Стадия четвертая — и последняя 8 страница

“На всяком высоком холме и под всяким ветвистым деревом ты блудодействовала” (Иер. 2:20).

“Посмотри на поведение твое в долине, познай, что делала ты, резвая верблюдица, рыщущая по путям твоим? Привыкшую к пустыне дикую ослицу, в страсти души своей глотающую воздух, кто может удержать? Все, ищущие ее, не утомятся (искать ее): в ее месяце (течки) они найдут ее” (Иер. 2:23, 24).

Но за образами Иеремии можно все-таки признать некоторую эротическую скромность по сравнению с образами, рисуемыми пророком Иезекиилем или в “Песне Песней” Соломона (см. Библию)! Там образы еще более откровенные. Обращение пророка Иеремии к эротическим образам невозможно объяснить несдержанностью, проистекавшей из-за его холостого положения. Этим, скорее можно объяснить его сдержанность! Пророк же Иезекииль, современник пророка Иеремии, женат был, причем жену свою он называл не иначе как “утехой очей” (Иез. 24:16). Образы же его еще более “разнузданны”, чем у пророка Иеремии, но несравнимо более скромные, чем у пророка Соломона. Соломон с числом своих гаремных дам несколько переизлишествовал: у него было триста жен и семьсот наложниц — они его и погубили. Погубили и обессилили. Они, то есть триста и семьсот, а не одна, Суламита. Суламита была возлюбленной, и очень может быть, что та самая одна единственная половинка. Ее он и воспел в неповторимой “Песни Песней”.

Таким образом, выбор эротического изобразительного материала пророками не был компенсацией их супружеского одиночества, а просто следствием мужского здоровья. Интересное было для них интересно, этими образами они мыслили, живя и наслаждаясь в Боге.

Иеремия же, как мы уже заметили, был холост.

“И было ко мне слово Господне: не бери себе жены, и пусть не будет у тебя ни сыновей, ни дочерей на месте сем”.

“Ибо так говорит Господь о сыновьях и дочерях, которые родятся на месте сем, и о матерях их, которые родят их, которые произведут их на сей земле: тяжкими смертями умрут они и не будут оплаканы, или похоронены; будут навозом на поверхности земли, мечем и голодом будут истреблены, и трупы их будут пищею птицам небесным и зверям земным” (Иер. 16).

Из этих слов видно, что одиночество пророка Иеремии отнюдь не было вызвано необходимостью его “чистоты” (за “чистоту” люди с отягощенной психикой выдают отказ помогать предназначенной от Бога половинке в высоком смысле этого слова), но определялось конкретно-историческими условиями его служения. Времена для Иудеи были действительно трудными. Одна за другой накатывались волны вражеских войск, убийства, грабежи, да и сама осада Иерусалима, которую в пророческом своем служении должен был пережить Иеремия, была столь невыносимой, что, как написано, нежные матери ели своих детей, а на глазах отцов умирали от голода их сыновья. Послушавшись Господа, пророк уберегся от этих мук отцов. Но даже если бы родившихся у Иеремии детей удалось уберечь, то их ожидала бы нелегкая судьба сирот, потому что умер Иеремия насильственной смертью. Судьба детей нелюбимого и не признаваемого в народе пророка.

Испокон веков в народе Израильском, как, впрочем, и у других народов, семья и дети считались величайшим благословением. “Нехорошо быть человеку одному”, — говорит Господь (Быт. 2:18). Отсюда и обостренный интерес современников пророка к подробностям его половой жизни, интерес, который, как видно из многих текстов Библии, Господь не обличал, но использовал как врата к разуму еще окончательно не утративших надежды на спасение людей. Как раз из особенностей половой жизни пророка, его одиночества и бездетности, люди могли сделать вывод, насколько серьезной была опасность разрушения Иерусалима. Эротическая одаренность пророка, и при этом его одиночество в тот данный конкретный период истории усиливало проникновенность вести Божьей, и его пророческое служение становилось более эффективным. Беда была у порога, служение было серьезным, дети были обречены на смерть, судьба вдовы была горька — потому и заповедь: “не бери себе жены”. Но эта была весть Иеремии лично, но отнюдь не людям всех времен и народов, не всем служителям и даже не всем пророкам. Пророк Иезекииль, современник, как мы уже сказали, Иеремии, был женат на “отраде очей”. Любил и Соломон, и пророк Осия, и апостол Петр — словом несть числа славным библейским именам. Божьи люди были здоровые люди, отнюдь не некрофилы, и им было чем заинтересовать женщину.

