Борисов Михаил Иннокентьевич 66 л.

Кангаласского наслега,

Мархинского улуса.

5 марта 1925 года.

 

 

ВОСКРЕШЕНИЕ МЕРТВОГО

В старину у нас жил известный шаман, по имени Бэргэсэ-Ойун, а в Хочинском улусе одновременно с ним жил другой шаман Хамначчит-Ойун. У первого шамана в Якутском крае (Якутском уезде) был приятель, у которого единственный сын захворал чахоткой. Он отправил на Вилюй особого человека к Бэргэсэ шаману с просьбой прибыть и совершать камлание над его больным сыном. Бэргэсэ-шаман, получив приглашение, сказал посланному человеку:

«Я болен (ехать не могу), но вот в Хачинцах есть другой шаман, по имени, Хамначчит, который ни чуть не хуже меня, ты увези его»?

Посланный человек по этому совету обратился к Хамначчиту, который изъявил согласие на поездку. Поехали. В дороге во время одной ночевки шаман обратился к своему провожатому со словами:

«По-видимому, еду зря: с больным, надо полагать, уже стало плохо. Теперь там (у больного) собрались пять шаманов, а мы прибудем, когда больной уже будет мертв. Когда мне придется шаманить, ты положи в середине юрты потник из-под моего седла (рассказчик добавляет: «в старину, по преданиям, шаманы совершали камлание, сидя на потнике»), а затем дай напиться молока».

Наконец, доехали они до дому Ынахсыт (так звали отца больного); сын уже был мертв. Собралось уже много народа и среди них были пять шаманов. Многие плакали и горевали. По поводу приезда шамана выражали сожаление, что зря его привезли.

Но тем не менее Хамначчит-Шаман приступил к камланию. Предварительно он попросил сварить молоко. Во время камлания мёртвый ожил и, попросив молока, отведал. Затем он сказал:

«Не знаю и не могу понять – был ли я мертв или лежал в обмороке»?

Хамначчит сказал:

«Я ещё вчера дал знать о себе и удержал при нем жизнь… Нужно думать, что он лежал в обмороке»…

Затем, обращаясь к отцу больного, сказал:

«Твой сын умрет не раньше трех лет».

Шамана щедро одарили разным добром, навьючив на трех верховых коней, и проводили обратно.

 

-------------------

Алексеев Иван Алексеевич 42 лет,

Сюльского наслега,

Нюрбинского улуса.

13 марта 1925 года.

 

 

ИСПРОШЕНИЕ ДЕТЕЙ ШАМАНАМИ

Сиэллээх-Ёсюргю состарился, жене его было уже 60 лет и она ни разу не рожала. Однажды приехали к ним из Якутского края два шамана, назвались Качикатцами. (Наслег с таким названием имееется в Восточно-Кангаласком улусе). Шаманы остались ночевать. Разговарились: хозяева, между прочим, говорят, что вот до старости лет не имеют детей. Легли спать. Утром один из шаманов говорит:

«Я видел сон, который предвещает вам рождение ребенка».

Узнав, что они – шаманы, хозяева попросили их совершить моление бога о даровании им ребенка. Те согласились, сказав предварительно:

«Да, раньше, бывало, мы испрашивали своим молением ребенка»!

Совершив моление, они спустились к Айыысыту (богиня родов), но получили отказ. Во время священнодействия главный шаман в своих песнях стал печаловаться и, между прочим, сказал:

«Имел я обыкновение совершать моление к духу, наводящему облака»!

Домохозяева снова попросили совершить моление к этому духу. Согласились и прокамлали целые сутки – ночь и день, совершив путешествие к Сююлэр-Былыт-Тёрдюгэр. («Сююлэ-Хаан» - бог грома и дождя, имеет много наименований. По-видимому, это – забытый образ древнего степного бога, разделившийся у якутов в Джылга-Хаан – бога рока и судьбы и в Уордаах-Джёсёгёйя, подателя и покровителя конного скота). Это божество вняло молениям шаманов и обещало даровать двух сыновей, первому из них просило дать имя «Чохух», а второму – дарованный от источника проливных дождей (облаков) Сююлэ-Багдарыын.

