Глава 7. Ловушка, в которую я сама попалась.

Девушка почувствовала, как ее спину буравит чей—то взгляд. Повернувшись, Гермиона увидела, что миссис Уизли уже ушла, и в комнате остались только она и Джинни.

Вяло улыбнувшись, Гермиона жестом пригласила ее сесть в кресло напротив. Все это время рыжеволосая девушка не спускала глаз с гостьи.

— Вот ты опять не улыбаешься … это наверно все мама. Взяла и расплакалась.

— Нет, это не миссис Уизли. Просто,.. так вышло. – Гермиона замолчала, не зная, что дальше говорить. Она опять повернулась к окну и посмотрела на темное небо.

— Сколько звезд … так красиво, — прошептала она, пытаясь переменить тему разговора.

— У нас всегда их много. Фред и Джордж намешали какие—то заклинания, и с тех пор даже днем их видно. – Равнодушно объяснила девушка и опять пристально посмотрела на лицо подруги.

Оно не выражало абсолютно никаких эмоций. «У Малфоя наверно научилась» — почему—то ехидно подумала младшая Уизли.

— Скажи мне, что у вас с Роном происходит?

Гермиона опешила от прямоты вопроса, но не подала вида. Вместо этого она не поворачиваясь, спросила:

— С чего ты взяла, что, что—то происходит?

— Ты же знаешь, Рон никогда не умел врать и скрывать свои эмоции. Не то, что ты, с некоторых пор. – Джинни сделала нажим на последние слова. Гермиона это отчетливо уловила.

— Примчался весь такой взбудораженный, спросил, где Гарри и тут же скрылся в неизвестном направлении. Так это не из—за тебя?

Гермиона на мгновение задумалась, но этого мига хватило Джинни, чтобы понять, что после этого последует изящная ложь.

— Совершенно не представляю, что на него так повлияло. Может проблемы на работе? – Невинно похлопала ресницами Гермиона.

— Н—да, а врать она училась у Рона … — чуть слышно прошептала Джинни.

— Ты что—то сказала?

— Гермиона, давай на чистоту. Что случилось? То он ходит, как в воду опущенный, то буквально восстает из мертвых. Здесь явно замешана девушка, к которой он не равнодушен. А таких, дай подумать … только одна. И это ты!

— Ты всегда блестяще решала логические задачи. Зря я тебя этому научила. – Недовольно пробубнила Гермиона, но смирилась с тем, что теперь ничего нельзя будет скрыть.

— Я жду. – Невозмутимо сказала Джинни, не мигая, смотря на подругу.

— Ты права. Случилось. Случилось то, что я по ошибке появилась на свет!

Гермиона отрывисто поднялась и отвернулась от Джинни. Та ничего не ответила, ждала продолжения исповеди.

— Я – ошибка этого мира! Я ужасный человек … — глубокий вдох, сейчас должно стать легче, — я совершенно запуталась сама в себе. Я не знаю, что мне делать … и это лучшая ученица Хогвартса. – Горько усмехнулась Гермиона, и повернулась к Джинни.

— Каждый рано или поздно может ошибиться. Этого не избежать …

— Мерлин, ты просто не знаешь, что я сделала, и продолжаю делать …

— Так расскажи мне! Я об этом и прошу тебя! – на глазах Джинни проступили слезы.

— Рон сделал мне предложение, а я …

— Ты согласилась? – напряженно произнесла Уизли.

— Нет, не совсем. В общем, я сказала, что подумаю.

— И он решил, что следующим этапом будет согласие …

— Наверно, … судя по тому что, ты сказала, так оно и есть.

— А Гарри искал, чтобы сообщить радостную новость. – Вздохнула Джинни. – Что собираешься делать дальше?

— Я не знаю, не знаю, не знаю! – Гермиона обхватила голову руками, в висках пульсировала боль.

Джинни поднялась с кресла и подошла к подруге. Взяв ее руки в свои, девушка тихо предложила:

— Давай пройдемся?

Гермиона лишь кивнула и позволила вывести себя на улицу.

Во дворе стояла глубокая ночь, лишь маленькие садовые фонарики слегка рассеивали ночную тьму. Девушки молча шли в сторону старых детских качелей на опушке. Кругом было спокойно и тихо. Именно в этом нуждались эти двое.

Наконец девушки сели и продолжили прерванный разговор.

— Рон мне очень дорог, и я его люблю в какой—то степени. Но понимаешь, наверно, больше как брата … — Гермиона напряженно замолчала, вдыхая в легкие свежий воздух. – Я все время присматриваю за ним. Тепло ли он одет, сделаны ли все отчеты, вкусно ли он поел, … но ведь для любви … настоящей, этого мало?

— Я, конечно, тоже забочусь о Гарри, иначе он самостоятельно не может даже чай себе заварить, не то, что приготовить нормальный обед. Но между нами каждый раз, когда мы видим друг друга, будто искра проходит. Будто в тебя ударяет молния, аж волосы дыбом встают! Нас притягивает. Это магия … не иначе. – Джинни ненадолго примолкла, изучая подругу. – А у тебя когда—нибудь было подобное? С Роном? – решила уточнить свой вопрос Уизли.

«Хах, а Джинни сразу уловила суть» — усмехнулась про себя Гермиона. Но после этого серьезно задумалась. В своей жизни она испытывала подобные чувства. Но только не с Роном.

— Наверное, … нет. – Смирилась, наконец, с поражением Гермиона.

Джинни ничего не ответила. Она смотрела куда—то вдаль, кажется, находясь мысленно в совершенно другом месте. Гермиона не стала звать подругу, и сама углубилась в саму себя.

— Заварила же ты кашу. – Неожиданно прервала тишину Джинни.

— Знаю. Что мне теперь делать?

— Я вообще не представляю, как ты могла сказать ему «я подумаю». Я бы на твоем месте, … хотя, Мерлин его знает, как бы я поступила на твоем месте. Возможно, так же. Но я уже не буду на твоем месте, прости Гермиона, но слава Мерлину, не буду. – Джинни осеклась. Она нечаянно перешла на «запретную» тему. Гермиона с декабря не заводила разговоров о том самом человеке, который до сих пор тревожил ее душу и сердце. Но потом Джинни решила рискнуть. Вдруг Гермиона уже готова высказать все, что наболело.

— Ты все еще любишь его?

Зрачки Гермионы сузились, дыхание прервалось, но больше ничем она не показала, что эта тема еще больно задевает за живое.

