Глава VII. Гунь и Юй усмиряют потоп

Исторические записи о потопе. Гунь, пожалевший народ. План совы и черепахи. Гунь крадёт у верховного владыки сижан, чтобы усмирить потоп. Бог огня Чжу-жун убивает Гуня. Рождение рогатого дракона Юя. Легенды о превращениях Гуня. Гунь отправляется лечиться на запад. Вздохи поэтов.

Народу с каждым днём становилось всё меньше, и в местах, куда наводнение ещё не дошло или откуда оно временно отступило, оставались только дикие звери и птицы.

Правителю Яо печаль жгла сердце. Но он не знал, как избавить народ от горя. Яо собрал наместников чётырех частей государства и удельных князей и обратился к ним:

- Я спрашиваю вас, что будет с людьми, если нынешний потоп поднимется к небу и затопит холмы и горы? Народ не сможет даже влачить жалкое существование. Кто же сумеет укротить наводнение и избавить нас от беды?

- Надо позвать Гуня, и всё будет в порядке,- сказали наместники и князья.

Яо покачал головой и возразил:

- Боюсь, что Гунь не справится. Он считается только со своим собственным мнением, а мнения других для него не существуют.

- Только он один годится для этого дела,- ответили сановники.

- Хорошо,- пришлось Яо согласиться,- пусть Гунь попытается.

Гуня послали на борьбу с наводнением. Девять лет Гунь пытался усмирить стихию, но ничего не добился.

Почему Гуню не удалось усмирить потоп? В древних книгах есть об этом такие записи. Характер у Гуня был дурной, поступки его были безрассудны и он не знал, с чего начать. Для защиты от наводнения он насыпал земляные дамбы. Но они не остановили наводнение, вода разливалась всё больше и поднималась всё выше. Гунь потерпел неудачу. В конце концов Яо (некоторые считают, что Шунь) казнил Гуня на Горе птичьих перьев - Юйшань.

Шунь, правивший после Яо, приказал усмирить наводнение сыну Гуня - Юю. Помня неудачу отца, Юй не возводил дамб, а прорывал каналы.

Этот способ оказался удачным - вода спала, и народ избавился от страданий. После этого Шунь уступил престол Юю, и Юй положил начало династии Ся.

Исторические предания, приведённые выше, во многом отличаются от мифов о Гуне и Юе, которые мы сейчас расскажем.

Вполне вероятно, что в глубокой древности в Китае происходили сильные наводнения. В надписях на костях иероглиф, обозначавший понятие «прежде», изображался таким образом: рисовали солнце, а над ним или под ним бурлящие волны. Очевидно, что в далёкие времена произошло ужасающее наводнение и люди не могли его забыть. Легенды о потопе существуют у многих народов мира.

Природные изменения, происходившие в древние времена на земле, вызывали наводнения повсюду. Человеческий род вплоть до нашего времени сохранил память об этих потопах. Точно установить время, когда был потоп, невозможно. В китайской истории сказано, что наводнение произошло в период Яо и Шуня, т.е. более четырёх тысяч лет тому назад. Но так это было или нет,- сказать трудно.

Не будем вдаваться в подробности этого, рассмотрим теперь мифы о Гуне и Юе.

Кто такой Гунь? Судя по историческим записям, Гунь был князем, удел его находился в местности Чун (ныне восточная часть уезда Юньсянь провинции Шэньси). Поэтому его называли ещё чунским князем. В мифах же Гунь изображается как белый конь, который будто бы был внуком Жёлтого императора. Его отца звали Ло-мин, а отцом Ло-мина был сам Хуан-ди. Мы знаем, что Жёлтый император был небесным правителем, а следовательно, и Гунь был одним из верховных небесных божеств.

В мифах наивно говорится о причинах потопа. Считается, что люди на земле перестали верить в праведный путь, совершали дурные поступки и этим вызвали гнев небесного правителя. В виде предупреждения небесный правитель наслал на них наводнение.

Этот миф напоминает раздел «Сотворение мира» в Ветхом завете, где говорится, что Иегова, увидев зло, совершаемое народом на земле, ниспослал на землю потоп, чтобы уничтожить род человеческий.

Но наводнение приносило столько мучений народу, что люди вызывали жалость, несмотря на их прегрешения. Они страдали от настигавшей их воды и от голода. Нечего было есть, негде было жить, надо было спасаться от ядовитых гадов и свирепых зверей, а ослабевшим людям приходилось ещё бороться с болезнями. Как страшны были горестные, безутешные дни времен потопа!

Среди большого числа божеств, пребывавших на небесах, только бог Гунь испытывал глубокую жалость к страданиям людей. Он решил спасти народ от наводнения, чтобы люди, как и раньше, могли наслаждаться спокойной жизнью. Гунь был недоволен жестокостью своего деда. Он не раз умолял и увещевал его простить людям их грехи и забрать разбушевавшиеся воды в небесный дворец. Разгневанный владыка не только не принял во внимание просьбы Гуня, но даже отругал его за неразумные речи. Мы знаем, что каким бы ни был правитель - земным или небесным, но это всё же правитель, и поэтому не удивительно, что у Гуня с дедом произошло столкновение.

Видя, что просьбы и уговоры не дают никаких результатов, Гунь решил сам бороться с наводнением и спасти народ от бедствия. Это было нелегко, так как вода залила всю землю. Гунь видел, что сам, своими силами, он ничего не сможет сделать, и эта мысль печалила его. Как раз во время этих раздумий он встретился с совой и чёрной черепахой. Они спросили Гуня. почему он печален и невесел. Гунь объяснил им причину своей тоски.

- Усмирить наводнение - это вещь нетрудная,- сказали в один голос сова и черепаха.

- Но как это сделать? - поспешно спросил Гунь.

- Ты знаешь, что в небесном дворце есть сокровище, которое называется сижан?

- Слышал, но не знаю, что это такое.

- Сижан - это кусок земли, который может увеличиваться беспредельно. Он кажется не больше обычного комка. А если бросить его на землю, этот маленький кусочек сразу же вырастает и образует горы и дамбы. Этой землей можно засыпать воды, и потоп прекратится.

- А где хранится сижан?

- Это самая ценная вещь небесного правителя. Мы можем узнать, где она лежит. А разве ты хочешь её украсть?

- Да,- ответил Гунь,- я готов сделать это!

