Отрывок из главы о русских былинах заставляющий задуматься или привет Николаю Карамзину. А. Пыжиков

Начнем с того, чего же в действительности сохранила былинная память? Если взглянуть на эпический, а не на церковно-летописный багаж, то картина отечественного прошлого предстает весьма непривычно. Многие вехи древности каким-то образом про-шли совершенно мимо населения. В преданиях нет сведений о варягах, отсутствует там знаменитый Рюрик, призванный княжить, не найдем мы и героического Святослава, нако-нец, не сказано ни единого слова о крещении Руси! Не упомянут великий князь Дмитрий Донской, а о Куликовской битве можно найти лишь отголоски в виде нескольких имен, кои лидер исторической школы Миллер считал занесенными в позднее время и не без книжного влияния.1 В тоже время в рукописях, вышедших из церковных стен, указанные события – узловые; на них без преувеличения держится все повествование.

Эти странности, разумеется умело купировали татарским нашествием, игом, о чем в преданиях предостаточно свидетельств. Ответ на то, как эти агрессоры очутились в эпохе Владимира, найден еще славянофилами. Татарское вторжение заслонило прежних степ-ных врагов, спроецировав на татар ряд эпизодов с участием половцев и печенегов; с этими примесями дошли до нас былины Владимирова цикла.2 Путаницу же в географических понятиях, именах, списали на продолжительность хранения материала в устном виде.3 Та-тары стали незаменимым инструментом, которым пришивали былинное полотно к цер-ковным летописям, возведенным в ранг хрестоматийных. Выражения: «поганая татарва», «проклята Золотая орда», обильно звучащие в песнях, превратились в спасательный круг по сглаживанию «изъянов» эпоса. Поэтому татарским сюжетам устного народного твор-чества нужно уделить особое внимание.

Орда понимается былинами, прежде всего, как определенная земля, а не войско, что все чаще утверждают сегодня. К примеру, князь Владимир отправляет Илью Муромца в Камену Орду, Добрыню Никитича – в Золотую Орду, Михайло Потыка – в землю Подоль-скую.4 Или еще: «проходил молодец из Орды в Орду, зашел молодец к королю в Литву»,5 «ходил Дунаюшко да из орды в орду, из орды в орду, да из земли в землю».6 Также про Ивана Годиновича: «ездил по всем землям, по всем ордам».7 То есть, орда фигурирует в былинах в качестве географическом, а не воинском. По летописям над Русью постоянно довлеет угроза с Востока, оттуда с завидным постоянством набегают религиозно чуждые полчища. Народные причитания по адресу татарвы и орды, казалось бы, удачно подкреп-ляют церковно-книжную «идеологию».

Однако, нельзя не заметить: былинные восточные агрессоры мало напоминает степ-ных кочевников. В народных представлениях проклятые татары, каким-то образом, связа-ны с синими морями, передвигаются водными путями. Сам Батый-собака объявляется под Киевом-градом на кораблях, спускает «якоря булатные», налаживает «сходенки дубовые», «выходит на крут-красен бережок».8 Или: из земли бусурманской на новых кораблях при-плыли «поганы татарове», взяли они княжну и «привели на пристань корабельную и при-везли к Батышу на червлен корабль».9

Не стоит думать, что перед нами какие-то досадные оговорки: знакомство с разно-образными записями обнаруживает россыпь подобного. В одной песне красную девицу сватают на чужую сторону за злодея татарина и оказывается она не где-нибудь в восточ-ных краях, что выглядело бы естественным, а на Дунай-реке.10 В другом варианте некая княжна Марья Юрьевна попала в неволю к татарам, где один из них сулит ей в дар «три кораблика со всеми матросами». Красавица противится, а когда татары напиваются вдрызг – убегает.11 Согласимся, эпизод с напившимися мусульманами также не лишен любопытства.

