РУССКОЕ ДЕРЕВЯННОЕ КУЛЬТОВОЕ ЗОДЧЕСТВО
На Русском Севере группы деревень формировались рядом друг с другом и имели общий культовый центр. Масштаб и размеры такого центра, включая высоту главной церкви, определялись размерами этой группы. Культовый центр должен быть обозреваем из каждой деревни, поэтому размеры храмов достигали немалой высоты (выше 30 м, высота некоторых храмов достигает 45 м) и их часто размещали на высоких берегах рек или озер. Это позволяло создавать достаточно крупные гнезда поселений в радиусе восприятия близком к предельному расстоянию (до 5–7 км).
Храмовые ансамбли создавались обычно из двух или трех зданий. Первый тип ансамбля — церковь и поставленная близ нее колокольня. Второй тип — северный «тройник»: более высокая летняя неотапливаемая церковь, небольшая зимняя («теплая») церковь с трапезной и колокольня. Их взаимное расположение чаще всего стремилось к треугольнику, что обеспечивало богатство силуэтного восприятия с любой стороны.
В деревянной архитектуре устойчиво сохранялись народные традиции рубленых зданий, богато декорированных разнообразной резьбой.
В конце XV — начале XVI вв. именно деревянное зодчество сыграло значительную роль в формировании новых форм в каменном строительстве.
В XVIII– XIX вв. наблюдается обратная тенденция - в сложившуюся деревянную архитектуру пришли многие особенности каменной. Храмы постепенно уменьшались по высоте и по площади. Желание придать церкви «каменный вид» привело к тому, что на Севере их стали обшивать тесом и красить в светлые цвета. Крыши, главы, купола покрывались железом. Издалека такой храм мог ничем не отличаться от каменного.
К концу XIX в. в деревянной архитектуре постепенно нарастает тенденция упадка. Этому способствовали два обстоятельства. Во-первых, со второй половины XIX в. увеличилась миграция населения из отдаленных сёл в города. Во-вторых, из-за недостатка средств и желания сохранить храм ремонты проводились без учета сохранения сложных форм.
Основным материалом для строительства были бревна длиною от 8 до 18 м и диаметром около полуметра. Из бревен тесали брусья (бревно отесанное на четыре канта). Для устройства полов применялись бревна, расколотые на две части (пластины). Из бревен расколотых в длину с помощью клиньев получали доски (тёс). Криволинейные поверхности (главы, барабаны, бочки) покрывались лемехом, прямоскатные кровли - тёсом.
На севере чаще строили из дуба, сосны, ели, лиственницы, на юге — из дуба и граба. Для изготовления лемеха применяли осину.
В основе русского деревянного храма - бревенчатый сруб; комбинации различного количества срубов с разными типами завершений (верхов) объясняют многообразие типов храмов (клетските, шатровые, кубоватые, ярусные, многоглавые и др.)
КЛЕТСКИЕ ХРАМЫ
Небольшие по размерам, чаще всего встречаются в центральных губерниях, не обильных лесом. Простейший и, вероятно, древнейший вид храма состоял из одной центральной большой клети с двумя меньшими прирубами с востока (алтарь) и запада (притвор), стоявшими прямо на земле. К притвору пристраивалось крытое крыльцо.
Храм перекрыт двускатными крышами. Попытки дать купол или главу деревянному храму весьма разнообразны. Глава получает исключительно символический и чисто декоративный характер, не будучи конструктивно-служебной частью здания. Главе всегда сопутствует шея, соответствующая цилиндрическому основанию каменного купола – барабану. Главу ставили на шею прямо на крышу или же на специальные декоративные бочки.
Особенностью древних церквей клетского типа являлось то, что кровли устраивались не на стропилах, а представляли собой продолжение восточной и западной стен, которые постепенно сходились на нет. Таким образом, кровля с храмом составляли одно целое.
В дальнейшем клетский храм получает подклет, и таким образом, помещение самого храма возводится в «горнюю клеть». Этот приём сложился, по всей вероятности, под влиянием климатических условий, заставивших поднять сооружения на целый этаж ввиду снежных заносов и затяжных половодий.