— Да …

— Гермиона, прости, … не нужно было мне начинать про это …

— Нет—нет, все нормально. Это когда—нибудь должно было случится. И ты знаешь, я готова поговорить об этом. – Гермиона подняла взгляд на Джинни, и Уизли увидела в ее карих глазах решимость.

— Я слушаю. – Шепотом произнесла Джинни, поворачиваясь к Гермионе.

— Знаешь, а ведь все началось не сразу. В начале все было, почти как раньше. С той лишь разницей, что сила неприязни была слабее … может от того, что мы повзрослели, а может из—за войны. Не то это время, чтобы вспоминать прошлые детские обиды …

 

Рассказав все то, что накопилось за все это время, Гермиона почувствовала неимоверную легкость. Будто то, что сдавливало горло, наконец, ослабло, и она смогла вдохнуть полной грудью. Но вместе с легкостью, осталась грусть. Вспоминая все прошлые события, Гермиона будто проживала их заново. Переживала все те моменты: счастливы и не очень, долгие и короткие … как она скучала по тем ощущениям … скучала по нему …

Откинув прядь волос с глаз, девушка повернулась к Джинни. На протяжении всего разговора, Гермиона старалась не смотреть на подругу, чтобы ничто не могло отвлечь ее от повествования. Когда Гермиона увидела подругу, то вздрогнула и принялась обнимать Джинни.

Рыжеволосая девушка сидела и тихо рыдала.

— Джинни, почему ты плачешь?

— Гермиона … до этого момента я не понимала, на сколько ты его любишь … и как ОН любит тебя … Гермиона … — больше Джинни не смогла выговорить ни слова, рыдания вырвались наружу, сотрясая тело девушки.

— Тиши, тише … все будет … нормально. – Успокаивала Гермиона, стряхивая уже со своих щек непрошенные слезинки.

— Я тебе восхищаюсь, … в такой ситуации ты еще веришь в чудеса …

— Ты знаешь, один очень мудрый человек, сказал мне, что надо всегда верить в чудо, и что именно оно однажды спасет наш мир. Он просто сказал, а я поверила ему. И теперь я верю в чудо. Сейчас только оно мне и осталось. Больше ничего.

Джинни подняла заплаканные глаза на подругу, и не стала возражать. Теперь она ей верила. Верила в нее, и в чудо. А что еще оставалось им делать в этой ситуации?

 

Распрощавшись с младшей Уизли, Гермиона шагнула в камин и перенеслась в свою квартиру. Как только девушка оказалась там, ей на встречу подбежал здоровенный рыжий кот. Мяукая, он начал тереться ухом о ее ногу.

— Живоглотик, давно я тебя не баловала. Иди ко мне на ручки. – Нежно прошептала Гермиона, беря кота на руки. Тот благодарно заурчал, подставляя уши под руки хозяйки.

Тихое мурлыканье кота успокоило девушку, по телу тут же разлилась приятная слабость. Гермиона подняла глаза на каминные часы.

— Двенадцатый час … пора бы уже идти укладываться, да Глотик? – Девушка потрепала кота за ухо и отпустила его на диван.

Прокручивая в голове события последних часов, Гермиона пошла в ванную. Встав под теплые струи воды, девушка попыталась выкинуть из головы эти ненужные мысли, от них начинало неприятно покалывать в области виска.

Через пятнадцать минут, освежившаяся и окончательно успокоившаяся Гермиона, закуталась в полотенце и направилась в гостиную.

Дойдя до порога, девушка притормозила и задумалась. «Хватит прятаться от воспоминаний! Ты же гриффиндорка, черт бы тебя побрал. Боишься какой—то комнаты!»

— Сегодня я буду спать, как нормальный человек, в спальне, в своей удобной и мягкой кровати! – Уверенно произнесла Гермиона, разворачиваясь на триста шестьдесят градусов, и направляясь в спальню. Она замешкала у входа буквально мгновение, а потом все же переступила порог.

В комнате было темно и прохладно. Было сразу заметно, что комнатой давно не пользовались. Уверенными движениями Гермиона зажгла все свечи, расправила покрывала на кровати, и собиралась уже надеть пижаму, как ей на глаза попалось что—то маленькое и блестящее. Оно скатилось с кровати как раз после того, как Гермиона встряхнула покрывало на ней. Обойдя кровать кругом, Гермиона наклонилась посмотреть, что это.

Руки тут же вспотели и похолодели, а сердце пропустило удар и бешено заколотилось вновь. Гермионе показалось, что она теряет почву из—под ног.

Перед ней лежала маленькая золотая монетка. Та самая, которую ей дал Драко, чтобы она могла попадать в заранее обусловленное для встреч место.

Почему она раньше ее не заметила?

Впрочем, не важно. Гермиона не отрываясь смотрела на нее. В свете свечей та ярко поблескивала.

«Обычные монеты так не блестят даже при свете солнца. Неужели магия еще не иссякла до конца?»

Гермиона осторожно протянула руку к порт—ключу и подняла его. Сон тут же как рукой сняло. Коленки неприятно задрожали.

«Да что же это с тобой … всего лишь монета. Обычная монета, … хотя нет, не обычная. В этом вся и беда».

Пока девушка размышляла о монетке, та в свою очередь начала медленно накаляться и краснеть. Гермиона вовремя это заметила и отшвырнула ее на кровать. Подальше от себя. Через минуту монета остыла, и приняла первоначальный вид.

— Так, спокойно Грейнджер. Не паникуй раньше времени. – Начала успокаивать саму себя Гермиона.

Для пущей важности девушка начала ходить по комнате. Рой мыслей завертелся у нее в голове.

«Что это могло значить?»

«Почему магия монеты не исчезла? Ведь прошло столько времени».

«Может ли это зависеть от состояния человека, который создал порт—ключ?»

«Или может быть тут замешана еще какая—то другая магия?»

«Черная?»

«Родовая?»

В голове было множество вопросов, и ни одного ответа на них. Пытаясь разобраться в странном явлении, Гермиона старалась не касаться при этом самого важного вопроса. Что в этой ситуации делать ей?

Девушка даже не пыталась лечь спать, она знала наверняка, что теперь она точно не заснет. От волнения скручивало живот, в глазах темнело, но Гермиона будто не замечала этого. Она лихорадочно мерила комнату шагами и думала, думала, думала. Даже будучи ученицей, она не размышляла так много!

