Начало просвещения при Святом Владимире.

Просвещение это неизбежный спутник монотеизма. Богослужение и христианская жизнь требуют грамоты, книжности.

После крещения киевлян Владимир немедля: " послав нача поимати у нарочитыя чади дети и даяти нача в научение книжное. " Карташов говорит: " Задался целью дать настоящее просвещение детям высшего сословия." Охоты учиться у русских не было. Родители смотрели на школу и науку как на злые мытарства. Набирать в школу приходилось насильно. Летописец иронизирует: " Матери плакали по детям как по покойникам. " Первыми учителями и книгами были, конечно духовные и духовные книги. Школы были при храмах. Монастырях. Монахи переписывали книги. Переписка книг для них являлась богоугодным монашеским подвигом. В старину при Владимире учиться было богоугодным монашеским подвигом. Потом учение стало считаться матерью ересей.

Учителями были не столь греки, сколько болгары, ведь у нас с ними был общий язык. Они с 9 века имели переводы Св. Писания и богослужебных книг. Массовое крещение болгар произошло в 865 году. Крестил Борис (Михаил). Поэтому болгары были посредниками между греками и русскими.

Дело Владимира продолжал Ярослав Мудрый (1019 — 1054). Ярослав очень любил читать книги и собирать их. Для него переводили книги с греческого и покупали книги славянские. При Софийском соборе он собрал доступную всем библиотеку. Летописец очень образно сказал о Ярославе: " Владимир распахал и умягчил сердца людей, просветив их крещением, а Ярослав засеял их книжными словесами, а мы теперь пожинаем, принимая книжное учение. Голубинский и Карташов допускают, что Ярослав сам якобы знал греческий, ссылаясь на летопись, которая гласит: " князь прекладаше от грек на словеньское письмо списаша книги многы." Сын его Всеволод " дома сидя — пять язык умеяше." Другой сын Святослав имел " полны клети книг". Владимир Мономах (1113-1125 гг.) в своём " Поучении" доказывает сыновьям необходимость знания иностранных языков, потому что " в том бо честь есть от инех земель. "

При Андреевском женском монастыре в Киеве дочь Всеволода Янка завела училище для учения девиц.        Роман смоленский, строя училища, держал при них учителей греческих и латинских и истратил на них всё своё состояние.

Константин Всеволодович ростовский составил библиотеку до 1000 книг.

До сих пор историки спорят на каком уровне находилось просвещение в Домонгольский период: на уровне начётничества (умение читать книги), или настоящего, учёного просвещения.

Профессор Голубинский определяет просвещение как простую грамотность. Он пишет в своей " Истории": "Став народом христианским мы вовсе не стали народом просвещённым. Просвещение у нас не принялось и не привилось и почти тотчас же после введения христианства просвещение бесследным образом исчезло, хотя Владимир хотел ввести греческое просвещение (т. е. Классическое греческое просвещение)." До Петра Великого у нас было" одно простое умение читать, простая грамотность, в лучшем случае — книжная начитанность, начётничество старообрядческое. А научного образования не было."

Ему вторил писатель — беллетрист прошлого века Лесков. Он говорил: " Мы крещены, но не просвещены." Это одно мнение.

Противоположного мнения придерживался историк 18 века, сподвижник Петра Татищев. Карташов в своих очерках нам так преподносит этого деятеля: " Сверхоптимистический взгляд Татищева опирается на произвольных измышлениях и субъективных догадках, составленных на основании незначительных намёков в летописи." Карташов приводит несколько примеров как Татищев гиперболизирует некоторые летописные намёки: " Под 1080 годом в летописи о дочери Ярослава Анне говорится: "совокупивше черноризцы многи пребывала с ними по монашескому чину." У Татищева это комментируется так: " собравши молодых девиц николико обучала и их Писанию також ремёслам, пению, швению и иным полезным знаниям." Словом, создала учебное заведение.

Под 1093 годом летопись по поводу смерти Всеволода Ярославовича сообщает:" Из лиха любяше черноризцы и подаяния требоваше им." Перевод у Татищева:" Много в монастыри и церкви на училища подаяния давал. "

Оппоненты Голубинского на скепсис Голубинского указывают на то, как в стране просто грамотной могли появиться такое сочинение как " Слово о законе и благодати" митр. Иллариона, " Слова и молитвы " Кирилла Туровского, " Слово о полку игореве." Карташов в данном случае разнится во мнении со своим учителем Голубинским: " Митрополит Илларион, написавший такое высокой степени совершенное ораторское произведение, могущее с успехом конкурировать с лучшими речами Филарета Московского, Иннокентия Херсонского, Никанора Бровковича несомненно получил полное грамматическое, диалектическое и богословское образование у первых учителей- греков. У нас была не одна грамотность, а настоящая школьная образованность, правда не расцветавшая, но постепенно угасавшая.

Исследования учёных нашего века, особенно в СССР Лихачева, Рыбакова показали высокий уровень просвещения Киевской Руси, которое было прервано междоусобицами, монгольским нашествием. Правда Голубинский уже тогда полемизировал с Карамзиным, приводя в пример Новгород, который не был завоёван татарами. Там не было ни высшей школы, ни образованности университетской. Монголы один раз опустошительно прошед по России остались потом в стороне и нисколько не вмешивались в наши внутренние дела, а Новгород, который монголы пощадили как будто нарочно для того, чтобы оставить наглядное доказательство, что напрасно винить их в гибели просвещения.

А как смотрит на этот вопрос Макарий (Булгаков), Филарет Черниговский, Соловьёв. Голубинский их привлекает на свою сторону. Он говорит: " Моё мнение не ново. В историях Макария и Филарета нет речи о настоящем просвещении, а только о грамотности. Я (это во время докторского диспута Голубинского 120 лет назад) только настоятельнее их высказал эту мысль."

Шмурло Е. Ф. Продолжает мысли предыдущих историков, но в сравнении с Западом.: " Продолжателей себе князья Владимир и Ярослав не нашли. Просвещение корней не пустило. Оно продолжало насаждаться исключительно церковное. Школы дальше простой грамотности не пошли. Литература, обогащаясь количественно была переводная или подражательная, лишённая самостоятельности, а поучения духовенства были простым сколком с греческих образцов. Исключением является Илларион. Научного движения не было. В чём же причина бедности русского просвещения? На Западе живая традиция просвещения никогда не прерывалась. Германские племена романизировались — принимают богатую культуру Рима. На Западе наблюдается преемственность классического мира, потому что непосредственное соприкосновение с Римом. А вот русский народ жил на окраине культурного мира, на краю ойкумены, не имел непосредственного соприкосновения с наследием древней цивилизации не имел. И поэтому завести просвещение ему было много труднее." Шмурло повторяя Карамзина приводит одной из причин постоянные усобицы князей, а так же татарское иго.

Сравнивая время принятия Христа, Голубинский пишет: " Наш народ пришёл ко Христу около одиннадцатого часа, т. е. поздно." Мы пасынки истории. Мы вступили на этот путь сравнительно поздно. Мы молодой народ. В доказательство Голубинский приводит таблицу: Св. Нина крестила Грузию в начале 4-го века, Армения была просвещена так же в 4-м веке. Это первые христианские государства. Христианизация Кипра произошла в начале 5-го века. Румынская Церковь возникла в 5-м веке, Сербия крещена в 7-м веке, Болгария — в 865 году. Чехию крестил король Боривой ок. 874 года, Албания стала христианской в конце 9 начале 10 веков, Польский король Мечислав крестил страну в 966 году сначала по греческому обряду, а потом по западному. Последними в мире были крещены литовцы.