Опытных тренеров не поучает и не просвещает, а ненавязчиво информирует в вопросах психологии спорта.

Участвует в процессе подготовки спортсменов в тренировке и в соревнованиях, но не претендует на лавры в случае успеха. Скромность и место в тени - его удел.

Все делает только с согласия тренера.

3. Изучает спортсменов далеко не только с помощью их самооценок и специального инстру­ментария, но, в первую очередь, наблюдая их в тренировочных занятиях и в соревнованиях, в работе и на отдыхе - везде, где можно увидеть психологические особенности без специ­ального тестирования.

Ведет политику неприсоединения в конфликтных ситуациях в тренерской среде, в то же время участвуя в разрешении противоречивых ситуаций.

Является буфером в напряженных ситуациях между тренером и спортсменом.

Плавание II. Исследования, тренировка, гидрореабилитация

6. Проявляет предельную корректность, выдавая тренеру психологическую характеристику спортсмена. Окончательного заключения о возможностях спортсмена не делает, пред­оставляя это тренеру.

7. Никогда не распространяет доверенную ему информацию и не замыкает различные мне­ния между собой. Располагая к откровенности, никогда не высказывает своего мнения о коллегах тренера.

Опытных тренеров не поучает и не просвещает, а ненавязчиво информирует в вопросах психологии спорта.

Безусловно, представленное здесь далеко не исчерпывает всех определяющих успеш­ность деятельности психолога-педагога. Это лишь наиболее общие и значимые из них. Тем более, что каждого психолога отличает особый стиль практической работы Ведь каждый пси­холог в своей работе фактически реализует свою личность. Психолог с академическим образо­ванием и строго научным складом мышления занимается больше психодиагностикой. У него все заранее спланировано и осуществляется в полном соответствии с установленными психо­логическими закономерностями. И как его антипод - сенситивный интуитивист - больше надеется на тонкость своего восприятия и чувства при оценке психических явлений и на импровизацию в процессе воздействия на спортсменов.

Нельзя сказать, что из этого лучше для спорта, что хуже - всему свое время и место. А, если учесть, что истина чаще всего, бывает посредине, то многочисленные смешанные вари­анты больше всего устраивают практиков спорта. Но каков бы ни был характер деятельности психолога в команде, какие бы конкретные задачи он не решал, поначалу перед ним всегда стоит одна общая задача - доказать результатами изначально, в процессе и до конца своей деятельности нужность и полезность пребывания в команде.

Те психологи, которые проработали в командах достаточно долго, знают, что решение именно этой задачи стимулирует, напрягает и утомляет больше всего. Некоторые психологи так сказать набирают очки в правильном прогнозе и рекомендациях тренеру относительно его возможностей в предстоящих соревнованиях. Известно, что прогноз в спорте дело неблагодар­ное и рискованное. Тем и привлекателен спорт по сравнению с другими зрелищами, что ре­зультат здесь чаще всего непредсказуем. А психолог предсказывает, правда, не категорично, а вероятностно, что вовсе не делает его советы менее значимыми и ответственными. Если тре­нер это понимает, он не будет чрезмерно строг к ошибкам психолога, которые неизбежны по самой сути спорта. Тренер, умеющий оценить возросшую вероятность правильного прогноза и верного решения благодаря советам психолога, будет снисходителен и к его ошибкам.

Другой психолог вовсе не занимается прогнозами, а исключительно психическими со­стояниями спортсменов. Он считает своей главной задачей подвести спортсмена к отве­тственным тренировкам или соревнованиям в наилучшей кондиции.

Третий и этим занимается мало. Он считает, что должен обучить спортсмена опреде­ленному характеру действий и мыслей в те или иные моменты тренировки и соревнований. Он обучает их приемам саморегуляции не только вообще, но и в связи с конкретными задачами спортивной деятельности.