- А ты не боишься, что дед тебя жестоко накажет?

- А ну его,- ответил Гунь и печально рассмеялся.

Что и говорить, сижан, как самая большая драгоценность, хранился в тайном и недоступном месте у небесного правителя и охранялся свирепыми духами. Но Гунь, стремясь спасти народ от бедствия, сумел достать его.

Раздобыв сижан, Гунь тотчас же спустился на землю и начал строить дамбы, чтобы спасти народ от наводнения. Сижан был волшебный, из этого маленького кусочка вырастали горы и дамбы. Наводнение стало спадать, вода высыхала и впитывалась в землю, постепенно следы наводнения совсем исчезли, и перед взором открывался сплошной зелёный луг. Люди, жившие на верхушках деревьев, начали вылезать из своих гнёзд; жившие в горах, стали выходить из пещер. На их иссохших лицах опять появились улыбки, они испытывали глубокую благодарность и любовь к Гуню. Люди уже готовились продолжать свои прерванные занятия на многострадальной земле. Но, к несчастью, как раз в это время, верховный император Шан-ди узнал, что его драгоценный сижан украден. Можно себе представить, как рассердился правитель вселенной! Он вскипел злобой, узнав, что в небесном государстве появился такой бунтовщик, тем более что это был его собственный внук. Он тотчас послал на землю бога огня Чжу-жуна, который на Горе птичьих перьев убил Гуня и забрал сижан. Как говорит пословица: «Для горы в девять жэней не хватило одной корзины». Наводнение снова усилилось, и вода опять залила всю землю. Надежды людей не сбылись: они по-прежнему страдали от голода и холода, оплакивали своё несчастье и жалели Гуня, пожертвовавшего для них жизнью.

В греческой мифологии можно найти параллель подвигам Гуня в образе Прометея, укравшего для людей божественный огонь. Зевс в наказание приковал его к скале в Кавказских горах и приказал свирепому коршуну выклёвывать его печень, а ветру, снегу и дождю разрушать его тело. Прошло много времени, прежде чем Геракл - герой из мира людей - освободил Прометея.

Под горой Юйшань, где был убит Гунь, очевидно, подразумевается гора Вэйюй, северный склон которой никогда не освещался солнечными лучами. На южном склоне горы в Янь-мынь - Воротах дикого гуся - в древности жил священный дракон-страж по прозвищу Чжу-лун - Дракон со свечой. Во рту он держал восковой светильник и освещал им северный склон горы вместо солнца. Страшный ад Юду, где, по преданию, души мёртвых находили своё последнее пристанище, вероятно, находился в окрестностях этой горы. Это были мрачные и унылые места. Именно здесь бог Гунь пал жертвой.

Горевал ли он перед смертью? Конечно. Досада его была глубокой и сильной не потому, что он лишался жизни. Он с самого начала решил посвятить свою жизнь людям. Он горевал потому, что его деяния не были завершены и его намерения не сбылись. Народу, страдавшему от голода и холода, снова грозило наводнение. Верховный владыка отобрал сижан. Разве мог Гунь спокойно заснуть вечным сном, зная об этом?

У Гуня было большое и любвеобильное сердце, душа его не покидала тела, а тело его не разлагалось три года. В его чреве возникла даже новая жизнь - это был его сын Юй. Гунь взрастил в себе новую жизнь, чтобы сын смог продолжить и завершить его дело. Юй рос в чреве отца, и через три года он уже превосходил Гуня своей чудесной силой.

Верховный владыка узнал о том, что труп Гуня не сгнил даже за три года. Он испугался, что Гунь превратится в оборотня и станет бороться с ним, и послал одного из богов с волшебным ножом у дао, чтобы тот изрезал тело Гуня на куски. Посланец небес поспешил исполнить приказание, добрался до Горы птичьих перьев и вспорол живот герою.

Но в это время произошло великое чудо. Из распоротого живота Гуня вылез дракон. Это был Юй. На голове у него росла пара крепких, острых рогов.

Он винтом взвился вверх, а тело Гуня превратилось в какое-то животное, которое уплыло в Пучину птичьих перьев, расположенную около горы. О превращении Гуня существуют различные легенды. Некоторые считают, что Гунь превратился в бурого медведя. Но бурый медведь не мог погрузиться в пучину. Другие утверждают, что Гунь стал трёхногой черепахой. Это предположение более вероятно, непонятно только, почему смелый бог Гунь, укравший у верховного владыки сижан для спасения людей, превратился в трусливую черепаху.

Есть ещё одна легенда о том, что Гунь, потерпев неудачу в борьбе с наводнением, утопился в этой пучине и превратился в чёрную рыбу. Что такое «чёрная рыба» - не совсем ясно, но написание этого иероглифа как-то связывается с именем Гуня. Об этой рыбе говорится, что она «раздувает усы, звенит чешуёй, рассекает громадные волны, веселится и играет с водяным драконом». Наконец, следует ещё упомянуть о том, что в комментариях к «Книге гор и морей» приводится высказывание из книги «Кайши»: «После смерти тело Гуня сохранялось три года. Его изрезали ножом, и он превратился в жёлтого дракона».

Эта версия кажется нам наиболее логичной. Такие представления существовали в древние времена. Обычно в мифах небесный конь превращается в белого дракона. И сын Гуня Юй тоже был драконом.

В «Вопросах к небу» Цюй Юань высказал ещё одно предположение: будто бы тело Гуня превратилось в жёлтого медведя и он отправился на запад, за гору Цюншань, просить колдунов оживить его. В той местности было много колдунов. Например, на горе Линшань, где произрастали волшебные травы, жило десять колдунов: У-сянь, У-цзи, У-пань, У-пэн, У-гу, У-чжэнь, У-ли, У-ди, У-се, У-ло. Они занимались тем, что искали лекарственные травы на вершине и у подножия горы. В восточной части Кайминшоу, у горы Куньлунь, тоже жили колдуны: У-пэн, У-ди, У-ян, У-люй, У-фань и У-сян. Они собирали волшебные травы около дерева бессмертия и готовили лекарство бессмертия. В тех местах нашё л исцеление Сеюй, некогда убитый богом Эр-фу. Гунь, превратившийся в жёлтого медведя, отправился к западным колдунам, чтобы они воскресили его. По пути на запад он видел страдающий от наводнения народ, не имевший ни кровли, ни одежды, ни пищи. На сердце у Гуня было очень тяжело, он вернулся и начал уговаривать людей сеять чёрное просо, а горные травы все выполоть, чтобы как-то прокормиться. Гунь, даже мёртвый, превратившийся в животное, постоянно думал о народе. Поэтому великий поэт Цюй Юань в своих стихах выразил ему свою глубокую симпатию.

