Глава 2. Дополнительные занятия с дополнительной нагрузкой 7 страница

– Она дело говорит, – вдруг подал голос Рон. Он выглядел смущенным. – Ну, то есть… Если бы он гнобил тебя как раньше, я бы понял, почему ты бесишься. Не приведи Мерлин иметь такого отца, как Снейп. Каким он был. Он и сейчас не сахар. Но Джинни рассказала мне, что после ваших этих дополнительных занятий вы много времени проводили вместе. И ты вроде был не против…

Гарри горько усмехнулся.

– Да, не против… Я не отрицаю, что он мне нравится. Но он нравился бы мне значительно больше, если бы все могло оставаться как раньше. Если бы он был просто… профессором Снейпом. Человеком, который помог мне, который когда-то так сильно любил мою мать, что всю жизнь посвятил тому, чтобы отомстить за ее смерть. – Гарри обвел друзей мрачным взглядом, а потом вдруг выпалил: – Представьте себя на моем месте! Вот вы живете, общаетесь с друзьями своих родителей. Они классные, и вы в каком-то смысле даже любите их. Но представьте на секунду, что кто-то из школьных друзей вашей мамы вдруг оказался бы не просто знакомым, другом семьи или кем-то в этом роде. Представьте, что он оказался бы вашим отцом. Как вы бы чувствовали себя? Смогли бы относиться к этому человеку, как раньше?

Джинни закусила губу, Рон покраснел как рак. Гермиона на мгновение растерялась, но почти сразу нашлась, что ответить:

– Это другое дело, Гарри. Мои родители живы. Откройся сейчас, что мой папа на самом деле мне не родной отец, что я на самом деле дочь его… друга, например, это поставило бы под удар всю мою семью. Ревность, обиды, пусть им уже сто лет, но сейчас это уничтожило бы нас. Мне кажется, в твоей ситуации нет такой проблемы. Тебе уже нечего терять. Но ты можешь найти…

Она замолчала, когда поняла, что на Гарри ее слова действуют совсем не так, как она надеялась. Гермиона думала, что они его успокоят, но вместо этого он еще больше насупился. Его пальцы сжались в кулаки. Гарри хмуро посмотрел на подругу.

– Старик, она права, – подал голос Рон, о чем тут же пожалел, потому что Гарри моментально взорвался:

– Хватит уже поддакивать! Я в курсе, что ты всегда и во всем разделяешь мнение Гермионы, так что можешь не напоминать!

– Как скажешь, – обиженно пробормотал Рон и отвернулся в сторону, демонстрируя обиду.

Гарри почувствовал укол совести. В конце концов, он сам попросил их дать ему совет, хотел услышать их мнение. Кто же виноват, что мнение это не оправдало его ожиданий? Гарри сам себе в этом не признавался до сего момента, но он надеялся, что друзья встанут на его сторону, скажут, что его реакция вполне естественна. И ему в голову не могло прийти, что даже Рон не увидит ничего страшного в том, что Снейп оказался его отцом.

– Прости, – тихо сказал он Рону. – Вы все правы, конечно. Да, я сирота и должен бы радоваться тому, что у меня наконец появилась семья. Да, браку моих родителей уже ничего не угрожает, – еще одна горькая усмешка скривила его губы. – Им уже вообще ничто не может навредить. И Снейп действительно стал очень хорошо ко мне относиться. Я… даже привязался к нему в каком-то смысле. Но вы упускаете из виду один момент. – Гарри посмотрел на друзей. В глазах его явственно читалась боль. Когда он продолжил, голос его звучал жестко. Слова резали воздух как остро наточенный нож: – Меня должны были как-то зачать. И в тот момент моя мать совершенно точно была замужем за Джеймсом Поттером. Но спала почему-то со своим школьным приятелем Северусом Снейпом, который тогда, между прочим, был Пожирателем Смерти. Почему? Она была настолько ветреной и распущенной? Она не любила моего от… своего мужа? Ей было плохо с ним? Тогда почему она с ним жила?

