Генеральное сражение — не начало движения, и, тем более, не конец, а точка отсчета, с которой восхождение убыстряется до скорости курьерского поезда. 7 страница

Итак, собственного некрополя “дорогого экстрасенса” явно хватало для того, чтобы за ним, как за Гитлером и Гришкой Распутиным, увивалось множество женщин. Однако “чувство” “пришло” к будущей В. в ситуации, еще более для нее неблагоприятной: когда она (1) впервые переступила порог целительского (2) Центра. Оба момента важны. Во-первых, страх неизвестности перед незнакомым местом (иконы, амулеты, странные одежды) деструктурирует защитное сознание в большей степени, чем опасность реальная. Во-вторых, Центр подразумевает скученность в этом месте целителей, что, как и в толпе, взаимоусиливает их индивидуальное воздействие на жертвы. Там у них было гнездо.

Притяжение будущей В. к аналогу Гришки отчасти определялись личностью брата В., но в основном потребностями комплекса кастрации, которые мы обсудим позднее в главе “А ведь это была победа!”. Ненависть же будущей В. к “дорогому экстрасенсу” полностью определилась ассоциациями с ее братом. Роль в жизни В. этого человека П. не удавалось осмыслить почти два года. С толку сбивали ее от начала целиком отрицательная оценка персонажей Центра (кроме их чудотворения) и противоположная, восторженно-одобрительная оценка брата. А у брата, как выяснилось через два года знакомства В. и П., существовала вторая, скрываемая от сестры жизнь. Но об этом позже, в соответствующей главе. Остается только добавить, что брат жив, и его пространственные перемещения не могли не влиять на оттенки взаимоотношений В. с “дорогим экстрасенсом”.

Что касается “чувств” “дорогого экстрасенса”, то на основании ряда косвенных признаков можно уверенно говорить, что будущая В. у него с его матерью не ассоциировалась. Ввиду меньшей значимости чувств притяжения для создания продолжительных взаимоотношений, важнее рассмотреть причину его к ней ненависти. Действительно, те психологические особенности, которые отличали будущую В. в первый период ее пребывания в Центре, и которые, собственно, и привлекали целителя-импотента, выявить несложно, но они делали будущую В. похожей на каждую пятидесятую, если не тридцатую женщину. Все определило не притяжение. Главное — ненависть.

И Гитлер, и Распутин женщин меняли с легкостью. Иными словами, им не попалась на пути женщина такой душевной организации, которую они страстно бы могли возненавидеть. Все были в достаточной степени “свои”. А вот для “дорогого экстрасенса” таким объектом стала будущая В. Но почему?!! Что ее так отличало от бесконечной череды женщин? Каков ее вызывающий ненависть судьбообразующий фактор?

Чем по-настоящему уникальна наша В., чем она серьезным образом отличается от десятков тысяч (именно ввиду редкости этого качества Гитлеру с Распутиным и не повезло), так это то благоприобретенное В. состояние психики, в котором совершенно естественно суббота может и должна быть в субботу.

Силу и значимость этого фактора для экстрасенса (человека, который “считывает” состояние психики непосредственно) каждый читатель может проверить экспериментально. Для этого на его территории проживания (любой) достаточно зайти в храм государственной религии (желательно, называющей себя “христианской”) и, немного побеседовав со священником и освоившись с его благостным выражением лица, достать Библию и, открыв ее на странице, где приведен закон Божий, зачитать заповедь о субботе и сказать, что вы, как считающий себя ультрахристианином (вариант: первохристианином), субботу будете святить в… среду (четверг, пятницу, воскресенье). Улыбка на лице священника станет еще шире, и очень благостно вам скажут, что все христиане и просто верующие суть братья: в главном едины, в мелочах терпимы и т. п. Но если вы в другом (точно таком же) храме скажете, что собираетесь соблюдать заповедь в том виде, в каком она начертана Богом, т. е. в субботу, то стоящего перед вами священника как подменит. “Благость” с лица исчезнет, и весь он превратиться в клубок звериной ненависти, изрыгающий вопли и проклятия, часто еще и с пеной на губах. Изящно выражаясь, вас оскорбят и выставят вон. И это вы о принципе “суббота в субботу ” только сказали, а представляете что бы было, если бы вы по этому принципу жили?!

