ответ на рецензию белого исследователя Д. Соколова

(http://d-v-sokolov.livejournal.com/)

по поводу книги И.С. Ратьковского «Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917-1920 гг)». М., 2017.

«Ну, мой отзыв не всеобъемлющ выйдет.

Я все примеры просто не смогу разобрать.

Только Крым, может быть.

Хотя он его мало касается...

Но...в общем, нужно, чтоб все-таки профи

(я себя к ним и близко не отношу)

выступили вроде единого фронта против ратьковщианы»

Д.Соколов в преддверии своей рецензии

Как известно, рецензии бывают разные (плохие и хорошие), а бывают никакие. Из разряда унтер-офицерская вдова сама себя высекла. Почему это так происходит? Причины бывают разные. Чаще всего это бывает когда автору заранее, еще до прочтения книги, все ясно. Автор рецензии как раз из этой категории, что и не скрывал в своем ЖЖ, когда узнал о выходе книги. Такая вот заранее сформированная позиция, которая «естественно» в дальнейшем не могла реализоваться иначе.

Рассмотрим саму рецензию.

Первый момент, Д. Соколов специалист по красному террору в Крыму, даже книги выходили. Хотя во многом он дискуссионный автор. Многократно, вслед за С.П. Мельгуновым, он завышает цифры действительно имевшихся масштабных местных репрессий. Впрочем, он имеет право на личное мнение. Другое дело, что историей белого террора Д. Соколов ранее не занимался. Занимался крымскими исследованиями красного террора, отдельными сюжетами крымской истории. Поэтому сначала рассмотрим его ЕДИНСТВЕННОЕ, но длинное замечание по Крыму. Фактически оно сводится к одному: указанные мною лица были руководителями красных репрессий на полуострове и заслуживали своей участи. По личностям расстрелянных: все это имело место. Естественно не в полной степени, как это описывает Д. Соколов, но было. Но сути казни это не меняет: расстреляли именно тем способом как описано в книге. В вагоне. Вряд ли этот способ, как и оправдание этого действия якобы попыткой к бегству делает этот расстрел законным. Упомяну также, что расстреляли скопом 19 человек, а не только указанных Д. Соколовым лиц. Предполагал, что Д. Соколов напишет о других случаях белого террора в Крыму. Критически их рассмотрит. В конце концов, на той же странице (с.218) есть указание на четыре крымских эпизода. Может, что напишет о смерти Ласточкина и ее обстоятельствах, о катакомбах, самосудах и прочем, но нет.

Второй момент. Когда Д. Соколов делает замечания по другим регионам, то их уровень резко падает. Разберем их подряд. Там где есть указания на страницы книги. Текст Д. Соколова выделим курсивом. Общую концепцию (размышления) автора рецензии рассмотрим позднее.

1. «Мало того, в качестве «репрессий и самосудов» Ратьковский преподносит внезапные нападения белых на позиции красных. Сугубо военные эпизоды! Например, на с.65 книги сообщается о «вероломном уничтожении» казаками красногвардейского продотряда. Случай произошел 16 (3) апреля 1918 года в станице Софийской рядом с городом Верным (теперь Алматы). Командир продотряда потребовал выделить ему 1000 пудов хлеба. Станичники обещали подумать. На следующий день хлеба они не принесли, и внезапно напали на продотрядовцев, зарубив на месте 79 красногвардейцев. Перед нами — типичный эпизод типичной Гражданской войны, основу которой поначалу как раз и составляли внезапные нападения и засады. Но автор относит его к разряду именно «репрессий и самосудов».

Во - первых, обещали не станичники, а станичный атаман Колесников. Во-вторых, обещал он не подумать, а собрать станичников и распределить по жителям сбор зерна. В-третьих, нападение было произведено во время завтрака красноармейцев и казаки рубили безоружных красноармейцев. Все это есть в книге, но здесь пропущено как несущественные моменты. Если уж разбирать эпизод, то не надо вольно его пересказывать. Что касается самого события, то в плен казаки не брали: вырубили весь отряд.

