Мужские и женские инициации в древних культурах

В древних культурах для юношей и девушек всегда существовали обряды, направленные на своевременное преодоление притяжения материнского мира и формирование самосознания своего пола: осознания его социальных и духовных функций. Инициации имели форму ритуалов, создающих условия для перехода из одного социального и/или духовного статуса в другой. Как известно, содержание инициаций взросления сводится к проживанию трех этапов: «изгнания» за пределы привычного окружения; испытаний, соответствующих задачам пола, которые следует пройти успешно, и – возвращению к прежнему окружению, но уже в новом социальном полоролевом статусе.

Поскольку любому здоровому человеческому сообществу важно направить мужскую агрессию в конструктивное русло – для защиты, управления и познания мира, одна из важнейших задач-испытаний для подрастающих мужчин – научиться управлять своей природной агрессией. Что касается инициаций для девушек, то они позволяют осознать и принять женственность как драгоценный природный дар, обладающий целебными свойствами, а главное – способностью творить и сотворить мужскому началу.

Инициации-испытания веками существовали в древних культурах, помогая молодым поколениям осваивать азы мужского и женского предназначения в строго определенные сроки. Своевременность играет здесь особую роль. Если цивилизованное общество обладает относительным изобилием материальных благ, гарантирующих выживание, и может позволить себе роскошь игнорировать многие инициационные сроки, то в древних культурах даже небольшая отсрочка в освоении навыков самостоятельного выживания означала невыживание.

Балушок В.Г. в своей статье «Инициации древних славян» (попытка реконструкции, воспр. по: Этнографическое обозрение, 1993. № 4) сообщает, что у древних славян существовал обычай изгнания юношей определенного возраста из деревенской общины, который сопровождался ритуалом их посвящения в «волки».

На общей сходке на молодых людей надевали волчьи шкуры и устраивали ритуальное «изгнание волков» за территорию общины. По Балушоку, «само превращение юноши в оборотня зачастую происходит путем набрасывания на него волчьей шкуры. Нередко указывается, что при этом человека опоясывали особым поясом, на котором завязывали магические узлы. (Напомним в этой связи о так называемых «волчьих рубахах» и «волчьих поясах» у немцев.) И князю-оборотню Всеславу в детстве волхвы завязывали на голове «науз» (узел). Как известно, для первобытных людей характерны представления о том, что человек, надевающий шкуру животного, сам превращается в него. Магическое значение пояса как замка, оберега, символа мужской силы и власти, а также узлов, завязываемых во время колдовских обрядов, общеизвестно… Но на этом инициация не заканчивалась… Они должны были некоторое время жить вдали от поселений «волчьей жизнью»… Реминисценция «волчьего» поведения юношеских инициационных союзов архаической эпохи, – отмечает Балушок В.Г., – прослеживается в поведении членов парубоцких громад украинцев и западных славян, а также средневековых ремесленных подмастерьев. Члены таких молодежных союзов совершали своего рода ритуальные набеги на деревни и дворы отдельных хозяев, балансировавшие подчас на грани настоящего разбоя. В ходе таких «проказ» и «развлечений» парни воровали продукты и животных для общих «складок», разбирали заборы на дрова, уносили солому для устройства ночевки…»

Юноши определенное время жили в лесах, добывая себе пищу охотой и набегами, иногда даже «умыкали» юных селянок, которые позже становились их женами. Эти события нашли свое отражение в свадебных обрядах славян. Балушок В.Г. пишет: «В среднерусских диалектах шафер со стороны жениха назывался «волком», что… также связано с рассматриваемым явлением, в частности с умыканием женщин членами «волчьих» союзов».

Эта «волчья жизнь» совершала настоящий переворот в сознании юноши. Он учился управлять своей природной агрессией и осознанно использовать ее для решения жизненных задач как своей мужской группы, так и собственных. По истечении срока юноши возвращались в общину, где их встречали другим ритуалом: с них публично снимали волчьи шкуры, «избивая» палками и «изгоняя» из них «волчью суть», после чего на них надевали белые рубахи. Это означало, что теперь юноши становятся полноправными мужчинами, которым позволено жениться и обустраивать собственное жилище.

