Великий князь Дмитрий Павлович Романов

 

Великий князь Дмитрий Павлович Романов сын великого князя Павла Александровича и внук императора Александра II родился 6 сентября 1891 года в подмосковном имении своего дяди – великого князя Сергея Александровича.

 

Обстоятельства, при которых он появился на свет, трагичны. Будущая мать великая княгиня Александра Георгиевна гостила у будущего губернатора Москвы великого князя Сергея Александровича в Ильинском и неожиданно тяжело заболела. Около шести суток она находилась в бессознательном состоянии. Так, без сознания родила недоношенного сына и через два дня скончалась.

 

Дмитрий родился крайне слабым и болезненным – никто в семье не верил, что он выживет. Существует легенда, что после рождения сверток с младенцем положили на стул и забыли там – настолько все в Ильинском были поглощены происходящим с матерью Дмитрия. Опеку над мальчиком, а также его старшей сестрой-погодком великой княгиней Марией Павловной взяли на себя бездетные великий князь Сергей Александрович и его супруга Елизавета Федоровна. По предложению докторов, опекун ежедневно купал малыша в свежем теплом бульоне. Дмитрий пробыл в Ильинском несколько месяцев, пока его можно было перевезти в Петербург. К тому времени он окреп.

 

Двое сироток, лишившиеся, кроме матери, еще и отца, когда того выслали за границу, выглядят трогательно на фотографиях, где угадывается скорбь фотографа по их плачевной судьбе. По свидетельству многих, Мария и Дмитрий были любимцами царской четы. Приходясь государю двоюродными, они были не намного старше его дочерей (как помним, 1895, 1897, 1899 и 1901 года рождения). Для царской четы, с нетерпением ждавшей сына, Дмитрий был очаровательным мальчуганом, глядя на него, они мечтали, что таким же будет и их собственный сын.

 

Со временем Дмитрий Павлович превратился в высокого, стройного и очень красивого молодого человека. Сказывались гены. Считалось, что его отец – самый обаятельный из всех сыновей императора Александра II. А мать была дочерью греческого короля. Учеба в Офицерской артиллерийской школе в Петербурге обеспечивала единственное приемлемое для представителя императорского дома образование. Но о карьере военного юный князь думал тогда меньше всего. Вечера в офицерских собраниях, светская жизнь, лошади, поездки на появившихся уже к тому времени автомобилях…

 

16 июля 1910 года в Царском селе 18-летний Дмитрий Павлович в числе прочих почетных гостей дал старт Первому Императорскому автомобильному пробегу. Этому увлечению великий князь был предан почти всю жизнь. Европейские газеты в 20-е годы XX века неоднократно отмечали лихость, с которой Дмитрий Павлович пользовал авто и мотоциклы. После энергичных поездок они нередко приходили в полную негодность – столь жестоки были условия эксплуатации.

 

Сестра Мария Павловна проявляла большую озабоченность происходящим с 20-летним братом. Дворец князей Белосельских Белозерских, когда-то выкупленный их с братом первым опекуном Сергеем Александровичем, после гибели последнего от бомбы террориста Каляева был унаследован Дмитрием Павловичем. А расположен дворец был крайне неудачно – на углу Фонтанки и Невского проспекта. Там, где на Аничковом мосту стоят знаменитые кони Клодта. Мимо проехать почти невозможно!

 

В 1911 году великий князь вышел корнетом в лейб-гвардии Конный полк, старейший кавалерийский полк Императорской гвардии. Понятно, что служить в гвардейских кирасирах и одновременно быть неважным всадником невозможно Так что включение Дмитрия Павловича на следующий год в русскую олимпийскую сборную вполне объяснимо. Куда труднее признать в великом князе полноценного спортсмена. Скорее, в силу молодости и особого положения в обществе Дмитрий Павлович имел все возможности реализовывать модные для того времени увлечения.

 

В пользу такой точки зрения и тот факт, что после Олимпийских Игр -1912 князь в официальных турнирах любого уровня более не «засвечен». Его уместнее назвать активным спортивным общественником. Любителем-подвижником, если хотите. Именно поэтому в 1913 году великий князь открыть-то Олимпиаду в Киеве открыл, но сам об участии в соревнованиях даже не думал. А было ему тогда всего-то неполных 22 года.

