Программа Розы мира и пять сфер использования человеком животных

 

                                                 ЖИВОТНОВОДСТВО

Проницательный Андреев очень верно привёл градацию сфер использования человеком животных. Самая гигантская проблемная сфера деятельности человека – убийство животных ради мяса, измеряемая, по образному выражению Андреева «Монбланами и Эверестами рыбьих трупов, вытаскиваемых на промыслах, и трупов коров и свиней, громоздимых на бойнях, – короче говоря, трупов, покупаемых нами в магазинах и поглощаемых за культурно сервированным столом»[40]. Существует печальный афоризм о том, что люди сталкиваются с животными каждый день… во время обеда. Действительно, живущие сегодня на планете 7 миллиардов людей продолжают ежегодно уничтожать около 70 миллиардов[41] своих соседей на планете, не считая рыб.

Говоря о масштабах общечеловеческой вины перед звериным царством, Андреев пишет: «…человек выделился из этого царства ценой отставания и деградации более слабых. Выделился – и, выделившись, усугубил свою вину беспощадной эксплуатацией слабейших; с течением веков эта общечеловеческая вина росла как снежный ком, и наконец достигла необозримых, неохватываемых размеров»[42]. Действительно, наша планета превращена в один гигантский концлагерь для всех населяющих её видов, за исключением человека. С утра до ночи работают «забойные» цеха, сутками напролёт в неволе томятся и мучительно умирают миллиарды живых существ, используемых человечеством в качестве сырья для производства еды, одежды, лекарств и прочих «благ».

Взгляду со стороны предстаёт зловещая картина: внешне благополучная цивилизация, исписавшая горы трактатов о любви и сострадании, скрывает за добродетельным фасадом ежедневный конвейер смерти живых существ. Связь с окружающим миром у человека настолько утеряна, что витрины мясных магазинов изображают улыбающихся животных – весёлых цыплят, подмигивающего рака с кружкой пива в клешнях, а телевизионная реклама рассказывает об окружённых лаской коровках, пасущихся на заливных лугах, хотя на самом деле всех животных жестоко убивают.

Такое количество страданий не может накапливаться бесконечно – это гигантский котлован негативных эмоций – страха, ужаса, боли, тоски, и нет никакой мистики в том, что обустроенное на чужих костях благополучие рано или поздно заканчивается, а создавшей его цивилизации приходится периодически испытывать на себе, что такое жить по праву сильного. Это – бумеранг природы.

 

На мой взгляд, основную проблему с усугубляющейся человеческой виной перед животными представляет собой коллективное бессознательное зло, совершаемое индивидуумом в рамках общепринятой морали, которая убеждает его в том, что он не несёт персональной ответственности за содеянное. Большинство людей, привыкших жить традициями, очень редко задаются вопросом об их качестве с позиций нравственности: может быть, от самых истоков своего зарождения традиция являет собой сильнейшее отклонение от божественной добродетели? Но услышать голос своей совести и восстать против «опыта веков» отваживаются немногие, поэтому зло продолжает приумножаться, затягивая в свои сети всё новые и новые жертвы.

 

Распыление зла на «микрочастицы» при дистанцировании человека от самого объекта страданий является очень удобной схемой для бесконечного его тиражирования. «Кто убил телёнка?» – «Не знаем! Архитектор создал проект коровника, строитель построил, инженер спроектировал пистолет для забоя скота, водитель отвёз на бойню, рабочий нажал курок, мясник разделал тушу, колбасник приготовил колбасу, организатор банкета её купил, кулинар нарезал из неё бутерброды, а мы – 30 человек – съели всего лишь по кусочку». В такой ситуации одна министерская бумажка, одно новое техническое изобретение в силу соображений экономии может обрекать на чудовищные пытки миллионы живых существ, а заказчик этого преступления – простой обыватель, голосующий кошельком, – будет в полном неведении относительно деталей сделки. Прервать этот конвейер бессознательного зла может только осознание человеком ответственности за каждый свой шаг, критическое мышление и смелость в принятии решений, идущих вразрез с общепринятыми традициями.

Андреев предвестил и усугубление страданий животных в связи с интенсификацией отраслей животноводства, которая, начиная с конца ХХ века, стала стремительными темпами осуществляться во многих странах. В погоне за экономической выгодой отметаются все соображения гуманности, и животные превращаются в безликие единицы в потоке живой продукции. Это привело к уменьшению вольеров, ограничению движения, выращиванию животных в специальных станках, выведению трансгенных животных и применению многих других приёмов, приносящих животным немыслимые страдания[43]. Он коснулся этой темы на примере изготовления крабовых консервов, которые из соображений экономической выгоды получают «не умерщвляя крабов, а с каждого из них сдирая панцирь заживо, отсекая клешни…»[44] и выбрасывая в море на мучительную смерть.

Точно так же человечество стало получать и плавники акул[45], и лягушачьи лапки, и прочие изыски изуверской кухни, которая не погнушалась даже иметь в своём арсенале блюда из живой рыбы и моллюсков. Гастрономические пристрастия толкнули человека и на производство фуа-гра – циррозной печени гусей, увеличенной в 6-12 раз путём насильственного кормления гусей жирной пищей через воронку и содержание их без моциона[46]. Этот, с позволения сказать, деликатес, к счастью, сегодня запрещён к производству во многих странах. И, наконец, вот пример одной из диссертаций, которую я случайно обнаружила в Ленинской библиотеке и которая показывает, насколько по-иезуитски устроен мозг у современного человека. В качестве способа увеличения массы тела птиц, выращиваемых на мясо, была предложена ампутация их крыльев[47]. То есть для того, чтобы человек мог насладиться котлетой из куриного мяса, живое существо не просто проведёт всю свою короткую жизнь в замкнутой клетке, а ещё и будет подвергнуто мучительной экзекуции. После прочтения этой работы, написанной, кроме того, женщиной, у меня возникло точно такое же, как и у Андреева, стойкое желание, чтобы эта особа отдохнула пару лет в одиночной камере[48]. К счастью, в последние годы интенсивные методы выращивания животных получили резкую критику со стороны мировой общественности, что подвигло Евросоюз к принятию ряда конвенций, запрещающих интенсивные технологии выращивания животных[49].

Особенно много плотских извращений появилось в сегодняшнюю эпоху культа эгоизма, который запечатлелся даже на марке духов и нарочито смакуется перед публикой как норма жизни, что я связываю с откровенной агонией мясо-меховой промышленности. Приверженцы этого новомодного стиля жизни, заказывающие себе на обед непременно живых устриц с лимонным соком, не преминули даже специально облачиться в брутально-кичевые шкуры с головами и лапами мумифицированных животных, чтобы их ни в коем случае не заподозрили в сострадании и человечности.

Однако, несмотря на ещё внушительные масштабы мясоедения на планете, эта индустрия стала рушиться стремительными темпами и свет в конце тоннеля становится с каждым днём всё ближе и ярче. Миллионы людей переходят на вегетарианский образ жизни и процесс этот заметно ускоряется. Это, прежде всего, нашло отражение в современных законах, которые выдвигают всё более жесткие требования гуманности по отношению к животным, использование которых поэтапно сводится на нет[50].

Андреев очень верно заметил, что основной причиной трудности перехода человечества на вегетарианство являются укоренившиеся в головах людей догмы о незаменимости мяса: «Самый же трудный, действительно трудный вопрос – проблема рыбо-мясной пищи, которую многие считают необходимой для нашего организма. Но, собственно, почему же необходимой? Необходимы не мясо и рыба как таковые, а определённое количество углеводов и белков. Необходимо определённое количество калорий. Эти количества могут быть введены в наш организм и через другие виды пищи: блюда молочные, мучные, фруктовые, овощные»[51]. Именно по этому пути и пошла современная наука, доказав, что протеины растений не только не хуже протеинов животных, но и более полезны для организма человека[52] [53], который по своим анатомо-физиологическим особенностям (температура тела, строение зубов и кишечника, кислотность желудка и т.д.) является не пло т о-, а пло д оядным существом[54]. http://www.vita.org.ru/veg/veg-health/comparative-anatomy-of-eating-milton-r-mills.htm

 Об этом в интервью сегодня говорит главный биолог нашей страны Николай Дроздов, вегетарианец с многолетним стажем[55].

