Вопрос 3. Доказательственное право, его предмет и метод. Норма доказательственного права

Доказательственное право - часть уголовно-процессуального права, представляющая собой совокупность уголовно-процессуальных норм, регламентирующих цель доказывания, процессуальный статус субъектов доказывания; субъектов, участвующих в доказывании, средства доказывания (доказательства, источники доказательств, способы собирания, проверки и оценки доказательств), порядок собирания, проверки, оценки доказательств.

Нормы, определяющие эти положения, в основном, закреплены в Разделе III:

Ú глава 10 - «Доказательства в уголовном судопроизводстве»,

Ú глава 11 - «Доказывание».

Вместе с тем, нормы, составляющие содержание доказательственного права, не ограничиваются нормами, закрепленными в Разделе III УПК. К примеру:

Ú Процессуальный статус субъектов доказывания и субъектов, участвующих в доказывании, регламентирован нормами Раздела II -«Участники уголовного судопроизводства».

Ú Обстоятельства, подлежащие доказыванию при применении мер пресечения, предусмотрены ст. 97 УПК, которая расположена в главе 13 УПК («Меры пресечения»).

Ú Обстоятельства, подлежащие доказыванию в качестве основания для возбуждения уголовного дела, определены в ч. 2 ст. 140 УПК, способы собирания доказательств в ходе проверки сообщения о преступлении - в ст. 144 УПК.

Ú Общие правила реализации таких способов собирания доказательств, как следственные действия законодатель закрепил в ст.ст. 164-167 УПК.

Ú Процедура производства следственных действий достаточно детально отражена в ст.ст. 173, 174 УПК, главах 24-27 УПК.

Ú Процесс доказывания в суде регламентирован главой 34 «Предварительное слушание», главой 35 «Общие условия судебного разбирательства», главой 37 «Судебное следствие», главой 40 «Особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением», главой 41 «Производство по уголовным делам, подсудным мировому судье», главой 42 «Производство по уголовным делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей», главой 44 «Апелляционный порядок рассмотрения уголовного дела», главой 45 «Кассационный порядок рассмотрения уголовного дела», главой 47 «Производство по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора», главой 48 «Производство в надзорной инстанции», главой 49 «Возобновление производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств») и др.

Таким образом, можно утверждать, что Раздел III УПК представляет собой нормы Общей части доказательственного права, а иные нормы, расположенные в Разделах УПК, регламентирующих производство в отдельных стадиях уголовного судопроизводства, особенности производства по отдельным категориям уголовных дел или в отношении отдельных категорий лиц, международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства, составляют Особенную часть доказательственного права.

Доказательственное право имеет специфическое функциональное назначение - установление надлежащей, оптимальной процессуальной формы выявления фактов и обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела[10].

Предмет доказательственного права - особый круг общественных отношений, которые складываются в связи с процессуальным доказыванием. К предмету доказательственного права могут быть отнесены общественные отношения, которые возникают в ходе познания обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, органами уголовного судопроизводства, в ходе собирания, проверки и оценки доказательств субъектами доказывания.

Метод доказательственного права не отличается от общего метода уголовно-процессуального регулирования и характеризуется возможностью властного воздействия государственных органов на иных участников процесса, а также отношениями власти-подчинения и между самими государственными органами, осуществляющими собирание доказательств. Данный метод не является абсолютным, поскольку участники уголовного процесса наделены широким комплексом прав, которые не могут быть ущемлены государственными органами и позволяют иным субъектам активно влиять на ход доказывания, на деятельность государственных органов. Таким образом, в качестве форм метода регулирования в доказательственном праве достаточно развиты и дозволение, и предписание, и запрет.

Властные полномочия органов уголовного судопроизводства в отношении иных субъектов очерчены законодательными рамками путем использования разрешительного способа правового регулирования (запрещено все, что прямо не разрешено). Однако разрешительный способ в действующем УПК в большей степени относится именно к государственным органам, осуществляющим судопроизводство. Относительно некоторых иных участников процесса законодатель в качестве преимущественного предусмотрел способ прямых запретов на отдельные действия. Например, гражданский ответчик, свидетель, специалист «не вправе» осуществлять определенные действия. Предполагается, что иные действия, прямо не запрещенные законом, могут быть ими реализованы. Кроме того, в уголовно-процессуальном доказывании в ряде случаев превалирующими являются частные начала. Уголовное преследование, доказывание по ряду составов преступлений может возникать и осуществляться лишь при желании лица, потерпевшего от преступления (дела частного обвинения).