2. «Ранее, на с.63, автор цитирует из дневника деятеля Белого движения, генерала Михаила Дроздовского, тот эпизод, где описывается взятие Каховки: «При занятии противоположного берега прикончили одного заспавшегося красногвардейца, в городе добили 15 вооруженных (выделено нами — „Спутник и Погром“), замешкавшихся или проспавших, да по мелочам и в Любимовке — всего им обошелся этот день человек в 32 — 35». Как видим, перед нами в основном характерные эпизоды боевых столкновений Гражданской войны. Несмотря на это, автор уверенно включает их в свою хронику «репрессий и самосудов» на территориях, контролируемых антибольшевистскими силами».

В данном случае мы видим характерный для рецензии Д. Соколова прием. Автор рецензии берет часть эпизода, события и пытается его комментировать. Как эпизод звучит полностью (весь абзац)? «10 апреля (28 марта) 1918 г.Согласно докладу капитана Андреянова, после переправы через Днепр и занятия села Каховка, дроздовцами в плен было взято 50 большевиков, которых расстреляли позднее. Согласно же дневнику М. Г. Дроздовского, уже в сам момент занятия Каховки были расправы: «При занятии противоположного берега прикончили одного заспавшегося красногвардейца, в городе добили 15 вооружённых, замешкавшихся или проспавших, да по мелочам и в Любимовке — всего им обошелся этот день человек в 32–35». Сразу видно, что Д. Соколов выбросил материал из доклада Андрианова, а мемуары Дроздовского лишь дополняют эти данные сведениями о добитии замешкавшихся и проспавшихся в более ранний период, что дополняет картину (выделено мной). Можно только пожелать автору рецензии правильно выбирать материал для рецензии. Замечу, что и материалы доклада Андрианова и дневник Дроздовского при всей их откровенности не дают все картины похода дроздовцев и их террора в этот период. Впрочем, есть в книге и указания на АРХИВНЫЕ материалы касательно данного похода. достаточно перейти на С. 70. Согласно архивным материалам, выявленных Р.М. Абинякиным, за время похода Яссы-Дон только отдельная команда разведчиков особого назначения при отряде Дроздовского под командованием Бологовского истребила более 700 человек, в том числе около 500 непосредственно в Ростове-на-Дону. Такая вот типичная практика (одно из любимых выражений Д.Соколова в рецензии).

3. «Включены и случаи, которые вовсе не имеют отношения к заявленной проблематике. Такие, например, как провозглашение Уфимской директории в сентябре 1918 г. (с.149) или начало боев колчаковцев с алтайскими красными партизанами (с.291), или занятие белыми войсками Кизляра (с.205). Безусловно, все эти факты были, и их следует изучать. Но включение их в хронику «белого террора» выглядит странно».

Очень странное замечание рецензента. Выходит в книге о терроре нельзя указывать на события, которые имели непосредственное отношение к карательной практике: об образовании правительств, имевших к ним непосредственное отношение. Это, как если бы рассуждая о красном терроре, позабыть упомянуть дату прихода к власти большевиков. Замечу рецензенту, что мною указан и момент прихода к власти А.В. Колчака.

4. «Да и в целом в книге Ратьковского немало странностей. На с. 27 читаем об убийстве «неизвестными лицами» красногвардейца в Самаре 30 ноября 1917 года. А на с. 73 узнаем, что 14 (1) мая 1918 года в Ростове-на-Дону неизвестные «сорвали попытку проведения находившимися на нелегальном положении большевиками первомайской демонстрации, обстреляв демонстрантов». Спрашивается, на каком основании эти эпизоды отнесены к «белому террору»? Из чего вообще следует, что убийцы принадлежали к контрреволюционному лагерю, а не были, например, обыкновенными уголовниками?».

Интересно, что это замечание я уже видел в интернете и исходило оно не от автора рецензии, а от другого исследователя из Самары (тоже любителя данных С.П. Мельгунова), при том, что Д. Соколов был знаком с данным текстом. Отвечу обоим. Я пишу, что Степанов убит именно неизвестными. Но в тот момент, в период гражданской войны, при характеристике этого события писалось о белых. Сейчас о политической подоплеке этого события также пишут наиболее известные самарские исследователи с докторскими степенями. Данное событие оценивается ими оценивается как "последствие загнанности оппозиции в подполье и обострения ситуации в губернии, особенно в Самаре " (Кабытова Н.Н., Кабытов П.С. В огне гражданской войны (Самарская губерния в конце 1917-1920 гг.). Самара, 1997. С.16.) Сразу укажу, что у данных исследователей есть и недавние статьи, в которых они повторяют ранее сделанные выводы. Для меня эти исследователи более авторитетны. Что касается обстрела демонстрации уголовниками, то эта фантазия рецензента не нуждается в комментарии.

