Глава 6 Долгое путешествие в Ханаан

Шестьсот миль караванным путем. - Теперь необходимы четыре визы.- Земля пурпура.- Карательные экспедиции против "жителей песков".- Великолепные портовые города с беспокойными прибрежными границами.- Египетский бестселлер о Ханаане.- Синухет восхваляет "добрую землю".- Иерусалим на магических вазах.- Крепости.- Селлин находит Сихем - Авраам выбирает лучший путь.

" И взял Аврам с собою Сару, жену свою, Лота, сына брата своего, и все имение, которое они приобрели, и всех людей, которых они имели в Харране; и вышли, чтоб идти в землю Ханаанскую; и пришли в землю Ханаанскую " (Быт. 12:5).

Путь из Харрана, родины патриархов, в землю Ханаанскую пролегал на юг более чем на шестьсот миль. Он следовал вдоль реки Балих до Евфрата, а оттуда караванным путем тысячелетней давности через оазисы Пальмиры (библейский Тадмор) к Дамаску, и от него - в юго-западном направлении к Галилейскому озеру^[11]. Это - один из великих торговых путей, шедший от Евфрата к Иордану, от Месопотамского царства к финикийским морским портам Средиземноморья и к далеким египетским землям на Ниле. Тому, кто сегодня захочет проследовать маршрутом Авраама, потребуется четыре визы: одна - для Турции, на чьей стороне лежит Харран, одна - для Сирии, на которой расположена часть пути от Евфрата через Дамаск к Иордану, и по одной - для государств Иордания и Израиль, занимающих ту территорию, на которой когда-то находился Ханаан. Во времена отца патриархов все это было гораздо легче. Потому как во время своего долгого путешествия ему нужно было лишь пересечь территорию одного большого государства, царства Мари, которое он и покидал. Меньшие города-государства, находившиеся между Евфратом и Нилом, можно было миновать. Путь к Ханаану был открыт.

Первый более или менее значительный город, который встретился Аврааму на его пути, существует и до сих пор. Это - Дамаск. Поездка на автомобиле из Дамаска в Палестину, особенно весной, - это незабываемое путешествие. Древний город с его узкими улочками и затененными крытыми восточными базарами в переулках, с его мечетями и руинами римских построек лежит в центре широкой и плодородной долины. Когда арабы говорят о рае, они вспоминают Дамаск. Какой другой средиземноморский город может сравниться с этим чудесным местом, которое каждой весной окутывается невиданным покровом ярких цветов? Во всех садах и за городскими стенами буйно цветут абрикосы и миндаль.

Цветущие ряды деревьев обрамляют дорогу, которая не торопливо поднимается к юго-западу. Ухоженные поля перемежаются с оливковыми рощами и большими тутовыми плантациями.

Еще выше, справа от дороги, протекает река Эль-Барада - ей эта земля обязана своим плодородием. Здесь, над равниной и зелеными полями, вздымает в небеса на десять тысяч футов из царства Мари в Ханаан, склоны могучий Гермон.

С южной стороны этого знаменитого горного хребта берут начало воды Иордана. Возвышаясь над Сирией и Палестиной, видимый издалека, Гермон кажется гигантским межевым камнем, который возвела между ними сама природа. Даже в жгучую летнюю жару его вершина всегда покрыта снегом. Эффект становится еще более впечатляющим, когда слева от дороги вдруг исчезают зеленые поля. Однообразные серо-коричневые холмы, испещренные пересохшими руслами рек, громоздятся до самого мерцающего горизонта, где начинается знойная Сирийская пустыня - отечество бедуинов. Через полтора часа после медленного подъема по дороге поля и рощи становятся реже. Зелень уступает место серым пескам пустыни. И тут дорогу внезапно пересекает огромный нефтепровод. Нефть, протекающая по нему, проделала уже большой путь, который начался от нефтяных скважин Саудовской Аравии, за тысячи миль отсюда, и закончится в порту Сайда на Средиземноморье. Сайда - это древний библейский Сидон. За горной грядой внезапно появляются Галилейские холмы. Через несколько минут - граница. Сирия остается позади. Дорогу пересекает небольшой мост. Под его сводом торопливо струится быстрый поток. Это - Иордан, мы в Палестине, в молодом израильском государстве. Проезжаем еще несколько миль между темными базальтовыми скалами, и становится видно, как далеко внизу искрится яркая голубизна Галилейского озера. Кажется, что время остановилось: здесь, на этом озере, Иисус проповедовал с лодки, отплыв от Капернаума. Это здесь он приказал Петру забросить сети и вытащить большой улов рыбы. За две тысячи лет до этого на берегах озера Галилейского Авраам пас свой скот: ведь здесь проходила дорога из Месопотамии в Ханаан.