Более того, всё больше людей на планете переходят на строгое вегетарианство – веганство (отказ не только от мяса, но и от молока и яиц), отдавая предпочтение растительной, преимущественно сырой, пище (сыроедение). Известный во всём мире педиатр Бенджамин Спок, на книгах которого воспитывалось ни одно поколение малышей, в своём последнем, седьмом издании книги «Ребёнок и уход за ним» (в соавторстве с С.Дж. Паркером) настоятельно рекомендует веганское питание детям всех возрастов: «Наши представления о питании значительно расширились в последние годы. Если раньше мы были сторонниками того, чтобы включать в детский рацион большое количество мяса и молочных продуктов, то теперь знаем, что дети должны получать питательные вещества из источников растительного происхождения. Овощи, фрукты, хлебные злаки и бобовые богаты витаминами, минеральными веществами и клетчаткой, в то же время они отличаются низким содержанием жиров и полным отсутствием холестерина. Мы только недавно поняли, насколько ценными являются эти скромные растительные продукты, и осознали, как много проблем со здоровьем можно предотвратить, если положить их в основу рациона питания». [56]

Веганское и сыроедное питание сегодня стало настолько обыденным явлением, что в европейских магазинах, кафе и ресторанах введена специальная маркировка таких продуктов для удобства веганов, армия которых пополняется с каждым днём. [57] Большинство аэропортов мира предлагает сегодня веганское питание в самолётах. Предсказанная Андреевым революция взглядов идёт на планете полным ходом. Веганы открыто демонстрируют преимущества своего образа жизни и отстаивают свои взгляды с большой активностью, создавая семьи и рожая здоровых детей. Уже несколько десятков лет в разных странах функционируют вегетарианские (веганские) школы и детские сады[58] [59].

Ежегодные доклады ООН, в которых животноводство признаётся одним из главных разрушающих факторов окружающей среды, ещё больше стимулировали переход землян на вегетарианство[60]. В процессе животноводческой деятельности выделяется более 100 вредных для планеты газов, среди которых метан, аммиак, углекислый газ и оксид азота – главные виновники парникового эффекта. Под кормовые поля и новые пастбища вырубаются леса, что является основной причиной обезлесения планеты. «Пересмотр принципов мирового сельского хозяйства и сдвиг в сторону вегетарианства должны стать главными приоритетами в защите окружающей среды…», говорится в исследовании, проведённом под эгидой ООН в Осло-2010[61].

Экономические подсчёты показали, что веганский образ жизни позволяет гораздо рациональнее использовать ресурсы планеты, освобождая более 80% пахотных земель, занятых в настоящее время кормовыми культурами для животноводства, что является первопричиной голода на планете[62]. Известный плакат, напоминающий людям о том, что мясоедение растранжиривает ресурсы планеты и обрекает людей на голод, изображает континенты Земли в виде кусков мяса.

Ради спасения планеты и поэтапного приучения людей к вегетарианскому образу жизни с 1985 года учреждён Международный День без мяса[63], во время которого магазины и кафе в разных странах мира прекращают торговлю мясом и мясными продуктами. Фильм «Пожирание Земли» (Devour the Earth)[64], озвученный Полом Маккартни, рассказывает людям о том, как мясоедение изменило лик планеты за краткий период существования человека, отображённый несколькими минутами на общем циферблате жизни на планете. В другом известном фильме «HOME»[65] наглядным образом показывается, во что превратилась планета в результате глобального мясоедения: распростёртые на десятки километров пустыни заняты коровами, стоящими в клетях.

 

Доктор Раджендра Пачаури – лауреат Нобелевской премии, глава Межправительственной группы ООН по изменению климата и генеральный директор Института ресурсов и энергии, – проведя научные исследования, признал вегетарианскую диету более безопасной для всей планеты[66].

 

Самое приятное, что на недавнем Международном конгрессе вегетарианцев, который ровно спустя 100 лет снова повторился в Дрездене, основной акцент был сделан на этику, в то время как 100 лет назад западная прогрессивная мысль, говоря о пользе вегетарианства, опиралась на тему здоровья[67].

 

«Притворяться, будто нам неизвестно, что на свете существуют миллионы вегетарианцев, и притом существуют совершенно благополучно, – приём несерьёзный, чтобы не сказать резче»[68], – писал когда-то Андреев. Сегодня, полвека спустя, притворяться у человечества нет ни времени, ни, самое главное, – желания. Большинство людей не хотят больше жить ценою чьей-то жизни, уже не срабатывают инерционные предупреждения догматов от медицины старой закалки о якобы «каких-то последствиях для здоровья», что только способствует ещё большему недоверию людей к такого рода «врачевателям». Вещи названы своими именами. Мясоедение – это не более чем пагубная вкусовая привычка, приносящая боль живым существам.

 

«Вообще, хищное начало демонично по своей природе, и в каком бы существе мы его ни встретили, это значит, что демонические силы уже основательно поработали над ним»[69] – писал Андреев. И сегодняшние позитивные преобразования в обществе, направленные на искоренение демонического начала в человеке, говорят о приближающейся победе сил Света. Я это испытала совершенно недавно, когда после 24 лет своего вегетарианства (15 из них – веганство), я в суете толпы Домодедовского рынка случайно забрела в мясные ряды. Витрины с отрезанными конечностями, кишками, языками, хвостами и даже головами заставили меня на мгновение почувствовать себя героем фильма ужасов. Я поняла, что прожила почти четверть века среди людей новой формации и меня коробит даже при мысли о том, что я когда-то была к этому причастна. Но, вместе с тем, я не пребываю в гордыне относительно своей безупречности, скорее эта тема вызывает во мне очень острое сопереживание и желание помочь тем, кто пока к этому не пришёл. Мы все взаимосвязаны, кто-то пропитался традициями больше, кто-то – меньше, и посему смог быстрее вырваться из их оков. В любом случае, каждый человек в потенциале – вегетарианец, и победа сил Добра уже не за горами!

 

Стремительными темпами происходят позитивные изменения и в России, на родине Андреева. Я «погуглила» в Интернете и обнаружила, что вегетарианские сообщества есть сегодня практически во всех городах России, включая северные города – Архангельск, Норильск, Тюмень, Северодвинск, Кемерово, Сургут, Нижний Тагил, Омск, Иркутск, Новосибирск, Магнитогорск. Исключение составил только Анадырь. В Москве открыты 17 вегетарианских/веганских ресторанов и кафе, более 10 вегкафе функционируют в Санкт-Петербурге, подобные заведения открыты сегодня в большинстве российских городов. Страничка звёзд – вегетарианцев России, размещённая на сайте нашей организации, пополняется практически каждый день и приближается к отметке 150 человек. Тема вегетарианства стала очень популярна на телевидении, её изо дня в день поднимают различные каналы. Вчера я испытала огромную радость, посмотрев сюжет об открытии детского садика вегетарианцев в Новокузнецке.

 

                                                       ОПЫТЫ

 

Вторая масштабная проблема, связанная с убийством животных и затронутая Андреевым в «Розе мира», – эксперименты на животных. Эта сфера уносит ежегодно жизни около 150 млн. животных в год[70]. И снова я до глубины души была потрясена проницательностью и познаниями Андреева, который коснулся всех без исключения аспектов этой проблемы – примитивность таких подходов, проблема ожесточения студентов после участия в опытах, отсутствие альтернативного выбора у студентов, консервативность и реакционность науки, не допускающей новые, более прогрессивные подходы. Его аргументация против экспериментирования на животных, включающая более 10 постулатов, является, по сути, квинтэссенцией современной концепции гуманного образования и науки[71].