Стремился Гун, но не сумел
Смирить потоки!.. Почему
Великий опыт повторить
Мешали всё-таки ему?

Ведь черепаха-великан
И совы ведьмовской игрой
Труд Гуна рушили!.. За что
Казнён владыкою герой?

В этих стихах поэт сравнивает переживания Гуня со своими собственными.

Допустим, что Гунь превратился в жёлтого дракона, который погрузился в пучину. Этот дракон, по нашему представлению, передал всю свою чудесную силу сыну, а сам стал обычным драконом, ничего божественного в нём уже не было. Сведений о судьбе Гуня, после того как он уплыл в бездну, не сохранилось. Весь смысл его дальнейшего существования состоял в том, что он мог видеть собственными глазами, как его сын продолжал его дело и спасал людей, тонувших в море страданий.

Юй получает приказ верховного владыки. Юй собирает богов и прогоняет Гун-гуна. Бог Жёлтой реки преподносит Юю карту усмирения потопа. Фу-си дарит Юю нефритовую дощечку. Карпы прыгают через ворота дракона. Следы деятельности Юя в Ущелье трёх ворот. Ю покоряет Учжи-ци. Неправильно прорубленное ущелье и Башня казни дракона. Бо-и и его дети-птицы и внуки-птицы.

Новорожденный дракон Юй не испугался отцовской неудачи. Он обладал чудесной силой, и все его помыслы были направлены на то, чтобы завершить дело отца.

Верховный правитель, сидевший на высоком драгоценном троне, испугался. Ведь из вспоротого чрева Гуня неожиданно появился Юй. А если вспороть Юя, то не породит ли он тоже какое-нибудь существо? Мятежные помыслы бунтовщика могут распространиться с быстротой пожара, и остановить их невозможно. Испуганный император со временем стал раскаиваться в том зле, которое он совершил. Он решил не наказывать людей так жестоко и утихомирить потоп. Кроме того, доброе сердце иногда бывает крепче алмаза и, возможно, ему не справиться с Юем. Поэтому когда Юй пришёл к Шан-ди просить сижан, то умудрённый опытом верховный владыка сразу же уступил его просьбам. Он дал ему сижан и приказал спуститься на землю, чтобы усмирить потоп. На помощь Юю послал он дракона Ин-луна, прославившегося тем, что он убил ненавистного Чи-ю.

Получив повеление верховного правителя, Юй с Ин-луном и другими большими и малыми драконами спустился на землю и начал борьбу с наводнением. Драконы должны были прокладывать путь воде: Ин-лун прокладывал путь главному потоку, остальные драконы - боковым.

В это время разгневался бог воды Гун-гун. В начале потопа Шан-ди послал бога воды наказать людей за грехи. Гун-гуну представлялся случай проявить своё волшебство, а теперь вдруг, когда он ещё не показал всей силы, ему велят прекратить потоп.- Не выйдет! Шан-ди не обращал внимания на просьбы Гун-гуна и это вызвало недовольство последнего: Гун-гун решил строить козни везде, где было возможно. Он так старался, что вода затопила Кунсан, что возле нынешнего города Цюйфу провинции Шаньдун, т.е. самую восточную оконечность Китая. Итак, вся Центральная равнина превратилась в огромное озеро, которое достигло крайнего востока Китая. Люди испытывали на себе гнев водяного бога, многие из-за наводнения превратились в рыб и креветок. Юй, видя бесчинства Гун-гуна и зная, что увещеваниями ничего не добьёшься, решил применить силу. Чтобы быстрее усмирить воды, надо было остановить их подъём и убить злого демона. Юй решил вступить в битву с Гун-гуном.

Была ли эта битва ожесточенной? В древних книгах нет описаний её, поэтому и мы не можем ничего сказать. Только в одном предании говорится, что Юй собрал перед битвой у горы Гуйцзи всех богов. Бог Фанфэн-ши прибыл позже остальных и Юй убил его за то, что тот не выполнил своего долга. Спустя две тысячи лет, в период Вёсен и Осеней, Фу-ча, князь удела У, напал на княжество Юэ, окружил Гуйцзи, где находился юэский князь Гоу-цзянь. Битва была настолько ожесточенной, что даже горы разрушились. В одной из разрушенных гор была обнаружена кость, не походившая ни на человеческую, ни на кость животного. Она была такой громадной, что еле уместилась на телеге. Мудрого Конфуция спросили, не знает ли он, чья это кость. Философ поведал всем это предание, и люди узнали, что найденная кость принадлежала Фанфэн-ши. Юй вместе с божествами всей Поднебесной хотел расправиться с Гун-гуном. Можно представить, какой силой и мощью обладал Юй. Понятно, что Гун-гун не мог соперничать с ним и вскоре обратился в бегство.

По преданию, гора Гуйцзи раньше называлась Тростниковой. Юй совещался на этой горе с богами о битве с Гун-гуном и усмирении потопа, поэтому её стали называть Гуйцзи, что значит «собраться на совет». Но Фанфэн-ши, с его надменным и чванливым нравом, не выполнил своих обязательств и поплатился за это. В последующие времена население Юэ (современная провинция Чжэцзян) сохраняло свои древние обычаи. Каждый год в определённое время в честь бога Фанфэн-ши совершались жертвоприношения, исполнялись древние мелодии, трубили в бамбуковые трубы длиной три чи, которые испускали воющие звуки. В ритм воющей музыке в священном храме танцевали три человека с распущенными длинными волосами.

