Усиление ведомственных начал

Выбранные приоритеты не были новыми для страны. В полном объеме восстанавливалась и хорошо известная схема довоенного управления экономикой. После упразднения 4 сентября 1945 г. ГКО его функции были рассредоточены среди наркоматов, хозяйственная номенклатура которых росла, как на дрожжах. Знаковый характер имело преобразование Совета Народных Комиссаров в Совет Министров, а наркоматов в министерства. Переименование подчеркивало сходство с традиционными российскими государственными институтами. Бюрократическое администрирование приобретало все большую солидность, ее добавляли чины, звания и форма, введенные для высшей номенклатуры.

Усилению ведомственных начал способствовала и реальная управленческая практика — в приоритетных отраслях министрами становились политические фигуры, личности, использовавшие всю силу влияния во благо “своей епархии”. Интересы министерств регулировались на основе директивного планирования, построенного на стратегии приоритетов в снабжении и распределении средств. Это придавало Госплану особую роль и значимость.

Огромный объем экономических полномочий, которыми обладали министерства, зачастую приводил к неповоротливости, пробуксовке бюрократической машины, переплетению сфер компетенции, расходился с интересами и спецификой развития регионов. Не всегда согласуясь с административно-управленческой логикой появлялись достижения науки и техники, объективно требовавшие промышленного внедрения. Все это вело к реорганизациям сверху, самые крупные из которых проходили в 1946, 1948 и 1953 гг. В конечном счете эффективность экономики огромной страны оказывалась в очень сильной зависимости от личных качеств руководителей. Как и накануне войны, “кадры решали все”. Но в отличие от 1930-х годов административно-командная система требовала теперь от руководителей более глубокой подготовки и действительно государственного мышления, чего зачастую недоставало.

Промышленность

Послевоенная ситуация представляла сложную взаимосвязь восстановительного процесса на западе страны за счет новой восточной промышленной базы, находившейся в состоянии частичной конверсии. Одновременно с этим ставилась задача развития промышленности страны в целом. Пятилетним планом предусматривалось достигнуть довоенного уровня производства уже к 1948 г., а к концу пятилетки превысить его на 48%. Для этого впервые была предложена схема более рационального размещения производительных сил страны “с учетом всемерного приближения промышленности к источникам сырья и районам потребления”. Фактор промышленно-сырьевой базы Урала и Сибири приобретал все более важную роль в едином народном хозяйстве, что должно было придать экономике более гармоничное развитие.

Первоочередное восстановление и развитие тяжелой промышленности имело четко выраженную сырьевую экстенсивную ориентацию, которая сводилась, в конечном счете, к быстрому доведению производства чугуна до 50 млн т в год, стали и нефти — до 60 млн т, угля — до 500 млн т и т.д. Развитие тяжелой промышленности “вширь” сопровождалось индустриализацией на новых территориях, вошедших в состав СССР перед войной. Геологическая разведка, активно проводившаяся в годы войны, вселяла уверенность в неисчерпаемости природных ресурсов.

Основные трудности выполнения плана были связаны со сложностью конверсии военной промышленности, что привело к падению объемов производства в 1946 г. почти на 17% по сравнению с предыдущим годом. Хотя в количественном отношении негативная тенденция к концу 1947 г. была переломлена, конверсии в целом так и не удалось приобрести новое качество: реконструкция довоенных предприятий, как правило, означала воспроизводство довоенных технологий. Удачное экономическое развитие в 1947 г. привело к увеличению плановых показателей руководством страны. Начиная с 1948 г. эта практика становится нормой и приводит к форсированному развитию “гигантов” индустрии и приоритетных отраслей. Следствием этого стали диспропорции между отраслями народного хозяйства и регионами страны. Продолжала развиваться по остаточному принципу группа “Б”, увеличивая дефицит товаров легкой и пищевой промышленности. Остро не хватало рабочей силы, не говоря уже о квалифицированной, что порождало неполную загрузку мощностей и промышленные “долгострои”. От принятого плана, и в особенности от его идеологии, не осталось и следа.

Различные оценки выполнения плана четвертой пятилетки во многом связаны с многократной корректировкой первоначальных показателей. Согласно официальным данным, уже в 1948 г. объем промышленного производства превзошел довоенный уровень, а план в целом был выполнен и “значительно перевыполнен” по ряду отраслей. Современные исследователи согласны в том, что промышленное производство в 1950 г. превзошло довоенные показатели на 73%, а полное восстановление ряда отраслей завершилось к 1953 г. По плану приоритет отдавался развитию тяжелой промышленности, что и было реализовано: группа “А” в общем объеме промышленного производства составляла соответственно в 1940 г. — 61,2%; в 1945 г. — 74,9%; в 1946 г. — 65,9%; в 1953 г. — 70,0%. Несмотря на разницу в цифрах можно вполне определенно говорить об исключительно высоких темпах отдачи восстановленной промышленности. Так, в 1950 г. она давала уже 25% всего добываемого в стране угля, 39% стали и проката, 40% чугуна. Наряду с этим было введено в строй около 6200 крупных предприятий, которые наполовину были оснащены оборудованием, вывезенным по репарациям из Германии на общую сумму 4,3 млрд долларов.