 

Прежде всего, возмущение Андреева коснулось варварской практики умерщвления живых существ на уроках естествознания в школе[72]. Саркастично высмеивая откровенную глупость такого подхода, Андреев пишет про опыт по извлечению паразитов из кишечника мучного червя и лягушки, которых детям предварительно предлагалось умертвить и разрезать: «Может быть, действительно, таким способом дети получают наглядное представление о паразитах в кишечнике лягушки: представление, конечно, насущно необходимое каждому, без него невозможно жить. Но не менее наглядно демонстрирует педагог, любитель действий “попроще”, также и человеческую гнусность»[73].

 

Времена изменились и среднеобразовательный курс сегодня, к счастью, не предполагает такой «практики». Более того, по соображениям гуманности в 80-е годы был запрещён и сбор школьниками коллекций насекомых[74], для которых они специально умерщвлялись. Однако, проблема жестоких экспериментов на животных продолжает сегодня существовать в вузах естественнонаучной направленности – биологических, медицинских, ветеринарных.

 

Я с этой проблемой знакома очень хорошо, потому что деятельность возглавляемой мною организации выстроена по приоритетам, исходя из масштабности сфер использования человеком животных. И, соответственно, вторая по масштабу нравственная проблема человечества – эксперименты на животных – является вторым по важности направлением нашей работы.

 

Впервые я столкнулась с этой проблемой на подготовительных курсах при биофаке МГУ: оказалось, что получить профессию ботаника я смогу только при обязательном участии в опытах на животных, из-за чего с идеей поступления в МГУ мне пришлось расстаться. Я была безмерно возмущена безжалостностью и алогичностью такого подхода, понимая, что среди нескольких десятков «околобиологических» специальностей лишь процентов 20 будут реально работать в дальнейшем с животными. В тот момент я вопрошала точно так же, как и Андреев: «Ради чего же глушить элементарное чувство жалости, калечить самые основы совести у остальных 80%? Ради какого ещё выдуманного “блага человечества”, уничтожать лишние десятки и сотни тысяч подопытных животных? Для чего и зачем, по какому, наконец, праву уроки естествознания… превращать в уроки убийства и мучительства бессловесных? Как будто нельзя заменить эту кровавую кухню диапозитивами, моделями, муляжами!»[75]

 

Однако, получить любимое образование мне всё-таки удалось, для чего пришлось досконально изучить учебные планы различных вузов. Единственная этическая проблема, с которой я столкнулась на 4 курсе института – коллекция насекомых по энтомологии. Однако мне удалось перехитрить кафедру и предложить взамен двойную коллекцию редких болезней растений по фитопатологии.

В годы обучения в институте ко мне в руки однажды попала статья в «Московском комсомольце», из которой я впервые узнала, как жестоко на животных проверяют безопасность косметики. Эта информация повергла меня в шок, и на следующий день я приняла решение не пользоваться косметикой. Пришлось распрощаться и с помадой, и с разноцветной тушью для ресниц, которая была так популярна в студенческих кругах. Тогда, в начале 90-х, альтернатив не было никаких (первая этичная косметика с изображением перечеркнутого кролика в кружке в России появилась позже) и подруга в качестве утешения привезла мне из Узбекистана натуральную растительную косметику – сурьму.

Тема жестоких экспериментов на животных, или «вивисекции» (от двух латинских слов: «vivus» – живой и «sectio» – рассекание, буквально «резать по живому»)[76] не переставала выходить у меня из головы, и в этот же период я прочитала книгу Андре Жида «Подземелья Ватикана», которая ещё больше утвердила меня в мысли о жестокости и бессмысленности такого подхода. В книге рассказывалось о семье вивисектора, который изучал воздействие на крыс всевозможных факторов, в том числе и голода. Жена вивисектора, жалея крыс, подкармливала их втайне от мужа, а он, не догадываясь об этом, продолжал каждый день их взвешивать и делать свои бессмысленные научные выводы…[77]

Больше всего меня интересовали психотипы личностей, выбравших себе поприще экспериментаторов над животными. Я никак не могла понять, что заставляет только что закончившего школу человека, стоящего перед выбором целого мира профессий, становиться чьим-то мучителем и посвящать свою жизнь пыткам над абсолютно беззащитными существами.

Жизнь предоставила мне огромное поле для изучения этого вопроса, когда я устроилась работать физиологом растений в научно-исследовательский институт. Я работала с культурами растительных клеток, а недалеко от моей лаборатории находился медико-биологический корпус с виварием. Однажды в виварии по халатности сотрудников произошла авария, в результате которой пар из лопнувшей трубы всю ночь наполнял помещение, а запертые в клетках подопытные животные не могли освободиться и оказались сваренными заживо. От этой новости у меня потемнело в глазах. Ещё больший шок я испытала, когда услышала обсуждение аварии самими сотрудниками вивария. Они весело шутили на эту тему, предлагая руководству института в качестве компенсации задолженности по зарплате раздать сотрудникам института бульон из сваренных животных… Тот же шутливый тон я услышала и в другой раз, когда посетовала на разъеденные серной кислотой манжеты халата, а пришедшая в гости к моим коллегам сотрудница вивария решила меня ободрить: «Это у вас-то грязная работа?! То ли дело наши халаты, забрызганные кровью!»

Моё постоянное общение в этой среде позволило мне сделать следующие выводы, подтверждение которым я позже нашла в книге Джульетт Геллатли «Безмолвный ковчег». Экспериментаторы на животных делятся на два типа[78]. Первый – фанатики от науки, движимые исследовательским интересом. Они машинально проводят болезненные манипуляции на животных, не замечая их страданий. Второй и более многочисленный тип – это те, кто совершенно осознанно причиняет животным боль, найдя возможность в рамках закона реализовать свои патологические наклонности.

Моя попытка спасти однажды рождённых на территории НИИ щенков, которых лаборатория токсикологии присмотрела для своих опытов, показала мне всю несостоятельность локального подхода в решении этой проблемы, которая имеет достаточно глубокие корни. На место спасённых и с трудом пристроенных мной щенков лаборатория тут же нашла других. Я поняла, что бороться с гигантской индустрией смерти нужно на более глубинном уровне…

В 1994 году мой целенаправленный поиск единомышленников, не приемлющих убийства животных ради мяса, мехов, опытов и развлечений (охоты, рыбалки, корриды, боёв и т.д.), завершился успехом. Жизнь свела меня с основоположником российского движения за права животных Павловой Татьяной Николаевной (1931–2007), как раз и оказавшейся автором статьи, из-за которой я отказалась в своё время от косметики.

Благодаря книгам Павловой, я осознала масштаб этой гигантской сферы, которая подразделяется на 4 основных области: проверка безопасности лекарств (65%), фундаментальные научные исследования (включая медицинские, военные, космические) – (26%), косметика и бытовая химия (8%), учебный процесс (1%)[79]. Из общения с учёными-«альтернативщиками» я узнала о том, что сегодня эксперименты на животных подвергаются резкой критике уже не с позиции этики, как это было в XIX–XX веках[80], когда вивисекцию яростно осуждали Бернард Шоу, Виктор Гюго, Чарльз Дарвин, Иеремия Бентам, Эрнест Сетон-Томпсон, Марк Твен, Роберт Бернс, Джон Голсуорси, Лев Толстой и Альберт Швейцер[81], а со стороны науки, поскольку остро встал вопрос о неправомерности переноса полученных данных с одного биологического вида (животных) на другой (человека)[82]. И самое главное – альтернативы опытам на животных сегодня разработаны практически для всех направлений их использования, так что программа Андреева, расписанная им в виде цепи хронологически последовательных мероприятий, часть из которых – включая жестокие опыты на животных – отнесена к категории «проводимых без промедления»[83], реализуется на полную мощь.

