Судьба детей в твоих руках, воспитатель

Прикоснуться к Небесам Детства

Сборник мастер-классов,

Проведенных на

Девятых Международных Педагогических Чтениях

По Гуманной педагогике

«Чтобы дарить Ребёнку искорку знаний,

Учителю надо впитать море Света»

(Москва, 9-11 января 2010)

Вы говорите:

Дети нас утомляют.

Вы правы.

Вы поясняете:

Надо опускаться до их понятий.

Опускаться, наклоняться, сгибаться, сжиматься.

Ошибаетесь.

Не от этого мы устаем. А оттого, что надо подниматься до их чувств.

Подниматься, становиться на цыпочки, тянуться.

Чтобы не обидеть.

Я. Корчак

Перед Вами, дорогой читатель, сборник мастер-классов, представленных на Девятых Международных Педагогических Чтениях по Гуманной педагогике «Чтобы дарить Ребенку искорку знаний, Учителю надо впитать море Света», проходивших в Москве 9-11 января 2010 года. Все они объединены единой темой Педагогических Чтений, но при этом индивидуальны и неповторимы. В них присутствует подтекст искреннего стремления авторов к обретению духовной общности между учителем и учеником. За внешней формой скрыты глубокие раздумья о том, как «надо подниматься до чувств детей. Подниматься, становиться на цыпочки, тянуться. Чтобы не обидеть». Не обидеть и не расплескать Детство в себе и в детях.

Мир Детства подобен громадным Небесам, раскинувшимся над нашим миром, он загадочен, притягателен и глубок. Только для большинства взрослых он закрыт плотным покрывалом серых облаков обыденности. Авторы мастер-классов пытаются, и это у них получается, подняться выше этих облаков и прикоснуться к Небесам Детства.

Оглавление

 

Вступление

 

В.А. Сухомлинский

Судьба детей в твоих руках, воспитатель

 

Я. Корчак

Когда я снова стану маленьким

 

Ш.А. Амонашвили

Как любить детей

 

В.Г. Ниорадзе

Речевое творчество детей как способ проявления нового сознания

 

А.А. Авдонин, Н.А. Салиенко, Э.Б. Михайлов, В.Ф. Бак

Восходящее Солнце Василия Александровича Сухомлинского

 

В.Г. Акимова

Начало, знающее бесконечность

 

С.В. Астахов

Содержательная оценка: школа и родители

 

Л.С. Воронова

Мы открываем мир взрослых…

 

Е.А. Захарова

Литературно-художественная мастерская по традициям праздника «Благовещение»

 

М. Кориневская

Я дарю тебе тебя!

 

В.Я. Меньщиков

Открытие источника

 

М.Б. Муртазаева, Д.Г. Багандова, О.Г. Старостина, В.В. Мамцев, В.В. Удовенко

Уроки духовно-нравственного воспитания

 

Е.И. Мышкин, И.А. Киршин

К универсальности через самобытность и только так, или попытка не описывать мастер-класс, а заново его провести

 

И.П. Наркевичене, М.Л. Тарховская, Г.И. Семенова, И.В. Алексеенко

Море Света

 

Л.А. Овчарова

Формула любви

 

Т.Л. Павлова

Дневник учителя как фактор его профессионального саморазвития

 

Х. Султанова

Не уставайте делать добро

 

Т.В. Шуртина, Т.В. Шадрина, Н.М. Никитенко, Г.М. Почекуева

Уроки Жизни Центра Гуманной педагогики Республики Хакасия

 

Требования к проведению мастер-классов

Вступление

 

 

Уважаемый взрослый читатель, задумывались ли Вы когда-нибудь над вопросом: кто такой Ребёнок? Нам кажется, что дети – это маленькие взрослые, и жизнь их похожа на нашу, только она ещё незрелая и нам нужно приложить усилия, воспитать в них приспособленность к жизни. Дети приходят в мир, считаем мы, чтобы их научили взрослые жить, но почти никогда не задумываемся над тем, что и мы спасаемся ими и учимся у них.

Мир детства не похож на мир взрослых, дети как инопланетяне, у них всё по-другому, и только иногда, когда мы их любим, в мир детства приоткрывается окошечко через ребёнка, ответившего на нашу любовь.

Дети – духовные существа, они живут в мире настоящих, а не мнимых ценностей и через них Бог напоминает нам о том, что является в нашей жизни самым главным. Помните рассуждения Малыша из сказки «Малыш и Карлсон»: «Когда ты приходишь домой и говоришь, что у тебя есть новый друг и у него голубые глаза и он живёт в красивом доме, где на крыше голуби, то родители обязательно спросят: “кто его родители, сколько стоит их дом и какое количество ренты они получают”».

Вспомните, дорогие взрослые, своё детство, когда Вы разговаривали с бездомным котёнком и отдавали ему школьный завтрак, когда в заветной шкатулке хранили «драгоценности»: перышко, оброненное воробьём, цветное стёклышко, самодельное колечко, сухой листик, крыло бабочки, «кремушек», фантик от красивой конфеты и открытку с печальным ангелом. Вспомните своё удивление, когда впервые увидели, как пчела пьёт нектар, а солнечные зайчики отскакивают во все стороны от маминых бус. Как часами пересыпали в песочнице песок, возились с акварельными красками, любуясь чудесными разводами, плескались в воде, с радостью рассматривая водяные шарики в лучах солнца. Как с замиранием сердца следили за плывущими облаками и представляли себя в их снежной громадности покорителем новых стран на воздушном корабле. Облака были вам вровень, несмотря на то, что все называли Вас маленьким.