Кто знает, как сложилась бы физкультурно-спортивная судьба Дмитрия Павловича дальше, если бы не Первая мировая война.

 

Среди прочих Романовых он, ведомый долгом, вместе с полком выступил на передовую. В августе-сентябре 1914-го принимал участие в боях. Был награжден орденом св.Георгия 4-й степени. После того, как в конце сентября в бою был смертельно ранен князь императорской крови Олег Константинович, а в мае 1915 года погиб князь Багратион Мухранский, зять великого князя Константина Константиновича, было принято негласное решение – держать молодых Романовых подальше от передовой. Гвардейский штабс-ротмистр Дмитрий Павлович оказался на службе в ставке Главкома.

 

Пользуясь расположением императора, он в дни, когда решался вопрос о передаче полномочий главнокомандующего Русской армией от великого князя Николая Николаевича младшего государю, на специальном поезде отправился в Царское Село и довольно откровенно изложил царю свои соображения по этому поводу. Дмитрий Павлович считал, что Николай II совершит непоправимую ошибку, если возьмет управление войсками на себя. Царь чрезвычайно тепло поблагодарил кузена за искренность, но все сделал по-своему.

 

В значительной степени этот момент толкнул нашего героя в ряды «великокняжеской оппозиции». Продолжая служить в Ставке верховного главнокомандующего адъютантом, Дмитрий Павлович однажды вышел за рамки дозволенного ему в политических вопросах и был отправлен в Петербург. Тут, в уставшей от войны и интриг столице созрел план убийства Григория Распутина, соавторами которого явились крайне консервативный депутат Пуришкевич, князь Феликс Юсупов, женатый на племяннице царя Ирине, и великий князь Дмитрий Павлович.

 

Вот так: пока другие великие князья писали друг другу письма с нехорошими словами в адрес императрицы и Распутина, пока газеты брызгали слюной по любому поводу и без, представитель царствующей династии Дмитрий Романов взялся за дело…

 

Вера Алексеевна Корелли -эта женщина восхищала. Ей аплодировали, когда она выступала на сцене. Зрители были в восторге от фильмов с ее участием. Она была знаменита своей игрой. Фотографы любили ее снимать - осталось множество почтовых карточек с ее фотографиями. Молва числила ее роковой приманкой, увлекшей Распутина во дворец убийцы-Юсупова. Корелли была любовницей Великого князя Дмитрия Павловича и, как сообщалось, участвовала в сокрытии убийства Распутина в декабре 1916 года. Она была одной из двух женщин во дворце Феликса Юсупова в эту ночь. Сообщники убийства никогда и никому не рассказали об этих женщинах.

По части самой процедуры убийства «старца» до сих пор не переводятся желающие внести лепту в «исследования». Несмотря на наличие официальной и доказанной версии. Есть среди участников переписи истории и такие, кто пытается доказать, что последняя пуля, выпущенная Распутину прямо в лоб, – результат выстрела великого князя. Давайте остановимся на том, что в официальном акте о смерти Григория Распутина-Новых причиной названо утопление.

 

Уместно сказать, что сам великий князь Дмитрий Павлович, в отличие от своих партнеров Феликса Юсупова и Владимира Пуришкевича, не только публично никогда не распространялся о событиях на Мойке в декабре 1916 года, но даже в частных беседах с самыми близкими людьми избегал этой темы. Убийство «старца» вызвало колоссальный эффект. Не только в петербургском обществе, но и в императорском доме. Государыня Александра Федоровна настолько потеряла над собой контроль, что распорядилась арестовать великого князя. На этот приказ она не имела никакого права

 

В письмах вдовствующей императрицы матери Марии Федоровны, отправленных начиная с 17 декабря (ст. ст.) 1916 года, хватает и недоумения, и гнева, и растерянности, и стремления повлиять на ситуацию, складывающуюся в столице после убийства. Больше прочего ее заботит судьба великого князя Дмитрия и князя Юсупова Похоже на то, что Николай II в душе не простил убийства ни Дмитрию Павловичу, ни Феликсу Юсупову. Но как политик, оказавшийся в сложной ситуации, он принял спокойное решение: Юсупов был отправлен в одно из поместий, а великий князь как действующий офицер командирован на Персидский фронт – служить дальше в войсках командующего тамошней группировкой генерала Баратова.

