История о бедной девушке и Сокрытом Народе, живущим неподалёку от Йокулс-а

/ HULDU-FOLK-IDH I ALFA-BORG-INI HJA JOEKULS-A /

(ещё одно свидетельство присланное Сайбьорном Эгильсоном из Клипстада)

 

У реки Йокулс-а в окрестностях Борга-фьорда хозяйствовал на тамошнем хуторе один бонд. Как-то осенью прислали к нему на содержание бедную девочку-подростка, и в течении трёх лет находилась она в его доме среди домочадцев, терпела со стороны хозяина всяческое притеснение: приходилось ей вечно выполнять не по годам тяжёлую работу и притом постоянно жить впроголодь.

Как-то под Новый год, когда пошёл уж четвёртый год её пребывания там, собралась семья бонда со слугами в церковь до утра, но ей приказывает хозяин вновь изрядно потрудиться, да позаботиться об овцах вечером. И опять не оставил он ей никакой еды.

И вот, выгнала она отару на скалистое плато, которое находится поблизости с их Хутором-на-Йокулс-а, а сама возвращается за сеном на двор. Тем временем поднимается ветер и его усиливающийся в ущельях вой отзывается смутной тревогой в сердце бедной девушки. Заторопилась она тогда загнать овец обратно. Но по дороге к выгону, уже почти миновав небольшое подмёрзшее болотце, что соседствовало со скалою, в которой как полагали люди жил Сокрытый Народ, встречает она вдруг высокого незнакомца. Тот не советует ей идти дальше, так как вот-вот разразится нешуточный буран и предлагает ей укрытие на время опасности. Послушалась она встречного и отправилась с ним прямо в эльфо-скалу. Попавши внутрь видит она там очень опрятное жилище, но не замечает больше никого, за исключением старой женщины, которая сидела на помосте в дальнем углу большого зала.

При виде замёрзшей и голодной девушки, спустилась та вниз со своего помоста и куда-то ушла. Незнакомец же усадил страдалицу за стол и, чуть погодя, вернулась старая женщина неся в руках тарелку с горячим жаренным мясом и маленькую деревянную чашку наполненную до краёв овсянкой. Перекрестилась сначала наша знакомая, а затем принялась за еду. По окончании сей, как показалось ей, сказочно богатой трапезы, собрала старая женщина посуду с остатками и говорит укоризненным тоном:

— Вовсе не обязательно было крестить и еду, несчастное дитя.[28]

Там, в тепле, провела девушка эту ночь. А снаружи до рассвета яростный ветер мчал и кружил снежными клубами и нескончаемый, на все лады, унылый его свист пронзительным эхом разносился средь обледенелых скал и холмов.

На следующее утро, вернувшись из церкви, отправился бонд с Хутора-на-Йокулс-а искать своих овец. Обнаруживает он их средь гор жалобно блеющих и в весьма плачевном состоянии. А под конец того же дня возвращается наша знакомая обратно на хутор и как только завидел её бонд — стал чёрен как грозовая туча и принялся честить и её саму и всю её родню; и в наказание опять не велел он давать ей в тот вечер еды. Да и потом редко когда эта девушка получала там что-нибудь съестное. Однако, несмотря на такое обращение, начала она всё же прибавлять в весе и хорошеть. И никто не мог дознаться причины того.

Однажды заявился к ней в овчарню бонд и застал её с жирным бараньим боком в руках. Разошёлся тогда хозяин не на шутку и сорвал на ней свой гнев; назвал её под конец даже воровкой. Тут в начале лета и исчезла она внезапно. Собрал местный священник всех прихожан и долго искали они пропавшую, но так и не нашли ни малейшего следа её.

Много позже, рассказывала одна женщина, что в бытность свою в местечке Бакки гостила она четыре раза в эльфо-скале там, затем, что принимала роды у пропавшей, и была та весьма довольна своею жизнью среди эльфо-народа.

 

Краткое примечание.