Детство – это пора жизни в двух мирах, в мире Божественном, о котором нам напоминают облака, солнечные зайчики и капли дождя, и в мире людей, о нём нам напоминают взрослые своей постоянной спешкой и торопливостью, боязнью не успеть, не отстать, чтобы быть не хуже других.

Ещё один телевизор, новый диван, служебное повышение, нужные знакомства, возможность выгодно вложить деньги, больше заработать. Эта взрослая жизнь прорывается уже в ранние школьные годы своими соревнованиями, сравнениями, кто лучше, больше, удачнее. У ребёнка хватает сил жить в двух мирах и тем самым переносить в мир взрослых божественный луч улыбки и бескорыстной любви. Если бы не их детская бескорыстность и влюблённость в небо, облака и звёзды, то в мире взрослых никто бы не открыл Теорию относительности, не нарисовал бы «Девочку с персиками» и не полетел бы в космос. Да, это всё сделали взрослые люди, но те взрослые, которые сохранили в себе мечтательность ребёнка и радость от ощущения бездонного Неба внутри себя.

«Ребёнок словно весна. То солнце выглянет – и тогда ясно и очень весело и красиво. То вдруг гроза – блеснёт молния и ударит гром. А взрослые, словно всегда в тумане. Тоскливый туман их окружает. Ни больших радостей, ни больших печалей. Всё как-то серо и серьёзно. Ведь я помню. Наша радость и тоска налетают как ураган, а их – еле плетутся», – пишет Януш Корчак в книге «Когда я снова стану маленьким».

Детство нуждается в Защитниках, Хранителях и Проводниках, иначе оно гибнет под жестоким напором взрослой жизни, и тогда вместе с ним гибнут все несбывшиеся мечты, прекрасные полотна никем так и не нарисованные, изящные теории, объясняющие мир, никем так и не открытые, а «золотой век» человечества отодвигается всё дальше в необозримое будущее.

Уважаемый читатель, перед Вами сборник мастер-классов, представленных на Девятых Международных Педагогических Чтениях по Гуманной педагогике «Чтобы дарить Ребёнку искорку знаний, Учителю надо впитать море Света», проходивших в Москве 9-11 января 2010 года. Все они объединены единой темой Педагогических Чтений, но при этом индивидуальны и неповторимы. В них присутствует подтекст искреннего стремления авторов к обретению духовной общности между учителем и учеником. За внешней формой скрыты глубокие раздумья о том, как «надо подниматься до чувств детей. Подниматься, становиться на цыпочки, тянуться. Чтобы не обидеть». Не обидеть и не расплескать Детство в себе и в детях.

Авторы мастер-классов осознают слова В.А. Сухомлинского: «Сердечность, теплота, доброжелательность в отношении к ребёнку – то, что можно назвать общим словом доброта, является результатом большой, длительной работы педагога над самовоспитанием чувств. Духовная пустота никогда не пробуждала и не питала подлинной любви».

Мир Детства подобен громадным Небесам, раскинувшимся над нашим миром, он загадочен, притягателен и глубок. Только для большинства взрослых он закрыт плотным покрывалом серых облаков обыденности. Авторы мастер-классов пытаются, и это у них получается, подняться выше этих облаков и прикоснуться к Небесам Детства.

Открывают сборник статьи Василия Александровича Сухомлинского, Януша Корчака, Шалвы Александровича Амонашвили и Валерии Гивиевны Ниорадзе. В них есть тот духовный свет, который поможет учителю не заблудиться в поисках Истины в современной чаще педтехнологий, методов и приёмов. Так как «Истина представляет собою Бесконечный Свет невообразимой Глубины».

Ко всем, читающим этот сборник, хочется обратиться: «Если Вы учитель, воспитатель, родитель или обычный взрослый, который соприкасается с детьми, то постарайтесь стать хотя бы для одного Ребёнка настоящим Хранителем, Защитником и Проводником. Пусть через Вас в мир взрослых входят блистанием будущего “золотого века” все детские мечты, а ориентиром в этой кропотливой работе станут искренняя любовь к детям и опыт Настоящих Хранителей Детских Небес».

 

Судьба детей в твоих руках, воспитатель

Автор – Василий Александрович Сухомлинский (1918-1970),

член-корреспондент Академии педагогических наук СССР,

кандидат педагогических наук,

заслуженный учитель Украинской ССР,

Герой Социалистического Труда,

директор средней школы,

поселок Павлыш, Онуфриевский район,

Кировоградская область, Украина.

Судьба детей в твоих руках, воспитатель

 

Страдания, горе, несчастье, обиды родителей, особенно матерей, дети приносят в школу. Беседы с матерями, которые каждый день приходят ко мне со своими обидами и бедами, научили меня читать тайны детских душ. Войдешь в класс, поздороваешься с детьми, посмотришь в глаза и сразу видишь: у Володи сегодня что-то стряслось, с ним надо быть ой каким осторожным. Его сегодня нельзя не только спрашивать, но и вообще не надо требовать от него усердного труда: как сделает, так и хорошо. Сережа сидит ощетинившийся, недоверчивый; одно-единственное неосторожное слово – и он вспыхнет, взорвется, может на несколько дней потерять душевное равновесие. А у Любы дома какая-то радость: сияют глаза, девочка хочет чем-то поделиться с подружкой. Оля угнетена: в семье, по-видимому, продолжается начавшаяся неделю назад война молчанием, о которой девочка по секрету рассказала мне: «Папа и мама не разговаривают друг с другом, а со мной ласково-ласково говорят только тогда, когда я остаюсь с кем-нибудь из них».