 

Николай не простил, но невольно спас двоюродного брата. «Мой племянник великий князь Дмитрий Павлович не уцелел бы, если бы не сыграл всем известной роли в деле об убийстве Распутина», – писал великий князь Александр Михайлович, будучи убежденным, что останься Дмитрий в России, был бы расстрелян большевиками, как почти все Романовы Популярность великого князя в те дни была настолько велика в Петербурге, что начальник станции, с которой он отправлялся в ссылку, сам предложил Дмитрию Павловичу помочь в организации побега. Тот отказался.

 

После буржуазной революции в феврале 1917 года Временное правительство искало союзников всюду. Рассматривали и кандидатуру 25-летнего великого князя, не успевшего растерять возникший к нему общественный интерес. Приглашали вернуться. Дмитрий Павлович предпочел иной вариант. Перешел границу и осел на два года в Тегеране, в доме тамошнего британского посла господина Марлинга.

 

И вот его мотивировка, изложенная собственноручно в письме к отцу в апреле 1917 года: «Неужели старое правительство было право, когда в основу своей политики (против которой я так восставал) клало идею о том, что мы, русские, не доросли до «свободы»?.. Неужели русский человек видит в «свободе» не увеличение гражданского долга, а просто свободу делать все, что раньше не делалось, все, что раньше запрещалось? Неужели наша русская психология не признает другой свободы, кроме свободы хамского желания и самого грубого его исполнения!»

 

Заметьте, совсем молодой еще человек уловил и сформулировал суть происшедших в стране явлений до того, как полилась братская кровь, до расстрелов его родственников, до красного террора.

В 1919 году Дмитрий Павлович вместе с отозванным из Персии Марлингом отправился в Англию. В Мумбае, который мы привычно в отличие от самих индусов называем Бомбеем, князь заразился тифом, но выкарабкался.

Прибыв в Лондон, оказался при деньгах, так как еще в дни Временного правительства продал свой дворец у Аничкова моста, а средства распорядился перевести за границу. Казалось, вернулись времена славной молодости – машины, лошади, женщины…

 

Эмигрантская среда активно искала лидера. К самовыдвиженцу на российский престол великому князю Кириллу Владимировичу относились весьма по-разному, великий князь Николай Николаевич-младший, осевший во французском Антибе, проявлял индифферентность. Резонно, что появились те, кто попытался разыграть карту великого князя Дмитрия Павловича, имевшего и юридические, и моральные права на высшую российскую власть. Но сам Дмитрий Павлович к ситуации относился довольно спокойно.

 

В куда большей степени его увлекал роман со знаменитой Габриэль Шанель, известной миру как Коко. Они познакомились в 1920 году в Биаррице в опере. Роман, возникший спонтанно, продолжался два года. Он не получил развития в интимном смысле -любовники расстались, но модный дом Коко Шанель обогатился несколькими находками.

Из гардероба великого князя Коко заимствовала русские рубахи с вышитыми воротниками, превратившиеся в изящные женские блузки. А также – меховые воротники на пальто, туники, персидские узоры

 

Благодаря роману с великим князем Дмитрием Коко в 1921 году познакомилась и с его сестрой – Марией Павловной. Княгиня увлекалась русской вышивкой, а Коко искала новые идеи. В результате их альянса возникло несколько коллекций, вызвавших в Париже фурор. Мария Павловна открыла мастерскую, вышивальщицами в которой работали по большей части русские женщины, эмигрировавшие из советской России.