Еще одно сказание повествует, как три русских корабля выходят в море, но, попав в бурю, оказываются «в земле татарской», что с географической точки зрения нелепо.12 Один из былинных богатырей Михайло Потык за службу награждается «в темной Орде» не табунами или чем-то подобным, а тремя кораблями. Затем отбывает обратно на Русь,

только не по бескрайним степям, а «по славному по синему морюшку».13 Знаменитый Садко по сюжету отправляется в Золотую Орду, на что определенно указывает текст, но больше всего примечателен, опять-таки никак не связанный со степями, маршрут следо-вания: по Волхову в Ладыжское, затем в Неву-реку и прямиком за сине море, т.е. в Евро-пу.14 Не менее любопытно и то, что Змей Горыныч о трех головах, коему противостоит Добрыня, налетает с западной сторонушки.15 А вот Илья Муромец, бьющийся с татарски-ми полчищами, ожидает помощи от своего дядюшки Самсона Самойловича, который с богатырями поспевает с восточной стороны.16

Ситуацию еще больше запутывает и другое обстоятельство, мимо которого пройти нельзя: поганую татарву народные песни упорно ассоциируют с Литвой. Например, три разбойника-татарина из неверной земли делят добычу золото, серебро и красную девицу, та горько плачет: «заплели у меня косу да на Святой Руси, расплетут у меня косу да в про-клятой Литве».17 Или другое: прошла молва, что богатыри в Киеве состарились, дошел слух «в прокляту Литву, в Орду поганую», откуда на Русь собирается «силушка вели-кая».18 Есть и не менее красноречивые строки: «подымалась тут-то Литва поганая, как подымалось поганое Идолище (традиционный символ татар – А.П.), а на тот же на Киев-град».19 О защите Ильей Муромцем мужиков говорится: «и наехала проклята погана Лит-ва, одолели тут поганые Татарове, тех мужиков Бекетовских».20

Еще в одном месте от Ильи Муромца с дружинной «Литва поганая в побег пошла, тут они скрутили татарина поганого», давшего им заповедь платить дани-выходы.21 В другой песне набег на Русь замышляется на пиру у литовского короля, устроенного им для своих: «для пановьев для улановьев для поганых татаровьев».22 Любопытно, что именно в тех краях присматривает невесту Иван Грозный, пожелавший жениться «в про-клятой Литве, орде поганой» на Марье Небрюковне.23 Его путь в названную землю указан географически безупречно: «через реки быстрые, через грязи Смоленские, через леса Брынские здравствует Государь в той Золотой Орде», а обратно с ним, т.е. из поганой Литвы, возвращаются триста татар.24 Причем сказания не одобряют выбор иноверки. Напомним, под Литвой тогда подразумевался запад с господствующей там латинской ве-рой.

Не может не удивлять, что по преданиям так поступает не только царь Иван Гроз-ный, но даже причисленный к лику святых Владимир Красное солнышко. Благоверный князь посылает богатырей добыть ему невесту – Апраксию – именно из Литвы. По одной былинной вариации эту миссию выполняет Дунай Иванович, который силой увозит дочь литовского короля, убив его слуг, которые названы следующим образом: «убив тот татар до одного, не оставив тот татар на семена».25 Киевский хранитель православной веры тре-петно относится к своему тестю, коего былина зачастую величает Этмануилом Этмануи-ловичем – королем Золотой Орды.26 Владимир страшится появления его «грозных по-слов». Когда Василиса Микулишна едет вызволять мужа Ставра из киевской темницы, то она наряжается посланником короля. Известие о приближении литовского посла произво-дит переполох, все «кидалися, металися, то улицы метут, ельник ставили; пред воротами ждут посла из Дальней Орды, Золотой земли».27 В былине о Чуриле Владимир, завидя приближавшуюся к дворцу дружину, сразу испугался: «едет ко мне король из орды или какой грозен посол».28 Получив поутру грамоту «от тестя любимого», Владимир незамед-лительно снаряжает богатырей на помощь его войску.29 В другой раз посылает Добрыню очистить «дороги прямоезжие до моего тестя любимого, до грозна короля Этмануила Эт-мануиловича».30

