Логика и интуиция в творческом мышлении

В анализе творческого мышления несомненный интерес представляет психология рождения новых идей. Большинство людей убеждены, что новые идеи, подобно всякого рода случайностям, чаше всего выпадают на долю других. Почему-то считается, что другие для этого лучше подготовлены и к тому же имеют больше благоприятных возможностей.

Конечно, было бы весьма желательно, если бы новые идеи являлись наградой за усердную работу и упорство. К сожалению, новые идеи не являются только прерогативой тех, кто длительное время занят их поисками и разработкой. Чарлз Дарвин потратил более двадцати лет, разрабатывая свою теорию эволюции, пока однажды ему не предложили прочесть статью молодого английского биолога Уоллеса. Последняя содержала — такова ирония судьбы — четкое изложение основной идеи теории эволюции, причем автор разработал ее за одну педелю в тот период, когда пребывал в Индии в состоянии тяжелого психического расстройства. Полная детальная разработка идей может потребовать годы усердной работы, по сама идея нередко возникает мгновенно, как результат озарения. В творческом мышлении весьма важна проблема соотношения логического и интуитивного. Еще со времен Аристотеля логическое мышление превозносилось в качестве единственного эффективного способа использования разума. Аккуратно и прочно укладывая камень за камнем, логика прокладывает себе дорогу сквозь путаницу бесформенных идей, причем каждый последующий камень может быть уложен только тогда, когда он плотно пригнан к другому, ранее уложенному. Таким образом, логический подход предполагает уверенность в своей правоте на каждой стадии решения проблемы. Заложенная здесь стандартность (шаблонность) в выборе основных направлений исследования в большой мере лишает логический путь решения возможности рождения новых идей.

При логическом мышлении обязательно принимаются во внимание те факторы, о которых уже известно из предыдущего опыта. Отсюда создаваемая в уме новая модель непременно будет неполной, поскольку она основана на недостаточном опыте. Разуму, строго придерживающемуся логики, нелегко иметь дело с изменениями и отклонениями: каждое слово есть понятие, которое всегда должно быть тождественным себе и которое даже временно не должно менять своего смысла для того, чтобы приспособиться к потоку идей. Стандартно мыслящий человек постоянно классифицирует вещи, ибо только так он может избежать неясностей. А большая часть трудностей, связанных с классификацией, состоит в том, что разум предпочитает иметь дело со статическими определениями и понятиями. Различие же между статическими и динамическими понятиями состоит в том, что последние, по существу, вообще не являются понятиями, а лишь возможностями, которые в силу своей подвижности и изменчивости не препятствуют появлению новых идей. К примеру, логически мыслящий человек в слово «серое» вкладывает определенное понятие, а не динамическую стадию перехода белого в черное.

Логика при поиске новых идей применяется по той причине, что это единственная дорога, которую мы знаем. Выбирается то направление, которое лучше всего отмечено указателями, имеющимися п данное время там, где мы находимся. Это и есть столбовая дорога шаблонного мышления, и только по ней мы можем двигаться с уверенностью. Во многих же ситуациях вместо того, чтобы упрямо идти в наиболее очевидном направлении, целесообразно бывает покружить вокруг проблемы по спирали, затрачивая то же количество сил и энергии. В случае успешного решения проблемы логическим путем создается впечатление, что нет надобности искать лучшую и более прямую дорогу, хотя возможно, что наиболее эффективное решение требует перемещения в прямо противоположном направлении.

Первые намеки па новую идею могут быть настолько неопределенными и расплывчатыми, что им просто невозможно придать логическую форму. Преждевременное же или слишком ретивое логическое внимание к новой идее либо замораживает ее, либо заставляет излиться в старые формы, поскольку препятствует плодотворному полубессознательному процессу, который должен развивать идею дальше.

