Тотальное огосударствление 5 страница

ВЕСЬМА СУЩЕСТВЕННЫЙ ПОВОРОТ в самом ха­рактере собственности произошел после того, как в каче­стве объектов собственности (и предметов соответствую­щих сделок — купли-продажи, аренды и др.) стали высту­пать в целом предприятия, коммерческие общества, в том числе акционерные и иные имущественные комплексы.

Здесь обнаруживается ряд важных особенностей¹, ко­торые по большей части обнаруживаются при переходе

¹ См.: Степанов С. А. Недвижимое имущество в граждан­ском праве. М., 2004. С. 98—205; Он же. Имущественные ком­плексы в российском гражданском праве. М., 2002; и др.

Глава пятая. Объекты права собственности

права собственности от одного субъекта к другому. Наи­более существенными из таких особенностей, являются следующие.

Прежде всего, перед нами оказываются, действитель­но, комплексы, которые имеют свойства систем, притом нередко органического характера (хотя, например, в отно­шении предприятия в целом характера «организованных совокупностей»), охватывающих разнородные элементы. В том числе в пределах предприятия — недвижимое иму­щество, имущество «движимое», включая оборотные и ре­альные денежные средства, объекты интеллектуальной собственности, индивидуализирующие персоналистиче-ские компоненты, а также в известной мере и то, что име­нуется «персоналом», его организационной структурой, порой же его наличием (например, людей, обслуживаю­щих технику, обеспечивающих охрану собственности и др.).

Отсюда, как это все более и более утверждается в ли­тературе, и возникает необходимость управления в преде­лах всего комплекса, что, по мнению ряда ученых, эконо­мистов и правоведов, обусловливает основания для вклю­чения в содержание права собственности наряду с известной «триадой» (прав владения, пользования и рас­поряжения) еще и управление как особое правомочие собственника — положение, которое не учитывает силу и широкий диапазон правомочия распоряжения и которое по указанной причине не воспринято многими специали­стами, занимающимися проблемами собственности (что, как уже упоминалось, с предельной определенностью от­мечено Е. А. Сухановым).

Правда, например, в акционерных обществах все упо­мянутые компоненты в качестве «вещей» как бы исчеза­ют, ибо по отношению к каждому участнику (акционеру) общества все, без остатка, его имущество подразделяется только и исключительно в плоскости его денежного вы­ражения, причем — лишь на акции, воплощающие одни только обязательственные права (требования) и некото­рые управленческие правомочия, принадлежащие акцио­нерам. И если в акциях и может быть найден некий

Часть первая. Обшие положения

«вещный след», то в настоящее время он касается только каждой акции как таковой, ее значения как обладания вещным предметом (документом), вещной защиты, воз­можности отчуждения, иных сделок в этой области. Но как бы то ни было с организационно-экономической сто­роны имущественный комплекс акционерного общества имеет все же известную структуру, организационно-эко­номическую подразделенность со всей гаммой указанных выше компонентов.

И второе. Как бы ни прикрывался людской субстрат предприятия или коммерческого общества термином «персонал», все же при более детальном анализе оказыва­ется, что в круг объектов собственности в данном случае входит человек. И, стало быть, полное господство, власть, характерные для собственности, может распро­страняться в предприятиях и коммерческих обществах не только на вещи, но и на людей. Что по ряду позиций от­брасывает действующий правопорядок, характерный для собственности, далеко назад — в эпохи, когда человек мог быть поставлен в один ряд с вещами, «говорящих ин­струментов» или же наемного рабства.

Казалось бы, ряд практических и к тому же сущест­венных вопросов решается в данном случае при помощи публичных императивов трудового права (например, пу­тем регулирования отношения найма, времени труда и отдыха, требований почасовой оплаты труда и др.). Но как бы то ни было, работодатель остается собственником, и с принципиальной стороны, в отношении пределов и императивности его прав как собственника, имеющих по традиции неограниченный характер, на практике возни­кают сложные проблемы.

