Глава 4 нашествие викингов 6 страница

Нет ни единого подтверждения того, что гренландцы основали в Северной Америке какие-либо поселения или исследовали ее внутренние территории. Некоторые находки, обнаруженные в разных местах, которые приписывают викингам, кажутся весьма сомнительными. Самой замечательной из них был так называемый «Кенсингтонский рунический камень», обнаруженный в 1898 г. около селения Кенсингтон в штате Миннесота неким фермером, шведом по происхождению. Он был покрыт рунами. Камень датировался 1362 г., и руническая надпись сообщала, что небольшой отряд из тридцати человек нашел свою смерть предположительно от рук индейцев. К сожалению, специалисты практически уверены в том, что камень является подделкой.

Более весомым аргументом является карта XV века, подлинность которой была подтверждена в 1965 г. На карте изображен остров, судя по очертаниям Гренландия, а западнее — другой остров с двумя заливами, очертания которого смутно напоминают южную часть Лабрадора. Интересно, что исходя из датировки ее вполне мог видеть Колумб, и в этом случае плавание викингов внесло непосредственный вклад в позднейшее открытие и колонизацию Америки. (Этот вопрос, однако, ни в коем случае здесь не обсуждается.)

Чтобы покончить с историей Гренландии, следует сказать, что поселения викингов продержались там еще четыреста лет после Лейва, сына Эйрика. Климат постепенно становился более суровым, а жизнь все более тяжелой. После 1400 г. из Гренландии перестали приходить какие-либо вести. Когда в 1578 г. английский мореплаватель Мартин Фробишер вновь открыл Гренландию, он не обнаружил там европейцев. Лишь небольшие группы эскимосов бродили по острову.

В связи с историей Лейва Счастливого периодически разгораются споры о том, кто же «на самом деле» открыл Америку. Все зависит от того, что понимать под «открытием». Если считать, что просто увидеть новую землю или даже исследовать ее недостаточно и подлинного «открытия» не происходит, если первооткрыватель не объявил о нем во всеуслышание и за ним не последовала колонизация (при условии, что земля пригодна для обитания), тогда Америку, бесспорно, открыл Христофор Колумб в 1492 г.

Но был ли вообще Лейв, сын Эйрика, первым, кто увидел Америку? С этим также можно поспорить.

Например, существует сказание об ирландском монахе по имени Брендан, который плавал на запад около 570 г., более чем за четыре столетия до Лейва, и видел некую неизвестную землю. «Остров Св. Брендана» фигурировал в преданиях до тех пор, пока мореплаватели не изучили всю Атлантику. Некоторые считают, что ирландский монах открыл Америку. Разумнее, однако, предположить, что легенда о Брендане повествует в искаженном виде об открытии ирландцами Исландии («неполном» открытии, поскольку остров тогда не был заселен и спустя какое-то время оказался заброшен).

Далее, в Бразилии в 1872 г. была обнаружена надпись, в которой использован финикийский алфавит. В надписи содержится рассказ о том, как финикийский корабль, странствовавший в составе флотилии, огибавшей Африку, был отнесен на запад, к берегам Бразилии. Ее посчитали подделкой, однако в 1968 г. профессор Сайрус X. Гордон высказал предположение о том, что она, возможно, подлинная. В этом случае финикийские мореплаватели увидели Америку за тысячу лет до легендарного Брендана.

Однако во всем этом присутствует некий неосознанный расизм, поскольку речь идет всегда о первом белом человеке, открывшем Америку; местные жители в расчет не принимаются. Истинным первооткрывателем Америки был некий неизвестный человек, живший в Сибири около двенадцати тысяч лет назад в эпоху ледникового периода. В то время Восточная Сибирь и Аляска были относительно свободны от льда, а понижение уровня моря (из-за огромного количества воды, запертой во льдах) привело к образованию перешейка на месте нынешнего Берингова пролива.

Сибиряк прошел по этому мосту. За ним последовали другие, и они открыли Америку. Это было настоящее открытие, потому что континент был заселен, и потомки этих первых сибиряков стали индейцами, которые встречали европейцев, прибывших из Финикии. И их потомки до сих пор населяют этот континент.