Новую идею вовсе не обязательно торопиться отливать в определенную логическую форму, а лишь нужно как бы понаблюдать со стороны за ее развитием. В периоды, когда идея не развивается, полезно на время попросту забыть о ее существовании. Если вновь возникшая идея сама не трансформируется в пригодную для использования форму, мы не много выиграем, принуждая ее к этому. Когда идея созрела на полубессознательном уровне и готова для ее более внимательного рассмотрения, она будет настолько настойчива, что от нее просто невозможно отвязаться. Если же идея еще не созрела, никакие логические ухищрения не ускорят ее развития. Полезность новой идеи не всегда проявляется сразу: как правило, это происходит спустя некоторое время.

Альтернативой логическому (стандартному, шаблонному) мышлению служит интуитивное (нестандартное, нешаблонное) мышление, приводящее к созданию новых идей, которые становятся очевидными только после того, как уже найдены. При нестандартном мышлении логика не управляет, а лишь обслуживает разум. Такое мышление не является какой-то магической формулой, которую, заучив однажды, можно с успехом применять в дальнейшем. Оно обусловлено, скорее всего, складом ума либо достигается путем соответствующей его тренировки.

Ортодоксальное образование (школьное, вузовское) обычно не ставит своей целью развитие в человеке навыков нестандартного мышления, а скорее намеренно препятствует их развитию, подгоняя свои требования под вполне определенные рамки. Лишь незначительное число людей обладают естественной склонностью к нешаблонному мышлению, однако при желании любой может развить в себе навыки к нему. Как правило, шаблонно мыслящие люди воспринимают нестандартное решение проблемы как своего рода надувательство. При этом чем сильнее обвинения в мошенничестве. тем более очевидно, что обвинители связаны жесткими правилами и предположениями, которых на самом деле не существует. Шаблонно мыслящие люди очень склонны к таким предположениям, поскольку эффективное использование логики требует определенного, твердо установленного контекста. При этом некоторые положения признаются и принимаются без доказательства. В расплывчатой же ситуации, где нет ничего прочного и все вызывает сомнение, шаблонно мыслящие люди чувствуют себя крайне неловко. Между тем именно из этих безграничных потенций хаоса нешаблонное мышление формирует новые идеи.

Природа дала человеку разум и интуицию. Последнюю определяют как чутье, догадку, проницательность, основанные па предшествующем опыте человека.

Деятельность ума, ориентированная на то. что мы видим, осязаем, объясняем и логически обосновываем, постепенно уходит в прошлое. Уровень нашего разумного опыта не позволяет более отбрасывать как несуществующие или не имеющие большого значения выводы, которые лежат вне пределов нашего разума. Признание существования иррационального может стать ключом, который поможет нам открыть двери в будущее. То, что человек талантливее, чем он себя считает, становится очевидным, когда он обучается под внушением. С возрастающим количеством идей и проницательных умозаключений пробуждаются новые силы и способности.

Неожиданная мысль или идея — это нечто динамичное, несущее в себе зажигательную силу. Оно, словно молния, освещает проблему и делает видимыми пути и возможности, которые прежде были неразличимы.

По признанию Ф. Нищие, "самое главное в любом изобретении создано за счет случайности, неожиданности, но большинство людей не сталкиваются с такой ситуацией. То, что называют случайностью, на самом деле является озарением, и с ним встречается каждый, кто готов к этой встрече".

Альберт Эйнштейн в то время, когда он создавал основы своей теории относительности, часто увлеченно играл на скрипке и читал произведения великих философов и мистиков, чтобы активизировать свой творческий настрой и вдохновение.

Многие добившиеся успеха люди полагаются на свои предчувствия, предположения, касающиеся истины или грядущего. Корни этих ощущений находятся в подсознании, способность которого предвидеть простирается намного дальше ограниченных пределов поля зрения сознания. Этот талант интуиции присущ каждому человеку, но в разной мере. Благодаря тренировке и жизненному опыту он может быть развит и отточен.

Там. где наш глаз схватывает только видимую поверхность, "глаз духа" проникает в глубину невидимой нам действительности большей значимости. Наш внутренний советчик видит, таким образом, не только внешнюю сторону какой-то вещи. дела, проблемы или проекта, но просматривает их насквозь до самой сути. Он распознает также и последствия реализации наших планов и решений и поэтому может нам указать, что следует отбросить, а на что решиться. Мы должны только дать ему возможность "высказаться".

