К вопросу изучения религиозных движений в нижегородском Поволжье, в начале XIX века.

А.В. Малышев

Ключевые слова: Влияниехазарской государственной идеологии на народы Восточной Европы. Нижегородское Поволжье, мордва-терюхане, Кузьма Алексеев«пророк мордовской веры».

Аннотация: В статье рассказывается о влиянии иудаизма на культуру и идеологию жителей средневековой Восточной Европы, рассматриваются некоторые аспекты происхождения взглядов Кузьмы Алексеева – лидера религиозного движения возникшего в начале XIX века, среди мордвы-терюхан Нижегородского Поволжья

    Работа посвящена событиям 1808-1809 годов, происходившим в Нижегородской губернии, где среди местной «новокрещеной» мордвы явился «пророк» призывавший соплеменников вернуться к своим исконным языческим верованиям. Мордва Нижегородского уезда, названа исследователями мордвой - терюханами (терюшевцами) по волостному центру- селу Терюшево,вокруг которого расселялась наиболее плотно. Эта этнографическая группа была анклавомсуществовавшего когда-то, большого этнического массива мордовских  племен, издревле живших в правобережье Волги. О них писал Сигизмунд Герберштейн, в 50-е годы XVI века: «Народ мордва живет у Волги, ниже Нижнего Новгорода, на южном  берегу. Они во всем похожи на черемисов, за исключением того что живут в домах».[1] Письменных свидетельств о древней истории Нижегородской мордвы не сохранилось, и только легенды и скудные записи летописцев, все, что осталось от этой истории. Но то, что дошло до нас: фольклор, остатки богатейшей культуры, хозяйственная деятельность (земледелие мордва знала до прихода славян, а бортничество было мордовской «монополией»), говорят о том, что этот народ находился на высокой ступени развития.

Впрочем, не сумев создать устойчивой феодальной государственности, нижегородская мордва рано лишилась национальной независимости, постепенно утратила родной язык, сохранив из своего наследия только преданность своей «мордовской вере», которую пронесла через века, несмотря на давление мусульманства, а затем христианства. Мордовские религиозные воззрения формировались в первых веках нашей эры, и их платформой стали общие для всех финно-угорских народов верования, но именно язычество мордвы, попавшей во второй половине I тысячелетия, в сферу влияния Хазарского каганата, оказалось «пропитанным» влиянием, господствующего в государстве хазар иудаизма.

 Как правило, хазарский иудаизм в исследованиях наших современников, коррелируется с современным иудаизмом, который, как известно, отвергает прозелетизм. Но нельзя исключать, что такое отношение возникло в результате своеобразной эволюции самой этой древней монотеистической религии. В раннем средневековье иудеи вполне могли вести миссионерскую деятельность, свидетельством чему является и их фигурирование в летописном рассказе о выборе веры, и господство иудаизма не только в Хазарии, но и, например в Йемене. Библейский рассказ («Книга Есфирь») о массовом обращении в иудаизм жителей древней Персии также свидетельствует об этом. Сообщениями об обращенных в иудаизм, наполнены античные источники.

 Хазарское идеологическое влияние на народы Восточной Европы изучено мало, но его присутствие очевидно. Русское государство с центром в Киеве, на первых этапах своего становления находилось в сфере политического и идеологического влияния хазар. В древнем Киеве существовала большая иудейская община, а сам город во многих средневековых источниках называли Саббатаем, т.е. городом, где празднуют субботу. Не избежали этого влияния  и древнерусские клерикальные круги. Оно началось сразу с принятием христианства, потому что согласно летописи крестились не только киевские язычники, но и некоторое число киевских иудеев. Влияние древнего хазарского иудейства сохранялось в Восточной Европе, проявляясь в самых разных формах.

