее поведение, ее стремления?

Ее стремление вырваться еще более усилилось. Как только Лариса узнала, что приехал в город Паратов, она бросилась умолять Карандышева: «Поедемте в деревню, сейчас поедемте!.. Что вы меня не слушаете! Топите вы меня, толкаете в пропасть!.. Я не за себя, я за вас боюсь!.. Пойдемте ко мне в комнату. Мама, прими сюда, пожалуйста, отделайся от его визитов!»

Отчего так боится Лариса встречи с Паратовым? Для того чтобы ответить на этот вопрос, нам необходимо еще раз просмотреть все, что было связано с взаимоотношениями Ларисы и Паратова до этой встречи.

Мы знаем, что Лариса любила Паратова. Паратов сам говорит, что и он «чуть было не женился на Ларисе», то есть любовь была сильной с обеих сторон. И вдруг, когда всем казалось, что все должно завершиться браком, Паратов внезапно исчезает. Ошеломленная, ничего не понимающая Лариса садится на поезд догонять его, ибо, очевидно, была убеждена, что случилось у Паратова какое-то несчастье и ее место — рядом с ним!.. Мать бросается следом за Ларисой и насильно привозит ее домой...

Проходит время... Идут месяцы... От Паратова ни весточки, «ни одного письма»... Почему ее оставил любимый и любящий Паратов? Ответ на мучающий ее вопрос Лариса могла, очевидно найти только в личном жизненном опыте, в опыте ее матери; наконец, в той жизни, которую она постоянно видит вокруг себя... «Я бесприданница, я нищая, в меня можно влюбиться, но жениться на мне... Наверное, и Паратова подмяли под себя какие-то жизненные обстоятельства... Оказывается, даже такого смелого, такого мужественного, такого «идеального» мужчину может что-то сломить, заставить поступить вопреки его сердцу... Ах, как жаль его! Очень может быть, что со временем он также будет сломлен, как моя мать...» — вот, возможно, что думала Лариса о Паратове. Заметьте, наше рассуждение основано не на отвлеченном, извне привнесенном в пьесу предположении об образе мыслей Ларисы. Нет, ход подобных размышлений у Ларисы проявляется в самой пьесе. Еще до приезда Паратова Карандышев попытался осудить Паратова: «...Разве он хорошо поступил с вами?

Лариса. Это уже мое дело. Если я боюсь и не смею осуждать его, так не позволю и вам... Сергей Сергеич — это идеал мужчины... Это мнениеизменить во мне нельзя. Оно умрет со мной (разрядка моя.— А. П.). Карандышев. А если бы явился Паратов? Лариса. Разумеется, если б явился Сергей Сергеич и был свободен (разрядка моя.— А. П.), так довольно одного его взгляда... Успокойтесь, он не явился, а теперь, хоть и явится, так уж поздно... Вероятно, мы никогда не увидимся более (разрядка моя.— А. П.). На Волге пушечный выстрел. Лариса. Что это? Карандышев. Какой-нибудь купец-самодур слезает со своей баржи. Так в честь его салютуют. Лариса. Ах, как я испугалась! Карандышев. Чего? Помилуйте! Лариса. У меня нервы расстроены.     Лариса. Я сейчас с этой скамейки вниз смотрела и у меня закружилась голова. Тут можно очень ушибиться? Карандышев. Ушибиться? Тут верная смерть... Лариса (подойдя к решетке). Подождите немного. (Смотрит вниз.) Аи, аи! Держите меня![78]