Этого, нашего младшего сына, пусть не задевают ни соломинкой и ни ветками тальника»!

Так сказало божество через уста шаманов. С этими словами, чтобы вселить душу дарованного ребенка, они причитали над головой старухи бррр… В этот момент старуха упала в обморок. Одаренные подарками шаманы уехали, обещая возвратиться к ним через три года. И, действительно, через три года снова приехали и застали у старика и старухи двух детей. Опять дали им подарки – разную пушнину, наполнив ими две переметные сумы.

 

-------------------

 

Козлов Василий 34 лет,

1-го Малтанского наслега,

Западно-Кангаласского улуса.

31 июля 1921 года.

ИСПРОШЕНИЕ ШАМАНАМИ ДЕТЕЙ

Кюннэт-Князь имел двух жен, но они долгое время были бездетны. Поэтому он пригласил из Вилюя одного шамана небожителей («айыы ойуна»), не причастного ни к чему грязному и нечистому, чтобы совершить моление о даровании детей. Из Намцев пригласили другого шамана небожителей, чтобы при совершении «айыысыт тартарар» (обряд испрошения женских родов) исполнять обязанности «кутуруксута» (помощник главного шамана, который, по-видимому, в древности играл роль возницы, тогда как сам шаман изображал верхового коня).

Моление совершали летом до Петрова дня, устроив предварительно праздник кропления кумыса в честь Белого Создателя («Юрюнг Айыыга»). Совершая священнодействие, оба шамана вознеслись к Белому Создателю. (Шаманское камлание представляет из себя символическое путешествие духов к тем или другим божествам. Шаман, стоя в юрте, показывает в лицах и словах все отдельные моменты этого путешествия в ряде драматических актов, разделённых небольшими антрактами. Игра сопровождается диалогами и монологами в стихах и в прозе).

Вот они добрались до Юрюнг-Айыы. Говорят ему (поют):

«Кюннэт-Князь, ниспосланный по твоей воле на среднюю землю, не имеет детей. Его две жены лишились способности рожать. Он послал нас с просьбой к тебе – даровать ему детей»!

На это Юрюнг-Айыы ответил (рассказчик добавляет – «шаман говорит за него»):

«Его именитый дед (т.е. Тыгын – якутский царь) мешал размножению хорошего скота, дочиста истребляя их, не давая размножаться породистым и родовитым людям, постоянно уничтожая их. Поэтому я живу, не чувствуя к нему (потомкам его) доброго расположения. (В подлиннике – «халльыйан олоробун», дословно «живу, отвернувшись от него»)».

Шаман стал неотступно умолять божество. Наконец, оно ответило:

«Ну, пусть будет так: дарую ему сына по имени Айанньыт-Ыстырыан, вторым именитого Айгаан-Кюрююкю, который родится с назначением благоустроить землю»! (Дословно – «кюрюёлюю, хасаалыы» - поставить изгороди и построить жеребячьи хлева. Это выражение употребляется в разговоре в смысле – управлять, привести в порядок).

Шаманы обернулись назад, стали спускаться. В это время задний шаман – намец, чуть приостановившись (как будто к чему-то прислушиваясь), бросил беглый взгляд куда-то в сторону.

Старший, вернувшись на землю, сказал:

«Я принес вам души двух детей, имена их должны быть такие-то».

И с этими словами он вдохнул их в темя старшей жены.

Старик Кюннэт-Князь вопрошает младшего шамана:

«Не узнал ли ты какие-либо добрые вести, что нм скажешь»?

Тот ответил:

«Я слышал голос живущей внизу Айыысыт (богиня покровительница семьи, браков и чадородия), она говорит:

«И я когда-то даровала им плодовитое и знатное потомство! Почему же вы ныне обходите меня сзади, как будто мыс, увешанный жертвенными шкурами для злых духов? Почему проходите мимо меня спереди, как будто сопку, населенную страшными духами? И теперь ведь не оскудела моя дающая рука!