Наконец заметив неприятную боль в ногах, девушка опустилась на край кровати. Мокрые пряди волос облепили румяные щеки. Убрав их подальше, Гермиона краем глаза покосилась на монетку, которая лежала неподалеку, завлекая и маня своим золотистым светом.

— Ты такая же коварная, как и твой создатель! – Вызывающе сказала девушка монете. Но, поняв, как глупо вероятно это выглядит, нахмурила брови. «Отлично Грейнджер, сначала разговариваешь с совами, потом с самой собой, а сейчас вот еще и с монетой. Да ты сходишь с ума потихоньку».

Нетерпеливо поднявшись с места, Гермиона обошла кровать и встала около монеты, задумчиво ее разглядывая. И тут в ее голову пришла сумасшедшая мысль.

«А что, если …»

Нет. Гермиона тряхнула головой, волосы тут же нависли на лицо. Девушка простояла так несколько минут, взвешивая все «за» и «против». Потом резко сорвалась с места, и пронеслась в гостиную. Через пару минут Гермиона опять появилась в спальне. Только теперь она была полностью одета, волосы высушены и собраны в высокий хвост. Напряженный взгляд буравил сверкающую монету, бледные щеки, сжатые кулаки. Она решилась. Она сделает это. Ведь за это ее никто не отправит в Азкабан, правда ведь? Тут же вспомнилась маггловская поговорка: «Лучше пожалеть о том, что сделала, чем о том, что НЕ сделала».

Глубоко вздохнув, девушка направилась навстречу неизвестности. Она должна была это сделать, просто обязана. Ведь судьба не случайно дала ей шанс. И она его использует, непременно.

 

Заброшенный домик на окраине Малфой Мэнора утопал в кромешной тьме. Не было видно ничего, хоть глаз выколи.

«И что я тут забыла в двенадцать ночи?!»

Гермиона осторожно переступила с ноги на ногу, стараясь осмотреться по сторонам. Сначала ее попытки не увенчались успехом, но буквально через минуту ее глаза привыкли к темноте и девушка смогла увидеть скудную обстановку комнаты.

Здесь ничего не изменилось с последней их встречи. Все то же старое сломанное кресло в углу около когда—то функционировавшего камина. Ветхий книжный шкаф, протертый ковер, и чей—то портрет на стене. Матильда смиренно спала в своей раме, ее грудь мерно вздымалась от легкого дыхания.

Молчаливая свидетельница их встреч. Гермиона помнила, как эта старая женщина как—то странно смотрела на них. Она ничего не говорила, просто смотрела. Тогда девушка не могла разобрать, что же было в ее взгляде. Но сейчас, вспомнив те дни, она поняла. В глазах женщины была печаль, … будто она уже тогда знала, ЧТО ждет впереди эту парочку …

Грустно вздохнув, Гермиона перевела взгляд на окно. Обычно именно там они разговаривали, смотрели непонятны схемы и карты. Затаив дыхание девушка подошла к подоконнику. На нем был густой слой пыли, только в одном месте он был чуть тоньше. Драко клал туда просмотренные свитки.

«Это было будто вчера, а на самом деле целую вечность назад …»

Не осознавая, что она делает, девушка провела рукой по подоконнику, стирая пыль. Моргнув, девушка подняла ладонь и недовольно чертыхнулась. Только что из ванной, а уже изляпалась.

Вдруг ночную тишину прорезал скрип входной двери. Замерев не дыша, Гермиона вся съежилась от страха. Паника почти полностью ее парализовала, девушка не могла сделать и шага. Ее слух тут же обострился, и она услышала тихие шаги. Кто—то проник в домик.

«Какого Мерлина, домик же заброшен!»

Поборов себя, Гермиона запустила руку в карман мантии, выискивая холодный металл. Наконец, нащупав монетку, она крепко зажала ее в руке. Прошло несколько секунд, а девушка все так же стояла около окна. В чем дело?! Неужели именно в этот момент необходимо, чтобы монета перестала действовать!!?

Незнакомец тем временем уже был прямо за дверью, ведущей в комнату.

Больно зажмурившись, Гермиона решила попытать счастье, и трансгрессировать самой.

От страха плохо соображая что творит, девушка слишком сильно повернулась на месте, и сшибла стоящий рядом торшер. Тот с грохотом упал на деревянный пол. Не удержав равновесия, девушка упала рядом, больно ударившись плечом.

Поняв, что она только что натворила, девушка замерла не дыша. Она совершенно не была готова к появлению нежданного гостя.

 

Тем не менее, дверь незамедлительно открылась, и на Гермиону упал яркий луч света …

 

Глава 8. Чувства.

Девушка нерешительно подняла взгляд на человека, теперь стоящего перед ней. Кигнус не спешил продолжить монолог. Он смотрел в окно и медленно втягивал серый дым сигар. Наконец повернулся к дочери, и начал внимательно рассматривать ее лицо.

— А что случилось со скульптурой твоего прадеда, который стоит у озера? Его что, перекрасили заново? Он не был таким чистым буквально пару дней назад … — мистер Блэк вдруг запнулся, увидев побагровевшие щеки дочери, и засмеялся грудным смехом. – Надеюсь миссис Блэк не в курсе произошедшего. – Добавил он, добродушно глядя на Нарциссу.

Та с надеждой взглянула на отца. В ее серых глазах была такая мольба, что мистер Блэк еще раз усмехнулся, но потом опять стал серьезен.

— Мы с Эдвином решили объявить о вашей с Люциусом помолвке. Она состоится на Рождество.

В комнате повисла тишина. Глаза Нарциссы округлились от ошеломляющей новости. Она догадывалась, что именно это сейчас ей сообщит отец, но он так резко перевел тему на садовую статую, что вся ее концентрация рассеялась. И не успев собрать ее вновь, она опешила от известия. Придя в себя, Нарцисса тут же подобралась и искусно изобразила улыбку на устах.

— Отец, я бескрайне рада этому … решению.

Мистер Блэк мгновение внимательно приглядывался к дочери. Что—то непонятное Нарциссе, мелькнуло в его глазах, но тут же исчезло.

— Вот и отлично. Ты можешь идти. – После недолгого молчания произнес мистер Блэк.

Девушка обворожительно улыбнулась отцу и уже была на пороге, когда голос Кигнуса догнал ее.

— Но за скульптуру тебе все же придется отвечать. – Девушка нахмурилась, так и замерев на месте, не поворачиваясь к отцу. – Поможешь нашему садовнику с пересадкой новых голландских роз. Сегодня привезли те сорта, которые я заказал еще в прошлом месяце.