Однажды Павлова предложила мне поехать на встречу со студентами, отказавшимися от участия в опытах на животных. На этой встрече я и познакомилась с Еленой Маруевой – моей коллегой на протяжении всех последующих 19 лет работы. Елена, мечтавшая стать ветврачом для того, чтобы помогать животным, была также шокирована жестокостью опытов во время обучения. Тогда редко кто из студентов решался открыто выступить против опытов, поэтому энтузиазм Елены покорил Ника Джукса, руководителя InterNICHE (Международная сеть организаций за гуманное образование), приехавшего в Россию налаживать контакты. Ник предложил Елене стажировку за рубежом для ознакомления с альтернативами опытам на животных в учебном процессе.

После того как Елена получила диплом Эдинбургского университета, мы взялись за реализацию масштабных академических проектов по замене подопытных животных гуманными альтернативами, сотрудничая с международными организациями, специализирующимися на данной теме.                               

Прежде всего, мы сосредоточили внимание на учебном процессе, поскольку именно эта сфера связана с формированием менталитета будущих медиков, ветеринаров и биологов, т.е. тех специалистов, которые в дальнейшем разойдутся работать по всем остальным сферам использования животных.

Исследования, проведенные за рубежом, показали, что большинство студентов не одобряет опыты на животных[84], и государство теряет значительный процент студентов, которые в силу этих обстоятельств выбирают другую профессию, хотя, благодаря своей сострадательности, могли бы быть самыми замечательными врачами и ветврачами.

Часть студенческих опытов вообще не нуждается в замене ввиду их примитивности, крайне низкой педагогической ценности и неблагоприятному воздействию на психику студентов[85]. Это, прежде всего, опыты по курсу патологической физиологии, когда российским студентам наглядно демонстрировали гибель животных при пропускании электрического тока, перегреве, охлаждении и т.д.

Вот пример классического студенческого опыта. Лягушке на лапу кладут кусочек бумаги, смоченный в слабом растворе серной кислоты. Через некоторое время кислота начинает жечь кожу, и лягушка отдёргивает лапку. А теперь представьте, что будет, если на лапку положить бумажку, пропитанную раствором кислоты очень сильной концентрации? Конечно, она задёргает лапой намного быстрее, чем в первый раз! Этот опыт настолько примитивен, что любой школьник предугадает его результат.

Вращаясь постоянно в среде студентов естественнонаучных специальностей и много раз слушая их рассказы о культивировании жестокости педагогом во время лабораторных занятий «с демонстрацией опыта», после которых студенческая аудитория делилась на апологетов и противников, я часто вспоминала слова Андреева: «А что, рвоты у зрителей при этом не случается? уже привыкли? уже научились, с помощью педагога, подавлять в себе ужас и отвращение? уже умеют называть сентиментальностью естественную жалость? Пожалуй, даже “девчонкой”, назовут мальчика, у которого при этом дрогнут руки или в глазах появятся боль, гадливость и стыд»[86].

Во время публичных выступлений в вузах я часто наталкивалась на противление, казалось бы, очевидным прогрессивным подходам со стороны преподавателей. Доходило до откровенно комических ситуаций, когда годы «наглядного» практикования приводили человека к полной потере хоть какого-то первоначального смысла. Один из преподавателей ветеринарного вуза, изучая муляжи и манекены животных, выложенные в павильоне в дни Всемирного ветеринарного конгресса, долго слушал меня, задавая вопросы об их работе, как вдруг спросил: «И как же я проведу декапитацию (обезглавливание) на манекене?» На одной из пресс-конференций, посвящённой внедрению инноваций, прозвучала риторическая фраза, показавшая всю глубину косности мышления преподавательской среды: «Какой же это будет студент, если он не пройдёт крещение кровью?»

 

Десятки раз мне приходилось во время дискуссий приводить аргументы о том, что в погоне за так называемой наглядностью можно дойти до полного абсурда. И часто я использовала сравнение Андреева: «Коли принять к руководству наглядный метод обучения, то почему бы учителю истории, рассказывающему об инквизиции, не устроить поучительную инсценировку, чтобы доходчиво растолковать ребятам, как применялись испанские сапоги, гаррота, дыба и прочие достижения науки и техники того времени?»[87] Или, если речь идёт о подготовке студентов-медиков, дальнейший объект исследований которых – человек, то почему бы не использовать подопытных людей-моделей, чтобы наглядней смоделировать различные процессы в лабораторных условиях?».

Но, несмотря на косность и инерционность, многие вузы мира перешли сегодня на гуманные альтернативы опытам на животных, к которым относятся: трёхмерные 3-D модели и манекены, динамические симуляторы, муляжи, компьютерные программы, видеофильмы, культуры тканей и клеток, трупы животных, умерших естественной смертью[88]. Огромную, ни с чем не сопоставимую роль играет клиническая практика: сначала студенты наблюдают, как опытные врачи лечат больных животных, потом ассистируют во время операций и прочих процедур, затем начинают сами оперировать под контролем специалистов. При многих университетах мира функционируют ветклиники, заменившие виварии. То есть вместо того чтобы убивать здоровых животных, студенты помогают лечить больных, которым действительно нужна ветеринарная помощь.

Современные альтернативы опытам на животных способствуют обучению и получению практического опыта лучше, чем вивисекция[89]. Создавая более здоровую психическую обстановку в аудитории, альтернативы имеют следующие преимущества: они интересны, легко запоминаются и позволяют студентам тренироваться бесчисленное количество раз до появления чувства полной уверенности. Опыты на животных не всегда удаётся воспроизвести, в то время как при использовании, например, компьютерной программы или манекена, студент может повторить опыт несколько раз и при самых различных условиях. Альтернативные методы экономичны, в то время как ежегодные затраты на покупку и содержание подопытных животных могут быть весьма значительными.

За последние несколько лет произошёл качественный прорыв в сознании студентов и преподавателей, и несколько десятков вузов в России, Украине, Белоруссии и Армении отказались от многовековой практики умерщвления животных во время процесса обучения. Так, 12 вузов в России сегодня работают с использованием гуманных альтернатив[90].

Например, муляжи и манекены различного уровня сложности позволяют студентам попрактиковаться в разрезании и сшивании ткани желудка, научиться делать подкожные, внутривенные и внутримышечные инъекции, проводить интубацию трахеи, отработать микрохирургические навыки, например, сшивание почечных вен и артерий, а также такие навыки, как искусственное дыхание, массаж сердца, накладывание шин и повязок, прощупывание пульса, взятие крови, прослушивание сердечных и дыхательных шумов[91].

Более сложные тренажёры позволяют проводить операции на различных органах (от этично полученных трупов), включая и эндоскопические операции. Спектр сегодняшних альтернатив продолжает расширяться с каждым днём. Сегодня разработчики альтернатив, большинство из которых практикующие преподаватели, работают над созданием моделей виртуальной реальности, позволяющих студентам ощущать тактильные прикосновения, реальные запахи, звуки. Такие модели уже используются в международных хирургических тренировочных центрах[92]. 

Высококачественное мощное программное обеспечение дало возможность проводить виртуальные рассечения животных при изучении анатомии или моделировать эксперименты в виртуальной лаборатории, изучать воздействие на животных различных групп химических веществ[93].