5. «Кстати, в книге нет критики источников. Сомнительные факты трактуются как непреложные. Не подвергаются сомнению даже откровенно шаткие свидетельства вроде материалов советского агитпропа даже не 1920-х, а 1950–1970-х гг., постсоветской коммунистической прессы и информации с развлекательных порталов. Например, в качестве источника информации о расстреле белогвардейцами в ночь на 28 сентября 1918 года 26 членов Стерлитамакского ревкома (с.161–162) автором указана ссылка на… «информационно-развлекательный портал города Стерлитамака» (с.392).»

Впервые об этом в Фейсбуке на своем сайте в открытом доступе написал А.Ганин. Д. Соколов участвовал там же в обсуждении моей монографии. Ну, высказался Ганин в Фейсбуке о Стерлитамаке, его переспросили там более конкретно о событии в Стерлитамаке, он, очевидно перечитав текст, ушел от прямого ответа, ограничившись репликой. Ну, а Д. Соколов просто вставил это оттуда. Якобы ссылка на развлекательный сайт. Да, там есть ссылка такая, но это краеведческий сайт и неплохой. Главное же другое, там еще рядом ссылка на историка А.А. Иванова (соседняя и в этом же «стерлитамакском тексте») Как это можно было не заметить, очевидно, что сработал прежний инстинкт исторический слепоты. Что не нравится, то не вижу. Приведу текст полностью: «В ночь на 28 сентября 1918 г. в Стерлитамаке (был захвачен 12 июля 1918 г.) белогвардейцами расстреляно 26 членов Стерлитамакского ревкома (ссылка на сайт). Следует отметить, что данный расстрел не был единичным. Можно согласиться с известным исследователем белых спецорганов А. А. Ивановым, что «в Стерлитамаке ситуация характеризовалась «бесчинствами контрразведки», осуществлявшей массовые расстрелы» (ссылка на работу). Вот и спрашивается, что тут «нашел» Д.Соколов и что он не заметил?

6. «Несколькими страницами ранее Ратьковский цитирует… запись из «Живого Журнала» — воспоминания жительницы села Макашевка Байчуровского района Воронежской области, Варвары Максимовой. В них рассказано о зверском убийстве «белыми» беременной жены коммуниста (с.130–131). Хорошо, семейное предание как источник может иметь ценность. Но подавать его как факт, не проверив, — довольно грубая подтасовка».

Не проверив, опять таки не читая весь текст монографии относящийся к событию, Д. Соколов вновь усомнился. Даже пишет о грубой подтасовке. В книге же приведены различные свидетельства террора в Воронежской губернии этого периода. Типичность воспоминания и его достоверность следует рассматривать в соотношении с этими данными. А там есть, что прочитать. Например, о судьбе о судьбе семьи Шерстюковых (глава семьи поручитель невесты на свадьбе М. Шолохова). И не только…. Поэтому грубая подтасовка и обвинения … это у Д. Соколова. Впрочем, ссылки на сайты у Д. Соколова всегда вызывают сомнения, если у них для него «неудачное название», например сайт КПРФ. Хорошо, хоть «Скепсис» не ругает.

7. «Автор много ссылается на советские газеты (и даже на советскую пропаганду, причём позднейшую, 70-х и 80-х годов). Достоверность этой информации понятна — красные пропагандисты редко стесняли себя фактами. Составить объективную картину террора в годы Гражданской войны в России, опираясь исключительно на газеты и мемуары, в принципе очень тяжело — да и те автор использует большей частью советские! Согласитесь, странно цитировать приказы белых военачальников о борьбе с красными партизанами, в том числе, взятии заложников, ссылаясь… на советскую прессу. Между тем один из таких приказов, подписанный генералом Константином Сахаровым (с.298–300), воспроизводится автором с указанием на «Известия Петроградского Совета» (с.421).