Есть психологи-специалисты по нормализации конфликтных отношений, как между спортсменами, так и между спортсменами и тренерами. Есть психологи, главной задачей счи­тающие создание в команде общего жизнерадостного оптимистичного настроения. Значитель­ную часть своего времени они тратят на своеобразное эстрадно-комедийное поведение в общении со спортсменом, когда шутками, анекдотами, улыбками он сбрасывает напряжение, создает благоприятный фон для работы и отдыха. Есть психологи, которые часами выслуши­вают спортсмена, сопереживают, незаметно образовывают и просвещают, определяя нужный характер действий и отношений, оценивают события до уровня «снятия грехов». Есть психо­логи, которые вмешиваются в организацию всей жизни спортсменов: их распорядка дня, соотношения различных мероприятий в режиме, культуры быта, культурно-массовых мероприятий и пр.

Уже этого неполного перечня стиля работы достаточно, чтобы увидеть в психологе и ученого, и шарлатана, и актера, и шута, и педагога, и пастора. О последнем следует сказать особо. Хотим мы того или не хотим, но по объективной сути деятельности работа психолога в команде во многом сродни с деятельностью пастора. Кому, как не психологу, можно дове­риться и «поплакаться в жилетку». У кого искать утешение, если руководитель требует, тренер заставляет, товарищи конкурируют, а мама с папой чаще всего далеко, далеко. А психолог, по­льзующийся доверием у спортсменов, для них отдушина, ему можно исповедаться, признать­ся в своих слабостях, выговориться, а иногда и натурально выплакаться в его присутствии. Ведь психолог занимается душой спортсмена, а душевный мир это не просто восприятие или

__ Swimming П. Researching, training, hydrorehabilitation

память, мышление или воля. Душе нужна душевность с ее гармонией, красотой, верой, надеж­дой, наконец, любовью. И, если психолог хоть в чем-то оказывается способным быть близ­ким по духу спортсмену, он будет им полезен. Одно общение с ним может как-то заполнять вакуум, возникающий от жесткого спортивного режима, снимать сгустки монотонии, сглаживать тревогу, помогать философски, переносить тяготы спортивной жизни.

Разнообразие форм работы психолога в команде делает его самого многоликим. Ко­нечно, его личностный имидж остается относительно стабильным, но профессионально, в за­висимости от ситуации может принимать прямо противоположные характеристики. Скажем, когда он утешает и успокаивает, и наоборот, когда совершает действия, направленные на вскрытие глубинных энергетических ресурсов, на их максимальное проявление. Каждый спо­ртсмен, зная психолога, может избрать себе в помощь одну или несколько сторон его деятель­ности. Например, один ходит только на сеансы внушенного отдыха или гипноза и считает ненужным терять время на длительные разговоры с психологом. Другой же может не ходить на сеансы, но часами сидеть в комнате психолога, ведя бесконечные разговоры на самые раз­личные темы. Есть спортсмены, которые любят тестироваться. Они удовлетворяют свой инте­рес к самопознанию, сравнивая данные тестов с тем, что они, казалось бы, хорошо знали о себе. Сложившееся впечатление о психологе и соответствующий ему образ могут помогать или мешать психологу в его работе. Однажды психолог, не один год работавший с командой, решил дополнить свой инструментарий воздействия массажем. Но наткнулся на категорическое возражение тренера, который резонно считал, что это может нарушить сложившийся благоприятный стереотип восприятия его образа.

В другом случае психолога, занимающегося в основном регуляцией состояний, попро­сили помочь научным сотрудникам проводить психологическое тестирование. Узнав об этом один из спортсменов сказал: «Лучше не включайтесь в это дело, мы не того от вас ждем».