 

Сын Альфреда

 

Давайте вернемся в Англию ко времени смерти Альфреда. Встал вопрос о престолонаследии. Альфред сменил на троне своего старшего брата Этельреда, а у того были юные сыновья. Они были маленькие, а Альфред — взрослым, поэтому королем стал он, но теперь по крайней мере один из этих мальчиков — Этельвальд — вырос. У сына старшего брата было больше прав на трон, чем у сына самого Альфреда — Эдварда.

По современным понятиям Этельвальд был абсолютно прав. Однако подобное понимание законности наследования вошло в обиход лишь спустя несколько столетий. В германских королевствах времен Альфреда все члены королевской династии рассматривались в качестве возможных кандидатов на престол, и знать королевства избирала (в теории) того, кто, по их мнению, лучше всего подходил на роль короля.

Были и другие саксонские короли с именем Эдвард, потому сына Альфреда следует называть Эдвард I. Однако обычай различать королей по номеру появился гораздо позднее. Во времена саксов и в позднейших хрониках, относящихся к саксонскому периоду, королям давались прозвища. Так, например, нашего короля Эдварда, как первого короля с таким именем, называют Эдвард Старший. Я последую этому обычаю, поскольку благодаря ему описания приобретают большую красочность. Тем не менее так легко запутаться, какой Эдуард следует за каким, и я в некоторых случаях буду пользоваться и номерами. (Правда, в случае Эдвардов (Эдуардов) цифровые обозначения особенно неудобны, поскольку были другие Эдуарды в Англии уже после саксонского периода, и они-то как раз различались порядковыми номерами. Так, Эдуардом I обычно называют не Эдварда Старшего, а другого английского короля, который взошел на трон в 1272 г., почти через четыреста лет после Эдварда.)

Во всяком случае, Этельвальд, обидевшись, что его обошли (или, возможно, чтобы не говорить о нем плохо, разумно опасаясь за собственную жизнь и свободу), бежал в Денло. Там он занимался тем, чем обычно занимались подобные ему изгнанники: пытался убедить властителей данов напасть на саксонские земли и посадить его на трон. Он, видимо, согласился править как вассал данов, если те ему помогут.

В 902 г. Этельвальду удалось убедить правителей Восточной Англии выступить против саксов. Однако вскоре он погиб в битве. Эти события положили конец старому мирному договору между Альфредом и данами и стали началом новых войн.

Но в течение жизни одного поколения ситуация принципиально изменилась. Саксонская Англия стала теперь гораздо сильнее, чем был Уэссекс при восшествии на трон Альфреда именно благодаря его политике. С другой стороны, даны, уже целое поколение жившие на своей земле, растеряли былой варварский пыл и любовь к сражениям. Кроме того, у них не было единого правления, и их не составляло труда разбить поодиночке.

Саксов возглавляла замечательная пара — брат и сестра. Такое нечасто увидишь в истории. Сестра Эдварда Старшего, Этельфлед, была замужем за знатным мерсийцем, которого Альфред поставил управлять саксонской частью Мерсии. Этельфлед отличалась твердым характером, достойным дочери Альфреда. В английских источниках ее называют не иначе как «Повелительница Мерсии».

Эдвард и Этельфлед вместе встретили атаку данов. Они вторглись в Нортумбрию, решительно отбили попытку контрнаступления, предпринятую данами, и к 910 г. обрели контроль над всем этим регионом.

Но в руках данов по-прежнему оставались восточная часть Мерсии и Восточная Англия. Эдвард и Этельфлед действовали осмотрительно, без излишней торопливости, которая могла привести к самым печальным последствиям. Несколько лет они строили крепости на границе с данами, которые могли прикрыть саксонские территории в случае, если их наступление провалится и враги нанесут ответный удар.

В 917 г. Эдвард счел, что все готово. Он вторгся в восточную Мерсию и, сметя данов, захватил их крепость в Дерби. К концу года вся Восточная Англия была под его контролем.

Последнее решающее наступление, планировавшееся в следующем году, пришлось отложить, когда в июне пришла весть о смерти Этельфлед. Эдварду пришлось вернуться в Мерсию, чтобы решить вопрос о наследовании. Он не хотел отдавать Мерсию в руки кого-либо из представителей местной знати: в этом случае саксонская Англия рисковала опять развалиться на отдельные королевства, к радости данов.

