Интеграция смыслов в жизненных темах

Вместо того чтобы пытаться искать единство целей в генетических инструкциях или социальных законах, мы должны попробовать создать гармонию, основанную на разуме и свободе выбора. Именно в этом видели задачу современного человека такие философы, как Хайдеггер, Сартр, Мерло-Понти, называя ее «проектом». Под этим они понимали целенаправленные действия, придающие форму жизни индивида и наполняющие ее смыслом. В психологии для обозначения того же феномена используются понятия «проприативные стремления» или «жизненные темы». И в том и в другом случае подразумевается система целей, связанных между собой и с неким высшим смыслом, пронизывающим все, что делает человек.
Жизненная тема подобна игре, имеющей определенные правила, которым необходимо следовать, чтобы испытать состояние потока. Все, что случается с человеком в ее рамках, приобретает смысл – не обязательно позитивный, но все же смысл. Если индивид решает направить всю свою энергию на то, чтобы до 30 лет заработать миллион долларов, все происходящее с ним будет либо приближать его к цели, либо удалять от нее. Четкая обратная связь будет поддерживать его в состоянии вовлеченности. Даже если по пути к цели он лишится всех своих денег, его действия по-прежнему будут направляться однажды выбранной темой и не утратят смысл. Аналогичным образом человек, решивший, что больше всего на свете хочет открыть лекарство от рака, будет знать, что приближает его к цели, а что – нет. И в том и в другом случае он знает, что ему делать, и все, что он делает, будет иметь смысл.
Если психическая энергия личности направляется на выбранную им жизненную тему, сознание достигает гармонии. Однако не все жизненные темы в равной степени продуктивны. Философы-экзистенциалисты различают аутентичные и неаутентичные проекты. Первый подразумевает человека, сознающего свободу выбора и принимающего решение, основанное на рациональной оценке своих чувств. Неважно, каков выбор, – важно, что он отражает подлинные переживания и убеждения человека. Неаутентичный проект индивид выбирает потому, что чувствует себя обязанным так поступить, или потому, что так делают все. В основе аутентичных проектов лежит внутренняя мотивация, их выбирают, поскольку они достойны вложений энергии; неаутентичные мотивированы внешне. Аналогичное различие существует в отношении жизненных тем: они могут быть либо открыты самим человеком, то есть он сам пишет сценарий своих действий исходя из личных переживаний и осознания своего выбора, либо усвоены, когда индивид просто соглашается на предопределенную роль в сценарии, давным-давно написанном другими.
Оба типа жизненных тем помогают придать жизни смысл, и оба имеют свои недостатки. Усвоенная жизненная тема выполняет свои функции, пока остается здоровой породившая ее социальная система; в противном случае человек может оказаться в ловушке извращенных целей. Для Адольфа Эйхмана, нациста, спокойно отправившего на смерть десятки тысяч человек, правила бюрократии были священны. Вполне возможно, что он не раз испытывал состояние потока, решая проблему наиболее эффективной доставки узников в газовые камеры и последующей транспортировки тел. Он не задавался вопросом, хорошо ли то, что он делает. Пока он выполнял приказы, его сознание пребывало в гармонии. Для Эйхмана смысл жизни заключался в том, чтобы быть частью сильной, организованной структуры, ничто другое не имело значения. В мирные времена такой индивид вполне мог бы быть надежным столпом общества, но когда власть захватили недостойные люди, вся уязвимость его жизненной темы стала очевидна: образцовый гражданин превратился в преступника, не изменив своих целей и ни на секунду не осознав бесчеловечность своих действий.
«Собственные», то есть открытые самим человеком, жизненные темы имеют другие подводные камни. Поскольку они являются результатом борьбы личности в поисках смысла жизни, часто они оказываются настолько странны и новы, что кажутся другим членам общества безумными или опасными. Некоторые из наиболее могущественных жизненных тем основаны на целях, известных с древних времен, но открываемых конкретным индивидом заново. Малькольм Икс в юности жил по сценарию, типичному для молодого человека из трущоб: он торговал наркотиками и был не прочь подраться. Однако в тюрьме, благодаря чтению и размышлениям, у него возникла другая система целей, основанная на чувстве собственного достоинства и самоуважении. В итоге у него развилась совершенно иная идентичность, построенная на осколках вечных представлений о добре и зле. Вместо того чтобы продолжать игру в «гангстеров и полицейских», он поставил перед собой более сложную цель, способную привнести порядок в жизнь многих маргиналов – как черных, так и белых.
Еще один пример того, как можно создать себе жизненную тему, пусть даже воспроизводящую издавна известные цели, поведал нам человек, участвовавший в одном из наших исследований (назовем его И.). И. родился в начале века в бедной иммигрантской семье. Его родители с трудом могли объясняться на английском и почти не умели читать и писать. Хотя бешеный ритм нью-йоркской жизни и пугал их, они восхищались Америкой и властями, воплощавшими в себе ее достоинства. Когда И. исполнилось семь лет, отец потратил изрядную часть семейных сбережений, чтобы подарить сыну велосипед. Спустя несколько дней И. катался на нем по окрестностям, и его сбил водитель, не остановившийся на красный свет. В результате мальчик получил серьезные травмы, а велосипед превратился в кусок искореженного металла. Водитель оказался успешным врачом; он отвез И. в больницу, уговорив его родителей не заявлять о происшедшем в полицию и пообещав возместить все расходы на лечение и купить новый велосипед. К сожалению, добившись своего, доктор больше не появился, а родители мальчика были вынуждены просить денег в долг, чтобы оплатить больничный счет. Велосипед же навсегда остался несбывшейся мечтой детства И.
Подобное событие могло стать душевной травмой для молодого человека и превратить его в циника, заботящегося только о собственных интересах. Однако И. извлек из него другой урок. Пережитый им опыт помог ему создать жизненную тему, которая не только придала смысл его жизни, но и помогла уменьшить энтропию в переживаниях многих окружающих его людей. Много лет спустя несчастье продолжало омрачать существование семьи И. Его родители превратились в озлобленных, подозрительных личностей. Отец, чувствующий себя неудачником, пристрастился к алкоголю, постепенно утратив всякий интерес к родным. Казалось, нищета и беспомощность бесповоротно одержали победу над этой семьей. Но когда И. было четырнадцать, произошло событие, изменившее ситуацию. На уроке истории он ознакомился с Конституцией США и Биллем о правах. В свете этих документов он по-новому осмыслил случившееся с его семьей. Постепенно он пришел к выводу, что нищета и отчуждение его родителей были результатом того, что они не знали своих прав, не знали правил игры. У них не было никого, кто бы мог представлять их интересы.
Размышляя об этом, И. принял решение стать юристом – не только для того, чтобы улучшить свою жизнь, но и для того, чтобы предотвращать проявления несправедливости, подобные тому, что пришлось пережить ему. После того как цель была поставлена, И. начал двигаться к ней с непоколебимой решимостью. Он поступил в юридический колледж, устроился помощником известного судьи, через некоторое время сам стал судьей. На пике своей карьеры он работал советником президента, помогая разрабатывать политику в области гражданских прав и законы, защищавшие права обездоленных. Выбранная в подростковом возрасте тема продолжала направлять его мысли, чувства и действия до конца его жизни. Все, что он делал, было частью одной великой игры, цели и правила которой он согласился принять. Он чувствовал, что жизнь его наполнена смыслом, и с радостью брался за задачи, возникавшие на его пути.
Пример И. отражает несколько характеристик, общих для самостоятельно открываемых жизненных тем. Прежде всего, такая тема довольно часто возникает как реакция на пережитую в раннем детстве сильную боль – это может быть сиротство, жестокое обращение, несправедливость. Но значение имеет не травма сама по себе: внешнее событие никогда не предопределяет тему. Важна интерпретация страданий, которую производит в своем сознании субъект. Например, если отец ребенка – алкоголик, издевающийся над своими близкими, ребенок может по-разному объяснить себе, почему его жизнь сложилась именно так. Он может решить, что отец – подонок, заслуживающий смерти; что он – мужчина, а все мужчины слабы и склонны ко злу; что причиной болезни отца стала бедность, и чтобы не повторить его судьбу, необходимо разбогатеть. Наконец, он может заключить, что такое поведение отца в значительной степени объясняется чувством беспомощности и недостатком образования. И только эта последняя интерпретация может привести к формированию такой жизненной темы, как та, что выработал себе И.