После того как Гун-гун обратился в бегство, Юй смог приняться за своё дело. Он действовал умнее, чем его отец. С помощью сижана он сооружал дамбы, чтобы преградить дорогу воде. Он приказывал большой чёрной черепахе следовать за ним с сижаном на спине. Так он завалил самые глубокие потоки и расширил участки суши, на которой могли жить люди. Где насыпи были наиболее высокими, образовались четыре знаменитые горы, существующие и в настоящее время. Юй прокладывал ещё реки и каналы. Он приказывал Ин-луну ползти,чтобы хвост его волочился по земле. По направлению, указанному хвостом Ин-луна, прорывались реки и каналы. Реки доходили до Восточного океана, они сохранились и по сей день. Усмиряя потоп, Юй дошёл до Хуанхэ. Он стоял на высокой скале и наблюдал за силой течения и вдруг увидел длинное существо с белым лицом и туловищем рыбы, ныряющее в волнах. Существо назвалось речным духом. Это был, конечно Хэ-бо. Он дал Юю мокрый зелёный камень, затем повернулся и исчез в волнах. Юй внимательно осмотрел камень. На поверхности его кривыми линиями был нанесен какой-то тоненький, как нить, узор. Умному Юю не пришлось обращаться к другим за советом. Он взглянул и сразу понял, что на камне был план борьбы с наводнением. При помощи следов, оставленных хвостом Ин-луна, и плана, нарисованного на камне, Юй боролся с водой. И поэтому он был уверен в успехе. Юй пользовался не только нанесённой на камень «картой рек». По преданию, у него было ещё одно сокровище - нефритовая пластинка.

Юй прокладывал проход через Гору драконовых ворот и случайно зашёл в огромную пещеру. В ней было очень темно; чем дальше шёл Юй, тем становилось темнее, и скоро уже нельзя было сделать ни шагу. Юй зажёг факел и пошёл вперед. Вдруг он увидел мерцающий свет, и это мерцание наполнило всю пещеру. Он внимательно осмотрелся и заметил большую чёрную змею длиной десять чжанов. На голове у неё были рога, во рту она держала «жемчужину, светящую в ночи». Змея поползла впереди, указывая Юю путь. Юй бросил факел и пошёл вслед за чёрной змеёй. Через некоторое время он подошел к освещённому помещению, похожему на зал. Люди, одетые в чёрные одежды, толпились вокруг божества с человечьим лицом и змеиным туловищем, сидящего в центре. Юй догадался, кто это, и спросил:- Уж не Фу-си ли вы, сын Хуасюй?

- Да,- ответил бог,- я Фу-си, сын богини девяти рек Хуасюй.

Они почувствовали симпатию друг к другу. При Фу-си тоже был потоп. Поэтому он выразил глубокое уважение Юю, выполнявшему великий труд, и хотел помочь ему. Фу-си вытащил из-за пазухи нефритовую пластинку и подарил её Юю. По форме она напоминала бамбуковую планку длиной один чи и два цуня. Фу-си объяснил, что ею можно измерять небо и землю. После этой встречи Юй всегда носил пластинку при себе, чтобы укреплять землю и усмирять воду.

По преданию, Гора драконовых ворот некогда была большой и соединялась с горой Люйлянь. Она располагалась на границе нынешних провинций Шэньси и Шаньси и преграждала дорогу Хуанхэ, так что река не могла течь дальше и поворачивала вспять. Воспользовавшись случаем, бог вод затопил гору Мын-мыныпань в верхнем течении реки. Юй проложил русло Хуанхэ от Горы каменных куч - Цзипщ (в современной провинции Цинхай) и, дойдя до этого места, с помощью своей сверхъестественной силы разделил гору на две части, чтобы река текла между двумя отвесными скалами, напоминавшими створки ворот. Это место и назвали Лунмынь, что значит «Драконовые ворота». Теперь вода падала с отвесной скалы и устремлялась потоком. По преданию, морские и речные рыбы собирались под этими скалами и соревновались в прыжках в высоту. Та, которая перепрыгивала через пороги, превращалась в дракона и возносилась к небу. Рыбы, прыгнувшие невысоко, только разбивали себе носы и возвращались ни с чем. Говорили ещё, что в окрестностях Лунмыня был Ручей карпов - Лиюйцзянь, в нём водилось много карпов. Они выходили из своих нор и плыли три месяца против течения до Лунмыня. Сумевшие преодолеть течение становились драконами, неудачники набивали себе шишки п возвращались обратно.

В нескольких сотнях ли вниз по течению от Драконовых ворот находилось ущелье Саньмынься - Ущелье трёх ворот. По преданию, Саньмынься прорубил тоже Юй. Он разделил гору, задерживавшую реку, образовавшиеся рукава потекли тремя потоками через горы. Каждые ворота имели своё название: «Ворота бесов», «Ворота духов» и «Ворота людей». С обрывистого берега Хуанхэ можно видеть, как громадная река широко несёт свои волны, и чем дальше на восток, тем стремительнее течение. В ущелье Саньмынься река разделяется двумя островами на три рукава с очень быстрым течением. Затем эти три потока, зажатые скалами, вновь сливаются в один поток, который проходит через узкую брешь шириною не более ста двадцати метров и наполняет всё ущелье грохотом. В этих строчках даётся описание Саньмынься. (В настоящее время в этом ущелье сооружается гигантская электростанция.) В ущелье и сейчас можно увидеть следы борьбы Юя с наводнением. В окрестностях ущелья находятся семь каменных колодцев. По преданию, их вырыл Юй, чтобы добыть воду для питья, когда он прорубал ущелье Саньмынься. Поэтому ущелье называется ещё Цицзинсаньмынь, что значит «Ущелье семи колодцев и трёх ворот». В скале у Ворот духов есть два больших углубления, превосходящих отверстие колодца, а по форме напоминающих след лошадиного копыта. Они называются Мативо - «Следы лошадиных копыт». По преданию, Юй скакал на коне через Саньмынься, прокладывая Чжичжу, и эти следы были оставлены передними копытами коня Юя. Раньше плывущие по течению рулевые обязательно делали у храма остановку, возжигали благовония, молясь Юю; зажигали фейерверки досыта наедались и напивались. Только после этого они начинали править лодкой, стрелой летящей между скалами в рокочущем и стремительном потоке. Иногда лодка вмиг разбивалась о скалы. Поэтому местные жители говорили: «Никогда нельзя сказать, сколько рулевых в Дяньтоуцзе (Маоцзиньду), и постоянно можно слышать плач вдов». Сколько крови и слёз смелых людей многих поколений скрыто в этих словах!