Ханаан - это узкая гористая полоска земли между побережьем Средиземного моря и границей с пустыней, от сектора Газа на юге до Хамата на берегах Оронта на севере.

Ханаан был "страной пурпура". Этим названием он обязан продукту, который высоко ценился в древности. С давних времен жители Ханаана добывали из моллюсков, которые водились в этих краях, самую известную в древнем мире краску. Она была настолько необычной, и процесс ее изготовления был таким сложным, что стоила она очень дорого. Лишь богатые люди могли позволить себе покупать пурпурные ткани. Пурпурные одежды в Древнем Востоке были признаком высокого положения в обществе. У древних греков пурпурные ткани и пурпурная краска средиземноморских финикийцев пользовались большим спросом. Страна, которую они называли Финикией, означала на их языке "пурпур".

Кроме того, ханаанская земля - место рождения двух явлений, оказавших радикальное влияние на весь мир: слова "Библия" и современного алфавита. Финикия явилась "крестной матерью" греческого слова "книга": от Библоса, ханаанского морского порта, произошло слово "Библион", а от него, позже, - "Библия". В IX в. до н. э. греки переняли у Ханаана написание современного алфавита.

Та часть страны, которая стала родиной израильтян, получила от римлян (впоследствии - злейших врагов израильтян) название "Палестина". Слово это произошло от "Пелиштим", как называет филистимлян Ветхий Завет. Они жили на самой южной части побережья Ханаана. " И узнал весь Израиль, от Дана до Вирсавии " (1 Цар. 3:20) - так Библия описывает землю обетованную, которая протянулась от истока Иордана у подножия Гермона до холмов на западном побережье Мертвого моря и Негева на юге.

Если посмотреть на глобус, то Палестина - лишь крошечное пятнышко на земной поверхности, узенькая полоска. Древнее царство Израиля можно спокойно объехать за один день: 150 миль с севера на юг, 25 миль самое узкое место, всего - 9500 кв. миль. По своей территории оно было приблизительно равно острову Сицилия. Только в течение нескольких десятилетий своей беспокойной истории оно достигало больших размеров. Во времена знаменитых царей Давида и Соломона земли Израиля доходили до Красного моря у Езион-Гебера на юге, а на севере - гораздо дальше Дамаска, углубляясь в Сирию. Современное государство Израиль, с его площадью в восемь тысяч квадратных миль, меньше древнего царства в пять раз.

Здесь никогда не процветали искусства и ремесла, на которые мог бы возникнуть спрос в других землях. Пересеченная холмами и горной цепью, чья вершина вознеслась более чем на 3000 футов, окруженная на юге и востоке пустыней и зарослями сухих кустарников, на севере - горами Ливана и хребтом Гермона, на востоке - ровным побережьем без природных гаваней, эта страна лежит, подобно одинокому заброшенному острову, между великими государствами на Ниле и Евфрате, на границе между двумя континентами. К востоку от дельты Нила заканчивается Африка. После безлюдной пустынной полосы в сто миль начинается Азия, и у ее порога находится Палестина.