Когда Эдвард вновь вернулся к делам войны, он действовал, как всегда, стремительно, и к концу 918 г. последняя из областей Дании признала его власть. Первый период датского владычества в Англии закончился спустя всего лишь пятьдесят лет после того, как нашествия данов разрушили гептархию.

Это, разумеется, не означало, что данов изгнали из Англии. Они остались и постепенно смешивались с саксонским населением, так что современный англичанин — потомок тех и других. Некоторые правители данов даже сохранили свое положение, при том, что верховная власть принадлежала королю саксов.

Теперь Эдвард обладал большим могуществом и правил более обширной территорией, чем любой прежний саксонский монарх. Он даже с большим правом, чем Оффа, мог именоваться королем всей Англии.

По иронии судьбы именно во времена правления Эдварда Старшего, когда саксы одержали такую триумфальную победу над потомками викингов, новая шайка викингов вовсю хозяйничала за морем — и этим их победам суждено было коренным образом изменить весь ход английской истории полтора века спустя.

Местом действия была Франция. Там в те времена правил Карл III, по прозвищу Простоватый (это определение в данном случае скорее означает «глупый», нежели «безыскусный», и, очевидно, было дано ему не зря). Карл, праправнук Карла Великого, но ничего общего с ним не имевший, был совершенно неспособен справиться с викингами.

В 911 г. пираты предприняли очередной набег. Войско викингов вошло в устье Сены и захватило земли на южном побережье Ла-Манша. Их предводителем был Хрольв, или Ролло, Пешеход. Его так прозвали, по преданию, за то, что он был слишком высок и тучен, так что северные кони не могли везти его на себе, и поэтому он вынужден был ходить пешком. (Его изгнал из Норвегии тот самый Харальд Прекрасноволосый, чье жестокое правление привело к заселению Исландии.)

Справедливости ради надо сказать, что у Карла в то время были и другие проблемы. Он стремился расширить свои владения, прихватив земли, которыми правил его внезапно умерший родич, и у него хватало проблем с местной знатью. У Карла просто не было времени на викингов. Все, что он хотел, — это мира с ними, любой ценой.

Он поинтересовался у викингов, что они хотят за то, чтобы оставить его в покое, и они ответили, что хотят получить в постоянное владение земли, которые они захватили, чтобы поселиться и жить здесь.

Карл Простоватый согласился, потребовав лишь, чтобы Ролло признал его верховную власть. Этот жест сохранил бы лицо Карла, представив дело так, что Ролло подчинился могущественному властителю франков и получил за это вознаграждение, хотя в действительности со стороны франков это была безоговорочная и постыдная капитуляция.

Легенда говорит, что хотя Ролло и согласился признать верховную власть Карла, но не захотел, как предписывал обычай, целовать его сапог, повелев сделать это одному из своих подчиненных.

Подчиненный, также посчитавший подобную процедуру постыдной для себя, схватил ногу Карла и поднял ее к своим губам. Карл пошатнулся и растянулся на земле, что было поистине символично.

Страну, где теперь поселились викинги, или норманны, стали называть Нортманния или Нормандия. Ее жителей именовали нормандцами. Ролло принял христианство вскоре после заключения соглашения и получил имя Роберт. Ко времени его кончины (самое позднее в 931 г.) Нормандия была отлично обустроена, и он стал родоначальником прославленной династии воинов и королей.

 

Внук Альфреда

 

Эдвард Старший, должно быть, знал о возникновении Нормандии (хотя и не мог предвидеть, какую роль она сыграет в судьбе Англии), ибо к тому времени Англия оказалась вовлечена в круг европейской политики, как это было в правление Оффы.

В самом деле, одна из дочерей Эдварда вышла замуж за Карла Простоватого, и у них родился сын Людовик, который, таким образом, был потомком одновременно Карла Великого и Альфреда. Династия Карла Великого к этому моменту утратила все свое былое величие. Она правила теперь не огромной империей, а лишь одной Францией, однако для Карла Простоватого и Франции оказалось много.

В 923 г. Карла свергли его собственные бароны, а двухлетнего Людовика в целях безопасности отправили ко двору деда со стороны матери в Англию.