Тогда возникает вопрос: какие интерпретации негативного личного опыта приводят к формированию негэнтропийной, конструктивной жизненной темы? Если страдающий от издевательств отца ребенок решит, что в основе всех его бед лежит свойственная людям жестокость, то он едва ли сможет что-то предпринять. В самом деле, как может ребенок изменить человеческую природу? Чтобы в страданиях обрести цель, нужно увидеть в них задачу себе по силам. В рассмотренном нами случае И. увидел проблему не в недостатках отца, а в беспомощности бесправных меньшинств, и смог приобрести необходимые для ее решения умения, а именно получить юридическое образование. Чтобы преобразовать травматическое событие в цель, придающую смысл всей жизни, субъект должен обладать способностью создавать порядок из хаоса, то есть действовать как диссипативная структура, о которой мы говорили в прошлой главе.
Наконец, сложная негэнтропийная жизненная тема редко возникает в результате реакции на сугубо личную проблему. Лежащая в ее основе задача, как правило, касается и других людей и даже всего человечества в целом. Например, И. увидел проблему беспомощности не только у себя или своей семьи, но и у всех бедных иммигрантов, оказавшихся в такой же ситуации, как его родители. Поэтому найденное им решение пошло на пользу не только ему, но и многим другим. Подобная «альтруистичная» генерализация типична для негэнтропийных жизненных тем; они привносят гармонию в жизнь многих людей.
Похожим примером может служить жизнь Готфрида, еще одного участника нашего исследования в Чикагском университете. В детстве Готфрид был очень близок со своей матерью, и его воспоминания о ранних годах и времени, проведенном с ней, полны тепла и света. Но когда ему еще не было и десяти лет, у нее обнаружили рак, и вскоре она умерла в страшных мучениях. Мальчик мог бы начать упиваться жалостью к себе и погрузиться в депрессию или обозлиться на весь мир. Вместо этого он начал относиться к болезни как к своему личному врагу и поклялся победить ее. Закончив школу, он получил медицинское образование и занялся исследованиями в области онкологии. Его работа, безусловно, внесет вклад в победу над этим страшным заболеванием, которую рано или поздно одержит человечество. Мы снова видим, как личная трагедия преобразуется в потенциально решаемую задачу. Развив у себя соответствующие умения, один человек смог улучшить жизни множества других.
Еще со времен Фрейда психологи интересовались вопросом, каким образом пережитые в раннем детстве травмы обусловливают психические нарушения у взрослых. Такое направление причинно-следственной связи объяснить нетрудно. Сложнее понять, почему в некоторых случаях достигается обратный результат; такие примеры, на наш взгляд, представляют собой больший интерес. Случается, что пережитая в детстве травма дает человеку толчок, чтобы он стал великим художником, влиятельным политиком или ученым. Если исходить из предположения, что на психику непосредственно влияют внешние события, то напрашивается вывод, что невротическая реакция на страдание нормальна, в то время как конструктивное поведение представляет собой «защитный механизм» или «сублимацию». Однако если допустить, что человек в состоянии сам выбирать, как реагировать на внешние события, тогда конструктивная реакция может быть интерпретирована как нормальная, а невротическая – как неспособность принять вызов, как поражение в попытке превратить жизнь в поток.
Что позволяет одним выработать гармоничные жизненные цели, в то время как другие влачат бессмысленное и пустое существование? Разумеется, на этот вопрос нет простого ответа, поскольку на становление жизненной темы влияет множество факторов, как внешних, так и внутренних. У того, кто родился нищим, больным и угнетенным, больше оснований сомневаться в том, что жизнь имеет смысл, однако несчастья не делают ситуацию безысходной: тому существует немало примеров. Антонио Грамши, философ, развивавший гуманистический социализм и значительно повлиявший на европейскую мысль, родился горбатым и первые годы своей жизни провел в бедной крестьянской лачуге. Вскоре после рождения мальчика его отец был арестован и приговорен к длительному сроку тюремного заключения – как выяснилось спустя годы, несправедливо. Оставшаяся без кормильца семья была обречена вести постоянную борьбу за выживание. Маленький Антонио был таким слабым и болезненным, что его мать, по рассказам, каждый вечер одевала его в лучший костюмчик и укладывала спать в гроб, считая, что он не дотянет до утра. Такое начало никак нельзя назвать многообещающим. Однако несмотря на эти и многие другие препятствия, Грамши смог выжить и даже получил образование. Став учителем, он достиг некоторого уровня благополучия, но это не удовлетворило его. Он решил, что истинная цель его жизни заключается в борьбе против социального строя, подорвавшего здоровье его матери и честь отца. В конце концов он стал профессором и членом парламента, прославившимся своим бесстрашием в борьбе с фашизмом. Жизнь его закончилась в застенках Муссолини, но до последнего дня он сочинял замечательные эссе о том, каким прекрасным мог бы быть мир, если бы не людская жадность и страх.
Эти и множество подобных им примеров опровергают предположение о прямой причинной зависимости между тяжелым детством и отсутствием смысла во взрослой жизни. Томас Эдисон был хилым и болезненным ребенком, которого педагоги считали чуть ли не умственно отсталым; Элеонора Рузвельт в молодости была подвержена депрессии и страдала от одиночества; ранние годы Альберта Эйнштейна были полны тревог и разочарований – и тем не менее все они нашли для себя мощные жизненные темы, которые принесли пользу не только им.
Если говорить о стратегии, общей для всех тех, кто смог найти смысл существования, то она настолько очевидна и проста, что может показаться недостойной упоминания. Однако, несмотря на это, ей так часто пренебрегают, что будет полезно все же вкратце рассмотреть ее. Суть этой стратегии заключается в том, чтобы искать способы упорядочивания своего сознания в опыте, накопленном прошлыми поколениями. Культура аккумулировала огромные знания, готовые к использованию. Великие музыкальные произведения, архитектура, живопись, поэзия, театр, танец, философия и религия – все это доступно для каждого, кто хочет знать, как из хаоса можно создать гармонию. Однако большинство людей предпочитает игнорировать эти достижения человечества и пытается придать смысл своему существованию собственными средствами.
Поступать так – все равно что каждому поколению заново выстраивать все здание человеческой культуры. Ни один человек в здравом уме не захочет повторно изобретать колесо, огонь, электричество и миллион других объектов, знания о которых мы получаем в процессе обучения. Точно так же и пренебрежение к накопленной нашими предками информации и желание во что бы то ни стало самостоятельно открыть достойные жизненные цели есть проявление слепого высокомерия. Шансы на успех в подобном предприятии примерно такие же, как при попытке построить электронный микроскоп без инструментов и знания физики.
Люди, сумевшие сформировать гармоничные жизненные темы, часто вспоминают, что в детстве родители рассказывали им различные истории и читали книги. Рассказанные любящим взрослым волшебные сказки, библейские притчи, героические мифы и события из жизни семьи нередко становятся для ребенка первой возможностью соприкоснуться с осмысленным порядком. В то же время наши исследования свидетельствуют, что индивиды, не способные сосредоточиться на одной цели или без рассуждений принимающие цель, задаваемую обществом, не помнят подобных эпизодов из своего детства. Детские телешоу с их бессмысленной сентиментальностью, похоже, не способны заменить общение с родителями и рассказанные ими истории.