Дальнейшее развитие плана клетского храма заключается в увеличении его западной части. Эта часть (трапезная) является помещением для молящихся, часто значительно большим, нежели главное помещение, настолько большим, что являлась необходимость установки двух или даже четырех столбов для поддержки потолка. Еще больше усложнились клетские храмы с устройством при них приделов, т.е. примыкающих к главному меньших храмов, составляющих с ним общую группу.
Простейшие алтари клетских церквей имеют вид четырехугольной клети. Более сложные прирублены в виде гранника о пяти наружных стенах. Такое устройство называется "по круглому" и заимствовано с алтарных полукружий каменных храмов.
Окончательное развитие клетских храмов заключается в придании их кровлям клинчатой формы, отличающейся от двускатного покрытия обыкновенной избы высоким подъемом конька, дающим острый угол. Это вызвано желанием строителей более отличить храм от жилищ. При устройстве крутого подъема кровли строители столкнулись с тем обстоятельством, что чем круче кровля, тем ближе подвигаются к стенам ее сливы, что, за отсутствием желобов, чрезвычайно невыгодно отражалось на нижнем основании клетей храма, подвергавшихся быстрому гниению. Стремление устранить этот недостаток привело к появлению в верхних частах клетей повалов, образованных от постепенного удлинения верхних венцов западных и восточных стен клетей. Они служат основанием для устройства полиц, отводящих воду от стен храма.
ШАТРОВЫЕ ХРАМЫ
Необходимость увеличения площади храмов привела к появлению новых плановых приемов, позволяющих расширить площадь при сохранении длины бревен. Так появились церкви, рубленые восьмериком (упоминаются с XII в.). Кровельное покрытие восьмерика неминуемо образовало форму крыши в виде восьмискатной пирамиды, увенчанной главой - шатра. Шатёр рубился без системы стропил и состоял из продолжения сруба, но каждый следующий венец делался меньше предыдущего, совокупность венцов образовывала пирамидальную форму. Высокий подъем шатра, подобно клинчатому перекрытию, также требовал повалов и полицы для отвода влаги.
Этот тип церквей (в летописях и актах этот тип церкви назывался «древяна вверх») наиболее распространён на Севере, богатом великолепным строевым лесом. Церкви велики по объему и достигают нередко чрезвычайной высоты.
Сохраняя традиционные три части – алтарь, главное помещение и трапезу, планы шатровых храмов имеют существенное отличие – главная часть храма образует восьмиугольник. Преимущество восьмиугольной формы перед четырехгранником заключается, помимо увеличения площади храма, в большей устойчивости как при неравномерной осадке здания, так и в смысле сопротивления ветрам, то же можно сказать и про шатровую кровлю.
Эта форма позволяла с двух противоположных сторон прирубать четверики притвора и алтаря (апсиды), а с двух других – прирубы (приделы), придавая плану крестообразный вид. В результате родилась восьмериковая церковь с четырьмя прирубами, или «круглая о двадцати стенах».
Дальнейшее развитие шатровых церквей состояло в применении шатра к обычному плану клетских церквей. Восьмигранный сруб в этом случае покоится на четверике. Постепенно тип восьмерика на четверике вытеснил исконный тип восьмерика, рубленного от самой земли.
С конца XVII века начали строиться многошатровые храмы. Это придало им еще большую живописность и выразительность.
Стремление придать шатровому храму вид пятиглавого привело к особому приему обработки верха храма. Шатер ставился не на восьмерике, а на четверике, и в нижнюю его часть врезали четыре бочки. При этом шатер терял свою самостоятельность, попадая в зависимость от декоративных бочек. Иногда эту группу храмов называют «шатер на крещатой бочке».
Одним из следствий реформаторской деятельности патриарха Никона в 1650-1660-х гг. стал запрет рубить шатровые храмы как не отвечающие древним традициям, ибо только круглый сферический купол отвечал идее о вселенском характере Церкви.
КУБОВАТЫЕ ХРАМЫ
В XVII веке появилась еще одна форма завершения храмов – кубоватая, очень устойчивая при ветровых нагрузках. Куб обычно венчал квадратный в плане сруб и завершался одной либо (после запрета одноглавия) пятью главами. Распространены в Онежском крае, на Поморском и Карельском берегах Белого моря.
Одной из причин, повлиявших на возникновение этой формы, было отчасти запрещение строить шатровые храмы. Куб явился, в сущности, ловкой подменой шатра, и, как форма, наиболее близкая к куполу, вполне удовлетворял духовные власти.