Только какая-то частичка моего мозга занята мыслями о материале, который изучается на уроке. А весь я поглощен мыслью о детях, их чувствах, об их родителях, о самом главном и самом трудном – человеческом счастье. Судьба этих малышей в твоих руках, воспитатель; ты творец их счастья.

Хочется посоветовать воспитателям: помните, что сидящие перед вами дети – не только вместилища знаний. Урок – не только перекладывание знаний из головы учителя в головы детей. Это прежде всего отношение ребенка к знаниям, но также и отношение ребенка к вам, воспитатели. На уроке, по моему твердому убеждению, должно наиболее полно и ярко раскрываться отношение человека к человеку как к высшей ценности. Если этого нет – рождается нежелание учиться: его корни чаще всего в той обстановке, какая складывается дома, а иногда и здесь, в стенах самого гуманного, самого человечного учреждения рождаются детские страдания. Я всегда стремлюсь, чтобы детское страдание, принесенное из семьи, не осталось незамеченным. Умные, чуткие матери часто сами приходят ко мне и говорят: у моего Вани в душе смятение, будьте с ним осторожны. Когда Марина усыновила Колю, она часто напоминала мне: «Как только у меня какая тревога, беспокойство, неудача на работе – глаза у Коли становятся печальными: одно резкое, равнодушное слово – и полились слезы. Прошу вас, смотрите ему в глаза и... никогда не будьте равнодушны».

С каждым годом я все больше убеждался в том, что творение счастья является и целью воспитания, и в то же время счастье – это душевное состояние, о котором можно говорить как о способности быть воспитуемым, поддаваться воспитательному влиянию педагога. Без этого душевного состояния просто невозможно воспитание. Здесь надо сделать оговорку и уточнить: счастье – это не беззаботность. Счастье – это гармония чувства собственного достоинства, радости и полноты творческой жизни, с одной стороны, и долга – сознания и чувства долга перед другими людьми, перед коллективом, перед обществом – с другой. Отношение к человеку как к высшей ценности предполагает утверждение в нем чувства ответственности за каждый свой поступок, за свое поведение. Счастье – не бездумное потребление ласки, доброты, сердечности. Счастье лишь тогда нравственно, когда человек, образно говоря, греясь у костра и подкладывая поленья, сушит топливо для того, чтобы разжечь костер завтра. Если нет этого душевного состояния, не может быть способности поддаваться таким сильным, могучим средствам влияния на человеческую душу, как слово, одухотворение примером и красота. Тридцать пять лет я работаю в школе и тридцать пять лет моим вечным исканием является забота о том, чтобы эти три инструмента воспитания были могучими и всесильными, и я убедился: если нет душевного состояния счастья и у родителей, и у ребенка, то эти инструменты становятся бессильны.

Повседневно беседуя с родителями, проводя специальные занятия родительской школы, я стремился проникнуть в духовный мир каждого отца, каждой матери, увидеть истоки детских страданий, детского смятения, озлобления, равнодушия. Передо мной открылось многоликое человеческое горе. В одних семьях оно были явственно, его видели и понимали. Помочь в таких случаях было значительно легче, чем там, где люди чувствовали себя счастливыми и безмятежными, а между тем своим поведением, своим отношением к другим людям человек кричал, призывая на помощь. Надо было услышать этот крик.

 

Слово учителя о нравственном воспитании

 

Слово учителя – ничем не заменимый инструмент воздействия на душу воспитанника. Искусство воспитания включает прежде всего искусство говорить, обращаться к человеческому сердцу. Я твердо убежден, что множество школьных конфликтов, нередко оканчивающихся большой бедой, происходит от неумения учителя говорить с учениками.

Стала тривиальной истина, что влияние личности учителя на воспитанника ни с чем несравнимо и ничем не заменимо, но повторяющие эту истину редко отдают себе отчет в том, что личность учителя раскрывается перед учеником в единстве слова и поведения. Педагог в слове выражает себя – свою культуру, свою нравственность, свое отношение к воспитаннику.

Главное, что определяет эффективность слова учителя, – честность. Ученики очень тонко чувствуют правдивое слово, чутко откликаются на него. Еще тоньше чувствуют дети неправдивость, лицемерие.

Существенное значение имеет и эмоциональная культура воспитателя – составная культуры педагога как личности. Подлинный мастер-воспитатель дает нравственную оценку поступкам, поведению учеников не специально подобранным острым, «крутым» словцом, а прежде всего эмоциональным оттенком обычных слов. Возьмем фразу: «Как нехорошо ты сделал...» Эти слова, сказанные одним учителем, пробуждают у воспитанника глубокие угрызения совести, даже смятение, сказанные же другим, они не пробуждают никаких чувств, воспринимаются равнодушно. Первый учитель, скажем мы, отличается эмоциональной культурой. Этому невозможно научиться специально, она теснейшим образом связана с культурой нравственной, с человечностью, с чуткостью души. У второго учителя слово обесчеловечено, и его пустоту учитель часто стремится возместить криком. Сколько в школах «воспитателей», владеющих лишь одной нотой эмоциональной гаммы – возмущением! Они достойны глубокого сожаления. Их воспитательное воздействие на учащихся равно нулю.

Условие действенности слова воспитателя – широкое содержание, разнообразие целей обращения педагога к воспитаннику. Педагогическое бескультурие зачастую выражается в том, что воспитатель знает лишь две-три цели словесного обращения к питомцам – запрет, разрешение, порицание. У мастера-воспитателя обращение к воспитаннику имеет множество целей, и одна из самых частых – разъяснение нравственной истины, понятия, нормы. При этом добиться желаемого эффекта можно, лишь зная, чувствуя отношение своих воспитанников к хорошему и плохому в самих себе, их способность критически относиться к собственным недостаткам. Опытный воспитатель, разъясняя нравственное понятие, всегда обращается непосредственно к внутреннему миру воспитанника, стремится добиться того, чтобы его питомец анализировал какой-то свой поступок, какую-то черту своего поведения, увидел себя глазами других людей.

Внушение требует от воспитателя огромной затраты духовных сил. Условие внушения – органическое единство глубокой веры учителя в то, что он говорит, правдивости его идеи и яркости, силы, выразительности слова. Опытный воспитатель прибегает к внушению не часто, опасаясь авторитарности. Гораздо чаще он воздействует убеждением – логическим доказательством истинности той или иной нормы, того или иного положения. Воспитателю надо знать, как убеждать малышей и как подростков, юношей и девушек. Если маленький школьник охотней всего берет истину из яркой жизненной истории, то для подростка и тем более юноши путь к убеждению лежит через философствование, раздумье, размышление.

Педагог, обладающий высокой педагогической культурой, учит размышлению вслух, он делится с юношами и девушками своими сомнениями, обращается к ним за советом, приглашает к совместным раздумьям. Слово такого учителя непринужденно, задушевно, оно утверждает атмосферу доверия, чистосердечности, общности. В разговоре педагога с учащимися утверждается единство взглядов на добро и зло, на нравственные ценности; такой разговор приближает воспитателя к воспитанникам, всякая же попытка войти в духовный мир воспитанников хитростью, «через задворки», разыграть близость с воспитанниками обычно терпит провал. Моральное право на задушевную откровенность питомцев имеет только тот, кто уважает и любит их, верит в доброе начало в каждой юной душе, непримирим ко всему показному, фальшивому, лицемерному.

Эффективный прием нравственного воспитания учащихся – введение их в мир борьбы нравственных идей,сократический, мы бы сказали, прием активизации мышления подростков путем выявления противоположных идей, тенденций. Этот прием пользования словом очень важен в обучении, но нужен и важен и в области нравственного воспитания.

Приемом побуждения воспитателю легко проверить свое педагогическое мастерство, самого себя. Он побуждает питомцев к творческому выполнению той или иной работы, к преодолению трудностей, к длительному сосредоточению волевых и умственных сил на достижение цели, товарищескую взаимопомощь и т.д. В основе побуждения почти всегда лежит непосредственное обращение к чувству собственного достоинства, к здоровому самолюбию школьника. Но это обращение не должно превращаться в захваливание, – надо очень тонко, незаметно пробудить у воспитанника желание утвердить свое достоинство. Ни в коем случае не должны быть предметом похвалы проявления элементарной моральной культуры; большую ошибку допускают отдельные воспитатели, представляя как доблесть готовность прийти на помощь человеку и т.п. Хвалить надо лишь в том случае, если ученик поднялся над требованиями азбуки моральной культуры.

Похвала, поощрение ученика, коллектива – очень большая воспитательная сила: возрастает чувство собственного достоинства поощряемых, у них возникает желание поступить еще лучше. Совершенно недопустимо поощрять коллективы и отдельных учащихся, которые являются «лучшими среди плохих».

Педагог должен быть не только добрый, чуткий, но и строгий, непримиримый к лени, лжи, лицемерию, бесчеловечности. Если приходится иметь дело с личностью развращенной, бравирующей своей безнаказанностью, не желающей выполнять элементарные нормы поведения, надо со всей решительностью браться за инструмент, к которому в воспитании прибегают не так часто, – за принуждение.

Жан Жак Руссо писал, что верный способ испортить человека – это дать ему все и не требовать с него ничего: «тогда тиран будет к вашим услугам». Одной из истин педагогической мудрости, уходящей корнями в многовековой опыт трудового народа, является положение: чем больше человеку дается, тем больше с него надо спрашивать. Эту истину необходимо претворить в нормы и правила школьной жизни, претворить в отношениях между младшим и старшим поколениями. Но надо еще раз напомнить о том, насколько это острый и небезопасный инструмент воспитания – принуждение, проявление власти человека над человеком. Выполнение учеником своего долга перед обществом – это прежде всего учение, овладение знаниями. Не так легко понять ребенку, что хорошим учением он возвращает обществу то, что оно дает ему. Вот эту мысль и надо глубоко внушить маленькому человеку с тем, чтобы и до вступления в пору отрочества он уже постигал, чувствовал гражданский смысл своего учения, труда. Без этого он не поймет и смысла принуждения. Кроме того, очень важно различать, где кончается неумение учиться и начинается нежелание. В подавляющем большинстве случаев первой причиной лени, нерадивости является неумение учиться. Того момента, когда неумение перешло в нежелание, учитель уже и не помнит. Перед ним, по его убеждению, законченный лодырь, но если разобраться в истоках явления, то окажется, что в корне зла – беда, которую своевременно не мог понять учитель. Вот почему принуждение нельзя рассматривать как метод, независимый от других методов, сторон, аспектов воспитания.

Наказание – не только крайняя форма принуждения, это также одна из форм гражданской оценки поведения человека. Наказание перевоспитывает лишь тогда, когда в чем-то убеждает, заставляет задуматься над собственным поведением, над отношением к людям. Мы рассмотрим только такую форму наказания, как порицание.

