Хождение за три моря Афанасия Никитина 1466-1472 гг.

изложенное современным русским языком (печатается с сокращениями)

За молитву святых отцов наших, Господи Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй меня, раба твоего грешного Афанасия Никитина сына.

Написал я грешное свое хожение за три моря: первое море Дербентское - Каспийское, второе море Индийское - Индийский океан, третье море Стамбульское - Черное. Начал я свой путь от святого Спаса златоверхого, тверского кафедрального собора, с его милостию, от великого князя Тверского Михаила Борисовича и от епископа Тверского владыки Геннадия, вниз по Волге.

Придя в Калязин, пошел на Углич, а с Углича на Кострому, затем на Нижний Новгород.

Вместе с татарским ширваншаховым послом Хасан-беком проехали свободно Казань, Орду, Услан, Сарай - столицу Золотой Орды и въехали в Бузань-реку, рукав Волги. Там нам повстречались три поганых татарина и сообщили, будто в Бузани стережет купцов хан Касим и с ним три тысячи татар. Хасан-бек дал им по однорядке и по куску полотна, чтобы они провели нас мимо Астрахани. Татары по однорядке взяли, но весть астраханскому царю подали. Мы с товарищами покинули судно И перешли на судно к послу. В полнолуние проезжали Астрахань. Царь нас заметил, татары закричали: «Стойте!» А мы не слыхали ничего, мы плыли на парусах. И тогда царь послал за нами всю свою орду. И за грехи наши настигли нас, застрелили у нас человека, а мы у них двух. Судно наше малое со всей моей поклажей они разграбили.

Большим судном мы дошли до моря и в устье Волги сели на мель. Татары взяли нас. судно наше большое отобрали, взяв также и четырех русских, а нас отпустили ограбленными за море. И пошли мы к Дербенту на двух судах: в одном посол Хасан-бек с иранцами да нас, русских, 10 человек, а в другом судне 6 москвичей, да 6 тверичей, да коровы, да корм наш. На море нас захватила буря. Судно разбило о берег, кайтаки, дагестанцы людей поймали всех.

Я поехал к Ширван-шаху и бил ему челом, чтобы он отпустил людей, пожаловал, чем нам дойти до Руси. Он нам не дал ничего, и мы, заплакав, разошлись кто куда: у кого было что на Руси, тот и пошел на Русь, а остальные - куда глаза глядят, иные пошли работать в Баку.

А я пошел в Дербент, потом в Баку, где горит огонь неугасимый. Потом много я прошел городов, в иных жил по месяцу и более.

И дошел я до Индийской страны. Люди там ходят все голые: голова не покрыта, груди голы, волосы в одну косу плетены. Все женщины ходят брюхаты, детей родят каждый год, и детей у них много. Мужи и жены все черны. Куда бы я ни пошел, за мной - толпа, дивятся белому человеку.

И привез я, грешный, жеребца в Индийскую землю. Зима у них началась с Троицына дня, в течение 4 месяцев и днем, и ночью всюду была вода и грязь. Тогда же у них пашут и сеют пшеницу, рис, горох и все съестное. Вино же у них приготовляют в больших орехах кокосовой пальмы. Коней кормят горохом и варят для них рис с сахаром и маслом; рано утром дают им еще рисовые лепешки. В Индийской земле кони не родятся; здесь родятся волы и буйволы. На них ездят и товар возят.

Город Джунир, к востоку от Бомбея, находится на каменном острове, сотворенном Богом. Человек подымается на гору целый день, дорога тесна, двоим пройти нельзя. Останавливаются гости на подворьях, и кушанья для них варят господарыни; они же гостям и постель стелют, и спят с ними Хочешь иметь с той или иной из них тесную связь - дашь два шетеля, не хочешь - дашь один шетель; ведь это женка, приятельница, а тесную связь и даром можно — любят белых людей. Зимой у них люди ходят: фата на бедрах, а другая по плечам, третья на голове. А князья и бояре надевают тогда на себя портки, сорочку и кафтан, и у них же фата по плечам, другою опоясываются, а третьего обертывают голову. Боже. Боже великий, Боже милосердный.