Гарри на мгновение замолчал, наслаждаясь эффектом, которые произвели его слова. Кажется, друзья поняли, что он имеет в виду.

– Или это не она была такой? – продолжил он еще более жестким тоном, хотя горло неожиданно перехватило и голос предательски дрогнул. – Снейп был тогда Пожирателем, - повторил Гарри с нажимом. – Он любил ее, но его учили ни во что не ставить грязнокровок. Он мог... заставить ее. Так что, сами видите, у меня есть причины беситься. Либо моя мать была совсем не такой, какой я ее себе представлял. Либо Снейп сделал то, что я никогда не смогу ни понять, ни принять, ни простить. И я не хочу знать, что из этого правда.

На этот раз никто ничего не возразил. Все подавленно молчали. И только Джинни спустя почти минуту тихо констатировала:

– Но и изменить своим отрицанием ты ничего не можешь. Что бы там ни произошло, дело прошлое.

Гарри удрученно кивнул.

***

Северус Снейп тоже намеревался провести одну беседу. В тот момент, когда Гарри и его друзья входили в Выручай-комнату, он стоял на пороге другой комнаты и настойчиво стучал в дверь. Уже в третий раз. Хозяин не реагировал, и Северус подумывал, не воспользоваться ли ему своими директорскими привилегиями, благодаря которым в Хогвартсе для него не было закрытых дверей, но в следующее мгновение, когда он занес руку для очередного стука, ему неожиданно открыли.

Траут выглядел немного взмыленным: растрепавшиеся влажные волосы, лицо с румянцем во всю щеку. Вполне можно было предположить, что этот человек только что бежал. До тех пор, пока он судорожным движением не запахнул плотнее халат, накинутый, судя по всему, прямо на голое тело.

– Директор? Чем обязан? – спросил он растерянно, одной рукой пытаясь пригладить мокрые вихры, а другой придерживая края халата на груди.

– Я вам помешал, Ксавье? – холодно спросил Снейп, не трудясь изобразить и тень раскаяния.

– Я принимал ванну, – профессор кивнул на дверь спальни. Приглядевшись, Снейп разглядел на полу мокрые следы.

– Вы долго не отвечали, – как бы между делом заметил Северус, в то время как сам цепким взглядом сканировал комнату. Почти все выглядело вполне обычно.

– Наверное, не сразу услышал, – Траут обезоруживающе улыбнулся. – А потом пока выбрался, пока нашел, что накинуть на себя. За дверью вполне мог оказаться кто-то из студентов. Не думаю, что мне следовало появляться перед ними в чем мать родила.

– Я хоть и не студент, но премного благодарен вам за то, что вы потрудились предстать передо мной одетым, – уголки губ Снейпа чуть приподнялись, когда он говорил это, демонстрируя некоторое подобие улыбки.

– Так что же вас привело, профессор Снейп? – спросил Ксавье.– Что-то случилось?

– У вас есть основания полагать, что что-то случилось? – на всякий случай уточнил Северус, но его собеседник не попался на такую примитивную провокацию:

– Не думаю, что вы просто хотели поймать меня мокрым и полуголым, – он усмехнулся, и в этой усмешке Снейп впервые увидел что-то такое, чего раньше никогда не замечал в Трауте. Впрочем, это могла быть всего лишь игра воображения.

– Конечно, нет, – все с той же недоулыбкой согласился Северус. – У нас произошел еще один инцидент: на группу учеников напал неизвестный.

– О Великий Мерлин, – выдохнул Траут, вполне правдоподобно изображая удивление и испуг. – Кто-нибудь пострадал? Его поймали? Как он вообще мог проникнуть в замок?

Снейп досадливо поморщился. Либо Траут прекрасный актер, либо он не имеет к этому никакого отношения.

– Нападение произошло не в замке, – сообщил он. – Студенты проходили отработку в Запретном лесу, – с этими словами он в упор посмотрел на Траута. – Вам есть что сказать по этому поводу?

Теперь Ксавье выглядел смущенным. Он отвел взгляд в сторону и снова начал приглаживать волосы.