Давайте обратим внимание на собственно момент изгнания «волчьей сути». Это один из важнейших духовных пиков мужской инициации. С того момента, когда «волчья суть» – необузданная, дикая и неуправляемая природная мужская агрессия – изгоняется, молодой мужчина теряет право на ее бесконтрольное проявление. Он становится мужчиной, тем, кто берет ответственность за себя, свои действия, свою жизнь и – жизнь собственной семьи, которую он отныне получает право создавать и защищать наравне со взрослыми мужчинами общины. То есть, природная агрессия мужчины получает по окончании инициации позитивный вектор, направленный на созидание – продолжение рода, творение, а не разрушение жизни.

В иудаизме мальчики после 12 лет получают право читать Тору в храме, с этих пор они обязанны отвечать за свои поступки. Так в сознании подрастающего мужчины инициируется основная мужская духовная функция – быть ответственным за тех, кого он ведет за собой.

Славянских девушек, по свидетельству Балушока, тоже на время изолировали – отселяли в так называемые «женские дома», где опытные пожилые женщины учили их не только ведению домашнего хозяйства, но и премудростям любви, правилам поведения во время родов.

Мирча Элиаде, автор книги «Тайные общества. Обряды, инициации и посвящения» (изд. «София», ИД «Гелиос», 2002) обобщает многочисленные сведения об обрядах посвящения, которые проводятся для юношей и девушек, достигших возраста половой зрелости – обрядах, «чрезвычайно широко распространенных и засвидетельствованных у наиболее древних народов – австралийцев, калифорнийцев, бушменов, готтентотов и т.д.».

М. Элиаде перечисляет следующие этапы посвящений взросления для мальчиков:

· «а)… разлучение неофита с матерью,..

· б) более драматичная тема, включающая обрезание, испытания, пытки, то есть символическую смерть с последующим воскресением,..

· в) сценарий, в котором идея смерти заменена идеей нового зачатия и нового рождения,..

· г) схема, главный элемент которой состоит в индивидуальном уходе в чащу леса и поиск Духа-Защитника,..

· д) сценарий героических посвящений, который акцентирует внимание на победу, достигнутую с помощью магических средств (превращение в дикого зверя, «ярость» и т.д.» (с. 321),

· е) пищевые и другие телесные лишения-испытания (насечки на теле, употребление психотропных растений и пр.),

· ж) смена имени,

· а также –

· з) запреты на речевые контакты с матерью и соплеменниками, означающие символическую смерть,

· и) влезание на деревья, в некоторых случаях – вверх ногами, символизирующее подъем на Небо, контакт с Высшими Существами, сотворившими мир и прочее.»

«Уже в древних культурах, – пишет Элиаде, – обрядовая смерть подкреплялась изначальным мифом, который заключался в следующем: Сверхъестественное Существо, чтобы «обновить» людей, их убивает и воскрешает «другими»; люди убивают это Сверхъестественное Существо…».

По Элиаде, поскольку Сверхъестественное Существо сотворило мир, через одержание победы над ним происходит слияние с ним, «вбирание» его сил, поэтому неофит становится отныне так же способен и активен в творении жизни, как и Сверхъестественное Существо. «…Затем вокруг этой драмы возникают тайные обряды; точнее, насильственная смерть Сверхъестественного Существа становится главным таинством, которое воспроизводится при каждом новом посвящении. …Смерть становится священной и приобретает религиозное значение, ибо она – главный момент истории Сверхъестественного Существа. Обрядовая смерть позволяет неофиту участвовать в сверхъестественном существовании Основателя Мистерий. При этом смерть и посвящение становятся взаимозаменяемыми понятиями,.. конкретная смерть уподобляется переходу в более высокое качество. Обрядовая смерть при посвящении становится непременным условием всякого духовного возрождения, сохранения Души и даже бессмертия… Значение, придаваемое обрядовой смерти, должно было привести к победе над страхом реальной смерти и к вере в возможность жизни Души после смерти.

…Обрядовая смерть означает одновременно конец «естественного», не культурного человека и его переход к новому способу существования: рождение для жизни духовной, а не только «сиюминутной». Иначе говоря,.. настоящий человек – человек духовный – не является результатом естественного процесса. Его «делают» старые учителя… Посвящение… открывает дорогу к транс-человеческому миру, или, как мы говорим, миру трансцендентному» (с. 325).