Отмечу сразу, что достоверность рецензии Д.Соколова в этом абзаце однозначно отрицательна. Во-первых, он, рассказывая о приказе генерала Сахарова, позабыл упомянуть о профессоре А.Л Литвине, который также приводил указанный приказ в свей работе (о чем говорится в книге на указанных страницах). Впрочем, Д. Соколов дал столь критическую оценку труду о красном и белом терроре профессора А.Л. Литвину в своем отзыве (да и ранее), что игнорирование этого объяснимо. Только вот указанный доктор исторических наук является специалистом по белому и красному террору, по истории ВЧК и прочим проблемам, а Д.Соколов многого не знает. «Забыл» он указать и на приводимые в книге свидетельства его применения. И, наконец, на этих же указанных страницах, он не заметил другой генеральский приказ о репрессиях. Замесу, что белых «карательных» приказов намного больше в книге, их десятки. Много и зафиксированных в белой печати, в архивных коллекциях (спасибо как краеведам, так и «белым» историкам их выявившим).

8. «Ратьковский активно цитирует воспоминания «возвращенцев». Речь о тех участниках Белого движения, которые вернулись в Советскую Россию, попали под амнистию и написали воспоминания о своей службе у белых. Прежде всего, это воспоминания генерала Якова Слащева; полковника Ивана Калинина, бывшего военного прокурора при Врангеле; генерала Евгения Достовалова. После завершения Гражданской войны все они вернулись в СССР и поступили на службу к большевикам. Понятно, что мемуары эти писались в угоду политической конъюнктуре и под диктовку ОГПУ. Вернувшись из эмиграции, бывшие видные участники Белого движения должны были в первую очередь показать бесперспективность борьбы с большевизмом, ее «антинародный» характер. Речь о сделке по умолчанию: публикация «идеологически верных» саморазоблачительных мемуаров в обмен на спокойную жизнь».

С данным замечанием, в отношении времени написания упомянутых работ вроде бы можно согласиться. Если бы в книге дело так обстояло как пишет рецензент. Но вот ряд моментов выдают подтасовку Д. Соколова применительно к моему исследованию. А) Упомянутый рецензентом полковник Иван Калинин, бывший военный прокурор при Врангеле. В работе его воспоминания используются только один раз. Это об активности. Приведем цитату: «Схоже характеризовал Шкуро полковник-юрист И. М. Калинин — согласно ему «опереточный генерал» страдал «грабительскими замашками» и «к нему стекались, все кто не дорожил жизнью, но кому бы хотелось крови, вина и наживы» (С.303). На мой взгляд, никакой здесь фальсификации здесь нет. Известный факт. Б) Генерал Яков Слащев. В работе часто используются его мемуары. Используются применительно именно к его репрессивной практике. Замечание Д. Соколова, что Слащев сфальсифицировал приводимые мной данные выглядит надуманным. Все приведенные случаи его расстрелов в Крыму известны, численность же жертв слащевского террора по его мемуарам в любом случае не преувеличена. Да и подтверждается другими источниками. Впрочем, возможно, Д. Соколов имел в виду использование в монографии других (не крымских) воспоминаний Слащева, недавно обнаруженных д.и. н. А.С. Пученковым и опубликованных в двух номерах журнала «Новейшая история России» (Слащев Я.А. «О Добрармии в действии в 1918 году» Публикация Пученкова А.С. //Новейшая история России. 2015 №3, 2016. № 1.)? В этом случае я склонен доверять авторитету указанного доктора исторических наук, который провел их научную атрибутацию. Тем более, что приводимые свидетельства мемуаров генерала Слащева в книге подтверждаются мемуарами белых генералов в эмиграции (Врангель). Приведу пример подобного подтверждения в книге про Ставропольские события 1918 года (с.177): «Как вспоминал сам генерал: «На следующий день после занятия города имел место возмутительный случай. В один из лазаретов, где лежало несколько сот раненых и больных красноармейцев, ворвались несколько черкесов, и, несмотря на протесты и мольбу врачей и сестер, вырезали до семидесяти человек, прежде, нежели предупрежденный об этом, я выслал ординарца с конвойными казаками для задержания негодяев. В числе последних, по показанию очевидцев, находился один офицер, к сожалению, преступники успели бежать» (ссылка на мемуары). Схоже описывал эту ситуацию Я. А. Слащев, увеличив уже количество жертв до 90 человек: «Во время второго взятия Ставрополя 15 ноября 1918 г. был такой случай: один офицер ворвался в брошенный красными лазарет, и начал кинжалом закалывать больных и раненых, причем заколол и только что принесенных туда красными двух корниловцев, пока его арестовали, он успел перерезать 90 человек. Генерал Деникин хотел его арестовать, но виновного пришлось посадить в дом умалишенных» (ссылка на Слащева). Так где же Слащев в книге «совравши»? Отмечу, что личность генерала Слащева у меня не вызывает симпатий. В книге я привожу один эпизод его деятельности: «О пристрастии Слащёва к расстрелам и применениям пыток, С. А. Туник упоминал еще весной 1919 г. "Здесь мне приходилось принимать и угощать генерала Шиллинга и генерала Слащёва (тогда он был ещё полковником). Спирт я доставал в околотке, у старого знакомого д-ра Бершадского. Знакомство пригодилось. Слащёву тогда было лет тридцать пять. Стройный, высокого роста, с довольно красивым лицом, покрытым (если хорошенько присмотреться) сетью очень мелких морщинок. Благодаря своему красноречию всегда был душой общества. Пил много и не пьянел, как и все кокаинисты. Носил казачью форму, на спине всегда большой белый башлык с вышитым шёлком чёрным двуглавым орлом. В первые же дни нашего первого знакомства мне пришлось видеть, как шёл "допрос" матроса, взятого в плен: он приказал подвесить его за руки и за ноги к двум столбикам - как в гамаке - и развести под ним костер. Сам Слащёв сидел перед ним на скамейке со стаканом в руке. Допрос закончился тем, что "краса и гордость революции" был изжарен". Сразу отмечу, что С.А. Туник не был возвращенцем. В) Доставалов. Использую часто, но применительно к остальным сюжетам. Даются события, а только потом приводятся мемуарные свидетельства «возращенца». Элементарный исследовательский прием.