Усмиряя потоп, Юй три раза доходил до горы Тунбо (на юго-западе нынешнего уезда Тунбо провинции Хэнань). Там постоянно дули сильные ветры, гремел гром, грохитали камни, стонали деревья, и Юй не мог стравиться со стихией. Он знал, что во всём этом виноваты разъярённые чудовища и оборотни, и призвал богов Поднебесной для борьбы с ними. Тех, которые не очень-то хотели помогать, Юй заточил в темницу. Совместными усилиями божества поймали чудовище учжици между реками Хуайшуй и Гошуй. Оно умело искусно вести разговоры, по виду напоминало обезьяну, у него была белая голова и зелёное туловище, высокий лоб и низкая переносица, длиной сто чи, а тело вёртким и лёгким. Несмотря на то, что его поймали, оно всё время прыгало и подскакивало, ни на мгновение не оставаясь спокойным. Юй не знал, что делать с ним, и приказал небесному богу Тун-люю усмирить его. Но тому не удалось укротить чудовище. Тогда Юй поручил это Уму-ю, но тот тоже потерпел неудачу. Наконец, укротить чудовище велели Гэн-чэню. Множество духов рек и гор сбежалось с криками, чтобы посмотреть на это зрелище. Гэн-чэнь большим трезубцем начал колоть чудовище. Оно смирилось лишь после того, как получило много ран. Гэн-чэнь заковал шею чудовища в цепи и вдел в нос колокольчик. Это происходило у подножия Черепаховой горы - Гуйшань в нынешнем уезде Хуайинь провинции Цзянсу. С этого времени борьба Юя с потопом пошла успешно и река Хуай могла спокойно впадать в самое море.

Юй, борясь с наводнением, дошёл до Горы шаманов - Ушань и до Тройного ущелья -Санься. Один из драконов, прокладывавших водные пути, ошибся, неправильно проложил русло и прорубил ущелье. Оно оказалось совершенно ненужным. Юй рассердился и на горном обрыве казнил бестолкового дракона в назидание другим. До настоящего времени в уезде Ушань сохранились названия Цокайся - «Неправильно проложенное ущелье» и Чжаньлунтай - «Терраса, где был казнён дракон».

Юй совершил подвиг. В этом деянии ему помогали и божества, и люди. Особенно старался бог Бо-и. Он был потомком божества - ласточки, а может, и сам был ласточкой. Бо-и часто приводил с собой людей, зажигал факелы, выжигал разросшийся после наводнения кустарник и прогонял диких зверей, чтобы народ мог спокойно работать. Он знал повадки и понимал язык зверей и птиц. После усмирения потопа Бо-и помогал Шуню укрощать птиц и зверей, и многие из них были приручены им. Правитель Шунь был им очень доволен, дал ему в жёны девушку из рода Яо и пожаловал ему фамилию Ин. По преданию, Бо-и был предком князей царства Цинь. Он породил двух сыновей, одного из них звали Да-лянь, другого - Жу-му.

Да-ляня звали ещё Няосу-ши. Его потомки Мен-си и Чжун-янь говорили на человечьем языке, но тела у них были птичьи. Это доказывает то, что они были потомками божества.

Девятихвостая белая лисица - символ счастья. Юй женится на девушке из рода Тушань. Медведь под горой Сгоаныо-аньшань и камень под горой Сунгаошань. Юй объезжает Девять пределов и десять тысяч стран. Деревня бессмертных на Крайнем Севере. Юй убивает девятиглавое чудовище сянлю. Дан-чжан и Шу-хай измеряют поверхность земли.

Юй всё время усмирял воды и поэтому к тридцати годам остался неженатым. Однажды, проходя мимо горы Тушань (на северо-западе современного уезда Шаосин провинции Чжэ-цзян), он подумал: «Лет мне уже немало, что-то ждёт меня в будущем?» Как раз в это время мимо него пробежала белая девятихвостая лисица, взмахнув своими хвостами, пушистыми, как мётлы. Девятихвостая лисица происходила из страны Цин-цю, что недалеко от восточной Страны благородных. Такая лисица, как и дракон, феникс и цилинь, приносила счастье. Как только Юй увидел эту лисицу, он сразу вспомнил известную народную песню. Смысл её был таков: «Кто увидит девяти-хвостую лисицу, тот станет правителем, кто женится на девушке из Тушани, у того будет счастливая семья». Юй подумал: «Я увидел девятихвостую лисицу. Может быть, сбудется то, о чём говорится в песне, и я здесь, в Тушани, женюсь?»

В Тушани жила очень изящная и красивая девушка по имени Нюй-цзяо. Она сразу ему очень понравилась, и он решил взять её в жены. Но он не успел сказать ей о своих чувствах, так как спешил на юг бороться с потопом. Нюй-цзяо узнала, что Юй любит её, и тоже воспылала любовью к великому герою, которого почитали все люди. Она послала на южный склон Тушани служанку, чтобы та ожидала возвращения Юя. Нюй-цзяо ждала долго, а Юй всё не возвращался. В тоске и печали она сложила песню «Ах, как долго жду любимого!»

По преданию, это самая ранняя южная песня. Говорят, что от неё ведёт своё происхождение песня «Наслаждаться, но не терять меры» в разделе «Нравы царств» в «Книге песен». Но так ли это,- сказать трудно.

Закончив борьбу с наводнением на юге, Юй вернулся. Служанка Нюй-цзяо встретила Юя на южном склоне горы и сообщила ему о горячей любви своей хозяйки. Всё, что передала служанка, было знакомо Юю. Те же самые слова хотел и он сказать Нюй-цзяо. Они чувствовали глубокую взаимную любовь, хорошо понимали друг друга, сложные церемонии и обряды для них не были нужны, и они скоро поженились в Тай-сане.

Уже через четыре дня после женитьбы Юй покинул свою молодую жену, чтобы продолжить борьбу с наводнением. Он отправил Нюй-цзяо в свою столицу - Аньи (северо-западнее нынешнего уезда Цзесянь провинции Шаньси). Нюй-цзяо никак не могла привыкнуть к жизни в столице и постоянно мечтала о родных краях. Юй, узнав о её печали, решил позаботиться о своей молодой жене. Он приказал построить башню к югу от Аньи. Нюй-цзяо могла в одиночестве и тоске смотреть с вершины башни на далёкий дом, расположенный в нескольких тысячах ли. Фундамент башни сохранился до сих пор,- так гласит молва.

Но грусть Нюй-цзяо по дому и любимому с каждым днём становилась всё сильнее. Когда Юй вернулся ненадолго домой, Нюй-цзяо решила просить у него позволения следовать за ним. Юю пришлось скрепя сердце согласиться.