Так, в марте 2006 г. во Франции вспыхнули довольно серьезные волнения среди молодежи в связи с тем, что Правительство установило некоторые правила для «кон­трактов первого найма», согласно которым работодатель по такому контракту может увольнять работника без объ­яснения причин. Что же здесь особенного — может воз­никнуть вопрос. Ведь работодатель — собственник, и он как будто бы вправе по своему усмотрению, ни перед кем

Глава пятая. Объекты права собственности

не отчитываясь, решать вопрос о пригодности нового ра­ботника, о его профессиональных и моральных качествах, избегая в такого рода ситуациях каких-либо конфликтов. Но волнения среди молодежи, к которым присоедини­лись и профсоюзы, приняли настолько массовый, а от­части и «бунтарский» характер, что Правительству при­шлось уступить, вопреки интересам собственников-рабо­тодателей, и пересмотреть указанные правила.

Некоторые вопросы, относящиеся к данной проблема­тике, по ряду пунктов, сообразно логике построения тео­ретических вопросов права собственности, будут рассмот­рены в следующих главах. Впрочем, один из них необхо­димо хотя бы в самом общем, постановочном виде обозначить уже сейчас (в последующем мы увидим, на­сколько он важен для понимания собственности и ее раз­вития в современном мире).

СУТЬ ДЕЛА ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В СЛЕДУЮЩЕМ.

В принципе, предполагается, что за исключением предприятий с индивидуальным собственником и в неко­торых других случаях при сложной структуре объекта соб­ственности существует множественность участников со­ответствующих отношений. Как правило, такого рода структуры складываются в виде «товариществ», «коопера­тивов» и иных объединений.

При этом участники данных отношений во многом ос­таются собственниками и под углом зрения вещных харак­теристик (как это характерно для обществ с ограниченной ответственностью, а также ряда других товариществ и об­ществ), в том числе и в отношении уставного, складочного капитала данного товарищества или общества.

Но среди хозяйственных товариществ (обществ) есть и акционерные общества, где, по законодательным форму­лировкам, его участник остается «владельцем» или даже «собственником», но только в отношении определенной частицы всего капитала общества — акций, на которые подразделяется весь уставной капитал общества. И вот что принципиально важно: права акционера теряют в

Часть первая. Общие положения

данном случае вещный характер, они переходят в разряд относительных (обязательственных и частично управленче­ских прав).

Как будто бы мелочь — частичное изменение статуса и профиля субъективных прав!

В действительности же, как попытается показать автор в последующем изложении, здесь открываются врата в новый мир собственнических отношений, которые уже из­начально во многом порывают со сферой гражданского, частного права и, более того (пусть последующие слова будут в чем-то условными), ведут в неведомый праву мир, в немалой мере относящийся к собственности и власти, их роли в жизни общества.

И ЕЩЕ ОДИН МОМЕНТ в отношении объектов соб­ственности.

Конечно, при всем разнообразии объектов собствен­ности в ней, по самой ее природе, неизменным остается одно. Это то, что вытекает из ее сущности и что позволя­ет охарактеризовать собственность в отношении ее субъ­ектов как их полное, абсолютное обладание и властвование над вещами, иными объективированными предметами, «зна­ками-носителями» (владение, пользование, распоряжение ими), и отношение к ним человека, как к «своим», — такое же, как к самому себе.

Вместе с тем с первых же фаз цивилизации некоторые объекты собственности (достояния) приобрели значение верховной собственности — церковной, королев­ской, государственной и т. д. Сюда же, как мы увидим, относится и рассмотренная выше разновидность собст­венности акционерного общества.

Эти объекты по их значению для государственной вла­сти, а также по идеологическим основаниям приобрели «верховенство» и приоритет в сфере имущественных и иных социальных отношений. А в этой связи — безуслов­ную неприкосновенность такого рода «верховной собст­венности», ее неприкасаемость в самой строгой значимо­сти, ее отчуждение от населения (граждан) и вместе с тем

Глава шестая. Право интеллектуальной собственности 63

особое, привилегированное положение, нередко (как это было характерно для государственной собственности в советском обществе) специальные юридические преиму­щества. В том числе презумпцию государственной собст­венности на все спорные объекты, безусловную, неогра­ниченную виндикацию всех имуществ, объявленных «го­сударственными», и т. д.

Учитывая сам факт возвеличивания определенных объектов собственности, надо видеть, что это в принципе несовместимо с исконной природой собственности, с из­начально заложенными в ней глубинными, человечески­ми, истинно демократическими началами.

Глава шестая Право интеллектуальной собственности

ДЛЯ СОБСТВЕННОСТИ в процессе ее исторического развития характерно то, что в XX—XXI вв. утвердился институт интеллектуальной собственности, закрепивший исключительные права в области авторства, изобретатель­ства, научных открытий и других «творческих» и смежных с ними прав, средств индивидуализации, процедуры реги­страционных отношений.

