Судьба доходов, статья 1108 ГК РФ.

Что касается судьбы расходов, здесь мы видим, что расходы должны компенсироваться по тем же правилам, что и доходы, т.е. по сути судьба расходов зависит от добросовестности или недобросовестности. Добросовестному расходы не компенсируются, равно, как доходы не должны быть возвращены. Напротив, с момента, когда лицо становится недобросовестным, оно, с одной стороны, обязано возместить все полученные доходы, с другой стороны, имеет право на компенсацию всех произведённых расходов.

При этом логика судьбы доходов и судьбы расходов совпадает. В основе решения лежат одни и те же правила, но объем между собой отличается. Когда мы говорили о доходах, доходы, которые фактически извлечены или должны были быть извлечены, подлежали компенсации недобросовестным лицом. А если посмотреть на вопрос о расходах, то компенсации недобросовестному приобретателю подлежат только необходимые расходы. Тем самым, ограничивая в компенсации всех расходов, законодатель тем самым также стимулирует недобросовестного приобретателя к возврату. Получается, что недобросовестный приобретатель должен возместить все доходы, которые он получил, но в ответ имеет право на компенсацию только лишь части тех расходов, которые им были произведены.

Применительно к вопросу о расходах, возникает вопрос о судьбе произведенных приобретателем улучшений имущества. К сожалению, в самом тексте ст.1108 ГК РФ ответа на этот вопрос мы не увидим. Отсюда дискуссионность предлагаемых догматикой вариантов решения. Есть т.з., что раз улучшения в ст.1108 ГК РФ не упомянуты, то они компенсации не подлежат вовсе. Такое решение оказывается несправедливым. Более того, такое решение стимулирует неосновательное обогащение самого потерпевшего, т.е. за счет улучшений стоимость его имущества увеличилась, но почему-то не компенсируется. Поэтому вариант с ответом «Нет» является маргинальным.

Большинство исследователей пытаются обосновать возможность компенсации улучшений, используя в качестве аналогии либо правила об аренде (ст. 623), либо правила о виндикации (ст.303). И в тех, и в других случаях предлагается применять указанные предложения по аналогии закона, но у такого подхода, он представлениям о справедливости соответствует, но у такого подхода есть формальный недостаток.

Для аналогии закона нам нужна тождественность отношений, а в ст.623 этой тождественности быть не может, т.к. в ст. 623 ГК РФ речь идет о договорных отношениях, а у нас внедоговорные, что ставит под сомнение применение по аналогии ст.623. Со ст. 303 такого же порядка проблемы, хотя в ст.303 речь идет о внедоговорных отношениях, се-таки виндикация и кондикция понятийно различаются. При виндикации речь идет об истребовании собственной, а при кондикции об истребовании чужой.

Это несовпадение ставит вопрос об обоснованности аналогии закона. Поэтому если мы считаем, что решение о судьбе улучшений в виде компенсации, в зависимости от того, являются ли улучшения отделимыми или нет, это решение тогда надо обосновывать не аналогией закона, чтобы не собирать все недостатки подхода, а аналогией права. Для этого есть очевидная побудительная причина.

Ст.623 и ст.303 одинаково решают вопрос о судьбе улучшений. При том, что в одном случае речь идет о договорных отношениях по договору аренды, в другом случае речь идет об истребовании имущество по виндикации. Почему там одно и то же решение? Как это можно объяснить? Потому что это решение является воплощением естественной справедливости, это решение, которое лучшим образом распределяет риски между сторонами. Если так воспринимать, то получается, что воплощенное там решение является для права единственно объективно возможным и поэтому справедливым. Тогда на основании аналогии права, исходя из принципа справедливости, мы придем к тем же практическим выводам.

Итак, это была исходная обязанность в рамках содержания кондиционного обязательства, исходная обязанность приобретателя – вернуть неосновательного обогащения в натуре, с возможным усложнение содержания с вопросом о судьбе доходов и расходов.

Но мы не случайно указали, что правило, закрепленное в п.1 ст.1104, является лишь общим. П.1 ст.1105 ГК РФ предусматривает резервный вариант, который применяется в том случае, когда использование общего правила невозможно по объективным причинам. Итак, если возврат неосновательно полученного в натуре невозможен, тогда в рамках кондикционного требования приобретатель должен возместить потерпевшему действительную стоимость обогащения, т.е. мы из кондикции в натуре переходим к кондикции стоимости. Но речь идет не о произвольном выборе потерпевшего, использование резервного правила сопряжено с объективной невозможностью применения правила генерального.

