Возникновение и основные черты рабовладельческого хозяйства

Процессы хозяйственного обособления семей, роста прибавочно­го продукта и возникновения имущественного неравенства зна­чительно усилились при переходе от неолита к энеолиту (медно-каменному веку), а затем - к "бронзовому веку" (примерно 6-5 тысяч лет назад) и "железному веку" (4-3 тыс. лет назад). Эпизо­дические и несовершенные формы выплавки и обработки метал­лов сменяются постоянно развивающейся и более искусной тех­нологией. Переход от каменных к металлическим орудиям труда означал огромный скачок в развитии производительных сил; на основе обработки земли металлическими орудиями резко возрос­ла производительность труда. Устойчивое воспроизводство при­бавочного продукта обусловило и расширенное воспроизводство привилегий в его присвоении, что в конечном итоге привело к разделению общества на классы рабов и рабовладельцев.

Основными путями возникновения раб­ства было превращение в рабов военнопленных (которых ранее убивали, отсюда - один из первых терминов для обозначения ра­бов - "живые убитые") и закабаление рядовых общинников хо­зяйственно-жреческой верхушкой, превращающейся сначала в родовую аристократию, а затем - в рабовладельцев. Оба главных варианта формирования рабства взаимодействовали и дополняли друг друга. Первоначальное семейное (или "патриархальное") рабство имело относительно легкие формы - рабы трудились вместе с хозяевами и, по существу, находились на положении младших, не­полноправных членов семьи. Сказывалось и влияние формально сохраняющейся общинной собственности: статусу рабов была при­суща двойственность, они одновременно являлись рабами общи­ны как целого и рабами (или неполноправными членами) некото­рой семьи. Во втором-третьем поколении потомки общинно-семейных рабов, как правило, превращались в полноправных об­щинников.

Однако на смену системе общинно-семейного рабства при­шли более развитые формы рабовладения, для которых характер­но резкое противопоставление и классовая поляризация труда и собственности. Противоречие между производством и потребле­нием приобретает при этом форму антагонистического противо­стояния класса рабов, за которыми закрепляется функция непо­средственного производства благ, и класса рабовладельцев, осу­ществляющих первичное присвоение и потребление благ и позво­ляющих рабам включаться в процесс потребления постольку и в такой форме, поскольку и в какой это необходимо для воспроиз­водства их рабочей силы и ее дальнейшего функционирования в целях обеспечения интересов рабовладельцев. Рабы находятся в полной собственности рабовладельцев, представляют собой "го­ворящее орудие", некую разновидность инструмента, функцио­нирование и само существование которого полностью определя­ется волей собственника. Отношение (противоречие) между ра­бами и рабовладельцами выступает как основное производствен­ное отношение (противоречие) данного строя. Производство раба­ми, являющимися объектом полной собственности рабовладель­цев, максимума прибавочного продукта в интересах последних выступает как свойственный рабовладельческому способу произ­водства формационно-исторический вариант основного экономи­ческого закона.

Эксплуатация рабов имеет прямой, открытый, непосредст­венный характер; в качестве стимулов к труду выступают формы прямого физического насилия, принуждения, различного рода наказания, вплоть до убийства. Такая общеэкономическая орга­низационная форма, как кооперация труда, становится принуди­тельной кооперацией, насильственным объединением и коорди­нированием действий непосредственных производителей, осущест­вляемым рабовладельцем или его представителем. Рабы трудятся под надзором и по команде тех же субъектов управления и полу­чают за свой труд возможность сохранения биологического суще­ствования и потребления необходимого продукта. Такая система взаимосвязи труда и собственности порождает незаинтересованность непосредственных производителей в результатах труда, не­гативное отношение к самому процессу труда, к его орудиям, вос­принимаемым в качестве средств эксплуатации. У рабов не только отсутствует заинтересованность в более эффективном использо­вании земли, орудий труда, но и имеется объективное стремление к уничтожению (при возможности) этих орудий. Попытки вы­звать у рабов материальную заинтересованность в результатах их труда, поощрить их морально за хорошую работу, организовать со­ревнование между ними отражали уже условия кризиса рабовладе­ния и не воплощали сущностные закономерности этого строя.

В эпоху рабовладения господствовали натуральные формы хо­зяйствования, преимущественно, в виде замкнутых хозяйственных аграрных единиц. Вместе с тем, развивалось и разделение тру­да, что порождало товарно-денежные формы экономических свя­зей. Они, с одной стороны, использовались рабовладельцами для приобретения товаров иноземного происхождения, предметов роскоши; с другой - эти отношения (особенно ростовщичество) подрывали и разлагали натуральный базис рабовладельческого хо­зяйствования, чем порождалось стремление к их ограничению и всестороннему регулированию. Функция регулирования возла­галась на государство, что, наряду с его главной задачей по обес­печению повиновения рабов, обусловило специфику экономичес­ких сторон государственности на разных этапах эволюции рабо­владельческого строя. Негативная психологическая установка в отношении товарно-денежных форм экономических связей явля­лась одной из доминантных особенностей рабовладельческой куль­туры. Достаточно вспомнить оценки Аристотелем натурального хозяйства ("экономии") как "истинной", "естественной" фор­мы создания богатства в противоположность «хрематистике» - деятельности по приобретению денежного, «неестественного», богатства.