Что это означает? Лариса почти уверена, что Паратов не свободен! Очевидно, только этим определяется ее убежденность в том, что если бы даже Паратов приехал, то ничего бы уже не изменилось. Все дело именно в том, что Лариса уверена, что Паратов не может быть свободен, иначе «довольно одного его взгляда...».   Конечно, Лариса отлично помнит все салюты, которые давались с паратовской баржи в честь его приезда. И сейчас пушечный выстрел не может не навести Ларису на мысль: а вдруг — это он?! Что тогда? Если «свободен», то ни о чем спрашивать его не буду — достаточно «одного его взгляда...» А если «не свободен», то лучше…   И это, заметьте,— в самом начале пьесы, а в ее конце, когда Лариса узнает, что Паратов действительно «не свободен», она опять подходит к этой же решетке и пытается покончить с собой — броситься вниз: «Ох, нет... (Сквозь слезы.) Расставаться с жизнью совсем не просто, как я думала... Вот я, какая несчастная! Мне жить нельзя... Мне жить незачем! Что же я не решаюсь? Что меня держит над этой пропастью? Что мешает?..»[79]

 

Итак, Лариса, только еще предположив возможное появление Паратова, уже думает о смерти, ибо убеждена, что Сергей Сергеевич Паратов мог бросить Ларису только в крайних обстоятельствах, то есть в случае вынужденного брака с другой женщиной... Причем, и это очень важно, Лариса не осуждает его за это, она только боится услышать эту новость. Теперь понятно, почему она так боится встречи с ним. Но встреча все-таки происходит...

 

«Паратов. Не ожидали? Лариса. Нет, теперь не ожидала. Я ждала вас долго, но уж давно перестала ждать. Паратов. Отчего же перестали ждать? Лариса. Не надеялась дождаться. Вы скрылись так неожиданно и... ни одного письма... Паратов. Я не писал потому, что не мог сообщить вам ничего приятного. Лариса. Я так и думала (разрядка моя.— А. П.). Паратов. И замуж выходите?.. Лариса Дмитриевна, меня интересуют чисто теоретические соображения. Мне хочется знать, скоро ли женщина забывает страстно любимого человека: на другой день после разлуки с ним, через неделю или через месяц... Эти «кроткие, нежные взгляды», этот сладкий любовный шепот, когда каждое слово чередуется с глубоким вздохом, эти клятвы!.. И все это через месяц повторяется другому, как выученный урок. О женщины!.. Ничтожество вам имя! Лариса. Ах, как вы смеете так обижать меня? Разве вы знаете, что я после вас полюбила кого-нибудь? Вы уверены в этом? Паратов. Я не уверен, но полагаю. Лариса. Чтобы так жестоко упрекать, надо знать, а не полагать. Паратов. Вы выходите замуж? Лариса. Но что меня заставило... Если дома жить нельзя, если во время страшной, смертельной тоски заставляют любезничать, улыбаться, навязывают женихов, на которых без отвращения нельзя смотреть, если в доме скандалы, если надо бежать из дому и даже из городу? Паратов. Лариса, так вы?.. Лариса. Что «я»? Ну что вы хотели сказать? Паратов. Извините! Я виноват перед вами. Так вы не забыли меня, вы еще... меня любите? Лариса молчит. Ну, скажите, будьте откровенны! Лариса. Конечно, да. Нечего и спрашивать. Паратов (нежно целует руку Ларисе). Благодарю вас, благодарю. Лариса. Вам только и нужно было: вы — человек гордый. Паратов. Уступить вас я могу, я должен по обстоятельствам (разрядка моя.— Л. П.), но любовь вашу уступить было бы тяжело... Если бы вы предпочли мне кого-нибудь, вы оскорбили бы меня глубоко, и я нелегко бы простил вам это»[80].

Паратов, как видим, не лжет; он сам намекает Ларисе на всю горечь правды... Лариса подтверждает, что она догадывалась об этой горькой для нее правде... Но вот начинается что-то непонятное?! Паратов, предавший, по-существу, Ларису, какое право имеет он упрекать ее в том, что она спустя год выходит замуж?! Что это такое? Фарсовое представление, рассчитанное на глупую, наивную девочку,— с тем, чтобы выгородить себя, выставить даже в ореоле мученика?!     Почему оправдывается Лариса? Перед кем она оправдывается? Перед человеком, доставившим ей столько горя? Перед человеком, так жестоко обошедшемся с нею? Перед человеком, который только что сказал ей, что «ничего не мог хорошего он ей сообщить», то есть подтвердившим самые страшные ее подозрения?..   Но Лариса не только оправдывается — она признается Паратову в любви?! Как объяснить поступки Ларисы? Наивностью ее: то есть она ничего конкретного не предполагала относительно истинных поступков Паратова?