Сам Эдвард пережил романтическое увлечение, влюбившись в красивую дочь пастуха. Неизвестно, женился он на ней или нет, но у него был от нее сын Этельстан, который воспитывался в Мерсии под присмотром своей тетушки Этельфлед.

Это обстоятельство делало его как бы отчасти мерсийцем, что было неплохо, поскольку Мерсия все еще хранила память о своей независимости и былом могуществе и иногда пыталась сопротивляться господству Уэссекса.

Когда Эдвард Старший, успешно правивший четверть века, умер, Этельстан тотчас был избран королем Мерсии и лишь год спустя стал королем всей Англии.

Этельстан успешно продолжал дело, начатое его отцом и дедом. Если Эдвард удовлетворился тем, что его признавали как верховного короля, и оставил правителям данов некую видимость независимости, то Этельстан пошел дальше и предъявил права па единоличную власть над всей страной. Он, например, захватил Йорк, где новая волна эмиграции из Норвегии способствовала укреплению положения данов.

Более того, он претендовал не только на Англию. Он хотел править всей Британией, а для этого требовалось подчинить скоттов на севере и валлийцев на западе. Этельстан заставил их платить дань и признать установленные им границы. Он именовал себя «королем всей Британии» и подтвердил свое реальное право на этот титул, когда в 934 г. послал войска на север за Ферт-оф-Форт и его корабли заняли все шотландское побережье вплоть до самой северной ее оконечности.

Политика Этельстана не могла не вызвать ответной реакции. В течение полувека с момента возникновения королевства Шотландии и коронации Кеннета I это королевство вело полную опасностей жизнь, совершая набеги на Нортумбрию и пытаясь отражать нападения викингов.

Наконец в 900 г. (через год после смерти Альфреда Великого) королем Шотландии стал Константин II. В его правление викингов удалось на время обуздать и Шотландия расширила свои владения до самой северной оконечности острова. Тем не менее за время своего сорокалетнего правления Константин мало что сумел сделать на юге. Сначала Эдвард, а затем Этельстан держали его на вторых ролях. Северный поход Этельстана в 934 г. стал последней каплей, и Константин решил нанести ответный удар.

Для этого ему нужны были союзники. На юге от его королевства и на западе от Нортумбрии располагалось Стратклайдское королевство. (Оно занимало часть территории современной Шотландии, южнее Глазго.) Его кельтские правители сумели остаться независимыми и от Шотландии и от Англии. Они охотно присоединились к Константину, как и правители Уэльса.

Дополнительное подкрепление пришло из Ирландии. Там викинги были все еще сильны, и смешанное войско викингов и ирландцев явилось во главе с Олавом, сыном Гутфрида, родичи которого до недавнего времени правили в Йорке.

В целом это было нечто вроде объединенного кельтского выступления против владычества саксов, наглядная демонстрация того, что после пяти веков кровопролитной борьбы с германцами кельты еще способны сражаться.

В 937 г. Олав с большой флотилией вошел в Хамбер и, соединившись со своими шотландскими и валлийскими союзниками, двинулся в глубь страны. Где-то в Нортумбрии в месте, которое в древней поэме именуется Бруннанбургом (где оно находится, точно неизвестно), кельтское войско встретилось с армией Этельстана, и после долгого кровопролитного сражения он одержал победу. Константин и Олав остались живы и сумели бежать, но из их войска мало кто уцелел.

Главенство Этельстана получило всеобщее признание, и этот момент можно считать вершиной могущества саксов в Британии. На континенте авторитет саксонского короля также был велик. Когда нормандцы стали распространять свое влияние па запад вдоль южного побережья Ла-Манша и захватили Бретань, сын герцога Бретани бежал в Англию, где его дружески принял Этельстан. При его дворе воспитывался младший сын норвежского конунга Харальда Прекрасноволосого. Вместе с ним рос Людовик, сын Карла Простоватого и племянник Этельстана, которого привезли в Англию за год до восшествия Этельстана на престол.

Все трое впоследствии с помощью Этельстана получили власть. Хакон вернулся в Норвегию в 935 г., одержал победу над братом, носившим мрачное прозвище Эйрик Кровавая Секира, изгнал его из страны и стал конунгом.

