Будущее археологии сновидений

 

Для того чтобы мы смогли запомнить важность всего сказанного, необходимо, чтобы многочисленные археологи сновидений извлекли на свет данные об эффективности тайного орудия, каким являются сновидения, в истории человечества. Некоторые из них, например, историк Джон Лукач и его исследование, посвященное «дуэли» между Черчиллем и Гитлером, помогут нам понять, что совпадение отнюдь не является второстепенным вопросом, а, напротив, способно указать нам на скрытую логику событий [19]. Другие, например, Рон Пауэрс в своей великолепной биографии Марка Твена, покажут нам, что игра снов и совпадений может вылиться в целую жизнь, год за годом. Некоторые авторы станут устанавливать связь между различными дисциплинами и сочетать между собой разнородный материал. Возможно, нам понадобится по‑настоящему многофункциональная команда, чтобы изложить всю историю сновидений Паули, включая ее взаимосвязь с параллельной цепочкой совпадений в рамках проекта «Китайская революция»; члены этой команды должны будут начать с изучения огромного количества научной корреспонденции, которую вдова Паули Франка подарила архиву Европейской организации по ядерным исследованиям в Швейцарии.

Археолог сновидений, как и любой другой археолог, должен проводить свои раскопки в тех местах, где невозможно найти письменные источники. Некоторые из обнаруженных и опубликованных данных будут считаться произведениями художественной литературы, пока издатели не согласятся признать существование нового жанра. Настоящий историк‑романист всегда обладал способностью переносить своего читателя в иную эпоху и место, откуда тот возвращался, в каком‑то смысле достигнув просветления. Например, Джоан Грант в своих «далеких воспоминаниях» о Египте и шотландская писательница‑романистка Манда Скотт в своем великолепном сборнике «Новелы Боудики» о древней британской королеве‑воительнице помогают нам оказаться там, где мы можем получить непосредственный опыт сновидения из истории культур, не оставивших нам никаких свидетельств о своем существовании.

В новелах Манды Скотт в роли сновидцев древней Британии выступают друиды и шаманы. Они добывают информацию, выслеживают зверей для воинов и дают мудрые советы вождям. Друиды являются посредниками между живыми людьми и их усопшими предками. Они летают вместе с птицами и бегают по земле вместе с гончими или оленями. Они проникают в энергетическое пространство друг друга и по желанию посещают иные эпохи и иные миры. В древних текстах о них сказано очень мало. Друиды Британии писали по‑гречески, однако предпочитали не хранить свои записи, поэтому нам нечего рассказать об их искусстве.

Я спросил у Манды Скотт, какими источниками она пользовалась при создании своего произведения. Она ответила мне, что ей пришлось ознакомиться со всеми трудами римских авторов, включая рассказ Цезаря (в «Записках о галльской войне») о «людях, которые все время прислушиваются к мнению своих богов», а также воспользоваться результатами археологических находок на месте разрушенных остатков владений королевы Боудики в восточной Англии. Она прочитала древние ирландские и валлийские саги, чтобы найти доказательства существования женщин‑воинов. Кроме того, она принимала участие в театрализованных представлениях древних сражений с мечом и копьем в руках, чтобы с помощью мышечных ощущений почувствовать себя в роли своих персонажей.

Сны вели ее «постоянно, в процессе работы над каждым предложением книги». Она объясняет: «Во время написания первой книги я хотела, чтобы каждая часть сна, начиная от обряда поиска видений Бреаки и заканчивая сценой, в которой Мача и другие сновидцы насылают туман, чтобы сбить с толку римские легионы, была вопроизведена лично мною либо другим человеком в моем присутствии – безусловно, первый вариант устраивал меня больше всего». Во время создания книги она попадала в мир Боудики с помощью барабанного боя шамана.