9. «Интересно, что многие факты, изложенные в книге Ратьковского, — вовсе не факты. Речь о данных, которые на сегодняшний день убедительно опровергнуты новейшими достижениями российской исторической науки. Так, на с.29 книги рассказано о расправе отряда есаула Забайкальского округа Григория Семенова над членами Маньчжурского совдепа в декабре 1917 года. Семенов в своих мемуарах отрицал этот факт. Но советская пропаганда десятки лет распространяла слухи о том, что члены совдепа были именно зверски убиты. А как было на самом деле? Схваченных семеновцами большевиков выслали в Читу, куда они прибыли невредимыми и даже дали пресс-конференцию».

Опять-таки в работе моей приведены обе версии, о чем опять-таки умалчивает рецензент. Д. Соколов верит мемуарам атамана Семенова. Что же это его право. Отмечу, что в них атаман практически ничего не говорит о своих жертва, численность которых четырехзначна. В книге есть много о Семеновском терроре. Что же касается интервью прибывших в Читу большевиков, специально занимался этим вопросом. Искал заявленные интервью в газетах и не нашел. Буду благодарен если рецензент укажет, где с ними можно ознакомиться. Вот только не уверен, что Д. Соколов знаток периодической печати Сибири. Ранее ссылок на сибирские газеты в его исследованиях не было. Единственно, не хотелось бы «испорченного телефона».

10. «Чрезвычайно мифологизирован и эпизод, связанный с расправой японских и белых войск над селом Ивановка в Амурской области близ Благовещенска. Инцидент произошел в марте 1919 года. Автор в основном повторяет советскую версию событий. Согласно ей, эта карательная акция — беспощадное массовое убийство беззащитных жителей села, включая женщин и детей. Автор называет принятую советской историографией цифру в 257 жертв (с.218–219).