Среди форм реализации доказательственного права прерогативой должностных лиц, на которые возложена обязанность доказывания, является применение права. Соблюдение как форма реализации доказательственного права обеспечивается действиями как самих должностных лиц, на которые возложена обязанность доказывания (следователь, руководитель следственного органа, дознаватель, орган дознания, начальник подразделения дознания, суд в ряде случаев не имеют права совершать определенные действия, например, не допускается задавать наводящие вопросы допрашиваемым лицам), так и иных участников процесса доказывания (обвиняемый, защитник, потерпевший и т.д.). Исполнение как форма реализации права выражается в активных действиях субъектов доказывания и субъектов, участвующих в доказывании (исполнение правовых предписаний должностными лицами, осуществляющими доказывание, и иными его участниками). Использование предполагает реализацию прав, предоставленных законом участникам доказывания. Представляется, что такая форма реализации права не присуща деятельности должностных лиц, осуществляющих производство по делу. Дело в том, что применительно к правовому статусу данных лиц необходимо использовать понятие «полномочия». Полномочия представляется верным понимать не только как права должностного лица, (например, принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий и т.д.), но и как обязанность поступить определенным образом при наличии соответствующих оснований. Иначе говоря, должностное лицо, осуществляющее доказывание, обязано оценивать ситуации, возникающие в ходе уголовного судопроизводства, и в зависимости от полученных результатов поступать только определенным обазом. Вместе с тем, в некоторых случаях даже при наличии оснований для производства процессуального действия разрешение вопроса о необходимости такового - прерогатива должностного лица, осуществляющего уголовное судопроизводство. Например, при наличии в показаниях ранее допрошенных лиц существенных противоречий следователь вправе (но не обязан) произвести очную ставку, поскольку устранение таких противоречий возможно и посредством иных процессуальных действий.

Базовой единицей доказательственного права выступает норма доказательственного права.

Норма доказательственного права - предписанное государством правило поведения в ходе осуществления процессуальной деятельности по установлению обстоятельств, значимых для уголовного судопроизводства, обязательность реализации которого поддерживается возможностью применения мер государственного принуждения.

Норма доказательственного права имеет трехчленную структуру: состоит из гипотезы, диспозиции и санкции. Поскольку норма права и статья закона -понятия, не совпадающие, то в ряде случаев структурные элементы уголовно-процессуальной нормы могут быть закреплены в различных статьях закона. Так, например, гипотезой правила, закрепленного в ч. 3 ст. 88 УПК («прокурор, следователь, дознаватель вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству подозреваемого, обвиняемого или по собственной инициативе»), являются положения ряда статей УПК (в частности, ст.ст. 141-143 УПК - о наличии повода для возбуждения уголовного дела; статей, предусматривающих порядок производства процессуальных действий, в ходе которых сформировано сведение о факте, о котором ставится вопрос относительно допустимости в качестве доказательства и т.д.). Санкцией за невыполнение полномочия, предусмотренного ч. 3 ст. 88 УПК, может выступать ч. 4 ст. 88 УПК, в которой предусмотрено право суда признать доказательство недопустимым по ходатайству сторон или по собственной инициативе в порядке, установленном ст.ст. 234 и 235 УПК. Кроме того, в качестве санкции может выступать положение ч. 4 ст. 29 УПК о полномочии суда вынести частное определение или постановление в случае нарушения закона, допущенного при производстве дознания, предварительного следствия.

Санкции за нарушение норм доказательственного права могут быть не только процессуальными (предусмотренными нормами уголовно-процессуального права), но и дисциплинарными, а также уголовно-правовыми.

К числу источников доказательственного права, кроме вышеобозначенных положений УПК, могут быть отнесены положения Конституции РФ, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации, которые являются составной частью законодательства Российской Федерации, регулирующего уголовное судопроизводство, положения некоторых иных федеральных и федеральных конституционных законов (например: Федерального конституционного закона РФ «О судебной системе РФ» от 31 декабря 1996 г., где закреплены основы статуса судьи, процессуальная компетенция судов различных уровней и др.; Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» от 15 июля 1995 г., содержащего уголовно-процессуальные нормы о право вом статусе подозреваемого, обвиняемого; Федерального закона РФ «О прокуратуре РФ» от 17 января 1992 г., определяющего задачи участия прокурора в рассмотрении судами уголовных дел, определяющего его полномочия по надзору за исполнением законов органами, осуществляющими дознание и предварительное следствие; Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности» от 5 апреля 2001 г., где предусмотрены права эксперта, его обязанности, основания для отвода и др., Федерального конституционного закона «О военных судах», определяющего процессуальную компетенцию военных судов различного уровня; Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г., содержащего нормы об использовании в доказывании результатов ОРД; Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» от 5 июня 2002 г., определяющего статус адвоката, в том числе и в сфере уголовного судопроизводства и др.).