Обилие подобных мест не могло оставаться без внимания, требуя соответствующих разъяснений, но реагировали на это по-разному. Например, «скептическая школа» Михаи-ла Каченовского заявляла о полной искаженности былин, напоминавших пустой вымысел; использование их в научных целях не представлялось возможным.31 Славянофилы, в свою очередь, заботливо поясняли, что «все это вероятно называлось иначе» и такие «несооб-разности скорее доказывают древность и подлинность произведений».32 Другие поступали

тоньше, предпочитая говорить о переплетениях, о смешении в памяти народа татар и Лит-вы: «все враждебное обратилось в былине в поганую татарщину веры латинской и бусур-манской, как антитезис свято-русского православия».33 Буслаев сожалел о безграмотности простого люда, не ощущавшего «ни хронологической, ни прагматической связи между важнейшими событиями русской истории».34 Историческая школа также испытывала не-ловкость, по сути, прячась в ссылках на многослойность эпоса, впитавшего разное. А вот ее представитель Александр Григорьев предпочел просто выносить неудобные места. К подготовленному им изданию впервые прилагалась нотная тетрадь для исполнения пе-сен.35 Однако сами записи максимально вычищены от того, что режет глаз.

Практически исчезло название Литвы: если в записях почти полувековой давности (у Рыбникова) оно встречается на каждом шагу, то тут на объемный том их набралось чуть более десятка. Так, Иван Грозный уже не женится в поганой Литве, а направляется за невестой просто за сине море, да за чисто поле.36 Татары, неволящие девиц, сюжетно ни-как не связаны с морем и кораблями.37 Неверные подымаются на святую Русь не с запад-ной или юго-западной стороны, а, как положено, из-за Кубань-реки (с юго-востока).38 У князя Владимира вместо литовской родни появляются тридцать три православные дочери: «все они ходили да во Божью Церьковку, все они глядели, да на одну книгу, все они ска-зали, да во одно слово».39 В былинных записях конца ХIХ, начала ХХ века лютый Змей Горыныч налетает уже с восточных, а не западных краев.40 Нужно признать, такие кор-ректировки придали песням более надлежащий с точки зрения официоза вид.

Если говорить о богатырях былин, то в подавляющем большинстве случаев их кон-такты завязаны на западные или юго-западные края. Возьмем вначале витязей регулярно наезжающих в Киев-град. Так, Соловей Будимирович заявляется в стольный Киев на ко-раблях, кстати, «из богатой орды, из славного синего моря…».41 Еще не покинувший ис-торическую ниву, будущий известный кадет Павел Милюков перечислял различные мне-ния: откуда же прибыл Соловей Будимирович? Все предполагаемые места оказались свя-занными исключительно с западной стороной – от Венеции, Венгрии, Литвы до Ревеля.42 Дюк (dux – герцог) Степанович опять следует «из-за моря синего, из славна Волынца, красна Галичья…».43 Михайло Казарянин объявляется оттуда же – из Галичья.44 Чурила и его отец, коих посещает князь Владимир, именуются торговцами по Сурожу.45 Еще один визитер былинных просторов, также, «Суровец богатырь… Заморенин сын».46 Как считал Александр Веселовский, «сурожанами» называли обосновавшихся в Крыму купцов-генуэзцев.47 Чтобы как-то выкрутиться из всего этого, славянофил Петр Бессонов убеж-дал, что былины запечатлели последнее крупное расселение славян с запада на восток: с Червонной Руси в Малую, а затем, после татарского нашествия, и в Великую Русь.48

Что касается киевских богатырей, то те, как оказалось, тоже ориентированы именно на западные края; об их же поездках на восток былины умалчивают. К примеру, Илья Му-ромец сам сообщает о трехлетнем житье в Литве, где прижил дочь;49 по другому изданию – в Тальянской земле, где служил три года у короля.50 Добрыня также посылается к коро-лю «во ту землю неверную», поскольку, по словам Алеши Поповича, бывал там и знает, как «бой держать по ихнему».51 В другой раз Добрыня вновь выезжает ратиться «во землю во Тальянскую».52 Михайла Потык, судя по описаниям, направляется князем Владимиром исключительно в западные области: Волынь, Литва, Ляхи.53