В том Джунире хан взял у меня жеребца. Когда же он узнал, что я не бусурманин, а русский, то сказал: «И жеребца отдам, и тысячу золотых дам. только прими веру нашу, Мухаммедову; если же не примешь нашей магометанской веры, то и жеребца возьму, и тысячу золотых на твоей голове возьму.» И дал мне срок 4 дня, на Спасов день, в пост пресвятой Богородицы. И Господь Бог смилостивился, не повелел мне погибнуть с нечестивыми. В канун Спасова дня приехал ходжа Мухаммед, и я бил ему челом, чтобы попросил обо мне. И он ездил к хану в город и уговорил его, чтобы меня в веру не обращали; он же и жеребца моего у него взял. Таково Господне чудо на Спасов день. Итак, русские братья-христиане, кто из вас хочет идти в Индийскую землю, оставь свою веру на Руси и, призвав Мухаммеда, иди в Индостан.

Меня обманули псы-бусурмане: говорили про множество товаров, но оказалось, что ничего нет для нашей земли. Дешевы перец и краска. Некоторые возят товар морем, иные же не платят за него пошлин. Но нам они не дадут провезти без пошлины. А пошлина большая, да и разбойников на море много. Из Джунира вышли в день Успения пречистой к Бидару, большому их городу, и шли месяц. В Бидаре происходит торг на коней, на шелк и парчу, можно купить также черных людей. Другой купли здесь нет. А товар их весь индостанский. Съестное же - все овощи. На Русскую землю товара нет. Люди все черные и все злодеи, а женки все бесстыдные; повсюду знахарство, воровство, ложь, зелье, которым морят господарей.

Индостанцы все пешие, ходят быстро и все наги и босы, в одной руке щит, в другой - меч. А иные слуги ходят с большими и прямыми луками да стрелами. А бои у них все на слонах, а пеших пускают вперед. Слонам же к хоботу и к клыкам привязывают большие мечи кованые, одевают их в булатные доспехи и строят на них городки, в каждом городке - по 12 человек в доспехах, с пушками и стрелами.

Есть у них одно место - гробница шейха Алаеддина, где однажды в году устраивается базар, куда съезжается вся Индийская страна торговать и торгует там 10 дней. Приводят коней, до 20 тысяч продают, и всякий другой товар. Еть там птица филин, она летает ночью и кричит «гу-кук», на чьи хоромы сядет, тот человек умрет; а кто захочет убить ее, у того изо рта огонь пойдет. Обезьяны же живут в лесу, и есть у них князь обезьянский. ходит со своей ратью. И если кто их обидит, они жалуются своему князю, и он посылает на того свою рать. И обезьяны, напав на город, разрушают дворы и людей убивают. Говорят, рать их весьма большая, и язык есть свой; детей они родят много, но которые родятся не в отца и не в мать, тех бросают по дорогам. Тогда индостанцы их подбирают и учат всякому рукоделью, некоторых же продают, но ночью, чтобы они не могли убежать назад.

Весна здесь наступила с Покрова святой Богородицы. Земля многолюдна; сельские люди очень бедны, а бояре богаты и роскошны - носят их на серебряных носилках и водят перед ними до 20 коней в золотых сбруях; и на конях же за ними 300 человек, да пеших 500 человек, да трубников 10 человек, да литаврщиков 10, да свирельников 10. Султан же выезжает на потеху с матерью и с женой, с ним на конях 10 тысяч человек, да пеших 50 тысяч. А слонов водят 200 человек, наряженных в золоченые доспехи. Да перед султаном идет 100 человек трубников, да плясунов 100 человек, да коней 300 в золотых сбруях, да обезьян за ними 100, да наложниц 100, и все юные и прекрасные девы.

В султанов дворец ведет семеро ворот, а в воротах сидит по 100 сторожей, да по 100 писцов-кафиров: одни записывают, кто войдет, другие - кто выйдет; чужестранцев же во дворец не пускают. А дворец его очень красив, всюду резьба да золото, и последний камень вырезан и очень красиво расписан золотом; да во дворце разные сосуды.

Город Бидар, где находится престол бусурманского Индостана, сторожат по ночам тысяча человек и ездят все на конях, в доспехах и с факелами. Жеребца своего я продал в Бидаре на Рождество. В Бидаре же по улицам ползают змеи длиною в 2 сажени. Тут познакомился я со многими индийцами и объявил им, что я христианин, а не бусурманин, и имя мое Афанасий, по-бусурмански же - ходжа Исуф Хорасани (я принял это бусурманское имя). Они не стали от меня таиться ни в чем, ни в еде, ни в торговле, ни в молитве, ни в иных вещах; жен своих также не скрывали.