 

Дмитрий Павлович ушел из жизни Коко, но любовь к России осталась у нее навсегда. Это Шанель первой стала приглашать на работу русских манекенщиц, среди которых оказалась, например, княгиня Натали Оболенская. Это Шанель в течение 11 лет предпочитала в качестве личного секретаря русского князя Сергея Кутузова. Это Шанель писала когда-то: «Любая уроженка стран Запада должна сделать все возможное, чтобы понять, что же такое «славянский шарм». Я была просто очарована русскими. Их вечное «все мое – это твое» просто опьяняет. Все славяне обладают какими-то удивительными отличительными чертами…»

 

В 1926 году Дмитрий Павлович встретил американку Одри Эмери, 22 лет, красивую и не бедную.К тому времени капитал, вывезенный из России, растаял, вера в возвращение домой угасла, и князя занимали вопросы устройства спокойной и достойной жизни.У них возник роман который закончился браком. Тем самым вопрос материального обеспечения Дмитрия Павловича был обеспечен.

 

Скоро от этого брака родился сын,которого назвали в честь отца Дмитрия Павловича Павлом. Рождение сына доставило великому князю большую радость и гордость. Он пожелал чтобы его сын воспитывался, как воспитывались великокняжеские сыновья. Первоначально к нему была взята няня англичанка, а когда мальчику было около шести лет, то к нему был приглашен русский воспитатель.

Между тем отношения между Дмитрием Павловичем и супругой стали портиться. На него временами нападала меланхолия и присутствие жены его раздражало. Кончилось тем,что они разъехались,но не разошлись.

Одинокий Дмитрий Павлович скучал, кочевал с места на место и проживал сезоны в Париже, Лондоне, Ницце, Биаррице, Довели и некоторых других местах, что в конце концов,тоже надоело. Первые годы эмиграции он еще занимался спортом и особенно любил игру в поло на лошадях, но после того как однажды упал с лошади и повредил позвоночник, эту игру прекратил. Затем он еще увлекался гонянием голубей,кто выше загонит своего голубя, но и это занятие ему скоро надоело. Но так как сидеть у себя было скучно он посещал клубы, рестораны, бары. Иногда просиживал в них часами за разговорами со случайными знакомыми. Самым трудным временем для него была ночь, т.к. до 3-4 часов не мог заснуть. Вот он и возвращался домой к этому времени, а если оставался дома то ему нужен был собеседник.

 

Дмитрий Павлович и его жена-американка еще в первые годы после замужества,купили замечательный исторический замок "Бомениль", у местечка того же названия, недалеко от города Дьепп. Зачем они это сделали,кажется, они сами не понимали, т.к. не он и не она не собирались себя обречь довольно -таки в глухой провинции.

Замок де Бомениль – ажурный особняк из бело-розового кирпича – относится к эпохе Людовика XIII. Его выстроил выдающийся французский архитектор того времени Жан Гайар. Изюминка Шато де Бомениль – окружающие замок глубокие рвы и пруды с кувшинками и самшитовыми лабиринтами. Через водоемы перекинуты симпатичные мостики, а к главному входу ведет большой подъемный мост

Выйдя замуж на настоящего русского великого князя и тем самым став сама почти "гранддюкесс", она считала, что они должны иметь замок, т.к. почти все французские аристократы имели замки.

Замок как здание и его парк, его окружающий,были замечательными по красоте и стильности, но жить в замке без существенных переделок было нельзя. Тогда был приглашен архитектор и декоратор,они должны были представить смету переделок помещений, а также его меблировку. Эта смета превысила миллион долларов, так что управление ведающее денежными делами семьи Эмери, категорически запротестовало. Так замок и остался в нежилом виде. Но у главных ворот замка, как обычно, находился сравнительно небольшой дом, для сторожей, привратника и других служащих.Вот этот дом и был переделан в современное комфортабельное помещение.

 

В начале 30-х там постоянно проживал семилетний сын великого князя Павел. Но, чтобы не оставлять там его одного,родители, которые к тому времени окончательно разъехались, договорились что будут помесячно дежурить при сыне в Бомениле. Один месяц отец, другой месяц мать.Причем при сменах они не встречались, уезжали вечером накануне смены. Любовь к сыну и так сказать виноватость перед ним выражалась в его баловстве.

 

Каждая смена выражалась в привозом ему дорогих подарков. Но Павел был очень умненьким и славным мальчиком, уже не говоря, что и очень красивый ребенок.

