Глава 3. Зоопарк на колесах 3 страница

Внезапно Таран толкнул мальчика с насыпи. Прокатившись по склону, они залегли в канаве. Над землей пронеслась массивная тень. Сталкер проследил за полетом хищника и спустя несколько минут разрешил Глебу подняться.

— Милуетесь, мужики?

Мальчик обернулся на окрик, с удивлением воззрившись на приближавшуюся конструкцию. По рельсам катила дрезина, забранная по периметру решеткой из толстых чугунных прутьев. В потолке этой клетки на колесах располагался квадратный люк, сваренный из тех же прутьев.

— Здоров, Таран! — Сквозь прутья клетки, расплывшись в беззубой улыбке, на путников глядел чудаковатый субъект с длинными сальными патлами. Лицо его было сплошь покрыто струпьями и походило больше на гримасу. Над правым глазом торчал шишковатый нарост. — Экспресс отправляется по расписанию! Провожающих просим покинуть вагоны!

— Ты бы, Харон, противогаз, что ли, нацепил… — Сталкер подсадил Глеба на дрезину. — Мурлом своим всех мутантов, поди, распугал.

— А мне все эти ваши штучки без надобности! — Уродец встал у рычага, продолжая лыбиться. — Меня радиация не берет.

Таран глянул на дисплей дозиметра, поморщился. Дрезина мягко тронулась, покатив по полотну.

— А почему Харон? — Глеб присел рядом с наставником, глядя сквозь прутья на унылый пейзаж разбитого города.

— Погоняло. Был такой персонаж у древних греков. Он души умерших через реку Стикс переправлял.

— А этот Харон, — Глеб кивнул в сторону пыхтящего уродца, — он тоже мертвых перевозит?

— А то! — Сталкер тяжело вздохнул. — Мы уже двадцать лет мертвые. В землю зарылись и слоняемся все как неприкаянные. Ищем чего-то. Быт устраиваем… А только зря это. Мертвые мы. Нет нас…

Со стороны гаражей донесся протяжный вой. Прыгая с крыши на крышу, заметались серые расплывчатые силуэты. Вроде и не псы… но и не люди. Морды вытянутые, уши торчком. Шерсть клоками. Только вместо лап передних руки человеческие. Когтистые, правда. И неестественно широкие спины. Сталкер стянул с плеча «калаш».

— Зоопарк чертов… Мы у них на виду, как попугаи в клетке. — Таран дал короткую очередь.

Автомат оглушительно рявкнул. Один из нелюдей, подогнув корявые мускулистые лапы, кубарем укатился в канаву. Остальные, скалясь и рыча, продолжили преследование. Глеб вытащил тяжелый «Пернач», прицелился и аккуратно выжал курок. Хлоп… Хлоп… Еще одна тварь, захромав, скрылась в трущобах.

— Ну-ка, брат, поднажмем! — Таран встал по другую сторону рычага.

Дрезина прибавила ходу. Нелюди, наоборот, отстали. Лишь один мутант — необычно крупный, упорно гнал дрезину вдоль насыпи. Набрав разбег, он махнул на крышу клетки. Глеб от неожиданности опрокинулся на спину.

Прямо на него сквозь прутья уставились два горящих глаза.

— Чего ждешь… твою налево! Вали его!

Какое-то время потребовалось мальчику, чтобы выйти из ступора.

Щелкнув переключателем, Глеб вскинул пистолет и начал стрелять. Тугая очередь вспорола волосатую тушу. Несколько пуль, зацепив прутья решетки, высекли искры. Мутант дернулся раз… другой… Попытался достать когтистой четырехпалой рукой, но следующая пуля угодила точно в башку, расплескав густую темную кровь по всей дрезине. Нелюдь затих. Харон заливисто хохотал, стирая кровь с кривой рожи. Таран матерился сквозь зубы. Глеб лежал на спине, выставив разряженную пушку перед собой, и дрожал всем телом, не в силах отвести взгляд от обезглавленной туши наверху.