При этом оказалось, что эти права, с одной стороны, затрагивают самые глубинные, сокровенные черты, свой­ственные собственности, а с другой — выражены в таких своеобразных явлениях интеллектуальной жизни и средств индивидуализации, которые как будто бы никак не вяжут­ся с привычными, прочно утвердившимися представле­ниями о собственности как институте вещного права.

Последнее из указанных обстоятельств послужило предпосылкой к тому, чтобы, по мнению ряда правове­дов, рассматривать отношения авторства, изобретательст­ва и иные «творческие» с ним смежные отношения толь­ко под углом зрения института исключительных прав, но не института права собственности. При этом подчеркива­ется, что «на результаты интеллектуальной деятельности не может быть распространен режим, установленный для

Часть первая. Общие положения

материальных вещей, а именно такой режим и является главным критерием для выделения правовых категорий, иначе юридические классификации превратились бы в чисто схоластическое занятие»¹.

Да, на отношения интеллектуальной собственности не может быть всецело распространен режим, установлен­ный для материальных вещей². Но дело не только в том, что в сфере интеллектуальной собственности возникают своя структура и свой режим опредмеченных явлений (своего рода аналог «вещам»), но и в том еще, как это ни поразительно, что именно здесь раскрывается в собствен­ности как явлении человеческой цивилизации то глубокое, сокровенное и, пожалуй, даже философское (метафизиче­ское), что как раз вытекает из вещной природы собствен­ности и что позволило замечательным русским мыслите­лям — таким как Б. Н. Чичерин, Н. А. Бердяев, увидеть в собственности глубинные интеллектуальные, духовные основания.

В высшей степени примечательно также и то, что кате­гория собственности, так сказать, в соответствии с требо­ваниями нашего человеческого бытия и практики пришла на помощь или даже на прямое объединение и взаимное обогащение с реальными явлениями интеллектуальной жизни и средствами человеческой индивидуализации. Пришла для того, чтобы возвысить интеллектуальную собственность, утвердить, урегулировать и охранять ее, причем именно так, как это может сделать только один из важнейших юридических институтов, выработанных за

¹ Дозорцев В. А. Указ. соч. С. 235. Автор при этом поясняет,
что «далеко не все объекты гражданского права могут быть объ­
ектом права собственности. К объектам права ссобственности
относятся лишь материальные вещи и только они, притом объ­
ектом субъективного права собственности могут быть только
индивидуально определенные вещи» (Там же).

² Хотя, как справедливо подмечено в литературе, на первых
порах юридического признания данного института соответст­
вующие интеллектуальные объекты «первоначально охранялись
именно по аналогии с вещами...» {Суханов Е. А. Кодификация
законодательства об интеллектуальной собственности / ЭЖ-
Юрист. 2006. № 19. С. 1).

Глава шестая. Право интеллектуальной собственности 65

многотысячелетнюю историю человечества, — институт права собственности. И к тому же сделать это наглядно, воочию (а не только путем одних умозрительных рассуж­дений, аналогий и ассоциаций), подтвердить свое достой­ное место как собственности не только в материальной, но и в духовной, интеллектуальной жизни.

Помимо этого, здесь, в области авторства, изобрета­тельства, иных «творческих» и смежных с ними прав, а также в средствах индивидуализации, есть нечто большее и значимое, отвечающее самой природе собственности, чем в мире материальных предметов. Перед нами не про­сто самое ближайшее явление («вещи» — «вещное пра­во»), что стало как бы продолжением человека — сущест­ва разумного в его взаимодействии с неодушевленной природой, а прямое выражение его разумной деятельно­сти, творчества, созидания (и что затем, в полной мере реализовав свое право через мир вещей, становится и объектом классической вещной собственности).

Ведь именно автор (изобретатель, селекционер, иссле­дователь, сделавший научное открытие, и т. д.), как ни­кто иной, не может не иметь по самому смыслу человече­ского бытия и складывающихся в данном случае отноше­ний высшее, абсолютное, исключительное право в отношении продукта своего творчества, власть над этим продуктом. И отсюда, помимо всего иного, следует, что он, автор, по логике вещей относится к продуктам своего творчества, «как к своим». Словом, по основным своим началам (которые были рассмотрены в первой главе кни­ги) продукты интеллектуальной деятельности, других «творческих» и смежных с ним отношений буквально точка в точку согласуются с важнейшими чертами общего понятия собственности.