Воспитательная сила порицания учителя зависит от его моральных качеств, от его тактичности, авторитета. Какой бы резкой ни была оценка поведения ученика, опытный воспитатель никогда не допускает уничтожающей оценки. В умном порицании всегда есть оттенок удивления: «Я никогда не ожидал от тебя такого поступка, я считал и продолжаю считать тебя лучше, чем ты сам заявляешь о себе своим поступком». Эти слова не произносятся, но обязательно «читаются между строк» – в этом как раз и заключается искусство порицания. Если же воспитатель вместо тонкого, умного порицания «практикует» ругань, оскорбляет достоинство школьника, это вызывает ожесточенность, отчаяние, злобу и замкнутость, отношение к воспитателю как к враждебной силе. Искусство порицания состоит в мудром сочетании строгости и доброты: ученик должен почувствовать в порицании педагога не только справедливую строгость, но и человеческую заботу о себе.

Выражение недоверия – один из острейших инструментов воспитания. На применении его быстрее всего и испытывается педагогическая культура воспитателя. Недоверие может оказать нужное педагогическое воздействие лишь при строго индивидуальном его применении. Недопустимо выражение недоверия к нескольким ученикам, а тем более ко всему коллективу.

Есть несколько оттенков недоверия. По отношению к ученику, совершающему неблаговидные поступки по ошибке, по неосмотрительности, в силу беззаботности и легкомыслия и совершавшему их уже не раз, изредка можно применить «предупреждающее» недоверие.

Бывают случаи (в хороших школах – очень редкие), когда отдельные школьники грубо нарушают дисциплину, хорошо понимая при этом сущность своих поступков. Если ко мне в школу приходит из другой школы такой ученик, я излечиваю его осуждающим недоверием, сочетая его с другими очень эффективными методами воспитания – усиленным контролем, надзором, принуждением. Все это применимо, повторяю, по отношению к тем ученикам, у которых в силу сложившихся дома обстоятельств и в силу многочисленных ошибок, допущенных школой, извращены представления о добре и зле, до крайности развился эгоизм, совершенно притуплена способность переживать душевные движения других людей. Осуждающее недоверие заключается в том, что коллектив не доверяет ученику деятельности, связанной с созданием тех или иных благ для коллектива, выполнения обязанностей, имеющих характер почетного долга. Я применял это средство к одному семикласснику, только что пришедшему в нашу школу, при следующих обстоятельствах.

Весной класс закладывал «Сад Матери». Девяти мальчикам (всем мальчикам класса) предстоял нелегкий, но почетный труд: пойти в лес, накопать саженцев липы для посадки в торжественный день. Я почувствовал, что Андрей К. сейчас скажет: «А я не пойду, не хочу». И я поспешил сказать то, что ошеломило подростка: «Этот труд настолько почетен, что доверить его можно не каждому. Тем, для кого нет ничего святого, мы не можем доверить самого тонкого, самого нежного – жизни дерева, которое высаживается на память о матери. Вы хорошо понимаете, о ком идет речь, и, думаю, одобряете меня». Взоры всех учеников обратились к Андрею. В глазах товарищей он увидел осуждение. Все еще хорошо помнили, как несколько дней назад подросток глубоко оскорбил святое имя – мать. Андрей попытался напустить на себя равнодушие, но это ему не удалось. Мои слова как-то выбили его из колеи. Надо сказать, что после этого случая он стал не таким дерзким.

Недоверие как метод воспитания теряет всякий смысл и превращается по результатам в свою противоположность, если не поддерживается, не одобряется коллективом. Прежде чем прибегнуть к этому методу, воспитатель должен длительное время готовить морально коллектив. Эта подготовка заключается прежде всего в воспитании непримиримости, нетерпимости к безделию, тунеядству, недисциплинированности, расхлябанности.

Запрещение – при умелом применении весьма нужный и эффективный прием воспитания. Запрещением, – если за ним стоит необходимый моральный авторитет запрещающего, – предотвращаются многие беды – «прожигание» жизни, необоснованные претензии юнцов на жизненные блага, не заслуженные личным трудом... Ведь желания незрелого человека можно сравнить с побегами на маленьком плодовом дереве: на нем распускается множество ростков, и часть из них – «дикие», так называемые «волчки»; садовод их срезает, оставляя только плодоносные побеги. Так и с человеческими желаниями в детстве и отрочестве: школьнику хочется очень многого, его желаниям нет конца. Но если дать волю всему, что зеленеет, плодовое дерево одичает, обильная поросль «волчков» забьет плодоносные ветви. Если старшие стремятся удовлетворять любое желание ребенка, вырастает капризное существо, раб прихотей и тиран ближних. Воспитание желаний – тончайшая, филигранная работа «садовода» – воспитателя, мудрого и решительного, чуткого и безжалостного. Он умело срезает «волчки», оставляя ростки, которые дадут плоды.

Это один из важнейших участков совместной работы школы и семьи – воспитание желаний. Пожалуй, решающим в воспитании желаний является ограничение, запрещение. В детские и отроческие годы воспитанник должен, и не раз, убедиться на опыте в том, что есть такое серьезное слово «нельзя». Мы стремимся к тому, чтобы дети соразмеряли свои желания с возможностями родителей. Скромность заставляет подростка, юношу, девушку отказываться от тех материальных и духовных благ, которые готовы предоставить в их распоряжение родители, нередко отказывая себе в самом необходимом. Воспитание скромности – важнейшая задача в системе нравственного воспитания. Скромность невозможно сформировать в человеке изолированно от других качеств; скромность, умеренность доступны лишь тому, для кого труд стал выражением личности, сферой духовной жизни. Почувствовать аморальность прихоти маленький человек может только при условии, что его чувство собственного достоинства развивается на основе труда, создающего радость для других людей. Тот, кто ничего не дает людям, не знает удержу своим желаниям. Тот же, кто трудится охотно и сознательно, обычно умеет умерять свои желания и требования, относится к жизни не потребительски, ему уже можно доверить определение меры благ для себя.