Пистолет в онемевших руках больше не казался шикарной игрушкой. Следя за стекающими по прутьям каплями густой, как смола, крови, мальчик чувствовал, наконец, что держит в руках оружие. Настоящее, смертельно опасное. Оружие, которое только что так легко лишило жизни другое существо. Глеба замутило.

— Веселый у тебя экспресс, Харон. — Сталкер отмерил горсть патронов. — Не надоело еще кататься?

— У тебя свой бизнес, Таран, у меня — свой, — ответил Харон, перестав глупо лыбиться. — Приехали. Сгружайтесь.

Впереди раскинулся проспект Стачек.

Расплатившись, путники спустились с насыпи. Короткими перебежками они двинулись вдоль улицы. На огромном здании с пустыми глазницами окон Глеб увидел массивные буквы: «К…РОВ…И… ЗАВОД».

— Это Кировский завод?

— Сам же видишь. Еще квартал — и мы у метро.

Глеб часто рассматривал карты метрополитена, поэтому спросил:

— А почему мы через Техноложку не пошли? Низом ведь спокойнее…

— Считай, срезали. Да и не везде легко с оружием пройдешь. А мы с тобой сейчас им увешаны, что елки новогодние. — Сталкер перешел на шаг, огибая глубокую воронку. Дозиметр отрывисто защелкал. — Фонит здесь… Давай-ка за мной. И про железку не тренди никому. Это секретная переправа. С «Кировского» по-другому в центр не попасть — мазуты блатных не жалуют. А с «Фрунзенской» их не ждут. Там они и просачиваются.

За разговорами Глеб и не заметил, как добрались до метро. Несколько колонн здания обрушились, частично завалив вход. Протиснувшись между глыбами, путники вошли в вестибюль. Вокруг царили разруха и запустение. Словно стадо мутантов побесновалось. Свесившись по пояс, из будки контролера торчал скальпированный труп.

— Кто его так? — тихо спросил Глеб.

— Есть только один зверь, который убивает ради развлечения…

— Человек?

— Скажем, выродки. Привыкай. Здесь таких — целая станция.

Таран прошел по бетонному крошеву и ступил на шаткий эскалатор. Конструкция подозрительно задрожала, но сталкер уверенно двинулся вниз, аккуратно перешагивая дыры в ступенях. Глеб следовал по пятам. Спускаясь все ниже, они включили фонари. Со всех сторон путников обступал привычный мрак подземелья… Но отчего-то Глеб больше не чувствовал себя здесь уютно. За совсем короткое время свет и небо над головой стали ему жизненно необходимы…

Достигнув гермоворот, Таран постучал. Гулкий звук ударов прокатился по наклонному туннелю. На миг Глебу показалось, что свет, льющийся сверху, заслонила причудливая тень. Он вскинул пистолет… Нет, показалось. «А привычку за оружие хвататься уже приобрел», — подумалось ему.

Тем временем лязгнула дверь служебного хода. На пороге появился бородатый верзила в ватнике. В руках — двуствольный обрез.

— Чего надо?

— Заночевать. И перетереть со смотрящим.

Верзила окинул гостей цепким взглядом, принял плату за вход и посторонился, пропуская их на станцию. Дымный воздух, в котором безумной смесью сплелись запахи кислого табака, мочи и дизельного выхлопа, в момент забил легкие. Глеб закашлялся. Глаза отчаянно слезились. Вперемешку с тусклыми лампочками вдоль колонн чадили факелы. На платформе царил хаос. Пола не было видно под толстым слоем мусора, битого стекла и нечистот. Люди, находившиеся тут, пили мутную брагу, развалившись посреди гор мусора, резались в карты и справляли нужду.

Глеб затравленно озирался. Однако Таран явно не раз забредал в это «царство». Схватив мальчика за рукав, он потащил его в середину платформы. Через рельсы прямо к стене тянулись деревянные мостки, исчезая в просторном прямоугольном проеме. Декоративная панель, раньше закрывавшая вход, за ненадобностью валялась на путях. Путники проследовали внутрь. Вдоль стен обширного помещения тянулись многоярусные стеллажи.

— Бывший продуктовый склад, — пояснил Таран.

