Лекции.Орг


Поиск:




Ни бог, ни царь, ни герой!




Добьёмся мы освобожденья

Своею собственной рукой. [7]

 

Он почти уже был на станции, когда они забрали его. Фургон петлял по дороге и чуть было не сбил его. Они стали смеяться, когда он сказал им, что являлся Гражданином. Им было все равно, что у него было с собой ID. Им не стоило его забирать. Родители Алларда работали на Партию. Его отец был высокопоставленным служащим в Министерстве сельского хозяйства и пищевой промышленности. А мать публиковала самые популярные, но немного скучные стихи, восхваляющие Государство на портале «НейшнВэб».

Фургон провонял потом. Аллард представил его до отказа забитым горестными мужчинами и мальчиками, которых забрали с улиц. Они сидели, тесно прижавшись друг к другу, глаза их были закрыты. Некоторые даже начинали молиться, в надежде, что Государство совершило ошибку, что абстрактное божество где-то там наверху утешило бы их и спасло, когда они приехали бы на Линию Фронта.

Тормоза фургона внезапно заскрипели, и он резко остановился. Алларда откинуло в сторону, сильно потянув левую руку, и на него накатил новый прилив боли. Пот выступил на лбу, в подмышках, потёк вниз по спине, из-за чего футболка прилипла к нему, как вторая кожа. Он где-то потерял один ботинок, когда они схватили его.

Грубые голоса его захватчиков-вербовщиков сдавленно посмеивались и фыркали, они произносили слова с акцентом, который явно указывал на то, что они не принадлежали к миру роскошных вилл и офисных клерков, возможно, они даже не были из густонаселенных городов, а их разум, очевидно, был затуманен тошнотворными патриотическими гимнами. Добрались ли они уже до места? У Алларда не было ни малейшего представления, что такое Линия Фронта, — граница или пропускной пункт? Что или кто был на другой стороне? Ни один инструктор не дал бы ему этой информации, ни единого намека. Никто из служащих не рассказал бы ему об этом. Когда он задавал вопросы, его отец замолкал, а мама начинала бормотать: "Там враги Государства".

А затем она просила почитать её последние стихи, озабоченная тем, что они звучали слишком сухо.

И как он мог позволить своим гормонам затмить здравый смысл прошлой ночью? И зачем только соврал родителям, что у него были уроки после обеда, ускользнул из виллы и сел на скоростной поезд до города, чтобы добраться до Рабочего района, и к тому же нарушил комендантский час, лишь бы повидаться с Китом, зачем захотел испытать свою судьбу? Он должен был проснуться в своей мягкой постели. У него заурчало в желудке. Должность отца позволяла им хорошо питаться три раза в день. Но лучше всего был завтрак из свежих фруктов, кусочка мяса и даже с настоящим мёдом, намазанным на белый хлеб.

Он надеялся, что наряд милиции, который дежурил на Линии Фронта, проявил бы благоразумность. Они проверили бы его ID, позволили бы один видео-звонок домой, и всё было бы хорошо. Да, конечно, он был бы наказан, но Аллард с радостью был готов принять наказание, лишь бы избежать того, что его могло ждать впереди, когда его выпустили бы из фургона.

Шаги прозвучали прямо за задними дверьми фургона. Паук замер, а затем пополз обратно в своё убежище за секунду до того, как открылись двери.

Аллард зажмурился от дневного света. Позади людей он заметил пустошь, которая простиралась на многие мили вокруг ленты потрескавшегося асфальта, уходившей вдаль до самого горизонта. Кроме дороги, там ничего не было: лишь сухая безжизненная земля. Никаких ферм, никакой растительности. Только пыль, гонимая ветром.

Двое из трех мужчин тащили раненного парня на руках. Они швырнули его в фургон, прямо под ноги Алларду, как будто он был мешком мусора.

— Я не должен тут быть, — закричал на них Аллард.

Мужчина рядом с ним сильно ударил его по лицу, но боль исчезла, как только они отцепили наручник от стены фургона. Слабая надежда затеплилась в душе Алларда: они собирались освободить его, пускай даже в этой богом забытой дикой местности, но лишь до тех пор, пока второй мужчина, у которого были неопрятные косматые усы, поднял руку лежащего на полу парня и пристегнул наручник к его запястью.

— Вот тебе немного мёртвого груза, — сказал он Алларду. Его дыхание воняло специями, которыми государственные продовольственные магазины частенько приправляли самые дешевые куски собачьего мяса. По крайней мере, так говорила его мама.

Но она была лгуньей. И доказательство тому лежало у него в кармане.