Когда это невозможно, например, вещь уже отсутствует, передана третьим лицам, или потреблена, или уничтожена, при том, что РСГ лежит на приобретателе, во всех подобных ситуациях будет применяться правило резервное, правило п.1 ст.1105 о возмещении действительной стоимости. Во избежание спекуляций относительно того, что должно приниматься за действительную стоимость, закон нам дает соответствующие показатели. Действительная стоимость на момент приобретения. Иных вариантов закон не предполагает, поэтому соответствующим образом распределяются и риски изменения стоимости. Если на момент приобретения стоимость неосновательно приобретенного составляла 100, это обогащение было потреблено приобретателем, соответствующее имущество было потреблено приобретателем, на момент предъявления кондикционного иска то же имущество стоит 70, сколько надо компенсировать потерпевшему? 100. Потому что написано русским по белому, что действительную стоимость на момент приобретения, соответственно, риск уменьшения стоимости лежит на приобретателе.

Раз риск уменьшения лежит на приобретателе, то риск увеличения лежит на потерпевшем, правда, последняя ситуация может показаться несправедливой, законодатель ее сглаживает, потому что дальше указывает, что убытки, вызванные увеличением стоимости, возникшие с момента недобросовестности, они также подлежат компенсации, но именно через категорию убытки, т.е. это не меняет исходного правила, но дает справедливое решение.

По буквальному тексту п.1 ст.1105 ГК РФ получается, что использовать содержащиеся в нем предписания допустимо лишь в случае объективной невозможности возврата приобретенного неосновательного в натуре, но это оголяет нам целый ряд ситуаций, которые нуждаются в разрешении.

Представим вариант, допустим, неосновательно приобретено было некое имущество, и это имущество в последующем полностью потреблено, т.е. в границах вселенной нет больше такого объекта, в данном случае, на что имеет право претендовать потерпевший? На компенсацию действительности стоимости объекта. А теперь представляем себе такой же вариант, тоже приобретатель эксплуатирует имущество, полезные свойства этого имущество 0, а оболочка имущества существует, т.е. ресурса у него нет никакого, но сама вещь еще есть. В этом случае что имеет право требовать потерпевший? По буквальному тексту закона получалось бы, что раз в натуре можно вернуть, значит, нельзя перейти к резервному п.1 ст.1105, должен возвращать саму вещь, но видно, что пример № 1 и пример № 2 мало чем отличаются.

В примере № 1 извлечение дальнейшее полезных свойств объекта невозможно, потому что объекта нет, и в примере № 2 дальнейшее извлечение потерпевшим полезных свойств также невозможно, потому что этих полезных свойств у объекта нет. Есть ли смысл цепляться за то, что сохранилась оболочка объекта, с т.з. участников оборота – их интересует не оболочка, а возможные экономические свойства объекта. А что в первом, во втором примере ситуации в этом аспекте идентичны.

Понимая несправедливость подобной дифференциации, ВАС раздвинул границы применения п.1 ст.1105, допустив возможность использования этих правил не только в случае объективной невозможности возврата, но и в случае экономической нецелесообразности такого возврата вследствие полного или существенного износа предмета. В п.5 ИП № 49 ВАС РФ использует следующую ситуацию: между сторонами была попытка заключения договора ПТ, но в дальнейшем оказалось, что этот договор не заключён, и на основании этого договора была передана строительная техника, которая активно эксплуатировалась одним из потенциальных контрагентов, эта эксплуатация привела к тому, что полного износа достигла техника.

ВАС указывает, что соответствующие правила п.1 ст.1105 должны использоваться и в приведенной ситуации. Комментируя это следующим образом: строительная техника в данном случае практически утратила свое хозяйственное назначение ввиду ее полного износа, и не могла быть использована по первоначальному назначению. Поскольку истец (потерпевший) доказал, что здесь речь идет об экономической гибели соответствующего объекта, т.е. полезные свойства его близки нулю, суд приравнял последствия физического уничтожения и экономической гибели друг к другу, применив к последней ситуации правила п.1 ст.1105.