Теперь же на стеллажах, словно в плацкартном вагоне, дрыхли нелюдимые обитатели криминальной станции. Перешагивая через пьяные тела и лужи нечистот, сталкер вел мальчика все дальше по тесным переходам, пока они не остановились у обшитой железом двери с гордой надписью «KIROV PLAZA HOTEL», старательно накорябанной неизвестным шутником.

В смотровом окошке показалось сморщенное лицо. Признав Тарана, старик подозрительно покосился на Глеба:

— Этот с тобой?

— Со мной.

— Стало быть, плата двойная! — Старик лукаво осклабился.

— Открывай давай, ирод!

С противным хрустом проскрежетал ржавый замок. Путники ввалились внутрь. Сразу за входом, частично загораживая темный коридор с рядом дверей, стоял видавший виды стол. На столе — керосинка и фанерная коробка с пачкой бумажек. Старик деловито нацепил очки с треснувшей линзой, сел за стол, достал огрызок карандаша.

— Имя, фамилия, год рождения. — Рука его зависла над пожелтевшим листком бумаги.

— Да ты, старый, совсем умом тронулся! — Сталкер начал заводиться.

Старик невозмутимо прокашлялся и посмотрел на визитеров поверх очков:

— Цель прибытия? На сколько суток номер снимать будем?

Таран кинул на стол пачку аспирина:

— Люкс до утра. И завязывай со своим маскарадом.

Старик недовольно поморщился, оторвал клочок бумажки, черканул что-то, протягивая Тарану:

— Талоны на завтрак. Столовая в конце ко…

— Засунь эти талоны… сам знаешь куда. — Сталкер подхватил с пола рюкзак. — Веди давай, бюрократ…

Номер оказался холодной бетонной коробкой, три на пять, с парой продавленных коек, ветхим столом и двумя табуретами. В углу — побитый эмалированный таз и крынка с мутной водой. Стол благоразумно прислонен к стене, ибо одна из ножек по какой-то причине отсутствовала. Тусклая лампочка хаотично мерцала, еле разгоняя тьму, — явный признак работающего на пределе генератора.

— Располагайся… — Таран кинул рюкзак в угол, прислонив «калаш» и винтовку к стене. — Сиди тихо. Здесь ты будешь в безопасности. Я тебя закрою на всякий случай. Ключ есть только у меня.

Таран скрылся за дверью. Лязгнул замок. Глеб стянул защитный костюм, скинул отсыревшие ботинки. Усталость навалилась непомерным грузом. Мысли путались. Устроившись на койке, Глеб зарылся в ветхое одеяло. В уютной тишине еле слышно позвякивала мерцающая лампочка. Мальчик глядел на свет и наслаждался ощущением безопасности. Наконец-то этот день подошел к концу. Зажав в ладони заветную зажигалку, Глеб уснул.

Глава 4. На постое

Свет факелов неровными бликами играл на лицах людей. В высоких сводах помещения бродило эхо многочисленных голосов, сливающихся в единый монотонный гул. Глаза прихожан были закрыты, а руки в едином порыве устремлены вверх. Туда, где на постаменте, устланном черным бархатом, стоял худощавый мужчина в светлом балахоне. Тонкие волосы его развевались от еле ощутимого туннельного сквозняка, руки сжимали чашу с водой, а взгляд устремлен вдаль… за стены примитивной молельни, за глухие тюбинги сырых туннелей, за толщу фонящей земли… К поверхности…

— Внимайте, братья! Уже близок тот день, когда души наши грешные обретут спасение. Близок день, когда семьи наши будут вызволены из заточения подземного мира! — Голос мессии становился все жестче, обволакивая и гипнотизируя толпу. — Сегодня слуга «Исхода» снова видел знак! Там, у Большой Воды, он стоял, невзирая на опасности отравленного мира, пока взору его не открылся сияющий свет! Свет с Ковчега, что уже возвестил о своем появлении! Избавление близко! «Исход» проведет на ковчег всех страждущих, и откроются нам берега земли обетованной! «Исход» верит во спасение! «Исход» молится за вас! Молитесь и вы, братья и сестры! Грядет время Великого Исхода! Грядет избавление!

— Грядет время Великого Исхода! — подхватили прихожане в едином порыве. — Грядет избавление!