Это, как мы уже сказали, понятно всем хотя бы на уровне подсознания. Свидетельство тому — распространенность сюжета о шлюхе на охоте за человеком Божьим как эротическим объектом.

Несмотря на эротические образы в своей книге, пророку Иеремии некоторые тонкости взаимоотношений с женщинами были неизвестны. В чем нельзя заподозрить ни Иезекииля, ни других пророков, ни тем более Соломона. Как там у него в “Песне Песней”?

Этот стан твой похож на пальму,

и груди твои на виноградные кисти.

Подумал я: влез бы я на пальму,

ухватился бы за ветви ее;

и груди твои были бы вместо кистей винограда,

и запах…

Нет! Нет! Нет!! Расслабляться не будем! А чтобы легче было собраться, представьте себе нечто противоположное от приятного: современных церковноприходских “ревнителей чистоты” с некрофилически поджатыми губами. У них строго: духовное — это духовное, а о сексе ни-ни! Что тут может быть общего: Бог и Любовь? Тем более у “истинно верующих”. Таких, как они? Какое такое: “запах”, “влезу я на пальму”?!! Это что получается: пророка можно по запаху отличить?

Хорошо, эти церковные придурки не дотягивают даже до уровня признанности, но что тогда монахи? Ведь в былые времена их признание было разве что не всеобщим — до 5 % населения некоторых русских городов составляли монахи.

Но нет, не будем о них распространяться. Не будем обсуждать выражение их лиц — оно достаточно отчетливо и красноречиво на лицах и современных монахов. Цель монахов и современных, и прежних — умерщвление плоти, они испытывают особенное притяжение к расчлененным трупам своих предшественников, так называемым мощам — вывод здесь очевиден. А что же касается до их молитвы…

“Ты же не проси за этот народ и не возноси за них молитвы и прошений; ибо я не услышу, когда они будут взывать ко Мне в бедствии своем” (Иер. 11:14).

“И сказал мне Господь: ты не молись о народе сем во благо ему” (Иер. 14:11).

Не всякая молитва — молитва. Даже у пророка. Что уж тут говорить про монахов госрелигий, для которых созданная Богом для мужчины женщина — осквернение, а прижимание губами к трупу — очищение! Нет, мы не против монашества, наоборот, считаем это установление полезным, потому что отток семени этого типа людей, безусловно, должен оздоровлять нацию. Другое дело, что мы не считаем для себя возможным поддаваться внушению, что монашество есть нечто, особо угодное Христу-Жизнедателю.

Это монахи, а что до пророков, людей Божьих, то это были крепкие мужчины, не прогибались, потому и был у них такой изобразительный материал для проповедей. Им, здоровым, не было нужды оправдываться перед женщинами и изобретать оправдательные теории о “нечистоте” половых взаимоотношений. Мужчину и женщину сотворил Бог. Он есть любовь. В Нем нет нечистоты, а, следовательно, не может быть нечистоты в Его творениях. А сотворены были именно двое.

Практика неудачных, но стабильных браков среди полагающих себя верующими породила мнение, что дурные супруги даются для того, чтобы в испытаниях с ними возрастать быстрее, потому что “достать” может только жена. Поэтому за дурную жену, за тяжкие с ней горести следует благодарить не самого себя, а Бога. Но Бог через своих пророков говорит нам нечто противоположное. О браке апостол Павел говорит: " Не преклоняйтесь под чужое ярмо (супружества. — Прим. авт.) с неверными. Ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света со тьмою?” (2 Кор. 6:14). “Добродетельная жена — венец для мужа своего; а позорная — как гниль в костях его” (Пр. 12:4). “Кто нашел добрую жену, тот нашел благо и получил благодать от Господа” (Пр. 18:22). “Разумная жена — от Господа” (Пр. 19:14). Нет смысла умножать число высказываний. К возрастанию в Боге приводит соприкосновение не со злом, а с добром. Противостоять злу у нас всегда есть неограниченные возможности, даже не выходя из дома, поэтому, естественно, Бог желает, чтобы хотя бы в семье верные имели особые возможности для возрастания и в том помогали друг другу.