– Неужели речь идет о мистере Поттере? – спросил он наконец.

– Именно о нем. О нем и его друзьях.

– Нет-нет, – профессор замотал головой, – я назначал взыскание только Поттеру, его друзья тут ни при чем.

– Значит, они пошли с ним за компанию, сути это не меняет, – отрезал Снейп. – А суть в том, что вы отправили детей туда, где им быть не положено, в результате чего они пострадали от рук неизвестного, который непонятно как оказался на территории школы.

– Я не хотел! – воскликнул Ксавье, выставляя перед собой руки, словно для защиты от гнева директора. – Я не думал, что так обернется!

Снейп в два шага оказался вплотную к нему, неотрывно глядя в глаза. На лице его явственно читались злость и раздражение, а также вполне реальная угроза.

– А что вы думали, профессор? Почему вы вообще послали туда кого-то? Зачем вам это было нужно? Вы что, забыли: мы не посылаем студентов на отработку в Запретный лес. Мы не делаем так с тех пор, как Темный Лорд и его Пожиратели потеряли власть над Школой.

– Вы правы, правы... – бормотал Траут, не смея поднять на Снейпа взгляд. – Я буду иметь это в виду. Это была моя ошибка, больше не повторится.

– Очень надеюсь, – уже спокойнее ответил Снейп, – что это была всего лишь ошибка.

На этот раз на лице Траута отразилось возмущение. Он даже весьма правдоподобно задохнулся от гнева, но Снейпу продолжало казаться, что он присутствует на очень хорошем, но все же спектакле.

– Как вы могли такое подумать?! Я бы никогда не подверг жизнь учеников опасности. Может быть, я не слишком хороший учитель, я это допускаю. Но обвинять меня в том, что я помогаю кому-то, у кого есть зуб на мистера Поттера!.. Это просто оскорбительно. Да, я считаю, что Поттер заносчивый и высокомерный маленький засранец, хоть и герой. И я пытаюсь поставить его на место, но я никогда не причиню вред ученику!

Он говорил с таким жаром, что Северус на мгновение заколебался. У него не было никаких серьезных доводов против Траута, кроме того, что он новый учитель и о нем мало что известно. Отработку в Запретном лесу он мог назначить из вредности. К тому же никто не делал из этого тайны, следовательно, многие были в курсе. Во время беседы Ксавье был весьма убедителен и ни разу не попался в расставленную ловушку. Отчасти Снейпа это убедило, но он все же спросил. Тихо, но настойчиво:

– Покажите мне свое левое предплечье, Ксавье.

– Что? – в первый момент Траут не понял, что от него хотят, а потом на его лице появилось обиженное выражение, и он с ноткой надменности в голосе парировал: – А вы покажете мне свое, директор?

Снейп ничем не выдал свою реакцию, хотя внутренне его передернуло. Да, его весьма умело поставили на место. От своей метки он никогда не избавится. И разве есть у него право требовать чего-то от других? Ему ли не знать, что сама по себе метка еще ничего не доказывает?

Все эти сомнения остались у него глубоко в душе. Внешне он ничуть не изменился и продолжал смотреть на Траута с мрачной уверенностью в своей правоте. В конце концов профессор сдался и резким движением руки задрал левый рукав халата.

– Довольны? – сухо спросил он, демонстрируя абсолютно чистую кожу. – Или еще что-нибудь вам показать? – это уже прозвучало с явным оскорбительным подтекстом, но Снейп вновь остался абсолютно спокоен.

– Да, пока я доволен, – сдержанно ответил он и повернулся к двери. – Хорошего вечера, профессор Траут. Прошу прощения за беспокойство. И настоятельно вам рекомендую больше не подвергать жизнь Гарри опасности, потому что я не верю в совпадения. Особенно если их больше одного.

С этими словами он уже потянулся к ручке двери, когда Ксавье успел его окликнуть:

– Директор, позвольте один вопрос?

– Я вас слушаю, – Снейп снова повернулся к нему и нетерпеливо вздернул брови.

