История уголовно-правового регулирования предпринимательской

Введение

Возникновение современной экономической преступности прежде всего связано с теми изменениями в экономической и социальной жизни общества России, которые сопровождали появление и развитие рыночных отношений в последнее десятилетие. Так, с резким ростом частного сектора в экономике возникло определенное противоречие между интересами государства и общества, с одной стороны, и новыми собственниками – с другой. Противоречие это отражалось в том числе и на неуемном желании значительной части предпринимательства любыми путями приумножать свои доходы в первую очередь за счет противоречий и пробелов в законодательстве, регулирующем деятельность хозяйствующих субъектов, слабого и неэффективного контроля со стороны государства.

Переход России к рыночной системе породил целый комплекс новых для экономики и социальной сферы проблем, связанных с кардинальными изменениями характера взаимоотношений между субъектами экономической деятельности и государством. В условиях централизованной экономики таких понятий, как “преступления в сфере предпринимательской деятельности”, “налоговые преступления”, “преступления на рынке ценных бумаг” и др., просто не существовало. Сейчас же подобные противоправные посягательства превратились в серьезную угрозу для финансово-экономической и социальной стабильности российского общества.

Следует отметить, что предпринимательская деятельность как позитивная общественно полезная форма социальной активности людей на долгие годы была исключена из идеологического и хозяйственного уклада Советского государства. Естественно, когда в конце 80-х – начале 90-х гг. предпринимательская активность (в том числе и противоправная) части населения прорвалась на экономический простор, к этому оказались не готовы ни законодательство (уголовное, гражданское, административное и т.д.), ни органы, обеспечивающие соблюдение этого законодательства.

В условиях перехода российского общества к рыночным формам хозяйствования процесс первоначального накопления капитала сопровождался экономическим и правовым беспределом, разворовыванием государственной собственности и массовым появлением новых видов общественно опасного поведения в сфере экономики. В этот период, когда сами понятия “предпринимательство”, “предприниматель” в общественном сознании ассоциировались исключительно с противоправной деятельностью, законодатель находился перед соблазном “сплошной” криминализации антиобщественного поведения субъектов экономической (предпринимательской) деятельности, введения жестких финансовых и административных мер, использования налогового “пресса” и т.п.

В этой связи отметим, что новые экономические условия, рынок, складывающийся в непростой социально-политической обстановке, требуют продуманных мер контроля и, прежде всего, в сфере уголовно-правового регулирования. Опыт развития рыночных отношений в новейшей истории России показывает, что предпринимательская среда очень чувствительна к излишним и жестким мерам государственно-правового воздействия на экономическую сферу. Следовательно, чрезмерная регламентация поведения хозяйствующих субъектов, увлечение запретительными методами недопустимы, а применение мер уголовной ответственности должно являться крайним средством, к которому следует прибегать, когда иные возможности исчерпаны. В этом плане необходимо пристальней присмотреться к системе действующих нормативных предписаний, касающихся предпринимательской деятельности.

Практика борьбы с правонарушениями и преступлениями в сфере предпринимательской деятельности в Российской Федерации, прогнозы аналитиков Федеральной службы по экономическим и налоговым преступлениям МВД РФ (далее – ФСЭНП), Министерства по налогам и сборам РФ (далее – МНС) показывают, что применение норм об ответственности за посягательства в сфере предпринимательской деятельности не является достаточно эффективным[1].

Следует отметить, что масштабная реконструкция уголовного законодательства, внесла определенные сложности в теорию и правоприменительную практику. Самое интересное, как справедливо отмечается учеными-юристами, что столь объемный нормативно-правовой акт в соответствии со ст. 5 Закона вступил в силу со дня его официального опубликования (за исключением нескольких пунктов), в то время как на усвоение положений УК РФ было предоставлено более полугода[2]. В этих условиях криминологические и уголовно-правовые проблемы, связанные с указанными преступлениями, приобрели исключительную важность и актуальность в плане их теоретического и практического разрешения.