Я расспросил все об их вере, и они говорили: веруем в Адама, а Будда, говорят, это и есть Адам и весь его род. Всех же вер в Индии 84, и все веруют в Будду. Вера с верою не пьет, не ест, не женится.

В Бидаре пробыл я 4 месяца и сговорился с индийцами пойти к Парвату, ихнему Иерусалиму, а по-бусурмански Мекка, где их идольское капище (бутхана). Бутхана велика, с пол-Твери, каменная, и вырезаны по ней Буддовы деяния, всего вырезано 12 венцов: как Будда чудеса творил, как являлся индийцам во многих образах. Первое - в образе человека; второе - в образе человека, но с хоботом слона; третье — человеком в виде обезьяны; четвертое — человеком в образе лютого зверя. Являлся им всегда с хвостом, а хвост на камне вырезан с сажень. К бутхане, на Буддовы чудеса, съезжается вся Индийская страна. Около бутханы бреются старые женки и девки и сбривают на себе все волосы. Будда в бутхане вырезан из камня и весьма велик, хвост у него перекинут через плечо, а руку правую поднял высоко и простер, как царь Юстиниан в Царьграде, в левой руке у него копье; а на нем нет ничего, только зад у него обвязан ширинкою, облик обезьяний. А другие Будды совсем голые, с открытым задом; а женки Будды вырезаны голыми, и со стыдом, и с детьми. А пред Буддой стоит огромный вол, высечен он из черного камня и позолочен. Его целуют в копыто и сыплют на него цветы.

Индийцы совсем не едят мяса: ни яговичины, ни баранины, ни курятины, ни рыбы, ни свинины, хотя свиней у них очень много. Едят они два раза в день. Еда у них плохая, и друг с другом не пьют и не едят, даже с женою. Едят рис с маслом и приправами, да травы разные, варят их с маслом и молоком. Едят все правою рукою, левою же ни за что не возьмутся; ножа не держат, ложки вовсе не знают. Когда едят, то некоторые накрываются платом, чтобы никто не видал.

А молитва у них на восток, по-русски, подымают высоко обе руки и кладут их на темя, да ложатся ниц на землю и растягиваются по ней - то их поклоны. А кто у них умрет, тех жгут, а пепел сыплют на воду. А когда у жены родится дитя, то принимает муж; имя сыну дает отец, а дочери - мать. Добрых нравов у них нет, и стыда не знают. На великое заговенье, к своему Будде, как в Иерусалим, съезжаются все голыми, и женки все голые, только на заду фата, да на шеях жемчуг и много яхонтов, на руках же золотые обручи и перстни. Ездят на волах, и у каждого вола рога окованы медью, да на шее около 300 колокольцев, а копыта подкованы. Тех волов зовут «отцами». А корову индийцы зовут «матерью» - на их навозе пекут хлеб и варят себе еду, а пеплом мажутся по лицу и по всему телу. Это их знамение. В воскресенье же да в понедельник едят один раз днем.

В Индии как малостоящее и дешевое считаются женки: хочешь знакомства с женкою - 2 шетеля. Таков обычай. Рабыни дешевы: 4 фуны - хороша, 5 фун - хороша и черна.

Великого дня воскресения Христова не знаю и гадаю по приметам: у христиан Великий день бывает раньше бусурманского байрама на 9 или 10 дней. Со мной нет никакой книги; мы взяли книги из Руси, но когда меня ограбили, захватили и их. И я позабыл всю веру христианскую и праздники христианские: не знаю ни Великого дня, ни Рождества Христова, ни среды, ни пятницы. И среди вер я молю Бога, чтобы он хранил меня: «Боже Господи, Боже истинный, Боже, ты Бог милосердный, Бог един, то царь славы, творец неба и земли.» А возвращаюсь я на РУСЬ С думою: погибла вера моя, постился я бусурманским постом. Месяц март прошел, и я месяц не ел мяса, заговел с бусурманами и не ел ничего скоромного, а ел 2 раза в день, все хлеб да воду, и с женкой связи не имел. А молился я Богу Вседержителю, кто сотворил небо и землю.