– Мне давно интересно: почему вы так выделяете Гарри среди остальных учеников, принимаете в нем такое участие? Только потому, что он знаменит?

Снейп колебался пару секунд, но потом все-таки ответил:

– Я знал его... родителей. Мы когда-то вместе учились.

– Но я слышал, что раньше вы его на дух не переносили, – заметив вопросительный взгляд Снейпа, Траут пояснил: – Вы редко бываете в учительской, но обсуждают вас там часто. Так что же случилось, профессор? – Ксавье выглядел действительно заинтересованным в ответе. Настоящий сплетник.

– Единственное, что вам надо знать, – это то, что я не допущу, чтобы в моей школе устраивали охоту на кого-то из учеников.

После этого он стремительно повернулся, привычно взметнув полы мантии, и скрылся за дверью. На лице его собеседника появилась странная улыбка.

– Я это запомню, директор, – тихо сказал он.

***

Школа гудела еще несколько дней, хотя ни Гарри, ни его друзья не распространялись о произошедшем. Однако все, как водится, все знали. Ходили слухи, что кто-то устроил подпольный тотализатор, на котором делались ставки: будет ли совершено еще одно покушение, когда это случится и добьется ли злоумышленник результата. Тотализатор этот просуществовал недолго. Снейп довольно быстро вычислил организаторов и назначил им три недели отработок, после чего у остальных отпало желание развлекаться подобным образом.

Гарри по-прежнему не находил в себе сил поговорить со Снейпом, а тот как будто и не стремился к этому. На занятиях он почти не обращал на него внимания и не пытался выловить после. Январь уже подходил к концу, а их дополнительные уроки так и не возобновились. Профессор МакГонагалл пару раз пыталась выяснить у Северуса, что случилось, но тот предпочитал отмалчиваться или менять тему.

Такая ситуация могла продолжаться бесконечно долго, если бы в один из дней не случилось новое несчастье.

Северус не любил не только учительскую, но и Большой зал, где проходили общие завтраки, обеды и ужины. В основном он предпочитал обедать у себя в кабинете или в комнате. Обычно он даже не трудился придумывать для этого поводов: весь преподавательский состав знал, что он довольно нелюдим и в шумном зале, полном студентов, чувствует себя очень некомфортно.

Однако в тот день Северус почему-то решил присоединиться к коллегам за обедом. Позже он не мог объяснить даже самому себе, что заставило его так поступить. Он не придал значения этому решению: все-таки время от времени ему полагалось появляться среди учеников и учителей, что он и делал, пусть не всегда охотно. Если в тот раз им и руководили какие-то нехорошие предчувствия, то он их не заметил или не осознал.

В Большом зале как всегда было крайне шумно и людно. На обеде ученики, взбудораженные уже прошедшими уроками и взволнованные грядущими, стремились не столько подкрепить себя физически, сколько духовно: поделиться с другими всем на свете, пожаловаться на жестоких преподавателей и картинно поволноваться на тему очередного теста или контрольной. Ситуация осложнялась приближающимся матчем Слизерина и Рейвенкло, который был весьма важной темой для обсуждения.

Снейп не обращал внимания на то, что происходит за студенческими столами. Он только изредка окидывал зал равнодушным взглядом, тихо переговаривался с профессором МакГонагалл, которая рассказывала ему о забавном случае на ее первом уроке, следил краем глаза за Траутом и незаметно наблюдал за Гарри. Тот сидел в окружении своих друзей, задумчивый и грустный, изредка тоскливо посматривал на преподавательский стол, но не решался встретиться взглядом со Снейпом. Северуса это расстраивало, но он не знал, чем может помочь Гарри. "Обливиэйт" проблему не решит, а больше Снейпу ничего в голову не приходило.

Ученики уже начинали расходиться. За преподавательским столом тоже становилось свободнее: Флитвик, Хагрид, Траут и Синистра доели и, попрощавшись с коллегами, отправились готовиться к следующему уроку. Остальные расслабленно пили чай и разговаривали чуть оживленнее, поскольку студенческий гул в зале немного стих.