Борьба с наводнением происходила у горы Хуаньюань (юго-восточнее современного уезда Яныпи провинции Хэнань). Гора была очень крутой и обрывистой. Горные дороги были кривыми и извилистыми. Сквозь гору пробивался поток. Юй сказал своей жене:

- Работа здесь не лёгкая, и надо приложить все силы, чтобы её выполнить. Я повешу на склоне горы барабан. Как только ты услышишь звук барабана, принеси мне еду.

- Хорошо,- ответила Нюй-цзяо.

Юй подождал пока жена ушла, покачался из стороны в сторону, превратился в чёрного медведя, заросшего шерстью, и стал изо всех своих медвежьих сил пробивать проход в горе. Он так рьяно работал своей пастью и всеми четырьмя лапами, что камни разлетались во все стороны. Один камень, отброшенный медведем, случайно задел барабан, висевший у края обрыва. Жена Юя услышала звук барабана и быстро приготовила мужу корзинку с завтраком. Юй продолжал работать, не обращая внимания на то, что происходит вокруг, забыв о своём страшном облике. Жена увидела медведя - ей и в голову не пришло, что это её муж, она испугалась, закричала, бросила корзину с едой и побежала прочь. Услышав крик жены, Юй перестал работать и бросился за ней, чтобы объяснить ей всё. Она испугалась и побежала ещё быстрее. Так они бежали друг за другом до подножия горы Сунгао (сейчас она зовется Сун-шань в северной части уезда Дэнфын провинции Хэнань). Дальше Нюй-цзяо не могла бежать и превратилась в камень. Юй рассердился, видя это превращение, и, обращаясь к камню, громко крикнул:

- Верни моего сына!

Кусок камня, смотревший на север, отвалился, и Юю явился мальчик, которого назвали Ци. Слово «ци» значит «расколоться».

Юй, усмиряя наводнение, обошёл Девять областей и все страны Поднебесной. На востоке он дошел до Фуму, или Фусана,- места, где восходит солнце. Он дошёл и до Цзюцзиня - Девяти болот, и Пустоши тёмных баранов - Цинцян, где купался в сверкающих лучах восходящего солнца. Он был и в Цзаныпусо, где деревья, как тучи, заслоняли небо; на горе Мэньтяньшань, откуда, взобравшись на вершину, можно было рукой потрогать небо. Он дошёл до Страны чернозубых - Хэй-чиго, Долины птиц - Няогусян и до Синих холмов - Цинцю-сянь, где водились девятихвостые лисицы. На юге он добрался до Цзяочжи - нынешнего Вьетнама. Он посетил ещё страны Суньпу и Сюймань, горы Даньсу, Цишу, Фошуйпяопяо, Цзюян. Уже по названиям видно, какой там был жаркий климат (фошуйпяопяо означает «кипящая вода», цзюян - «девять солнц»). Он побывал в Стране крылатых, Стране обнажённых, Стране неумирающих. Предание говорит, что Юй, прибыв в Страну обнажённых, снял с себя одежду и вошёл в пределы страны голым; надел одежду, лишь покинув эту страну. Так он проявлял своё уважение к нравам и обычаям других стран. На западе он достиг Горы трёх опасностей - Саньвэйшань, обиталища Си-ван-му и её трёх птиц. Он заходил на Золотую гору - Цзи-цзиныпань, на Гору шаманов - Ушань, где пребывала душа Яо-цзи, дочери правителя Янь-ди. Дух Яо-цзи вызывал облака и дождь. Юй посетил Страну людей с одной рукой и тремя туловищами, достиг местопребывания небожителей, которые питались только росой и воздухом. На севере он посетил Страну истинных людей, Страну собакоголовых, страну Куафу, горы Цзишуй - Водяную и Цзиши - Каменную. Он был на море Сяхай и на горе Хэншань. Нельзя установить точно, где находятся эти места. Можно лишь предполагать, что они находились в пустынных местностях крайнего севера. Он встречался с Юй-цяном - божеством ветра. Юй-цян одновременно был и богом Северного моря, с человечьим лицом и птичьим туловищем.

После встречи с Юй-цяном в Северном море Юй решил вернуться домой. Но в пустынной снежной равнине он сбился с дороги и отправился ещё дальше на север. Шёл он долго и вдруг стал замечать, что перед ним необычная местность. Он видел только высокий голый гребень горы. На вершине его не было ни деревца, ни даже травинки, и не видно было ни птиц, ни зверей. Юй удивился, поднялся на вершину горы, чтобы обозреть окрестности. За горой лежала плоская, голая равнина. Целая паутина маленьких, извилистых потоков переплеталась на ней. По берегам ручьёв лежали и сидели мужчины и женщины, старые и молодые.

Некоторые из них пели, другие танцевали, третьи пригоршнями пили воду из ручьёв. Кое-кто пил воду, стоя прямо в ручье. Было видно, как некоторые, пошатываясь и навеселе, падали на землю и засыпали, лёжа кверху лицом, мёртвым сном, не зная мирских забот. Люди продолжали петь, танцевать и играть, каждый веселился как хотел, и никто не обращал внимания на перепившихся.

Удивлённый Юй спустился с горы, чтобы познакомиться с местными обычаями. Он узнал, что это Страна Крайнего Севера - Чжунбэй. Очертания её напоминали жернов. Естественными границами страны служили невысокие сопки, окружавшие её. В центре страны находилась Гора-сосуд - Хулин. Она была похожа на громадный кувшин для засолки или мочения овощей. Из этой огромной горы вытекал поток, разделявшийся на равнине на множество ручьёв. Поток назывался Шэньфэнь - Божественная влага. Вода в нём была ароматной, сладкой и обладала ещё одним драгоценным качеством - ею можно было насытиться. Несколько глотков воды из потока утоляли голод и жажду. Выпьешь побольше - опьянеешь и будешь спать десять дней беспробудно. Там было не слишком жарко и не холодно, не было ни ветров, ни дождей, ни инея, ни снега. Весь год был похож на вечный весенний день. Люди там не заботились ни об одежде, ни о еде. Никто не ткал и не пахал землю. Люди не трудились, и никто никого не угнетал. Все вели жизнь радостную и беспечную: ели, спали, после пробуждения снова ели. Жили там по сто лет. Стоило лишь ступить ногой, как человек оттуда мог попасть на небо. Гостеприимные люди пригласили прибывшего к ним Юя испить из потока Шэньфэнь. Юй попробовал знаменитый напиток и убедился, что он очень приятен. Но он не кончил усмирять потоп и беспокоился о своём народе, страдающем от воды и огня. Жизнь в Стране Крайнего Севера была радостной, но разве мог Юй оставаться там? Не прошло и двух дней, как он распрощался с этими простыми людьми и отправился к себе на родину.