 

Наиболее нерешённым вопросом при описании эльфов в современных условиях является месторасположение их жилищ. Если раньше они все обитали в своём собственном мире Álf-heimar (Эльфо-мире), в отдалении от людей (cм. "Cтаршую и Младшую Эдды"), то теперь большинство рассказчиков и исследователей пытается определить их в холмы, скалы или подальше, с глаз долой, прямиком под землю. Однако если пристальнее присмотреться к старым рассказам и вспомнить, что в камнях-то обычно жили карлики-гномы (dvergar), а вовсе не высокие эльфы, сразу же обнаруживаешь и здесь не такое единодушие, как ошибочно кажется сначала. Во-первых, в части свидетельств говорится о том, что Сокрытый Народ, в соответствии со своим именем, живёт всё-таки на скрытых (невидимых глазу простого смертного) хуторах или даже в замках. (W. Craigie "The elves' house", J. Arnason "Kötlu-draumur"). Или же, что эльфо-дома лишь кажутся человеку скалами и горами, тогда как духовидцы в состоянии распознать эти жилища ("Þorður a Þrasta-stöðum", "Sýslu-manns-kona-n á Bustar-felli"), да и сами, к примеру, повозки эльфов, на которых они переезжают, могут представать глазам смертных камнями (см. "Flutningur álfa & helgihald".

Cуществует даже целая наука как непрошенному попасть к эльфам (откуда специальный исландский термин "hól-gaungur" "хождение к эльфам"). Основной инструмент при этом — магический жезл sproti (сделанный из тонкой китовой кости, окованной наполовину, за недостатком золота, медью). Если им ударить по скале (там где духовидцы видят на самом деле двери, вместо горной породы) и громко произнести некую чародейскую формулу — незамедлительно будешь ты впущен внутрь и т.д. (Чем не источник для сцены у врат Мориа, где Гэндальф ударяя своим жезлом по дверям в скалах, повелительно говорил: edro! и т.д.? См. Дж.Толкин "Властелин Колец".) Также сохранились в рукописях два исландских магических знака (galdra-stafir) "Гапальдр" и "Гиннфакси", которые, если написанные вместе в одну строку, помогают "входить в холмы" к эльфам.

Естественно, что внутри эльфо-жилищ всё диковинно (не как у людей!). Одно из первых описаний оного встречается в "Саге о Хрольве Пешеходе" (записана в 14 веке): "были [внутри эльфо-жилища] прекрасные палаты и чрезвычайно дивные на вид, и множество вещей там показались ему [Хрольву Пешеходу] странными."

Действие тут приблизительно по "cценарию "золушка-падчерица, злые мачеха— отчим", — если бы ни присутствие эльфов. Другими словами, вот первый пример того, как "Сокрытый Народ помогает людям". Второй пример см. под заглавием "Cкалистый Замок Грима".

СКАЛИСТЫЙ ЗАМОК ГРИМА

/ GRIJMSBORG /

(преподобный Паул Йоунссон из Хвамма записал сие со слов старожила из Скага)

 

К северу от возделанных полей хутора Кета, что в области Скага, высится одинокая крутая скала; летом кое-где покрывают её чёрные блестящие склоны серо-зелёные островки травы, да весьма часто посещают её стаи белых шумных птиц. Имя этой скале, среди тамошних жителей "Скалистый Замок Грима" и вот почему. Там, внутри, как полагают люди, исстари обитал Сокрытый Народ и всегда, насколько известно, правил им тот эльф, которого Гримом звали.

— Жили в той скале в наше время, — сказывали старики из Скага, которых сейчас уж, увы, нет среди нас, — четверо эльфов: двое мужеского и двое женского пола. И неизменно посещала поочерёдно одна их пара церковь в Кета, когда там служили обедню, другая же оставалась в то время дома.

Случился однажды неурожай в тех краях и погода была настолько жестка, что многим чудилось, что вот она, страшная старуха со ржавой косой, потирает костлявые руки и готовится собирать свой обильный людской урожай с исландских полей зимнего Голода.[29] И не зря. Угроза большой смертности была действительно велика.

Так вот, одним весенним днём, не впервой, лежал путь бонда нз Кета мимо Гримова Замка и, вдруг, когда проходил он у самого подножия этой скалы, озаряет его словно нечто и останавливается он и громко произносит такую магическую песнь[30] на древний лад:

 

Кита на беpег пригони —

от голода нас освободи,

Грим-из-горы, скорее!

живых ведь созерцать милее?!

 

И тотчас раздался ответ из скалы:

 

Кит брошен будь на сушу!

Берите бонды его тушу!