Каковы бы ни были детские годы человека, у него всегда остается шанс почерпнуть смысл в прошлом. Большинство людей, открывших для себя сложные жизненные темы, вспоминают, что восхищались каким-нибудь человеком или историческим деятелем, который и послужил для них образцом для подражания. Некоторые увидели новые возможности для действия в восхитившей их книге. Так, один известный и уважаемый социолог рассказал, что в подростковом возрасте на него произвела сильнейшее впечатление «Повесть о двух городах» Диккенса. Картины социального хаоса, перекликавшиеся с его собственными впечатлениями, почерпнутыми из рассказов переживших Первую мировую войну родителей, так потрясли его, что он решил во что бы то ни стало понять, почему же люди причиняют друг другу столько несчастий. Другой подросток, воспитанный в приюте, случайно прочитал рассказ Горацио Олджера о мальчике с похожей судьбой, который сумел пробиться в жизни за счет усердного труда и удачи. «Если смог он, смогу и я», – подумал этот молодой человек. Сейчас он преуспевающий банкир и известный филантроп.
В лучших литературных произведениях можно почерпнуть немало примеров жизней, построенных на стремлении к достойной и осмысленной цели. Многие столкнувшиеся с экзистенциальным хаосом вновь обрели надежду, узнав, что и другие до них пытались решать те же проблемы и смогли сделать это. Не только литература, но и музыка, философия, религия способны помочь нам.
Время от времени я провожу семинар для менеджеров, посвященный тому, как справляться с кризисом среднего возраста. Многие из этих преуспевающих людей достигли высокого положения в мире бизнеса, но упустили из внимания семейные отношения и личную жизнь. Как правило, они положительно воспринимают возможность потратить некоторое время на размышления о том, что же делать дальше. На протяжении многих лет при подготовке лекций я старался опираться на теории и результаты исследований в области психологии развития. У меня были все основания испытывать чувство удовлетворения от того, как проходила работа, и участники обычно чувствовали, что узнали немало полезного. Несмотря на это, мне постоянно казалось, что материал можно сделать более доходчивым.
Наконец мне пришла в голову необычная мысль. Я начал семинар с краткого пересказа «Божественной комедии» Данте. Это произведение было написано 600 лет назад и остается лучшим из известных мне описаний кризиса среднего возраста и его успешного разрешения. «Земную жизнь пройдя до половины, – пишет Данте в начале своей бессмертной поэмы, – я очутился в сумрачном лесу, утратив правый путь во тьме долины» (перевод М. Лозинского. – Прим. пер.). Дальше следуют захватывающие и во многих отношениях не утратившие своей актуальности размышления о трудностях, с которыми сталкивается человек, достигший среднего возраста.
Блуждая в темном лесу, Данте обнаруживает, что его преследуют три зверя, облизывающиеся в предвкушении добычи: лев, рысь и волчица, олицетворяющие честолюбие, сладострастие и жадность. Те же страсти обуревают главного героя книги Тома Вулфа «Костры амбиций», ставшей бестселлером в 1988 году. Так же, как и средневековый поэт, современный нью-йоркский брокер стремится к власти, сексу и деньгам. Ища спасения от этих чувств, Данте пытается подняться на гору, но звери не отступают, и он в отчаянии обращается за помощью к Богу. В ответ на его мольбу ему является тень Вергилия, древнего поэта, чьими мудрыми и величественными стихами он восхищался настолько, что считал его своим духовным наставником. Вергилий пытается успокоить Данте: из темного леса можно выбраться. Однако путь этот ведет через Ад. Идя по этой дороге, они становятся свидетелями мучений тех, кто так и не смог выбрать себе цель в жизни. Но еще страшнее участь грешников – тех, кто своими действиями усиливал энтропию.
Поначалу меня несколько тревожило, как воспримут эту древнюю аллегорию современные бизнесмены. Я боялся, как бы они не сочли это пустой тратой своего драгоценного времени. Однако страх мой оказался напрасным: у нас никогда еще не было такой открытой и серъезной дискуссии о проблемах среднего возраста и возможностях обогащения последующих лет жизни, как после обсуждения «Божественной комедии». Впоследствии несколько участников сказали мне, что начать семинар с Данте было прекрасной идеей. Его поэма настолько четко обозначает проблемы, что после ее прочтения думать и говорить о них становится существенно проще.
Данте представляет собой важную модель еще и потому, что каждому, кто прочитал его проникнутую искренней верой поэму, понятно, что его христианство было открыто им самостоятельно, а не просто принято. Другими словами, созданная им религиозная жизненная тема состоит из подлинно глубоких христианских прозрений в сочетании с греческой философией и исламской мудростью, проникавшей в Европу. В то же время в его Аду встречается множество пап, кардиналов и прочих священнослужителей, обреченных на вечное проклятие. Даже его проводник Вергилий – не христианин, а язычник. Данте признавал, что, как только духовный порядок принимает форму организованного института, он начинает испытывать на себе действие энтропии. Поэтому для того, чтобы извлечь смысл из религиозных убеждений, человек должен сопоставить предлагаемые церковью пути поиска со своим личным опытом, взять то, что имеет смысл, и отвергнуть все остальное.
И сегодня по-прежнему можно изредка встретить людей, в чьей жизни присутствует внутренний порядок, основанный на духовных откровениях великих религий прошлого. Несмотря на то что мы практически каждый день слышим об аморальности биржевых дельцов, коррумпированности чиновников и беспринципности политиков, все же существует и немало обратных примеров. Среди преуспевающих бизнесменов есть такие, кто помогает больным и умирающим, потому что они верят, что проявление милосердия есть неотъемлемая часть осмысленной жизни. Многие люди по-прежнему черпают силу и спокойствие в молитвах, и вера помогает им ставить цели и достигать того, что мы называем потоком.
Однако все больше людей не находят поддержки в традиционных религиях. Многие оказываются не способны отделить содержащуюся в них непреходящую человеческую мудрость от временного и наносного и склонны полностью отметать религиозные догмы. Другие испытывают настолько сильную потребность в порядке, что им становится безразлична его природа, и они становятся религиозными или политическими фанатиками христианства, ислама или коммунизма.
Можно ли надеяться, что когда-нибудь человечество создаст новую систему целей и ценностей, которая придаст смысл жизни наших детей? Некоторые верят, что ей станет обновленное христианство. Другие все еще продолжают верить, что коммунизм сможет победить хаос и установить порядок во всем мире. Однако сейчас нет оснований поддерживать ни ту ни другую точку зрения.
Чтобы новая вера завладела нашим воображением, она должна учитывать то, что мы знаем, наши чувства, надежды и страхи. Это будет система убеждений, способная направить нашу психическую энергию на осмысленные цели и предложить нам правила, следуя которым можно превратить жизнь в поток.
Вряд ли можно полагать, что такая система не будет хотя бы в некоторой степени основана на научных открытиях, касающихся человека и Вселенной. Без этого наше сознание будет по-прежнему разрываться между верой и знанием. Но и наука должна будет измениться, чтобы принести настоящую пользу в формировании этой системы. К знаниям, полученным в рамках специализированных дисциплин, служащих описанию отдельных сторон реальности и контролю над ними, должна прибавиться интегрированная картина мира, включающая все, что нам известно, в соотношении с человечеством и его судьбой.
Один из возможных подходов к созданию такой концепции мироздания использует понятие эволюции. По сути, нам предстоит ответить на вечные вопросы: откуда мы? Куда мы идем? Какие силы влияют на нашу жизнь? Что такое добро и зло? Как мы связаны друг с другом и с миром вокруг нас? Каковы последствия наших действий? Поиск ответов на них должен осуществляться систематически и в свете того, что нам уже известно об эволюции, а также того, что, безусловно, будет открыто в будущем.
Очевидное возражение против такого сценария заключается в том, что наука в целом и наука об эволюции в частности имеют дело с актуальным положением вещей, а не с тем, что должно было бы быть. Между тем принципы и убеждения существуют не только в плоскости объективной реальности; они оперируют такими понятиями, как «правильное» и «желательное». Однако система убеждений, построенная на знании об эволюции, как раз могла бы уменьшить разрыв между тем, что есть, и тем, что должно быть. Если мы лучше поймем, почему мы такие, какие мы есть, и разберемся в происхождении инстинктивных влечений, социальных стереотипов, культурных различий – словом, всех тех факторов, что оказывают влияние на формирование сознания, – нам будет проще направить нашу энергию куда следует.