Неустанно трудясь, Юй, наконец, одолел наводнение. Воды улеглись, но оставалось ещё много других дел. Приближённый Гун-гуна, изгнанного Юем, был ненасытным чудовищем с змеиным туловищем и девятью головами. Звали его Сянлю. Девятью головами он хватал пищу с девяти гор. Самым ужасным было то, что как только он чихал, появлялось большое озеро. Вода в нём была неприятной и горькой. Люди, выпившие эту воду, могли умереть, звери и птицы не могли жить поблизости. После усмирения потопа Юй, пользуясь своей чудесной силой, убил Сянлю. Народ был избавлен ещё от одного зла. Из трупа огромного девятиглавого чудовища водопадом полилась вонючая кровь. Там, куда она попала, не могли расти злаки. Из чудовища вылилось ещё много жидкости с таким неприятным запахом что поблизости нельзя было жить. Юй забросал воду землёй. Он делал это три раза, но все три раза вода снова просачивалась. Тогда Юй решил оставить там озеро, но соорудил башню, чтобы придавить нечистую силу. Эта башня находилась на северном склоне горы Куньлунь.

После усмирения потопа Юй решил измерить поверхность земли. Он приказал сделать это своим подручным - богам Да-чжану и Шу-хаю. Один шёл с востока на запад и насчитал двести миллионов тридцать три тысячи пятьсот ли и семьдесят пять шагов, другой шёл с запада на восток и насчитал столько же, ни на шаг больше, ни на шаг меньше. Таким образом, земля, на которой мы живём, во времена Юя была квадратной, подобно куску соевого творога. Пучин и озёр размерами более трёхсот жэней насчитывалось двести миллионов тридцать три тысячи пятьсот пятьдесят девять. Чтобы засыпать их, Юй употреблял сижан. В некоторых местах он насыпал лишку, и там образовались знаменитые горы. В «Книге гор и морей» есть несколько фраз о Шу-хае. Там говорится, что когда Юй приказал Шу-хаю измерить землю, у Шу-хая в правой руке были бамбуковые дощечки длиной около шести цуней, называвшиеся «дощечки для подсчёта». По ним он вёл счёт, а левой рукой он указывал на север Страны зелёных холмов.

Небесный правитель дарит Юю жезл и волшебного коня. Юй выплавляет девять треножников, чтобы научить людей распознавать зло и нечисть. Как первый циньский император вылавливал драгоценный треножник в реке Сышуй. Юй устал, усмиряя потоп. Смерть Юя. Где рассыпался сижан. Объедки Юя.

После усмирения наводнения люди стали жить радостно и спокойно, и все благодарили Юя за его подвиги. Правители всех стран уважали и почитали его, и все хотели, чтобы он стал императором. Правитель Шунь решил уступить престол Юю за его заслуги. Перед своим уходом он подарил Юю в награду за его усердие кусок чёрного нефрита. Верхняя часть нефрита была квадратной, а нижняя - круглой, назывался он юань-гуй. Говорят также, что нефрит был подарен Юю небесным императором. Усмиряя наводнение, Юй дошёл до западной реки Таошуй и встретил там великана, который дал ему этот нефрит. Некоторые утверждают, что великан был, вероятно, Чан-чэн - дух горы Инму, что недалеко от Зыбучих песков. Божество по виду напоминало человека, но у него был длинный хвост барса. Оно было воплощением девяти небесных добродетелей и потому имело право, как и небесный правитель, подарить Юю нефритовый юань-гуй. Судя по этим двум легендам, очевидно, Шунь и был небесным правителем. У Юя был волшебный конь по имени Фэйту. Он мог за один день проскакать тридцать тысяч ли. Конь был покорен его добродетелью и сам явился во дворец и стал служить ему. По преданию, у Юя было ещё одно животное - Цзюэти. Раньше оно принадлежало Хоу-ту. Цзюэти, наверное, тоже предназначалось для верховой, езды. Позднее «Фэйту» и «Цзюэти» стали нарицательными именами для хороших скакунов. Небесный правитель в знак симпатии подарил Юю этих двух дивных коней, приходивших без зова. Юй скакал на лошадях, стремясь поскорее усмирить наводнение, и число его бессмертных деяний беспрестанно росло. В одном предании говорится, что верховный правитель подарил Юю небесную деву Шэн-гу, чтобы она заботилась о нём в старости.

Сделавшись императором, Юй собрал всю бронзу и металл, преподнесенные ему правителями Девяти пределов, и у подножия горы Цзиньшань, где некогда Хуан-ди изготовил треножник, он тоже отлил девять громадных треножников. Некоторые говорили, что один треножник могли сдвинуть с места только девяносто тысяч человек. На треножниках были изображены нечисть и злые духи всех стран света. Люди, видевшие изображения бесов, при встрече с нечистью были бы уже осторожнее. Путники в лесах и на озёрах, встретившись с оборотнями-деревьями, духами-камнями и другими злыми силами, могли избежать напасти. Девять треножников были выставлены перед воротами дворца, чтобы каждый мог смотреть на них. Они стала для людей как бы помощниками, очень полезными в путешествиях.

Юй половину своей жизни провел, борясь со стихией, он исходил всю страну, взбираясь на горы и переходя вброд реки. Он видел, что духов, оборотней и другой нечисти там немало, и знал, как трудно людям бороться с ними в далеких путешествиях. Но Юй был небесным божеством, поэтому сам он легко справлялся с нечистью. Если бы люди ничего не знали о духах, то они бы погибли при встрече с ними. Юй, заботясь о народе, придумал поместить на треножнике изображение всех духов в мире. Стоило людям взглянуть на них, как они уже знали, в какой стороне какие оборотни живут.