Давно известно об определенном стереотипе восприятия различных профессий. Не ис­ключение психологи, особенно практические. Мол, раз психолог, значит видит насквозь, по­нимает тебя лучше других и, неровен час, может так воздействовать, что выдашь неожиданное для себя. В принципе этот стереотип хороший помощник для психолога, но это вексель, который надо все время оплачивать. И малейшая ошибка или неточность могут со­провождаться недоумением, - «А еще психолог!» То, чего не заметят в поведении врача, масса­жиста, тренера, тут же заметят в поведении психолога. Именно потому, что от других часто и не ждут тонкости восприятия и глубины понимания. А психолог в Ожиданиях спортсменов должен этим отличаться, иначе какой же это, мол, психолог. Нередко работа психолога бывает полезной и без этих особенностей его личности, но в сложившемся стереотипе о психологе -этого от него ждут. Как только спортсмены, тренеры, все окружающие узнают, что некий чело­век психолог, их установки меняются. У кого-то в общении с психологом повышается само­контроль, у кого-то появляется серия вопросов к психологу, кто-то стремиться поделиться своим опытом воздействия на других. Есть люди и с заведомо негативными установками к пси­хологу. Их негатив необязательно явно выражен, но такая установка формирует желание ви­деть и замечать больше недостатки и ошибки в поведении психолога, нежели достоинства. А оценки его достоинств нужны психологу как никакому другому специалисту. Они формиру­ют веру в него - основной инструмент его деятельности. Манера поведения, речи, весь облик психолога, информация вокруг него могут существенно помогать ему в работе. Деятельность психолога по своей сути такова, что без рекламы и саморекламы в положительном значении этого слова эффективность его деятельности резко снижается. Ведь практический психолог чаще всего работает инструментом науки, но на уровне искусства. А каково значение рекла­мы в искусстве всем известно. Элемент внушения и самовнушения может быть столь силен, что благодаря рекламе многие подделку могут принять за шедевр. В отсутствии рекламы ис­тинные ценности в искусстве нередко раскрываются только потомками и, наоборот, внешне броское, разрекламированное произведение оказывается «однодневной бабочкой». Однажды одного известного композитора- песенника спросили, не потому ли он более знаменит, чем его ровесники, что у него хорошие личные деловые связи в Союзе композиторов, на радио и телевидении. Он, не смущаясь и не таясь перед огромной телевизионной аудиторией, ответил, что он этого не отрицает, т.к. талант многолик и вовсе недостаточно уметь расставить ноты в нужном порядке, но надо суметь их сделать достоянием как можно более широкой публики. Кто не умеет этого делать, тот недостаточно талантлив. Эта психология популярности и рекламы в не меньшей мере касается и деятельности психолога.

Без соответствующей информации о себе психолог не сможет продуктивно работать. Конечно психолог, который кичится и хвастается, энергично выпячивает себя везде и вся, может добиться только противоположного эффекта. Но уметь представить себя корректно, ненавязчи-

Плавание П. Исследования, тренировка, гидрореабилитация

во, балансируя между скромностью и необходимостью показать свою работу, создают так необ­ходимую для работы атмосферу. Желание и умение представить себя психологом является про­фессиональной необходимостью, частью его работы. И если ему не удается этого сделать, то при всех его положительных чисто инструментальных возможностях, он не создает себе поля дея­тельности для их реализации. Правда на этом пути психологов, как нередко психотерапевтов, врачей и др., во многих случаях характеризует весьма неприятное свойство: прежде чем доказы­вать свои возможности и свою полезность специалист предварительно пытается доказать, что подавляющее большинство его коллег делает свое дело неправильно, ошибочно или просто вредно. Становится непонятным, как профессиональный клан людей, занимающийся психикой человека, не замечает за самим собой столь грубо очерченные неприглядные методы достиже­ния своей популярности. Почему-то им кажется, что они хороши только тогда, когда другие плохи. Они уверены, что признавая достоинство своих коллег, они умаляют свои собственные. Это грустное заблуждение буквально аномалия в восприятии психологами и психоерапевтами друг друга. Оно очень вредит всей работе и по психологическому обеспечению в спорте. Для дела гораздо полезней, если каждый из них будет представлять общественности друг друга по­зитивно. Несомненно, если психологи спорта будут объективно и корректно, где только это возможно, подчеркивать достоинства друг друга и большую необходимость их деятельности, от этого общий вклад психологии в спортивный результат только возрастет.