За последнее время число студентов, требующих альтернатив экспериментам на животных, а также преподавателей, которые их поддерживают и внедряют альтернативы, кардинально увеличилось. Студенты настаивают на свободе совести, свободе выбора, порой, не добившись решения в свою пользу, подают в суд на своё учебное заведение. Первый такой случай произошёл в 1987 году, когда американка Дженифер Грехэм отказалась от участия в вивисекции[94]. Она обратилась в суд и выиграла дело. С этого момента судебные процессы, в которых в качестве истцов выступали студенты, испытывающие сострадание к животным, стали достаточно распространённым явлением. Современные законы в разных странах закрепляют за студентами право на гуманное образование, исключающее опыты на животных.

Что касается замены опытов на животных в науке, то на сегодняшний день человечеству удалось, наконец, распутать клубок неразрешимых нравственных противоречий внутри этой проблемы путём устранения самого главного тормоза в её решении – многовековой догмы о том, что успех медицины был связан с экспериментами на животных. Это устаревший миф, который уже давно развенчан массой аналитических исследований[95]. Сегодня всё больше врачей мира весьма критично отзывается о роли экспериментов на животных в истории медицины, считая, что это тупиковый путь, который часто уводил человечество по ложному «следу», затормаживая открытия иногда на несколько веков.

Самый простой пример – Гален, древнеримский врач гладиаторов, с именем которого и связаны первые упоминания об опытах. В противовес отцу медицины Гиппократу, успех которого был обусловлен кропотливыми клиническими исследованиями больных, Гален грезил новыми модными теориями в медицине, в том числе и экспериментами на животных. Проводя бесчисленные опыты на животных, Гален тут же переносил их результаты на человека, совершая массу ошибок, в том числе в описании органов кровообращения, как, впрочем, и всей анатомии человека. Это на 14 веков парализовало развитие науки![96]

Затем интерес к опытам на животных вспыхнул в XVII веке во Франции, когда такая практика, получившая название «вивисекция», стремительно вошла в моду и была объявлена новым интеллектуальным занятием. И, наконец, из эпизодической практики опыты на животных переродились в каждодневную лишь в XIX веке, и поспособствовали этому французские исследователи Маженди, Клод Бернар и Пастер, завороженные ярким, фантастическим образом лабораторной науки в противовес кропотливой работе с пациентами-людьми, требующей массу терпения и умения[97].

Снова поражаюсь проницательности Андреева, который и здесь сумел постичь самую суть проблемы и поставить верный диагноз: «Инстинкт экономии усилий виновен в том, что на эту методику, прямей и дешевле ведущую к цели, обратились взоры всех естественников. Став узаконенной, она кажется теперь многим единственной и незаменимой. Вздор! Лень тратить силы и время на разработку другой методики, да ещё государственная и общественная скупость – и ничего больше. Лень и скупость вообще качества малопочтенные, а когда они оказываются повинны в таких горах жертв – как по достоинству оценить их?..»[98]

Сегодня мы перевели много интересных материалов об истории медицины, которые представили совершенно иную (по сравнению с традиционной) картину научного прогресса, никак не связанного с экспериментами на животных. В первую очередь это книги доктора медицины Роберта Шарпа «Жестокий обман» и «Наука проходит испытания», книги историка медицины Ганса Рюша «Тысяча врачей мира против экспериментов на животных», «Большой медицинский обман», «Убийство невинных» и другие.

В книге «Убийство невинных» приводятся очень интересные факты об особенностях личности известных экспериментаторов на животных. Так, например, Клод Бернар, перегревавший животных в печах, в школьные годы учился крайне плохо, затем безуспешно пытался снискать себе славу сначала на литературном, а затем на медицинском поприще, но, будучи абсолютной посредственностью, никак не мог привлечь внимания к своей персоне. Не испытывая ни малейшего интереса к медицине, Бернар оживлялся только во время наблюдений[99] за страданиями подопытных животных на операционном столе, чему впоследствии он решил посвятить всю свою жизнь, подвергнув тысячи животных жесточайшим испытаниям, ни одно из которых его современники не смогли назвать необходимым или оправданным. Именно Бернар заложил жестокую и извращённую логику, ставшую девизом медицины в последующие века: «…мы можем спасти живые существа от смерти только тогда, когда пожертвуем другими»[100].

На сегодняшний день многие исследования на животных в науке были заменены более достоверными и прогрессивными методами, среди которых наибольшее предпочтение получили методы с использованием культуры клеток и тканей человека[101], что автоматически устраняет проблему недостоверности результатов при переносе с одного организма на другой. Учёные пошли и ещё дальше. Для того чтобы проводить исследования на организменном уровне, в Корнелльском университете была создана микромодель человека: группы клеток различных органов человека расположены на микрочипе в жидкой питательной среде, где циркулирует биологически активное вещество[102].

 

Во многих странах сегодня открыты Центры по разработке альтернатив опытам на животных, которые активно поддерживаются государственными программами[103]. Сбылись и здесь пророчества Андреева, писавшего когда-то: «Изыскание новой методики реально возможно только как результат длительных усилий большого коллектива – союза работников в различных отраслях естественных наук, посвятившего себя этой цели. А подобное предприятие может быть осуществлено лишь в том случае, если его будет финансировать экономически сильная инстанция, общественная или государственная».[104]

Прежде всего, поиск альтернатив был сосредоточен вокруг косметических тестов, поскольку тестирование на животных косметики – это та сфера, где человечество даже никак не может себя оправдать необходимостью исследований ради сохранения жизни и здоровья людей, поскольку животные приносятся в жертву исключительно ради людской прихоти.

 

Мощное движение под лозунгом «Красота без жестокости»[105], развернувшееся еще в ХХ веке, привело к тому, что сегодня многие косметические предприятия стали изготовлять их из растительных продуктов (без животных компонентов) и тестировать альтернативным путём, без использования животных. Такую продукцию помечают фирменным знаком: кролик в круге и надпись – «Not tested on animals» («Не испытано на животных»).

 

11 марта 2013 г. произошло историческое событие: ЕС запретил ввоз на свою территорию косметики, тестированной на животных в других странах[106]. Первым этапом был запрет на производство и продажу «жестокой» косметики в Англии, затем в странах ЕС, и, наконец, запрет на ввоз «жестокой» косметики из других стран на территорию ЕС. Эта победа мирового движения в защиту животных позволит освободить из мучительного плена миллионы животных, способствуя продвижению более гуманных и прогрессивных методов тестирования косметических средств. В преддверии этого знаменательного события впервые в России, в двух городах – Москве и Санкт-Петербурге – появилась социальная реклама, призывающая россиян покупать не тестированную на животных косметику.

Сегодня сообщество врачей по их отношению к опытам на животных можно условно поделить на 3 лагеря: первый лагерь – традиционалисты – доволен современным состоянием медицины, верит в необходимость опытов на животных и считает, что ничего менять не нужно. Второй лагерь считает медикаментозную медицину адекватной, но убеждён, что тесты следует проводить не на животных, а на современных альтернативах, например, культурах человеческих клеток, что и более этично, и устраняет проблему искажений при переносе данных с животных на человека. И, наконец, третий лагерь считает, что не только эксперименты на животных не нужны, но и от основанной на них медикаментозной медицины нужно в принципе уходить как от тупиковой практики, не принёсшей человечеству излечения заболеваний.

Несмотря на то, что мощные фармацевтические концерны приучают людей к мысли о том, что без медикаментозных препаратов и связанных с ними опытов на животных прожить никак нельзя, интерес людей к альтернативным видам медицины, например, натуропатии, растёт с каждым днём, что вызвано недовольством результатами традиционных методов лечения[107]. Стало очевидным, что надо предлагать совершенно иной подход к оздоровлению человека, основанный на профилактике заболеваний, а не на медикаментозном лечении уже развившихся заболеваний и хирургических вмешательствах.  

В сознании человечества всё больше укрепляется мысль о том, что болезнь как явление, в принципе, нельзя рассматривать только в плоскости физических отклонений, изолированно от других, более тонких аспектов бытия.