Закон допускает ситуацию, при которой неосновательное обогащение будет возникать, но в силу прямого указания закона оно не будет подлежать возмещению. Это исключение из общего правила, оно всегда опирается на волю законодателя, который руководствуясь теми или иными политико-правовыми причинами, как раз исключает кондикционное требование, несмотря на то, что все обстоятельства, необходимые для его возникновения будут на лицо. Перечень подобных ситуаций закреплен в ст.1109, которая так и называется - неосновательное обогащение, не подлежащее возврату. Тем самым закон ориентирует нас, что неосновательное обогащение есть, но кондикционного требования потерпевшему законодатель, руководствуясь теми или иными политико-правовыми соображениями, не дает. Перечень ст.1109 включает 4 опции, и он достаточно традиционен (этот перечень) для кодифицированных отечественных актов. Он на 3/4 совпадает с ГК 1964, там тоже было 4 случая недопустимости возврата неосновательного обогащения, просто то, что сейчас изложено в пп.3 было в двух отдельных, а пп.4 не существовало. Поэтому первые три опции ст.1109 - это традиционный образец отечественного законотворчества в данной области. Но при всей традиционности, нельзя не отметить ошибочность данных положений.

• Пп.1 - неосновательное обогащение, не подлежащее возврату это предоставление, которое сделано до наступления срока исполнения обязательства.

Логика понятна. Но вопрос, даже при всей традиционности данной нормы, а разве здесь вообще встает вопрос о неосновательности обогащения? Ведь для неосновательности обогащения нам нужно отсутствие правового основания. В то время как в формулировке написано, что предоставление на основании обязательства. Правовым основанием, что, является созревание этого обязательства или все-таки существование? Наверное, все таки существование. До наступления срока исполнения обязательство существует. И поэтому нет здесь никакого неосновательного обогащения, и оно не подлежит возврату, не потому, что оно включено в пп.1 ст.1109, а потому что отсутствуют условия для неосновательного обогащения. У нас есть обогащение, за счет, но нет неосновательности. Поэтому если бы пп.1 в ст.1109 не было бы, мир бы не изменился.

• пп.2 - не подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения, предоставление, сделанное по истечении срока ИД.

Столь же ошибочное, и столь же традиционное. Это правило имело бы смысл, если бы считали, что по истечении давности обязательства прекращается. Тогда бы предоставление было бы неосновательным, и мы могли бы оправдывать отказ в возврате специальной нормой закона. Но и доктрина, и практика уже лет 50 устойчиво и неуклонно стоят на позиции, что обязательство не прекращается в связи с истечением ИД. А раз не происходит прекращения, то предоставление, сделанное по задавненному обязательству имеет правовое основание. Какое же здесь неосновательное обогащение в принципе?! И оно не подлежит возврату, не потому, что так распорядился закона, а потому что здесь отсутствуют условия возникновения кондикционого требования.

• пп.3 ст.1109 – не подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки;

Речь идет о кондикционном требовании, все условия возникновения его на лицо. Единственное, что из традиционного перечня имеет право на существование и не сопряжено с фактической или сущностной ошибкой. А смысл введения данного случая состоит в особом патернализме лицам, получающим денежные средства в качестве необходимых для существования. Денежные средства, которые предоставлены в качестве необходимых для существования - зарплата, алименты, пособия, пенсия, возмещение вреда причиненного жизни и здоровью, обязательства по предоставлению содержания - все это не подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения, если у нас отсутствует недобросовестность со стороны получателя или счетная ошибка. Это вызвано особым патернализмом и особым характером данных денежных средств.

Все они предназначены, чтобы обеспечить получателю минимальный уровень, необходимый для существования. Более того, с проявлением этого правила мы уже сталкивались в ренте с пожизненным содержанием с иждивением. Одним из возможных форматов при неисправности плательщика ренты, выхода из отношений, является расторжение договора, или требование о выкупе, там вилка для правовых возможностей. Так вот при расторжении имущество, которое было передано под выплату ренты, может быть возвращено в счет причитающих платежей, может быть потребовано именно это имущество. Но при том возврат сумм, которые предоставлены получателю ренты не допускается и ст.605 прямо указывала на недопустимость подобного. Эквивалент возвращается, а эти суммы возврату не подлежат. И по сути ст.605 являла собой частный пример применения пп.3 ст.1109, когда именно в виду особого характера соответствующих платежей, статуса лица их получавшего, закон исключал этот самый возврат.