На следующий день попросили младшего шамана совершить моление к Айыысыт. Он пришел к богине, умоляет и просит. Айыысыт сказала:

«Я дарую им сына, по имени Могой-Сыраан, вслед за ним крепкого и упрямого нравом наподобие лиственичной крени Кииллээйи Сабарча, ещё сына, по имени Хара-Батык Кетююнэп, (Черная Борода К.) и, наконец, четвертого, по имени Тасыччы-Бэрт. (В переводе – свыше меры, лучший, совершенный). Затем, чтобы он не огорчился тем, что лишился удовольствия прибыть к коновязи иноплеменников свадебным гостем («Омук» - иное племя, но обычно это слово употребляется и для обозначения людей иных улусов и дальних наслегов), я дам ему двух дочерей. Дарованные мною дети все будут счастливы.

С этими словами богиня дала шаману два камня «сата» (будто бы во внутренностях разных животных иногда находят человекоподобные камни, которые по понятиям древних якутов влияют на погоду) с особыми именами – «Кютэрчин» и «Тагыалай» - для прикрытия дороги детей. (Смысл последней фразы не удалось выяснить). При этом она просила положить эти камни на полку боковой матицы юрты и обещала после убрать их сама.

Когда шаман вернулся от богини, на следующий же день выпал снег, образовавший покров, толщиной в целую четверть. («Харыс» - расстояние между концами растянутых большого и среднего пальца руки). Под тяжестью этого снега ветви деревьев поникли к земле. Через день весь снег растаял.

Как сказано было шаманами, родились шесть сыновей и две дочери. Сына Айгаан-Кюрююкю К. Князь дал своему старшему брату Баай-Баабыкыю для усыновления.

Сабарча-Кииллээйи был любимым сыном отца. Когда он плакал, вытягивался, будучи двухлетним, его детская колыбель, сделанная из лиственных досок, давала трещины. Кормили его молоком семи коров-стародоек, но и такое количество молока было для него недостаточно. Когда он вырос, из него вышел необычайно сильный и мощный…

 

 

Попов Иван Николаевич 30 лет,

1-го Бородинского наслега,

Нюрбинского улуса.

11 марта 1925 года.

 

ШАМАНСКИЕ ЧУДЕСА

(Сказания о шаманах Бэргэсэлээх, Бютэй-Ытыс, Хадаар и Айалга)

 

О Вилюйском шамане Бэргэсэлээх существует такие рассказы.

Когда он однажды в Якутском крае держал верхним духам посуду «матаар», наполненную кумысом, она тут же опорожнилась. Шаман по этому поводу сказал:

«Я дал напиться верхним духам, имеющим конный скот с лысаной головой. («Мангаас-Сылгылаахха»).

При этом в доказательство того, что он был у них, показал взятые им три волоса из хвоста конного скота этих духов. Волосы были трехгранные. Рассказывают, что эти волосы и теперь висят привязанными на столбе, который стоит на базаре г. Якутска.

Бэргэсэлээх вел дружбу с одним тунгусским шаманом. («Омук ойуна». Вилюйские и северные якуты, соприкасающиеся с тунгусами, называют их просто «Омуками». В Якутском уезде этого обыкновения нет: тунгусы известны под своим племенным наименованием).

Рассказывают, что оба шамана, привязав к хвостам своих плащей по шкуре темной белки, стреляли один в другого. По-видимому, из лука).

В Якутском крае в то время жил один известный шаман, по имени Бютэй-Ытыс. («Сросшаяся ладонь»). Тот шаман, превратившись в голодного медведя, прибыл на Вилюй и учинил какое-то препятствие шаману Бэргэсэлээх. Последний, тоже оборотившись голодным медведем, сделал большой замкнутый круг (в поисках следов своего противника), но не мог обнаружить его. Тогда он позвал на помощь своего друга, тунгусского шамана. Оба шамана, превратившись в отощавшего волка («торгон бёрё»), сделали большой круг обхватом в 900 верст и обнаружили следы голодного медведя (оборотня шамана Бютэй-Ытыс). Потом, найдя его, пожрали-убили.

