История России и мира глазами астролога. В самом грандиозном романе Стругацких Граде обреченном, может быть, впервые в творчестве великих писателей-интернационалистов затронута в полном

Корейский Кабан.

В самом грандиозном романе Стругацких "Граде обреченном", может быть, впервые в творчестве великих писателей-интернационалистов затронута в полном объеме тема национальных различий. Сделано это очень интересно. Дети разных народов поселены в одном городе и общаются на неком едином языке, причем каждому этот язык кажется родным. Таким образом у них появляется уникальная возможность стать действительно родными и близкими людьми, сохранив при этом национальные отличия. Так, в книге проводится гигантский эксперимент по сравнению, в прямом контакте, национальных характеров.

Все не случайно в этом романе. Не случайно путь познания в конечном счете возглавляют представители трех вечных народов; англичанин, еврей и русский. Причем англичанин сходит с дистанции, и лишь еврей с русским доходят до конца (или до начала, что вобщем-то одно и то же).

Не случаен подбор основных персонажей, есть практически все, кто нас интересует, есть американец, японец, китаец, немцев даже несколько (что также не случайно). Есть также и кореец...

Что же говорят Стругацкие о корейце? Чем замечателен господин Пак, представляющий корейскую нацию? Оценка идет, разумеется, от лица главного, героя, русского по национальности. "Кореец как кореец. Спокойный человек, никогда ни на что не жалуется. Дальневосточный вариант Иосифа Кацмана, вот и все... Он вдруг вспомнил, как брат рассказывал ему когда-то, что на Дальнем Востоке все народы, а особенно японцы, относятся к корейцам в точности так же, как в Европе все народы, а особенно русские и немцы, относятся к евреям".

Чрезвычайно интересная картинка получается - если евреи имперского мира - это просто евреи (Кот), а евреи западного мира - это французы (Коза), то евреи восточного мира - это корейцы, представленные знаком Кабана. Речь таким образом идет о свойствах тройки реалистов: Кот-Коза-Кабан.

Идем дальше: "Желтоватое лицо его было спокойно, сонные глаза влажно поблескивали сквозь щелочки между припухшими веками. Андрею он всегда нравился... Может быть, потому, что всегда был опрятен, благожелателен, со всеми дружелюбен, но без всякой фамильярности, немногословен, но вежлив и приветлив - всегда немного сам по себе, всегда на некотором расстоянии".

Тут несколько важных моментов. Вторично подчеркивается спокойствие (ключевая характеристика для реалистов), дружелюбие и благожелательность выделяются как противоположность чертам японского персонажа романа, журналиста Кэнси. Не похож Пак и на китайца, слишком автономного, слишком привязанного к своему внутреннему миру. Китаец Ван в романе - фигура ухода, как и положено Тигру. В отличие от китайца, Пак ни к чему не привязан. В одном из эпизодов он утверждает, что у него нет дома, тем самым признавая себя (читай -весь корейский народ) путешественником, вечным странником. Казалось бы, это ошибка, ведь у корейцев есть свой дом - "Страна утренней свежести", - однако с точки зрения гороскопа, это очень точно, ведь Кабан - это знак путешествий.

Ну и, наконец, самое странное - несколько раз упоминается о некой осведомленности Пака. (Диалог идет между Паком и Андреем.) "- Среди нас вы самый осведомленный... -- К сожалению, цена моей осведомленности невелика, большинство слухов не подтверждается. И наоборот -- встречается много такого, о чем я никогда не слыхал..." Далее еще более парадоксальный и странный намек. Русский и еврей, два вечных народа, которые в сумме должны знать о бытии все, что положено знать людям, не знают того, что знает кореец. "Ни Андрей, ни даже Изя так и не узнали, откуда у него столько сведений мифического и реального характера относительно предстоящего пути... Пак никогда не поддерживал абстрактных разговоров".

Не могу даже приблизительно предположить, что имели в виду Стругацкие, намекая на осведомленность корейского народа, не уверен даже, что они хоть что-то имели ввиду, помимо сюжетной канвы, однако все это с точностью до микрона соответствует знаку Кабана в свете феномена, названного Кабанистикой. Вкратце напоминая, стоит сказать, что речь идет о том, что подавляющее большинство реальных предсказателей, начиная с Нострадамуса, родились в годы Кабана, причем откуда у них столько сведений мифического и реального характера, так никто и не узнал. Поразительно!