В этой связи следует вспомнить«ересь жидовствующих», когда в XV веке выходцы из Киева «прельстили»этой ересью новгородских православных священников, которые попав впоследствии в окружение московского великого князя, склонили в ересь многих придворных.«Ересь жидовствующих» была осуждена церковными соборами, но влияние иудейства этим не исчерпалось. Такое явление российской жизни как «субботники», описанное впервые в сочинениях Дмитрия Ростовского (1651-1709 гг.), где он так назвал отщепенцев от церкви «иже субботы постят», возникло, несомненно, под влиянием ветхозаветных традиций хранившихся в андеграунде русской духовной жизни. Митрополит был уверен, что субботники обновили учение новгородских еретиков. Тогда же в трудах И.Т. Посошковаупоминается некая «моисеевщина»,суть которойопределяется как «старозаконие и возобновление жидовства».[2]

Что любопытно, секта быстро набрала сторонников именно среди жителей Поволжских губерний, и среди кубанских и донских казаков, разумеется, при отсутствии какой-либо миссионерской деятельности в этих местах иудеев.Учение «иудействующих» получило очень широкое распространение среди крестьянства. Особенно сильный размах «иудезация» сельского населения приобрела в начале XIX века, и была остановлена только жесткими мерами принятыми комитетом министров в 1825 году.[3] Исследователи прослеживают генетическую связь «иудействующих»  с молоканами, известными с XVIII века. Молокане отдавали предпочтение Ветхому Завету перед Новым, отвергали духовенство и церковь.

Влияние иудаизма не обошло и коренные народы Поволжья. Элементы иудаизма особенно явно прослеживаются в религиозных воззрениях чувашей и мордвы, расселявшихся в древности в самых северных территориях, куда доходило идеологическое влияние Хазарского каганата.Среднее Поволжье почти 200 лет было во власти хазар (VII-IX века), и тогда же окончательно сформировались языческие верования мордвы,  которые они бережно пронесли через последующие столетия.

Материнско-родовой строй, обозначение верховного бога как бога-творца, а также такие элементы культовой обрядности как ежегодное празднование весной «Великого дня», отношение к покойнику, принесение раз в год, в новолуние,в жертву козла,объяснимо только влиянием хазарского иудаизма.Известный библейский сюжет о повелении Израилю блюсти Юбилейный год (когда на пятидесятый год должники освобождаются от уплаты долга, рабы отпускаются на свободу, а собственность возвращается к исконным владельцам) который свято соблюдается в иудаизме, имел свое отражение в древних обрядах мордвы. В русских документах XVII века сохранилась запись об общих эрзянских«родительских» молениях, проводившихся в определенных местах, раз в пятьдесят лет.[4]Прослеживается смысловая связь между еврейским словом «штетл»(городок - идиш), обозначавшим малую общность людей связанных единым образом жизни и многочисленными родственными связями, и названием мордовского родового подсвечника «штатол». Мордовский эпос о легендарноминязореТюште, полон ассоциациями с ветхозаветной историей Израиля.[5] Православные священники, крестившие в свое время мордву, были немало удивлены тем обстоятельством, что мордвины своего верховного бога называют библейским именем Саваоф.

Европейские путешественники средневековья также отмечали в верованиях мордвы черты, отличающие их от язычества. Так голландский путешественник и картограф Николас Витсен, в своем труде «Московское путешествие 1664-1665 гг.» писал: «мордвины… молятся редко, но преимущественно этим занимаются, когда они пьют или когда режут животных, тогда они молятся богу, который создал небо и землю и всё, что там есть. Они благодарят его, что он дает возможность жить. Молятся, что бы у них не было недостатка, что бы он их по окончании этой жизни повел в вечную радостную жизнь». Продолжая рассуждать о религии мордвы Витсен указывал: «Верят в единого бога, создателя всего мира, которому они жертвуют при еде и питье первые куски и глотки, бросая все это к небу». Фиксируя веру мордвы в верховного Бога - творца, он отмечал, что мордвины: «… верят в воскресение через тысячу лет и в превращение их в другие тела». Особенно он отметил отношение мордвы к идолопоклонству: «Они не молятся идолам, но шкуры убитых животных вешают на деревья и перед ними становятся на колени». Витсен описал и погребальный обряд мордвы, при котором они: «на погребении… ставят знак показывающий профессию умершего. Кладут в могилу топоры и кремни, чтобы мертвецы могли ими воспользоваться».