Сразу отмечу: на указанных страницах мною приводятся разные цифры в хронологическом порядке демонстрирующие изменение количества жертв. Что же касается приводимого далее Д. Соколовым материала, он его обесценивает фантастическими страшилками про местный красный террор. Приведу цитату рецензента: «Село Ивановка было в регионе одним из самых «красных». Сначала оно дало 13 рот бойцов для кровавого подавления антибольшевистского мятежа атамана Гамова в Благовещенске в марте 1918 года. Тогда, напомним, большевики вырезали до полутора тысяч мирных жителей». Далее уже можно не читать. Автор, как и в своих крымских исследованиях, вновь сорвался на мифологизированные цифры красного террора. К слову, в данном случае он использует статью Р. Гагкуева и В.Цветкова (которых я знаю) из иллюстрированного альбома и сокращенная моя рецензия на которую появится в февральском номере ВИЖ. В беседах с Русланом Гагкуевым мы уточнили многие моменты этой книги, в т.ч. ошибки, связанные с длительной подготовкой издания. Данная цифра из подобных ошибок. После рецензии я еще много общался с Р. Гагкуевым по тематике альбома. Думаю, многие мои замечания будут учтены при возможном переиздании альбома.

Как видим, постраничные замечания Д.Соколова (за исключением Крыма) носят странный характер.

 

Далее идут длинные рассуждения Д. Соколова о белом и красном терроре. Посмотрим наиболее «интересные» тезисы рецензента.

«Да, сохранились военные приказы белых военачальников о расстреле пленных коммунистов в боевой обстановке, и жестких (даже жестоких) мерах по борьбе с партизанами. Но всё это невозможно поставить в один ряд с советскими декретами и приказами ВЧК о массовых бессудных расстрелах. Красные зачастую убивали совсем невинных заложников, отбиравшихся по классовому принципу. Более того, белое командование пыталось хотя бы декларативно ограничить насилие и самоуправство военных. Так, генерал Сергей Розанов, допустив явные перегибы при подавлении восстания в Енисейской губернии, был вскоре отстранен Колчаком и переведен на Дальний Восток. Так, генерал Сергей Розанов, допустив явные перегибы при подавлении восстания в Енисейской губернии, был вскоре отстранен Колчаком и переведен на Дальний Восток».

Что значит вскоре? Почему-то Д. Соколов месяцы считает кратковременным явлением, не упоминает цифр погибших, что стоят за этим приказом. Не упоминает о связи непосредственно этого приказа с приказом и распоряжением Колчака. Да и его замечание, что Розанов был отстранен от должности тоже не верно. Не отстранен, а переведен на схожую должность на Дальний Восток. Где продолжил свою практику террора. Впрочем, возможно это далеко географически от Крыма, но близко к концепции Д. Соколова. Идея побеждает географию. К слову, у меня еще есть в распоряжении и другие приказы, к сожалению, не вошедшие в книгу. Приведу один из них: «3 мая 1919 г. Владивосток. Приказ помощника верховного уполномоченного по военной части генерала Иванова-Ринова. «1. активных деятелей большевизма, захваченных нашими отрядами, предавать военно-полевому суду и немедленно после соТсоявшихся приговоров расстреливать, все их имущество конфисковать, дома уничтожать до основания; 2. из зараженных большевизмом местностей брать заложников из числа сочувствующих большевизму и пособников их; 3. в случае повторения проявления террористических актов, заложников расстреливать, и кроме того предавать военно-полевому суду и подвергать смерти большевистских деятелей и активных большевиков, находящихся в тюрьмах по десять человек за каждый террористический акт; 4. в случае, если террористические акты будут продолжаться, то мною будут объявлены списки деятелей большевиков и примыкающих к ним партий, и всех этих деятелей я поставлю вне закона» (Наши дни. 1919. №73). Есть и другие примеры. Ну, а в книге несколько десятков подобных приказов. Про систему белого террора я писал в книге много. Там как раз про приказы есть. Данные о массовых расстрелах Д. Соколов сводит к самосудной практике отдельных представителей военных властей. Между тем в книге я привожу комплекс документальных материалов с приказами, распоряжениями белых властей по осуществлению репрессивной практики. Террор как система у белых был. Да он имел свои особенности. Вытекали они из особенностей белой государственности. В отличие от красной, она строилась как приоритетно военная структура. Поэтому военные приказы в ней это аналог советских декретов. Наиболее это проявилось в колчаковской Сибири. Колчак приказом делегирует право репрессивной практики белому генералитету, те издают соответствующие приказы. Реализация приказов (предусматривающих заложников, уничтожение каждого десятого, сжигание деревень), в дальнейшем получает приказное одобрение Колчака в виде повышения по должности после реализации этих приказов и одобрения карательных операций. Более того, как показано в последних публикациях, сами эти известные приказы изданы после указаний Колчака. Если система террора это система запугивания (не только это, но важный элемент), то запугивание крестьянского и рабочего населения в колчаковской Сибири имело место. На Белом юге, при Деникине, «порядок» на местах также контролировался военными способами. Другое дело, что здесь этот порядок был более коррумпирован и часто можно было выкупить заключенных за большие деньги или откупиться от акций возмездия. Остальные элементы террора здесь проявлялись в той же степени чем в Сибири. В т.ч. система концлагерей. Не было старых — основывали новые. Недавно беседовал с одним из лучших специалистов по белому движению на Северном Кавказе (надеюсь он скоро защитит докторскую диссертацию) и привел ему примеры по тюремной белой системе 1919 года в этом и близких регионах. Там была развернута система концлагерей, про которую мало кто знает. Про белые сибирские концлагеря, про Северные, знают, а про концлагеря в этом регионе – нет. Хотя, численность жертв в них не меньше, а даже больше. В одном Азовском концлагере погибло от различных причин более двадцати тысяч человек. При этом, данные об этом лагере выявлены исследователями в ГАРФ.