На протяжении своей истории Палестина не раз бывала вовлечена в широкомасштабные события, затрагивающие многие страны. Причина тому - ее месторасположение. Ханаан был связующим звеном между Египтом и Азией. Через него проходил самый важный торговый путь древнего мира. Купцы и караваны, кочующие племена и народы проходили этим путем, которым позже воспользовались армии великих завоевателей. Земля Ханаана и ее люди становились игрушкой в руках египтян, ассирийцев, вавилонян, персов, греков и римлян, занятых своими экономическими, стратегическими и политическими делами.

Первой великой державой, которая в III тысячелетии до н. э. в интересах торговли протянула свои щупальца к Ханаану, было гигантское государство на Ниле.

"Мы доставили сорок кораблей, груженных кедром. Мы построили корабли из кедрового дерева: один - "Гордость двух стран", корабль в 150 футов, и из дерева меру - два корабля в 150 футов длиной. Мы сделали из кедра двери царского дворца". Таково содержание древнейшего в мире сообщения импортера древесины, записанное около 2700 г. до н. э. Подробности, касающиеся этого груза древесины и относящиеся ко времени правления фараона Снофру, начертаны на табличке из твердого черного диорита, которая бережно хранится в музее Палермо. В те времена склоны ливанских гор покрывали густые леса. Замечательная древесина кедров и дерева меру (разновидность хвойных деревьев) была именно тем, в чем фараоны нуждались для своих построек.

За пятьсот лет до того, как жил Авраам, на Ханаанском побережье процветали торговый экспорт и импорт. Египет обменивал нубийские золото и специи, бирюзу и медь из синайских копей и рудников, полотно и слоновую кость на серебро Таврии, кожаные изделия Библа^[12], расписные критские вазы. Зажиточные египтяне красили в пурпурный цвет свои одежды в больших финикийских красильнях. Они покупали для своих женщин прекрасную синюю ляпис-лазурь (веки, подкрашенные синим, были последним криком моды) и стибиум - косметическое средство, которое очень ценили знатные дамы, красившие им ресницы.

В морских портах Угарита (современный Рас-Шамра) и Тира были египетские консулы; береговые крепости Библа становились египетскими колониями; фараонам и финикийским правителям, принявшим египетские имена, возводились монументы.

Если прибрежные города являли собой картину космополитической жизни - оживленной, процветающей и даже роскошной, то в нескольких милях в глубь страны начинался совсем другой мир, представлявший собой резкий контраст приморскому. Горный район Иордана всегда был беспокойным местом. Бедуины совершали нападения на местных жителей, между городами не прекращались междоусобицы. И так как непокорные мятежники подвергали опасности караванный путь, проходивший вдоль средиземноморского побережья, египтяне посылали карательные экспедиции, чтобы принудить их к повиновению. Надпись на гробнице египтянина Уни дает нам ясное представление о том, как около 2350 г. до н. э. была проведена одна из таких экспедиций. Военачальник Уни получил приказ от фараона Пиопи I собрать ударные силы против азиатских бедуинов, напавших на Ханаан. Его отчет о походе гласит: "Наш владыка пошел войной на жителей пустыни и наш владыка собрал войско: на юге от Элефантины^[13]... по всему северу... и среди джертет-, мазои- и дженам-нубийцев. На меня было возложено проведение всего похода". Нравственность этой разношерстной армии заслуживала высокой похвалы, о чем мы узнали из отчетов о завоевании Ханаана: "Никто из них не отбирал сандалии у тех, кто попадался им на пути... Никто из них не разворовывал продукты в каком-нибудь городе... Никто из них не украл ни одну козу". Военный дневник Уни гордо извещает о великой победе и мимоходом дает нам ценную информацию о стране: "Царская армия возвратилась в полном порядке после того, как очистила страну от жителей пустыни... после разрушения их крепостей... после того как вырубила их смоковницы и виноградники... и захватила большое количество пленников. Наш владыка посылал меня пятикратно с этими войсками усмирять жителей пустыни каждый раз, как только они восставали".

Таким образом, семиты впервые вступили на землю фараонов в качестве военнопленных, и их презрительно назвали "жителями песков". Шу-Себек, адъютант египетского царя Сенусерта III, записал в своем военном дневнике через пятьсот лет следующее сообщение, сохранившееся в Абидосе^[14] на Верхнем Ниле, где оно было выбито на монументе: "Наш владыка отправился на север сокрушить азиатских бедуинов... Наш владыка дошел до самого того места, которое называется Секмем... Сек-мем разрушили вместе со всей жалкой страной Ретену".

Вместе с походом Сенусерта III мы попали прямо в середину периода патриархов. Между тем Египет завладел всем Ханааном: страна теперь находилась под сюзеренитетом фараона. Благодаря археологам мы обладаем уникальным документом той эпохи, жемчужиной древней литературы. Автор ее - некий египтянин Синухет. Место действия - Ханаан. Время действия - между 1971 и 1928 гг. до н. э. во время фараона Сенусерта I.

Синухет, знатный придворный вельможа, оказался вовлеченным в политическую интригу. Он опасается за свою жизнь и бежит в Ханаан: "Направившись к северу, я дошел до "Стены правителя", которая была возведена, чтобы отразить кочевников и уничтожить бродящих по пескам^[15].

Я спрятался в густых зарослях, чтобы меня не заметил часовой на стене, который в это время стоял на страже. Я просидел там до самого вечера. Когда наступил день... и я достиг Горького озера,^[16] силы покинули меня. Мной овладела жажда, горло пылало. Я сказал себе: "Это вкус смерти!" Но когда я сделал последние усилия и поднялся на ноги, то услышал блеяние овец и увидел приближающихся бедуинов. Их вождь, бывавший в Египте, узнал меня. Он напоил меня водой и вскипятил мне молока, и я пошел с ним к его племени. Они были очень добры ко мне".

Синухет успешно спасся. Он сумел также проскользнуть незамеченным мимо большой стены на границе с царством фараонов, которая проходила как раз по той линии, где пролегает сегодня Суэцкий канал. Этой "Стене правителя" было более нескольких сотен лет. О ней еще в 2650 году до н. э. упоминает жрец: "Стена правителя" была построена, чтобы преградить путь азиатским войскам в Египет. Им нужна вода... поить свой скот". Позже сыны Израиля пересекали эту стену много раз: другого пути в Египет не было. Аврааму пришлось первому из них увидеть ее, когда он во время голода переселялся в землю на Ниле (Быт. 12:10).

Синухет продолжает: "Страна передавала меня стране. Я пошел в Библ^[17], а далее достиг Кедема,^[18] где провел восемнадцать месяцев. Аммуэнши^[19], вождь Верхней Ретену^[20] гостеприимно принял меня. Он сказал мне: "К тебе будут хорошо относиться, и ты сможешь говорить здесь на своем родном языке". Конечно, он сказал это потому, что знал, кто я такой. Египтяне^[21], которые жили здесь, рассказали ему обо мне". Мы узнаем во всех подробностях о том, что происходило день за днем с этим египетским беглецом в Северную Палестину. "Аммуэнши сказал мне: "Конечно, Египет прекрасная страна, но ты должен остаться здесь со мной, и то, что я для тебя сделаю, будет так же хорошо".

Он возвысил меня над остальными членами семьи и отдал старшую дочь мне в жены. Он позволил мне выбрать любой из его участков земли, и я выбрал тот, что лежал на границе с соседней страной. Это было прекрасное место под названием Иаа. Там росли смоковницы и виноград, и вина было больше, чем воды. Там было изобилие меда и масла, и всевозможные плоды висели на деревьях. На полях росли пшеница и ячмень, а на лугах паслось множество овец и крупного рогатого скота. Велика была моя выгода из-за любви правителя ко мне. Он сделал меня вождем одного из лучших племен в его владениях. Каждый день у меня были хлеб и вино, вареное мясо и жареный гусь. А также еще и дичь, которую ловили в пустыне и приносили мне, не считая той, которую добывали мои охотничьи собаки... Там было молоко всякого сорта и вида. И так прошло много лет. Мои сыновья выросли и стали силачами, каждый из них мог возглавлять свое племя.