Каликут есть пристань всего Индийского моря, и пройти его не дай Бог никакому судну; кто его минует, тот не пройдет по-здоровому морем. А родится в нем перец, имбирь, цвет мускат, корица, гвоздика, да всякого коренья родится в нем много. И все в нем дешево; да рабы и рабыни очень хороши, черные.

И Цейлон же есть немалая пристань Индийского моря, а в нем на высокой горе, по верованию бусурман, сохранился след ноги Адама. Да около него родятся драгоценные камни, рубины, кристаллы, агаты, смола, хрусталь, наждак. Родятся также слоны, а продают их на локоть, да страусы -продают их на вес.

В Пегу же пристань немалая, и живут в нем все индийские дервиши. А родятся в нем драгоценные камни, рубин, яхонт. Продают эти камни дервиши.

А жены их со своими мужьями спят днем, а ночью уходят к чужеземцам и спят с ними; жены дают гостям жалование и приносят с собой сладости и сахарное вино, кормят и поят ими гостей, чтобы их любили. Жены же любят гостей - белых людей, - потому как их люди очень черны. И у которой жены от гостя зачнется дитя, то ее муж дает жалованье, и если родится белое, то тогда гостю пошлины 18 денег, а если родится черное, тогда ему ничего нет; а что пил да ел - то ему было дозволенное.

Пути не знаю. И куда я пойду из Индостана: пути нет, везде происходит мятеж. Князей везде прогнали.

Меликтучар взял 2 индийских города, которые разбойничали по Индийскому морю. И захватил 7 князей и их казну: вьюк яхонтов, да вьюк алмазов и рубинов, да 100 вьюков дорогого товара. И стоял он под городом 2 года, а рати с ним было 200 тысяч, да 100 слонов и 300 верблюдов. И навстречу ему султан послал 10 везиров, с каждым везиром по 10 тысяч рати, да по 10 слонов в доспехах. Город ходжа Меликтучар взял, рати его погибло 5 тысяч отборных людей. И когда го- род взяли, то убили 20 тысяч мужчин и жещин, да 20 тысяч взрослых и малых взяли в плен.

От Кульбарга я пошел к Дабулу - пристани великого Индийского моря.

Дабул - весьма большой город, и к нему съезжается все поморье, Индийское и Ефиопское. И тут я, окаянный раби-ще Бога вышнего, творца неба и земли, Афанасий, поразмыслил о христианской вере, о крещении Христове, об устроенных святыми отцами заговеньях и о заповедях апостольских и устремился умом пойти на Русь.

Сел я в Дабуле на корабль за 3 месяца до Великого дня, бусурманского заговенья. И плыл в таве по морю месяц и не видел ничего, только на другой месяц увидел Ефиопские горы. И тут люди все воскликнули: «Олло конъ-кар бизит баши мудна насип болмышьти», -что по-русски значит: «Боже государю, Боже вышний, царь небесный, здесь ты сулил нам погибнуть.»

И в той Ефиопской земле был 5 дней. Бо-жией благодатью зло не произошло, много роздали мы ефиопам рису, перцу, хлебов, - и они суда не пограбили. И пришел я в Тра-пезунд - Божией милостью доплыл я до третьего моря, до Черного. Здесь паша причинил мне много зла -ограбил. И море, было, проплыл, да занесло к Балаклаве, а оттуда к Гурзуфу.

В Индостане сильного зноя нет; сильный зной в Ормузе да в Бахрейне, где родится жемчуг, да в Баку, да в Египте, да в Арабстане. В Вавилоне (Багдаде) знойно, то же в Дамаске. А в Грузинской земле на все большое обилие. И Турецкая земля очень обильна. Обильна всем и Подольская земля. Русская земля да будет Богом хранима! Боже, сохрани! На этом свете нет страны, подобной ей, хотя бояре Русской земли не добры. Да станет Русская земля благоустроенной, и да будет в ней справедливость.

Прошел я милостью Божией три моря. Остальное Бог знает, Бог покровитель ведает. Боже благий, Господи, Иисус, дух Божий! Мир тебе! Бог велик; нет Бога, кроме Аллаха, творца. Слава Богу, хвала Богу! Он разрешитель грехов, он и каратель; всевышний, возвышающий, низвергающий, все слышащий, везде видящий. Он судья правый, благий.

От редакции: До родной Твери Афанасий Никитин не добрался: «Смоленска не дошел, умер», - записал летописец.