Эволюционный подход также способен указать нам достойную цель. Ни у кого не вызывает сомнений тот факт, что за миллиарды лет существования нашей планеты на ней возникали все более и более сложные формы жизни и высочайшим на сегодняшний день достижением развития является нервная система человека. Кора головного мозга стала основой для возникновения сознания, которое теперь, подобно атмосфере, окружает Землю. Это усложнение произошло потому, что согласно законам, действующим на Земле, оно должно было произойти, но оно может прекратиться, если мы не будем ему способствовать. Будущее эволюции теперь в наших руках.
За последние несколько тысяч лет, что в масштабах эволюции не больше, чем секунда, человечество достигло невероятного прогресса в области дифференциации сознания. Мы осознаем себя разумными существами, отличающимися от всех прочих форм жизни, и считаем, что каждый человек по-своему уникален. Мы изобрели абстрактное мышление и анализ, позволяющие выделять разные измерения у одних и тех же объектов, – например, рассматривать скорость падающего предмета отдельно от его веса и массы. Благодаря способности к дифференциации стал возможен прогресс науки и технологии, который в результате дал человечеству власть построения и уничтожения окружающего мира.
Но процесс усложнения предполагает не только дифференциацию, но и интеграцию, и главной задачей последующих столетий должно стать усиление этой составляющей сознания, до сих пор остававшейся без должного внимания. Научившись отделять себя от других, мы должны вновь научиться воссоединяться с другими сущностями вокруг нас, при этом не теряя с трудом обретенной индивидуальности. Если говорить об убеждениях, которые могли бы быть полезны в будущем, то наиболее многообещающе выглядит вера в то, что Вселенная есть система, управляемая общими законами, с которыми нам придется согласовывать наши мечты и желания. Осознав ограниченность нашей воли и смирившись с тем, что нам необходимо сотрудничать с окружающим миром, а не управлять им, мы, скорее всего, ощутим облегчение, знакомое воротившемуся домой изгнаннику. Проблема смысла будет решена, когда личные цели индивидов сольются с общим потоком бытия.

Примечания

Глава 1

Счастье. Аристотель изложил свое понимание проблемы человеческого счастья в работе «Никомахова этика», книга 1 и книга 9 (гл. 9 и 10) (Aristotle, 1980). Современная психология, как, впрочем, и другие социальные науки, обратилась к этой теме сравнительно недавно, однако уже сейчас можно говорить о большом пути, пройденном в этом направлении. Пожалуй, одной из первых работ по этой тематике, и сегодня не потерявшей свое значение, является труд Нормана Брэдберна «Структура психологического благополучия» (Bradburn, 1969). В нем он высказал мысль, что счастье и несчастье являются состояниями, независимыми друг от друга. Другими словами, то, что человек чувствует себя счастливым, еще не значит, что в это же время он не может быть несчастливым. Руут Винховен из Университета Эразма в Роттердаме опубликовал недавно работу, в которой обобщил результаты 245 исследований по этой проблеме, проведенных с 1911 по 1975 г. в 34 странах мира (Veenhoven, 1984). В настоящее время готовится к изданию вторая часть его работы. Фонд Архимеда в Торонто поставил перед собой аналогичную задачу: составить каталог исследований по проблемам счастья и благополучия. Первая часть этого труда была опубликована в 1988 г. «Психология счастья» Майкла Аргайла, социального психолога из Оксфордского университета, была опубликована в 1987 г. (Argyle, 1987). Еще одна подборка разнообразных теорий и исследований по этой проблеме содержится в книге, опубликованной в 1990 г. (Strack, Argyle, Schwarz, 1990).
Не снились нашим предкам. Неплохое изложение истории бытовых условий повседневной жизни можно найти в серии книг, издававшихся под общей редакцией Филиппа Ариеса и Жоржа Дюби, озаглавленной «История частной жизни» (Aries, Duby, 1987). Первый том, посвященный Древнему Риму и Византии и написанный Полом Вейном, появился в 1987 г. (Veyne, 1987. V. I). Другой работой в этом направлении, является труд Фернана Броделя «Структуры повседневной жизни», изданный на английском в 1981 г. (Braudel, 1981. V. 2). Более подробно об истории домашнего обихода можно прочитать в (Le Roy Ladurie, 1979; Csikszentmihalyi, Rochberg-Halton, 1981).
Поток. Началом моей работы над теоретическим обоснованием феномена потока была защита докторской диссертации, посвященной исследованию того, как начинающие художники работают над картиной. Некоторые из результатов этой работы вошли потом в книгу «Творческое зрение» (Getzels, Csikszentmihalyi, 1976). С тех пор было опубликовано несколько десятков научных статей по этой тематике. Первой книгой, которая непосредственно описывала феномен потока, была «За пределами скуки и тревоги» (Csikszentmihalyi, 1975). Последняя подборка научных исследований по проблеме потока была представлена в специальном сборнике «Оптимальное переживание: психологические исследования потока в сознании» (Csikszentmihalyi M., Csikszentmihalyi I., 1988).
Метод выборки переживаний. Впервые я использовал эту методику в исследованиях рабочих в 1976 г.; первая публикация о нем появилась в связи с исследованиями подростков (Csikszentmihalyi, Larson, Prescott, 1977). Подробное описание этого метода можно найти в (Csikszentmihalyi, Larson, 1984, 1987).
Практическое применение концепции потока. Описано в первой главе книги «Оптимальное переживание» (Csikszentmihalyi M., Csikszentmihalyi I., 1988).
Цели. Первые попытки объяснения человеческого поведения, предпринятые еще Аристотелем, исходили из того, что действия побуждаются целями. Современная психология показала, что многое в поведении людей может быть объяснено более простыми причинами, часто подсознательными. Таким образом, роль целей в мотивации поведения отодвинулась на второй план. Некоторые исключения представляют работы Альфреда Адлера (Adler, 1956), который полагал, что человек создает иерархию целей, направляющую его решения на протяжении всей жизни. Американские психологи Гордон Олпорт (Allport, 1955) и Абрахам Маслоу (Maslow, 1968) также считали, что по мере того, как удовлетворяются основные нужды человека, его поведение все больше и больше начинает определяться устанавливаемыми им целями. Значение целей признается когнитивной психологией. Так, Миллер, Галантер и Прибрам (Miller, Galanter, Pribram, 1960), Мандлер (Mandler, 1975), Найсер (Neisser, 1976) и Эмде (Emde, 1980) использовали это понятие для объяснения процессов принятия решений и регуляции поведения. Я не утверждаю, что большую часть своего времени люди работают над достижением своих целей, однако полагаю, что только в эти моменты они обретают чувство контроля над собой и своим окружением, которое отсутствует, когда их поведение не регулируется осознанно выбранной целью (Csikszentmihalyi, 1989).
Хаос. Кому-то может показаться странным, что книга, посвященная оптимальному переживанию, должна рассматривать вопросы хаоса, заполняющего окружающую нас Вселенную. Однако, не разобравшись в угрозах и опасностях, таящихся в нем, нельзя понять истинную ценность человеческой жизни. Традиция сначала описывать угрозу, исходящую из беспорядка мироздания, а лишь потом переходить к обсуждению путей ее устранения восходит к первому известному нам литературному произведению – поэме о Гильгамеше, написанной три с половиной тысячи лет назад (Mason, 1971). Наверное, одним из лучших примеров такого подхода можно считать «Божественную комедию» Данте, в которой автор, прежде чем дать читателю свое решение проблем бытия, берет его с собой в путешествие по аду. Концепция этой книги построена похожим образом, и не только для того, чтобы отдать дань традиции, но потому, что это весьма разумно с психологической точки зрения.
Иерархия потребностей. Наиболее известное описание взаимоотношений между «низшими» потребностями, такими как выживание или безопасность, и «высшими», такими как самореализация, принадлежит Абрахаму Маслоу (Maslow, 1968, 1971).
Рост ожиданий. По мнению многих авторов, хроническая неудовлетворенность, вечное ожидание чего-то лучшего является характерной чертой современного человека. Гётевскому Фаусту – воплощению современного человека – дьявол обещал исполнение любого желания, при условии что тот никогда не будет удовлетворен тем, что имеет. Неплохое изложение этой проблемы можно найти у Бермана (Berman, 1982). Более вероятно, однако, что желание иметь больше, чем в данный момент доступно, является универсальной особенностью человека, возможно, связанной с эволюцией сознания.
Неоднократно отмечалось, что счастье и удовлетворенность жизнью напрямую зависят от того, насколько мал воспринимаемый разрыв между тем, что человек желает, и тем, что имеет, и что ожидания имеют тенденцию расти. Опрос, проведенный в 1987 г. газетой «Чикаго Трибьюн» (Chicago Tribune. 1987. Sept. 24, sect. 1, P. 3), показывает, например, что американцы, имеющие годовой доход свыше 100 000 долларов – таких около 2 % населения, – полагают, что для комфортной жизни необходимо иметь как минимум 88 000 долларов в год, а те, кто зарабатывает меньше, полагают, что достаточно 30 000. Более состоятельные также считают, что им необходимо около четверти миллиона, чтобы исполнить все желания, в то время как средний американец мечтает о сумме в пять раз меньшей. Многие ученые из тех, кто занимался исследованиями в области качества жизни, сообщали о похожих результатах (Campbell, Converse, Rodgers, 1976; Davis, 1959; Lewin et al., 1962/1944; Martin, 1981; Michalos; 1985; Williams, 1975). Однако эти исследования касались в основном внешних условий счастья, таких как здоровье, финансовое благосостояние и т. д. Эта же книга рассматривает счастье как результат определенных действий человека.
Управление собственной жизнью. Достижение такого контроля является одной из старейших целей психологии. В своем обзоре нескольких сотен принадлежащих к разным интеллектуальным традициям трудов, посвященных развитию управления собой, Клаузнер (Klausner, 1965) обнаружил, что по объекту, или мишени приложения контролирующих усилий, могут различаться четыре основные категории контроля: контроль поведения, контроль базовых физиологических побуждений, контроль интеллектуальных функций, например мышления, и контроль эмоций, например чувств.
Культура как защита против хаоса. Смотри, например обзор Нельсона (Nelson, 1965). Интересное понимание так называемых позитивных интегративных эффектов культуры представляют собой понятие «синергия», предложенное Рут Бенедикт (Maslow, Honigmann, 1970), и общий системный подход, предложенный Ласло (Laszlo, 1970; см. также Redfield, 1942; von Bertalanffy, 1960, 1968; Polanyi, 1968, 1969). Пример того, как смысл создается индивидами в контексте культуры, см. (Csikszentmihalyi, Rochberg-Halton, 1981).
Им выпало счастье жить в центре Вселенной. Этноцентризм входит в число основ любой культуры (LeVine, Campbell, 1972; Csikszentmihalyi, 1973).
Онтологическая тревога. К экспертам в области онтологической (экзистенциальной) тревоги можно отнести многих писателей, поэтов, художников, драматургов и других людей искусства последних двух столетий. Среди философских трактатов на эту тему следует упомянуть работы Кьеркегора (Kierkegaard, 1944, 1954), Хайдеггера (Heidegger, 1962), Сартра (Sartre, 1956) и Ясперса (Jaspers, 1923, 1955), среди психоаналитиков выделяются труды Салливана (Sullivan, 1953) и Лэнга (Laing, 1960, 1961).
Смысл. Переживание осмыслено, только если оно позитивным образом связано с целями личности. Жизнь обретает смысл, когда у нас есть цель, оправдывающая наше существование и когда наши переживания упорядочены. Для того чтобы достигнуть подобной упорядоченности опыта, мы часто нуждаемся в постулировании некой сверхъестественной силы или высшего замысла, без которых жизнь не имеет смысла (Csikszentmihalyi, Rochberg-Halton, 1981). Проблема смысла будет обсуждаться более подробно в гл. 10.
Религия и потеря смысла. Тот факт, что религия представляет собой своего рода щит против окружающего нас хаоса, был подробно освещен в целом ряде исследований, которые показали, что религиозные люди, как правило, более удовлетворены жизнью (Bee, 1987, р. 373). В последнее время появляется все больше работ, показывающих, что культурные ценности, на которых зиждется наше общество, постепенно утрачивают свою эффективность в качестве поддерживающих механизмов. Так, Дэниел Белл (Bell, 1976) указывал на упадок капиталистических ценностей, а Роберт Белла (Bellah, 1975) – на упадок религиозных. В то же время не вызывает сомнений, что «эпоха истинной веры», охватывавшая практически весь период Средневековья, не была свободна от сомнений и нравственных исканий. Духовное смятение этого времени очень хорошо описали Йохан Хейзинга (Huizinga, 1954) и Ле Рой Ладури (Le Roy Ladurie, 1979).
Тенденции социальной патологии. Подробнее данные по потреблению электроэнергии смотри в Statistical Abstracts of the US (U. S. Dept. of Commerce 1985, p. 199); по распространению бедности и преступности (U. S. Dept. of Justice's Uniform Crime Reports, July 25, 1987, p. 41, the Statistical Abstracts 1985, p. 166, and the Commerce Department's U. S. Social Indicators 1980, p. 235, 241), по венерическим заболеваниям (The Statistical Abstracts of the US 1985, p. 115); по разводам – там же, p. 88. Цифры, относящиеся к душевному здоровью, взяты из (U. S. Social Indicators, p. 93), а цифры бюджета – из (U. S. Statistical Abstracts, 1985, p. 332).
Информация по количеству подростков, живущих в семьях с обоими родителями, имеется в (Brandwein, 1977, Cooper, 1970, Glick, 1979, Weitzman, 1978). Данные по преступности – в (U. S. Statistical Abstracts 1985, р. 189).
Подростковая патология. Данные по самоубийствам и убийствам среди подростков содержатся в (Vital Statistics of the United States 1985, U. S. Dept. of Health and Human Services, 1988, табл. 8.5), по уровню грамотности – в (U. S. Statistical Abstracts 1985, р. 147). По достоверным оценкам, количество самоубийств с 1950 по 1980 г. увеличилось на 300 %. Причем наибольшее увеличение числа самоубийств произошло среди белых подростков мужского пола из семей со средним достатком (Social Indicators, 1981). Большой рост наблюдался также в отношении убийств, внебрачных беременностей, венерических заболеваний и психосоматических жалоб (Wynne, 1978; Yankelovich, 1981). В 1980 г. каждый десятый старшеклассник ежедневно принимал психотропные препараты (Johnston, Bachman, O'Malley, 1981). Рассматривая эту мрачную картину, следует, однако, помнить, что во многих культурах подростковый возраст считается самым проблемным (Fox, 1977). «Большая внутренняя неустойчивость и внешне проявляемая ершистость подростков – это универсальное явление, лишь в незначительной мере подверженное культурным влияниям» (Kiell, 1969, P. 9). Согласно Офферу, Острову и Ховарду (Offer, Ostrov, Howard, 1981), лишь около 20 % американских подростков могут быть оценены как «проблемные». Но и эти весьма осторожные оценки означают очень большое число молодых людей.
Социализация. На необходимость отсрочки удовлетворения для общественной жизни указывал еще Фрейд в своей работе «Неудовлетворенность культурой» (Freud, 1930). Браун (Brown, 1959) подверг сомнению некоторые из его аргументов. Признанными работами по социализации считаются труды Клаузена (Clausen, 1968), Циглера и Чайлда (Zigler, Child, 1973). О проблеме социализации в подростковой среде подробно писали Чиксентмихайи и Ларсон (Csikszentmihalyi, Larson, 1984).
Социальный контроль. В качестве примеров установления социального контроля путем создания у людей физиологической зависимости можно указать на спаивание испанцами индейцев Центральной Америки (Braudel, 1981, р. 248–249); на распространение виски на территориях, заселенных североамериканскими индейцами; на опиумные войны в Китае. Герберт Маркузе (Marcuse, 1955, 1964) подробно рассматривал использование доминантными социальными группами сексуальности и порнографии с целью обеспечения социального контроля. Еще Аристотель говорил, что «понять удовольствие и страдание – задача для философствующего о государственных делах» («Никомахова этика», кн. 7, гл. XI).
Гены и индивидуальные особенности. Точка зрения, гласящая, что основной целью генетических программ является дальнейшее распространение генов, а не облегчение жизни их носителю, была впервые сформулирована Докинсом (Dawkins, 1976). Заметим, однако, что выражение «Курица – это способ, используемый яйцом, чтобы снести другое», которое очень хорошо передает смысл его идеи, было известно гораздо раньше. Другой взгляд на эту проблему см. (Csikszentmihalyi, Massimini, 1985; Csikszentmihalyi, 1988).
Пути к освобождению. История этого вопроса настолько всеобъемлюща, что невозможно вместить ее в столь узкие рамки. Из мистических традиций см. Behanan, 1937; Wood, 1954 о йоге и Scholem, 1969 о еврейском мистицизме. Из философских работ можно выделить посвященную древнегреческому гуманизму работу Хадаса (Hadas, 1960), посвященные стоикам труды Арнольда и Мюррея (Arnold, 1911; Murray, 1940) и работу Мак-Венела о философии Гегеля (MacVannel, 1896). Из более современных философов можно указать Тиллиха и Сартра (Tillich, 1952; Sartre, 1956). Современную интерпретацию того, что Аристотель понимал под добродетелью, – которая, кстати, во многом напоминает понятие аутотелической активности, или потока, – предложенную в этой книге, можно найти в (MacIntyre, 1984). Из исторических работ выделяются (Croce, 1962; Toynbee, 1934; Berdyaev, 1952); из социологических (Marx, 1844; Durkheim, 1897, 1912; Sorokin, 1956, 1967; Gouldner, 1968); из психологических (Angyal, 1941, 1965; Maslow, 1968, 1970; Rogers, 1951); из антропологических (Benedict, 1934; Mead, 1964; Geertz, 1973). И это всего лишь отдельные характерные примеры из огромного числа взглядов, теорий и концепций.
Контроль сознания. Контроль сознания в той форме, в какой он представлен в этой главе, включает все четыре аспекта, представленных в работе Клаузнера (Klausner, 1965) и перечисленных в ссылке к с. 35. Одной из древнейших техник достижения такого контроля является йога, появившаяся в Индии более 15 столетий назад. Подробнее это древнее искусство будет рассматриваться в гл. 5. Последователи холистической медицины полагают, что состояние психики пациента крайне важно для его общего здоровья (Cousins, 1979; Siegel, 1986). Наш коллега из Чикагского университета Юджин Джендлин разработал специальную методику по контролю внимания, получившую название «фокусирование» (Gendlin, 1981). Здесь я не собирался предлагать какие-либо техники, моей задачей является концептуальный анализ того, что мы понимаем под контролем и наслаждением, а также ряд поясняющих примеров, позволяющих читателю самому разработать подходящую для себя технику.
Быстро увязает в рутине. Приводимая здесь аргументация восходит к Максу Веберу (Weber, 1922), который в своей работе «Социальная психология мировых религий» описывал «профанацию харизмы», и к еще более ранним идеям Гегеля о том, что «мир духа» рано или поздно замещается «миром природы» (см., в частности, Sorokin, 1950). То же понятие с точки зрения социологии разрабатывалось Бергером и Лукманом (Berger, Luckmann, 1967).

Глава 2

Сознание. Понятие сознания занимает центральное место во многих религиозных и философских системах, например у Канта и Гегеля. Психологи начала XX в., например Ах (Ach, 1905), пытались определить его в современных им понятиях, однако без особого успеха. На протяжении нескольких десятилетий сознание было изгнано из наук о поведении, поскольку самоотчет о внутренних состояниях не считался научно достоверным. Однако в последнее время наблюдается некоторое возобновление интереса к этой теме (Pope, Singer, 1978). Исторические обзоры этого понятия даны Борингом и Клаузнером (Boring, 1953; Klausner, 1965). Смит, введший в обиход понятие «интроспективный бихевиоризм» (Smith, 1969), дал определение сознания, сходное с тем, которое используется в настоящей работе: «Осознанное переживание – это внутреннее событие, по отношению к которому субъект делает именно то, что хочет делать» (Smith, 1969, р. 108). С другой стороны, имеется не так уж много общего между предлагаемым здесь понятием сознания и его другими версиями, представленными в поведенческой психологии, в том числе у Смита. Главное отличие заключается в том, что я подчеркиваю роль субъективной динамики переживания и его феноменологическую первичность. Более полное определение сознания будет дано в конце этой главы.
Феноменология. Термин «феноменология» используется мною не для того, чтобы подчеркнуть приверженность той или иной школе или мыслителю. Он лишь указывает на влияние, которое оказали на наш подход соответствующие работы (Husserl, 1962; Heidegger, 1962, 1967; Sartre, 1956; Merleau-Ponty, 1962, 1964), в том числе в социальных науках (Natanson, 1963; Gendlin, 1962; Fisher, 1969; Wann, 1964; Schutz, 1962). Хорошее краткое введение в феноменологию Гуссерля представляют книги Кохака и Колаковского (Kohak, 1978; Kolakowski, 1987). Однако для чтения этой книги нет необходимости держать в голове все феноменологические допущения. Используемая аргументация должна содержать все необходимое и быть понятна сама по себе. Все это в полной мере относится и к теории информации (Wiener, 1948, 1961).
Сновидения. Стюарт сообщает, что малазийские синои учатся контролировать собственные сновидения, достигая таким образом необычного мастерства в управлении своим сознанием в бодрствующем состоянии. Если это действительно так, – что представляется маловероятным, – то это необычное «исключение» можно рассматривать в качестве доказательства основного правила. Ведь оно, в сущности, означает, что, тренируя внимание, человек может научиться контролировать содержание своего сознания даже во сне. Один из последних методов «расширения сознания» преследует те же цели: это метод «осознанных сновидений», направленный на обретение контроля над мысленными процессами в состоянии сна (La Berge, 1985).
Границы сознания. Первая общая оценка количества одновременно обрабатываемой сознанием информации была дана Миллером (Miller, 1956). Используя расчеты, предложенные фон Икскюлем, Орме пришел к выводу, что наименьшей временнóй единицей, распознаваемой сознанием, является 1/18 секунды (Orme, 1969; Uexkull, 1957). К ученым, изучавшим ограничения внимания, относятся Simon, 1969, 1978; Kahneman, 1973; Hasher, Zacks, 1979; Eysenck, 1982; Hoffman, Nelson, Houck, 1983. Требования к вниманию со стороны когнитивных процессов рассматривали Neisser, 1967, 1976; Treisman, Gelade, 1980; Treisman, Schmidt, 1982. Вопросы хранения и использования сохраненной информации рассматривали Atkinson, Shiffrin, 1968; Hasher, Zacks, 1979. Но важность внимания и его ограничения хорошо понимал еще Уильям Джеймс (James, 1890).
Возможности различения разговорной речи. Человек не может различать информационный поток, если он поступает со скоростью большей, чем 40 бит/сек. (подробнее см. Liberman, Mattingly, Turvey, 1972; Nusbaum, Schwab, 1986).
Использование времени. Пожалуй, первым всеобъемлющим исследованием того, как люди используют свое время, был международный проект, освещенный Салаи (Szalai, 1965). Приводимые здесь данные получены в моих исследованиях по методу выборки переживаний (Experience Sampling Method (ESM) – Csikszentmihalyi, Larson, Prescott, 1977; Csikszentmihalyi, Graef, 1980; Csikszentmihalyi, Larson, 1984; Csikszentmihalyi M., Csikszentmihalyi I., 1988).
Сидение перед телевизором. В исследованиях по методу выборки переживаний ощущения, которые люди испытывают во время просмотра телевизора, сравнивались с переживаниями во время других занятий (см. Csikszentmihalyi, Larson, Prescott, 1977; Csikszentmihalyi, Kubey, 1981; Larson, Kubey, 1983).