Каждый гонец, приезжавший из Египта или направлявшийся на юг к царскому двору, жил у меня^[22]. Я оказывал гостеприимство каждому. Я давал воду жаждущему, выводил на дорогу заблудившегося, защищал ограбленного.

Когда бедуины совершали набеги на соседние племена, я давал советы военачальникам. Поэтому много лет я провел у вождя Ретену военачальником его войск, и в какую бы страну я ни вступал, я покорял... и... их пастбища и их колодцы. Я захватывал их стада, уводил их людей в плен и забирал их имущество. Я истреблял их людей мечом и луком^[23], благодаря моим мудрым предначертаниям и предводительству". Большой жизненный опыт Синухета, жившего среди "азиатов", постоянная борьба за жизнь, которую он подробно описыйает, закалила его.

"Силач из Ретену" стал однажды насмехаться над ним в его шатре и вызвал его на поединок. Он был уверен, что сможет убить Синухета и присвоить его стада и имущество. Но Синухет, как и все египтяне, с ранних лет был опытным лучником и убил вооруженного щитом, копьем и кинжалом "силача", прострелив ему горло стрелой. Добыча, доставшаяся победителю в результате этого поединка, сделала его еще богаче и могущественнее.

Наконец, состарившись, Синухет начал тосковать по своей родине. Фараон Сенусерт I послал ему письмо с разрешением вернуться: "Возвращайся в Египет, чтобы ты снова мог увидеть царский двор, в котором вырос, и поцеловать землю у двух великих врат... Вспомни о дне, когда тебе придется быть погребенным и люди будут отдавать тебе последние почести. До рассвета ты будешь умащен маслом и завернут в погребальные пелена, освященные богиней Таит^[24]. В день похорон тебе будет дана свита. Тебе изготовят золотой фоб, украшенный ляпис-лазурью, и тебя положат на носилки. Их потащат быки, и впереди будет идти хор. Будут плясать карлики у входа в твою гробницу. Прочтут тебе список заупокойных жертв, и животные будут возложены для заклания на твой жертвенник. Колонны для твоей гробницы будут высечены из известняка, и усыпальница твоя будет средь усыпальниц царской семьи. Ты не будешь лежать в чужой земле, и азиаты не похоронят тебя и не завернут в овечьи шкуры".

У Синухета от радости сильно забилось сердце. Он решил немедленно возвращаться. Он отдал свое имущество детям и своего старшего сына оставил "вождем его племени". Таков был обычай у семитских кочевников, и так было и у Авраама и его потомков. Таков был закон племени у патриархов, который впоследствии станет законом Израиля. "Мое племя и все мое имущество стали принадлежать только ему, мои люди и весь мой скот, мои фрукты и все мои сладкие деревья^[25]. Затем я направился на юг".

Бедуины проводили Синухета до самых пограничных постов Египта, а оттуда в сопровождении уполномоченных фараона он добрался до столицы, которая находилась к югу от Мемфиса. Вторую часть пути он проплыл на корабле. Какой разительный контраст! Из шатра - прямо в царский дворец, от простой, полной опасностей жизни - в надежно защищенную, роскошную, высокоцивилизованную столицу. "Я нашел нашего владыку на большом троне в зале из серебра и золота. Там же была и царская семья. Наш владыка сказал царице: "Смотри, это Синухет, который стал как азиат, он превратился в кочевника". Она громко вскрикнула, и все дети царя хором завопили. Они сказали нашему владыке: "Воистину, это не Синухет, о царь, владыка наш!" Владыка ответил: "Это воистину он".