История уголовно-правового регулирования предпринимательской

Деятельности в России

Уголовно-правовые нормы об ответственности за преступления в экономической деятельности призваны реализовать политику государства в сфере экономики. Именно поэтому в УК РФ предусмотрена обширная система подобных норм. Значительная часть их не срабатывает либо применятся лишь частично. И одна из при чин подобной ситуации – несовершенство ряда положений уголовного закона. В то же время это не означает необходимости тотального изменения уголовно-правовых норм, введения новых составов преступлений. Напротив, в этом случае необходима точечная, криминологически обоснованная и технически выверенная законодательная корреляция уголовного законодательства. В этом смысле имеет большую актуальность системный анализ уголовно-правового регулирования предпринимательской деятельности в России в разные исторические периоды.

Несомненно, что отечественная предпринимательская деятельность развивалась в общем (как модно сейчас говорить, глобальном) контексте мировой экономики, хотя и имела некие специфические особенности. К примеру, российское и западноевропейское предпринимательство с момента зарождения и на протяжении всего пути развития имели много общих черт. В первую очередь – это тесная связь предпринимательства с государством и зависимость от него. Следует отметить и такую общую черту европейского и российского предпринимательства, зародившуюся еще в древние времена, как соблюдение этических норм при осуществлении предпринимательской деятельности, недопустимости обмана по отношению к государству и по отношению к своим контрагентам, а также стремление уберечь свои ряды от сомнительных, нечистоплотных дельцов.

В Древней Руси уголовно-правовые средства воздействия на хозяйственную деятельность еще не были разработаны. Однако уже в Русской Правде (XII в.) можно найти меры воздействия, которые по существу носили гражданско-правовой характер. Так, холоп был не вправе заниматься торговлей или финансовыми операциями от собственного имени. Ответственность за такие действия возлагалась на господина, если второй участник сделки не знал, что заключает ее с холопом[3].

Соборным Уложением 1649 г. предусматривались меры административного характера. Так, в ст. 16 гл. ХIХ Уложения содержался запрет заниматься торговлей и ремеслами лицам, не принадлежащим к торговому или посадскому сословиям [4]. Но уже в этом памятнике российского права используются меры уголовно- правового характера. Акцент в данном случае законодателем был сделан на нарушениях установленных правил осуществления предпринимательской деятельности. Так в ст. 1 – 8 гл. XXV Уложения предусматривалась уголовная ответственность за незаконное производство и торговлю спиртными напитками[5]. Именно с этого периода просматривается четкая линия определяющего государственного влияния на производство и реализацию алкогольных напитков в России, которое было благополучно разрушено экономистами-либералами в начале 90-х гг. прошлого столетия.

Начало регулярному законотворчеству в сфере хозяйственной деятельности было положено только со второй половины XVII в., в годы правления царя Алексея Михайловича. По данным А.Г. Малькова, за период с 1650 г. по февраль 1696 г. было принято 1 458 нормативных актов[6]. Значительная часть из них была посвящена вопросам торговли, промысла, таможенному делу, питейному, государственным пошлинам и сборам. В них устанавливалась ответственность за утайку товаров от таможенных и налоговых пошлин. В указах определялся порядок мелкорозничной торговли, в частности, определялись места, где было разрешено или запрещено торговать. Запрещалась скупка и спекуляция.

С правления Александра I начинается период в развитии российского предпринимательства, который привел впоследствии к возникновению и развитию промышленно-производственного предпринимательства.

Большую роль в развитии предпринимательства сыграли Устав о банкротстве 1800 г. и Манифест Александра I от 1 января 1807 г. “О дарованных купечеству новых выгодах, отличиях и преимуществах и новых способах к распространению и усилению торговых предприятий”, вошедший в историю как закон о товариществах. В то же время они установили систему административного надзора, при котором государство сохраняло за собой право вмешиваться в коммерческую деятельность частных лиц.

Так, Положением “О компаниях на акциях” (ст. 2) была установлена концессионная система возникновения акционерных обществ, т.е. ни одна компания не могла быть учреждена без особого разрешения правительства. Статья 3 определяла порядок подачи просьб об учреждении компании, рассмотрения их властями. Кроме того, в данном нормативном акте определялись основные положения Устава акционерной компании. Данный нормативный акт современными исследователями расценивается как одна из первых попыток разработки системного акционерного законодательства.