Затем, в 936 г. прибыло посольство из Франции с просьбой, чтобы Людовик возвратился во Францию в качестве короля и положил конец тринадцатилетней смуте. В присутствии Этельстана и его королевы послы принесли клятву верности юному наследнику. Он прибыл во Францию как Людовик IV и был известен под именем Людовик Заморский.

Людовик неожиданно показал себя очень сильным правителем: возможно, добавление крови Альфреда подкрепило иссякающее наследие Карла Великого. Тем не менее Франция была разъединена из-за интриг знати, и ни один король не мог чувствовать себя уверенно. После Людовика IV правили еще два короля из рода Карла Великого, и на них династия закончилась.

Тот факт, что три могущественных саксонских короля правили страной в течение шестидесяти восьми лет, свидетельствует о стабильности внутренней ситуации в Англии и эффективности ее системы правления. Уэссекс был поделен на административные округа, называвшиеся скирами (от латинского слова, означавшего «деление»). Завоеванные области Данело также поделили на скиры. Эти административные единицы были достаточно мелкими во времена, когда транспортное сообщение и связь представляли определенные трудности и создавались с таким расчетом, чтобы разорвать территориальные связи, восходящие ко временам гептархии.

Англия и по сей день разделена на шайры или графства. Самым крупным является Йоркшир: его площадь составляет шесть тысяч квадратных миль. Большинство остальных графств имеют площадь от пяти до двух тысяч квадратных миль.

Верховной властью в скире был элдормен. Буквально это слово означает «старый человек». В древние времена оно использовалось буквально, поскольку применялось по отношению к патриарху, старейшине рода, которому подчинялись остальные члены семьи. Затем оно стало применяться к главе правящего рода безотносительно к его возрасту. Главной его обязанностью было вершить суд, а когда этот титул утратил свою былую значимость, его заменил титул «эрл», что означало просто «знатный человек».

Также король назначал в каждый округ своего представителя, в чьи обязанности входил сбор налогов и наблюдение за исполнением королевских указов. Такие должностные лица назывались герефами.

Король, безусловно, должен был считаться с элдорменами, епископами и другими знатными людьми. Ему жилось проще, если они его поддерживали, и в обычае королей было советоваться с ними при принятии решений. В таких случаях он созывал совет, который назывался уитэногемот («совет мудрых»). Уитэногемот избирал нового короля после смерти предыдущего, помогал ему в составлении законов, назначении налогов и прочих делах.

Наличие уитэногемота укрепляло позиции сильного короля, который в нем главенствовал, однако для слабого короля этот совет становился источником постоянных тревог, ибо уитэны главенствовали над ним и он превращался в пешку в борьбе противоборствующих интересов.

 

Глава 6 ПОРАЖЕНИЕ САКСОВ

Дунстан и примирение

 

Этельстан умер в 939 г. после пятнадцати лет блистательных достижений, и ему наследовал его сводный брат Эдмунд I, который сражался вместе с ним при Бруннанбурге. (Теперь Англия была достаточно богатой, чтобы позволить своим монархам жить в роскоши, и новый король получил прозвище Эдмунд Великолепный.)

Моменты, когда умирает могущественный король и на трон вступает его преемник, всегда сопряжены с определенными сложностями. Враги, потерпевшие поражение от старого короля (и те, кто даже не осмелился с ним сразиться), уповая на неразбериху, неизбежно возникающую при смене власти, а также на возможность того, что новый король окажется слаб, предпринимают свои шаги. В данном случае первый ход сделал Олав, сын Гутфрида, все еще правивший в Дублине.

Он вновь высадился в Нортумбрии, и на этот раз Эдмунду понадобилось более трех лет, чтобы изгнать его и его родича Олава, сына Ситрика.

Этот печальный опыт, очевидно, отвратил Эдмунда от политики военной экспансии, которую проводили Эдвард и Этельстан. Скажем, чтобы покорить скоттов, пришлось бы потратить много времени и пролить много крови, особенно с учетом того, что скотты всегда могли обратиться за помощью к викингам.

Возможно, лучше было бы попробовать помириться. Едва ли овчинка стоила выделки.