"Меня повели во дворец царского сына, - восторженно писал Синухет, - где были замечательные вещи, а также и ванная комната... там были вещи из царской сокровищницы, одежды из царского полотна, мирра и самое душистое масло; любимые слуги царя находились в каждой комнате, и каждый повар выполнял свои обязанности. Груз прошедших лет упал с моих плеч. Меня побрили и остригли мне волосы. Я сбросил бремя чужой грязи^[26] и грубые одежды скитающихся по пескам. Меня закутали в прекрасное полотно и умастили самым благоухающим маслом. Я снова спал в кровати. Так я жил, в милости у царя, пока не пришло время для меня покидать эту жизнь".

Копия рассказа Синухета существует не в единственном числе. Списков было найдено удивительное количество. Очевидно, это произведение было очень популярным и выдержало несколько "изданий". Его с удовольствием читали не только во времена Среднего царства, но и в Новом царстве Египта. Рассказ Синухета можно назвать первым в мире бестселлером.

Ученые, которые на рубеже веков столкнулись с этим произведением, были так же восхищены им, как и современники Синухета четыре тысячи лет назад. Тем не менее они отнеслись к нему как к занимательной вы думке, преувеличенной и бездоказательной, как и все египетские произведения. Рассказ Синухета стал источником сведений для ученых-египтологов, но не для историков: последние были так увлечены прояснением текста, вопросами написания, построения и связи предложений, что забыли о содержании.

Но в конце концов, Синухету было отдано должное. Ведь теперь мы знаем, что рассказ этого египтянина приводит подлинные сведения о Ханаане приблизительно того времени, когда Авраам переселился туда. Первыми данными о Ханаане мы обязаны иероглифическим текстам, описывавшим египетские походы. Они соответствуют описаниям Синухета. Точно так же некоторые места рассказа египетского сановника почти буквально совпадают со строками Библии, которые часто цитируются. " Ибо Господь, Бог твой, ведет тебя в землю добрую ", - говорится во Второзаконии (8:7). "Это была прекрасная страна", - говорит и Синухет. "В землю, - продолжает Библия, - где пшеница, ячмень, виноградные лозы, смоковницы...". "Ячмень и пшеница, смоковницы и виноград были там", - рассказывает нам Синухет. И когда в Библии говорится: "...в землю, где масличные деревья и мед, в землю, в которой без скудости будешь есть хлеб твой и ни в чем не будешь иметь недостатка", то в египетском тексте читаем: "Там было изобилие меда и оливкового масла. Каждый день был у меня хлеб".

То, как описывает Синухет свой образ жизни среди амореев - в шатре, в окружении стад, в постоянных конфликтах с самонадеянными бедуинами которых он прогоняет с их пастбищ и от их колодцев, - совпадает с библейской картиной жизни времен патриархов. Авраам со своим сыном также сражается за свои колодцы (Быт. 21:25, 26:15,20).

Тщательность и точность, с которой библейское предание изображает подлинные жизненные условия тех дней, становятся гораздо заметнее, если мы рассмотрим результаты трезвых научных исследований. Множество недавних находок документов и вещественных памятников дают нам возможность восстановить верную картину жизненных условий в Ханаане того времени, когда в него пришел патриарх.

Около 1900 г. до н. э. Ханаан был мало заселен. Собственно говоря, эта земля не принадлежала никому. Кое-где среди вспаханных полей находились укрепленные башни. На окрестных склонах росли виноградники или смоковницы и финиковые пальмы. Жители постоянно находились в состоянии боевой готовности: их далеко отстоящие друг от друга маленькие поселки часто подвергались дерзким нападениям кочевников пустыни. Внезапно, когда меньше всего это ожидалось, кочевники наскакивали на них, устраивали беспорядочную резню, захватывали скот и урожай. И также внезапно опять исчезали на юге или востоке безбрежных пустынных равнин. Между оседлыми земледельцами и скотоводами и этими дикими ордами, ни к чему не привязанными, чьими домами были шатры из козьих шкур где-нибудь в пустыне под открытым небом, велась постоянная война. И именно в эту беспокойную страну отправился Авраам со своей женой Сарой, своим племянником Лотом, со своими родственниками и своим скотом.