Результаты эксперимента воспроизводятся легко, но, разумеется, не во всех 100 % случаев. Иногда в храмах встречаются священники, которые, тяжело вздохнув, кивают и, отводя глаза, начинают говорить, что да, перенесение людьми дня покоя с заповеданной Богом субботы на любой другой есть сатанизм, и сатанизм ничуть не меньший, чем вовсе отмена этой или вообще любой из заповедей… Но что поделаешь: жена, дети… Если что, жена со свету сживет, сами знаете как это бывает… Да и обмана, собственно, особенного никакого нет — народ сам валом идет, никто его как в старину палками не гонит. Сами. Все сами. И идут сами, и несут сами… Да и где еще можно так хорошо заработать?.. Этот вздох, эти отведенные глаза, как соглашаются очевидцы, производят гораздо большее впечатление, чем когда священник после зачитывания ему четвертой заповеди вдруг, подобно Софье Андреевне, валится в истерике на пол храма и начинает кататься, кататься… А на губах — пена …

Со всем этим, повторяем, полезней ознакомиться экспериментально.

Итак, повод к особой ненависти, необходимой для возникновения у “дорогого экстрасенса” страстной любви (а он, в сущности, жрец государственной религии и почти у самого верха этой иерархии) к будущей В. определялась особым отличием ее души — тогда еще не полностью оформившимся, но уже укрепляющимся принципом “суббота в субботу ”. Именно он выделял будущую В. из числа целительской и околоцелительской публики. Скажем, у целительницы Гины (к ней мы еще вернемся: это та, которая ни во что не ставит своего мужа-бизнесмена, презирает его, за глаза насмехается, и сын которой попал в дурную компанию) родная тетка — субботница (адвентистка). Столь близкое родство не могло не обратить внимание целительницы Гины на точное содержание четвертой заповеди закона Божьего. Но целительница Гина по размышлению предпочла “субботу в воскресенье” — и работает в Центре по сей день. Естественно, что “любовного” предпочтения целительнице Гине от “дорогого экстрасенса” добиться не удалось, несмотря на все ее усилия. Как и многим прочим ей подобным.

Вот такая жизнь, как выясняется, у В.! Особенная во всех смыслах — тут вам и соединение с половинкой (максимум по биофильной шкале), и страстная любовь с “реинкарнированным” Гришкой Распутиным (максимум по некрофильной шкале). Не жухлое, согласитесь, существование!

В жизни всегда так: одним все, другим… прибавки к окладу ввиду своевременного продвижения в иерархии — карьера называется… Мы, конечно, понимаем, что жухлому успокоительнее верить, что все, и встречи двоих тоже, понимаете ли, от судьбы-злодейки, от Фортуны с ее знаменитым задом — куда захочет, туда его и повернет, — от него, жухлого, разве что-нибудь зависит?.. Какие могут быть во встречах закономерности… Просто встретились… Случайно.

Принцип “суббота в субботу ” шлифуется, очевидно, всю жизнь и, хотя В. к моменту встречи с П. сформулировала его даже словесно, при второй с ней встрече он ей сказал, что интеллект у нее — ноль: такой у нее тогда был сумбур на понятийно-цифровом уровне. Плюс засоренность ассоциативно-образного… Одним словом — женщина. Но милая.

Сложная стояла перед П. задача: помочь половинке (о которой он даже не знал, что она половинка) разобраться в самой себе. Сложная, потому что ко времени встречи он ровным счетом ничего не знал ни про Гитлера и его женщин, ни про Гришку с императрицей, ни про оккультизм с целительством, ни про гипноз, и до архивов музея Толстого он еще не добрался, а слово половинка значило для него не больше, чем для любого обывателя.

Но в том-то и особая ценность психокатарсиса, что если направление выбрано правильно (верный принцип), то начинать можно из любой точки, с любого уровня знаний — и успех обеспечен.

Впрочем, кое-что П. все-таки знал. Что такое невроз знал, в Библии ориентировался и почти уверенно себя чувствовал даже в горном кишлаке в обществе бандитских жен.

Глава тридцать пятая.

ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА