В синтагматических структурах

ИСХОДНЫЕ ПРИНЦИПЫ

Выше обсуждались попытки структурного анализа фразы, ос­нованного на предположении о том, что наряду с «поверхностны­ми» синтаксическими структурами, различными в разных языках, существуют и «глубинные» синтаксические структуры, которые отражают основную логику построения фразы и носят универ­сальный характер, сохраняя свою идентичность в разных языках.

Наконец, мы останавливались и на формально-грамматичес­ком анализе предложения и кратко осветили основные положе­ния современной «генеративной семантики», которая изучает смысловое строение фразы с помощью тех средств, которыми располагает язык для семантического построения предложения.

Все это приводит нас к основной проблеме — психологичес­кому построению реального речевого высказывания и факто­ров, определяющих трудности в понимании сколько-нибудь сложной фразы.

Эта последняя проблема вновь возвращает нас к вопросу о двух основных формах речевых связей и той роли, которую игра­ют системы синтагматической и парадигматической организации предложения на различных уровнях его построения.

Обратимся к соответствующему материалу, который дает как лингвистика, так и психология речи. Известно, что большая часть живой речи состоит из простых, синтагматических групп, с по­мощью которых выражаются события; к ним относятся простые высказывания типа «девочка спит», «мальчик болен», «собака лает» и т.п. Как мы говорили ранее, эти образования, которые получили название «синтагм», являются основными единицами живой речи. Такой простой тип синтагм принято вслед за Сведелиусом (1897) называть коммуникацией события (или сообще­нием о событии).

Подобные «коммуникации событий» в одних случаях носят характер изолированных суждений, примеры которых мы приве­ли выше, в других же образуют целые цепи последовательных, серийно организованных высказываний, которые, несмотря на длину этих цепей, могут сохранять относительно простой харак­тер синтагматически организованных предложений.

Приведем несколько примеров.

«Белеет парус одинокой в тумане моря голубом!.. Что ищет он в стране далекой? Что кинул он в краю родном?..» (М.Ю. Лер­монтов). Легко видеть, что это сообщение воспроизводит ряд со­бытий и переживаний, образующих единую цепь простых пред­ложений, и имеет достаточно простой характер с точки зрения синтагматической организации.

Аналогичными чертами различаются и следующие фразы: «В тот год осенняя погода стояла долго на дворе, зимы ждала, ждала природа. Снег выпал только в январе» (А.С. Пушкин). Здесь мы также имеем дело с цепью простых сообщений о событиях, по­нимание каждой части которых не представляет сколько-нибудь заметных трудностей для человека, владеющего русским языком.

Пожалуй, ярче всего простота коммуникации событий высту­пает в тех формах поэзии, которая ближе всего к народной речи.

«Дуют ветры, ветры буйные; ходят тучи, тучи темные, не видать в них света белого; не видать в них солнца красного» (А.В. Коль­цов). Здесь опять цикл простых фраз, каждая из которых выра­жает определенное событие.

Все эти виды коммуникаций выражают события в наиболее простых формах: все они построены по типу простых суждений, каждое из которых примыкает друг к другу; в них «поверхност­ные» и «глубинные» синтагматические структуры оказываются близки друг другу; их понимание не требует сколько-нибудь зна­чительной трансформации грамматических единиц, входящих в их состав. К этому типу синтагматических структур, связанных в определенные цепи, и принадлежат типичные высказывания, которые по содержанию являются сериями коммуникации собы­тий, а по форме могут быть обозначены как примеры паратакси­са (или сочинения). Наиболее простой формой паратаксиса яв­ляется соединение отдельных простых предложений с помощью союза и, который может быть заменен знаком + («И пришел он,

и увидел он, и победил он, и ушел он», как это пишется в наибо­лее древних рукописях).

Существуют, однако, более сложные формы коммуникаций, т.е. более сложные формы высказывания или более сложные фор­мы синтагматической организации речи, которые по содержа­нию в отличие от коммуникации событий (т.е. передачи сообще­ния об известных, конкретных, наглядных явлениях) могут быть обозначены как коммуникации отношений (т.е. передачи логичес­ких отношений) (Сведелиус, 1897). Характерным для всех этих форм является то, что если коммуникации событий можно выра­зить наглядно в ряде доступных изображений образов, то комму­никации отношения в таких образах выразить нельзя, ибо они не являются единицами сообщений о логических отношениях. Их можно рассматривать как единицы сложных кодов языка, служа­щие средством отвлеченного логического мышления. Эти ком­муникации отношений отличаются от «коммуникации событий» не только по своему содержанию, но и по своему грамматическо­му строению. Сложные типы «коммуникации отношений», как правило, состоят из таких единиц, понимание которых требует известных трансформаций, превращающих эту форму коммуни­кации в более простые «коммуникации событий» и дающих тем самым наглядные опоры, облегчающие их понимание.

Для выражения сложных форм «коммуникации отношений» простое «примыкание» отдельных элементов сообщения друг к другу («паратаксис») уже недостаточно, для этого требуются бо­лее сложные грамматические структуры, которые обеспечивают целую иерархию взаимно подчиненных компонентов и которые принято называть гипотаксисом. Эти структуры обеспечивают управление одних групп слов другими группами слов.