Затем по просьбе одного богатого человека Бэргэсэлээх, совершив камлание, выпросил от верхних духов работника. Последний в один день скашивал всю траву одной обширной равнины. Но, кормя этим сеном свой скот, этот богач лишился всего скота.

Про шамана Хадаар рассказывают, что он одним плевком разрывал ушко семи иголок. Шаман Айалга одним взмахом вдевал в нитку подряд семь иголок.

Также рассказывают про шаманов, что они в период рассечения своего тела духами уходят куда-то на горы – Солнце-Гора, Месяц-Гора и там рожают.

 

Алексеев Иван Алексеевич 42 лет,

Сюльского наслега,

Нюрбинского улуса.

13 марта 1925 года.

ДЖААРЫН

(Князь-Шаман)

 

Джаарын был знаменитый шаман. От него произошел один род, живущий около озера Мэгэджэк, носящий его имя. Ныне они образовали один наслег, 1-ый Бордонгский; в Нюрбинском улусе есть тоже Джааринцы в составе Накасского наслега. Джаарын имел семь сыновей.

У него был богатый сосед Нэлэкэй-Кылаа, который имел одного знаменитого жеребца, по имени Мюллю-Босхонг. По всему хребту его от чолки до хвоста росла грива, от хвоста до копыт тоже росла длинная шерсть. Джаарын в течение всей жизни не переставал просить этого жеребца, но хозяин не хотел расставаться с ним.

Однажды Нэлэкэй-Кылаа устроил «ысыах» и пригласил шамана Джаарына благословить начаток кумыса. («Кымыс юрдюн алгата», дословно – совершить моление над верхом кумыса). Джаарын пришел. Упомянутого жеребца, надев двойной недоуздок, двумя поводами привязали к лиственнице. Джаарын в самую пору восхода солнца окропил кумыс. Наверное, произносил и молитвы. Начался праздник, пили и плясали… Вечером народ разошелся. Джаарын снова стал упрашивать хозяина – уступить ему жеребца. Тот также ответил неизменным отказом.

Тогда шаман взял таловый прут, пестро нарезал кожуру («эриэнни кысар» - винтообразно снять кожуру так, чтобы белые и темные полосы шли, перемежаясь, по спирали) и произнес заклинание, призывая своих духов:

«Подвластные мне духи приведите мне этого жеребца Мюллю-Босхонг! Нэлэкэй-Кылаа обещал мне дать его, а теперь отказывается»…

Затеялась ссора… Шаман в гневе проговорил:

«Хочешь ли дать – возьму его, не захочешь – тоже возьму»!

С этими словами он сел на коня и уехал. Он жил на противоположном берегу озера Нюрбы, на мысу, под названием Бёрё-Тумула. Как только ушел шаман, привязанный жеребец стал биться и оборвал свои привязи. Семь человек, вооружившись палками, пытались остановить, но он бросился в озеро Нюрбу и поплыл к противоположному мысу, местожительству Джаарына. Так он ушел за шаманом, как жеребенок за кобылицей.

В древности, как рассказывают, в нашей стране свирепствовала особая болезнь, под названием – «хара ёлюю» (чёрная смерть). Захворала этой болезнью дочь одного человека, по имени Хатыы. Пригласили Джаарына совершить над болезнью камлание. Он вселил будто бы эту болезнь в двух-травую корову и хотел спровадить ее на дальний север, в болотистый край (дословно «в океан» - байгалга), где даже паук проваливается. Когда шаман с духом этой болезни летел над озером Ньуджулу (озеро Нежели), дух, превратившись в ртуть, соскользнул из его рук и упал в это озеро. Шаман, как рассказывают, устроил какую-то преграду, чтобы эта болезнь не пробралась в наш край.

 

 

Чепалов Павел Григорьевич 72 лет,

1-го Мальжегарского наслега,

Западно-Кангаласского улуса.

Джобулга.

17 января 1925 года.