" ... И пришли в землю Ханаанскую. И прошел Авраам по земле сей до места Сихема, до дубравы Море... И явился Господь Аврааму и сказал: потомству твоему отдам Я землю сию. И создал он там жертвенник Господу, который явился ему. Оттуда двинулся он к горе, на восток от Вефиля; и поставил шатер свой так, что от него Вефиль был на запад, а Гай на восток; и создал там жертвенник Господу и призвал имя Господа. И поднялся Авраам и продолжал идти к югу " (Быт. 12:5-9).

В двадцатые годы на Ниле, возле Фив и Саккары^[27], были найдены замечательные черепки, оказавшиеся важнейшей археологической находкой. Часть из них досталась берлинским археологам, другие отправились в Брюссель, остальные - в большой Каирский музей. Бережными руками специалистов из этих фрагментов были восстановлены вазы и статуэтки, но самыми удивительными на них оказались надписи.

Эти письмена полны угрожающих проклятий и ругательств наподобие: "Пусть поразит тебя смерть за каждое злое слово и мысль, недобрый сговор, гневную ссору и дурной замысел". Такие же и подобные им пожелания адресовывались обычно египетским придворным чиновникам и прочим высокопоставленным лицам, а также правителям Ханаана и Сирии.

Согласно древним суевериям, считалось, что в тот момент, когда ваза или статуэтка будут разбиты, жизненная сила покинет проклятого человека и тот умрет. В эту надпись обычно включали семью, родственников и даже родной город жертвы проклятия. Магические тексты включали в себя названия таких городов, как Иерусалим (Быт. 14:19), Аскелон (Поел. Иуды, 1:18), Тир (Нав. 19:29), Асор (Нав. 11:1), Вефсамис (Нав. 15:10), Афек (Нав. 12:18), Ахсаф (Нав. 11:1) и Шехем (Сихем). Вот убедительное доказательство того, что эти места, упомянутые в Библии, существовали уже в XIX и XVIII вв. до н. э., так как вазы и статуэтки датируются именно этим временем. В двух из этих городов побывал Авраам. Он называет Мельхиседека " царем Салимским " (Быт. 14:18) в Иерусалиме. Иерусалим известен достаточно хорошо, но где же находился Сихем?

Посреди Самарии, рядом с остроконечными вершинами Гаризима и Эбала, лежит широкая ровная долина. Хорошо возделанные поля окружают Ашкар, маленькую деревню на Иордане. Около подножия Гаризима, в Телль-эль-Балата и были обнаружены руины Сихема.

Этот очень древний пласт появился на свет во время раскопок в 1913-1914 гг., благодаря немецкому теологу и археологу профессору Эрнсту Селлину.

Селлин натолкнулся на остатки стен, возраст которых восходил к XIX в. до н. э. Постепенно вырисовалась картина мощной крепостной стены с прочным фундаментом, сложенной целиком из грубых валунов (некоторые из них достигали шести футов в диаметре). Археологи называют такой тип постройки "циклопической кладкой". Укрепление стены было усилено эскарпом, и к тому же еще строители Сихема укрепили шестифутовую толщину стены небольшими башенками и земляным валом. Среди руин были обнаружены также и остатки дворца.