О женских инициациях Элиаде пишет следующее: «Посвящение молодых девушек проходит индивидуально. Это…связано с тем, что женские посвящения начинаются с первой менструации. Этот физиологический симптом – знак половой зрелости – вместе с тем является и знаком изоляции девушки от ее привычного мира. Ее немедленно изолируют, отделяют от общины, что напоминает разлучение мальчика с матерью. Разница состоит в том, что у девочек изоляция следует немедленно после первой менструации, то есть она индивидуальна, в то время как у мальчиков посвящение коллективно. Индивидуальный характер изоляции, происходящей по мере появления соответствующих признаков, объясняет сравнительно небольшое число обрядов посвящения… Продолжительность изоляции в разных культурах варьируется от трех дней (Австралия и Индия) до двадцати месяцев (Новая Ирландия) или даже до нескольких лет (Камбоджа). Таким образом, девушки в конце концов составляют группу; и тогда их посвящение празднуется коллективно под руководством престарелых родителей (как в Индии) или старух (Африка). Наставницы посвящают девушек в тайны секса, обучают их обычаям племени и части религиозных традиций, к которым допускаются женщины. Фактически, речь идет об общем образовании, но главное в нем – религиозные знания и все, что касается женской сакральности. Девушку ритуально готовят принять свой особый образ жизни, приводят к пониманию своей созидательной роли и ответственности перед обществом и Космосом, ответственности, которая у первобытных народов всегда религиозна по природе.

…Обряды женского посвящения менее драматичны, чем у мальчиков. Их важным этапом является изоляция. Она происходит в лесу… или в специальной хижине, как у большинства племен Северной Америки, в Бразилии, на Новых Гебридах, на Маршальских островах, а также у Ведда и некоторых народов Африки… В обрядовой изоляции девушек усилена символика темноты, их прячут в темном углу жилища, и у многих народов они не должны видеть солнце: это табу объясняется мистической связью между Луной и женщинами. В других местах они запрещают кому бы то ни было дотрагиваться до себя. Специфическое табу Южной Америки – не контактировать с землей, поэтому девушки спят в гамаках».

Земля, прежде всего, символизирует материнское начало. Запрет на контакт с землей указывает на необходимость отделения девушки от матери и родителей. Эта необходимость неизбежно связана с переходом в мир женщин и сменой типа защиты, которую отныне будет осуществлять уже не родительская семья, а мужчина, муж. Но этим не исчерпывается значение сна в гамаках. Отделение девушки от земли говорит и о нетождественности, различности материнских и женских энергий, о высокой духовной природе женственности. Само по себе женское состоит из двух важных начал – материнское начало является базовым, исходным, как земля, из которой все произрастает. Чистая женственность – это более высокие уровни женского сознания. Они, как всходы, которые дает земля, тянутся к небу.

В реальной жизни материнская и женская энергии неотделимы друг от друга, слиты воедино. Разделение на материнское и женское, с одной стороны, условно, и проводится в целях анализа. Но с другой стороны, такое разделение представляет собой проникновение в тайну эволюции женского, объясняет, как архаичные материнские земные энергии постепенно развиваются в энергии высшей – божественной женственности. Важен баланс материнского и женского в личности человека любого пола, и особенно важно – их здоровое взаимодействие, при котором ни одна из этих энергий не подавлена, не стеснена, не отрицается и никак не ограничена другой. Иначе говоря, должна соблюдаться здоровая духовная иерархия материнского и женского начал.

Образ Богини отражает воплощенную женственность, когда материнское и женское находятся в гармоничном единстве. На высших этапах развития материнства, где материнское и истинное женское достигают полной гармонии, отсутствует свойственная земной матери природная защитная агрессия. На смену ей приходит другой вид защиты – духовная сила благословения, как акта присоединения к божественному сознанию. Такова Дева Мария, полностью принимающая судьбу своего сына. Она не гневается на его гонителей, а сострадает сыну и благословляет его своей любовью.

Предназначение высшего божественного материнства – служение и сотворчество с мужским началом, в первую очередь – с духовным отцовским началом. Сила благословения является более могущественной защитой, чем природная защитная материнская агрессия. Если мать с отцом творят физическое тело своего дитя, то их благословение содействует его духовному становлению. Благословляющая функция женского проявляется с того момента, когда материнское начало вступает в контакт с высшей, божественной женственностью и с божественной отцовской инстанцией.