• пп.4 ст.1109 - не подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения имущество, которое передано потерпевшим знавшим в момент передачи об отсутствии основания, либо предоставившим такое имущество в качестве дара.

Самое сложное истолкования и применения правила пп.4 ст.1109. Сложное по той причине, что в прежних кодификациях этого подпункта не было. Но списали его из проекта ГУ, практически буква в букву. Списали, а теперь 18 лет не знают, что с ним делать, потому что что, там написано, и на какие случаи распространяется, понять не может никто. А дальше выступает простое психологическое отторжение - все непонятное считается несуществующим, все сводится к понятному. Судебная практика по применению пп.4 ст.1109 это наглядно демонстрирует.

Вроде бы там простая норма - не подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения имущество, которое передано потерпевшим знавшим в момент передачи об отсутствии основания, либо предоставившим такое имущество в качестве дара. Первая ситуация, при которой потребовалось проверить на применимость указанную норму, это была ситуация с недействительной сделкой. Все недействительные сделки недействительны в силу указания закона, а никто не может отговариваться незнанием закона. Т.е. совершая предоставление по недействительной сделке, лицо должно знать о том, что соответствующая сделка недействительна. Возник вопрос - может ли в данном случае использоваться правило пп.4 ст.1109?

В п.11 Информационного письма №49 ВАС дал на этот вопрос отрицательный ответ. Формально у него были на то основания, плохо лишь то, что он сущностно не попытался ratio найти этому правилу, и это могло бы предопределить вообще хоть логику какую-то в применении этого правила. А поступил сугубо формально. Когда возник вопрос, можно ли в рамках возврата предоставленного стороне по недействительной сделке использовать пп.4 ст.1109, а именно такой казус был в п.11 ИП №49 - была недействительная сделка, было предоставление, а против реституционного иска было заявлено возражение со ссылкой на пп.4 - типа ты же, когда предоставлял, знал, что это недействительная сделка, или должен был знать, потому что ты должен знать закон. ВАС отмел такой вариант возражения, указав, что к недействительным сделкам пп.4 не относится. Вполне возможно, что это правильный вообще исходный посыл. Но сделано это было чисто по формальным положением - ВАС обратил внимание на ст.1103.

Ст.1103, которая трактуется многими как провозглашающая принцип генеральной кондикции, состоит в том, что правила Главы 60 применяются субсидиарно ко всяким случаям кондикционного обязательства. Т.е. применяются в том случае, если отсутствует специальная норма, регулирующая данные отношения. ВАС сказал - вопрос о возврате предоставлений, совершенных по недействительной сделке, регулируется Главой 9, значит Глава 9 имеет преимущество перед Главой 60. Собственно в ст.1103 прямо так и написано - правила Главы 60 применяются дополнительно к тем положениям, которые содержатся в Главе 9. Т.е. она резервная, субсидиарная, а в Главе 9 никаких ограничений реституцией по указанному основанию не содержится. Поэтому до Главы 60, пп.4 ст.1109 мы просто не доходим, у нас на уровне специального регулирования - ст.167, есть решение, а в этом аспекте положения Главы 60 применению не подлежат. Тем самым из возможного сегмента использования недействительные сделки были исключены в 2000 году.

В 2002 году рассматривая спор по конкретному делу, ВАС окончательно похерил пп.4 ст.1109. Потому что после того как оборот воспринял, что к недействительным сделкам это правило не применимо, где еще искать ему применение? В незаключенных. И было дело, когда по незаключенному договору было сделано предоставление, а потом это предоставление потерпевший и пытался истребовать назад. На что приобретатель говорил - "что ты истребуешь, Дружок? Ты когда предоставлял, ты знал, что между нами никакого договора нет, ну или должен был знать. Нельзя отговариваться незнанием закона. Поэтому пп.4 ст.1109, и я ничего тебе не отдам".