Девушка сначала не поверила своим ушам. Она счастливая, развернулась к отцу и уже искренне одарила его улыбкой. Она обожала розы, и такое наказание было ей вовсе не наказанием, а наградой! Отец, несомненно, это понимал, поэтому и решил «наказать» свою проказницу именно таким способом.

— Отец, Вы так строги ко мне. Я даже не представляю, как мне быть. Но как послушная дочь, я беспрекословно приму наказание. – Театрально погрустнела Нарцисса, якобы смахивая слезинки с румяных щек.

— Я надеюсь, что этот урок хоть чему—нибудь научит Вас, юная леди. – Так же притворно строгим тоном проговорил мистер Блэк.

В обеих парах глаз плясали веселые искорки.

Распрощавшись с отцом, мисс Блэк немедля направилась обратно в сад. Проходя мимо той самой скульптуры, Нарцисса весело подмигнула своему прадеду и сказала:

— О дражайший мистер Блэк, Вам несомненно очень шли эти желтые усы. Жаль что Вы решили отказаться от них. Жаль, как жаль … — По саду тут же разнесся веселый смех, эхом отражающийся от пожелтевших деревьев.

О том, что она скоро станет миссис Малфой, ей думать не хотелось. Сейчас для нее на первом месте были только розы. Ее любимые друзья с острыми шипами, ни разу не посмевшие обидеть ее.

 

Как и полагается, жених и невеста, были официально представлены друг другу на совместном ужине в Малфой—Мэноре на следующий же день.

Нарцисса и раньше знала Люциуса Малфоя. Он был на год старше, в прошлом году окончил Хогвартс и уже начинал карьеру в Министерстве магии. Но они никогда тесно не общались. Бывало, они проводили вместе время, но исключительно в компании других слизеринцев. Как правило он был окружен прелестными девушками, но и она не была обделена мужским вниманием. Двое независимых молодых людей, даже и не подозревали, что вскоре станут одной семьей.

Каждый из них испытывал подобие нежных чувств к своим избранникам. Люциус Малфой все свое свободное от учебы время проводил в компании юной мисс Элизабет Уорингтон, Нарцисса Блэк предпочитала общество Теодора Нотта.

Их очень вежливо встретили в Мэноре, хоть никто из присутствующих и не размахивал от радости руками. Эдвин Малфой самодовольно показывал гостям владения, рассказывая историю создания особняка. Закончив осмотр, все прошли в просторную, но немного сумрачную гостиную. Мистер Малфой уселся в кресло и пригласил присесть гостей. Когда все устроились, он перевел взгляд на Нарциссу, разглядывая свою будущую невестку. Он поинтересовался о ее здоровье. Она вежливо отвечала ему. Так требовал этикет. Потом тема зашла о предстоящей помолвке. Все присутствующие негласно перевели свои взгляды на юную мисс Блэк. Понимая, что от нее хотят услышать все остальные, Нарцисса медовым голоском пропела:

— Мистер Малфой, для меня огромная честь стать частью Вашей семьи. Я уверена, мы с Люциусом будем счастливы вместе.

Но вот, вернувшись обратно в школу, после срочного вызова домой, Нарцисса по—другому стала смотреть на ситуацию. Куда только подевалась ее беззаботность? Она стала более задумчивой, рассеянной. Это заметил и Тео.

Однажды она, невнимательно слушая своего друга, пропустила мимо ушей самое главное. Легонько встряхнув девушку, Тео обеспокоено посмотрел на нее.

— Ты хоть слышала, что я сейчас сказал?

— Что? Ах, да. Конечно, слышала. Ты говорил что—то про Рождество.

— А что будет на Рождество?

Нарцисса немного нахмурилась. Что, что … состоится ее помолвка!

— Прости, я действительно прослушала эту часть разговора. … Так что ты там говорил?

— Родители назначили на Рождество мою … помолвку.

Нарцисса непонимающе уставилась на юношу, но потом спохватилась, и сказанное дошло до ее разума.

— О … — только и смогла выговорить потрясенная девушка.

— Цисси, прости меня … я понимаю, что с моей стороны было эгоистично все то, что я делал. Нам не нужно было начинать наши отношения … я ведь знал, что когда—нибудь это случится. Но поверь мне, в глубине души я очень надеялся, что моей невестой станешь ты! Но … мои родители решили по—своему.

— Знаешь Тео, мне тоже нужно сказать тебе очень важную новость. Я тоже скоро выйду замуж. За Люциуса Малфоя.

Тео поднял свои карие глаза на девушку, и некоторое время просто смотрел на нее.

— Вот даже, как … и … давно ты узнала?

— На этих выходных.

— Теперь понятно почему ты такая рассеянная. Ты рада?

— Что?

— Ты рада этому?

— Я … не знаю. – Девушка запнулась, и подняла взгляд на юношу. Увидев в его глазах тихий гнев, она невозмутимо продолжила. – Я как и ты выполняю свой долг. Дети не должны обсуждать решения родителей. Ты это прекрасно знаешь.

— Знаю … — лишь вздохнул Тео, пытаясь притянуть к себе Нарциссу.

Но девушка быстро увернулась от его рук и встала с дивана.

— Тео, прости, я не могу. Я ведь теперь невеста другого …

— Ты ей станешь только после Рождества!

— Скоро Рождество, буду привыкать к новой роли.

— Нарцисса …

— Мне нужно идти. Доброй ночи, Тео. – И девушка быстро вышла из общей гостиной слизерина, не дожидаясь ответа.

Она не знала куда направляется, ноги сами вели ее. В голове стучали тревожные мысли.

Хоть она и не любила Люциуса, но она не собиралась изменять ему, даже еще не став его официальной невестой. После того ужина, Нарцисса сама того не замечая начала внимательнее приглядываться к Люциусу. Раньше он не привлекал ее внимания. Теперь же почти все время только он занимал ее мысли.

Ах, еще бы не занимал! Высокий, хорошо сложенный блондин с неотразимыми чертами лица и пронзительными серыми глазами. Теперь Нарцисса явно понимала, почему вся женская половина школы сходила по нему с ума. И как раньше она могла не замечать его? Истинный аристократ, богатый жених, чего еще можно было желать? И этот прекрасный принц теперь принадлежал ей! ОНА будет ЕГО женой, а не та выскочка Уорингтон, злорадно усмехнулась своим мыслям Нарцисса.

Завернув за очередной поворот, Нарцисса краем глаза увидела целующуюся парочку, которая стояла неподалеку, скрытая в небольшом алькове. Усмехнувшись, девушка хотела было уже не мешать влюбленным и повернуть в другой коридор, но ее слуха коснулся голос юноши. Он бормотал какие—то бессвязные пошлые намеки, а девица при этом довольно хихикала.

Не может быть … просто не—мо—же—т—бы—ть!

Девушка резко развернулась и устремила свой зоркий взгляд на альков.

— Люциус! – зазвенел ее напряженный голос, эхом отдаваясь от каменных стен коридора.

Юноша замер, а затем мгновенно развернулся лицом к своей невесте. Волосы взъерошены, шейный платок развязан и болтается на серебряной застежке мантии. Глаза сначала нервно бегали, но потом, взяв себя в руки, он поправил платок и невозмутимо сказал:

— Любимая! Что ты делаешь поздним вечером, одна в полутемном коридоре? А вдруг Руфус поймает тебя? Тогда точно неприятностей не избежать …

Нарцисса, нервно рассмеявшись, гневно уставилась на жениха.

— Это ты Любимый, скажи мне, что ты делаешь здесь – в полутемном коридоре! – Ее разъяренное шипение грозило перерасти в яростный крик, но девушка всеми силами старалась этого не допустить. Она не хотела быть опозоренной перед всей школой. А на крик могли прибежать другие ученики.

Где это видано, ей наставляют рога, чуть ли не у нее под носом!

Люциус, поняв, что мирного разговора не получится, холодно посмотрел на невесту.

— Не смей так разговаривать со мной, — стальным тоном произнес юноша.

— А ты не смей мне изменять, хотя бы прямо перед носом! – Нарцисса не сдержалась и все—таки перешла на крик. Ее щеки пылали, волосы выбились из идеальной прически, глаза горели недобрым огнем. Вот ее истинная натура львицы, хорошо скрываемая изящными манерами аристократки.

Люциус не терпел подобного обращения к себе и яростно сверкнув глазами, звонко отвесил девушке пощечину. Немного пошатнувшись Нарцисса изумленно посмотрела на юношу. Одно дело оскорблять ее чувства, но совсем другое бить …

Тем временем из алькова вышла … ха, не поверите, Элизабет Уорингтон! Ее наглая усмешка еще больше задела Нарциссу за живое. Она яростно сверкнула глазами, а потом желчно спросила:

— Что, Элизабет, как только Люциус уехал ты, тут же нашла утешение в объятьях Кэрроу, а теперь, когда Малфой приехал ты опять клянешься ему в вечно любви? Люциус, а ты разве не знал про Кларка? – притворно охнула Нарцисса, легонько прикрывая приоткрытый рот ладошкой, заметив, как напрягся Люциус при ее словах.

Усмешка тут же стерлась с красивого лица Элизабет, радостно заметила Нарцисса. Девушка вышла из—за спины любовника и ликующе проговорила:

— Блэк, да ты никак завидуешь? У меня ведь есть и Люциус и множество других поклонников. В то время как у тебя был только Нотт, и тот скоро женится. И не будет у тебя никого, кто бы любил тебя так, как МЕНЯ любит ТВОЙ жених! – Девушка злорадно рассмеялась грудным смехом, притягивая к себе Люциуса.

Нарцисса больше не в силах терпеть эту противную сцену, резко развернулась и чуть ли не бегом скрылась в соседнем коридоре. До нее долетели прощальные слова Элизабет:

— Счастливой тебе жизни, Блэк!

 

Долго еще в ушах Нарциссы стоял этот злорадный смех. Даже сейчас, спустя двадцать семь лет она отчетливо помнила его. Как в насмешку счастливому дню, в ее голове пронеслись последние слова Элизабет: «Счастливой тебе жизни, Блэк!»

Нарцисса вздрогнула, будто кто—то наяву окрикнул ее. Женщина огляделась по сторонам, и ее взгляд упал на Наталью, стоящую рядом с Драко. Ей вдруг стало так горько на душе. Эта девушка не должна была повторять ее ошибки. Ну почему так устроен этот мир!? Почему дети должны повиноваться воле родителей, даже в сердечных делах!

Она очень любила своего отца, но все же не смогла простить ему брака с Люциусом. Со временем в их семье появилось уважение друг к другу. Когда родился Драко, Люциус даже, кажется, проникся к жене неким подобием нежности. Конечно, она же подарила ему наследника рода!

А сейчас он, своими же руками, обрекает родного сына на подобную участь. Жизнь с нелюбимой …

Из невеселых мыслей ее вывел нежный голос Натальи.

— Миссис Малфой, я буду очень рада видеть Вас на своем восемнадцатилетии. Знаю, что еще рано об этом говорить, но я вдруг вспомнила и решила не откладывать этот вопрос в долгий ящик, — смущенно проговорила девушка.

— Милая, спасибо за приглашение. И ничуть не рано! К такому дню нужно готовиться заранее, — успокоила ее Нарцисса.

Девушка, счастливо улыбнувшись, извинилась перед ней и отошла в сторону.

«Что же их ждет впереди? Ненавижу неопределенность!»

Отбросив в сторону все воспоминания о прошлом, Нарцисса надела на лицо привычную маску вежливости и отправилась развлекать гостей. Маскарад длиною в жизнь продолжается!

 

Оторвавшись от ее губ, Драко поднял голову вверх, подставляя лицо навстречу прохладному ветру. Тело еще дрожало, но разум медленно возвращался к нему. Наталья тяжело дыша прижималась к нему всем телом. Толи все еще находилась под действием поцелуя, толи боялась упасть, подумал Драко, отстраняясь.

— Нам наверно лучше вернуться в дом. Похолодало, … да и тебя наверно уже разыскивают. – Хрипло предложил Драко, изучая раскрасневшееся лицо девушке.

— Да, ты прав … стоит вернуться. Сейчас начнется банкет, а потом праздничный фейерверк.

— Боюсь, его я уже не увижу.

— Почему? – в голосе Натальи явно проступали досадливые нотки.

— Я приехал буквально сразу после задания, и чертовски устал. Голова почти не соображает, что происходит вокруг. Мне определенно нужен хороший отдых. – Сказал Драко, но, увидев печь в глазах девушки, добавил, — Если я останусь, то своей кислой миной распугаю всех гостей и окончательно испорчу тебе настроение.

— Ты его сейчас портишь … — еле слышно прошептала Наталья, но, тем не менее, Драко услышал ее слова.