Об инициациях, формирующих женское сознание, М. Элиаде далее сообщает: «Финальная часть обряда не менее значительна, чем первая – изоляция. У некоторых племен северного берега Австралии девушку, у которой началась менструация, на три дня изолируют в хижине, где она подвергается различным пищевым табу. Затем к ней приходят женщины, раскрашивают ее охрой и богато украшают. «Кульминационный момент начинается на заре, когда все женщины племени сопровождают ее к ручью или лагуне. После ритуального омовения девушку ведут в главное поселение под приветственные крики соплеменников, и с этого момента община считает ее женщиной»… Обряд… сопровождался песнями. Современные этнологи подчас имеют дело с обычаями, находящимися на грани исчезновения. Однако… основное в обряде сохранилось – процессия, направляющаяся вместе с девушкой к реке, приветственные крики в момент ее выхода из изоляции – это характерные черты женского посвящения. В некоторых регионах изоляция завершается общим танцем – обычай, особенно характерный для земледельческих районов. Здесь девушек, проходящих посвящение, «выставляют напоказ» и устраивают для них праздник, а затем все вместе обходят дома и получают подарки. Есть и другие внешние признаки, указывающие на то, что девушка прошла посвящение – татуировка, чернение зубов, но, по наблюдениям некоторых этнологов, последние обычаи являются нововведениями, появившимися под влиянием тотемических культур.

Итак, главный обряд – это торжественное представление девушек всей общине. Оно означает, что таинство было исполнено, девушка стала взрослой и готова принять образ жизни, предназначенный для женщины. Вообще, церемониальное представление чего бы то ни было, будь то знак, предмет, животное или человек, – означает декларирование присутствия священного, чуда. Этот чрезвычайно простой обычай принадлежит древнейшему религиозному ритуалу. Возможно, еще до возникновения членораздельной речи указание на предмет означало, что его рассматривают как исключительный, единственный, мистический, священный. Торжественное представление общине молодых посвященных, возможно, самый древний момент всей церемонии. Танцы, как пластическое и драматическое выражение мысли, также принадлежат к первобытному опыту… Посвящение девушек – это радостный праздник, означающий, что девушка достигла возраста, позволяющего ей основать семью.

Очевидно, что женские обряды посвящения, связанные с половой зрелостью, в еще большей степени, чем мужские, следует относить к мистерии крови… Так, у даяков девушку, достигшую половой зрелости, изолируют на год в белой хижине; она должна носить белую одежду и питаться белой пищей. К концу срока она через бамбуковую палочку высасывает кровь из вскрытой вены мужчины. Смысл этого обряда в следующем: в указанный период времени девушка – ни женщина, ни мужчина, ее считают «белой», «бескровной». Здесь мы узнаем тему временной двуполости или бесполости неофитов. Известны случаи, когда в период посвящения девушки одеваются мужчинами, так же как мальчики носят женскую одежду во время срока своего ученичества» (с. 118).

Исследования Элиаде делают очевидными причины суицидального поведения подростков в западном мире. Стремление в короткий строк сделать гигантский скачок в развитии, обрести интенсивный телесный и духовный опыт своего пола толкает подростков к употреблению психотропных веществ, к сексуальной гиперактивности и самоистязаниям. Естественная потребность пережить смерть-перерождение создает влечение к опасности.

Таким образом, подростки в западном мире нуждаются в проживании необходимого количества мужских и женских инициаций взросления, помогающих пройти подростковый кризис перерождения. Суть этого кризиса не только в осознании новых социальных ролей, но и в том, что через переживания символической смерти происходит прикосновение к высшей создающей инстанции, посылающей нас в мир – взрослеющий человек обретает первый сакральный, надличностный опыт бытия, который невыразим в логической форме. Такие переживания высвечивают и в определенной степени выводят Я на уровень осознания и понимания своего предназначения, своей миссии и места в мире людей.

В ходе подросткового кризиса перерождения «умирают» детские роли и появляется острая потребность быстро освоить целый арсенал совершенно новых половых и социальных ролей мира взрослых. Поэтому в обществе, не имеющем достаточного количества соответствующих инициаций, юноши и девушки вынуждены создавать для себя инициационные испытания сами – эти проверки на мужественность и женственность, это прикосновение к смыслу своего бытия необходимы им так же, как когда-то в детстве было важно научиться ходить. Таким образом, подростковая суицидальная статистика западного мира сигналит о том, что культура всеобщего образования не в полной мере соответствует потребностям молодежи. Логизированных научных знаний, которые предоставляет подрастающим детям цивилизованное общество, недостаточно для гармоничного созревания личности. Необходимо создавать настоящую инициационную культуру – своевременное обучение молодежи основам духовного знания, культуру постижения мужского и женского предназначения, осознанию сути мужского и женского начал путем инициаций. Иначе говоря, необходимо обучать взрослеющих мужчин и женщин этике пола как духовной этике.