ВАС и в этом случае встал на позицию истца, указав на недопустимость применения пп.4 ст.1109 истолковав это следующим образом - "пп.4 ст.1109 подлежит применению только тогда, когда передача денежных средств или иного имущества произведена добровольно и намеренно, при отсутствии какой-либо обязанности со стороны передающего (дарение), либо с благотворительной целью. Поскольку истец имел намерения передать имущество в дар, и в силу п.4 ст.575 в отношениях между коммерческими организациями дарение не допускается, оснований для применения данной нормы не имелось".

Вот и все очень просто, в пп.4 ст.1109 на самом деле два основания для применения - переданная в дар отдельно, и переданная в отсутствие правового основания, о чем лицо знало. Так вот это второе, было по сути сведено к первому. Т.е. знание об отсутствии правового основания было истолковано как благотворительность, а это частный случай дарения. А дальше дарение между коммерческими организациями не допускается, значит такой идеологии вообще быть не может. Собственно после этого прецедентного дела вопрос о пп.4 ст.1109 по сути дела закрылся. Когда применяется норма? Никогда.

И именно так это в практике и воспринимается. Потому что нам надо исходя из этой идеологии дарение или пожертвование, а такового нет. Т.е. вот психологическое отторжение - непонятное извращено и сведено к понятному, и за счет этого закупорено на веки вечное. Поэтому на сегодняшний день пп.4 ст.1109 никакой регулирующей функции не имеет. Он используется очень-очень редко, и складывается впечатление, что используется, когда надо обосновать некое экзотическое решение.

Подтверждением подобного подхода является дело ФСО. Речь идет о ПП ВАС от 29.01.2013 г. №11524/12. Суть отношений - жило было ФСО, которому было передано для использования некое имущество в историческом центре Москвы. Имущество находилось в достаточно плохом состоянии, и ему требовался ремонт. ФСО заключает с какой-то конторой договор о том, что те до проведения конкурса начнут пока обследование помещений, сверстают смету для ремонта этих помещений, а потом на основании этой сметы и будет конкурс проводиться. Идут годы, эта контора просит у ФСО - чтобы произвести всю эту оценку, давайте мы разместимся в этих помещениях. ФСО говорят - конечно, разместитесь, но заодно их и отремонтируйте. "Хорошо, ладно, отремонтируем, не вопрос!". Они размещаются, они сдают в аренду эти помещения, и их арендатор происходит ремонт в части этих помещений.

Потом приходят контролирующие органы и говорят - "Вы, конечно, ФСО ребята уважаемые, половина из нас сейчас боится, но все-таки стоит здесь, но как то вы не правильно используете объект". Поэтому они и арендатора и контору под зад коленом и выгнали. Арендатор к своему контрагенту, а тот к ФСО, и говорит - возместите стоимость, всего-то 12 млн. рублей. Причем помещения сами, когда выгоняли, были приняты ФСО и они знали о проведенном ремонте, и в дальнейшем ФСО использовало эти помещения для собственной деятельности.

Возник вопрос о компенсации произведенного ремонта, и до этого момента практика давно однообразно шла по данному вопросу. Еще в начале 00-х годов было ИП №51 по строительному подряду, и там указывалось - если договор подряда не заключен, а у нас там строгие требования к заключению, но работы выполнены, то дальше в решении вопроса оплачивать или нет, нужно исходить из концепции потребительской стоимости. Если лицо принимает эти работы и не возражает против использования их результата, то несмотря на отсутствие договора, следует считать, что ремонт имеет потребительную стоимость и через кондикцию это должно быть компенсировано.

Эта практика крайне устойчива. В данном деле основываясь на этой практике, тот несостоявшийся оценщик этих помещений по договору с ФСО и пытался с качестве неосновательного обогащения взыскать стоимость произведенного ремонта в размере 12 млн. рублей. Вроде бы напрашивался вариант - надо удовлетворять. Да, формально договор не был заключен, но стоимость была увеличена, лицо, осуществляющее оперативное управление, пользуется всеми этими благами, не возражает, его устраивает это увеличение ценности принадлежащего ему имущества. Надо взыскивать. Но тут очень хорошо пригодился пп.4, а дело то громкое было.

