Концепт «счастье»- область применения

С целью определить возможные сочетания тех или иных слов, необходимо изучить данные словарей сочетаемости. В таких словарях излагается «особый аспект системной характеристики значений слов», иными словами синтагматический аспект, который применяется в описании синтаксической и лексической сочетаемостях (Козырев В.А. «Вселенная в алфавитном порядке: Очерки о словарях русского языка»).

При сопоставлении английских слов «happy», «happiness»и русских «счастливый» и «счастье» следует отметить весьма существенные различия, что, в свою очередь, вызывает основания задуматься о справедливости их эквивалентности. Как уже упоминалось ранее, А. Вежбицкая определяет слово «happy»в английском языке как повседневное слово, а слово «happiness»приобретает значение эмоции, «которая ассоциируется с настоящей улыбкой». Также слово «happiness» относится к эмоциям, обладающими какими-либо универсальными особенностями мимики, если опираться на мнение сторонников теории «базовых эмоций».

Носители русского языка относят слово «счастье» к категории «высокого, возвышенного», что придает данному слову дополнительную эмоциональную окраску. Как следствие, образуются две тенденции в употреблении этого слова, которые противостоят друг другу и соответствуют двум крайностям так называемой «русской души».Первая крайность опирается на антигедонизм, аскетизм и своего рода стыдливость, которую иногда приписывали идеологии большевиков, хотя, очевидно, что эта черта характера имеет куда древние корни. Именно выше перечисленные качества препятствуют произнесению или употреблению таких «высоких» слов, что относит слова, подобные «счастью», к ряду почти непроизносимых (своего рода эвфемизмов). Вторая, противоположная вышеизложенной, тенденция основывается на другой черте русского характера - желании вывернуть свою душу наизнанку, так сказать «поговорить по душам, о главном».Эта национальная особенность приводит к тому, что несмотря на существование первой тенденции, слово «счастье» тем не менее довольно часто встречается в дискуссиях и весьма широко используется представителями русского языка.

Также ранее уже упоминалось о том, что в русском языке слово «счастье» относить к ряду «базовых эмоций» будет, по меньшей мере, неверно. Мы редко подразумеваем его в своей речи как какое-нибудь чувство, обычно под счастьем мы пониманием какое-либо положительное отклонение состояния человека от нормы, часто недостижимое. Именно поэтому понятие «счастье» ставят в один ряд со «смыслом жизни» и прочими фундаментальными понятиями (Апресян В.Ю. «Метафора в семантическом представлении эмоций»).

Однако англоговорящие представители человечества имеют собственное представление об этом явлении: они представляют счастье, как соответствующее норме эмоционально-благополучное состояние человека.

Будет интересно отметить, что равно как русское слово «счастье» не эквивалентно английскому слову «happy», так и русское «наслаждение» не соответствует слову «enjoy» в английском языке. В связи с этим будет уместно привести некоторые рассуждения С. Кружкова, который очень риторично объясняет и указывает на место «наслаждения» в сознании русского народа. Например, когда официант в Америке подает блюдо, он говорит: «Enjoyyourmeal» (наслаждайтесь вашей едой) или «Enjoy» (наслаждайтесь). Однако, слово «наслаждайтесь» в сознании русского человека вызывает слишком много ассоциаций, рождает бурю чувств, которую будет, грубо говоря, неуместно употреблять относительно приема пищи.

Несомненно, при изучении данного концепта необходимо учитывать тот факт, что национальное сознание и мировоззрение людей из разных стран существенно влияют на их субъективное ощущение счастья и удовлетворенность жизнью. Заостряя внимание на особенностях российских традиций и российского менталитета, можно заметить некую присущую русскому человеку доброжелательную тональность по отношению к несчастливым людям и несчастью в целом:

«Бояться несчастья - счастья не видать»;

«Беда вымучит, беда и выучит».

Приведенные здесь пословицы, как заложено в их основе, объединяют в себе весь тот жизненный опыт народа, который за свою многовековую историю много пережил и научился снисходительно, как-то по-доброму и достойно относится даже к такому темному понятию, как «несчастье».

Чтобы как можно глубже проникнуть в понимание концепта «счастье» следует сформулировать и привестимодель, которая отражала бы совокупность знаний об указанной категории и ее структуру. В связи с этим необходимо построить мыслительную или когнитивную модель. Опираясь на мнение Белявской Е.Г., можно установить, что когнитивная модель относится к глубинным структурам мышления, она является своего рода основой языковой интуиции и не осознается полностью носителями языка.

Когнитивную модель обычно делят на три уровня:

.уровень гештальной репрезентации, иными словами это то, как понимается концепт «счастье». На этом уровне, изучая концепт, необходимо «выявить концептуальные схемы, которые отражают мифопоэтическую модель мира»(Белявская Е.Г. «Семантическая структура слова в номинативном и коммуникативном аспектах»);

.уровень концептуального поля, когда образная модель концепта помогает усвоить систему знаний и представлений, которые характерны для того или иного мировосприятия способствует уяснению системы знаний и представлений, сложившейся в национальном мировосприятии;

.уровень семантических обобщений, на данном уровне необходимо определить свойственные какому-либо определенному языку семантические обобщения.

Понимание счастья и само понятие очень важны в процессе познания, в жизни индивида им отведена большая роль, и именно поэтому нужно постоянно углубляться в саму сущность счастья.