Занятия Дмитрия Павловича поездами были своего рода священнодействием.Не кто не смог его отрывать от работы и даже сын туда не допускался. Обладая крупными средствами,великий князь, составил себе редкую коллекцию моделей поездов, а так же поездных составов и железнодорожного оборудования. Среди моделей поездов были английские, немецкие,французские,американские модели. Великий князь был членом английского и французского железнодорожных клубов и через них узнавал о всех новинках в этой области и выписывал их.

 

В двух огромных залах замка были расставлены длинные узкие деревянные столы и по ним проложены рельсовые пути по всем правилам железнодорожной техники. Пространство между шпалами было засыпано желтым песком. Все пути был двухколейными и приводили к станциям сигнальными стрелками, разъездными путями и водокачками и т.д. Станция освещалась миниатюрными электрическими фонарями. Пути были проложены по ровным местам,а то поднимались или спускались, проходили по виадукам и туннелям.Все устройства было сделано аккуратно, прочно и красиво. Если смотреть издали на эти пути то получалась иллюзия настоящих путей с настоящими по ним поездами.Великий князь с увлечением и очень искусно работал сверлом, отвертками.Дмитрий Павлович был чрезвычайно горд всем, им созданным.Он объяснял,что хотя это и забава, но на таких моделях можно изучать движение поездов, причины столкновения и воспроизводить крушение. Этим и занимались железнодорожные клубы.

 

Дмитрий Павлович любил посещать разные семейные торжества и церемонии своих высочайших родственников и других династий. Он это любил,потому что на них съезжались многие близкие и дальние родственники, которых ему обычно редко приходилось видеть. Любил он также съезды родственников и потому,что ему нравились пышные дворцовые церемонии, и вообще он любил прежний блеск дворов и атмосферу празднеств с официальными обедами, раутами и балами и присутствующих,украшенных орденами, лентами и звездами.

 

Он любил и себя во фраке, при орденах, звезде и Андреевской ленте. Да и вообще любил хорошо одеваться и заказывал себе одежду у самых лучших портных в Лондоне и Париже. Когда предстояли свадьба или похороны,на которых должен быть присутствовать представитель от русской династии, то он часто предлагал свои услуги Государю Кириллу Владимировичу быть его представителем.

Дмитрий Павлович с детства имел зачатки туберкулеза. В начале 1940 г. состояние его здоровья сильно ухудшилось и врачи положили его в горный санаторий для чахоточных в Давосе в Швейцарии.

 

К 1941 году его здоровье настолько улучшилось, что врачи разрешили ему спуститься в низ. Сделал ли он это слишком быстро или по другим причинам, но его сердце не выдержало и он в тот же вечер скончался.В виду большого количества снега, занесшего дороги, его гроб везли на кладбище на санях, запряженных одной лошадью.

А в похоронной процессии участвовало два человека, так как в этом месте, должно быть,его никто не знал. Ему к тому времени исполнилось пятьдесят лет.

 

Но Швейцария всё же не стала местом его последнего упокоения. В 1958 году его племянник принц Леннарт Бернадотт перезахоронил останки Дмитрия Павловича рядом с сестрой Марией Павловной на острове Майнау, в церкви Святой Марии.

 

Княгиня Анна (Одри) Романова - Ильинская после развода большей частью жила во Франции и Англии. Княгиня не долго была разведённой женщиной, в марте 1939 года она вторично вышла замуж за обрусевшего грузина Князя Дмитрия Георгадзе (1898 - 1985).

 

Таким образом, Анна - Одри стала Княгиней Георгадзе, а у маленького Пола Ильинского оказался русский отчим. Но всё же и этот брак закончился разводом в 1954 году. После начала Второй мировой войны Анна-Одри уехала в США.

 

После развода с Князей Георгадзе она взяла свою девичью фамилию Эмери. В конце 1960- х гг. она построила дом в Цинцинати, чтобы жить рядом с семьёй своего сына. Одри Эмери умерла 25 ноября 1971 года в Пал - Бич и была похоронена на кладбище Sprig Grove Cemetery в Цинцинати