Куб увенчивает почти всегда только храмы, рубленные четвериками, и исключения здесь в высшей степени редки. Установка на кубе пяти глав не представляет затруднений и притом легко исполнима согласно установившемуся порядку, т.е. по углам храма. Угловые главки кубоватых храмов по большей части производят впечатление случайных декоративных придатков, не связанных с формой самого куба.
Удобство применения к кубу пятиглавия способствовало дальнейшему развитию этого приема. Пятиглавый куб при крестообразной форме плана дает оживленную группу девяти куполов и является переходом к многоглавию.
ЯРУСНЫЕ ХРАМЫ
В XVII-XVIII веках распространились ярусные храмы, завершавшиеся несколькими уменьшающимися срубами, поставленными друга на друга. Другое название таких храмов «четверик на четверике» (совсем не означает, что ярусы все четырехугольны).
Форма эта пришла с юга, из Украины. Чаще всего этот тип встречается в средней полосе России или на юге Великороссии, на Севере же он попадается редко.
Отличались устройством главного помещения для молящихся открытым во всю высоту башни, окна, прорезанные в ярусах, служат для освещения внутренности башни.
План ярусных храмов в большинстве случаев тождествен с планами клетских храмов.
Тип четверика, несущего два яруса восьмериков, является самым распространенным видом ярусных храмов. Почти всегда такой храм увенчан небольшой луковичной главкой, поставленной на плоской кровле, причем шея главы непосредственно врезается в кровлю. Перекрытие алтаря и трапезы бочкой чрезвычайно редко встречается в применении к ярусным храмам.
МНОГОГЛАВЫЕ ХРАМЫ
Одним из самых простых приемов применен к Ильинской церкви в Чухчерьме. На большом квадратном основании, покрытом на четыре ската, размещено девять глав.
Значительно более обработанный прием многоглавия в девятиглавой Покровской церкви в Кижах. Большая глава поставлена здесь посредине восьмерика, а восемь боковых – по углам.
Интересен по замыслу группы храм Шуйского погоста. Пользуясь приемами ярусности, строитель поставил четыре нижних главы на уступ, образуемый переходом от четверика к шестерику. Он разместил их по углам четверика на небольших бочках, прижатых своей тыльной поверхностью к стенкам шестерика. На последнем срублена крестчатая бочка, несущая на своих концах четыре главы.
Не подчиняясь никаким символам и руководствуясь, по-видимому, лишь одной идеей создать храм божий, необыкновенный по своему величию и виду, в котором главы отмечают только святость места, строители создали два из ряда вон выходящих памятника народного искусства – семнадцатиглавый храм в Вытегорском посаде и двадцатиодноглавый храм в Кижах.
В Кижском храме поражает необычайность, почти фантастичность многоглавия, дающего группу глав и бочек, перемежающихся и ритмично чередующихся друг с другом. В плане – восьмерик, к сторонам которого по осям прирублены четыре четверика. Внутреннее пространство относительно небольшое, оно занимает лишь четверть общего объема здания.
КОСТРОВЫЕ ХРАМЫ
Одним из видов источников по истории русского средневекового зодчества и градостроительства являются гравюры, сделанные на основе рисунков иностранцев и опубликованные в соответствующих описаниях путешествий (например, Адам Олеарий «Описание путешествия в Московию» 1647 и 1656 гг.). При анализе гравюр было обращено внимание на деревянную церковь с оригинальным рубленым завершением в виде перевернутой усеченной пирамиды, выше которой находятся шатер и главка. Благодаря ранее вышедшим публикациям А.А. Шенникова и Ю.Г. Малкова установлено, что попала на гравюру эта церковь не с нижегородских зарисовок Адама Олеария 1636 года, а заимствована с рисунка погоста села Романова в Новгородской земле, сделанного голландцем Антонисом Хутеерисом в 1615 году. Культовое сооружение с подобного же рода оригинальным завершением (церковь около Нарвы) изображено еще на одной иллюстрации из позднейших изданий «Путешествия в Московию».
В альбоме А. Мейерберга, посетившего Россию в 1661 - 1662 годах, эта форма также встречается наряду с другими хорошо известными формами завершений храмов.