Парень у его ног не был мёртвым: Аллард видел, как его грудь вздымалась под грязным комбинезоном, который выдавал в нём Рабочего. Не то чтобы у Алларда были какие-то предрассудки; Кит мог никогда и не стать Гражданином, но от одного лишь его взгляда у Алларда перехватывало дыхание. У этого парня было красивое смуглое лицо, красоту которого портила лишь запекшаяся кровь и всё еще кровоточащая рана на виске.

Возможно, Аллард бы предпочел выбрать парня, который никогда не читал стихотворений. Возможно, это было бы предательством Государства. Его родители предпочли бы, чтобы он бегал за инженерами в университете.

Он ткнул парня ногой. Тот зашевелился.

 

* * *

Тетч проснулся от тошноты, которая наложилась на невыносимую головную боль, хуже любого похмелья: когда он успел напиться до чертиков и что это чесалось внутри черепа? Он попытался сжать свои пульсирующие виски пальцами, но почувствовал, как что-то его тянуло, какое-то давление на правую руку. Он потянул сильнее и тут услышал, как кто-то закричал в окружающей его тьме.

— Не делай этого.

— Не делать чего? — выпалил Тетч, садясь прямо. Он почувствовал рвотный позыв, который, казалось, принес бы облегчение, но засомневался, что это уняло бы боль в его голове. Он ощутил под собой слой раскаленного металла, который двигался и странно вибрировал. Он с трудом открыл глаза. Кровь, которая струйкой лилась из виска, склеила их намертво. Он был в машине. Но как?

— Мы с тобой прикованы друг к другу.

Тетч открыл глаза и окинул взглядом парня, который сидел в метре от него. Молодой. Обеспеченный. Одежда немного грязная. Похоже, их обоих загребла милиция за нарушение комендантского часа. Хотя парень выглядел не так уж и плохо, вот только Тетчу показалось, что он был слабоват, он даже носил очки, что было всего лишь манерностью и вычурностью с тех пор, как Государство пообещало каждому Гражданину хорошее зрение на всю жизнь.

Тетч поднял свою руку и увидел наручник, крепко пристегнутый вокруг запястья. В прошлый раз, когда его поймали, такого с ним не делали. Они решили добавить новую жестокость в наказание за такую пустяковую оплошность?

— Как тебя зовут? — спросил его парень.

— Имеешь в виду, как меня называет Государство?

Он закрыл глаза и попытался вспомнить, что произошло. Он возвращался домой после незаконной второй смены, где он начищал оборудование в Министерстве Хронометрии до часу ночи...

— Я знаю, что ты не Гражданин. Но у тебя же есть имя.

Тетч застонал. Он стал ощупывать всё вокруг в поисках того, на что можно было бы облокотиться, нашел металлическую планку, на которой сидел парень, и подтянулся к ней. Он специально сильно потянул за веревку, сковывающую их, чтобы проверить, насколько тяжелым и сильным был парень. Тот чуть было не свалился. Тетч улыбнулся.

— Если бы Государство заботилось о людях, обо всех людях, а не только о тех, у которых красивые дома, никто бы из нас тут не сидел.

Тетч высморкался. Он уловил запах одеколона.

— Быть может, ты и не уличный, но всё равно воняешь.

Парень, сидящий на планке, замер.

— Я не воняю.

— Ещё как. Правда не мусором и не мочёй. Дай-ка угадаю. Какой там парфюм, что сейчас брызгают на себя новички Партии? Преданность № 4?

Он наклонился ближе к парню и поглубже вдохнул.

— Нет, думаю это Непотизм[8]. — Он рассмеялся и сморщился от боли в голове.

— Это не парфюм. Это одеколон. К тому же не мой...

— Что ж, ты насквозь провонял им. Либо ты лжешь, как мальчик-паинька из Партии, либо ты дал кому-то попотеть в твоей футболке...

— Попотеть в футболке?

— Точно. Не слышал разве о таком?

— Нет.

Через секунду парень подавил смешок.

— Но ведь неплохой же одеколон.

— Нет, конечно, нет.

Они сидели в тишине какое-то время.

— Это не из-за того, что мы нарушили комендантский час.

— Нет.

— Дерьмо. В чем они меня обвиняют?

— Не знаю. Я вообще ничего не знаю. Они вербовщики.

Вербовщики. Он вырос со своей старшей сестрой, которая только и делала, что рассказывала страшные истории о таких людях, которые похищали детей, стоило лишь приоткрыть окно для проветривания комнаты. Любой Рабочий мог рассказать о ком-то, кто настолько разозлил Государство, что "исчез" или был "завербован" на службу.

Теперь и он был на грани исчезновения.

Тут Тетча вырвало, и вся еда, на которую он потратил свой заработок, чтобы ненадолго забыть о голоде, после того как он слишком долго и часто работал, вышла наружу. Не так уж и много жижи было на полу, но вонь быстро перебила запах одеколона.