— Прошу, не обижайся на меня. Обещаю, что завтра же утром навещу тебя, и мы проведем вместе весь день.

— Правда? – Обрадовалась девушка.

— Конечно, слово Малфоя.

Он отступил в сторону и шутливо склонился в полупоклоне.

— До встречи, миледи.

— До встречи, милорд. – Изящно присев в реверансе парировала Наталья.

Драко выпрямился и легким шагом направился к воротам. Вскоре его силуэт скрылся в тьме. Наталья невольно вспомнила, о чем думала несколькими минутами ранее, и обругала себя. Сама же все и сглазила! Он пришел буквально на миг, и тут же скрылся в ночи. Ох уж этот Малфой! Виновник всех ее страданий … ей действительно понадобится много терпения, живя с ним. С этими мыслями мисс де Торпе направилась в сторону замка. Тут она почувствовала, как что—то непривычно мешает ей идти. Оглядев себя, Наталья увидела причину неудобств. На ней все еще была мантия Малфоя. Невольно вдохнув исходивший от нее запах, Наталья широко улыбнулась. Только что она ощущала этот аромат на своей коже, оставленный его прикосновениями. Какой же все—таки сегодня чудесный день! Теперь у нее был повод самой навестить Драко – вернуть ему оставленную мантию.

Напевая под нос какую—то веселую мелодию, девушка летящей походкой вошла в зал. На ее лице играла счастливая улыбка, гости это сразу заметили и начали дружно засыпать ее комплиментами.

Счастье было где—то рядом, она чувствовала это!

 

Глава 9. Ты не он.

Сердце было готово вырваться из груди, из—за его оглушительного стука Гермиона не слышала окружающих ее звуков. Глаза застилала пелена слез. Нервы девушки были накалены до предела. Все тело пронзила острая боль от титанического напряжения. Ее грудь бешено вздымалась и опускалась. В голове метался рой мыслей, начиная от, «Дура!», и заканчивая «Черт, никто же не знает, что я пошла сюда. Интересно, через какое время мое бездыханное тело обнаружат в глухом лесу? И найдут ли вообще?»

От яркого света девушка зажмурилась и не смогла разглядеть вошедшего.

— Кто здесь? Мисс … красавица хозяина?! – Пропищал тонюсенький голос.

Гермиона часто захлопала глазами, пытаясь прочистить их. Когда ей это удалось, ее взору предстал тощий, в потрепанной простыне домовой эльф. Его глаза, размером с теннисные мячики то ли от удивления, то ли от страха стали еще больше. В крохотной ручонке он держал переносную лампу с необычайно ярким сине—зеленым светом.

Когда Гермиона увидела, что это не какой—нибудь заплутавший в окрестностях Пожиратель, а обычный домовой эльф, ее окатило волной облегчения. Но потом, сообразив, что ей вообще не желательно было встречать, кого бы то ни было, девушка вновь напряглась и взволнованно посмотрела на эльфа.

— Как ты меня назвал?

— Вы та самая девушка, с которой встречаться мой господин. – Пискнул эльф.

— Откуда ты знаешь о том, что мы встречались? – Все внутри в мгновение ока похолодело.

— Менки не хотел. Менки просто искать хозяин …

— Кто—то еще знает о том, что я здесь была? – Шепотом спросила Гермиона, побледнев.

— Господин сказать Менки, не болтать об этом, и Менки держать язык за зубами! – Затараторил домовик.

Обессилено девушка опрокинулась спиной на грязный пол. Потрясение от произошедшего постепенно отступало, но ее до сих пор била крупная дрожь. Устало прикрыв глаза, Гермиона пролежала в неподвижном состоянии, кажется целую вечность. Нависшую тишину нарушал лишь еле слышный треск, исходивший от лампы эльфа. Маленькое существо стояло рядом, не смея шевелиться. Его большие глаза метались по всей комнате, кажется, он пытался избежать внимательного взгляда юной мисс.

— А зачем ты сюда пришел? Этот же домик заброшен … или нет?! – Гермиона тут же вскочила с места, собирая всю свою волю в кулак. Ей требовались неимоверные силы, чтобы устоять на ногах. Но она была сильной, она справится с этой неприятной слабостью в коленях.

— Заброшен. Никто не заходить сюда долгое время …

— Зачем же ты сюда пришел? – Гермиона настороженно озиралась по сторонам, пытаясь найти какую—либо ловушку, … а что, от Малфоев можно ожидать что угодно!

— Я приходить сюда … к Матильда …

Гермиона не ожидав такого ответа, опешила. Она тут же повернулась к съежившемуся эльфу.

— К портрету? Но, … но зачем? Как я понимаю, она была женой садовника … или … постой, я чего—то не знаю? – Осторожно начала Гермиона, медленно опускаясь обратно на пол. Неприятная дрожь по всему телу никак не хотела проходить.

— Матильда когда—то жить в поместье. Она была горничной … единственный человек из всей прислуги. Брутус Малфой в то время жить тут. И он … полю … Плохой Менки, плохой! – Эльф начал дрожать всем телом, лампа вылетела из его тощих рук и с грохотом упала рядом с Гермионой. Девушка вовремя успела отскочить в сторону, и ее не задело пламенем.

Тем временем, пока Гермиона струей воды тушила небольшой пожар, сквозь темноту она услышала характерные звуки ударов. Девушка тут же поняла, что домовик наказывает себя за лишнюю болтовню.

— Менки, прекрати! – Девушка попыталась унять эльфа, но тот все продолжал истязать самого себя. — Прекрати немедленно!

Наконец домовик затих и неуверенно посмотрел на Гермиону.

— Менки говорить ужасные вещи о своих хозяевах … Менки плохой!..

— Ты вовсе не плохой. И ты не раскрыл никаких семейных тайн. Я все равно ничего не поняла из того, что ты пытался сказать. – Соврала Гермиона. Ее щеки чуть порозовели, но из—за кромешной тьмы Менки не смог этого заметить.

Мысленно поблагодарив за это Мерлина, девушка опустилась рядом с домовиком, все еще держа его за руку. Последние несколько минут ее беспокоил один единственный вопрос, который ей не терпелось задать.

— Менки … давно ты служишь в этом доме? – Начала издалека Гермиона.

— Менки служить господам уже давно. Менки родиться здесь, и тут же начать служить хозяину.

— Значит давно, … и ты прекрасно знаешь ВСЕХ своих хозяев?

— Да, мисс.

— А где именно ты работаешь?