Еще одним иконографическим источником, подтверждающим бытование такой конструкции в прошлом, явился рисунок из альбома И.Г. Громанна «Ideenmagazin» (Лейпциг, 1799 г.). На нем изображена двухэтажная рубленая постройка с многощипцовой крышей, завершенная сооружением из венцов в виде многогранной перевернутой пирамиды и покрытого тесом шатра.
Эта форма завершений, на первый взгляд, необычна (уже в XIX в. не встречается ничего подобного), однако вполне конструктивно воспроизводима: подобная рубка («костер») применялась в русских ветряных мельницах, служа основанием для амбара, в котором располагается мельничный механизм. В этих хозяйственных постройках данная конструкция была функционально оправдана, поскольку позволяла иметь ось вращения амбара. Вместе с тем, примененный в культовом зодчестве, такой конструктивный прием позволял создать яркую монументализированную форму (возможно, ассоциировавшуюся с языком пламени), отличавшую храм от мирского строения. В дальнейшем она перестала применяться, скорее всего, из-за сложности исполнения и неудобств в эксплуатации.
КОЛОКОЛЬНИ
Повсеместно распространен преимущественно один тип деревянной колокольни – в виде высокого восьмигранного сруба, служащего основанием для устройства «звона» – открытой площадки, окруженной столбами, на которых воздвигнут шатер с небольшой главкой.
Колокольня почти всегда стоит особняком от церкви. Причины этого следует искать не в трудности соединения в одну группу храма и колокольни, и не в той осторожности, которая вследствие частых пожаров заставляла отодвигать на значительное расстояние одно здание от другого и относить церковные здания от села за полверсты и более. Причина кроется в сравнительно позднем появлении колокольни, как архитектурного типа. Когда вырабатывались древние типы деревянных храмов, то никаких колоколов еще не было, и молящихся созывали ударами в «било» - деревянную или металлическую доску.
Первоначальные приспособления для звона представляли простые навесы на столбах, прямо врытых в землю, и с крестом, непосредственно водружённым на вершину кровли. Чаще всего встречался в старину тип колокольницы "о пяти" и "о девяти столбах ". Появление таких колоколен можно отнести к XVI–XVII вв. Колокольня о девяти столбах отличается, большей устойчивостью, нежели о пяти и особенно, о четырех, так как при четырех столбах подгнивание одного из них уже грозит гибелью всему сооружению.
Позднее столбы, врытые в землю, для большей устойчивости сооружения стали одевать срубом. Следующим шагом была установка столбов не на земле, а на срубе. Для этой цели на одной трети высоты от верха сруба подводились под столбы балки, или «переводы», концами своими врубленные в сруб. Таким образом, опираясь на балки, столбы были зажаты срубом, что придавало им требуемую устойчивость. Выше звона на столбы нарубались бревенчатые венцы, устроенные повалом, для известной цели отвода воды от основания сруба.
Дальнейшие видоизменения шатровых колоколен заключаются в выискивании пропорций оснований и шатров. Иногда восьмерик рубится не прямо на земле, а на низеньком четверике. Последний состоял первоначально только из нескольких венцов. Постепенно вырастая, нижний четверик достигает, наконец, половины высоты всего сруба.
Только с середины XVII века появляются попытки соединить храм и его колокольню в одну общую композицию. Чаще всего встречается тип церкви, построенной «кораблем», с колокольней, поставленной над главным западным входом. Шатровая колоколенка врезывалась наполовину в массу клетского храма.
ЧАСОВНИ
Деревянные часовни ставили на местах обретения икон, сгоревших или упраздненных и разобранных храмов, на местах сражений, на местах внезапной смерти христиан от молнии или болезни, у въезда на мост, на перекрестках дорог, там, где считали почему-либо необходимым осенить себя крестным знамением.
Самыми простыми из часовен были обычные невысокие столбы, на которые под небольшой крышей устанавливались иконы. К более сложным относились крошечные постройки (клетского типа) с низкими дверными проемами, в которые нельзя было войти не согнувшись. Наиболее распространенными в древности были часовни в виде изб с маленькой главой или просто крестом.