Доверие – наиболее понятное воспитаннику любого возраста выражение уважения к его человеческому достоинству. Не говоря ни слова о признании нравственных качеств своего питомца, воспитатель, оказывая доверие, не только заявляет об этом признании, но и как бы открывает перед питомцем перспективу дальнейшего морального развития, – он выражает уверенность, что человек, уже обладающий определенными моральными богатствами, завтра будет иметь новые.

Немыслимо пользоваться методом выражения доверия и недоверия без глубокого знания индивидуальности каждого питомца, без глубокой веры в добро. Этот острейший инструмент полезен лишь при условии безошибочного его применения. Если педагог, зная понаслышке о блестящих результатах проявления доверия к воспитательной системе А.С. Макаренко, решает: сделаю и я так, авось что-нибудь получится, – ученик почувствует, что воспитатель делает из него игрушку; такое «доверие» оборачивается для педагога самым неожиданным результатом: воспитанник становится замкнутым, настороженным, недоверчивым и озлобленным, он болезненно воспринимает доброе слово.

Выражение доверия – свежий ветерок, раздувающий слабенькие, иногда едва тлеющие огоньки совести воспитанника. Если воспитатель правильно выбрал, определил ситуацию для выражения доверия, то в результате воспитанник как бы обращает взгляд на себя, видит, оценивает добро и зло в самом себе, у него пробуждается горячее стремление утвердить в себе добро, предстать перед людьми лучшим, и это стремление является движущей нравственной силой.

Искусство оказания доверия требует от воспитателя, чтобы он выражал своим доверием прежде всего оценку доброго начала в человеке, как бы забывая о зле. Признаком дремучего педагогического невежества является то, что отдельные воспитатели, оказывая доверие, напоминают воспитаннику: за тобой числится много грешков, я об этом помню, но вот, видишь, доверяю тебе; значит, я добрый человек, так будь же и ты хорошим... Подобные слова учителя – соль на рану в человеческом сердце: воспитанник чувствует, что педагог придумал свой фокус с доверием только для того, чтобы усилить контроль. И он чаще всего отвергает попытку учителя. То, что школьник оправдал доверие, ни в коем случае не может быть предметом похвалы, поощрения, вообще усиленного внимания со стороны воспитателя, ученического коллектива.

Большого такта и осмотрительности требует выбор дела, в котором выразится доверие к воспитаннику. Это дело должно быть настоящей самопроверкой, испытанием совести; пусть ученик раскроет в нем свои волевые силы.

 

* * *

 

Мастерство, искусство применения слова воспитателем сказывается в том, что он создает для школьников атмосферу, насыщенную душевностью, атмосферу исканий, открытий не только научных, чисто познавательных, но и этических, эстетических. И эта атмосфера в школе – начало морального развития, побуждение к развитию. В конце концов, именно от слова педагога зависит создание в школе обстановки, способствующей воспитанию любви к знанию, чтению, художеству, музыке... Правда, здесь необходимы и материальные факторы, но слово педагога, слово, отражающее его живые духовные привязанности и потребности, – это первое.

А самая главная духовная потребность, которую следует воспитывать у ученика, без которой нельзя представить полноценного его воспитания, – это потребность в человеческом общении, в духовной общности, в настоящем товариществе. Воспитатель, заботящийся о полноте духовной жизни питомца, заботится об интеллектуальной основе повседневного общения школьников между собой. Учитель может считать большим успехом своей воспитательной работы то, что уже в годы раннего отрочества его воспитаннику хочется встретиться со своим ровесником не только для игры и развлечений, но и для того, чтобы поделиться мыслями об интересной книге, о явлении, на которое он натолкнулся в жизни. К этому не побудишь парой советов и пожеланий – это зависит от общей направленности жизни школьников, от того, какое место в их внутреннем мире занимают размышления, насколько проникнуто их учение исследовательским подходом. Но и это последнее, в свою очередь, все-таки упирается в слово педагога, за этим стоит повседневная его работа, его воспитывающее, горячее, умное слово.

Творческое слово воспитателя рождает творчество учащегося. То зернышко творческой мысли, из которого произрастает поросль творческого труда, часто сеет именно слово учителя.

У настоящего воспитателя главной силой, объединяющей коллектив, является постоянный обмен духовными богатствами – знаниями, умениями. Первое условие этого: учитель не только дает знания, но и воспитывает жажду знаний. Второе условие – постоянное интеллектуальное общение учителя со своими питомцами: знания, проблемы жизни становятся предметом личных бесед, споров, раздумий учащихся. Все это – фон, на котором раскрывается индивидуальная «творческая жилка» каждого воспитанника. От тонкости учителя зависит подметить в каждом воспитаннике «творческую жилку», открыть ее, поощрить ее «разработку».

Желание быть первым в учении, в творческом труде – благородная человеческая черта, которую следует всячески развивать у питомцев. Наш педагогический коллектив стремится к тому, чтобы каждый воспитанник на определенном этапе своего духовного развития пережил ни с чем несравнимую радость первенства. Каждому нужна моральная поддержка, а особенно тем, кто в силу самых разнообразных обстоятельств чувствует себя посредственностью. В школе не будет ни одной посредственности, а значит, и в жизни не будет ни одного несчастливого человека, если мудрость воспитателя «докопается» до «творческой жилки» в каждом воспитаннике и если его умело сказанное слово пробудит к жизни творческие способности.