— На кухне …

Гермиона слушавшая домовика не дыша, вдруг заметно погрустнела, ее плечи поникли. «Значит, он не знает»

Девушка уже поднялась на ноги и отвернулась к окну, когда эльф добавил:

— Иногда на кухне, но почти всегда Менки служить молодому хозяину.

Гермиона замерла на месте, и стремительно повернулась к эльфу, ее глаза вдруг засверкали в темноте. Девушка мигом опустилась рядом с перепуганным Менки, и сжала его малюсенькие плечи.

— Менки, скажи … с твоим хозяином … все … все хорошо? – Девушке было трудно говорить, к горлу подступил жгучий комок, который не давал дышать. Глаза опять застилала пелена слез. Гермиона яростно моргнула, и маленькие слезинки покатились по щекам.

— Я ничего не должен говорить посторонним, — пискнул Менки.

Пару секунд девушка умоляюще смотрела на домовика, но потом смирившись с ответом, отпустила его и села на пол. Уронив голову на руки, Гермиона мысленно распрощалась с надеждой узнать хоть что—то новое о Малфое. Из раздумий ее вывел все тот же писклявый голосок.

— Но Менки знать, что Вы дороги моему господину, и … — Эльф на мгновение смолк, но потом продолжил. – Хозяин сильно измениться зимой. Его принести в поместье всего окровавленного, без сознания. Менки долго исцелять его раны. Они были очень глубокими, страшными … — Менки при воспоминании о минувших событиях, весь съежился, но нашел в себе мужество продолжить. – Молодой господин находиться в лихорадке две недели. Все это время он выкрикивал чье—то имя … «Гермийона, Гермийона», кричать мой хозяин. А потом он очнуться. И стать совсем другим … Менки его не узнавать. Это уже был не тот хозяин, что был прежде …

Наступило долгое молчание. Гермиона тихо сидела на полу, и переваривала только что услышанную информацию. Ее сердце мучительно сжалось, при упоминании о том, что Драко был сильно изранен и достаточно долгое время находился в лихорадке. Но тогда он еще помнил ее, … его измученное сознание все еще удерживало в себе ее размытый образ. По щекам Гермионы градом катились слезы. Только сейчас она поняла, что ей до крайности тяжело все это слышать, знать, помнить, понимать …

Хоть эльф и замолчал, девушка и так знала, что было дальше …

Дальше был лишь жестокий, кровожадный убийца, по прозвищу Ангел Смерти.

Гермиона прикрыла глаза, в попытках унять рвущиеся наружу рыдания.

Прошло всего несколько минут, но девушке показалось, что прошла целая вечность. Придя в себя, она подняла взгляд на Менки. По его потускневшим глазам девушка поняла, что он тоже тосковал по своему хозяину. Гермиона попыталась ободряюще посмотреть на эльфа, и утешающее сказала:

— Не волнуйся, Менки, все будет хорошо! Обязательно! Я … я тебе обещаю.

— Менки верить Вам, госпожа. – Его огромные уши неуклюже зашевелились, когда Менки энергично закивал девушке.

Она ласково улыбнулась ему, и тут же кое—что вспомнилась.

— Менки, когда ты пришел сюда, я попыталась трансгрессировать, но у меня ничего не вышло.

— Над поместьем сильное защитное заклятье. Никто не может покинуть пределы замка незамеченным.

— Но тогда как же я смогла попасть сюда? – Ошарашено спросила Гермиона, скорее саму себя. «Все—таки здесь замешена родовая магия».

— Менки, а как же мне отправиться обратно домой?

— Я могу провести Вас в дом, … и оттуда Вы можете воспользоваться камином.

— Но как же твои хозяева?

— Их сейчас нет. Они все на праздник в поместье юной леди, невесты молодого хозяина … — Менки резко осекся, и напугано покосился на Гермиону.

Сердце пронзила острая боль, но девушка не повела и бровь. Она привыкла слишком не выказывать свои чувства вне дома. Но сегодняшний день явно был огромным исключением. Она уже не единожды позволила себе расплакаться у других на глазах.

— Что ж, тогда веди меня в убежище свирепых Пожирателей. – Кривая усмешка исказила красивое лицо девушки. Сколько горечи в этот момент было выражено во всем ее облике.

Менки ничего не сказав, лишь попятился к выходу. Гермиона отряхнула свою мантию от грязи и незамедлительно последовала за эльфом.

Всю дорогу до замка оба молчали. Гермиона исподтишка оглядывала окружающую себя местность.

Здесь было невероятно красиво! Гермиона ахнула, когда увидела великолепный пруд, в котором плавали дикие утки и лебеди. Гигантских размеров ива раскинула свои широкие ветви прямо над водой. Как наверно было здорово лежать там в жаркие летние дни, и в прохладные вечера. Кормить с рук этих превосходных птиц и слушать эту успокаивающую тишину. Ее взор тем временем переметнулся на какие—то странные колонны. Они стояли посредине поляны, обвитые диким плющом. Гермиона сама не понимая что делает, сошла с тропинки и направилась в сторону одиноких столбов. Менки, шедший впереди, услышал, что гостья свернула с дорожки и обеспокоено посмотрел на нее.

— Менки, а что там было?

— Здесь когда—то был розарий госпожи. Хозяйка очень любить розы, но … ей запретить их выращивать больше. – Менки замолк, в его глазах появились слезы.

Гермиона как завороженная смотрела на то место, где когда—то росли, несомненно, самые красивые розы со всего мира.

— А кто запретил? И зачем? – Гермиона непонимающе перевела взгляд на домовика.

— Темный волшебник запретить, … чтобы молодой хозяин не смог вспомнить, что с ним было раньше … Темный волшебник не хотеть, чтобы господин помнил хоть что—то из своего прошлого … лишь только то, что он считать нужно.

От этих слов, внутри Гермионы все похолодело и съежилось. Кровь отлила от лица, губы пересохли. В ней начинала зарождаться волна негодования и ненависти к этому чудовищу, которое сломало такое количество жизней.

— Ненавижу, … он еще поплатиться за это … — яростно прошипела Гермиона, стремительно покидая пределы сада Малфой—Мэнора.

Домовик только что и успевал бегом бежать следом за разъяренной девушкой. Тут Гермиона затормозила и уже спокойнее обратилась к Менки.

— Что—то я совсем с ума сошла … я же не знаю куда именно идти. Ведь мне можно показываться не во всех местах, верно?

— Госпожа права, Вам лучше идти за Менки. Менки знать потайные ходы, чтобы Вас не застукать никто чужой.