                                                       МЕХА

Третья нравственная проблема человечества, связанная с использованием животных, которую Андреев затронул в «Розе мира» – производство мехов и кожи. Сфера мехов уносит ежегодно жизни около 100 млн. животных[108]. Я была поражена, что уже тогда, в 50-е годы прошлого столетия, когда на экранах страны крутился фильм «Девушка с характером» о становлении российского звероводства и развитии меховой отрасли, Андреев был убеждён, что наука в состоянии заменить и мех, и кожу: «Можно сказать, что научный и социальный прогресс приближается, слава Богу, к такой ступени, когда от этой необходимости останется лишь тягостное воспоминание. В самом деле: прикладная химия с каждым годом усовершенствует заменители кож; искусственные меха становятся дешевле и доступнее естественных и если ещё уступают им в качестве, то со временем будет восполнен и этот пробел. Следовательно, создаются предпосылки к тому, чтобы употребление животных тканей в промышленности могло быть запрещено».[109]

Предсказания Андреева сбылись и в отношении этой сферы, и сегодня производство и продажа меха животных частично или полностью запрещается в разных странах, а ношение мехов резко осуждается общественностью. Так, Великобритания с 2003 г. полностью запретила пушное звероводство, Нидерланды – в 2012, а Израиль в 2010 году первым запретил продажу мехов[110].

В России антимеховое движение также набирает обороты из года в год. Так, в 2008 году нам удалось организовать уникальный полёт пяти российских звёзд – Лаймы Вайкуле, Артемия Троицкого, Алёны Свиридовой, Александра Ф. Скляра и Виктора Гусева – во льды Белого моря, в «родильные дома» детёнышей тюленя. Результатом этой поездки, которую освещали все центральные каналы России, стал полный запрет на зверобойный промысел гренландского тюленя, который ранее осуществлялся ради производства мехов[111].

В этом году впервые в России социальная антимеховая реклама с участием российских знаменитостей появилась на улицах сразу нескольких российских городов. Лайма Вайкуле, Артемий Троицкий, Ольга Шелест и певица Ёлка призвали россиян не покупать одежду из меха животных. Надписи на плакатах гласят: «Стильные люди сегодня меха не носят. Красота несовместима с жестокостью!» (Лайма Вайкуле); «Носить меха сегодня стыдно! Так одевались первобытные люди, но у них не было выбора» (Артемий Троицкий)[112]. По решению комиссии Правительства Москвы в столице было размещено 202 плаката в метро, на улицах города и на автобусных остановках.

Сегодня, в XXI веке, современные технологии позволили не только заменить мех животных, но и превзойти его по ряду параметров. В наше время можно с уверенностью сказать, что мех как одежда первобытного человека устарел и с точки зрения этики, и с точки зрения науки, и, наконец, с практической точки зрения.

Сравнительный анализ свойств меха и современных альтернативных материалов, проведённый с использованием специальных моделей – тепломанекенов, подтвердил преимущество последних и по тепловым качествам, и по массе, и по отсутствию аллергических реакций и экологической безопасности. Так, специальные утеплители позволяют полярным исследователям пребывать в течение длительного периода в арктической зоне, выдерживая очень низкие температуры в диапазоне от – 30° до – 60°С[113].

Теплостойкость и высокая функциональность альтернативных материалов была доказана во время экстремальных северных экспедиций. Экипировкой с использованием искусственных утеплителей (например, тинсулейта и холлофайбера) были оснащены: первая в мире трансарктическая экспедиция под руководством известного полярного исследователя Владимира Чукова (1998), участники уникального кругосветного плавания яхты «Апостол Андрей», участники экспедиции в Гренландию под руководством известного российского полярника Дмитрия Шпаро (1999), 10-дневная экспедиция на Белое море «Фронтовые дороги» (2006)[114].

Постоянно усовершенствуя тепловые качества одежды, разработчики взяли на вооружение природное устройство растительных волокон и шерсти животных, имеющих полость внутри, заполняемую воздухом и сохраняющую за счёт этого тепло. Так, многие искусственные волокна изготавливаются сегодня со специальной полостью внутри, используется фиброволокно, вкрапления блестящих частиц и др. способы увеличения теплостойкости. Альтернативная зимняя одежда изготавливается сегодня из растительных и синтетических волокон, которые идут на производство утеплителей для пальто и курток, для производства синтетических мехов, используются в одежде космонавтов, и в гидрокостюмах (для любителей подводных погружений) и даже при постройке чумов и юрт[115].

Тяжёлый, грузный и набухающий от влажности мех давно перестал считаться незаменимым средством защиты от холода. Новейшие технологии позволили создать тёплую, экологичную и элегантную одежду на основе искусственных утеплителей – холлофайбера (Нollowfiber), тинсулейта (Thinsulate), холлофила (Hollofil), квалофила (Quallowfill), поларгварда (Polarguard), файбертека (Fibertech), шелтера(Shelter), изософта(Izosoft), термофинна (Termofinn) и других.

Из растительных волокон наибольшее распространение получили волокна: лён, джут, кокосовое волокно, бамбук, эвкалипт, соя, крапива, сизаль, конопля, рами, кукуруза и др. Так, например, утеплители семейства «Арктик», разработанные специалистами НИИ НМ и ЗАО «Легпромком»[116], созданы на основе льняного волокна без добавления клея в технологическом процессе. Это абсолютно экологичный материал, благодаря особому строению льняного волокна (аналогично шерстинке оленя имеет полость внутри, удерживающую тепло) позволяет выдерживать температуры ниже – 30°С.

                                            ОХОТА И РЫБАЛКА

И, наконец, самого резкого, самого хлёсткого, самого пронзительного комментария Андреева в «Розе мира» удостоилась сфера развлечений – так называемые «забавы» человечества. Андреев коснулся самых популярных забав – охоты и рыбалки, не оставив камня на камне от любителей «избиения косуль и куропаток»[117] и их хитросплетённой философии. Я благодарна Андрееву за каждое слово, за каждую строчку, которые как нельзя более точно отражают истинное положение дел.

Прежде всего, сокрушительный удар был нанесён по самому главному аргументу со стороны охотников: охота – удел мужественных людей: «Ах, знаю, знаю этот тип: храбрость, честность, прямота, зоркий глаз, широкие плечи, обветренное лицо, обстоятельная речь, иногда солёная шутка – ну чем не образец человека-мужчины? И уважают его кругом, и сам себя он уважает – за крепость нервов (она кажется ему силой духа), за трезвый взгляд на вещи (он принимает это за разум), за объём бицепсов (это представляется ему достойным “царя природы”), за орлий, как ему кажется, взор. А изучишь попристальней, заглянешь за этот импозантный фасад – а там только клубок из всех разновидностей эгоизма. Он мужествен и храбр – потому что он физически крепкий самец и потому, что трусить не позволяет ему влюблённость в собственное великолепие. Он прям и честен – потому что сознание этих достоинств позволяет ему разумно обосновывать собственное поклонение себе. А что глаза его, видевшие столько содроганий убитых им существ, остались ясны и чисты, яко небеса – так это не к украшению его, а к позору»[118].