С этим связан еще один тонкий вопрос о критериях полезности, продолжительности и достаточности работы психолога в команде.

Нередко практического психолога спрашивают, каков объективный критерий полез­ности его работы. Особенно любят задавать этот вопрос академические психологи, заранее смакуя растерянность практика при ответе, что вот де мол мерить нам некогда, цифр у нас мало, что многое, так сказать, на глазок, приблизительно, в том числе и результат работы. Но прежде нужен ответ на другой вопрос. Работа практического психолога-педагога - это наука в действии, или поиск в искусстве? И многое ли меряется в искусстве? Посмотрим новый фильм - критерий сразу один: понравился или нет? Кому-то да, кому-то нет. Большинству - да, значит фильм нужен, полезен. Так эксперты оценивают телепередачи, новые песни, картины и пр. Так часто оценивается и работа практического психолога. Если спортсмены продолжают добровольно общаться с психологом, ходят на его сеансы, приглашают на сборы и т.д., в общем, как эксперты оценивают: нравится, нужен - это и есть ответ на вопрос о критериях полезности практического психолога.

Но быть полезным, нравиться - это лишь первый этап работы практического психоло­га. Второй - когда от его работы отказываются. Стереотип установок заставляет внутренне сжаться психолога, когда после многих месяцев и иногда лет психолог сталкивается с отказом от его услуг. Например, приходит он по привычке проводить сеанс гипноза с предсоревнова-тельными установками и слышит полунагловатый, полуюмористичный ответ: «А Вы мне се­го дня не нужны! -Как это так? -А вот так, я совершенно уверен в себе и точно знаю, что все будет О'кей». В итоге - блестящий результат. Но ведь в том то и радость психолога, что два-три года работы с тревожно-мнительной эмоционально нестабильной личностью дали этот результат, и непосредственно в соревнованиях, и в отказе от помощи. Ведь родитель, вос­питавший самостоятельного человека, такого, который сумел отказаться от дальнейшей помо­щи и уверенно пошел по жизни, - такой родитель несомненно правильней и лучше того, который поддерживает качающегося великовозрастного бездельника до седых волос.

Отношение спортсменов и тренеров к психологам.отличается большим разнообразием. В зависимости от ситуации психолог работает и с командой в целом и индивидуально со спо­ртсменами. Уже через несколько дней общения психолога с новой командой отчетливо выяв­ляются спортсмены наиболее заинтересованные в его работе. Они приходят на сеансы, просят назначить время для индивидуальной беседы, берут для чтения психологическую литературу, просят обследовать их при помощи тех или иных тестов. В противоположность им часто нахо­дятся скептики. Доброжелательный скептик держит свое мнение при себе, недоброжелатель­ный делится с окружающими.

Чисто человеческие и профессиональные контакты прослеживаются как бы на несколь­ких уровнях. На первом уровне два-три пловца становятся близкими психологу людьми. Меж­ду ними устанавливаются добрые, доверительные, дружеские отношения. Сохраняя социальную дистанцию психолог выступает старшим товарищем, советчиком, учителем. На втором уровне в орбите общения «вращается», примерно, семь человек, иногда больше. Клас­сическое число семь и здесь находит свое отражение. Они приходят на доверительные беседы, включают сеансы психорегуляции в свой режим дня, но общения эти больше деловые, чем дружеские. Это основное ядро в работе психолога.

JJwimming ILJlesearchmg, training, hydrorehabilitation

В следующий уровень включаются спортсмены, которые периодически обращаются к психологу за советом или поддержкой, иногда приходят на сеансы. Но общаются с ним скорей на уровне простых человеческих доброжелательных отношений, чем на уровне профессио­нальных интересов. И, наконец, на четвертом уровне психолог может оказывать воздействие на спортсменов даже не зная их, например, когда читает лекцию, или проводится коллектив­ный сеанс внушенного отдыха или гипноза с предсоревновательными установками для всей команды.