Это касается и правовой составляющей собственности ^в сфере интеллектуальной деятельности. По мере развития Цивилизации права автора (изобретателя, исследователя ^и Др.) получает в рассматриваемом отношении все большее нормативное правовое регулирование. Причем такое, ко­гда указанные права получают статус не просто абсолют­ных, а, прежде всего, исключительных прав, отра­жающих отношения автора к результатам интеллектуаль-

3 — 7014

Часть первая. Общие положения

ной деятельности, «как к своим». Вершиной же этого процесса, надо полагать, и стала выработка, а затем и при­знание категории права интеллектуальной собственно­сти — по всем данным, одного из крупнейших достижений цивилизации и культуры человечества Нового времени.

С этой точки зрения выработка и принятие в конце 2006 г. части четвертой Гражданского кодекса России, по­священной интеллектуальной собственности, не только призваны завершить сложный, почти 15-летний процесс современной гражданско-правовой кодификации в об­новляемой России (что само по себе является, быть мо­жет, одним из наиболее знаменательных достижений в демократическом преобразовании российского общест­ва), но и по рассматриваемому кругу вопросов строго и четко закрепить исключительный характер прав автора творческой и «смежной» с ней деятельности сообразно самой сути и основным характеристикам собственно­сти — явление, свидетельствующее о том, что и здесь, в сфере экономико-правовой основы жизни общества, со­ответствующий процесс может быть признан завершен­ным. В том числе, к примеру, и тогда, когда тот или иной специалист осуществляет интеллектуальную творческую деятельность в служебном порядке. И в данном случае, как это, по мнению ряда ведущих специалистов, предложено закрепить в Гражданском кодексе РФ, исключительное право на служебные произведения науки, литературы и искусства, за исключением служебных программ для ЭВМ и баз данных информационных систем, принадлежат авто­ру на началах исключительного права. Работодатель к тому же, при таком подходе, может использовать их только так, как это записано в служебном задании. Если же работода­тель не начнет совершать обозначенной в задании деятель­ности в течение трех лет, то он в соответствии с разрабаты­ваемыми нормами Кодекса теряет свое право'на использо­вание данного предмета интеллектуальной собственности.

При этом чрезвычайно существенно то, что это сдела­но не в виде обособленных законов (как это было до на­стоящего времени), а в составе всего кодифицированного гражданского законодательства. И значит, так, что обес­печивается единство и согласованность в регулировании

Глава шестая. Право интеллектуальной собственности

и защите всех секторов отношений собственности, при­том общие положения гражданского права, закрепленные в общих положениях (Общей части) Гражданского кодек­са РФ, теперь распространяются и на интеллектуальную собственность. В частности — принцип равенства всех субъектов, недопустимость вмешательства кого-либо в ав­торские, изобретательские и иные отношения интеллек­туальной собственности, восстановление нарушенного состояния, строгой судебной защиты прав и др. К тому же и введенная в Кодекс часть четвертая, посвященная интеллектуальной собственности, и сама предусматривает возможность включения в орбиту гражданско-правового регулирования и защиты новых объектов исключитель­ных прав, что обеспечивает плодотворное действие ука­занных новых принципов и норм Гражданского кодекса и в будущем.

ВЕСЬМА СУЩЕСТВЕННО, что продукты интеллек­туальной деятельности и средства индивидуализации, об­разующие объекты интеллектуальной собственности, при всем различии между ними и вещами из материального мира, находятся в одном ряду с последними. И дело не только в том, что сами «вещи», особенно в нынешнюю эпоху, во многих случаях представляют собой веществен­но опредмеченные результаты интеллектуальных разрабо­ток, проявления интеллектуальных усилий и совершенст­ва тех или иных субъектов, их деятельности. Главное в Данном случае то, что сами продукты интеллектуальной Деятельности и средства индивидуализации — это уже са­ми по себе явления особой объективной реальности (о чем, в частности, при сопоставлении с правом говори­ли ряд видных дореволюционных правоведов¹).

Более того, при более широком взгляде на явления ок­ружающей нас действительности вполне допустимо с на­учной и практической сторон отнести объекты интеллек-

См.: Кистяковский Б. А. Социальные науки и право. Очер- *и по методологии социальных наук и общая теория права. М., ¹⁹16. С. 336.