Основой написания этих книг стал трогательный опыт, который говорит о глубокой любви Манды к животным. Она только что закончила писать свой детективный триллер «Бесполезный мертвец». Манда заключила контракт на создание продолжения этого триллера и решила поразмышлять о будущем сюжете во время прогулки со своими собаками – парой охотничьих ищеек. Собаки поймали и загрызли кормящую зайчиху. «Я была ужасно расстроена. Зайцы – священные животные, а она только недавно обзавелась потомством. Это значило, что если мне не удастся найти зайчат, они погибнут. Я так и не смогла найти их, хотя искала очень долго. Я присела и подумала: если кому‑то суждено умереть, чтобы показать неверный ход моих мыслей, то, пожалуй, стоит обратить на это особое внимание».

Она вновь отправилась в лес в одиночестве и спросила окружающий ее мир: «Что ты хочешь от меня?» Ответ не заставил себя долго ждать. Ей следовало написать историю Боудики. Она дала себе слово сделать это уже много лет назад, однако временно отказалась от своей цели, добавив в качестве оправдания «когда я стану хорошей писательницей». В тот момент все возможные причины отказа от выполнения данного обещания навсегда исчезли из ее жизни [20].

 

Хранитель жизни

 

Копенгаген, июнь 2004 года. Из моего солнечного сплетения тянутся нити паутины. Она распространяется вокруг меня подобно огромному паучьему царству, накрывая собой целые государства.

Что со мной происходит? Может, я превращаюсь в паука?

Я понимаю, что создал мощного хранителя сновидений, только мне хочется называть его хранителем жизни. Его сеть поможет обнаружить воздействие негативных энергий и образов, заменив их позитивными, жизнеутверждающими влияниями и встречами.

Внутри паутины люди могут развиваться и делиться друг с другом своими представлениями о жизни, возможностями и способами их реализации.

Некоторые люди могут пробираться через клубки паутины, чтобы увидеть вещи, которые происходят на большом расстоянии.

 

* * *

 

Содержание этого сна взволновало меня, и я быстро поднялся с узкой кровати в своей крошечной комнатке в одном из отелей Копенгагена.

Паутина напоминает мне – как и весь сон в целом – о хранителях сновидений в рассказах коренных жителей Америки. По словам одного моего друга из племени онондага, исконные хранители сновидений представляли собой настоящую паутину. Их современные варианты являются всего лишь подделкой независимо от того, были ли они изготовлены в Китае или Аризоне. Считается, что их основная функция заключается в том, что они пропускают лишь хорошие сны, оберегая человека от кошмаров.

Однако паутина в моем сне в Копенгагене имеет гораздо большее значение. В ванной комнате я вспоминаю о том, что некоторые туземные народы практикуют специальную форму группового сновидения, которая включает в себя создание совместной энергетической паутины. На отдаленных островах (не могу вспомнить, где) люди из племени охотников‑собирателей спят в больших домах. Перед сном они исполняют песню, которая помогает им всем вместе отправиться в мир сновидений. Во время сна они создают паутину, позволяющую им беспрепятственно попадать в любое нужное им место. Они передвигаются по ней подобно людям‑паукам, выслеживая стадо животных или косяк рыбы или разведывая обстановку, чтобы заранее узнать о надвигающейся опасности.

«Ты запомнил свои сны?» – спрашивает меня моя знакомая Ванда Бурч за завтраком, который проходит в столовой гостиницы. Мы никогда не спрашиваем друг друга: «Снилось ли тебе что‑нибудь?» Мы – сновидцы, и мы прекрасно знаем – и это мнение разделяют даже болваны из области когнитивной неврологии, часть которых будет присутствовать на нашей конференции – что почти каждый человек еженощно видит сны. Любой, кто утверждает, что ему ничего не снится, на самом деле говорит: «Я ничего не помню».

Я рассказываю ей свой сон о паутине, накладывая себе в тарелку сырную нарезку из буфета. В Дании любят подавать холодные закуски на завтрак. Я ничуть не возражаю, поскольку мое тело даже не помнит, в котором часу мы прибыли накануне вечером.

«Возможно, вам следует связаться со сценаристами „Человека‑паука“? – насмешливо предлагает кто‑то из участников конференции, услышав нашу беседу. – Ведь ему пока еще не удалось сделать такое».

«Как ты чувствовал себя после пробуждения?» – спрашивает Ванда.

«Полным сил и энергии. Почти на небесах».

«Может ли что‑то подобное произойти в будущем?»

Я смотрю на нее с сомнением.

«Есть ли вероятность того, что ты сможешь создать такую паутину для других людей? Как ты назвал это, хранитель жизни?»

«Мне бы очень этого хотелось».

«Что тебе нужно понять?»

Она задавала вопросы, которые мы всегда задаем друг другу во время своих ежедневных рассказов об увиденных сновидениях.

Мне нужно было понять вот что: действительно ли я видел во сне способ вернуться к древнему искусству сновидения? Могу ли я найти в своем сне ключ к обретению того, что нам так необходимо?

Мы быстро идем по эспланаде под летним дождем. Вокруг нас повсюду, точно гигантские грибы, появляются зонтики. Вода стекает у меня по шее вниз под воротник рубашки. На лодочной стоянке мы садимся в желтый речной трамвай и пересекаем канал в направлении района Холмен, где в здании школы архитекторов проходит конференция Международной ассоциации по изучению сновидений (МАИС). Это замечательная и уникальная организация, собравшая под своим началом крупнейших мировых экспертов и поклонников сновидений самых разных специальностей от психиатров до кинорежиссеров.

Среди присутствующих находятся как нейробиологи, которые описывают сновидения как «расстройство сознания», так и антропологи, жившие вместе с племенными народами, умеющими охотиться и общаться с духами и богами во сне. Патрисия Гарфилд делает доклад о сновидениях Ганса Христиана Андерсена, недавно переведенных со старого датского языка, а также о том, каким образом мы можем внести позитивные изменения в его нелегкую жизнь, придумав и написав счастливое окончание тех сновидений, которые внушали ему наибольшую тревогу.

Основным докладчиком в это промозглое утро является финский профессор психологии Антти Ревонсуо. Его белые волосы блестят, как прижавшиеся друг к другу сосульки. У его доклада весьма претенциозное название – «В поиске единой науки сновидения и сознания» – а также весьма многообещающие графические данные.

Одно движение мышки, и на огромном экране появляется изображение двух приятных молодых людей, дремлющих рядом на кровати под покровом балдахина. Один из них сжимает в руках мак; другой положил недалеко от себя лиру. Они похожи на юношей, которые отсыпаются после веселого кутежа, какие устраивались в старые времена. Этот стиль невозможно не узнать. Вероятно, это полотно создал Дж. У. Ватерхаус, один из величайших сновидцев и художник школы прерафаэлитов, который прославился своими изображениями русалок и нимф. Эта картина называется «Сон и его сводный брат смерть». Ее название обусловлено классическим представлением о непосредственной близости между сном и смертью, потому что в обоих состояниях мы покидаем тело и отправляемся в путешествие по иным мирам, включая те, где умершие возрождаются к жизни.

Мое внимание привлекает туманный фон картины. Позади поникших эфебов и дымящейся жаровни виден портик с колоннами в коринфском стиле и расплывчатые тени в нависающей мгле. Я представляю себе, что наклоняюсь вперед и прохожу через эти ворота.

Профессор Ревонсуо возвращает меня обратно на землю. У него очень богатые познания в области символики сновидений для ученого‑мыслителя – подобные представители науки очень часто пренебрегают внутренним содержанием снов – но сейчас он не собирается рассказывать о путешествиях в мир мертвых. Мне нравится рациональность его выводов. Он говорит нам, что во сне наблюдается процесс «воспроизведения нашей реальности». Я задаю себе вопрос, станет ли он сравнивать эту особенность спящего сознания с компьютерными ролевыми играми, например с игрой «Вторая жизнь». Но он говорит совершенно о другом. Его прежде всего интересует эволюция, а не развлечения.

Ревонсуо выдвигает очень смелый тезис: сновидение является важнейшей частью эволюции человечества – возможно, главным условием его выживания – потому что в «моделируемом мире» пространства сновидений мы учимся «моделировать опасность». Так происходит начиная с эры плейстоцена, и именно это помогло людям преодолеть всевозможные трудности, когда мы были еще всего лишь «двуногими гоминидами» и выступали в роли завтрака для гораздо более сильных и ловких хищников. Моделирование опасности имеет два аспекта. Оно развивает нашу способность определять источник опасности, а также усиливает наше умение быстро и эффективно реагировать на ее появление. Ревонсуо полагает, что все мы занимаемся моделированием опасности каждую ночь внутри своего пространства сновидений. Это происходит, даже если мы не запоминаем свои сны. По его мнению, в действительности совершенно не важно, помним ли мы содержание своих снов. Важна та практика, которую мы получаем на протяжении каждой ночи. Мы извлекаем из нее пользу, даже если не можем вспомнить о том, чем занимались во время сна.

Мне нравится эта гипотеза, хотя представление о «моделировании опасности» не совсем соответствует тому, что известно древним и первобытным сновидцам – а также их современным последователям: сновидение – это путешествие. Мы не ограничены «моделируемым миром» внутри нашего собственного сознания. Мы можем путешествовать через время и пространство, изучая возможные варианты развития будущих событий. Мы не просто имитируем некие общеизвестные опасные ситуации; мы можем определить конкретные угрозы для себя или своих близких и вернуться домой с информацией, которая поможет разработать подходящий и эффективный план действий.

Мои мысли вновь возвращаются к сновидению о хранителе жизни.

В паутине сновидения становится возможным гораздо больше, чем готовы признать наши ученые в области сна и сновидений. Но чтобы понять это, мы должны покинуть пределы лабораторий сна и обратиться к непосредственному опыту обычных людей, чьи сны помогают им справляться со своими трудностями.

После конференции в Копенгагене в журнале МАИС «Сновидение» был опубликован замечательный рассказ о том, как андаманы – племя охотников и собирателей, живущее на островах Бенгальского залива, – каждую ночь ткут паутину снов, чтобы передать важную информацию всем членам своего сообщества. Они собираются в своих огромных домах и засыпают, ставя перед собой общую задачу. Например, они могут отправиться во сне на поиск плодов хлебного дерева, стада диких свиней или рыбьей стаи, чтобы на следующий день обеспечить народ своего племени продуктами питания. Они ткут совместную паутину и передвигаются внутри нее и за ее пределами подобно людям‑паукам [21].

Этот рассказ напомнил о моем сне о хранителе жизни.

В конце того же года ужасное азиатское цунами, возникшее в результате землетрясения на острове Суматра 26 декабря 2004 года, вновь напомнило людям о важности сновидений в нашей жизни.

Толчки землетрясения привели к тому, что огромные волны обрушились на Андаманские острова. В это время года здесь, вдоль всего побережья, обычно располагается большое количество рыбацких поселений. Когда буря утихла, стало ясно, что хижины рыбаков были смыты водой. Индийское правительство, которое заявляет о своих правах на владение островами, решило, что все люди, жившие на побережье Андаманских островов, утонули. По некоторым данным, их число составляло около 250 000 человек. Однако все эти люди были обнаружены на покрытых лесом возвышенностях. Они обстреляли стрелами из лука вертолет индийского правительства, который осматривал эту местность. Они знали о приближении цунами и смогли избежать гибели, молча покинув свои рыбацкие лачуги и скрывшись в холмах. Они узнали об этом, наблюдая за животными и прислушиваясь к ветру и воде, а также путешествуя в паутине своих снов.

Паутина сновидений на самом деле может стать хранителем жизни.

 

 

Благодарности

 

Прежде всего, я хотел бы выразить благодарность своим учителям в родной Австралии, которые способствовали зарождению и развитию моей любви к истории: К. К. Мастерману, Джеффри Ферберну и Маннингу Кларку, настоявшему на том, чтобы студенты, с отличием закончившие его курс, познакомились с Достоевским и Фрейдом, Фолкнером и Гете, Гиббоном и Библией в переводе короля Джеймса, чтобы знать «свои корни». Эти люди уже давно покинули этот мир, но в моих сновидениях они по‑прежнему живы.

Я благодарен многим прекрасным ученым и исследователям в области сновидений, которые щедро делились со мной своими достижениями в сфере истории, антропологии и психологии сновидения, включая Стэнли Криппнера, Патрисию Гарфилд, Дейдре Баррета, Келли Булкли, Иана Эдгара, Барбару Тедлок, Чарльза Стюарта, Ричарда Уилкерсона, Риту Дуайер и Боба Хосса. Ларри Досси и Лин Фриман помогли мне расширить свое понимание роли воображения в древней и современной (к счастью) медицине и целительстве.

Многими своими знаниями я обязан двум великим французским ученым и исследователям мира воображения Генри Корбину и Жаку Ле Гоффу.

Моя уверенность в том, что сновидения помогают нам справляться с жизненными трудностями и привносят в наш мир множество новых идей, постоянно растет и подтверждается рассказами тысяч сновидцев, которые делятся со мной своими историями во время семинаров, симпозиумов и с помощью электронной почты. Я благодарен исследователям в области человеческого сознания, которые присоединялись ко мне с 1996 года в ритритах на вершинах Адирондакских гор в штате Нью‑Йорк, а также в других программах. Мы испытывали новые техники активного сновидения и совершали совместные путешествия в качестве археологов сновидений, чтобы обнаружить преданные забвению города воображения. Я особенно благодарен замечательным координаторам‑добровольцам, которые помогли мне в организации многочисленных семинаров; это Донна Катсуранис, Карен Сильверстейн, Ирене Д’Алессио, Кэрол Дэвис, Карен МакКин, Нэнси Фридман, Джейн И. Карлтон, Стеффани ЛаЗиер, Сюзетт Риос‑Шойер и Джени Хогенсон.

Некоторые друзья творческих профессий оказывали мне неоценимую помощь и поддержку в процессе написания этой книги. Луиза Бокачева убедила меня в необходимости провести удивительное исследование в области истории сновидений в русской литературе, а также совершила смелую попытку познакомить меня с физикой и поделиться своими поразительными знаниями в сфере поп‑музыки. Робин Джонсон постоянно давал мне творческие советы, которые разжигали мое воображение, хотя искры этого пламени и не летали по всему дому. Джеми Джонсон заставила меня задуматься о роли предвидения в жизни руководителей, а также помогла придумать несколько «метких фраз», которые, мы надеемся, понравились бы Марку Твену. Джени Карлтон, замечательная домохозяйка и сновидица из района залива Сан‑Франциско, подсказала мне необходимость изучить жизнь одного неизвестного человека, который обнаружил нефть в Кувейте, и подтвердила, что сновидцы умеют путешествовать сквозь время и исцелять души людей.

Я познакомился с Вандой Берч в долине реки Могаук в конце 1980‑х годов, когда я, следуя своим снам, отправился изучать жизнь англо‑ирландца, жившего среди ирокезов до начала войны за независимость в Америке. Она следила за состоянием исторического памятника, который стал его последним домом. Из нашей совместной любви к истории и сновидениям, а также желания понять, каким образом можно использовать воображение в целительстве, возникла дружба, которая впоследствии во многом способствовала созданию этой книги.

Я отношусь к совпадениям как к «тайному рукопожатию вселенной», и не сомневаюсь в том, что именно одно из таких совпадений привело меня к моему настоящему редактору Джорджии Хьюго и ее замечательным коллегам из «Нью Уорлд Лайбрари». Джорджия – прекрасный редактор; она способна увидеть все лучшее, что может предложить автор, и оказывает неустанную поддержку во время творческого процесса.