При этом следует учитывать правовую позицию Конституционного Суда РФ, согласно которой приоритет УПК может быть ограничен как установленной Конституцией РФ иерархией федеральных конституционных законов и федеральных законов, так и правилами о том, что в случае коллизии между различными законами равной юридической силы приоритетными признаются последующий закон и закон, который специально предназначен для регулирования соответствующих отношений. Такой приоритет может быть органичен и в том случае, когда в иных федеральных законах устанавливаются дополнительные гарантии прав и законных интересов отдельных категорий лиц, обусловленные в том числе их особым правовым статусом[11]. Например, в помещении адвокатского образования производится по судебному решению на основании закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».

Кроме того, следует иметь в виду, что уголовно-процессуальные отношения, в том числе и в сфере доказывания, не могут регулироваться нормативными актами ниже уровня федеральных законов.

Нормы доказательственного права действуют во времени в соответствии с правилами ст. 4 УПК. Согласно этой норме при производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения. Действующим такой закон, как и любой другой, считается с момента, указанного в самом законе, либо по истечении десяти дней после публикации его в официальном издании (Парламентская газета, Российская газета, Собрание законодательства РФ).

Дискуссионен вопрос о том, могут ли уголовно-процессуальные нормы иметь обратную силу, т.е. распространяться на отношения, возникшие раньше, чем закон вступил в силу. Следует признать обоснованной позицию ряда авторов (Строгович М.С., Элькинд П.С. Золотых В.В. и др.), что при условии, если новые уголовно-процессуальные нормы предоставляют субъекту уголовного процесса дополнительные права или улучшают его положение, то они должны распространяться на отношения, возникшие и существовавшие ранее. Например, если принят закон, сокращающий возможные сроки содержания под стражей, то обвиняемый может находиться под стражей лишь в течение срока, составляющего разницу между отбытым сроком и максимальным сроком, установленным новым законом. Обвиняемый, отбывший максимальный срок, подлежит освобождению. В данном случае нормы нового закона распространяются на отношения, имевшие место ранее.

Кроме того, возможно применение уголовно-процессуального закона по аналогии. При применении аналогии должны быть соблюдены следующие условия:

1.Общественные отношения, которые оказались неурегулированными не представляют собой абсолютно нового уголовно-процессуального отношения, а являются лишь стороной, особенностью того отношения, которое урегулировано законом и по которому законодатель ясно выразил свою принципиальную позицию.

2.Восполнение пробелов в законе должно опираться на принципы уголовного процесса, не нарушать их и не ущемлять права личности.

Вместе с тем, нельзя исключать случаи, когда неурегулированными являются отношения, не имеющие урегулированного аналога. В этом случае следует применять аналогию права. Такая аналогия должна опираться на принципы уголовного судопроизводства, которые, как известно, не только характеризуют качественное содержание уголовно-процессуального закона, уголовно-процессуальной деятельности, но и выступают как непосредственные регуляторы общественных отношений в уголовном судопроизводстве.

[1] Потапов С.М. Введение в криминалистику. М., 1946. – С. 7.

[2] Арсеньев В.Д. Теория судебной экспертизы и тория судебных доказательств. Тезисы сообщения на седьмом теоретическом семинаре ВНИИСЭ. М., 1975. – С. 12.

[3] Белкин Р. С. Курс криминалистики в 3 т. Т. 1: Общая теория криминалистики. М: Юрист, 1997. С. 86.

[4] См.: Алексеев Н.С., Даев В.Г., Кокорев Л.Д. Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж: Издательство Воронежского университета, 1980. С. 32.

[5] О теории судебно-уголовных доказательств в связи с судоустройством и судопроизводством. М.: «ЛексЭст», 2001. – С. 11.

[6] Правовая кибернетика социалистических стран: Учеб. пособие / Под ред. Н.С. Полевого. – С. 103.

[7] Кокорев Л.Д., Кузнецов Н.П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. Воронеж: Издательство Воронежского университета, 1995. – С. 16.

[8] Левченко О.В. Уголовно-процессуальное познание и его роль в установлении истины по делу // Государство и право. – 2003. - № 4. – С. 68-75.

[9] Орлов Ю.К. Основы теории доказательств в уголовно процессе. Науч.-практич. пособие. М.: Проспект, 2000. – С. 13.

[10] Кокорев Л.Д., кузнецов Н.П. Указ. раб. – С. 12.

[11] Постановление Конституционного Суда Российской Федерации по делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы // Рос. газ. – 2004. – 7 июля.