Мессия в робе осторожно опустил чашу на постамент. Взорам толпы предстало игрушечное суденышко, качающееся на воде. Свет тонкой свечи, установленной в центре лодки, приковывал многочисленные взгляды. Гул голосов усилился.

— Грядет избавление! Грядет «Исход»!

* * *

Глеб не слышал, как вернулся Таран. Проснувшись ближе к утру, мальчик застал своего наставника безмятежно дрыхнущим на соседней койке. Живот сводило от голода, но Глеб не решался двинуться с места и ненароком разбудить сталкера. Ситуация разрешилась сама собой, когда в дверь постучался вчерашний «администратор». Ушлый старикашка твердо вознамерился либо выселить постояльцев, либо взять плату за дальнейший постой. Обматерив деда, Таран поднялся и пихнул под дверь еще упаковку таблеток.

Как ни странно, ночевкой их пребывание на станции не ограничилось. Таран явно чего-то или кого-то ждал, но по-прежнему не посвящал Глеба в свои планы. После походного завтрака сталкер принялся муштровать ученика, заставляя того приседать и отжиматься до седьмого пота, причем с рюкзаком на плечах. В моменты коротких передышек он учил Глеба работать с оружием. К полудню Глеб уже вполне сносно управлялся с «Перначом», перезаряжая тяжелый пистолет за считанные мгновения. Потом Таран показал мальчику азы работы с ножом. В опытных руках сталкера десантный нож порхал как бабочка, но от ученика он подобного, естественно, не требовал, ограничившись инструктажем о самых эффективных способах умерщвления и обездвиживания противника. После рассказов о сухожилиях и артериях Глебу стало дурно, однако он слушал наставника предельно внимательно, ибо за каждое неточно воспроизведенное движение тут же получал увесистую плюху.

Ближе к вечеру мальчик проклинал про себя сталкера. Одеревеневшие мышцы ныли, а голова пухла от переизбытка полученной информации. Таран все чаще посматривал на часы, озабоченно прислушиваясь к шуму в коридоре.

Ближе к полуночи в дверь снова постучали. Только на этот раз дверь заходила ходуном и жалобно заскрипела от мощных ударов, обрушившихся на нее. Таран открыл… а Глеб, удивленно ойкнув, скатился с койки, опрокинул перед собой ветхий стол. В проеме стоял монстр… Ростом под два с лишним метра, широкоплечий гигант с уродливым мясистым лицом и кривой ухмылкой, неуклюже наклонившись, заглядывал в проем, словно ожидая приглашения. Кожа у него была болезненная, зеленоватая… Мутант.

Согнувшись в три погибели, чудище протиснулось внутрь и заняло собой сразу полкомнаты.

— Геннадий, — промолвил он хриплым басом и протянул огромную лапищу сталкеру. — Для своих — Дым. А вы, думаю, — Таран.

— Будем знакомы. — Сталкер пожал громиле руку, указал на мальчика. — Это Глеб.

Мальчик снова удивился. На этот раз словам наставника. Оказывается, тот знал его имя. Надо же…

— Очень приятно, — пробасил Геннадий.

Мальчик неуверенно кивнул и вылез из-за стола. Ему стало жутко неловко. Чтобы хоть как-то исправить ситуацию, он выпалил:

— А почему Дым?

В зубах мутанта появилась папироса.

— Курю много… — ответил посетитель.

Покатав ее из угла в угол своего необъятного рта, Дым продолжил:

— Дверь в конце коридора. Мы вас ждем. Подходите.

Мутант осторожно шагнул наружу и двумя пальцами потянул ручку двери на себя. Хлопнуло. Звякнуло. В коридоре гигант приглушенно чертыхнулся и снова приоткрыл дверь.

— Извините… — Геннадий положил оторванную ручку двери у порога и зашагал прочь.

Глеб тупо смотрел ему вслед. В голове никак не вязались деликатная речь и ужасающая внешность загадочного посетителя. Мальчик украдкой взглянул на Тарана. Отчего-то сталкер теперь больше не казался ему таким страшным и чуждым.