Психическая энергия. Процессы, происходящие в сознании, – мышление, эмоции, воля, память – издавна интересовали философов и психологов (напр., Ach, 1905; Hilgard, 1980). Использование «энергетического» подхода для понимания процессов, происходящих в сознании, описано в (Want, 1902; Lapps, 1899; Robot, 1890; Bidet, 1890; Jung, 1928, 1960). Более современные подходы представлены Канеманом и другими (Kahneman, 1973; Csikszentmihalyi, 1978, 1987; Hoffman, Nelson, Houck, 1983).
Внимание и культура. Способность меланезийцев ориентироваться в океане описана у Глэдвина (Gladwin, 1970), а способность эскимосов различать многие виды снега – у Бургиньона (Bourguignon, 1979).
Личность. Психологи выдумали поистине бесчисленное количество способов описания человеческой личности, от социально-психологических подходов (Mead, 1970/1934; Sullivan, 1953) до аналитической психологии (Jung, 1933/1961). В настоящее время психологи избегают говорить о «личности» как таковой, предпочитая использовать понятие «образ Я». Хорошее описание этого понятия имеется у Дэмона и Харта (Damon, Hart, 1982). Другой подход использует понятие самоэффективности (Bandura, 1982). Предложенная в настоящей работе модель личности проистекает из многих источников (см. подробнее Csikszentmihalyi, 1985a, Csikszentmihalyi M., Csikszentmihalyi I., 1988).
Беспорядок в сознании. Отрицательные эмоции, такие как гнев, тревога, печаль, страх, стыд, презрение, отвращение, были предметом исследования многих психологов (Ekman, 1972; Frijda, 1986, Izard, Kagan, Zajonc, 1984; Tomkins, 1962). Однако эти исследователи считают, что каждая из указанных эмоций отдельно встроена в центральную нервную систему как специфическая реакция на определенные стимулы, а не является проявлением общей реакции личности. Клиническим психологам и психиатрам знакомо понятие «дисфорических состояний», таких как тревога или депрессия, которые нарушают концентрацию и нормальное функционирование (Beck, 1976; Blumberg, Hard, 1985; Hamilton, 1982; Lewinsohn, Libet, 1972; Seligman et al. 1984).
Порядок. О том, что представляет собой упорядоченность сознания, или психическая негэнтропия, будет сказано ниже (см. также Csikszentmihalyi, 1982a; Csikszentmihalyi, Larson, 1984). В общих чертах это состояние, для которого характерно отсутствие противоречий между отдельными фрагментами информации, присутствующими в данный момент в сознании человека. Когда информация находится в гармонии с целями индивида, его сознание упорядочено. То же относится и к межличностным отношениям: отсутствие конфликта – это когда цели разных людей находятся в гармонии друг с другом.
Впервые результаты исследований и теоретическая модель переживания потока были опубликованы в моей книге «За пределами скуки и тревоги» (Csikszentmihalyi, 1975). С тех пор появилось большое количество публикаций по этой тематике и много новых исследований. Можно назвать приложение этого понятия в антропологии (Turner, 1974), в социологии (Mitchell, 1983), в теории эволюции (Crook, 1980), в теории мотивации (Eckblad, 1981; Amabile, 1983; Deci, Ryan, 1985). Обзоры данных разных исследований см. в (Massimini, Inghilleri, 1986; Csikszentmihalyi M., Csikszentmihalyi I., 1988).
«Это страшно воодушевляет…» – цитата из (Csikszentmihalyi, 1975, р. 95).
Сложность зависит от того, в какой степени находящаяся в сознании человека информация дифференцирована и интегрирована. Сложная личность в состоянии получать точную дискретную информацию, умея при этом устанавливать связи между различными ее частями. Например, у сложной личности мысли, чувства, желания, ценности и действия в высокой мере индивидуальны и тем не менее не противоречат друг другу (Csikszentmihalyi, 1970; Csikszentmihalyi M., Csikszentmihalyi I., 1988; Csikszentmihalyi, Larson, 1984). Интересно, что понятие сложности, использованное в этой книге, хорошо соотносится не только с пониманием, вкладываемым в него некоторыми сторонниками эволюционной биологии (напр., Dobzhansky, 1962, 1967), но и с поэтическими прозрениями Тейяра де Шардена (Teilhard de Chardin, 1965). Довольно многообещающее определение сложности физических систем в терминах «термодинамической глубины» было предложено Хайнцем Пагельсом незадолго до его безвременной кончины (Pagels, 1988). Согласно этому определению сложность системы есть разница между количеством информации, необходимым для описания системы в ее настоящем состоянии, и количеством, необходимым, чтобы описать все состояния, достижение которых возможно после ее выхода из настоящего состояния. Применительно к психологии личности сложной личностью можно считать ту, чьи мысли и поведение не поддаются простым объяснениям и чье дальнейшее развитие непросто предсказать.
«Никакая другая ситуация…» – цитата из (Csikszentmihalyi, 1975, р. 94).

Глава 3

Подробнее о взаимозависимости между счастьем и материальным благосостоянием индивида смотри в (Diener, Horwitz, Emmons, 1985; Bradburn, 1969; Campbell, Converse, Rodgers, 1976).
Удовольствие и умение переживать радость. Практически вся «Никомахова этика» посвящена этой проблеме (см., в частности, кн. 3, гл. 11 и кн. 7, а также Csikszentmihalyi, Csikszentmihalyi, 1988, p. 24–25).
Удовольствие от действия у детей. Немецкие психологи начала прошлого века ввели понятие Funktionslust, или «удовольствие от физической активности», например бега наперегонки, игры в салки и т. п. (Groos, 1901; Buhler, 1930). Несколько позже Жан Пиаже говорил, что одна из сенсомоторных стадий детского развития характеризуется «удовольствием действия» (Piaget, 1952). В США Мэрфи установил, что причиной сенсорной и моторной активности является ощущение удовольствия, получаемого от визуальных стимулов, звуков или чувства напряжения мышц (Murphy, 1947). Результаты его работ были использованы Хеббом и Берлайном в процессе работы над теорией оптимальной стимуляции или оптимального возбуждения (Hebb, 1955; Berlyne, 1960). Они считали, что удовольствие есть результат некоего баланса между входящей стимуляцией и способностью нервной системы воспринять ее. Эти в значительной мере физиологические объяснения сути ощущения человеком удовольствия были перенесены на психологию личности в работах Уайта, де Чармса, Деси и Райана (White, 1959; deCharms, 1968; Deci, Ryan, 1985). Их объяснение держалось на том, что действие порождает удовольствие, потому что оно создает ощущение компетентности, эффективности или автономии.
Обучение во взрослом возрасте. Важность продолжения самообразования в зрелом возрасте особенно подчеркивается в последнее время. Важнейшие идеи по этой проблематике можно найти в работах Мортимера Адлера, Тафа и Гросса (Adler, 1956; Tough, 1978; Gross, 1982).
Интервью. Большинство представленных в этой книге интервью было собрано в процессе исследований, описанных в (Csikszentmihalyi, 1975; Csikszentmihalyi M., Csikszentmihalyi I., 1988). Более 600 интервью было собрано профессором Фаусто Массимини и его коллегами в Европе, Азии и на юго-западе Соединенных Штатов.
Экстаз. Обширная коллекция описания конкретных случаев переживания религиозного экстаза собрана Маргаритой Ласки (Laski, 1962). Абрахам Маслоу, который ввел термин «пиковые переживания» для описания этого феномена, внес большой вклад в его признание психологами (Maslow, 1971). При этом необходимо отметить, что и Ласки, и Маслоу рассматривали экстаз в качестве некой случайности, удачи, чего-то, что случается само по себе, а не как естественный процесс, который можно развивать и которым можно управлять. Сравнение между концепциями пиковых впечатлений и потока содержится в (Privette, 1983). Экстатические переживания человек испытывает гораздо чаще, чем это может показаться на первый взгляд. В США в репрезентативном опросе общенациональной выборки из 1000 человек в марте 1989 г. на вопрос: «Не кажется ли вам, что иногда вы попадаете в руки некой высшей силы, которая как бы возносит вас над самим собой?» – 30 % опрошенных ответили утвердительно. Причем 12 % заявили, что испытывали такое чувство часто или неоднократно (General Social Survey, 1989).