Справедливости ради добавим, что в одном былинном варианте Батыга Батыгович (надо думать Батый) появляется «из-под восточной сторонушки», правда, и тут не обхо-дится без шероховатостей: с ним едет «дьячок выдумщик» и некий «тараканчик Корабли-ков».54 Еще в одном месте (правда, позднем) Золотая орда и Литва явно разведены: там Иван Годинович приезжает свататься в Золоту орду, а с другой стороны, с «хороброй Литвы» наезжает царский сын Федор Иванович.55 Да еще про Добрыню однажды сказано, как он собрался не на литовские рубежи, а «на ту границу, на турецкую».56 Тоже в одном месте проскользнуло про Потыка: «отправился в землю турецкую».57 Но такие примеры редки и больше похожи на исключение. Поэтому утверждение, как дореволюционной, так

и советской литературы о пропитанности отечественного эпоса враждой к Востоку, как минимум, вызывает недоумение.

1 Миллер В.Ф. Очерки русской народной словесности. Т. 3. С. 80-81. 2 Майков Л.Н. О былинах Владимирова цикла. С. 29-30; Халанский М.Г. Великорусские былины Киевского цикла. С. 11. 3 Майков Л.Н. О былинах Владимирова цикла. Спб., 1863. С. 85. 4 Онежские былины, записанные Александром Гильфердингом (№ 6 Михайло Потык). М., 1873. С. 26. 5 Песни, собранные П.Н. Рыбниковым (№ 77 О Настасье королевне политовской). Ч. I. М., 1861. С. 223. 6 Архангельские былины и исторические песни, собранные А.Д. Григорьевым в 1899-1901 годах (№ 17 Ду-най и Настасья королевична). Т. 1. М., 1904. С. 74. 7 Онежские былины, записанные Александром Гильфердингом (№ 255 Микула Селянинович и Иван Годи-нович). С. 1169. 8 Песни, собранные П.В. Киреевским (№ 6 Илья Муромец). Ч. III. М., 1863. С. 38-39. 9 Народные русские песни из собрания П.И. Якушкина. Спб., 1865. С. 55, 68. 10 Песни, собранные П.Н. Рыбниковым (№ 80 На чужой стороне). Ч. I. С. 464. 11 Беломорские былины, записанные А.В. Марковым (№ 18 Князь Роман и Марья Юрьевна). М., 1901. С. 122-123, 127. 12 Там же (№ 50 Князь Глеб Володьевич). С. 251 13 Песни, собранные П.Н. Рыбниковым (№ 35 Михайло Потык сын Иванович). Ч. I. С. 206-207. 14 Онежские былины, записанные Александром Гильфердингом (№ 70 Садко). С. 301-302; Песни, собранные П.Н. Рыбниковым (№ 64 Садко купец, богатый гость). Ч. I. С. 375. 15 Онежские былины, записанные Александром Гильфердингом (№ 79 Добрыня и Змей). С. 472. 16 Там же (№ 75 Илья Муромец и Калин царь). С. 456-457. 17 Беломорские былины, записанные А.В. Марковым (№ 17 Михайло Петрович Казарин). С. 117. 18 Там же (№ 71 Михайло Игнатьевич, Данилович). С. 404-405. 19 Там же (№ 81 Камское побоище). С. 434. 20 Песни, собранные П.Н. Рыбниковым (№ 9 Об Илье Муромце). Ч. I. С. 46. 21 Там же (№ 20 Илья Муромец и Ермак Тимофеевич). Ч. I. С. 114. 22 Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом (№ 71 Наезд литовцев). С. 399. 23 Беломорские былины, записанные А.В. Марковым (№ 84 Смерть царицы). С. 458. 24 Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым (№ 5 Мастрюк Темрюкович). С. 38. 