— Чего сидишь? Пошли уже.

Шнуруя ботинки, Глеб вспоминал одну старую книжку с картинками, которую они с Натой как-то рассматривали. Это называлось «комиксы». Так вот, в этих самых «комиксах» был персонаж, один в один — вылитый Геннадий. Такой же зеленый и квадратный. Разве что этот поменьше чуток. И зубы кривые…

Заперев дверь, Таран с Глебом направились по указанному адресу. В просторном зале — комнатой эти хоромы уже язык не поворачивался назвать — пестрело от обилия военных комбинезонов пятнистого маскировочного окраса. Помимо громилы Дыма, мальчик насчитал семерых рослых мужчин, расположившихся кто где. Еще один субъект, укутавшись в походный прорезиненный плащ, сидел на корточках у стены, в дальнем углу помещения.

Среди присутствующих Таран безошибочно определил старшего — сурового рослого парня в майке и армейских штанах, который сидел за дощатым столом, изучая пожелтевшее от времени полотно карты. Глеб украдкой рассматривал бойца. Брюнет с внимательным, пытливым взглядом. Высокие скулы, прямые, резкие черты лица. На правом плече аккуратная татуировка — эмблема Приморского альянса. В общем, не сталкер, а картинка.

Присев за стол напротив него, Таран откинулся на спинку жалобно затрещавшего стула.

— Кондор?

— Он самый. А ты, значит, и есть Таран? — Боец смотрел настороженно, даже неприветливо, как Глебу показалось. — О тебе много говорят, сталкер. Если хотя бы половина из этого — правда, тебе найдется место в моей команде.

— Я работаю один.

— А что это за щенок? — Кондор заглянул за спину Тарана и скептически посмотрел на паренька.

— Глеб. Он со мной. — Голос сталкера оставался таким же ровным, начисто лишенным эмоций, как обычно, но желваки на его скулах едва заметно шевельнулись.

Боец за столом окинул помещение взглядом, по очереди кивая в сторону подчиненных:

— Шаман. Ксива. Бельгиец. Окунь. Фарид. Ната.

Услышав знакомое имя, Глеб дернулся и вытянул шею. Только теперь в одном из сталкеров он разглядел девушку. Стянув капюшон ветровки, та принялась массировать затекшую шею, исподлобья наблюдая за гостями. Короткая стрижка, шипованные перчатки… Горделивая осанка, колкий взгляд из-под длинных ресниц… В скупых, но плавных движениях гостьи сквозили грация и сила дикой хищницы, пока что отдыхающей, но готовой в любой момент сжаться в комок и метнуться на любого, даже самого грозного противника.

— С Дымом вы уже познакомились. — Кондор повернулся к одинокой фигуре, завернутой в плащ. — А этого «товарища» нам сектанты навязали. Про «Исход» слыхали, небось? Как, бишь, тебя звать-то, сердешный?

— Ишкарий. — Незнакомец поднялся на ноги, подходя к столу. — Брат Ишкарий, служитель новой веры. Позволю заметить, «Исход» — не секта, а вестник избавления, и лишь тем, кто уверует…

— Ну, будет тебе! — прервал Кондор. — Ты в отряде всего сутки, а уже все уши прожужжал своими проповедями.

Молодой сектант как-то сразу сник и вернулся в свой угол.

— Почему задержались? — спросил Таран.

— На «Балтах»^[1] перегон просел. Пришлось переждать чуток, пока проход расчищали. Шаман, обрисуй гостям ситуацию. — Кондор сдвинулся к краю стола и принялся разбирать увесистый «Печенег».

За стол подсел невысокий, плотно сбитый мужичок средних лет — единственный из присутствующих, кто выглядел старше Тарана. Длинные, с проседью волосы сталкера забраны в аккуратный пучок на затылке. На голове — хитрый обруч с набором линз под левый глаз. Кивнув Тарану, Шаман сцепил жилистые руки и придвинул карту:

— Несколько дней назад сталкеры с «Василеостровской» ходили в рейд. Устроились передохнуть в одной из береговых высоток, — Шаман ткнул в карту Питера, — вот здесь, за «Приморской». И свет заметили. Ориентировочно со стороны Кронштадта. Судя по всему, сигнальный прожектор. Сигналы хаотичные, расшифровать не удалось. Чудики из «Исхода» считают, что в Финский залив корабль вошел. Типа, спасатели из Владивостока.