Библейские аналогии отмечает в мордовских верованиях П.И. Мельников-Печерский в своих «Очерках мордвы». Библейские мотивы видны и в некоторых молитвах записанных среди мордвы.В них упоминаются Адам и Ева, «Дом  Давидов».[6]По некоторым текстам мордовского устного народного творчества можно сделать вывод, что мордва имплицитно отожествляла себя с ветхозаветным Израилем,[7] но в связи с этим любопытно, что в XVIII-XIXвеках, жители западных российских губернийшумноесобрание евреев называли «мордвой».[8]

Археология подтверждает теснейшие связи древней мордвы и хазар. Исследователи О.В. Зеленцова и И.Р. Ахметов в своей статье «Мордва в эпоху Ибн Фадлана» указывают: «На рубеже VII-VIII вв. часть мордвы заселяет районы среднего течения р. Цны и вступает в тесные взаимодействия с хазарами, становясь их надежным партнером на северо-восточной периферии каганата. Значительное мордовское население фиксируется на среднем течении р. Мокши и на ее левом притоке р. Вад. Севернее сохраняется крупная мордовская группировка на р. Теше…». Дальше они пишут: «… Следует указать, что тесное взаимодействие с населением каганата подтверждается и находками характерных мордовских женских украшений в салтовских памятниках Подонья. Видимо, кроме военно-политических, торговых, имели место и матримониальные связи этих сообществ. Можно предположить, что мордовское население на р. Цне и соседних территориях состояло в союзнических отношениях с Хазарским каганатом, прикрывая его северо-восточные границы…».[9]

В связи с вышеизложенным следует полагать, что распространение «иудействования» среди русского крестьянства в зонах тесного контакта с мордвой (Тамбовская, Пензенская, Саратовская губернии) было отнюдь не случайным.

Переходя непосредственно к событиям связанным с выступлением Кузьмы Алексеева, следует отметить, что мордва Нижегородского Поволжья мирно и добровольно перешла, в свое время, «под руку» Москвы, однако дальнейшая политика московских государей, сделала их непримиримыми противниками новой власти. Бунты нижегородской мордвы известны уже в Смутное время, а впоследствии они были активными участниками Разинщины. Восстания мордвы Терюшевской волости, в 1745 году,[10] и участие в Пугачевском бунте, показали ее нежелание мириться с «крепостью» инасильственным крещением. О нежелании русифицироваться речи уже не было. Например, мордва – терюхане к этому времени почти все говорили по-русски, и к середине XVIII века только одно делало их мордвой. Исповедание «мордовской веры». Ноуже к началу XIX века, они, в большинстве своембыли крещены.В началеXIX века,в целом завершалась«официальная» христианизация Нижегородского Поволжья. Все больше строилось церквей, все больше мордвы становилось христианами и, следовательно, русскими. Старики где-то еще продолжали хранить свою веру, но новое поколение уже меньше интересовалось религией отцов,тем более что насильственная христианизация сменялась просветительской деятельностью, и Закон Божий усваивался вместе с грамотой. В тот момент, когда уходила в прошлое «мордовская вера» и объявился «пророк».

В 1804 году Терюшевская волость отметилась крупными беспорядками. Мордовские крестьяне некоторых деревень волости отказалась убирать помещичий хлеб. Управляющий стал угрожать им, но крестьяне убили управляющего и разгромили контору. Мордва начала свозить помещичий хлеб на свои гумна, и только военная команда, посланная из Нижнего Новгорода, смогла навести порядок.[11] Волнения были подавлены, но через четыре года, в селе Большое Сеськино, 44-летний крещеный мордвин Кузьма Алексеев, провозгласил себя «Божьим пророком» и стал призывать к возрождению «мордовской веры».

Уроженец села БольшоеСеськино, крестьянин Кузьма Алексеев начал свою деятельность еще в 1802 году. Сначала его речи носили сумбурный характер, но после подавления волнений 1804 года, он стал проповедовать завершение вооруженной борьбы против крепостничества, и ожидание скорой ликвидации крепостного права по «Божьему повелению». Эти проповеди получили успех среди окрестной мордвы, и вскоре Кузьма уже имел своих учеников, распространявших его учение среди крещеной и некрещеной мордвы Арзамасского, Ардатовского и других уездов Нижегородской губернии. Местные власти проповедника уже не раз секли, но он не унимался, а весной 1808 года с ним случилось событие, изменившее всю его жизнь. Во время молитвы (вероятно христианской и направленной к Христу), он услышал свыше указание: «Молится Богу по-эрзянски, и подавать милостыню, так как приходят последние дни века сего…».