Благодаря этим и другим нормативным актам “в стране были созданы минимально необходимые юридические нормы акционерного учредительства с сохранением за правительством эффективных средств воздействия на этот процесс”. [7]

Развитие законодательства по регулированию предпринимательской деятельности сказалось и на развитии законодательства уголовного. Необходимо отметить, что последнее носило не кодифицированный характер, а состояло из нескольких источников. Вплоть до 1917 г. основными источниками уголовного законодательства оставались: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.[8], Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г., а также Уголовное Уложение 1903 г. [9]. В этой связи неудивительно появление в них составов преступлений, направленных на укрепление правовых основ развивающихся капиталистических отношений, на обеспечение устойчивости хозяйственного оборота.

Следует отметить, что среди них были и те, которые представляли собой прообраз закрепленных в Уголовном кодексе Российской Федерации преступлений против порядка осуществления предпринимательской деятельности: незаконное предпринимательство, незаконная банковская деятельность, лжепредпринимательство.

Наибольшее количество подобных норм сосредоточивалось в гл. 2, 12, 13 и 14 раздела VIII Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, называвшегося “О преступлениях и проступках против общественного благоустройства и благочиния”. Так, в гл. 12-й “О нарушении постановлений о кредите” данного раздела предусматривалась ответственность за открытие частного банка без дозволения правительства или без соблюдения установленных законом правил (ст. 1152).

Довольно часто применялись на практике положения гл. ХIII Уложения о наказаниях относительно ответственности за нарушения торговых уставов[10]. Глава подразделялась на отделения, в которых говорилось соответственно о нарушении постановлений относительно самого права на торговлю, о нарушении правил производства торговли, о нарушении постановлений о торговых обществах, товариществах и компаниях, о нарушении правил о договорах найма купеческих приказчиков и лавочных сидельцев, о нарушении уставов торговых учреждений, о нарушении обязанностей маклерами, биржевыми маклерами, гофмаклерами, биржевыми нотариусами, корабельными маклерами, биржевыми аукционистами и диспашерами [11].

Уложение о наказаниях предусматривало ответственность за производство торговли лицами, которые в соответствии с законом не имели на это права (ст. 1169). В ней размер ответственности определялся не полученным виновным лицом доходом, а временем, в течение которого осуществлялась незаконная торговля, и количеством обращавшихся в ней капиталов и товаров.

Квалифицированным видом данного преступления признавалась торговля, осуществляемая лицом, лишенным права торговать по приговору суда.

Профессор Н.С. Таганцев, комментируя ст. 1169 Уложения о наказаниях, обращал внимание, что речь в ней идет не о торговле, производимой без разрешения (т.е. при отсутствии торгового свидетельства, полученного с уплатою узаконенных пошлин), а о торговле и торговых действиях таких лиц, которые не только не имели надлежащих для сего свидетельств, но и не могли получить их или которые утратили право на торговлю по судебному приговору. По- становление о торговле без свидетельства, имевшее в виду охрану интересов казны и правильное поступление торговых сборов, ранее содержавшееся в Уложении о наказаниях в ред. 1845 г., было исключено из него в 1866 г. и заменено ответственностью в административном порядке по ст. 113 Положения о пошлинах за производство без надлежащего свидетельства, или билета торговли, или торговых действий такого рода, для производства коих необходимо иметь такие свидетельства или билеты. Разряды лиц, не имевших права получить торговые свидетельства, указывались в ст. 11 и 13 Устава торгового. В частности, под действие ст. 1169 подпадало производство торговли лицом, которое признано банкротом[12].

В ст. 1170 предусматривалась ответственность за производство торговли или промысла по фальшивому свидетельству или билету.

В 1902 г. это отделение гл. XIII Уложения о наказаниях было до- полнено блоком норм об ответственности содержателей банкирских 11 заведений и меняльных лавок за производство запрещенных операций, совершение запрещенных законом сделок по покупке и продаже золотой валюты, тратт и тому подобных ценностей в золотой валюте (ст. 11744 – 11746)[13].

В ст. 1197 предусматривалась ответственность за открытие торгового общества, товарищества или компании без разрешения правительства или без соблюдения установленных законом правил.