Все остальные мнения противоположны Божьим. Еще язычник Сократ, объясняя редкостную сварливость своей жены Ксантиппы, предположил, что ее сварливость (“как гниль в костях”) ему же и на пользу. Не обольщайтесь: это не более чем видимость мудрости, и как бы ни были признанны богословы, эту видимость внушающие, — здесь не более, чем нечаянное признание своей несостоятельности. Но такова власть греха: они еще и пытаются представить свою несостоятельность как особое избранничество Божие — экую, оказывается, мощь духовного развития они в состоянии развить, коли Бог допустил в их жизни такое испытание!

Лицемерие и лукавость мышления пророкам были чужды во всем, потому и в области секса искали они и находили себе таких же, с точки зрения энергетики, здоровых женщин, которые, естественно, одни только и могли стать “отрадой очей”. Как такую женщину найти — вопрос другой. Но это тоже вопрос психокатарсиса.

То, что в Библии феерическая генитальная эротика, груди и запах соединены, не случайно. Очевиднее всего это следует из современной практики психокатарсиса. Отсюда следует также и то, что результаты психокатарсиса можно фиксировать не только по характерному вздоху облегчения при освобождении от травмы, но и по изменению запаха. А также и по тому, отказался клиент от, пардон, “благовоний” или нет.

Принципиально важно то, что занятие психокатарсисом, стенограмма которого приведена ниже, произошло прежде осмысления рассмотренного библейского взгляда на взаимоотношения двоих.

***

В.: Что ты смеешься?

П.: Так… Пародию вспомнил. Не помню чья и на чьи стихи.

В.: А что там?

П. (С особым выражением): Та что справа грудь — та левая!

Та, что слева грудь — та правая!

И может не по праву я

То целую эту — левую,

То целую эту — правую…

В. (Смеется): Однако ты вспоминаешь!..

П.: Послушай, у меня такое ощущение, что твои груди в последние дни перестали расти. А за предыдущую неделю так выросли!

В.: А что, так заметно?

П.: Да! Очень.

В.: Ну и хорошо, что перестали. А то столько хлопот с ними появилось. Раньше можно было ходить так, а теперь нужны… дополнительные детали туалета. Опять же стирать больше…

П.: Ну и что? Зато смотреть приятно. Впечатляет.

В.: Шутишь! Впечатление бывает обманчиво. Просто бедра шире плеч, поэтому они такими и кажутся… впечатляющими…

П.: Кажутся? Ничего не кажутся! Такие и есть! То целую эту — левую, то…

В.: Ой! О! Щекотно! Борода!

П.: М-м-м…

В.: Ой!

П.: Не понимаешь ты своего счастья! Плоские американки какие деньги тратят большие, чтобы фигуру сделать женской. Операции делают, мешочки с силиконовой жидкостью себе вживляют…

В.: Что?

П.: “Силиконовые прелести” называются. Делают операцию, надрез под каждой грудью, вставляют пластиковый мешочек с силиконовой жидкостью, двести грамм. На ощупь упругий. Между прочим, популярная в Америке операция — сотни тысяч женщин каждый год. И так каждый год. А тебе груди без операции, без надреза, и — бесплатно. А вот американки…

В.: Это их американские трудности. Деньги есть — ума не надо!

П.: А твои почему перестали расти? Ведь прекрасному границ быть не должно!

В.: Ой ли?

П.: Точно-точно! Может быть, груди твои нежные на что-нибудь обиделись? И поэтому хорошеть перестали?

В.: А такое возможно? Чтобы они обиделись?

П.: А почему бы нет? Сейчас проверим. Закрой глаза!

В.: Нет! Не надо! Только не это! Еще больше — не надо!

П.: Почему же это не надо? Чего ты?

В.: Того! Хлопот не оберешься!

П.: Да ты не бойся. Мы только проверим: есть ли какая обида. Если обида есть, то она влияет не только на форму груди, но и на здоровье. А потом, откуда ты знаешь, чего ты хочешь? Уж кому как не тебе понимать, что женщины вообще не имеют ни малейшего представления, чего же им на самом деле хочется. Их, имею в виду, подсознанию. Закрывай глаза! Так. Молодец! Умничка ты моя. А теперь скажи мне, пожалуйста, твоей груди нанесена какая-нибудь обида?.. Где она? Осмотри внимательно свое тело: где она, и в виде чего? Где?

В.: …В груди.

П.: А в виде чего?

В.: Пластинка.

П.: Пластинка… А какой она формы?

В.: Я же сказала: пластинка. От проигрывателя.

П.: Ага! Теперь понял. Круглая пластинка. Черная… А давно она там?

В.: Давно…

П.: Можешь определить сколько?

В.: Нет.