Северус заметил, как Драко Малфой, проходя мимо места, где сидел Поттер с друзьями, остановился и что-то сказал им. Судя по тому, как моментально покраснел Рон Уизли, а Гарри напрягся, это было что-то не очень приятное. Губы Грейнджер шевельнулись: брошенные ею слова были больше всего похожи на "отстань, Малфой", но Драко, естественно, и не собирался останавливаться. Снейп задержал взгляд на этой сцене, надеясь, что его пристальное внимание предотвратит стычку.

Малфой снова что-то сказал, заставив Гарри вскочить с места. Мисс Уизли тоже мгновенно оказалась на ногах, придерживая его. Она что-то скороговоркой выпалила и взглядом указала на учительский стол. Поттер повернулся, заметил взгляд Снейпа и нехотя сел на место. Малфой, казалось, тут же потерял интерес к общению, повернулся и пошел своей дорогой. Снейп проследил за тем, как он вышел из зала, и выдохнул: только теперь он заметил, что затаил дыхание.

Конфликт, казалось, был исчерпан. По крайней мере, на этот раз. Северус промокнул губы салфеткой, попрощался с профессором МакГонагалл, встал и направился к маленькой двери, которая находилась за преподавательским столом. Он не успел даже дойти до нее, когда спиной почувствовал мгновенно зародившееся и моментально распространившееся волнение. Крик, который принадлежал то ли Грейнджер, то ли мисс Уизли, заставил его обернуться.

– Гарри! Помогите! Кто-нибудь! Директор!

Девушка (это была все-таки Джинни Уизли) еще не успела выговорить слово "директор", а Снейп уже оказался рядом. Он пробился сквозь образовавшуюся толпу и увидел, что Поттер упал на пол. Его тело сотрясали конвульсии, он задыхался. Северус оттолкнул в сторону последнего зазевавшегося ученика и упал на колени рядом с сыном, положив ладонь ему на грудь. Тот уже заметно посинел, глаза его закатились.

Яд. Эта мысль яркой вспышкой прорезала спутавшиеся мысли. Одной рукой Северус приподнял Гарри голову и плечи, другой уже шарил в карманах в поисках безоара. Крупная дрожь, вызванная волнением и испугом, которые он уже пережил однажды – на том квиддичном матче – мешала ему. Он путался в складках собственной мантии, а драгоценные секунды уходили, и Снейп почти физически ощущал их. Наконец он нащупал маленький мешочек и вытащил его.

– Помогите, Грейнджер, – отрывисто бросил он девушке, которая каким-то образом оказалась рядом, хотя сидела с другой стороны стола. Та не растерялась: выхватила у него мешочек и высыпала безоары на ладонь. Северус взял один из них и засунул Гарри в рот. Судороги прекратились еще до этого, поэтому Снейп не мог определить, успел он или нет. Действует противоядие или уже слишком поздно. Он крепче сжал плечи сына, удобно устроив его голову у себя на плече. Свободной рукой он гладил мальчика по груди, приговаривая: – Давай... дыши... дыши...

Вокруг повисла почти мертвая тишина. Все молча смотрели на Поттера, который неподвижно лежал в объятиях директора. Даже те, кто стояли достаточно близко, не решались заглянуть в лицо Снейпа. Все взгляды были прикованы к Гарри.

В такой обстановке прошло пять томительных секунд, прежде чем Гарри закашлялся, а потом глубоко вдохнул. Вместе с ним позволили себе дышать и все остальные.

Первым порывом Снейпа было поднять Гарри на руки и отнести в больничное крыло, но еще не успев пошевелиться, он понял, что не сможет этого сделать. Тело словно сковало или частично парализовало. Он не смог бы не то что поднять кого-то, но не был уверен даже в том, что ему самому удастся встать на ноги.

– Уизли, – хрипло скомандовал он, – левитируйте мистера Поттера в больничное крыло. Расскажите мадам Помфри о том, что произошло.