Мои дочери помогли мне вспомнить о том, что для того, чтобы получить доступ к воображению, мы всего лишь должны позволить своему внутреннему ребенку играть с нами. Я выражаю глубочайшую благодарность своей жене Марсии, великолепному другу и советчику. Она увидела структуру и содержание этой книги за двадцать лет до того, как я приступил к ее написанию, сев за необычный письменный стол – стол, на самом деле оказавшийся дверью – созданный ею после того, как я рассказал об одном из своих снов.

 

Примечания

 

 

Введение. Области сновидений

 

[1] Kasia Maria Szpakowska, “The Perception of Dreams and Nightmares in Ancient Egypt: Old Kingdom to Third Intermediate Period” (PhD diss., University of California, Los Angeles, 2000), pp. 23–26.

[2] Petru Popescu, Amazon Beaming (New York: Viking, 1991), p. 60.

[3] T. J. Knab, A War of Witches: A Journey into the Underworld of the Contemporary Aztecs (New York: HarperCollins, 1995).

[4] Roger Ivar Lohmann, Dream Travelers: Sleep Experiences and Culture in the Western Pacific (New York: Palgrave Macmillan, 2003), p. 6.

[5] Robert Moss, Dreamways of the Iroquois: Honoring the Secret Wishes of the Soul (Rochester, VT: Destiny Books, 2005), pp. V, 105–106.

[6] “My Platonic Sweetheart”, in Tales of Wonder, ed. David Ketterer (Lincoln: University of Nebraska Press, 2003), pp. 117–126.

[7] Winston Churchill, Thoughts and Adventures (1932; reprint, London: Odhams Press, 1949), p. 189.

[8] Natalie Angier, “Modern Life Suppresses Ancient Body Rhythm”, New York Times, March 14, 1995.

[9] A. Roger Ekirch, “Sleep We Have Lost: Pre‑Industrial Slumber in the British Isles”, American Historical Review 106, no. 2 (April 2001): 343–386.

[10] Paul Bohannan, “Concepts of Time among the Tiv of Nigeria”, Southwestern Journal of Anthropology, no. 9 (Autumn 1953): 253.

[11] London Gazetteer and New Daily Advertiser, February 11, 1769, cited in Ekirch, “Sleep We Have Lost, p. 373.

[12] Thomas Middleton, “The Black Book”, in The Works of Thomas Middleton, ed. A.H. Bullen (New York: AMS Press, 1964), 8:14.

[13] Британский исследователь Марк Солмс в своей работе с пациентами, перенесшими травму головного мозга, получил доказательства того, что возможность видеть сны появляется также во время других фаз сна, когда активируются высшие зрительные и эмоциональные центры мозга. Согласно выводам Солмса, даже те люди, которые имеют повреждения ствола мозга или зрительной коры, продолжают видеть сны. См. G. W. Domhoff, “Refocusing the Neurocognitive Approach to Dreams: A Critique of the Hobson versus Solms debate”, Dreaming 15 (2005): 3–20.

[14] Charles J. Limb and Allen R. Braun, “Neural Substrates of Spontaneous Musical Performance: An fMRI Study of Jazz Improvisation”, Public Library of Science Journal 3, no. 2 (February 2008): 1–9.

[15] Tore A. Nielsen and Philippe Stenstrom, “What Are the Memory Sources of Dreaming?” Nature 437, no. 27 (October 2005): 1287.

[16] Ibid., p. 1287.

[17] Roger M. Knudson and Gillian M. Finocan, “What I Learned Teaching Dreams 101 – a Cautionary Tale”, Dream Time (Fall 2007): 13. Издание «Время сновидений» (Dream Time) публикуется Международной ассоциацией по изучению сновидений.

[18] Edward Hallett Carr, What Is History? (New York: Random House, 1961), 9.