— Да, да! — Сектант снова подскочил. — Избавители с земли обетованной!

— Умолкни, блаженный! — Шаман повернулся к Тарану: — Короче, не знаю, откуда у «Исхода» такая информация, только они считают, что Владивосток избежал ракетного удара и теперь собирает по всей стране остатки выживших.

В зале повисла долгая пауза. Каждый думал о своем.

— Наивно звучит, — продолжил Шаман, — но на безрыбье, как говорится… Другая версия только у ребят с «Техноложки». На КМОЛЗе^[2] бомбоубежище было. Говорят, вместительное. А если вспомнить, что завод на «оборонку» работал… Огромный запас ресурсов и технологий… Короче, мазуты уверены, что это выжившие сигналят. И с ними, мол, обязательно контакт установить надо. Такого прожектора, чтоб до Кронштадта достал, они не нашли. Подключили к теме альянс. Ну и порешило руководство экспедицию снарядить, чтобы все точки над «i» расставить. Только, вот незадача, так далеко от города никто из наших не забирался.

— Будешь помогать на маршруте, сталкер, — вступил Кондор. — Только предупреждаю сразу, под руку не лезть и приказы выполнять беспрекословно.

Таран впервые за долгое время шевельнулся, поднял глаза на старшего и посмотрел своим фирменным тягучим взглядом, от которого у Глеба всегда мурашки по телу бежали.

— Не пойдет…

Все, как один, повернули головы к столу, подобрались. Еще одна долгая пауза.

— Поясни.

— На привалах можешь гонять своих солдатиков хоть до посинения, а на марше вести буду я. — Таран облокотился на стол. — И даже дышать вы будете с моего разрешения… Если, конечно, вы вообще еще собираетесь дышать.

Игра в «гляделки» продолжалась еще какое-то время. С каждой секундой в воздухе накапливалось напряжение, грозившее вылиться в отчаянную потасовку.

— Ты забываешься, сталкер! Твоя роль в миссии, предложенной Альянсом…

— Я вашему Альянсу в шестерки не набивался! И рисковать собственным задом ради пьяных бредней старых маразматиков…

Кондор не дослушал. Огромный как кувалда кулак взметнулся в воздух. Таран, смещаясь в сторону, перемахнул через шаткий стол. Завязалась драка. Глеб с разинутым ртом следил за молниеносными движениями двух заряженных на убийство тел. Выпады сменялись блоками. Задетый ногой стул шарахнулся об стену и разбился. Страшный удар кулаком выбил из стены солидный кусок штукатурки. Схватка двух мастеров рукопашного боя оказалась ожесточенной и короткой. Неуловимым движением поймав руку противника в захват, Таран провел мощный бросок. Кондор с сиплым выдохом ударился об пол. Увесистый ботинок прижал его голову к шершавому бетону. Заломленную руку прострелило резкой болью. Кондор затих, признавая поражение. Сталкеры ошеломленно смотрели на поверженного командира.

— Агрессия — удел слабых. Слабых духом. — Брат Ишкарий снова вышел из своего угла. — Только смирение укажет путь к избавлению, братья мои! Смирение и добродетель…

— Затухни, блаженный. Глеб, мы уходим. — Таран отпустил бойца и шагнул к двери.

— Погоди… — подала голос девушка. — Кондор погорячился. Ведь так, Кондор?

Боец, скривившись, поднялся с пола. Сплюнул кровью. Посмотрел на сталкера исподлобья. Кивнул.

— Выходим утром. — Таран схватился за ручку двери, и тут его накрыло.

Словно подкошенный, он рухнул на пол и затрясся мелкой дрожью. Ноги заскребли по бетону, глаза закатились.

— Чего это с ним?! — Кондор нагнулся было к сталкеру, но Глеб уже заслонил собой содрогающееся тело. Прямо в лоб бойцу глядело дуло пистолета.