Не умирай Исландии народ,

K брегам Ке-санди избавление

от голода плывёт!

 

И на следующее утро Океан швырнул на сушу крупного финвала, прямо под Кета-скалы, и так спасены были многие от жестокого рока.

Ещё один скалистый Замок Грима находится далее, на горе на западной стороне долины Лаксар-даль, а, точнее, на территоpии под названием Хавра-гиль. Камни этого второго густо покрыты невысоким кустарником, чрезвычайно необходимым для растопок и прочих домашних нужд[31]. Но люди тех мест никогда не сломают ни веточки на эльфийской скале, потому что верят они: всё что ни на есть там — принадлежит Сокрытому Народу. И если какой-нибудь дерзкий сорви голова осмелится поживиться за счёт эльфов хотя бы и упавшим хворостом — постигнет его (за кражу) нежданное возмездие: падёж ли или исчезновение домашнего скота, пожар ли всего имущества или что-нибудь в этом же роде.

 

Краткое примечание.

 

Этот рассказ ещё один пример того, как эльфы бескорыстно помогают людям. Тут надобно заметить, что издревле в Скандинавии, а затем и в Исландии существовал обычай призывать эльфов на помощь или же просить от них милости — это кажется и называлось "álfa-blót". К тем местам, где, как люди полагали, жили эльфы, в нужде, обычно приносились дары, т.к. эльфы обладали силой лечить хворых. (Сравни Дж.Толкин, эпизод во "Властелине Колец", где владыка эльфов Эльронд при помощи своего искусства врачевания единственный в состоянии спасти жизнь тяжелоранненого Фродо.) Могли они также защитить и от врагов. (Кстати, кельты имели сходные представления.)

В Исландии на Рождественскую ночь или под Новый год, прежде чем уйти на всю ночь в церковь, хорошенько прибирают дома, выставляют еду на столы, зажигают все светильники, раскрывают двери и хозяйка обходит со светом вокруг хутора говоря следующую традиционную формулу (для приглашения эльфов внутрь): "Входите смело те, которые того желают и приходите отовсюду те, кто вознамерился придти, но не причиняйте вреда ни мне, ни тому что у меня."

Вторым действенным способом заручиться их поддержкой было — сочинить хвалебную магическую песнь по старым строгим правилам стихосложения и произнести её так, чтобы эльфы её услышали. За сим деянием обычно следовала их благодарность (см. о том например три баллады Йоуна Гвюдмундссона Учёного "Huldu-fólks mál" — Речь о Сокрытом Народе, "Þeim góðu jarðarinnar innbuúm tilheyri thessar óskir" — Да исполнятся сии [благие] пожелания для доброго народа [эльфов] и "Ljúflings-kvæði" — Песнь о льювлинге).

Точно такой же способ применялся, впрочем, и в возвании к другим силам. (Можно тут вспомнить о прямой аналогии этого свидетельства об эльфах с эпизодом о Торхалле Охотнике из "Саги об Эйрике Рыжем", где Торхалль сочинил магическую песнь в честь своего друга бога Тора, и тот в награду послал Торхаллю и его спутникам, которые также сильно страдали от голода, крупного кита на пропитание.)

В кельто-германском мире вообще песне (и рифмованой поэзии) придавалось особое значение и они так были одними из основных инструментов как белого чародейства, так и зло-колдования (т.е. "ljoð, galdr, varð-lokkur". Сравни с этим колыбельную "Сонные чары льювлинга" далее. И у Толкина, к примеру, магические gealdor поют Мелиан, Арагорн и пр.

Ещё один странный случай с невидимыми эльфами посещающими обедню в церкви упоминается как у Й.Арнасона (Prests-dóttir gipt huldu-manni), так и в книге К.Маурера. (см. библиографию)

СОННЫЕ ЧАРЫ ЛЬЮВЛИНГА [32]

/ LJUFLINGS-MAL /

Cлучилось как-то раз в былые времена, что у дочери исландского бонда родился ребёнок и утверждала новоявленная мать, что отцом ребёнка был некто из Сокрытого Народа. Однако ж никто из домашних не поверил этому рассказу, а родители её не знали куда деваться от стыда и горя из-за такого позорного и банального происшествия; разгневались они потому черезвычайно и начали презирать и чураться собственной дочери.