— Они везут нас на Линию Фронта, — сказал Тетч, утирая губы.

— Думаю, да. Я пытался образумить их. Они не могут вот так просто забрать Гражданина с улицы... То есть, я имею в виду...

Тетч пялился на него, заметив смущение на лице парня и красноту его щёк.

— Прости. Послушай. То, что ты Рабочий, а я нет, ещё не делает нас врагами, мы не обязаны ненавидеть друг друга. Мне нравятся Рабочие...

— Сейчас умру от счастья. Всё сразу меняется к лучшему, ведь я теперь знаю, что ко мне прикован Тот, Кто Симпатизирует Рабочим.

Парень заморгал. Затем отвернулся. Очень вовремя. Тетч закрыл глаза и притворился, что спал. Быть может, его сердцебиение угомонилось бы. Линия Фронта. Вот дерьмо.

 

* * *

Фургон замедлил ход. Аллард посмотрел на молодого Рабочего, который открыл глаза.

Вдруг раздался звук взрыва. Лопнули шины. Фургон затрясся, стал наклоняться и заваливаться на бок.

Аллард оказался верхом на парне. Он ощутил, насколько потной и горячей была его кожа по сравнению с его собственной. У Рабочего были ореховые глаза.

— Ты в порядке? — спросил Аллард.

— Буду в порядке, когда ты слезешь с меня. Что произошло?

Они прислушались. Кто-то начал кричать. Вербовщики в ужасе выкрикивали слова на незнакомом языке. Выстрелы. Эти звуки парализовали Алларда. Он вплотную прижался к Рабочему так сильно, как только мог. Это инстинкт, твердил он себе, инстинкт схватиться за кого-нибудь в поисках спасения, когда ты напуган. Рабочий попытался оттолкнуть его и подняться, но Аллард прошептал ему на ухо, чтобы он не двигался. Он точно не был уверен, какое решение было бы самым мудрым, но в его представлении было бы глупо привлекать к себе внимание, находясь в кузове фургона. Он не знал, что творилось снаружи, но пока никто не знал, что они были внутри, они были бы в безопасности. Хотя бы отчасти.

Крики прекратились. Их не стало хуже слышно. Они просто оборвались.

— Что это такое? — беззвучно произнес Рабочий одними губами.

Он не знал, кажется, все годы инструктирования прошли впустую. Аллард просто смотрел в прекрасные ореховые глаза. У Кита были красивые глаза, но не орехового цвета. Чудесные ореховые глаза, к которым не прикасалось Государство, которые просто были результатом творения генетики.

Что это было?

Тяжелые шаги. Множество. Как будто вокруг фургона вышагивала толпа людей. Нет, не толпа, потому что в их шагах был четкий ритм, как будто они маршировали на военном параде. Это замечание, которое было таким неуместным, но тем не менее, таким точным, что заставило Алларда улыбнуться, что должно быть привело Рабочего в замешательство: он был совсем растерян.

— Как будто тысячи людей на параде, — прошептал Аллард.

Затем тот, кто был снаружи, начал колотить по стенам фургона. Удары заглушили всё еще играющую музыку, хотя динамики в фургоне почти что умерли, как будто им хотелось превратить фургон в металлический барабан и передать сигнал о своей жестокости всему Государству. Аллард закусил губу. Он улавливал ритм, размеренность, которая мучила его сознание, которая была так знакома ему. Где он мог слышать это раньше?

Дробь была недолгой. Снова послышался звук бесчисленных шагов, которые в унисон топтали твердую почву. Но они удалялись прочь, и скоро всё стихло.

Пот капал с его лба прямо на подбородок парню, на котором росла первая редкая бородка. Он на секунду засмотрелся, как вздымалась грудь Рабочего под ним. Вверх и вниз. И вдруг понял, что еще пару часов назад он бы отдал всё за то, чтобы оказаться в такой же позиции с Китом. Кит стал бы отталкиваться, смеяться, но вот теперь Аллард находился с тем, кто, возможно, являлся более соблазнительным.

У него появилось сильное желание приблизиться к нему и поцеловать Рабочего. Он еще никогда никого не целовал. Он смотрел много видео о том, как это делалось, и хотел познать эти ощущения. Оно было бы только у него во рту? Он подозревал, что всё тело откликнулось бы на поцелуй, хотя только губы касались бы друг друга.

Запах пота и какой-то интимный аромат, исходящий от Рабочего, наполнили его легкие. Это был вовсе не неприятный запах. Совсем не противный. Он сфокусировался на своих чувствах, а не на том, что происходило снаружи и не на Ките, а затем глубоко вздохнул.

— Думаю, они ушли, — прошептал Рабочий.

— Фууух.

Рабочий зашевелился под ним, затем замер.

— Тебе это нравится.

