Лекция №9Истоки русской вокальной школы и ее становление

Основоположник русской оперной вокальной школы М.И.Глинка был прекрасным певцом и вокальным педагогом. Он явился основателем оригинального метода преподавания пения на принципах простоты и естественности, что роднит его понимание природы человеческого голоса со старой итальянской школой.

Но сам метод преподавания пения отличался от методов педагогов старой итальянской школы. М.Глинка создал «концентрический» метод обучения пению, подобно методу «примарного тона» немецких педагогов Ф.Шмидта и Ю.Гея, но во всех других методических установках М.Глинка значительно был ближе к старой итальянской школе.

Это касается как гласной «а» - на манер итальянской, на которой построены все его упражнения для развития голоса, так и его указания на сохранение естественной дикции: «не слишком отворять рот, а держать его в натуральном положении, как это бывает в разговоре»/

М.И. Глинка — основоположник школы художественной выразительности в пении. Он говорил: «...в музыке, особенно в вокальной, ресурсы выразительности бесконечны. Одно и то же слово можно произнести на тысячу ладов, не переменяя даже интонации ноты в голосе...». Это его положение так гениально, впоследствии, претворил в жизнь Ф.И.Шаляпин.

В познавательном отношении представляют интерес высказывания русских педагогов того времени Г.Ломакина и А.Варламова. В России существовала давняя, идущая ещё от скоморохов традиция представлений, сочетавших музыкальные и драматические элементы: диалог, пение и танец^.Ни интермедии школьного театра, ни панегирические драмы Славяно-греко-латинской академии, развивавшие эти традиции в конце XVII — начале XVIII века, не претворились в оперу, но подготовили почву для её восприятия^. Об этом «заморском изобретении» в России стало известно уже в середине XVII века, хотя русских послов и путешественников, слышавших оперы в Италии и во Франции, в соответствии с общими тенденциями того времени, поражала прежде всего зрелищная сторона^.

С оперой был хорошо знаком и Пётр I; об интересе к ней свидетельствует появление около 1714 года перевода на русский язык немецкой переработки знаменитой «Дафны» Ринуччини; но неизвестно, была ли опера поставлена^.Доподлинно известно, что в 1731 году в Москву, по приглашению Анны Иоанновны, прибыла итальянская труппа, служившая при саксонском дворе, и с этого времени итальянские оперные труппы гастролировали в России постоянно^. В 1742 году в Москве, на берегу Яузы, был построен деревянный оперный дом^.

В 1735 году в Италии была набрана специальная труппа для императорского двора; возглавил её Франческо Арая, композитор, работавший в исключительно в жанре оперы-сериа и ставший автором первой оперы на русском языке — «Цефал и Прокрис» на либретто А. П. Сумарокова (1755)^.

Кризис оперы-сериа и успех оперы-буффа заставил Арайю в 1757 году покинуть Россию, его место занял Винченцо Манфредини. В дальнейшем придворную оперу в Петербурге поочерёдно возглавляли выдающиеся композиторы: Бальдассаре Галуппи, Томмазо Траэтта, Джованни Паизиелло, Доменико Чимароза, Висенте Мартин-и-Солер и Джузеппе Сарти, — писавшие для России оперы, преимущественно комические, на итальянском языке^.

Одновременно Екатерина II отправляла русских композиторов — Максима Березовского, Дмитрия Бортнянскогои Евстигнея Фомина — на обучение в Италию; постепенно формировалась и русская вокальная школа^. Императорский двор стремился сделать оперу своей исключительной собственностью, тем не менее уже в последней трети XVIII века музыкальный театр в России стал публичным. В 1779 году лесопромышленник К. Книппер построил на Царицыном лугу в Петербурге большой деревянный театр, который, в отличие от возведённого в 1783-м Большого Каменного театра, был вполне общедоступным^.

Первые опыты русских композиторов, преимущественно в жанре комической оперы, не были удачными; во многих случаях история сохранила имена авторов либретто, но не музыки^.. Екатерина II, сама писавшая оперные либретто, поощряла пасторали, давно отжившие свой век в Европе, — наиболее значительные сочинения конца XVIII века рождались вопреки этой тенденции: оперы Василия Пашкевича («Несчастье от кареты») и Евстигнеия Фомина «Ямщики на подставе», «Американцы» на текст И. А. Крылова, «Орфей».

Фактически же русская опера родилась в XIX веке, уже в эпоху романтизма. Сочинения ранних французских романтиков (главным образом Ф.-А. Буальдьё и Ф. Галеви) и особенно популярный в 20—30-е годы «Вольный стрелок» К. М. Вебера нашли в России подготовленную почву — пробудившийся ещё в конце XVIII века «романтический» интерес к отечественной истории и к фольклору^.

Написанная в 1835 году «Аскольдова могила» Алексея Верстовского, с её развёрнутыми ариями, многочисленными хорами, мелодиями, завоевавшими исключительную популярность, по праву считается наиболее зрелой русской оперой доглинкинского периода^.

Годом позже появилась опера М. И. Глинки «Жизнь за царя», в которой всё накопленное за многие десятилетия претворилось в новое качество. Именно Глинка считается «отцом русской оперы»: у Верстовского ещё присутствовали разговорные сцены, «Жизнь за царя», пишет исследователь, стала первой в России «непрерывно певшейся оперой».

После него в XIX веке в России были созданы «Русалка» и «Каменный гость» Александра Даргомыжского, «Борис Годунов» и «Хованщина» Модеста Мусоргского, «Князь Игорь» Александра Бородина, «Евгений Онегин» и «Пиковая дама» Петра Чайковского, а также «Снегурочка» и «Садко» Николая Римского-Корсакова^.

В XX веке традиции русской оперы развивались многими композиторами, включая Сергея Рахманинова с его работой «Франческа да Римини», Игоря Стравинского, создавшего оперы «Мавр», «Похождения повесы», Сергея Прокофьева со своими операми «Любовь к трём апельсинам», «Огненный ангел», «Обручение в монастыре» и «Война и Мир». Дмитрий Шостакович со своими операми «Нос» и «Леди Макбет Мценского уезда» стал глубоким новатором в данной области. После распада Советского Союза современная опера на некоторое время почти исчезает из репертуаров российских театров. Вместе с тем некоторые российские композиторы начинают ставить оперы за рубежом, такие как Альфред Шнитке, Эдисон Денисов^.