Для воспитателя, который стремится совершенствовать свое мастерство, длительность, непрерывность наблюдений над одним воспитанником, над классным коллективом имеет большое значение.

И снова мы возвратимся к условию действенности слова, да и любого приема педагога, о котором говорили вначале: каждое слово, каждый поступок педагога должны отражать его личность, его нравственность, человечность, доброту, правдивость... С учителя начинается, по сути, познание ребенком мира человека; легко понять, что значит при этом пример учителя. Большое духовное богатство надо иметь воспитателю, чтобы постоянное самовыражение его личности действовало на ученика как стимул к самоусовершенствованию. Сколько бы хороших слов ни произносил учитель, они останутся для воспитанников пустым звуком, если в жизни своего наставника они не увидят воплощения всех этих слов и призывов. Быть личным примером для своих учеников – значит прежде всего повседневно общаться с ними вне уроков. У настоящего учителя-воспитателя тянутся десятки тончайших ниточек от урока к товарищеской беседе, к спору, к разговору о книге...

О воспитании совести

 

1. Воспитание совести – одна из тончайших сфер процесса формирования духовного мира человека, ибо здесь мы имеем дело с внутренним миром личности, с чувствами, мотивами поведения. Первоисточником, побудительным толчком каждого поступка человека являются внутренние духовные силы – убеждения, эмоции. Совесть – это эмоциональная и моральная оценка человеком собственного поведения, поступков, как хороших, так и плохих. Нам, педагогам, нужно глубоко осмыслить ту истину, что без совести нет морально воспитанного человека. Совесть – это переживание и осознание ответственности за свое поведение перед людьми и перед самим собой.

2. Моральные понятия (о добре и зле, чести и бесчестии, справедливости и несправедливости) могут быть хорошо понятыми, «усвоенными», но это еще не значит, что они превратились в глубоко внутренние личные стремления, желания, т.е. стали личной совестью, потому что совесть – это прежде всего желания, стремления творить добро, видеть себя хорошим. Пятнадцатилетний подросток Ч. вчера на уроке говорил, отвечая на вопрос учителя, об уважении человека к человеку, он прекрасно «усвоил» эту истину, а сегодня залез в сарай к соседу, украл кролика. Он с хорошо поставленной интонацией выразительно читал стихотворение, в котором повторяются слова «человек человеку – друг, товарищ и брат» и сразу же после этого украл у товарища варежки. Моральная образованность, знание нравственных понятий – это еще не воспитание совести.

3. Нравственное воспитание резко отличается от обучения тем, что, обучая, мы сразу же можем получить информацию о том, как знания усвоены. Воспитывая же, мы не знаем, не можем сразу видеть, как наше влияние трансформируется во внутреннем духовном мире личности. Большим недостатком практической воспитательной работы является то, что часто мы видим воспитательную цель в том, чтобы донести моральные истины до сознания учащихся, сделать их предметом мысли. Это очень важная часть воспитания, но с этого воспитание только начинается.

4. Воспитательная цель этой тончайшей сферы – воспитания совести – состоит в том, чтобы моральная истина стала личным стремлением, желанием. Совесть как чувство моральной ответственности воспитывается и выражается, раскрывается и формируется только в деятельности, поведении, в обстановке, при которой моральная истина становится личной точкой зрения, линией поведения. Совесть проявляется (и вместе с тем и воспитывается) тогда, когда поведение человека никто не проверяет, не контролирует. Совесть состоит в том, что человек проверяет себя, контролирует себя. У нас за последний год было более десяти таких фактов, когда ученик нашел (в классе, во дворе) значительную сумму денег, взял и принес в учительскую, отдал учителю, а позже нашелся владелец этих денег. Случаев воровства было гораздо меньше, нежели таких проявлений добросовестного выполнения своего долга перед людьми. Именно как к выполнению своей обязанности и нужно относиться к таким фактам проявления совести. К сожалению, иногда бывает так, что обыкновенное выполнение обязанностей расхваливается как доблесть. Вот, например, однажды в районной газете была помещена следующая заметка <…>[1].

Это ущемление человеческого достоинства. Такого унижения в школе не должно быть. От этого нужно оберегать человека.

5. Важно, чтобы человек делал добро и поступал справедливо из внутренних побуждений, а не ради похвалы. В связи с этим недопустимы организация соревнований и конкурсов, где показателями, по которым оценивается победитель, являются хорошие поступки. (Это остро критикуется в стихотворении А. Барто «Три очка за старичка».) Дело дошло до того, что в походах юных следопытов стали называть победителем того, у кого больше писем от ветеранов войны, от Героев Социалистического Труда и т.п. Эти уродливые явления должны нас настораживать.

6. С учащимися необходимо организовывать беседы на темы: «Что такое совесть?», «Что значит жить по совести?», «Что значит учиться на совесть?», «Совесть – мать всех добродетелей», «Умей судить себя».

Пусть ученики запишут в свои записные книжки пословицы: «Совесть хоть и без зубов, а грызет», «Кто застенчивый, тот и совестливый», «За честь и совесть – хоть голову на плаху», «У кого совесть чиста, у того и подушка под головой не вертится», «Черной совести и кочерга виселицей кажется», «Искушение манит, а совесть молчит», «К костюму совести не пришьешь», «Без разума совесть слепа», «Хоть кошелек пуст, да совесть чиста».