Чтение как наиболее распространенное потоковое занятие. Об этом сообщает исследование Massimini, Csikszentmihalyi, Delle Fave, 1988. Одна из недавних книг подробно раскрывает то, как чтение приносит человеку наслаждение (Nell, 1988).
Общение как потоковое занятие. Практически все исследования, в которых применялся метод выборки переживаний, показали, что даже просто нахождение в обществе других людей способствует улучшению настроения, независимо от других обстоятельств. Это справедливо как для подростков (Csikszentmihalyi, Larson, 1984), так и для взрослых (Larson, Csikszentmihalyi, Graef, 1980) и пожилых людей (Larson, Mannell, Zuzanek, 1986). Но для того чтобы действительно получать наслаждение от общения с другими людьми, необходимы специальные навыки общения.
«Большинство работ…» – цитата из исследования, посвященного тому, как искусствоведы описывают свои эстетические впечатления во время рассмотрения произведений искусства (Csikszentmihalyi, Robinson, 1990, p. 51).
Профессор Майер-Лейбниц в личной беседе с автором описал изобретенный им способ отмерять время через выстукивание ритмов (Maier-Leibnitz, 1986).
Важность микропотоковых занятий исследовалась в книге «За пределами скуки и тревоги» (Csikszentmihalyi, 1975, р. 140–178). Эти исследования показали, что, если людей просят воздерживаться от совершения неких привычных им действий, таких как постукивание пальцами, напевание мелодий, насвистывание, перешучивание с друзьями, они в течение нескольких часов становятся раздражительными. После дня лишения таких «микропотоковых» действий испытуемые часто сообщали о потере контроля и разрушении обычных паттернов поведения. Мало кто мог вынести такую депривацию больше суток.
Баланс между сложностью задач и уровнем умений, необходимых для их выполнения, с самого начала наших исследований считался важнейшим условием возникновения потока (напр., Csikszentmihalyi, 1975, р. 49–54). Исходная модель подразумевала, что наслаждение действием может испытываться на протяжении всей «диагонали соответствия» – как при одинаково низком, так и при одинаково высоком уровне сложности задачи и развития умений. Проведенные позднее эмпирические исследования заставили нас изменить модель. Люди не испытывают наслаждения от ситуаций, когда баланс достигается на уровне, более низком, чем тот, на котором они привыкли действовать. Поэтому новая модель предсказывает возникновение потока при наличии баланса задач и умений на уровне выше среднего для данного индивида. Это получило подтверждение при помощи метода выборки переживаний (Carli, 1986; Csikszentmihalyi, Nakamura, 1989; Massimini, Csikszentm ihalyi, Carli, 1987). В добавление к этому, наши исследования показали, что условия тревоги (требования выше, чем уровень мастерства) достаточно редко встречаются в повседневной жизни и воспринимаются гораздо негативнее, чем условия скуки (уровень требований ниже, чем уровень мастерства).
«Концентрация становится всеобъемлющей…», «Тебя так захватывает….», «Концентрация становится такой же естественной…» – цитаты взяты из (Csikszentmihalyi, 1975, р. 39), а «Чтение совершенно…» – из (Allison, Duncan, 1988, р. 129). Зависимость между степенью сосредоточения внимания и чувством наслаждения была описана еще Монтенем четыре века назад (Montaigne, 1580/1958, р. 853): «Я наслаждаюсь жизнью вдвое сильнее других, ведь степень наслаждения напрямую зависит от того, сколько внимания мы уделяем ей».
«Тайна скалолазания заключается в самом скалолазании» – цитата из Csikszentmihalyi, 1975, p. 47–48;
Я получаю огромное наслаждение…» – цитата из (Delle Fave, Massimini, 1988, p. 197); «Я ощутил чувство удовлетворения…» – Hiscoc, 1968, p. 45;
«Каждый раз, когда рождается…» – цитата из (Moitessier, 1971, p. 159); две последние цитаты взяты из работы (Macbeth, 1988, p. 228).
Рисование. Различие между более и менее творческим художником заключается в том, что первый начинает работу, имея лишь общую идею того, что он хочет создать, в то время как второй уже имеет в голове четкий образ готовой картины. Творческой личности еще только предстоит «открыть» свою картину, используя для этого интенсивную обратную связь со своим детищем, обнаруживая в ходе работы новые творческие ходы и решения. Менее творческая личность просто переносит на бумагу уже готовый замысел, так и не получая шанса повысить собственный творческий уровень. Однако для того чтобы добиться успеха в бесконечном процессе совершенствования, у творческой личности должны иметься четкие критерии оценки качества своей работы (Getzels, Csikszentmihalyi, 1976).
Хирургия как потоковая деятельность описана в (Csikszentmihalyi, 1975, 1985b).
Повышенная восприимчивость. Считается, что дети имеют различные задатки для развития тех или иных талантов: кто-то имеет способности к физическим упражнениям, кто-то – к музыке или языкам, кто-то проявляет успехи в искусстве общения. Подобная точка зрения нашла свое отражение в «теории множественного интеллекта», предложенной Ховардом Гарднером (Gardner, 1983). Он и его коллеги по Гарвардскому университету в настоящее время работают над разработкой специальных тестов для каждого из семи главных измерений интеллекта, которые им удалось выделить.
Об особой роли обратной связи для слепых сообщалась в (Massimini, Csikszentmihalyi, Delle Fave, 1988, р. 79–80).
«В такие моменты…», «Единственное, что важно, – это площадка…», «Ребята моего возраста…», «Ничто другое…», «Во время восхождения…» – цитаты из (Csikszentmihalyi, 1975, р. 40–41, 81); «На море приходится…» – из работы Crealock, 1951, р. 99–100 (цит. по Macbeth, 1988, р. 221); «Сознание должно быть…» – из (Johnson, 1988, р. 6).
Притягательная сила риска исследовалась Марвином Цукерманом (Zuckerman, 1979), описавшим такую личностную черту, как «поиск острых ощущений» (sensation seeking). Более доступное изложение данной проблемы можно найти в последней книге Ральфа Кейза (Keyes, 1985).
Одним из первых исследований по проблеме азартных игр является (Kusyszyn, 1977). То, что азартные игры происходят от религиозных обрядов гадания, утверждали (Culin, 1906, P. 32, 37, 43; David, 1962; Huizinga, 1939 / 1970).
Морфи и Фишер. Схожесть жизненных путей этих двух великих шахматистов, разделенных столетием, бросается в глаза. Пол Чарльз Морфи (1837–1884) стал шахматным мастером, будучи еще подростком. В возрасте 22 лет он совершил путешествие в Европу, где победил всех, кто отважился играть против него. По возвращении в Нью-Йорк его потенциальные соперники отказывались играть против него, так как считали его непобедимым. Лишенный единственного источника переживания потока, он начал вести жизнь затворника, а в его поведении появились эксцентрические и параноидальные черты. О похожих проблемах, имевшихся в жизни Бобби Фишера, читай в (Waitzkin, 1988). Существует два возможных объяснения подобному феномену. С одной стороны, можно предположить, что людей с хрупкой психической организацией больше привлекает игра в шахматы, с другой – что игра в шахматы на высоком уровне требует полного вовлечения всей имеющейся в распоряжении психической энергии, что, в свою очередь, может привести к возникновению зависимости. Если шахматист становится чемпионом, то есть исчерпывает все возможности для дальнейшего совершенствования в деле, которому уделял столько внимания, он рискует утратить ориентацию, поскольку цель, организовывавшая его сознание, лишилась смысла.
Исследованию азартных игр среди североамериканских индейцев посвящены (Culin, 1906; Cushing, 1896; Kohl, 1860). Карвер (Carver, 1796, P. 238) сообщает, что ирокезы нередко играют до тех пор, пока не лишатся всего, что им принадлежит, включая собственные мокасины. Окончив игру, они раздетыми