В подтверждение этих слов музыкальный критик Артемий Троицкий, яростный противник охоты, даёт сегодня такой комментарий в антиохотничьем фильме «Ответный выстрел» (Центр защиты прав животных «ВИТА», 2007): «Убивающие ради собственного удовольствия животных – вы серийные убийцы! Вы на самом деле больные, хотя, может быть, этого и не понимаете. Обычно охотники говорят: «Да ты не понимаешь, какой от этого кайф». Я прекрасно понимаю, скажем, убийцу Чикатило, который тоже испытывал какой-то нечеловеческий кайф от того, что он делал в лесопосадках Ростовской области, а также всех прочих маньяков, серийных убийц и так далее, которые, наверное, вполне могут оправдать свои деяния тем, что это кайф, что их влекло и что вы не понимаете, как это всё круто. Ребята, вы точно такие же люди, ничем не лучше! И даже хуже, поскольку, я думаю, что даже маньяки испытывают чувство угрызения совести, вы же испытываете только чувство гордости или, как говорил Леонид Ильич Брежнев, тоже, кстати, большой охотник, «чувство законной гордости и удовлетворения». В подтверждение моего тезиса о том, что все заядлые охотники – это на самом деле больные люди, исключительно хорош пример знаменитого охотника Эрнеста Хемингуэя, потому что известно, что это был человек дико закомплексованный, психопат, страдавший приступами дикой агрессии, ну и в результате, естественно, простреливший себе голову».

Негативно относятся к охоте и другие российские знаменитости: Михаил Ширвиндт, Григорий Гладков, Елена Камбурова, Лайма Вайкуле, Олег Анофриев, Александр Жулин, Ольга Шелест, Линда Нигматулина, Эльдар Рязанов, Наталья Белохвостикова и многие другие[119]. Я не перестаю каждый раз смеяться, когда слышу сатирический комментарий Григория Гладкова, автора знаменитой «Пластилиновой вороны», по поводу культа охоты в России в 90-е: «У нас страна, вообще, получилась для пацанов среднего возраста, Россия такая… Во-первых, они все беременные, они спорт очень любят, ходят в трениках, но при этом они беременные все. На седьмом, восьмом месяце, и даже на девятом кое-кто. У них праздников много – пиво, выборы типа там… Поскольку у них одно полушарие, то от этого растопыриваются пальцы. Вы думаете почему? Потому что два полушария у человека, одно у них отрублено. Оно отвечает за доброту, юмор, искусство – этого нет. Ещё они очень любят охоту и рыбалку» (фильм «Ответный выстрел», «ВИТА»).

Пришли другие времена, другие идеалы. «Самоутверждаться за счёт чужой боли – это недостойно настоящего мужчины!» – говорит сегодня в интервью журналистам красивая молодая девушка, проходившая мимо выставки охотничьих трофеев.

Осуждение охоты из года в год становится всё жёстче и яростней. В Европе созданы многочисленные организации саботажников охоты, которые с помощью различных приёмов не позволяют охотникам преследовать и убивать животных[120]. Англия запретила в 2003-м охоту на лис, которая считалась одним из самых пафосных и аристократических развлечений[121]. Весенняя охота на птиц запрещена во всех цивилизованных странах[122]. Знаменитый певец и киноактёр Адриано Челентано в канун референдума по ядерной энергетике неожиданно обратился с телевизионного экрана к многомиллионной аудитории итальянцев с призывом выразить протест против охоты на зверей и птиц. В результате 14 миллионов голосующих, испортив бюллетени, написали на них слова, предложенные Челентано: «Мы против охоты, за любовь...» [123]. Активно выступают против охоты и другие мировые звезды – Пол Маккартни, Брижит Бардо, Хоакин Феникс, Алек Болдуин и многие другие [124].

Международный антиохотничий съезд в Киеве открылся со слов Андреева, который напрочь разбил один из самых главных аргументов охотников – любовь к природе: «И все эти увёртки лукавствующего ума опровергаются одной короткой фразой Тургенева: “царя Природой на охоте я любоваться не могу – всё это вздор: ею любуешься, когда лежишь или присядешь отдохнуть после охоты. Охота – страсть, и я, кроме какой-нибудь куропатки, которая сидит под кустом, ничего не вижу и не могу видеть. Тот не охотник, кто ходит в дичные места любоваться природой” (Д. Садовников. Встречи. О Тургеневе). Сказано открыто и ясно. Зачем же другие морочат себя и окружающих, оправдывая охоту любовью к природе?»[125]

В унисон саркастическим рассуждениям Андреева на съезде было принято решение об учреждении ежегодного приза «Самому бесстрашному охотнику». В качестве приза для охотников – VIP-персон была выбрана скульптура Тартарена – героя романа А. Доде «Тартарен из Тараскона». По мнению участников съезда, именно этот анекдотический литературный персонаж олицетворяет собой «доблесть», «мужество» и др. качества, присущие охотнику. Как известно, Тартарен, маленький заносчивый пузатый тарасконец, страстный поклонник охоты, не гнушался возможности пострелять в любые мишени, включая подброшенные шляпы, однако, самой заветной мечтой его было подстрелить льва в Африке. Воображая себя бесстрашным охотником, Тартарен застрелил домашнего ослика на задворках огорода, а затем убил старого слепого циркового льва[126].

На сайтах природоохранных организаций сегодня вывешен Чёрный список трофейных убийц, в котором фигурируют очень известные имена поклонников патологического развлечения для того, чтобы общественность знала «героев» в лицо.

Череда случаев, когда браконьерская охота со стороны высокопоставленных персон России стала достоянием прессы в результате крушения вертолётов, с которых она и велась – на Алтае, в Иркутской области и других местах[127], – самым наглядным образом подчёркивает всю правоту сказанного 60 лет назад Андреевым: «О, этот тип найдёшь вовсе не среди обитателей тайги или пампасов. Ему только хочется походить на подлинных таёжников, ему хочется, чтобы все поражались, как это он сумел так гармонически соединить в себе высококультурного европейца с гордым сыном природы. А правда в том, что это – продукт городской цивилизации, рассудочный, себялюбивый, жестокий и чувственный, как она, но одной половиной своего существа атавистически оттягиваемый назад, на давно минованные стадии культуры»[128].

К счастью, сегодня закончилась эпоха пришвинско-паустовско-бианковской природоохраны с ружьём в руках, которая сильно затуманила умы не одному поколению россиян и привела к полной подмене понятий. И огромная заслуга в этом Андреева, который впервые устранил всю эту муть из чистой воды и расставил все точки над «i».

Размышления Андреева, касающиеся природоохранииков «с червоточиной», являются, пожалуй, наиболее часто цитируемыми в среде защитников животных: «В мировой литературе есть мощное течение, созданное такими людьми или теми, кто примыкал к этому типу некоторыми существенными чертами натуры. Оно плещет в романах Гамсуна, врывается в рассказы Лондона, клокочет уже безо всякого удержу в стихах и повестях Киплинга, отравляет ядовитой струйкой настоящую любовь к природе в прелестных очерках Пришвина. Оправдание жестокости как якобы неизбежного закона жизни, культ зоологического эгоизма, идеал сильного хищника, бессердечие к живому, прикрытое романтикой приключений и путешествий и подслащённое поэтическими описаниями картин природы, – давно пора бы назвать всё это собственными именами!»[129]

Несмотря на то, что приверженцы этого мощного некогда движения продолжают существовать и по сей день, как, например, создатели программы «Диалоги о животных», «Диалоги о рыбалке», которые сострадательным людям просто не рекомендуется смотреть, современное поколение воспринимает как скверный анекдот этот плюрализм мнений внутри одной головы. Перечитывая сегодня Бианки, который с упоением рассказывает о том, как в 13 лет получил в подарок от отца двухстволку и сделал главный вывод о том, что «охота – это совсем не только убивать зверей и птиц. Это, прежде всего – сильное желание, страстная любовь»[130], я буквально начинаю слышать съезжающие полутона гнетущей музыки из фильмов ужасов. На ум приходит когда-то услышанный мною рассказ о бабушке, которая сетовала, что их райский, красивый, тихий городок так редко кто посещает. «А как называется ваш городок?» – «Дахау».