25 Там же (№ 30 Дунай Иванович). С. 179, 181. 26 Там же (№ 10 Женитьба князя Владимира). С. 89. 27 Там же (№ 14 Ставр-боярин). С. 127. 28 Песни, собранные П.В. Киреевским (№ Чурило Пленкович). Ч. III. С. 83. 29 Беломорские былины, записанные А.В. Марковым (№ 62 Женитьба Добрыни). С. 315. 30 Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым (№ Добрыня чудь покорил). С. 196. 31 Крупп А.А. Фольклорный материал в русской историографии начала ХIХ века // Русский фольклор. Мате-риалы и исследования. Т. 13. Л., 1972. С. 221. 32 Аксаков К.С. Богатыри времен великого князя Владимира // Аксаков К.С. Сочинения. Т. 1. С. 335-336. 33 Шеппинг Д.О. Русская народность в ее поверьях, обрядах и сказках. М., 1862. С. 76. 34 Буслаев Ф.И. Русский народный эпос // Буслаев Ф.И. Исторические очерки русской народной словесности. Т. 1. Спб., С. 420. 35 Пропп В.Я. Открытая лекция // Неизвестный В.Я. Пропп. Древо жизни. Дневник старости. Переписка. С. 367. 36 Архангельские былины и исторические песни, собранные А.Д. Григорьевым в 1899-1901 годах (№ 23 Ко-стрюк). Т. 1. М., 1904. С. 211. 37 Там же (№ 20 Козарин). С. 214. 38 Там же (№ 121 Козарин; № 168 Козарин). С. 478, 595. 39 Там же (№ 95 Василий и дочь князя Владимира София). С. 415. 40 Беломорские былины, записанные А.В. Марковым (№ 5 Добрыня и Змей). С. 66. 41 Песни, собранные П.Н. Рыбниковым (№ 31 Соловей Будимирович). Ч. II. С. 189. 42 Милюков П.Н. Что такое «море Вирянское» и город «Леденец»? // Юбилейный сборник в честь Всеволода Федоровича Миллера. Сбор. статей. С. 314-315. 43 Песни, собранные, П.Н. Рыбниковым (№ 21 Дюк Степанович). Ч. III. С. 101. 44 Песни, собранные П.В. Киреевским (№ 34 Михайло Казарянин). Ч. IV. С. 91. 45 Песни, собранные П.В. Киреевским (№ 17 Чурило Пленкович). Ч. III. С. 83. 46 Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым (№ 54 Высота ли, высота поднебес-ная). С. 388. 47 Веселовский А.Н. Рецензия на труд Ф. Воллнера «Исследования о народном эпосе России» //Веселовский А.Н. Работы о фольклоре на немецком языке (1873-1894 годы). М., 2004. С. 303. 48 Песни, собранные П.В. Киреевским. Ч. IV. С. ХCIХ. (Приложение). 49 Песни, собранные П.Н. Рыбниковым (№ Паленица удалая). Ч. I. С. 73. 50 Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом (№ 71 Илья Муромец и его дочь). С. 466-467. 51 Беломорские былины, записанные А.В. Марковым (№ 62 Женитьба Добрыни). С. 315. 52 Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом (№ 210 Святогор и Добрыня). С. 636-637. 53 Песни, собранные П.В. Киреевским. Вып. IV (Приложение). С. ХХХIХ. 54 Песни, собранные П.Н. Рыбниковым (№ 29 Василий Игнатьевич). Ч. I. С. 174-175; Там же (№ 10 Василий игнатьевич). Ч. II. С. 38. 55 Песни, собранные П.Н. Рыбниковым (№ 34 Иван Годинович). Ч. I. С. 202-203. 56 Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом (№ 315 Добрыня и Алеша). С. 1322. 57 Песни, собранные П.Н. Рыбниковым (№ 38 Михайло Потык сын Иванови