«Оценка соотношения и характеристика «красного» и «белого» террора дана не только в специальных исследованиях. Она есть в исчерпывающем фундаментальном труде «История России с древнейших времен до наших дней». Готовили книгу сотрудники Института российской истории РАН. Заглянем в текст. Отмечая, что «массовая незаконная расправа с политическими противниками» в годы Гражданской войны была свойственна всем враждующим сторонам, авторы признают, что, «тем не менее, красный террор был первичным явлением, белый — производным». И делают вывод: «красный террор коренился в самой природе Советской власти, в ее стремлении насильственно перестроить мир на новых началах».

Замечу сразу, что оценка «История России с древнейших времен до наших дней» как «исчерпывающего и фундаментального труда» отнюдь не является повсеместной. Ряд разделов выполнены там с нарушением исторических фактов и очень политизированы. Впрочем, если автор считает, да и часто цитирует, специалистом по террору работы К. Александрова (специалиста по другому периоду), то очевидно, данный труд для него крайне авторитетен. Политизированы и работы по гражданской войне историка А.Г. Теплякова, использованные автором рецензии. Я с интересом читаю его исследования по 1920-30 гг., но скептически — по истории гражданской войны. Работы И. Симбирцева вызывают у меня еще больше вопросов. Впрочем, повторю, для Д. Соколова основополагающими являются и работы по красному террору С.П. Мельгунова и его высказывания о характере белого террора. И не только. Для примера: рецензент на полном серьезе утверждает, что белый террор осуществлялся только на территории белых правительств. Странно, что автор не в курсе существования белого подполья и осуществленных им терактах и вооруженных выступлениях на территории Советской России. Вроде он читал работы В.Ж. Цветкова. Может я ошибаюсь. Есть в рецензии и «замечательное высказывание» о неправильности включении террора интервентов в списки белого террора. Странное замечание. Достаточно перечитать сибирские и архангельские материалы о совместном подавлении, как выступлений, так и подполья. Все это, указанное выше, как писал по другому поводу рецензент, уже давно «убедительно опровергнуто новейшими достижениями российской исторической науки». Если и пытаться конструктивно критиковать, то для этого есть статьи д.и.н. В. Ж. Цветкова о белом терроре. Не со всем там я согласен, но многие доводы, да и сама концепция Цветкова, научно обсуждаемы.

Резюмируя, можноутверждать, Д. Соколов, провозглашая своей целью критику монографии, сам себя высек. Все-таки не специалист он по белому террору, что, впрочем, и сам признал при подготовке рецензии. Как гласит народная мудрость: «Не зная броду, не суйся в воду». К сожалению, Д. Соколов утонул в фактах и теме, которых не знает. Есть ли в данной рецензии, что мне понравилось? Да: картинки красивые.