Однажды вечером так сильно расплакался этот ребёнок, что не могла бедная мать ничем его успокоить. Раздражённые непрерывным шумом, все домашние, кто бы там ни был, тотчас обрушили на неё град упрёков и колкостей и каждый из них нашёлся что сказать унизительного и про несчастную мать и про её никудышного сыночка. Так что в конце концов и она сама разрыдалась.

Тогда, как говорят, раздалось в окне прямо над заплаканной матерью и раскрасневшимся от слёз ребёнком чудное пение, как назвали его впоследствии люди "Сонные чары льювлинга"; ребёнок тут же затих, а позже сбылись добрые слова, которые в этой магической колыбельной прозвучали. Мальчик подрос и стал образцом совершенства и красоты, почти идеалом для всех исландцев того времени. И когда начал он взрослеть, гласит легенда, что внезапно и он и его мать исчезли из Мира Людей и что действительно его отцом был тот самый эльф, спевший знаменитую колыбельную под окном.

 

Краткое примечание.

 

"Ljúflings-mál" — "Сонные чары льювлинга". Это очень известная исландская поэма — "магическая колыбельная" (16 века). "Технически" она написана в стиле стихосложения древних "эддических" и героических песен, то есть практически её появление возродило к концу средневековья манеру стихосложения этих древних песен в Исландии. Все последующие песни и баллады сочинённые там в этом её размере получили название "Ljuflings-lag" (т.е. "поэтический размер песни льювлинга").

Поскольку в издании "Íslenzkar Þóðsögur" по которому сделан настоящий перевод, текст самой поэмы отсутствует (там есть только короткий пересказ в прозе, представленный только что на суд читателя), и автор, к сожалению, не распологает ещё оригиналом поэмы, он решился привести здесь английский перевод оной, обнаруженной в издании: "Elves, trolls & elemental beings", translated by A. Boucher, 1977, (не рискуя всё же переводить его на русский, как уже однажды переведённый и так, разумеется, отчасти искаженный):

 

"Sleep, my son, sleep:

Like the seal in the sea,

The swan on the billow,

The gull on the sill,

For none can lull thee.

Like the cod in the deep,

Sleep my son sleep:

 

Like the cow in the stall,

The calf in the meadow,

The fish in the shallows,

The hart on the hill,

The mouse in the hole,

The worm in the soil,

The snake on the fell,

My darling, be still:

 

Like the beaver on the lake,

The bird on the rock,

The fox in its den,

The sedge in the fen,

The swan on the ice,

The duck on the grass,

The otter in the gill,

My darling, be still:

 

Like the seal on the strand,

The fish in the sound,

The bear in his lair,

With mighty paw,

The wolf on the moor,

The pike in the pond,

The eel in the pool,

My darling, be still:

 

And now, my love,

Have I lulled thy child,

Our darling one

With a little rhyme,

In his crib to rest;

For all time

Now doubly blessed,

For half is he mine."

Часть вторая

"колдуны обладают способностью затемнять лунный свет, вызывать шторм, выкорчёвывать деревья и растения, ослаблять скот и вьючных животных"

Многознающие и мастера

(о магии)

 

 

...о морских чудовищах не пишу я [здесь] потому, что я не успел собрать о них много сведений, хоть и видел многих, прежде чем они исчезли в Жесточайшую Зиму Великого Голода, которая приключилась Anno Domini 1602...

Из рукописи Йоуна Гвюдмундссона Учёного

"О различных явлениях природы в Исландии" (XVII век)

 

Содержание:

 

О мастере Перусе и его проделках (история первая) /Af meistara Pero ok hans leikum/

О мастере Перусе (история вторая)...

О мастере Перусе (история третья)...

О Хельге, мужицкой дочке

Об одном князе /Af Poliniano keisara/

Чаро-Лейфи /Galdra-Leifi/

Визит в холм /Hol-gangan/

Гейрмунд Верзила и эльф /Huldu-maður-inn og Geirmundur Hai/

Сага о Торстейне Погибели Хуторов /Saga af Þorsteini Bæjar-magni/

Гвюдбьярт Лохматый и Холарский епископ /Guðbjartur floki og Hola-biskup/

Сага о Йоуне Сильном /Sagan af Joni sterka/

Гейрмунд Кожа-как-у-Хель /Geirmundur heljar-skinn/