Откровения мордовского «пророка», как и откровения, наверное, любого другого пророка загадочны и туманны. Понять о чем говорил и что проповедовал Кузьма Алексеев, пытались многие авторы. Главным образом  пророчества и действия мордовского «пророка» истолковывались с точки зрения синкретизма языческих верований мордвы и христианской религии, проникавшей в мордовскую среду сXV века. Ветхозаветные параллели в пророчествах Кузьмы Алексеева, относились исследователями к возможности знакомства мордовского «пророка» с библейскими текстами, которое могло произойти через сближение с членами сект духоборцев и молокан, действовавших в то время на территории Нижегородского Поволжья. Не отрицая этих выводов, мы  хотим обратить вниманиена те моменты в проповедях Кузьмы, которые позволяют оценивать их как попытку  возвращения к древним мордовским верованиям, пропитанным влиянием иудаизма.

Следует понимать, что откровения К. Алексеева известны главным образом из полицейских протоколов, и понятно, что обвиняемый, пытаясь смягчить наказание, опускал наиболее одиозные моменты своих проповедей, где-то притворяясь, а где-то скрывая правду. На допросах утверждалось, что в проповедях упоминались имена православных святых, а в молениях использовались иконы.Тем не менее, характер откровений пророка говорит об  антихристианской сути учения. Кузьма объявил мордовским крестьянам, что они не должны принадлежать помещикам, не должны платить оброков, но должны вернуть свои древние обычаи, возродить «мордовскую веру» перед наступлением Божьего суда. Он призывал: «поднятьзаконбывший до Рождества Христова, закон Авраамов и Давидов, ибо этот закон был их мордовский», и  говорил: «когда все люди будут эрзянской веры, и будут ходить в эрзянской одежде, начнется праведный суд; мордовские молитвы дойдут до неба, ударит двенадцать громов, в один раз знаменуя кончину мира, и сойдет Дом Давидов чтобы судить по старой вере, и все веры преклонит под свою веру. После этого солнце будет ходить о правую руку, и всходить там, где ныне заходит, поэтому молиться надо, не на восток, а на запад, оттуда и придет освобождение. Вера будет одна, мордовская, и ковши мордвы, хранящиеся в Нижнем Новгороде, дождавшись Давида, вернутся к мордве».[12] Кузьма утверждал, что ему является посланник творца Мельседей, учащий что: «Иисус Христос не Бог, а чин, и чин этот низложен», а Дом Давидов сойдет на ручей,близБольшого Сеськино, для чего «надо молится каждую пятницу и воскресенье». Что за верования нашли свое отражение в проповедях Кузьмы? Несомненно, здесь слышны эсхатологические мотивы, имевшие тогда широкое хождение среди «низов» российского общества. Ожидания«концасвета»былиоченьраспространенысредикрестьян. Ими была наполнена вся крестьянская среда Руси, а старообрядцы уверяли что «антихристовы слуги» уже правят миром. Однако проповеди Кузьмы выбивались из общего ряда именно своим ветхозаветным основанием, которое «пророк», несомненно, обрел в постулатах древней «мордовской веры». Судите сами: «являвшийся» Кузьме «Мельседей», это не кто иной, как Мельхиседек, ветхозаветный царь-первосвященник, благословивший Авраама, родоначальника иудеев. Мельхиседек один из самых загадочных и таинственных персонажей Библии, и одна из самых почитаемых персон, как в иудаизме, так и в христианстве. В своем послании апостол Павел  говорил: «Ты иерей по чину Мельхиседекову», полагая, что свой чин первосвященника Христос получил от самого Мельхиседека.[13] Чин врученный Христу Мелхиседеком, по мнению Кузьмы, отменялся, прекращал свое действие. Моления по пятницам подобно молениям перед «днем покоя», и воскресные моления, начинавшиеся в субботу с заходом солнца, тоже не выглядят как подражания или заимствования из христианства.