Глава XIV Уложения о наказаниях содержала описание множества составов преступлений, связанных с нарушением уставов фабричной, заводской и ремесленной промышленности. В ней предусматривалась ответственность за учреждение без надлежащего разрешения различных заводов, фабрик и мануфактур (ст. 1346 – 1351).

Что касается Уголовного Уложения 1903 г., обращение к нему представляет значительный научный интерес. В нормах Уложения получили отражение взгляды отечественных правоведов, широко использовавших мировой опыт, на сущность и систему преступлений в сфере экономической деятельности. Среди них были такие видные ученые, как Н.С. Таганцев, И.Я. Фойницкий, Н.А. Неклюдов, В.К. Случевский. Одна из главных забот комиссии, которая разрабатывала проект Уголовного Уложения, состояла в том, чтобы уйти от казуистики Уложения 1845 г., дать определение преступного деяния по его существенным признакам[14].

Большинство составов преступлений в этой сфере были сконструированы по типу формальных, и наличия каких-либо последствий от подобных нарушений для наступления уголовной ответственности не требовалось. Так, по ст. 310 Уголовного Уложения преступником считался тот, кто “устроил или приступил к устройству завода, фабрики, аптеки или иного промышленного или торгового заведения без надлежащего разрешения”. Более строгое наказание предусматривалось в том случае, “если завод, фабрика, аптека или иное промышленное или торговое заведение устроены или приступлено к их устройству, хотя бы с разрешения надлежащей власти, но:1) лицом, не имеющим права содержать сего рода заведения; 2) в таком месте, где устройство означенных заведений воспрещено законом или обязательным постановлением”.

В ст. 318 ответственность наступала за открытие без соблюдения установленных правил или без надлежащего разрешения торгового или промышленного общества либо товарищества, частного или кредитного установления, банкирского заведения, меняльной лавки комиссионерской или справочной конторы для дел частных, ссудной кассы, а также за осуществление от имени общества и товарищества разрешенных операций несогласно с полученным разрешением.

По ст. 322 Уголовного Уложения наказывался содержатель банкирского заведения или меняльной лавки, или заведующий ими, или состоящий на службе в них, виновный в производстве воспрещенной законом или обязательным постановлением сделки.

Во второй половине XIX столетия в России особенно активно стали появляться различного рода компании, товарищества, акционерные общества, следовательно, появились и новые виды общественно опасных деяний, не предусмотренные действовавшим тогда уголовным законодательством. Многие новые преступления в той или иной степени были связаны с обманом. Привычным делом становились махинации в банках и акционерных обществах. По- этому разработчиками была сделана попытка криминализировать такого рода деяния в Уголовном Уложении.

Так субъектами преступлений, предусмотренных ст. 579 и 580, являлись заведующие и управляющие делами кредитных установлений, обществами взаимного страхования, товариществами на паях и акционерными обществами. Ответственность по ст. 579 наступала за использование имущества таких учреждений на операции, не разрешенные их уставом; использование капиталов, полученных от правительства на нужды предприятий, вопреки целям, на которые они были предназначены, или вопреки их назначению. Статья 580 устанавливает ответственность за сообщение ложных сведений об учреждаемом предприятии; помещение ложных сведений о состоянии дел или счетов предприятий; представление заведомо неверного расчета об исчислении дивидендов; выпуск бумаг в сумме, превышающей разрешение. Преступления, указанные в ст. 577 – 579, предполагали наступление имущественного вреда. В основных составах он презюмировался, в квалифицированных составах определялся как “значительный” либо состоял в приостановлении платежей или объявлении предприятий несостоятельны- ми. При наличии отягчающих обстоятельств преступления наказы- вались весьма сурово – исправительным домом и даже каторгой (ч. 2 ст. 578)[15].

К сожалению, по разным причинам Уголовному Уложению 1903 г. не суждено было вступить в силу в полном объеме. Российское предпринимательство имело все возможности для своего дальнейшего развития, но ход истории оказался непредвиденным. Советский период в истории России – с 1917 по 90-е гг. XX в. – оказался катастрофическим для предпринимательства, ибо оно не вписывалось в проводимую политику построения социализма и коммунизма. Большая роль в осуществлении политики государства в этот период принадлежала уголовному праву, которое не воспринимало норм старого, дореволюционного российского права, а возникло как право нового, социалистического типа.