Чтобы уметь на практике использовать наше подсознание, необходимо понять его внутренний мир. Самую малую часть составляет собственно сознание человека, его "Я". Здесь принимаются самые важные жизненные решения. Наше "Я" принимает советы извне, от других людей. но, что особенно важно, и изнутри тоже. Наше "Я" имеет двух внутренних советчиков: подсознание и празнание (общественное подсознание).

Всякое творчество по своей сути означает умение распознать и выбирать. В каждой области знаний накоплено колоссальное количество фактов и законов. Изобретательство и творчество состоит не в том, чтобы создавать новые комбинации из уже известных фактов. Это мог бы делать каждый, но таких комбинаций было бы бесконечное число, причем абсолютное большинство из них не представляло бы никакого интереса. Творить — это значит создавать полезные комбинации, которых ничтожное меньшинство. Это те факты, которые по своей аналогии с другими фактами способны подвести нас к познанию нового закона, подобно тому, как, например, экспериментальная физика подводит к новым физическим законам. Чтобы иметь возможность делать творческий выбор, нужно интуитивное чувство порядка, которое позволяет человеку угадывать гармонию и скрытые соотношения вещей и явлений. Это доступно не всем людям. Одни не способны к этому деликатному и трудному для определения чувству и не обладают памятью и вниманием сверх обычного. Другие обладают этим чувством в малой степени, но имеют хорошую память и способны на глубокое внимание. Наконец, третьи в большей или меньшей мере обладают научной интуицией и могут творить с большим или меньшим успехом в зависимости от степени развития интуиции, даже несмотря на то. что их память может не представлять собой ничего особенного.

Среди сочетаемых комбинаций известных фактов наиболее плодотворными часто оказываются те. которые составлены из элементов, взятых из очень далеких друг от друга областей. Это вовсе не означает, что для того, чтобы сделать открытие, нужно сопоставлять как можно более разношерстные факты. Большинство из них будут бесполезными. Но зато некоторые из них, хотя и крайне редкие, бывают наиболее плодотворными из всех. Человек с хорошей интуицией тем и отличается от остальных, что бесполезные сочетания фактов даже не придут ему на ум. В поле зрения его сознания попадают лишь действительно полезные комбинации известных факторов. Наиболее ярко чувство интуиции способно проявлять себя в области математики и точных наук. Поскольку мы знаем о существовании разных уровней подсознания, некоторые из которых находятся совсем близко к сознанию, а другие лежат более или менее глубоко, то ясно, что уровни, где встречаются и комбинируются идеи, могут быть либо глубокими, либо, напротив, поверхностными. По этой причине есть основания считать, что с этой точки зрения каждый ум ведет себя по-своему.

Совершенно естественно говорить об уме более интуитивном, когда зона комбинирования идей находится глубоко, и об уме логическом, если эта зона расположена достаточно поверхностно,

У людей с сильно развитой интуицией, при глубокой зоне комбинирования идей, результаты с большим трудом доводятся до уровня сознания. Вероятно, что ум будет иметь тенденцию делать такую работу только тогда, когда это строго необходимо. Истории науки известны умы, обладающие настолько сильной интуицией, что очень важные звенья их открытий оставались неизвестными даже им самим. Француз Пьер Ферма (1601-1665) активно занимался теорией чисел. Среди трудов древних математиков, которыми он располагал, был перевод книги греческого ученого Диофанта. После смерти Ферма на полях этой книги было найдено написанное по латыни замечание: "Я доказал, что соотношение Х^ш + У^т = 2^т невозможно в целых числах при т>2. На полях недостаточно места, чтобы записать это доказательство". Три века прошло с тех пор, а математики всего мира до сих пор ищут доказательство, которое Ферма мог бы написать на полях книги, будь они немного пошире. Огромной интуитивной способностью обладал математик Б. Риман (1826-1866). Он существенно пополнил человеческие знания о распределении простых чисел — одного из наиболее таинственных вопросов математики. Кажутся невероятными те простые выводы, которые он получил (но не привел доказательств), не владея аппаратом, который был разработан математиками лишь много лет спустя после его смерти.