Несмотря на завораживающую эстетику описанных выше мужских и женских инициационных обрядов, мы далеки от мысли, что их следует срочно внести в нашу повседневную жизнь в первозданном виде. Сегодня на основе опыта древних культур в наших силах создавать современные инициации. Ничто не мешает нам творить новые инициационные обряды в своих семьях, родовых и других сообществах.

Например, участники киевских семинаров «Мужчина и Женщина – тайна сакрального брака», проводимых автором этой книги, предлагали короновать мальчиков и девочек на праздниках в детских садах, оглашая при этом правила поведения для «коронованных особ» обоих полов. Это сформирует у детей различные для мальчиков и девочек светские манеры, поможет ощутить достоинство своего пола и уважение к полу противоположному. Такие инициационные праздники помогут детям не только постичь на символическом уровне эстетику своего и противоположного полов, но и дадут возможность глубже осознать духовное предназначение полов.

Другие предложения касались создания семейных обрядов, связанных с первой менструацией у девочек. Предлагалось торжественно отмечать это событие в кругу родных, были предложения, чтобы этот круг ограничивался только женщинами. Во время застолья предполагалось поздравлять виновницу торжества с ее новым женским статусом и преподносить девочке в подарок различные атрибуты женственности (цветы, украшения, наборы для вязания и вышивания, кулинарные сборники и пр.). Важно, чтобы эти подарки подчеркивали прежде всего женскую, и только затем – будущую материнскую роли девочки. Значение таких обрядов трудно переоценить. Они не только обеспечат принятие девочкой (девушкой) ее грядущих женских ролей, но и представят ей эти роли как высший дар, поскольку западному сознанию недостает именно уважения к женственности, почитания ее высоких духовных функций.

Если женское начало женщины принято, интегрировано в целостную структуру ее Я, это несовместимо с женскими болезнями. Целебная сила женственности не только исключает собственные гинекологические и другие заболевания, но и стоит на страже здоровья окружающих. Достаточно даже одного присутствия рядом человека с активно функционирующей зрелой женской функцией, чтобы рядом с таким человеком у других людей активизировались процессы исцеления и обновления. Интегрированная женственность у женщин устраняет печально известный предменструальный синдром: недомогание и болезненные состояния в критические дни – свидетельство отторжения женского предназначения.

Инициации для мальчиков также могут быть самыми разными. Подрастающий мужчина крепнет, осваивая, в первую очередь, навыки выживания и умение жить в ладу с природой. Следующее важнейшее направление инициаций для мальчиков – развитие защищающих мужских функций. Для этих целей можно устраивать специальные загородные сборы, где мальчики смогут учиться строить шалаши, разводить и гасить костры, стрелять из лука, защищать себя и других, и многое другое. Полученный вовремя, такой опыт пробуждает здоровые инстинкты охотника и защитника племени. Особенно важно, что инициации вносят в процесс возмужания высокие этические ценности – в ходе испытаний у мальчиков должно формироваться умение направлять мужскую силу на защиту и поддержку тех, кто в этом нуждается. Любое духовно здоровое общество расставляет на пути развивающейся мужественности неизбежные вехи-испытания, настоящие проверки на мужественность.

Когда в западном мире будет воссоздан культурный слой мужских и женских инициаций, ничто не помешают мужчинам и женщинам успешно подниматься по ступеням зрелости.

В ходе инициаций для полноценного формирования мужского и женского самосознания имеет большое значение разделение подростков на мужские и женские группы. Будучи своевременным и оптимальным, такое разделение позволяет не только испытать гордость принадлежности к своему полу, но и рождает необходимый ореол сакральности, таинства противоположного пола, то есть – романтизм как высокий духовный строй отношений мужчины и женщины.

Представители богатой инициациями культуры – здоровые и зрелые люди. Достаточно инициированные юноши и девушки, мужчины и женщины обладают высоким уровнем осознанности и ответственности при взаимодействии друг с другом.