В 945 г. Эдмунд предпринял решительные шаги в этом направлении. Он завоевал Стратклайдское королевство и предложил его королю Шотландии Малькольму I. (Константин II умер в 940 г.) Условие было простым — дружественный союз на суше и на море. Малькольм согласился. Был сделан первый шаг к установлению дружбы между двумя британскими народами, и, хотя еще множество войн вспыхивало в следующие шесть с половиной столетий, политика мирного сосуществования в конце концов победила.

Инициатива в проведении подобной политики, возможно, исходила от церковного деятеля, занимавшего в королевстве второе место после короля, и во времена Эдмунда и впоследствии. Этого человека звали Дунстан.

Дунстан родился в 909 г. близ Гластонбери в Сомерсете, недалеко от тех мест, где в свое время скрывался Альфред. Дунстан получил хорошее образование в аббатстве Гластонбери, старейшем и богатейшем в Англии, и в юности находился при дворе Этельстапа.

Его образованность и широкий кругозор вызывали неприязнь у других придворных. (Вероятно, он сознавал свое превосходство и не слишком старался его скрывать.) Всегда существуют надежные способы, которыми можно избавиться от чересчур умного человека: в Средние века для этого использовалось обвинение в занятиях черной магией. Дунстана объявили магом и вынудили покинуть двор. Он стал монахом и жил как отшельник[7].

Смерть Этельстана все изменила. Теперь на троне был Эдмунд, и ранее благоволивший молодому человеку. Он чувствовал в нем родственную душу и решил сделать монаха своим советником. В 943 г. Эдмунд назначил Дунстана аббатом Гластонбери, и в течение четверти века Дунстан оставался некоронованным королем, временами более влиятельным, чем истинный король.

Дунстан оживил монастырскую жизнь Англии, введя в обиход более строгий бенедиктинский устав, характерный для континентальных монастырей. Он настаивал на целибате священнослужителей и побуждал Эдмунда следовать политике примирения с датским населением страны, назначая данов на государственные посты. Двадцать вторым архиепископом Кентерберийским в 942 г. стал Од, дан по происхождению.

Эдмунд встретил свою смерть неожиданно и жестоко в 946 г. Во время пира по случаю Дня святого Августина, гдеприсутствовал король, в зал неожиданно вошел некий разбойник, объявленный за свои преступления вне закона. Король с негодованием велел ему покинуть праздник и получил смертельный удар ножом. Разбойника тотчас разорвали на куски, но король был мертв. Его похоронили в Гластонбери.

Старшему сыну Эдмунда было всего пять лет, и он не рассматривался в качестве претендента на трон. Эдмунду наследовал его младший брат Эадред, последний оставшийся в живых внук Альфреда Великого.

Он был болезненным человеком, который согласился передать все дела, не связанные с войной, на усмотрение Дунстана. Именно в эти девять лет, пока Эадред находился у власти, Дунстан получил возможность воплотить в жизнь свою реформу, в результате которой различия между саксами и данами в Англии окончательно стерлись.

И вновь приход к власти нового короля стал сигналом к началу очередных неприятностей — все того же рода. Эйрик Кровавая Секира, который когда-то правил в Норвегии, а затем был изгнан своим братом Хаконом, с тех пор вел жизнь пирата. Поскольку Хакон утвердился на троне с помощью английского короля Этельстана, Эйрик испытывал мало симпатии к этому народу. Едва Эадред взошел на трон, Эйрик попытался захватить Нортумбрию.

Эадред, так же как Эдмунд, так же как Этельстан до него, вынужден был начать свое правление с восстановления владычества саксов над этой территорией. Он добился своего в 954 г., но, сраженный болезнью, умер в 955 г. Эадред не был женат и не оставил наследников.

Старший сын предыдущего короля Эдмунда I, Эдви, теперь стал красивым молодым человеком пятнадцати лет; настолько красивым, что обычно его называли Эдви Прекрасный.

Теперь он наследовал трон, однако его правление было кратким и трагическим. На празднике по поводу своей коронации юный король, устав от возлияний, еды и конных состязаний, предпочел провести время с прекрасной юной леди по имени Эльфгиву. Он потихоньку покинул пир.