Рон молча поторопился исполнить этот приказ. Снейп не шелохнулся, когда тело Гарри взмыло в воздух. Не поднялся он на ноги и тогда, когда вся толпа направилась к двери. Лишь когда Большой зал почти опустел, Северус рискнул попытаться. Непослушные ноги были словно ватными, и поймать равновесие оказалось неожиданно сложно, но тут Грейнджер пришла к нему на помощь, осторожно взяв под руку и помогая выпрямиться.

– Благодарю вас, – тихо сказал Северус, не глядя на нее.

– Может быть, вам тоже стоит обратиться к мадам Помфри? – осторожно спросила Грейнджер.

Она смотрела на него абсолютно круглыми, испуганными глазами. То ли это он так скверно выглядел, то ли она за друга так испугалась. Снейп не понял, но решил не вдаваться в подробности.

– За меня не беспокойтесь. Лучше поторопитесь догнать всех этих бездельников и сообщить им, что произошедшее не освобождает их от посещения занятий.

Сказав это, он развернулся вокруг своей оси, намереваясь уйти, и тут же нос к носу столкнулся с МакГонагалл, стоявшей у него за спиной. На ней, как и на мисс Грейнджер, лица не было, руки она инстинктивно прижимала к сердцу.

– Северус, что происходит? – требовательно спросила она. – Кто все это делает?

– Пока не знаю, профессор, – голос Северуса все еще был хриплым. – Но я выясню это в ближайшее время.

И он наконец смог уйти из Большого зала.

***

В директорском кабинете как всегда было пусто и тихо. После шума и суеты в Большом зале от тишины закладывало уши, но Северус как никогда был рад ей. На негнущихся ногах он пересек комнату, подошел к одному из шкафов и вытащил из него большую каменную чашу, исписанную рунами. Тело все еще плохо слушалось, поэтому Омут памяти чуть не выскользнул из рук, когда Снейп нес его к столу. Северус разозлился на себя. Что еще за новости? Полгода назад жизнь мальчишки не значила для него так много. Он был важен постольку, поскольку был сыном Лили, но никогда из-за неприятностей с ним так не холодело сердце. Разум твердил Северусу, что его поведение и эмоции нелогичны и попросту смешны.

Однако какой-то дремучий инстинкт заставлял отринуть все доводы рассудка и пугаться за жизнь Гарри до полусмерти. До холода в пальцах, то потери самоконтроля, до сумятицы в голове. Неправильное, нелогичное, бессмысленное поведение, но поделать с ним он ничего не мог. Стоило ему представить, что сегодня он мог не пойти на обед в Большой зал или уйти из него раньше, как сердце начинало быстро и неровно стучать, на все тело наваливалась непреодолимая тяжесть.

Снейп тряхнул головой, заставляя себя собраться, прогнать лишние мысли, очистить сознание от эмоций, успокоить сердце. Сейчас ему было нужно сосредоточиться на том, что произошло за обедом. Необходимо взглянуть на события со стороны, увидеть, что случилось на самом деле.

Кончик волшебной палочки коснулся виска, губы прошептали заклинание. Серовато-белая субстанция – не жидкость и не газ – отделилась от головы и плавно опустилась в чашу Омута. Один глубокий вдох – и Снейп погрузился в собственное воспоминание.

Он снова был в Большом зале. Когда смотришь на себя со стороны, всегда появляется довольно странное ощущение, но сегодня Снейп не стал тратить время на разглядывание себя. Ему было важно увидеть то, что могло попасть в его поле зрение и на что он не обратил внимания сам. Он должен был следить за стаканом и тарелкой Гарри, чтобы заметить, кто и в какой момент положил туда яд.

Северус занял удобную позицию: чуть сбоку от того места, где сидел Гарри, откуда ему хорошо просматривался стол. К разговорам четверки он не прислушивался. Только поверхностно отмечал, что Грейнджер по своему обыкновению твердит об уроках, о грядущих экзаменах, и успел заметить, как она резко смолкла, когда речь зашла о Зельях. Интересно, что Гарри сказал своим друзьям о перерыве в их занятиях?