Нормы уголовного права были направлены на ограничение, вытеснение, а затем и полное запрещение всех тех форм деятельности, где могли бы возникнуть предпринимательство, дух предприимчивости, свобода коммерческой деятельности. В советский период задача уголовно-правовой охраны народного хозяйства, основанного на принципах централизованного изъятия и распределения, от рыночных веяний ставилась очень остро. Одним из первых документов, закреплявших круг уголовно наказуемых деяний в экономической сфере, был Декрет СНК РСФСР от 22 июля 1918 г. “О спекуляции”[16]. В этот период среди преступлений, предусматривавших ответственность за запрещенную хозяйственную деятельность, встречались такие: спекуляция, несдача излишков хлеба, нарушение монополии внешней торговли, частная торговля хлебом, нарушение порядка отпуска продовольственных товаров и др. Некоторое смягчение мер уголовной репрессии произошло лишь в период НЭПа.

Однако в начале 30-х гг. экономическая политика государства снова стала ужесточаться, что проявлялось в том числе и в сфере уголовной политики. Постановление ЦИК и СНК СССР от 20 мая 1932 г. предписывало “не допускать открытия магазинов и лавок частными торговцами и всячески искоренять перекупщиков и спекулянтов…”. Именно в этот период ярко проявилась тенденция к усилению репрессий за отдельные хозяйственные преступления, которые объективно не вызывались необходимостью. Это основывалось на ошибочном тезисе Сталина об усилении классовой борьбы в условиях строительства социализма и необходимости охраны социалистической экономической системы[17].

Спекуляция постепенно начинает рассматриваться в качестве наиболее опасного хозяйственного преступления. Статья 107 УК РСФСР 1926 г. в новой редакции предусматривала ответственность за спекуляцию продуктами сельского хозяйства и предметами массового потребления[18]. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 апреля 1948 г. за изготовление с целью сбыта и продажу самогона было установлено лишение свободы на срок от 6 до 7 лет[19].

По свидетельству ряда авторов, следствием излишнего огосударствления экономики явилась тенденция к ее криминализации. Статистические данные о состоянии преступности в СССР начиная с 60-х гг. свидетельствуют об устойчивом росте таких преступлений, как спекуляция, частнопредпринимательская деятельность, коммерческое посредничество, нарушение правил о валютных операциях, занятие запрещенной трудовой деятельностью, самогоноварение[20]. Особенно ярко это проявилось в последние годы функционирования советской хозяйственной системы. По экспертным оценкам, к концу 80-х гг. в сферу теневой экономики прямо или косвенно было втянуто 15 – 20 млн. человек (почти 15 – 20% занятых в народном хозяйстве), а объем производимой в той сфере продукции составлял около 9% валовой продукции промышленности и сельского хозяйства CCCР[21].

К числу объективных причин подобного явления можно также отнести и противоречивый, непоследовательный характер реформ, когда одновременно ставились задачи укрепления социализма, что вело к усилению борьбы с нетрудовыми доходами, а с другой стороны, идея “социализма с человеческим лицом” заставляла проводить политику либерализации экономики, в частности, допуска некоторых элементов предпринимательской деятельности.

Либерализация социалистических хозяйственных отношений выразилась в принятии в разгар борьбы с нетрудовыми доходами Закона “Об индивидуальной трудовой деятельности ” от 15 ноября 1986 г. [22], который предоставлял населению страны право на занятие отдельными видами частнопредпринимательской деятельности. Отрицательным последствием его реализации явилось ухудшение экономического положения, так как допуск частной предпринимательской деятельности в сферу обслуживания населения в стране, где нормируется и распределяется сырье и продовольствие по районам страны в зависимости от их категории, привело к массовому расхищению сырья и продовольствия на базах, складах, предприятиях. Закон не предусматривал никаких ограничений для лиц на занятие частной предпринимательской деятельностью, никаких видов контроля за осуществлением этой деятельности, что создало для преступных элементов и дельцов “черного рынка” возможность для получения сверхдоходов и отмывания преступных доходов через рынки и свои кооперативные предприятия.