Пусть ученики запишут высказывания выдающихся людей о совести: «Берегись всего, чего не одобряет твоя совесть» (Л.Н. Толстой), «Войдем в зал суда с мыслью, что мы виноваты» (Ф.М. Достоевский), «Совесть никогда не враждует с убеждением, ни с истинным, ни с ошибочным» (В.Г. Белинский), «Лишь тот, кто покрыл себя броней лжи, нахальства, беззастенчивости, не содрогнется перед судом совести» (А.М. Горький), «Высший суд – суд совести» (А.С. Пушкин), «Да, жалок тот, в ком совесть не чиста» (А.С. Пушкин), «Совесть – самая лучшая нравственная книга из всех, которыми мы обладаем: в нее следует чаще заглядывать» (Б. Паскаль). Но с этого воспитание и самовоспитание только начинается.

7. Когда-то людей пугали страшным судом: там все выяснится, все потаенное станет ясным, Бог обо всем знает и за все воздаст. Для верующих этот источник совести имел огромнейшее значение – не для лицемеров типа Иудушки Головлева, а для верующих, таких, как Екатерина (А.Н. Островский «Гроза»). Этим источником совести никак нельзя пренебрегать, изучая совесть в историческом и психологическом плане. Если верующий боялся чего-то, то теперь, когда нет веры в Бога, человек тоже должен чего-то бояться, что-то для него должно быть святым, нерушимым. Мы добросовестно боремся против религии, учим человека, что ему бояться нечего, что ничего сверхъестественного, чего надо бы бояться, нет, но если этим только ограничится воспитание, то из человека можно воспитать дикаря, потому что первобытный дикарь был материалистом, он не верил ни в каких богов. Задача очень тонкая и сложная. Она состоит в том, чтобы для человека было что-то святое и нерушимое. Этим святым и нерушимым должны быть нравственные человеческие ценности, накопленные, добытые, усвоенные, выстраданные людьми на протяжении тысячелетий истории человеческого общения. Святым и нерушимым для человека должны быть сам человек, его честь, достоинство, красота. «Человек – это бог, если только он человек, и если он бог, то он на самом деле прекрасен», – писал видный немецкий поэт XVIII-XIX вв. Гёльдерлин. В этих словах – глубокий смысл.

8. Воспитывать совесть у человека – это прежде всего раскрывать перед нашими воспитанниками то прекрасное, что есть в человеке и что способно пробудить у каждого подростка, юноши, девушки желание быть настоящим человеком. Был в моей практике такой случай. Прочли мы в классе стихотворение Виктора Гюго «Стреляйте, я пришел». Стихотворение так потрясло детей, что один 12-летний мальчик, Коля О., после занятий, когда я остался один в школе, пришел ко мне и сказал: «Я рвал в саду яблоки, больше этого никогда делать не буду» (из доклада директора школы В.А. Сухомлинского). Каждый классный руководитель должен выбирать для бесед с учениками такие образцы нравственного величия, красоты, доблести, чтобы у человека обострялся взгляд в самого себя, чтобы ему хотелось быть хорошим. Это одна из тончайших проблем воспитания.

9. Воспитывать совесть – это значит утверждать в человеке мысль о том, как оценят его поступок люди, добиваться того, чтобы человек боялся осуждения людей и видел бы себя всегда как бы освещенным ярким светом людской молвы, того, что в народе нашем называют слух, слава. Как практически добиться этого?

10. Здесь самое важное то, чтобы в годы детства и отрочества поступки, поведение человека регулировались интересами людей, а не личными желаниями. <...> Учить сдерживать желания в годы детства и отрочества – это одно из главнейших условий воспитания совести.

11. А сдерживать желание невозможно, если человек не знает, что такое нелегко, тяжело, что такое трудности. Преодоление трудностей во имя самоутверждения человека, осознание и переживание красоты борьбы с трудностями – это могучий воспитатель совести.

12. В воспитательном плане важно особо предвидеть то, что нелегко. Нужно добиваться того, чтобы ребенок в годы детства и отрочества вкладывал свои духовные силы в труд, и прежде всего в очеловеченный труд – труд во имя счастья и блага людей. Это тоже одно из важнейших условий воспитания совести.

13. Следует бороться с потребительским отношением к человеку – это тоже одно из важнейших условий воспитания совести. Бесстыдным, наглым становится тот, кто считает, что ему обязаны все, что он – ни перед кем не обязан. Здесь нужна чуткая воспитательная работа с родителями. Необходимо глубоко задумываться над тем фактом, что среди подростков и юношей есть и такие, которые ведут паразитический образ жизни: ничего не дают, а берут все. Для человека нет ничего более святого, чем обязанность трудиться («Если есть на свете божество – это труд и чудеса его», – пишет И. Сельвинский. И дальше: «Человек, влюбленный в труд, – это чудо, ангел и творец»).

Тунеядство ведет к пренебрежению элементарными требованиями человеческой морали. Тунеядец не может понять и объять сердцем и разумом, что такое человеческая верность.

14. Одна из важнейших и сложнейших сфер нравственного воспитания – это воспитание у человека обязанности перед другим человеком, это верность человеку. Невоспитанность и невежество в этой сфере приносят большое горе людям (некрепкие браки, родители оставляют детей, а дети – родителей). Воспитывать совесть – это значит учить человека с детства отдавать себя
другим людям, переживать потребность в человеке.

15. Стыдливость – показатель высокоразвитой и чуткой совести. «Плохому виду нету стыду» – в этой народной мудрости четко обозначены взаимосвязь совести и стыда. Нам приходится удивляться бесстыдным поступкам отдельных учеников (например, ученик не приходит на уроки, а приходит в тот же день на занятия спортивной секции).

Задача воспитания опять-таки состоит в том, чтобы научить учеников смотреть на себя глазами общества, коллектива, рассматривать свои поступки с точки зрения общественной морали.