Долгое время ничего не происходило. Обед шел своим чередом, никто не приближался к Гарри. Тот спокойно ел и пил, никаких последствий. Боковым зрением Северус заметил Траута, который встал со своего места и прошел мимо Гриффиндорского стола к выходу. На Гарри он даже не взглянул, ни на секунду не задержался рядом с ним. Просто прошел мимо. Это было очень плохо. Значит, не он.

Еще через несколько минут наблюдений к гриффиндорской четверке приблизился Малфой. Снейп не вникал в суть бессмысленных оскорблений Драко, которыми он отвлекал всех от того, ради чего на самом деле подошел к столу.

Его рука двигалась незаметно. Все смотрели на него самого, и никто не увидел, как он занес руку над стаканом тыквенного сока. Это было молниеносное, четкое движение человека, который знал, что у него только одна попытка. Даже Снейпу не удалось толком разглядеть, что у Драко в руке. Он смог только заметить мимолетный отблеск света на грани миниатюрного флакончика.

Малфой ушел. Раздраженный Гарри сел на место. Когда несколько секунд спустя его рука потянулась к стакану, Северус с трудом подавил желание ему помешать. Вместо этого он вынырнул из Омута: смотреть на дальнейшее второй раз ему не хотелось.

И так было тошно, дальше некуда. Драко, Драко... Зачем тебе это было нужно? Что такого сделал Поттер, что ты его настолько ненавидишь? Ведь если бы не он, семья Малфой вполне могла погибнуть от рук того, кому они когда-то присягнули. А теперь она может погибнуть из-за глупости их сына, который вздумал мстить за что-то. Три последовательных покушения на национального героя... Драко светит Азкабан лет на двадцать. Нарцисса не переживет этого.

Снейп вызвал домовика и заказал ему крепкий чай с бергамотом, лимоном и хорошей порцией сахара. Сладкий чай он обычно не пил, но только этот напиток мог прогнать тошноту и слабость, вызванные событиями последнего часа. Прибегать к зельям не хотелось.

Не дожидаясь выполнения своего поручения, он сел за стол и начеркал на листе пергамента короткую записку. Для нее он вызвал другого домовика и поручил тому найти Драко Малфоя и передать записку ему.

Теперь предстояло самое сложное. Снейп подошел к камину и бросил в него щепоть дымолетного порошка. Его движения были медленными, плавными, словно он двигался во сне. Он не давал себе ни думать о них, ни как-то анализировать: очень уж боялся, что может не хватить решимости сделать то, что он должен был сделать.

– Кингсли Шеклбот, – скомандовал он деревянным голосом. Когда ему ответили, Снейп монотонно сообщил о последних событиях: о покушениях и о том, что ему удалось узнать. – Пришли ко мне кого-нибудь, – попросил он в конце. – Забрать Драко, – с трудом добавил он.

– Хорошо, – ответил Кингсли осторожно. Он понимал, чего стоит Снейпу это решение.

– Только дай мне двадцать минут, ладно?

После недолго колебания аврор пообещал чуть повременить с арестом. Снейп поблагодарил его и прервал связь, после чего повторил процедуру с порошком, но на этот раз он вызвал другого человека:

– Люциус Малфой.

Отец Драко ответил с небольшой задержкой, а когда понял, кто с ним разговаривает, не сразу нашелся, что сказать.

– Северус, в чем дело? – осторожно спросил он.

– Будет лучше, если ты пройдешь через камин сюда. Вход для тебя открыт.

Малфой попросил подождать его минуту. За это время Снейп как раз успел переместить свое воспоминание из Омута в небольшой флакон. Когда Люциус шагнул из камина в комнату, он выглядел как всегда безупречно, но еще бледнее, чем в прежние времена.

– Здравствуй, Северус, рад тебя видеть, – сказано это было подчеркнуто вежливо, в словах не было и толики искренности или попытки ее изобразить. – Что случилось? Что-то с Драко?