Менки крадучись подошел к стене замка, надавил на какой—то камень, и на его месте появилось небольшое отверстие. Гермиона удивленно следила за происходящим.

— А господа не боятся, что к ним, оказывается, очень легко проникнуть?

— Об этом ходе знать только господин Брутус … он сказать о ходе моему прадедушке, а он сказать моему дедушке, а дедушка …

— Я поняла Менки. М—м—м только твои родные знают про этот ход.

Эльф утвердительно закивал и тут же исчез в проходе.

— Мисс, идемте со мной.

Не совсем уверенная в том, ЧТО она делает, Гермиона вздохнула, и зашла внутрь. Ее тут же окутал затхлый запах подземелий. Девушка недовольно поморщилась и прикрыла нос рукой. Когда Гермиона сделала несколько шагов вперед, темноту прорезал неяркий луч света. Менки разжег ближайший факел, видимо предназначенный для путешествия по этому устрашающему тоннелю.

— Я смотрю тут все предусмотрено для тайных вылазок из дома.

— Пойдемте мисс, здесь сыро и холодно, Вы можете простыть.

Гермиона покорно пошла следом. От тусклого свечения факела было сложно разглядеть помещение. Не заметив выступающий камешек, девушка споткнулась и полетела вниз. Рефлекс, однако, сработал, правда не до конца, и девушка мало—мальски смогла приостановить падение. Она дернула руку в сторону стены и поранившись об острые, склизкие камни упала на колени. Искры посыпались из глаз, но Гермиона не издали ни звука. Мысленно чертыхнувшись, она принялась подниматься на ноги. Руку саднило, но в темноте было невозможно разглядеть, что с ней.

— С мисс все в порядке?

— Да, Менки. Идем дальше.

Через пять минут они оказались перед закрытой дверью. Эльф прислонил указательный палец к губам и осторожно открыл дверь. В тоннель тут же пролился яркий луч света. После того, как эльф жестом показал, что путь свободен, Гермиона выбралась из потайного хода.

Они оказались в ярко освещенном холле замка Малфоев.

Паркетный пол был зеркально начищен, на стенах красовались богатые рамы картин: невероятнейшей красоты пейзажи, натюрморты, портреты. На высоком потолке висели золотые люстры с тысячами свечей. Все было элегантным, роскошным, но сдержанным.

Гермиона была поражена до глубины души. Такое великолепие она видела лишь во дворце английской королевы, когда она с родителями, когда—то давно ходила туда на экскурсию. «Так вот значит, как живут волшебники—аристократы».

— Мисс, лучше поторопиться … вдруг хозяева сейчас вернуться, и Вас увидеть! – Робко обратился к девушке Менки.

— О! Конечно, конечно. Прости … просто залюбовалась этой красотой …

Домовик тем временем быстро убегал дальше по коридору. Гермиона неотрывно следовала за ним. Тут он остановился и прислушался.

— Заходите сюда … тут вам будет безопаснее перенестись.

— А что это?

— Это комната молодого хозяина. Его камин не отслеживается, потому что он … он часто отлучается по заданиям … плохой Менки! Плохой! – Домовик больше не мог сдерживаться и бился головой о закрытую дверь.

— Тише, тише … ты сейчас столько шума поднимешь, что нам обоим несдобровать … — Пыталась вразумить эльфа Гермиона.

Они оба замерли, когда услышали как на первом этаже громко хлопнула входная дверь. Через мгновение торопливый топот ног, известил о том, что только что вернувшийся хозяин поднимается наверх.

На Гермиону тут же напал ступор, она не могла пошевелиться. Домовик опомнился первым и толкнул девушку в спальню хозяина. Там было темно, горела лишь одна свеча на письменном столе. У Гермионы не было времени оглядеться по сторонам, перепуганный до смерти эльф тут же запихнул ее в шкаф и судорожно захлопнул дверцу. В это же мгновение в комнате отворилась входная дверь.

— Менки, что ты тут делаешь? Я вроде бы не вызывал тебя.

— Менки хотеть приготовить комнату для господина, когда он вернется … Менки не успеть …

При звуках такого родного голоса сердце Гермионы зашлось. Она зажала рукой рот и почти не дышала. Она боялась, что ее сердцебиение сейчас услышат, и тогда не миновать беды. Но желание хотя бы сквозь замочную скважину увидеть любимого, победило в битве со здравым смыслом, и Гермиона незаметно припала к тоненько щелке.

Бледное лицо с острым подбородком, слегка растрепанные светлые волосы, тонкая линия губ … казалось, что он совсем не изменился с последней их встречи, если не считать того, что взгляд серых глаз мог убить на месте, щеки стали более впалыми, под глазами чуть виднелись тени. Его когда—то грациозно ленивые движения превратились в резкие, молниеносные и осторожные. Он был похож на дикую кошку, всегда готовую к нападению.

И что—то в его голосе больше всего взволновало Гермиону. Голос был чужим … совершенно не его …

Зрачки ее глаз увеличились до предела, рука безвольно упала вниз … в этом человеке она не узнавала ЕГО. Это был чужой незнакомец … холодный, жестокий, бессердечный …

Нет, нет, нет! Она больше не вынесет здесь! Она больше не может находиться здесь и не узнавать этого человека. Она знала его тем прежним, … а теперь … это был не он.

— Приготовь мне ванную и постели постель. Я жутко устал. – Бесцветным голосом приказал Драко и вышел из спальни прочь, оставив дверь приоткрытой.

Как только он скрылся за ней, Менки тут же подбежал к шкафу, выпустил девушку и затараторил.

— Мисс, быстрее берите горсть порошка, и убегать отсюда, пока хозяин не придти … он все равно не узнать Вас сейчас. – Добавил домовик, заметив, что Гермиона не тронулась с места.

Девушка моргнула, и перевела взгляд на эльфа.

— Да, ты прав … я уже ничего не смогу сделать …

— Мисс …

— Не надо Менки. Все в порядке. – Сказала девушка, шагнув к камину. – И, Менки? Береги его … — опять этот чертов ком в горле!

Менки ничего не сказал, лишь грустно кивнул ей в ответ, от чего его уши вяло заболтались вверх—вниз.

 

Набрав в руку горсть летучего порошка, Гермиона шагнула в камин. Ее глаза были сухи, голос тверд. Отчетливо произнеся свой адрес, девушка выпустила горстку себе под ноги. Ее тут же поглотило зеленое пламя, и через секунду камин опустел.