В течение двух последних десятилетий ХХ в. экономика Китая относилась к числу самых динамичных в мире. В 60-70-е гг. в мире говорили о западногерманском и японском «экономическом чуде»; в 80-90-е гг. ещё более впечатляющим стало «китайское экономическое чудо», тем более что огромные успехи в хозяйственном развитии были достигнуты страной с миллиардным населением. В отличие от большинства стран с переходной экономикой, Китаю удалось избежать системного кризиса и трансформационного спада; более того – в течение двух десятилетий, начиная с рубежа 70-80-х гг., объёмы производства нарастали и среднегодовой прирост валового продукта составил примерно 10%. Ключевой предпосылкой для этого стал принцип разделения в процессе реформирования экономических и политических проблем; в качестве фундаментального условия успеха реформ была определена преемственность и стабильность политической власти и всех властных структур. Сохраняется официальная установка на построение социалистического общества и политическая монополия коммунистической партии, хотя в содержательном отношении происходит качественная трансформация общественной системы, и многие прежние термины и лозунги имеют ныне лишь ритуальный характер. Тем не менее, подобный подход позволил сохранить в стране внутреннее политико-идеологическое единство и обеспечил укрепление государства, ощутимый рост его международного влияния, а также значительный приток иностранных инвестиций, привлекаемых стабильностью экономических и политических отношений.
Наряду с разделением экономических и политических аспектов реформ, в Китае был избран принцип постепенности, эволюционного характера преобразований (что получило в теории переходной экономики название «градуализма»). Была высказана точка зрения, что переходный период должен продолжаться не менее ста лет (в отличие от России, где в начале 90-х гг. велась речь об осуществлении основной части преобразований «к ближайшей осени», за «500 дней» и т.п.). Если отвлечься от терминологической стороны дела, то целью преобразований фактически избрано формирование современного рыночного хозяйства, однако переход к нему предполагается осуществить не посредством разрушения ранее существовавшей хозяйственной системы и катастрофических социальных потрясений, а в ходе постепенного естественного развития, «вызревания» рыночных элементов. При этом вполне допустимым считается и отказ от некоторых рыночных мер и механизмов, если выявляется их неэффективность, практикуется перенос некоторых мер на более поздние сроки (по принципу «два шага вперёд, шаг назад»). Обязательно учитываются социальные последствия осуществляемых преобразований, предпринимаются меры к тому, чтобы эти преобразования не вели к ухудшению жизни населения. В хозяйственной практике допускается существование значительного количества переходных и смешанных форм.
В Китае избрана модель двухсекторной переходной экономики – сохраняется централизованно-плановый государственный сектор и формируется частно-рыночный. При этом в государственном секторе повышается степень коммерциализации, а в рыночном совершенствуются механизмы регулирования, в том числе государственного, усиливаются начала планомерности и социальной ориентированности. Государство, кроме того, осуществляет и административное перераспределение ресурсов в целях структурных преобразований экономики и преимущественного развития новейших отраслей. Подобный подход представляет собой, по существу, применение и развитие в современных условиях опыта российского НЭПа и свидетельствует о тех потенциальных возможностях, которые имелись, но не были реализованы в нэповской модели советской экономики.
Большое внимание уделяется правовому и идеологическому обеспечению реформ. Создана, постоянно эволюционирует и совершенствуется законодательная база реформирования. Важно, что значительное внимание уделяется не только принятию законов, но и контролю за их исполнением. Практика хозяйственных преобразований в Китае убедительно опровергает взгляды некоторых российских апологетов криминальной олигархии о неизбежности «криминального этапа» реформ. Распространение рыночных механизмов, разумеется, способствует росту удельного веса тех преступлений, которые просто не могли быть совершены в условиях командного хозяйства, но государство не снимает с себя ответственности за подавление экономической, политической и общеуголовной преступности. Наиболее решительно пресекаются попытки дестабилизации политической обстановки в стране, тенденции сепаратизма, действия «агентов влияния» внешних сил, ведётся настойчивая борьба с коррупцией, в том числе в системе государственного аппарата. Идеологическое обеспечение реформ характеризуется постепенным переносом центра тяжести с проблем «совершенствования социализма» на установки патриотической направленности. Решения о необходимости тех или иных экономических мер, о целесообразности сохранения, изменения или создания хозяйственных форм и механизмов принимаются не по критерию их идеологической вывески, а по реальной эффективности (в соответствии с установкой, приписываемой Дэн Сяо Пину: «не важно, какого цвета кошка, важно, чтобы она ловила мышей»).
К числу наиболее важных результатов избранной модели социально-экономических преобразований относится увеличение за прошедшие 25 лет реформ величины валового продукта Китая примерно в семь раз, экспортной квоты – с 4 до 20%, объёма внешней торговли – в 22 раза. С середины 90-х гг. на первое место в структуре экспорта вышла продукция машиностроения и электроники, удельный вес которой в экспорте КНР ныне превышает третью часть.