Дальше понятно - отказали во взыскании, на основании пп.4 ст.1109, а формальным поводом было то, что не были соблюдены требования ФЗ-94 О размещении заказов на приобретение товаров, выполнение работ и оказание услуг для государственных или муниципальных нужд. Это был предшественник ныне существующего ФЗ-44 "О контрактной системе". ВАС отказывая отметил, что в данном случае заключение договора должно было происходить посредством торгов, и лицо, делавшее ремонт без заключения договора на торгах знало о специальной процедуре размещения государственных заказов, но ее проигнорировало, и поэтому сделало предоставление в отсутствии правового основания. Был использован пп.4 ст.1109 и еще один аргумент - при противном подходе это создавало бы возможность обхода предписаний специального регулирования государственных заказов. Вот это обстоятельство и предопределило соответствующее решение.

Сейчас даже вопрос не о том, правильно или нет. Может быть и правильно ВАС разрешил соответствующее дело, просто это расходилось с тем, какая практика была до этого. Да и само использование пп.4 ст.1109 редкое явление. Это единичный пример использования пп.4 ст.1109. По гамбургскому счету, эти правила не используются вообще. А в действительности в них нет ничего такого сверхъестественного, это частный случай воплощения идеи непротиворечивого поведения. Почему это правило закреплено? Потому что, если ты делаешь предоставление в отсутствие правового основания, а потом это же предоставление пытаешься истребовать обратно, ты ведешь себя противоречиво, а закон не должен это противоречивое поведение поощрять.

Мы про эту доктрину непротиворечивого поведения достаточно часто говорили в прошлом, и собственно такое простое правило, но оно напугало правоприменителя, оборот, поэтому есть отдельные перлы (тут без всякой негативной окраски), связанные с использованием этой статьи, но устойчивого использования нет. ВАС в 2002 году всякую охоту использовать эту норму для обоснования серьезных решений закрыл, извращенно и превратно ее истолковав.

Проблема - а ст.1109 предполагает исчерпывающий перечень ситуаций неосновательного обогащения не подлежащего возврату, или перечень не исчерпывающий? (Нет). Да, это исключение, не толкуется расширительно, но из этого лишь вытекает, что всякое указание неосновательного обогащения, не подлежащего возврату, должно содержаться в законе. Но вопрос был - должно ли оно всегда при этом содержаться в ст.1109 и является ли закон, ограничивается ли он лишь предписаниями ст.1109? Понятно, что стороны сами не могут создать подобного формата, это всегда указание закона, но ограничивается оно ст.1109 или нет?

Нет, не исчерпывающий. Мы даже можем привести несколько ситуаций, когда на лицо возникает кондикционное обязательство, но в силу прямого указания закона, такое неосновательное обогащение возврату не подлежит.

Примеры. П.2 ст.416 - если невозможность исполнения вызвана виновными действиями лица, то это лицо не имеет права требовать переданного им по встречному обязательству. Например, мы покупаем фломастер, это уникальная вещь, Павлов заплатил, а потом берет и с криками "так не доставайся ты никому" уничтожает его. По логике - обязательство по передаче фломастера прекращается в виду невозможности исполнения. Что с обязательством по оплате? Оно исполнено и в связи с этим прекращено, но каузой оплаты было предоставление, и поскольку обязанность предоставления отпала, если уберем, что Павлов уничтожил фломастер, вообще то можно было истребовать это назад. Но в силу прямого указания п.2 ст.416 - поскольку Павлов виновен в невозможности исполнения первого обязательства, то и предоставление, сделанное по второму, возврату не подлежат. Это прямо говорит закон. Вот ситуация, когда есть неосновательное обогащение, за счет, и кауза в последующем отпадает, но такое обогащение возврату не подлежит.

Еще - когда рассматривали вопрос о судьбе доходов или расходов. Что такое вопрос о судьбе расходов или доходов? Это тоже некое косвенное обогащение, которое происходит у лиц. Все расходы возмещаются недобросовестному приобретателю? Нет не все, а только необходимые. Он должен был бы при нормальном развитии, поскольку в отношении чужого старался, позволив другому сэкономить, он должен был бы иметь право на их получение, но в виду особенности этой ситуации и стимулируя его к скорейшему возврату, закон говорит, что ему возмещаются не все расходы, а лишь необходимые, а все что выходит за пределы необходимых расходов, будет неосновательным обогащением со стороны исходного потерпевшего, но просто не подлежащим возврату. И таких примеров много мы знаем.