П.: Месяцы? Годы? Десятки лет? Меня интересует исключительно ощущение: сколько? Хотя бы порядок величин.

В.: Скорее, последнее. Десятки.

П.: Так… Вот видишь, я как чувствовал, что есть какая-то травма. И она не позволяла груди вырасти такой, какой бы она хотела быть. А выросла в последнюю неделю без снятия этой грампластинки обиды потому, что мы множество неврозов развязали, хоть и по другим поводам. Общее состояние улучшилось, противостояние черной пластинке увеличилось — вот грудь и похорошела!.. Так… Хорошо… А теперь скажи мне, пожалуйста, что-нибудь более раннее, что-нибудь до этой пластинки есть? Пластинка ведь эта на что-нибудь опирается?

В.: Опирается. На ось. На которой эта пластинка крутится.

П.: А какого она происхождения? Более раннего?

В.: Да…

П.: Хорошо. А что-нибудь еще более раннее, каким-нибудь образом обижающее твою грудь, есть? Посмотри внимательно.

В.: М-м-м-м… Да там целый граммофон. Старинный, как из музея. Детское что-то…

П.: А он тебе нужен, граммофон этот?

В.: Нет.

П.: Будешь от него избавляться?

В.: Все. Уже избавилась.

П.: Значит, она теперь у тебя вырастет такой, какой ей хочется? И ничего этому не будет мешать?

В.: Да. Ничего не будет мешать. Как мне хорошо с тобой, милый!..

Здесь стенограмма беседы прерывается по понятным причинам скромности. Да и с точки зрения лечебной (в упрощенном понимании этого слова) они, в сущности, в тот день закончили. Продолжили они через два дня, когда обрисовался (буквально!) результат. Обратите внимание, что через два дня, а не через неделю, и не через месяц! Можно сказать: только через два дня, а можно наоборот — целых два дня. Только — потому, что, согласитесь, два дня срок небольшой, чтобы форма груди стала еще прекрасней, причем прекрасней заметно. А целых, потому что наши герои не виделись целых два дня: она была на работе. Ее график работы: сутки дежурит, три — дома. Да, специальность у нашей героини самая что ни на есть малоизвестная, и большинство населения даже и не замечает существования носителей такой непризнанной специальности — оператора больших вычислительных машин. Но мы-то теперь знаем тайну признанности и непризнанности профессий и ценность людей, непризнанные профессии выбирающих.

…П.: Смотри-ка! А они у тебя опять расти начали!

В.: А что, так заметно?

П.: Заметно. М-м-м-м…

В.: Ой! Борода! М-м-м… Ой!.. Я тоже заметила.

П.: М-м-м… Ух, как здорово! А ведь у нее запах даже изменился. То есть аромат! Ароматная стала! Даже более того — благоуханная…

В.: Ты хочешь сказать, что раньше она пахла хуже?

П.: Хуже? Я этого не говорил. И не хочу сказать! Тоже прекрасно пахла. Только сейчас и вовсе бесподобно!

В.: Разве?

П.: Кокетничаешь?

В.: Я?!?! Как ты мог такое про меня подумать? Ой!

П.: М-м-м… Точно тебе говорю: бесподобное стало благоухание.

В.: Тебе нравится?

П.: Спрашиваешь! М-м-м-м…

В.: Ой! Ох, как хорошо… М-м-м-м…

П.: Похоже, что они у тебя не только опять расти начали, но и, похоже, чувствительность увеличилась!

В.: М-м-м… Похоже, что так. М-м-м… Тебе это нравится?

П.: Бесподобно.

В.: Тогда я очень рада. М-м-м…

П.: Представляешь, а всего-то навсего черная пластинка и старинный граммофон!

В.: Смешно! Ой! М-м-м…

Этот стан твой похож на пальму,

и груди твои на виноградные кисти.

Подумал я: влез бы я на пальму,

ухватился бы за ветви ее;

и груди твои были бы вместо кистей винограда,

и запах от ноздрей твоих, как от яблоков…

Как ты прекрасна, как привлекательна, возлюбленная,

твоею миловидностью…

Дети! Женщины — штука порой небесполезная.

Но они пахнут.

А запах, или аромат, а тем более благоухание женщины не последнее дело в осмыслении мира начинающими знатоками психокатарсиса.

“Как ты прекрасна,

как привлекательна,

возлюбленная,

твоею миловидностью…”

Глава тринадцатая.

КОМБИНАЦИИ ЭРОСА