— Назад! — чужим голосом вдруг рявкнул мальчик. — Отойдите от него все!

Сталкеры повскакивали с мест, доставая оружие. Не сводя глаз с остальных, Глеб присел рядом с Тараном и свободной рукой вытащил инъектор. С глухим «пшиком» игла вошла в плечо.

— Не дури, малой! — подал голос Шаман, поднимая руки в успокаивающем жесте.

— Стоять всем на месте! — Мальчик нервно водил пушкой из угла в угол. — И ты, бычара, два шага назад! Быстро!

— Вот звереныш… — Кондор аккуратно отошел к стене.

Глеб ощерился, словно загнанная в угол крыса. Пистолет в его руке опасно подрагивал. Таран тем временем закашлялся, застонал.

— Похоже, очухался. — Шаман с любопытством следил за странной парочкой. — Проводник-то наш с сюрпризом оказался…

— Час от часу не легче. Забирай своего припадочного! И лучше бы ему побыстрее оклематься. — Кондор сокрушенно покачал головой. — Утром выдвигаемся. С ним или без него. А сейчас — всем спать.

Глеб нырнул под руку наставника и помог тому доковылять до «номера». Не раздеваясь, они рухнули в койки. Мальчик разглядывал мокрые разводы на стене и пытался успокоить мечущиеся мысли. Ожесточенная стычка… Новости об экспедиции… Из головы никак не выходили слова Ишкария о загадочном свете. Жутко захотелось, чтобы они оказались правдой. Глеб попытался представить себя стоящим на палубе огромного корабля, который увозит его к таинственным землям с чистыми озерами и свежим воздухом. Может, именно о таком месте рассказывали родители… Мальчик прикрыл глаза, замечтавшись, когда вдруг услышал:

— Спасибо… Глеб.

Слова эти прозвучали почти нереально, едва всколыхнув тишину. Мерно тикал на столе хронометр Тарана. Капли конденсата, стекая по кривому потолку, стучали по мокрому полу. В голове мальчика бушевала настоящая буря.

— Таран… А как вас зовут?

Мальчик, замерев, ждал. Отчего-то вдруг очень захотелось услышать ответ. Узнав имя сталкера, он, может быть, уже не будет испытывать необъяснимый страх перед ним и перестанет его ненавидеть…

— Какая теперь разница? Имя мое осталось в прошлой жизни. Таран я. Спи…

* * *

В сбойке, сплошь покрытой густыми хлопьями пыли, стоял ужасный шум. Громоздкий вентилятор, надрываясь, с пронзительным скрежетом нагнетал воздух внутрь станции. Чумазый техник озабоченно косился на сотрясающуюся от вибраций ось древнего механизма. Последнюю действующую воздуходувку берегли как зеницу ока. Воздух «Кировского завода» с каждым днем становился все более перенасыщен выхлопами дизель-генераторов, просачивающимися на станцию. Потеря вентилятора сделала бы это место необитаемым.

Закончив рутинную процедуру осмотра, техник вытирал изгвазданные руки ветошью, когда в вентиляционной шахте ему привиделся тусклый багровый свет. Изогнувшись над аппаратом, он заглянул в нутро шахты и обомлел. С внутренней стенки вытяжки крохотным красным огоньком технику подмигивало взрывное устройство. Бедолага успел лишь сглотнуть, когда диод перестал мигать и засветился ровным красным светом. Еще мгновение — и ослепительная вспышка поглотила человека. Взрыв огненной волной прокатился по сбойке и, вырвавшись в туннель, словно языком, слизнул группу выходивших на станцию местных жителей.

Грохот взрыва и корчи горящих людей, с истошными воплями влетевших на станцию, ввергли всех в панику. «Кировский завод» забурлил подобно растревоженному муравейнику.

* * *

И снова бешеный стук в дверь выдернул Глеба из царства сна. Из коридора доносились приглушенные крики старика. Ворвавшись в каморку, «администратор» затараторил, бешено вращая глазами:

— Амба, хлопцы! Тикайте! Какая-то падла вентилятор взорвала! Пахан рвет и мечет! Говорит, Таран, мол, со своими подельниками! Больше некому!