з»

Часть первая. Общие положения

туальной собственности (впрочем, как и ценные бумаги) к специфической разновидности «вещей», что и делали ис­кушенные правоведы в древнеримской юриспруденции, выработав с этой целью понятие «бестелесной вещи».

И если автор этих строк в данной работе не склонен идти на такого рода расширение, то это обусловлено не столько тем, что в том и в другом случаях существуют все же довольно заметные и важные различия в юридических режимах регулирования, сколько тем, что не хотелось бы исключать из поля зрения особенности предметов интел­лектуальной собственности, определяющие, кстати ска­зать, указанные различия. Предметов, как и положено в сфере интеллектуальной, духовной, творческой жизни, порой менее осязаемых, более хрупких, трепетных, более, если угодно, подверженных социальной и личной рани­мости, или, напротив, податливости в авторской среде, что предопределяет их величие, но чем, увы, могут поль­зоваться корыстолюбивые, жестокие люди, порой близ­кие к криминальному миру, или, во всяком случае, то, что может разжигать и действительно нередко разжигает страсти, коллизии, корыстолюбивые, меркантильные им­пульсы, конфронтации. И что требует особых характери­стик в их юридическом режиме, а еще более — приведе­ния в действие всего арсенала правовых средств урегули­рования, охранения и защиты, характерных для всей правовой системы данной страны.

Сообразно этому мировые тенденции (и согласующие­ся с ними соответствующие особенности, разрабатывае­мые в части четвертой Гражданского кодекса РФ об интел­лектуальной собственности) заключаются в том, чтобы придавать объектам интеллектуальной собственности все большую определенность, строгость и четкость при их за­креплении, установлении способов и форм их реализации.

Выражаются такого рода тенденции по крайней мере в двух основных направлениях.

Во-первых, в том, что права автора (изобретателя, ис­следователя и др.) в тексте закона выступают в систем­ном, структурированном виде, когда статус и юридиче­ские возможности субъекта интеллектуальной собствен­ности образуют комплекс его субъективных прав — и

Глава шестая. Право интеллектуальной собственности 69

имущественных, и личных неимущественных, сугубо ав­торских (что, как уже отмечалось, находится в единстве и согласованности со всей системой гражданских прав Гра­жданского кодекса РФ).

И, во-вторых, принципиально важно и то, что закон предусматривает формы фиксации прав путем придания им достаточно строгой формальной определенности. При­чем в тех случаях, когда такая фиксация осуществляется в виде регистрации (что особо значимо, в частности, в па­тентном праве), последняя выполняет существенную со­держательную функцию — значение акта, определяющего на правовом уровне не только новизну результата интел­лектуальной деятельности, но и в этой связи сам факт первичного правообладания, его «первородного» субъекта. Как обоснованно утверждает В. Ф. Яковлев, «регистрация изобретения, это и есть констатация того, что вот это тех­ническое решение содержит в себе новизну, то есть явля­ется первым решением»; и в этой связи, замечает автор, «без регистрации вообще нет патентного права»¹.

РАЗВИТИЕ института интеллектуальной собственно­сти не только определяет достойное место результатов интеллектуальной, духовной деятельности и средств ин­дивидуализации среди явлений окружающей нас действи­тельности, но и (что чрезвычайно важно в практическом отношении) предопределяет широкую, всестороннюю и действенную защиту авторских, патентных, иных «твор­ческих» и смежных с ними прав — в принципе такую же (или, быть может, более суровую), которая характерна Для собственности вообще. Включая и вещную защиту, поскольку данная юридически значимая ситуация затра­гивает рукописи, иные объективированные результаты творческой деятельности.

Ведь и здесь субъект интеллектуальной собственно­сти — хозяин результата своей деятельности и, как это предусмотрено действующим законодательством, его пра-

Таланты и законники // Российская газета. 2006. № 54.

Часть первая. Общие положения

ва могут перейти к другим лицам только по договору или иным основаниям в рамках закона. Эти права неприкос­новенны, и определяемые ими правовые позиции облада­ют своего рода привилегированным положением. В соот­ветствии с новыми нормами части четвертой Гражданско­го кодекса РФ на принадлежащее автору и исполнителю исключительное право не допускается применение взы­скания, здесь предусмотрена ограниченная ответствен­ность автора по авторским договорам.