Тесный квадратный двор, окруженный сплошными стенами с несколькими комнатами, - все это едва заслуживало названия дворца. Все ханаанские города, чьи названия так знакомы и которых израильтяне так сильно боялись в древности, выглядели подобным образом. За несколькими исключениями, все значительные постройки того периода сейчас известны. Большинство из них было раскопано в течение последних шестидесяти лет. Тысячелетиями они были погребены глубоко в земле, и вот теперь явились перед нами. Среди них - множество городов, чьи стены видели патриархи: Вефиль и Мицпа, Герар и Лахис, Газер и Гат, Аскелон и Иерихон. Каждому, кто хотел бы написать историю строительства крепостей и городов Ханаана, будет не очень сложно сделать это: материалы имеются в изобилии и восходят к III тысячелетию до н. э.

Ханаанские города представляли собой крепости, служившие убежищами как при внезапных набегах кочевых племен, так и в периоды гражданских войн среди самих ханаанеев. Возвышающийся периметр стен строился из больших валунов и всегда огораживал небольшое пространство - не намного большее, чем площадь св. Петра в Риме. Каждый из этих городов-крепостей был снабжен водой, но постоянное жилище в них могли иметь немногие. По сравнению с дворцами и большими городами Месопотамии или на Ниле дворцы ханаанеев выглядят крошечными. Большинство городов Ханаана могли бы спокойно разместиться внутри дворца царства Мари.

В Телль-эль-Хеси (вероятно, библейский Еглон) древние укрепления окружают площадь едва более одного акра. В Телль-эль-Сафи (бывший Гат) - в двенадцать акров; в Телль-эль-Мутесаллим (бывший Мегиддо) - приблизительно столько же; в Телль-эль-Закарийа (библейский Азека) - менее, чем в десять акров; Газер - по дороге из Иерусалима в Яффу - чуть больше двадцати акров. Даже на более застроенном пространстве Иерихона внутренняя укрепленная стена - собственно, акрополь - окружала площадь чуть более пяти акров. И все же Иерихон был самой сильной крепостью в стране.

Жестокие междоусобицы между вождями племен были в порядке вещей. В Ханаане не было верховной власти.

Каждый вождь был хозяином своей собственной территории. Никто не мог ему приказывать, и он делал то, что ему нравилось. Библия называет племенных вождей "царями".

Отношения между племенными вождями и их подчиненными были патриархальными. Внутри крепостных стен жили только вождь, аристократия, представители фараона и богатые купцы. Более того, они имели отдельные, прочные, крепкие, по большей части одноэтажные дома, в которых было от четырех до шести комнат, расположенных по кругу, и открытый двор. Дома высшего разряда со вторым этажом были относительно редки. Остальные жители - вассалы, слуги и рабы - жили за стенами города в простых хижинах, сделанных из прутьев и глины. Жизнь их была убогой.

На равнине Сихема еще со времен патриархов встречаются две дороги. Одна ведет вниз, к плодородной долине Иордана. Другая вьется через безлюдные холмы на юг к Вефилю, мимо Иерусалима и вниз к Негеву, или к "земле юга", как его называет Библия. Тот, кто пойдет этой дорогой, натолкнется лишь на несколько населенных мест посреди нагорий Самарии и Иудеи: Сихем, Вефиль, Иерусалим и Хеврон. Тот, кто выберет более удобную дорогу, встретит на своем пути большие города и более значительные крепости ханаанеян среди пышной Изреельской долины, на плодородном побережье Иудеи и среди роскошной растительности Иорданской долины.

Авраам, как рассказывает нам Библия, выбрал при своем первом исследовании Палестины безлюдную и трудную дорогу, которая вела к югу: здесь лесистые склоны холмов незнакомой страны давали убежище и укрытие чужестранцу, а открытые участки служили пастбищами для его стад. Позднее Авраам со своим племенем и другими патриархами точно так же не раз ходили этим нелегким горным путем. Насколько бы соблазнительней ни были плодородные долины на равнине, Авраам предпочел поселиться вначале в холмистой местности. Вооруженные лишь луками и пращами, его люди избегали сталкиваться с ханаанеями, чьи мечи и копья были сильнее. Авраам еще не был готов решиться уйти из горной местности.