Одной из наиболее поразительных была личность Эвариста Галуа (1811-183 1). Смерть настигла этого загадочного ученого в двадцатилетием возрасте в результате бессмысленной дуэли. В оставленном им мемуаре содержалось полное преобразование высшей алгебры — открытие, о котором до тех пор лишь смутно догадывались наиболее крупные математики. Этот интуитивно полученный труд одновременно связывал алгебраическую проблему с важными проблемами из совсем иных отраслей пауки.

Не чем иным, как исключительно развитой интуицией, можно объяснить открытие теории мнимых чисел итальянцем Кардано. использование как давно известных фактов некоторых еще не открытых законов французским механиком и математиком А. Пуанкаре при создании им вариационного исчисления. По словам А. Пуанкаре, "уверенность и быстрота принятия решений, кажется, происходят от инстинктивной интуиции, лишенной логических заключений, но скорее всего здесь налицо внезапное осознание, происходящее благодаря проницательному предчувствию". При нестандартном мышлении важен лишь конечный результат. Он должен быть верным. Путь, которым он достигнут, не имеет большого значения. Представьте себе, что вы находитесь на каменистом берегу и вам 1гужио, перепрыгивая с камня на камень, добраться до определенного места. Здесь возможны два пути: ступать медленно и осторожно, проверяя на каждом шагу, что нога прочно встала на камень

(это аналог логического мышления). или идти очень быстро, перескакивая с камня на камень в таком темпе, который не требует четкого равновесия на каждом шагу (это аналог интуитивного мышления). Когда вы добрались, наконец, до намеченного пункта, настало время оглянуться и выбрать наиболее оптимальную дорогу назад. История знает великое множество примеров, когда важные открытия были сделаны в концепции рассуждений, которые, по логике господствующих идей, рассматривались как ложные.

Совсем не просто отказаться от какого-то устоявшегося взгляда на процесс или явление и по-новому посмотреть на них.

Нередко бывает так, что все основные составные элементы новой идеи уже собраны и единственное, что требуется, — это объединить их каким-то определенным образом. Часто это легче сделать непредубежденному человеку со стороны, обладающему нестандартным мышлением.

В течение многих лет физиолога не могли попять назначения больших витков на почечных сосудах. Казалось, что они не несут никаких функций и являются просто реликтовыми образованиями. Но однажды инженер, взглянув на эти витки, тотчас же сделал предположение, что они представляют собой как бы часть противоточного конденсатора — устройства, предназначенного для увеличения концентрации растворов.

Подобный подход к проблеме эффективен не только тем. что позволяет применить к ней специальные познания из какой-то другой области, но и тем, что посторонний человек еще не ограничен рамками конкретного подхода к данной проблеме, который выработался у людей, тесно с ней связанных. Такими соображениями оправдывается практика приглашения консультантов из других областей науки и техники для выработки квалифицированных заключений по существу новой проблемы.

Хотя нестандартное мышление стремится избежать господства строгих и общепринятых взглядов на веши, однако цель его—не беспорядок, а новая, более простая упорядоченность. Подлинно новые идеи, рожденные нестандартным мышлением, как правило, обладают большим совершенством. Что же касается идей, облеченных в причудливые формы, то обычно они не представляют собой ничего нового, а просто являются искажением уже известных, старых идей.

Много общего с нестандартным мышлением имеют юмор и остроумие. Они возникают там и тогда, где и когда наиболее вероятностный взгляд на вещь вдруг сменяется другим, новым и неожиданным взглядом на эту же вещь.

В большинстве случаев остроумная мысль возникает как неожиданное сопоставление двух или нескольких далеких явлений, объектов или идей. Остроумной может быть не только шутка, но и решение трудной проблемы, техническая идея, научная гипотеза. Остроумное решение научной задачи тоже связано с неожиданным сопоставлением отдаленных явлений, внешне ничем не связанных, причем термин "остроумный" относится не к оценке истинности научного результата, а к оценке способа, которым он получен.

Всякий, кто обладает достаточно развитыми чувствами юмора и остроумия, гораздо лучше понимает и природу нестандартного мышления, нежели тот, кого природа не наделила этими чувствами.