Как лидеры большевизма в 1917 г., выдвинувшие идею о несовместимости социализма с частной собственностью, с частным предпринимательством, так и лидеры реформ в Российской Федерации начала 90-х гг. стали на позицию несовместимости государственного вмешательства в экономику, развивающуюся на принципах рыночных отношений, а поэтому практически абсолютизировали принципы свободы частной собственности и предпринимательства.

Начало этому процессу положили Законы РСФСР от 24 декабря 1990 г. “О собственности РСФСР” [23] и от 25 декабря 1990 г. “О предприятиях и предпринимательской деятельности” [24]. Данными нормативными актами вводилась частная собственность, допускалась приватизация промышленных предприятий и других объектов недвижимости практически без ограничения, без какого-либо серьезного контроля со стороны государства за процессом приватизации.

Только Закон РФ от 1 июля 1993 г. “О внесении изменений и дополнений в законодательные акты РФ в связи с упорядочением ответственности за незаконную торговлю” [25] внес в УК РСФСР изменения, соответствующие характеру посягательств на экономические отношения, основанные на принципах рыночной экономики, которые можно рассматривать как стремление государства уголовно-правовыми нормами установить контроль за осуществлением предпринимательской деятельности, обеспечить реализацию принципа свободы конкуренции и ограничить монополизацию рынка.

В частности, наряду с другими составами, глава “Хозяйственные преступления” пополнилась новыми составами, предусмотренными ст. 1624 “Незаконное предпринимательство” и ст. 1625 “Незаконное предпринимательство в сфере торговли”. Однако из- за нечеткого описания признаков объективной стороны указанных составов они мало встречались в следственно-судебной практике и не могли повлиять на снижение уровня криминализации в сфере экономической деятельности, связанной с предпринимательством. Практически это был единственный нормативный акт, который до- пускал какой-либо контроль за соблюдением порядка осуществления предпринимательской деятельности. Несмотря на то, что по- становлением Верховного Совета РФ “О порядке введения в действие Закона РФ “О внесении изменений и дополнений в законодательные акты РФ в связи с упорядочением ответственности за незаконную торговлю”[26] в п. 2 было предписано до принятия Основ законодательства РФ об административных правонарушениях при- вести нормативные акты в соответствие с Законом от 1 июля 1993 г., этого не было сделано. Не были приведены в соответствие с данным Законом и действовавшие административно-правовые акты.

Условием привлечения к ответственности за незаконное предпринимательство по ст. 1624 УК РСФСР было повторное привлечение лица к административной ответственности в течение года за соответствующее правонарушение, однако административная ответственность за незаконное предпринимательство тогда не была установлена.

Принятая в 1993 г. Конституция взяла курс на формирование правового государства, закрепила многообразие форм собственности, в том числе и частной, признала принципы свободы частной собственности и свободы предпринимательской деятельности. Уголовное законодательство на тот момент не поспевало за темпа- ми развития других отраслей права, оно не соответствовало ни Конституции, ни нормам гражданского права.

Принятие Конституции РФ свидетельствовало о вступлении России в постсоветский период с полным отказом от ценностей, которые культивировались в годы советской власти, и возврату ее к той системе экономических производственных отношений, от которых она отказалась в 1917 г., в том числе к признанию предпринимательской деятельности как самостоятельного законного вида деятельности.

Необходимо отметить, что возврат произошел не только в системе экономических производственных отношений, но и в сфере законодательства, в частности, уголовно-правового регулирования предпринимательской деятельности.

Несомненно, ликвидация Российского предпринимательства в начале XX в., в период, когда его правовое регулирование развивалось в западноевропейском русле, и возрождение предпринимательства в современных условиях вызывает интерес к эволюции зарубежного законодательства, регулирующего порядок осуществления предпринимательской деятельности.

Но это предмет отдельного исследования. К тому же экономические отношения в России не настолько качественно развились, чтобы применять к ним целиком европейскую систему правового регулирования предпринимательской деятельности.

Исходя из вышесказанного следует, что существующая сегодня система уголовно-правового регулирования предпринимательской деятельности обусловлена как социально-криминологическими, так и историческими факторами.