Отсутствие короля заметил Дунстан и отправился на его поиски. Он нашел Эдви с Эльфгиву. В этом, впрочем, не было ничего непристойного, поскольку там же присутствовала мать девушки, а намерения Эдви были вполне благородными (позже он женился на Эльфгиву).

Однако Дунстан пришел в ярость. Он расценил отсутствие Эдви за столом как оскорбление для знати и лично для него, и, разумеется, он ощущал себя в большей степени королем Англии, чем этот молодой человек. Он набросился на юного короля и женщин и бесцеремонно потащил их за праздничный стол.

Эдви должен был быть поистине ангелом, чтобы это стерпеть. Утвердив свою власть, он немедленно обвинил Дунстана в том, что, будучи хранителем казны при Эадреде, тот растратил государственные средства. Эдви отправил Дунстана в изгнание и попытался отменить все его реформы: в частности, заменял неженатых священников женатыми.

К несчастью, он был не настолько силен, чтобы исполнить все то, на что он замахнулся. Даны, жившие в Англии, разумеется, были на стороне Дунстана, и против короля выступила большая шумная партия во главе с Одом, архиепископом Кентерберийским.

У Эдви не было ни малейшего шанса. Меньше чем через год Дунстан возвратился из ссылки. Северная (данская) часть Англии отвергла его власть и провозгласила королем его младшего брата Эдгара. Затем Од заставил Эдви развестись с молодой королевой, низложил ее и отправил в Ирландию. Словом, до своей смерти в 959 г. Эдви, не дожив до двадцати, успел вдоволь нахлебаться радостей королевской жизни.

Его злоключения не закончились и после смерти, поскольку монастырские хронисты, писавшие историю Англии, сделали все, чтобы очернить его имя и выставить его чудовищем.

После смерти Эдви Эдгар стал править всей Англией. Он также был молодым человеком, но, очевидно, извлек урок из судьбы своего старшего брата. Он во всем слушался Дунстана. Эдгар начал с того, что назначил всесильного аббата епископом Лондона. В 961 г. Дунстан стал архиепископом Кентерберийским. Эдгар также полностью поддержал его реформы.

В правление Эдгара Англия не знала войн, так что его обычно называют Эдгаром Миротворцем. Монастырские хроники видели причину в том, что Эдгар поддерживал Дунстана, однако можно найти и другие объяснения.

Во-первых, Эдгар провел свою юность в данских землях на северо-востоке, и это способствовало его популярности у данов, которым поэтому совершенно не хотелось бунтовать. Во-вторых, у Эдгара был сильный флот, так что викинги предпочитали держаться от Англии подальше. И наконец, нельзя не признать, Дунстан был опытным и умным политиком и хорошо управлял государством.

Приверженность Дунстана политике мирного существования еще раз подтвердилась в 970 г., когда Эдгар добровольно передал северную часть Нортумбрии (древнее королевство Берниция) шотландскому королю Кеннету II, так что границы между двумя странами стали такими, какими они являются и по сей день. Под властью скоттов королевство, которое прежде было Берницией, стало называться Лотией.

Источники ничего не сообщают о причинах такого решения. Однако эта область особенно никогда и не была английской. Вспыхивавшие там мятежи, а также постоянные набеги викингов и скоттов, покушавшихся на эти земли, только подрывали силы Англии.

Отказаться от того, что особо и не нужно, и таким образом завоевать дружбу скоттов — это была неплохая идея.

Дальновидность такой политики полностью стала ясна только со временем. Королевство Шотландия, первоначально располагавшееся к северу от залива Ферт-оф-Форт, было чисто кельтским. Вновь присоединенная область в течение пяти с половиной столетий находилась под властью саксов или данов. Шотландия теперь делилась на северную горную часть (дикую, клановую, кельтскую) и на равнинную (более цивилизованную, с городами, саксонскую).

Преимущество было на стороне равнинной части, с ее лучшими возможностями для земледелия. Со временем именно этот регион господствовал в Шотландии, и в результате шотландский язык превратился в диалект английского, а шотландские обычаи не слишком отличались от обычаев северной Англии.

Естественно, между двумя народами сохранялась некая доля враждебности, но, когда пришло время и появилась возможность сформировать единое королевство, общность языка сильно облегчила задачу.