Отрываясь от романа Стругацких и возвращаясь с небес на землю, вдруг обнаруживаешь, что известно о Корее не так уж много. Нет ни великой корейской стены, ни тысячи милых восточных мелочей, которыми так богаты, скажем, Япония или Индия. Нет длинного списка великих писателей, режиссеров, ученых, артистов и т.д. Есть, конечно, любимые наши Виктор Цой, писатель Анатолий Ким и Юлий Ким, поэт и драматург, но их отношение к корейскому национальному характеру не очевидно. Вообще корейский вопрос как-то особенно неуловим. Кажется, что корейцы менее других восточных народов скрывают свои секреты, но именно им удалось практически все скрыть. Так что будем довольствоваться малым.

Первое, что знают о корейцах буквально все, так это то, что уже много лет благополучно существуют две Кореи, очень мало друг на друга похожие. Такая ситуация тоже достаточно точно соответствует знаку Кабана, ибо именно Кабан в своей парусности, своем безразличии как к комфорту, роскоши, красивой жизни, так и к нищете, голоду, дискомфорту, способен создать такие разные государства. Север крайне переоценивает свои силы, отделяется от всего мира, терпит экономический крах, но не теряет бодрости духа. Юг, напротив, крайне недооценивает свои силы, чрезмерно увлекается копированием западного образа жизни, экономически достаточно успешен, однако терпит духовное обнищание. "Если на Севере народ умирает физически, то Юг переживает духовное разложение, в том числе и среди духовенства..." (Герасим Югай).

Существование двух таких экстремумов, как Южная и Северная Кореи, доказывает склонность корейцев, как и Кабана, к экстремальным проявлениям. А если вспомнить знаменитое пристрастие корейцев к необычайно перченой пище, то экстремизм приобретает кулинарный оттенок.

А вот, к примеру, южнокорейский профессор Ким Енг-Ду считает, что "корейскому национальному сознанию присущи слабость к деньгам (корысть); склонность к осуждению другого, а не себя; зависимость, несамостоятельность сознания, недостаточная щедрость в передаче знаний друг другу, стремление держать их при себе, чтобы выглядеть лучше других; ложная гордость и чванливость, высокомерие по отношению к другим, равнодушие и нежелание общаться с людьми рангом ниже либо по положению, либо по уровню знаний".

Переводя сказанное на язык структурного гороскопа, особенно надо отметить несамостоятельность сознания, выводящую нас на завершительство. По той же стихии проходит реализм, с которым, например, связана корысть, она же слабость к деньгам. Говорят, что картина расставания корейца с деньгами достойна самого высокохудожественного описания. Гордость и чванливость можно было бы связать с безжалостностью Кабана. Если это так, то чванливыми должны быть также немцы, американцы, англичане.

Герасим Югай сравнивает менталитет корейца и японца. По его убеждению, "в индивидуальном соревновании корейцев с японцами корейцы, как правило, побеждают. Но в коллективной борьбе -- наоборот. Когда корейцы несут на руках своего короля, то многие из идущих внизу хотели бы оказаться наверху, у японцев иная ситуация, они считают за честь нести на руках своего государя".

Стоит ли после этого удивляться, что Корею преследуют политические неудачи. Кабану, как политику, слишком многого не хватает. Ему трудно держать историческую линию, нет у Кабана ни осознанной цели, ни неосознанной, его целью может стать любая пролетающая мимо идея.

Конечно, можно вспомнить еще много различных подробностей. Например, достаточно известны приветливость, оптимистичность корейцев, особенно же замечательны они тягой к смешному. Большой популярностью пользуются сборники анекдотов, комедии, все смешное. Разве это не указание на принадлежность к тройке природных оптимистов (Лошадь, Бык, Кабан). Другая, очень приятная для нас деталь - это любовь корейцев к русским песням. Нам все больше нравятся английские песни, а вот корейцам o наши. Может быть, все дело в векторных пристрастиях. Тогда англичанам должны нравиться японские песни, а японцам - индийские и т.д.

Ну и, наконец, обратные действия. Что, собственно, мог бы сказать структурный гороскоп о корейцах, если они действительно соответствуют психотипу Кабана?

Ну, например, то, что корейцы должны быть весьма красивыми мужчинами, а кореянки магически-мистическими, загадочными и очень проницательными. Еще одна парадоксальная информация: корейцы должны быть достаточно тонкими и интеллектуально раскрученными людьми, впрочем высокий интеллект Кабана носит несколько отвлеченный характер и мало применим в реальной жизни. Это тот случай, когда не все золото, что блестит. Ну и, наконец, самое главное - Корея, как и Кабан, с легкостью прозябает в безвестности, пока кто-то не зажжет пламя в этой не потерянной для мира душе. Ну, а кому же зажечь это пламя, как не векторному хозяину, то есть Лошади, в данном случае - России. Таким образом, не исключено, что именно России уготована судьба решить корейский вопрос и найти мировое применение этому загадочному и явно не сказавшему еще свое слово народу.

***