 

Но сейчас же Паратов ей прямо говорит, что «ничего не мог хорошего ей сообщить», более того — «уступить вас я могу, я должен по обстоятельствам...». Что же, она и сейчас ничего не понимает? То есть все дело в ее чрезвычайной наивности: ничего не предполагала и сейчас ничего не понимает, так как видит перед собой лицо любимого... А любимому достаточно устроить ей сцену ревности и она тут же готова снова кинуться ему на шею... Может быть, верен именно такой ход рассуждений? Если так, то, следовательно, Островского занимала история о том, как прекрасную, чистую, наивную девушку подло обманул опытный Паратов. Мы опять пришли к тому предположению, которое уже отвергли прежде, как несостоятельное предположение: мелодрама, вне социальных законов бряхимовского общества... Но, может быть, все-таки Лариса не столь наивна, и она действительно и раньше предполагала и предполагает и сейчас, что в жизни Паратова происходят (а может быть, уже и произошли!) какие-то очень страшные для нее перемены? Но если это действительно так, то она должна видеть и понимать всю нелепость этой сцены ревности, которую устроил ей сейчас Паратов. Одно дело, если бы после событий, вызванных теми сложными обстоятельствами, в которые попал Паратов, он, приехав снова к ней, упал бы на колени, просил ее прощения, молил бы понять и простить его... Тогда поведение Ларисы все-таки было бы более понятным...

Если Лариса действительно умный человек, то эта «сцена ревности», это театральное фиглярство Паратова (слова-то его все из «Гамлета»!) ничего иного, кроме, если не презрения, то чувства отчуждения, не должно было бы вызвать у Ларисы, а она... признается в любви Паратову?! Более того, вскоре она уедет с ним вместе за Волгу, бросив своего жениха?! Впрочем, в жизни может быть все: может быть такая всепоглощающая страсть, при которой женщина, видя всю подлость мужчины, все его неприглядные стороны, тем не менее любит и готова идти за ним куда угодно... Такие примеры мы знаем и в литературе, например «Леди Макбет Мценского уезда» Лескова. У Лескова предметом изучения становится именно эта всепоглощающая страсть. Вспомните: сначала героиня вместе с молодым любовником убивает мужа, затем, когда наступает час расплаты, любовник на следствии ведет себя так, что героиню отправляют на каторгу; в дополнение — по дороге на каторгу — любовник изменяет ей... Но героиня, несмотря на все это, любит его до самой последней минуты своей жизни... Что же, Островский в данной пьесе тоже занят исследованием подобной страсти? Если это так, то снова возникает все тот же вопрос: зачем понадобилась Островскому вся остальная бряхимовская публика? Ведь они все не нужны для построения подобной фабулы!.. А что, если допустить на минуту, что Паратов вовсе не фиглярничает в этой сцене? Что, если он действительно так любит Ларису, что только одно предположение, что она выходит замуж по любви, то есть, что она разлюбила его, вызывает в нем такое сильное чувство ревности, что он не может сдерживать себя и им овладевает чуть ли ни бешенство!.. Заметим, что Паратов ни у кого — ни у Вожеватова с Кнуровым, ни у Огудаловой — ни разу не спросил: за кого выходит замуж Лариса? Он узнает, что жених Ларисы — Карандышев, только после этой, разбираемой нами сейчас сцены. Следовательно, мы можем допустить, что сообщение «Лариса Дмитриевна выходит замуж!» ошеломляет Паратова именно тем, что он убежден был, что Лариса не может, не должна любить никого, кроме него! Если любовь Паратова к Ларисе истинная, так же как любовь Ларисы к Паратову, и, несмотря на это, они не могут быть вместе, то нам невольно приходится задать себе вопрос: что же это за жизнь, в которой два взрослых, красивых, неглупых, любящих друг друга человека не могут быть вместе?!