Точно такое же ощущение возникает и после соприкосновения с творчеством «неутомимого романтика, любителя и защитника родной природы» (цитата из статьи) Константина Паустовского, рассказы и повести которого на сайтах охотников и рыболовов названы «настоящим поэтическим шедевром рыболовной литературы»[131]. Вызывает большое сожаление, что на этих сайтах нет возможности разместить рядом мнение Андреева о рыбной ловле: «Белые ризы поэтического созерцания, которыми мы облекаемся в буколические часы сидения с удочкой – не забрызгиваются ли они до омерзения кровью, слизью, внутренностями живых существ, тех самых, которые резвились в прозрачной воде и могли бы жить и дальше, если бы не наша, с позволения сказать, любовь к природе?»[132]

«Мне довелось написать много разных книг, – пишет Паустовский, – но в глубине души я никогда не расстаюсь с заветной мыслью написать руководство к ужению рыбы. Это должна быть своего рода энциклопедия ужения, повесть, наполненная чистейшей поэзией ужения и всем, что с ним связано. Каждая глава должна быть законченным рассказом о поплавках, клёве, рыболовах (от аксаковских созерцателей и поэтов до завистников и неудачников), реках, жерлицах, омутах и рассветах. Помимо практических знаний, в этой книге должна быть выражена прелесть русской природы»[133]. И снова здесь был бы как нельзя более кстати Андреев, называющий вещи своими именами: «..той самой рыбной ловли, которой мы так любим предаваться на поэтическом фоне летних зорь и закатов, умиляясь и отдыхая душой среди окружающей идиллии, а пальцами ухватывая извивающегося червяка, прокалывая его тельце крючком и в ребяческом недомыслии не понимая, что он испытывает теперь то же, что испытывали бы мы, если бы чудовище величиной с гору ухватило нас за ногу, проткнуло наш живот железным бревном и бросило в море, навстречу подплывающей акуле»[134].

Сегодня вопрос жестокости рыбалки обсуждается в обществе постоянно.  Торговля живой рыбой запрещена во многих цивилизованных странах. Также запрещены дрифтерные сети или «стены смерти» для отлова рыб в открытом море.[135] Так, капитан легендарного флота «Морской пастух» Пол Уотсон, поясняя свой приход к веганству, говорит: «Моей первой заботой была рыба. Являясь природозащитником океана, я всегда поражался, что мы охотимся и уничтожаем морских животных в таких несметных количествах. Люди не потерпели бы такой же массовой бойни диких животных на суше, как это происходит с морскими обитателями».[136] Известный актёр Хоакин Феникс, исполнитель главной роли в фильме «Гладиатор», стал веганом после посещения рыбалки: «Мне было три года. До сих пор отлично помню тот день. Вместе с семьёй я удил рыбу с лодки. Одна пойманная рыба отчаянно дёргалась, потом её с силой швырнули о борт лодки. Правда была очевидна: вот как мы обращаемся с животными, чтобы их съесть. Живое пульсирующее существо, которое цеплялось за жизнь, погибло жестокой смертью. Я отчётливо понял это, так же как мои братья и сёстры» [137]. Очень трогательный ролик о спасении мальчиком живой рыбы из супермаркета сделала недавно музыкальная группа из Северной Каролины «Bowerbirds», разместив его на Ютубе.

Прежде всего, уход от прежних природоохранных канонов сказался на кинематографе, в котором стремительными темпами стало развиваться биоцентрическое направление. Это касается и художественных, и документальных фильмов. Если ещё совсем недавно эталонами природоохранных фильмов были фильмы типа «Рысь выходит на тропу», которые касались исключительно темы защиты диких животных, то новое направление поднимает перед человечеством ряд острых тем, о которых не принято было открыто говорить, таких как правомерность убийства животных ради мяса, меха, кожи, опытов, развлечений. Изменившееся отношение хорошо заметно на примере культового фильма «Белый Бим – чёрное ухо», который действительно задел во многих людях струны человечности, но за кадром тогда осталась деталь, которая, как видно по дискуссиям, у сегодняшнего поколения не прошла незамеченной: главный герой выезжает с собакой на охоту, т.е. он регулярно убивает других животных, которые, точно так же, как Бим, чувствуют боль и достойны не меньшего сострадания[138].

Сегодняшний кинематограф выдвигает более жёсткие, бескомпромиссные этические требования к фильмам природоохранной тематики. Многие известные фильмы на эту тему произвели фурор в обществе и привели к серьёзному изменению менталитета. Так, например, фильмы швейцарского режиссёра Марка Рисси «Пусть они живут!» и «Китайские зверофермы» привели в западных странах к революции взглядов в отношении мехов и колоссальному падению спроса на мех. Резкому увеличению числа вегетарианцев и распространению биоэтической философии в мире поспособствовали известные фильмы: «Земляне» (озвучил актёр Хоакин Феникс), «Пожирание Земли» (озвучил Пол Маккартни), «Go veggi» (озвучен Моби), «Вилки против ножей», «Коровы».

Фильм «Бухта» (США) об убийстве дельфинов ради мяса получил «Оскар» и заставил говорить о проблеме всю планету. Фильмы «Правда о мясе» и «Правда о море» (о рыболовстве и уничтожении рыб) также стали хорошо известны в мире. Примечательно, что их автор – Марианна Тиме – является главой голландской организации за права животных и одновременно депутатом голландского парламента.

Бешеной популярностью во всём мире пользуется сериал «Китовые войны» о борьбе главы легендарной организации «Морской пастух» Пола Уотсона с японскими китобоями.

Многие документальные фильмы, основанные на материалах, отснятых скрытой камерой на бойнях, зверофермах, в вивариях, цирках, на корридах, позволили, наконец, донести до людей скрываемую годами правду, что привело к постепенному отмиранию многих жестоких индустрий. Так, после серии разоблачений в Европе стали закрываться один за другим цирки, запрещаться бои с животными, жестокие опыты на животных заменены сегодня гуманными альтернативами. Потерпела поражение и коррида, которую сегодня уже запретила Каталония – второй по численности населения регион Испании[139]. Защитники животных добились запрета трансляции коррид на центральных каналах, а серия фильмов, разоблачающих корридный бизнес, довела дело до логического конца.

Не отстают от документальных и художественные фильмы, которые также снискали популярность в мире. Как, например, французский фильм «Прекрасная Зелёная», американские «Блондинка в законе» (против опытов на животных), а также «Бейб». Бурно развивается и анимационное кино биоцентрической направленности – «Побег из курятника», «Мадагаскар», «Сезон охоты», «Охота» и др.

На просторах СНГ уже шестой год подряд проходит специализированный правозащитный фестиваль «Ступени», организованный режиссёром художественных фильмов по правам животных Игорем Парфеновым; в дни проведения фестиваля демонстрируется 100 фильмов по теме «защита прав животных».

                                              СОБАКИ И КОШКИ

Пятая проблемная тема в сфере защиты животных, которую также затронул Андреев, это взаимоотношение человека с животными-компаньонами – кошками и собаками[140]. Андреев коснулся одного из аспектов этой обширной темы – нравственной проблемы кормления этих зависимых от человека, но хищных по своей природе животных. По его соображениям, всё в этом мире претерпевает изменения и со временем могут обнаружиться средства к изменению природы хищников: «Достаточно вспомнить собаку, этого бывшего волка, ныне способного обходиться без мясной пищи совсем, и это даже несмотря на то, что человек никогда не ставил себе задачи сделать собаку вегетарианцем. На полурастительную пищу собака была переведена вследствие чисто хозяйственных соображений человека, но успех этого мероприятия указывает на перспективы в этой области, едва ещё приоткрывающиеся нашему опыту»[141].

Андреев оказался прав. Сегодня быстрыми темпами развивается рынок вегетарианских кормов для собак и кошек, и выбор компаний уже достаточно велик и доступен в том числе и в России. Для жителей Европы покупка этичного корма для своих питомцев является обыденным делом[142]. Эти корма были запущены в производство с одобрения многочисленных ветеринарных инстанций, которые в х