Есть еще один уровень - самый сложный для психологов - это уровень неблагоприятно­го к ним отношения. Явно негативное отношение пловцов к психологу - явление не частое. Но равнодушное, безразличное тоже можно считать негативным. Чаще всего неприятие психоло­га явно не выражается, что сути дела не меняет, поскольку кулуарные высказывания типа: «а зачем он здесь нужен», «какая от него польза» и т.д., серьезно мешает работе психолога. Тем более, если они исходят из уст знаменитого авторитетного спортсмена.

Но отношение спортсмена к психологу само по себе еще не определяет место психоло­га в команде. Да и само приглашение психолога в команду практически не зависит от спо­ртсменов. Психолог оказывается в команде по воле тренера или руководства и именно их отношение, нередко является определяющим. И даже, если у психолога уже установлен пре­красный контакт со спортсменами, а тренер почему-либо возражает против его работы, то ра­бота естественно не состоится. Здесь очередной раз вспоминаются бесчисленные многолетние разговоры о юридическом статусе психолога в команде, его функциях, задачах, правах, обязан­ностях и прочее. Принимаемые решения, однако, повлиять на существо дела не могли, т.к. для тренера они никакого значения не имеют. Если он не желает иметь в команде психолога вообще или какого-то конкретного психолога в частности, то никакие приказы и инструкции его не обяжут.

Можно выделить несколько типов тренеров с точки зрения отношений к психологу и общения с ним:

1. Тренер придает большое значение работе психолога, привлекает его в команду, мотивирует, дает участок работы, время и место для нее, во всем помогает, не жалеет поделиться с ним достигнутыми успехами, полностью доверяет ему, разрешает любые общения со спо­ртсменами. Он считает, что эта форма сотрудничества поднимет его возможности, как пси­хопедагога спорта.

2. Тренер привлекает психолога, как консультанта, дает возможность обследовать спортсменов, получает от психолога информацию, а весь процесс воздействия оставляет за собой.
Такому тренеру нужен психолог психодиагностического профиля.

3. Тренер использует психолога, как ширму для создания атмосферы наукообразия и таинственности. Он обозначает интерес к психологу, высказывает к нему положительное от­ношение везде, но активно работать не дает.

4. Тренер привлекает психолога, дает ему ограниченные участки работы с тем, чтобы будущий успех не мог быть зачтен, как итог работы психолога. Этот тренер ревнивец, он к спор­тивному успеху и своей славе относится как к любимой женщине и не позволяет никому прикоснуться к ней, даже косвенно. И, если вдруг появляется выбор: воспользоваться услугами психолога и тогда в случае успеха поделиться с ним малой толикой славы или ра­ботать одному, то такой тренер выберет последнее.

5. Тренер, осознающий значение психологического раздела работы, но внутренне не прини­
мающий никаких помощников в этом плане. Как правило, это тренеры умные, грамотные,
достигшие успеха с высоким уровнем самооценки своих психологопедагогических воз­
можностей. Для них оскорбительна сама мысль - как это ему такому образованному и муд­
рому кто-то может помочь в этом отношении. Действительно, такому тренеру психолог
менее всего необходим, но это не означает, что он не нужен вовсе. Это один из элементов
профессионального снобизма, а снобизм еще никогда и никому не приносил пользы.

6. Тренер в принципе принимает работу психолога, но боится его пребывания в команде.
Вот буквальное мнение одного из таких тренеров - «Появляется в команде наблюдатель­
ный, умный человек, который, конечно, увидит не только хорошее, но и плохое, и потом
будет рассказывать об этом где надо и где не надо. Стоит ли рисковать?»

Несомненно, главным лицом, осуществляющим воспитательный процесс, является тре­нер. Главным, но не единственным. У него много помощников и среди них психологи-педаго­ги, психологи-практики. Для педагогов спорта центральной задачей должно быть формирова­ние и совершенствование свойств личности, определяющих успех в спорте, укрепление и со­вершенствование механизмов нервно-психической регуляции, доведение их до уровней, определяющих рекордные достижения.