Аллард вдруг понял, что у него была эрекция, и он невольно прижался им к ноге Рабочего.

— Прости.

Но Рабочий самодовольно ухмыльнулся, что одновременно и смутило, и успокоило Алларда, который уже поднялся на ноги. Рабочий, конечно же, сделал тоже самое, ведь веревка всё еще соединяла их запястья. Пока он высматривал что-то сквозь одну из дыр от пуль в фургоне, Аллард неотрывно смотрел на него.

 

* * *

Тетч не знал, должен ли он был рассказать Гражданину то, что увидел сквозь пулевые отверстия. Он и сам не был в этом уверен. Разве могли существовать металлические пауки? Должно быть, он просто увидел кусок металла, который оторвало от фургона.

— Всё выглядит... достаточно спокойно.

Он обернулся к Гражданину, чей интерес уже снизился достаточно, чтобы не быть таким заметным, но выглядел он всё ещё румяным и смущенным. Тетч просто не мог не улыбнуться: вот каким оказался Тот, Кто Симпатизирует Рабочим. Плюс к этому, ему льстило то, что похищение ничуть не лишило его привлекательности.

— Твоя семья знает, что ты предпочитаешь парней? — спросил он. Затем наигранно потянул за кончики застёжек-липучек на своём воротнике. Теперь была видна часть его груди. Глаза парня-Гражданина расширились от удивления.

— Эээ... нет.

Он сделал шаг навстречу Гражданину и свободной рукой поднял провисшую часть веревки, которая соединяла их.

— Мне кажется, тебе всё это начинает нравится.

Не было ничего плохого в том, чтобы заверить парня, что он делал то, что как раз нужно было Тетчу. Или то, что ему хотелось бы. Их ждал долгий путь обратно в столицу.

— Мне... мне... — Гражданин сглотнул. — Возможно.

— Давай выбираться отсюда, — сказал Тетч.

Двери всё ещё были заперты. Вместе они навалились на неё и толкали до тех пор, пока не сломалась щеколда.

Тетч замигал от яркого света и пришел в восторг от прохладного воздуха, который обдувал его кожу.

Они обошли фургон вокруг. Было непонятно, что произошло с передней частью фургона, но она была искорежена и сломана. Искромсанные шины стали похожи на повисшие куски черной резины и металлической проволоки. Все окна были выбиты, а земля была усыпана мерцающими осколками армированного стекла. Дверь со стороны водительского места была вырвана и валялась в двадцати футах от фургона. Но что могло с такой силой её отбросить?

Тетч увидел кровь на земле. Ему нужно было пойти проверить: нет, не посмотреть мертвы ли были они, в этом он не сомневался, но у вербовщиков мог быть видео-коммуникатор или что-нибудь ещё полезное.

Что-то легко прошмыгнуло у ног Тетча. Гражданин вскрикнул, когда заметил то, что напоминало помесь человеческой руки и паука, ноги которого еле заметно скользили по блестящему металлу и оставляли за собой след аккуратной сети, в то время как он полз вверх на крышу фургона.

— Что это было за существо?

— Я не знаю.

Спустя мгновение, он медленно стал пробираться обратно к распахнутым дверям фургона и тут понял, что взял парня-Гражданина за руку. Он опустил взгляд на их пальцы, потные от жары, затем снова посмотрел на лицо Гражданина, которое всё ещё выражало страх, и понял, что парень ещё не осознал его действия. Поэтому он сжал его руку. Не сильно. Мягко.

— Держись позади меня.

— Я так и планировал.

Он увидел тень и замер, подняв кулак, чтобы атаковать, прежде чем увидел саму фигуру. Затем он увидел лицо и сделал два шага назад, чуть было не завалившись на Гражданина. То лицо было беспокойным, механические глаза вращались из стороны в сторону, рот был дряблым и полон крошечных щупалец или, быть может, антенн, которые двигались как поршни, высовываясь туда и обратно, пробуя на вкус воздух. Существо было одето в красно-черную военную форму и у него не хватало одной руки. Но руки не было всего долю секунды, потому что безумное паукообразное существо, которое они только что видели, теперь карабкалось вверх по фигуре и трансформировалось в металлическую культю.

— Чёрт, — пробормотал Гражданин позади Тетча.

Голова фигуры повернулась одним резким движением. Оно заговорило, вернее голос, раздающийся из его груди, зазвучал:





Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2017-02-25; Мы поможем в написании ваших работ!; просмотров: 344 | Нарушение авторских прав


Поиск на сайте:

Лучшие изречения:

80% успеха - это появиться в нужном месте в нужное время. © Вуди Аллен
==> читать все изречения...

790 - | 735 -


© 2015-2024 lektsii.org - Контакты - Последнее добавление

Ген: 0.01 с.