СИМВОЛИКА МНОГОГЛАВИЯ И ФОРМ ПОКРЫТИЙ В ДЕРЕВЯННОЙ АРХИТЕКТУРЕ
Конструктивное и художественное назначение форм архитектуры рассматривается в связи с формами в природе. Подвергается сомнению возможность заимствования форм покрытий в виде бочек и кубов на деревянных храмах от трансформации закомарных покрытий каменных храмов и преломляющихся скатов деревянных кровель, а форм главы — от куполообразных покрытий световых барабанов каменных церквей. Свисаемая пучина глав (выпуклость) может ассоциироваться с кругом-солнцем, а форма шейки — с лучом солнца. Вытянутая форма, приближающаяся к яйцевидной, напоминает язычок пламени и символизирует огонь.
Для воплощения символа поклонения природе, всему растущему существовал треугольник (пирамида). Если пирамидальная форма могла быть широко обобщенным символом, то форма бочки и куба могла быть символом более тонко подмеченной пластичной формы роста в природе (уширение, удлинение, сужение) и ассоциироваться с округло-овальной формой кроны березы, клена, дуба, столь почитаемых со времени Киевской Руси. Здесь нет формы язычка пламени вследствие небольшой высоты, нет формы небосвода и шлема ввиду наличия пучины (свисания).
Символику количественно существовавших 25 глав на Преображенской церкви в Кижах и Покровской церкви в Вытегре можно рассматривать как переосмысление в других формах двухкольцевых славянских святилищ. Можно предположить, что внутренний круг символизирует проводы прошедшего года как биокосмического цикла, а наружный — встречу наступающего, с обрядами молений о благополучии. 24 главы вокруг главного божества, суть символа из 24 месяцев, т. е. двух лет по 12 месяцев каждый по солнечному календарю. Позднее 25-главие Преображенской церкви в Кижах и Покровской церкви в Вытегре было уменьшено соответственно до 22 и 20 глав.
Сложившееся 33-главие Кижского ансамбля рассматривается как процесс изменения существовавшей символики 25-главия Преображенской церкви, затем 25-главой символики ансамбля. Исследования Б.Гущина и Е.Еленевского «Загадки Кижских куполов» на основе сведений путешественника Я.Я.Мордвинова, в 1752 году отметившего в записках наличие 25 глав на Преображенской церкви и возможность их расположения на трех рундуках входа, а также данных академика Н.Я.Озерецковского спустя 33 года (в 1785 г.) с указанием 23 глав (две главы над рундуками нижних площадок могли быть убраны), дают основание считать эти сведения верными. Но ликвидация двух глав на Преображенской церкви создавала символику 25-главия двух церквей: 23 (Преображенская церковь)+2 (старая Покровская церковь) = 25. Ликвидация трех глав на Преображенской церкви создавала символику 25-главия ансамбля: 22 (Преображенская церковь)+2 (старая Покровская церковь) +1 (колокольня) = 25.
Постройка в 1764 г. Покровской 10-главой церкви (перестройка двухглавой шатровой церкви), по всей вероятности, связана не только со стремлением изменить символику 25-главия Преображенской церкви, затем символику 25-главия ансамбля, но и придать другую впечатляющую символику многоглавию ансамбля. Существующее многоглавие Кижского ансамбля, возможно, символизирует 33 года земной жизни Христа.
ВНУТРЕННЕЕ УБРАНСТВО
Обладая внушительными внешними размерами, древние деревянные храмы вместе с тем имели небольшой внутренний объем. В самых маленьких церквях и часовнях высота была чуть выше человеческого роста, а в больших не превышала 6 м, высота алтарей — около 3 м.
Плоский потолок деревянного храма называли «небом». В шатровых храмах он представлял собой веерообразно расходившиеся от центра балки, другим концом врубленные в стены. Конструкция «неба» в разных храмах варьировалась от плоской до шатровой формы. Делалось это с целью удержать в церкви тепло. С этой же целью устраивали небольшие окна, низкие двери. В более богатых церквях окна имели слюдяные рамы со свинцовыми переплетами, в прочих — деревянные рамы с натянутым бычьим пузырем. Система отопления в древних храмах могла отсутствовать совсем, и лишь некоторые топились «по-черному». Печи, которые преимущественно находились в алтаре, стали устраивать с более позднего времени (XVIII в.).
Внутреннее убранство было достаточно сурово, резьбой украшались лишь косяки дверей, несущие столбы, тябло иконостаса. На стенах устраивали полки для икон, украшенные резьбой. Из дерева изготавливали подсвечники, киоты для икон, клиросные ящики и т.д.