Достойно повышенного внимания и то, что включен­ные ныне в упомянутый Кодекс нормы по интеллекту­альной собственности, сохранив все положительное предшествующего законодательства, не только затрагива­ют многообразные и сложные аспекты проблематики по объектам, правомочиям, защите соответствующих мате­риальных и иных прав (охватывая при этом договоры об использовании данных объектов¹), но и содержат общие положения, которые позволяют придать необходимые единство и стабильность всей системе интеллектуальной собственности².

Примечательно и довольно значительное расширение в настоящее время объектов индивидуальной собственно­сти, подлежащих правовой защите. Это — и смежное пра­во на содержание баз данных, и смежное право публика­тора произведения, право на доменное имя как на средст­во индивидуализации информационных ресурсов, и право на коммерческое обозначение как средство инди­видуализации предприятия и др.³

Весьма интересны по своему содержанию вводимые нормативные положения об издательском лицензионном договоре, об обязанностях издателя по этому договору. Он обязан использовать произведение по данному дого­вору не позднее установленного в нем срока. Если же

¹ См.: Суханов Е. А. Кодификация законодательства об ин­
теллектуальной собственности. С. 3.

² См.: Яковлев В. Ф. Кодификация законодательства об ин­
теллектуальной собственности // ЭЖ-Юрист. 2006. № 19. С. \.

³ Там же. С. 2.

Глава шестая. Право интеллектуальной собственности

этого не произойдет, то автор вправе расторгнуть этот до­говор и, более того, взыскать с издателя все вознагражде­ние, предусмотренное договором.

В настоящее время назрела потребность значительно усилить санкции за нарушение авторских и иных «твор­ческих» смежных с ним прав, например за контрафакт­ную продукцию, «интеллектуальное пиратство». В том числе решение проблемы действенной конфискации кон­трафактных произведений, фонограмм, а также материа­лов, оборудования для их воспроизведения. За интеллек­туальное же пиратство назрела необходимость, как пола­гаю специалисты, введения такой серьезной санкции, как возможность ликвидации по решению суда юридического лица или прекращение регистрации индивидуального предпринимателя.

Крайне важны и санкции непосредственно в области собственности. Правообладатель согласно нормам Граж­данского кодекса РФ может и в настоящее время потребо­вать взыскания убытков. Вместе с тем, по новым положе­ниям части четвертой Кодекса, ему же дана возможность потребовать вместо взыскания убытков фиксированной компенсации (по усмотрению суда). Закон распространя­ет эту меру на большинство исключительных прав, вклю­чая права на товарный знак, за незаконное использование наименования места происхождения товара.

Вместе с тем самое же существенное, на мой взгляд, при регулировании отношений интеллектуальной собст­венности — это не сами по себе юридические санкции.

Главное здесь — это признание данных отношений полнокровной собственностью. И значит, нацеленность на всемерное использование ее созидательного потенциала, понимание того, что вместе и наряду с «вещной» собст­венностью и собственностью интеллектуальной последней принадлежит выдающаяся роль в развитии и модерниза­ции нашей экономики, в переходе ее на стадию постин­дустриального развития, а в перспективе — развития ин­формационно-интеллектуального, нанотехнологического Хозяйства.

Часть первая. Общие положения

* * *

Разработка вопросов правового регулирования интел­лектуальной собственности шло в научных и правоподго-товительных учреждениях с немалыми трудностями. Су­щественное влияние на ход работы в этой сфере оказыва­ли здесь не только укоренившиеся в представлении ряда правоведов узковещная характеристика собственности во­обще и некоторые специфические авторские представле­ния на сей счет (которые с самого начала осложняли ра­боту над проектом Гражданского кодекса), но и ведомст­венные позиции ряда учреждений, ведающих на основе «собственных» законов и еще более — подзаконных ак­тов, ведомственных инструкций — с немалыми для себя преимуществами разного порядка — отдельными сектора­ми интеллектуальной собственности в соответствии с действующими федеральными законами'. И, понятно, не нуждающихся в том, чтобы закон более высокого ранга — такой, как Гражданский кодекс, — связывал, подчас, увы, их своеобразную, порой граничащую с коммерческой, деятельность, не сообразующуюся с общими началами и категориями отработанного и высокозначимого отечест­венного законодательства.