Наука

Одной из первоочередных задач послевоенной пятилетки было “обеспечение технического прогресса во всех отраслях”. Особый скепсис за рубежом вызвало заявление Вознесенского о том, что “Россия, используя преимущества советской системы, может опередить капиталистические страны на всех путях прогресса, включая и технологию”. Однако, если оценивать сказанное в историческом контексте, заявление выглядит вполне серьезным и даже предостерегающим для Запада. Речь прежде всего идет о том, что плановое развитие науки шло по определенным приоритетным направлениям, на которых достигалась высочайшая концентрация интеллектуальных и финансовых ресурсов. Такая практика, конечно, приводила к “выпячиванию” отдельных направлений, вела к диспропорции областей знания, но позволяла получать необходимые результаты.

Подготовка к войне, война и наступившее почти без перерыва технологическое противостояние естественным образом делали ключевыми именно те направления, которые способствовали развитию в военной области. Это прежде всего ядерная физика и физика полупроводников, биофизика и биохимия, ракетная и вычислительная техника, электроника и радиоэлектроника. Для научного поиска здесь создавались исключительные условия, по первому требованию открывались институты и лаборатории, завозилось любое оборудование.

Особой концентрации усилий потребовала работа над “атомным проектом”, начавшаяся в 1943 г. Осенью 1945 г. был создан Специальный комитет во главе с Берия, куда вошли выдающиеся физики И.В.Курчатов, П.Л. Капица, И.К. Кикоин и др. Специальный комитет по существу был вершиной айсберга, конечной инстанцией в сложнейшей схеме дублирующих комиссий из ученых и организаторов производства, созданных параллельно при Академии наук, Совете Министров и в других высоких инстанциях. “Экстремальная централизация”, хорошо знакомая по военному времени, позволила действовать напролом и мобилизовать все необходимое. Результатом работ стал запуск летом 1948 г. под Челябинском первого ядерного реактора и ввод в эксплуатацию завода по производству плутония. Это позволило провести успешные испытания советской атомной бомбы на полигоне под Семипалатинском 29 августа 1949 г.

ВПК

“Холодная война” требовала производства новых типов вооружения. Промышленное внедрение такого оружия совпало с процессом конверсии военного производства. Поэтому переход к мирной продукции охватил только часть военных заводов. Остальные не просто продолжали производить военную технику, но и осваивали и внедряли новые типы самолетов, танков, минометов и т.п. Так, в 1948—1950 гг. в результате модернизации было создано 99 новых типов самолетов, причем около половины были реактивными. Тогда же была создана принципиально новая система радиолокации, которую разрабатывало около десятка институтов и конструкторских бюро. В институтах и на заводах-“ящиках” работали лучшие ученые и конструкторы, наиболее квалифицированные рабочие. Их труд не только лучше оплачивался, но и был социально престижным.

Масштабное развертывание ВПК приходится на начальный этап “холодной войны”. Приоритетное значение придавалось развитию производства оружия массового поражения, ракетостроению и авиации, поскольку решающая роль в третьей мировой войне отводилась ядерным боеприпасам и средствам их доставки к целям. Был создан Комитет по реактивной технике, а 18 октября 1947 г. на полигоне Капустин Яр в Астраханской области была испытана советская ракета среднего радиуса действия А-4, в разработке которой участвовал С.П.Королев. Декларируемый “оборонительный характер” военной техники совершенно не отвечал наступательному характеру производимого вооружения. В 1950 г. была принята на вооружение баллистическая ракета Р-1, шли испытания ракет дальнего действия — Р-2 (дальность 600 км) и Р-3 (до 3000 км).

Одновременно неуклонно росла валовая продукция военного назначения. Так, например, в промышленности вооружения годовое производство в 1950 г. увеличилось на 17% по сравнению с уровнем 1940 г. В годы Корейской войны только прямые военные расходы поглощали четверть годового бюджета страны.

Даже почти идеальная картина организации и функционирования ВПК сталкивалась с общими трудностями: некоторые новые изделия требовали значительной “подгонки” и доработки, а значит и дополнительных затрат. Масштабность задач ВКП, их межотраслевой характер в условиях ведомственной экономики сделали нормой практику чрезвычайных мер, а наиболее действенными и результативными личные связи, минуя все формальные инстанции.

В целом же военно-технический потенциал страны поддерживался на необходимом уровне, а в научном плане имел серьезные достижения.