«Дом Давидов» - это, безусловно, династия библейских царей Израиля, основателем которой был царь Давид. «Дом Давидов» - Род Давида имеет ключевое значение для библейской истории. К. Алексеевв своих откровениях, «Дом Давидов» вероятно, противопоставлял «Дому Пресвятой Богородицы» - символическому названию всей совокупности восточного православия, известному с глубокой древности. В данном случае «Дом Давида» есть название  библейской династии царей-первосвященников, в противовес Христу – в своем земном воплощении сыну Девы Марии («выходцу» из «Дома Пресвятой Богородицы»). Неслучайно нигде в своих проповедях К. Алексеев ни разу не упоминает Иисуса Христа, несмотря на весь их эсхатологический характер.

Кузьма, в своих откровениях, призывал молиться на запад. Это позволило некоторым авторам предположить, что пророк ожидал пришествия Наполеона Бонапарта, который в это время одержал ряд блестящих побед в Западной Европе, сопровождавшихся отменой крепостного права. Мордва, очень страдавшая от крепостничества, надеялась получить свободу после наполеоновской победы над русскими крепостниками, и это нашло свое отражение в проповедях «святого». Но здесь любопытен вот какой аспект. Проповеди Кузьмы носили эсхатологический характер, предвещали близкий конец света, а в ближневосточных представлениях связанных с этим событием, говорится, что мир перевернется, что запад перейдет на восток, и солнце соответственно будет всходить на западе ставшим востоком.Подобная идея наличествует в мусульманской Сунне. И эту идею перевернутого мира, Кузьма мог почерпнуть из ближневосточного наследия мордовской веры. Упоминание ритуальных ковшей, изъятых,но не уничтоженных (по мнению Кузьмы) православным духовенством, также наталкивает на параллели с некоторыми обрядами иудаизма. При этом следует знать, что у мордвы были изготовлены новые ритуальные ковши, но, тем не менее, Кузьма предсказывал возврат ковшей старых, видимо имевших значение святынь.

Вскоре Кузьма уже организовывал в лесу массовые моления «Озкс*ы», участие в которых принимали сотни людей, а моление, состоявшееся 12 сентября 1809 года, собрало более 4000 «новокрещен» и незамеченным не осталось. Соседний помещик, князь П.С.Трубецкой написал донос, после чего прибыл отряд солдат и стали наводить порядок.[14] «Пророк» вместе с несколькими сподвижниками был отправлен в Нижний Новгород.Его дело было признано настолько серьезным,что его взял под контроль сам министр внутренних дел империи, князь А.Б.Куракин, придав ему характер уголовного. Надо понимать, что деяния К. Алексеева были подведомственны суду церковному, который не имел права приговорить к ссылке или казни.Поэтому имперские властине нашли ничего лучшего как обвинить Кузьму по уголовной статье в «корыстолюбии», после чего он был отправлен в ссылку, в Иркутскую губернию. Символично, что сын того самого князя П. Трубецкого, известный декабрист С.П. Трубецкой, семнадцать лет своей ссылки провел в этой же Иркутской губернии. Дальнейшая судьба Кузьмы Алексеева осталась неизвестной.

1.Герберштейн С. Записки о Московии. Москва, 2007 г.

2.Хижая Т.И. Субботники. Москва, 2012 г.

3.Хижая Т.И. Движение иудействующих... Религиоведение, 2007 год, № 1

4.Акты Московского гос-ва. том 1 № 264 стр. 296. Санкт-Петербург 1890г.

5.УПТМН. том 1 стр. 247-262. Саранск, 1963 г.

6. Карабельников Д.С. Похороните меня стоя. nn.mk.ru

7.УПТМН. том 1стр. 301. Саранск 1963 г.

8.Носович И.И. Словарь белорусского наречия. Санкт-Петербург, 1870 г. 

9.Ахметов И.Р., Зеленцова О.В. Мордва в эпоху Ибн Фадлана / Материалы круглого стола, посвященного книге Ибн Фадлана, его эпохе и археологическим коллекциям./ Сборник статей. Институт истории им Ш. Марджани АН РТ. Казань 2016 г. стр. 17-27

10.Захаркина А.Б. Восстание мордвы Терюшевской волости… Саранск, 1952 г.

11.Абрамов В.К. Терюшевский пророк. journals.openedition.org/efo

12.Зевакин М.И. Кузьма Алексеев. Саранск, 1936 год.

13. Новый Завет. Послание к Евреям, стр. 634. Москва 2002 г.

14.Абрамов В.К. Терюшевский пророк. journals.openedition.org/efo