– Боюсь, что да, – Снейп покрутил в руках склянку с воспоминанием и посмотрел на Малфоя. – Поверь, мне жаль тебе это сообщать. Я до последнего надеялся, что твой сын в этом не замешан.

– Что-то серьезное?

– С начала этого года на Гарри Поттера трижды покушались, – тихо сообщил Северус. Услышав это, Люциус уже даже не побледнел, а посерел. – Первый раз осенью во время квиддичного матча Гриффиндора и Слизерина. Второй – пару недель назад, когда начался новый семестр...

Хлопок входной двери прервал Снейпа: Драко вошел в кабинет. Увидев отца, он непроизвольно шагнул назад, словно хотел снова скрыться за дверью, но было уже поздно: та захлопнулась, замок тихонько щелкнул. Драко машинально облизал губы.

– Третий раз, – продолжил Северус, не глядя на своего ученика и обращаясь только к Люциусу, – сегодня, около часа назад. В первых двух случаях ни улик, ни свидетелей не было, но сегодня мистеру Поттеру в еду подмешали яд. Прямо в Большом зале.

Снейп замолчал, а Малфой помертвевшим взглядом посмотрел на флакон в его руках. Потом он перевел взгляд на Драко, который выглядел взволнованно, но при этом на его лице отражалось непонимание происходящего.

– Я уже связался с Авроратом, они будут здесь с минуты на минуту.

В подтверждение его слов в камине полыхнул огонь и мгновение спустя в комнату шагнул молодой серьезный аврор. Он поприветствовал Снейпа, сдержанно кивнул Малфою-старшему, а потом громко сообщил, глядя на Драко:

– У меня предписание на задержание мистера Драко Малфоя по подозрению в покушениях на убийство мистера Гарри Поттера. Прошу вас отдать свою палочку.

– Что?! – возмущенный возглас Драко звучал очень убедительно, но трое мужчин остались равнодушны к нему.

– Я вызвал тебя сюда, Люциус, чтобы ты мог сопровождать Драко на дознание, – сказал Снейп и выразительно посмотрел на аврора. Тот нехотя кивнул, подтверждая, что Малфой может пойти с сыном.

– Спасибо, Северус, – выдохнул тот, и на этот раз это было абсолютно искренне.

– Вашу палочку, мистер Малфой, – повторил аврор, доставая свою палочку.

– Я не делал этого! – Драко посмотрел на Снейпа. – Я не делал этого, профессор Снейп. Посмотрите на меня! – крикнул он, когда тот так и не повернул голову в его сторону.

– Вашу палочку! – аврор уже поднял руку, готовясь к атаке, если она понадобится.

– Драко, не обостряй, отдай ему палочку, – тихо приказал Люциус.

– Да пожалуйста, – выплюнул молодой Малфой и швырнул палочку к ногам аврора. – Я не делал этого... – все с той же уверенностью сказал он, но уже тише и спокойнее, при этом продолжая сверлить Снейпа взглядом. – Вы просто помешались со своим Поттером, – на фамилии Гарри он презрительно скривился. Лицо его при этом выражало крайнюю неприязнь, граничащую с ненавистью.

– Мы во всем разберемся, – спокойно сказал аврор, призывая с пола палочку заклинанием. Затем он взял у Снейпа из рук флакон с воспоминанием, уважительно кивнул и указал рукой на камин, обращаясь к Драко: – Идемте, мистер Малфой. – Потом он посмотрел на Люциуса. – Вы тоже.

Драко понял, что Снейп не собирается удостоить его взглядом, криво усмехнулся и очень медленно с демонстративным высокомерием прошел к камину. Отец последовал за ним. Аврор покинул комнату последним.

Оставшись один, Снейп медленно обошел свой стол и сел в кресло. Перед ним стояла чашка с уже остывшим чаем, которую он тем не менее незамедлительно осушил. Лучше не стало, но хотя бы тошнота улеглась. Северус задумчиво посмотрел на Омут, потом закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Еще никогда в жизни ему не было так противно.