— Собирай шмотки, живо! — Таран кинул мальчику рюкзак.

Они засуетились, снаряжаясь в судорожной спешке.

— А я-то знаю, что не мог ты такую пакость учинить! — продолжал старик. — Пахан хлопцев своих собирает! Скальпы, говорит, поснимаю! Я как услышал — сразу сюда!

В коридоре они нос к носу встретились с группой Кондора.

— Я уже в курсе, — бросил на ходу боец. — Знать бы, какая сука так подставила…

Все вместе они устремились по переходам и складам, мимо галдящих жителей и гор битого стекла. Выскочив на платформу, Таран сразу понял, что к эскалаторам уже не пробиться. Выход перегораживала толпа разъяренных выпивох с обрезами и ружьями. Вояки из них не ахти какие, но количественный перевес не оставлял шансов. Дернув Глеба за рукав, сталкер прыгнул на пути.

— Вот они! Мочи фраеров!

Загремели выстрелы. Люди вокруг метались и голосили, а шестерки смотрящего продолжали палить по отряду. Бойцы Кондора рассыпались по платформе, залегли за грудами мусора, отстреливаясь короткими очередями. Несколько бандитов рухнули, подкошенные точными выстрелами. Пули выбивали фонтанчики бетонного крошева в опасной близости. Стремительная стычка грозила обернуться настоящей катастрофой.

Таран потянулся к ремню разгрузки, сдернул РДГ^[3] и швырнул на платформу. Повалил густой дым, отсекая сталкеров от бандитов. Кондор, заметив призывные жесты Тарана, скомандовал отход. Отряд короткими перебежками достиг конца платформы и скрылся в туннеле. Кондор поравнялся со сталкером.

— Ты рехнулся, Таран?! Мы в западне! Там впереди «Автово»!

Глеб вздрогнул. Он слышал об этой заброшенной станции. Дед Палыч рассказывал, что строили ее открытым способом и до поверхности — всего четырнадцать метров. Раньше там даже жители были. Пока с грунтовыми водами на станцию не стала просачиваться радиация. Теперь там только смерть и запустение.

— Может, вернуться и сдохнуть под пулями, умник?!

По ребру тюбинга над головами шваркнула пуля. Еще одна.

— Накаркал! Отходим глубже!

Сталкеры, огрызаясь одиночными выстрелами, все дальше углублялись в туннель. Бандиты теснили их хаотичной, но интенсивной пальбой. Фарида швырнуло на рельсы. Боец, скривившись от боли, отполз к стене, ощупал бронежилет и показал жестом: «В порядке». Дым рванул было с плеча крупнокалиберный «Утес», но Кондор успел пресечь его порыв.

— Их там не меньше сотни! Уходим, уходим!

Отряд продвигался по туннелю, пока впереди не замаячил квадрат гермодвери. Поверх закрытой конструкции навалом стояли листы металла и еще какая-то рухлядь. Тут же на рельсах покоилась ржавая вагонетка, на которой, видимо, весь этот хлам сюда и переправляли.

— Приплыли, — подал голос Бельгиец, невысокий боец с черными, как смоль, волосами.

Таран осмотрел препятствие. Глянул на дисплей дозиметра:

— Пока терпимо.

— Затем, видать, и «герму» закрыли, чтоб не фонило с «Автово». — Кондор пихнул ногой груду металла.

— Не просто закрыли, а еще и свинца с завода натаскали. — Таран схватил вдруг один лист и закинул в вагонетку. — Свинец радиацию экранирует! Чего встали!

Кондор еще мгновение тупо смотрел на бывалого сталкера, а потом вдруг как-то сразу включился:

— Бельгиец, Фарид — прикрываете! Шаман, Ната — гермодверь! Там ручной привод есть! Ксива, Дым — расчищаем проход!

Отряд разбежался по местам. Стенки и дно объемного кузова проложили несколькими слоями свинца. Еще несколько листов примостили сбоку — под импровизированную крышу. Мутант, ворочая огромными ручищами, споро освободил гермодверь от оставшегося хлама. Застонал запорный механизм. Гермодверь медленно сдвинулась с места.