Отправляясь путешествовать, люди брали с собой на всякий случай амулеты. Юй изготовил треножники не для украшения, а чтобы научить людей распознавать нечисть. Затем треножники переходили от одной династии к другой: от Ся к Инь, от Инь к династии Чжоу. Постепенно значение их как указателей для путешественников сошло на нет. Императоры спрятали треножники в сокровищницы, они передавались по наследству и стали пустым дворцовым украшением.

Девять священных треножников вызывали большое любопытство у различных честолюбивых людей. Во времена Вёсен и Осеней чуский князь Чжуан-ван напал с войском на лухуньских жунов и дошёл до столицы чжоуских императоров - Лои. Чжоуский Дин-ван послал чиновника Ван Сунь-маня с визитом вежливости к Чжуан-вану. На пиру чуский Чжуан-ван расспрашивал о размерах и весе треножников. Находчивый Ван Сунь-мань язвительно заметил в разговоре:

- Вся сила в добродетели, а не в треножниках.

Честолюбивому и непокорному Чжуан-вану пришлось вернуться домой не солоно хлебавши. В конце периода Борющихся царств циньский князь Чжаошань-ван напал на Западное Чжоу и увёз в Цинь священные треножники, которых некогда мечтал чуский Чжуан-ван. Из-за того, что толпа людей тащила их на плечах, подымала на шестах, охала и вздыхала, взывая к небу, один из треножников на середине пути поднялся ввысь, долетел до реки Сышуй (в настоящее время в провинции Шань-дун и Цзянсу), упал в реку и исчез. Из девяти захваченных треножников осталось восемь.

Впоследствии правнук чжаоского Сян-вана - Цинь ши-хуан - захватил шесть царств и стал императором всего Китая. Однажды он поехал на восточное побережье искать бессмертных, и, не найдя их, возвращался через Пэнчэн. Он вспомнил о треножнике, затонувшем в реке Сышуй, и послал тысячи людей искать его, но они не, смогли его вытащить. Впоследствии и остальные восемь треножников пропали неизвестно куда. На рельефах храма Улянцы в уезде Цзясян провинции Шаньдун можно видеть яркое изображение того, как циньский император заставлял людей вытаскивать из реки треножник. На изображении видно, как множество людей с моста и из-под него с напряжением тянут его из воды. Из треножника, появившегося над водой, вылезает дракон. Вытянув голову, он перекусывает верёвку, люди падают друг на друга, и треножник снова погружается в воду. На рельефе как раз изображён момент разрыва веревки. Запечатлённая сцена отражала недовольство людей ханьского периода жестокостями Цинь ши-хуана, высмеивала его желание приобрести символ власти, которую он всё-таки потерял. Юй, изготовивший треножник, чтобы люди могли распознавать нечисть, не мог и предполагать, что треножники станут символом императорской власти.

О Юе в народе рассказывалось ещё следующее. При усмирении потопа Юй сам трудился с корзиной и лопатой. Он шёл впереди, не обращая внимания на ветер и дождь, и вёл за собой весь народ. Он расчищал реки, прокладывал протоки и, наконец, победил потоп, причинивший людям столько бед. В общей сложности Юй находился вне дома тринадцать лет. Много раз он проходил мимо, слышал детский плач, но он не мог зайти, потому что был занят. На руках и ногах у него образовались твёрдые мозоли, ногти отполировались до блеска, а на ногах и на груди не росло ни одного волоска. Он был ещё не старым, а выглядел измождённым от работы в сырости и испарениях. Юй с трудом ходил по дороге, он хромал и ноги у него заплетались. Казалось, он подпрыгивает или танцует, как шаман во время камлания. Много лет его пекло солнце и обвевал ветер, кожа у него почернела. Он был худой, с длинной шеей и ввалившимся ртом. По виду его никак нельзя было принять за императора. Но был ли в Поднебесной во все последующие времена хоть один человек, который бы не возносил хвалы Юю?

Некоторые даже говорили:

- Если бы не Юй, то мы все, вероятно, превратились бы в рыб и креветок.

Юй своими деяниями завоевал любовь и уважение людей, и разве могут несколько цзиней бронзы воплощать «императорские права»? Мифы и предания о захвате треножников и их потере не имеют никакого отношения к Юю. В них ясно выражена насмешка над никчёмной деятельностью тиранов.

Став правителем, Юй сделал для народа много полезного. Однажды он отправился на юг осматривать владения. Дойдя до Гуйцзи (место, где он собирал на совет богов Поднебесной и женился на Нюй-цзяо), он заболел и умер. Похоронили его там же. Некоторые говорили, что Юй не умер; на земле остался только его труп, а сам он вознёсся на небо и, как и прежде, стал божеством. Как бы то ни было, в последующие времена на горе Гуйцзи можно было видеть большую пещеру, которая называлась Пещера Юя. Народное предание рассказывает, что Юй вошёл в эту пещеру. Говорят также, что к тому месту, где находилась могила Юя, постоянно прилетали птицы, чтобы весной с корнем выдёргивать сорную траву, а осенью склёвывать семена. Ещё в одном удивительном предании говорится, что птицы, уничтожавшие сорняки около могилы Юя, «выстраивались по росту, в их поведении был строгий порядок и прилетали они в определённое время».

По преданию, Гунь и Юй, борясь с наводнением, использовали не весь сижан. В различных частях Китая - в Хубэе, Хунани, Аньхое, в Сычуани - остались его куски.

Большая часть этих легенд стала настоящими «мифами», смешалась с суевериями и поэтому о них не стоит упоминать. Скажем только, что среди целебных трав было одно любопытное растение. Оно называлось «объедки Юя». По преданию, однажды во время борьбы с наводнением Юй выкинул недоеденные остатки пищи в реку, они проросли и превратились в растение, которое растёт в прудах или расщелинах камней. Из этой травы получают тонкий порошок желтоватого цвета, похожий на муку. Лекарство называют ещё «объедками Тай-и» и применяют его при кровотечении. Существует ещё одно растение - цзыжаньгу, произрастающее на песчаной почве на берегу моря. Его плоды по вкусу напоминают пшеницу. Они созревают в седьмом месяце и тоже называются «объедками Юя».

Правители Цань-цун и Юй-фу. Удивительный труп, плывущий против течения. Бе-лин усмиряет наводнение. Легенда о том, как правитель Ван-ди превратился в птицу. Золотые быки, силачи и прекрасные девушки. Ли Вин уничтожает водяного дракона. О божестве Эрлане. Пышные жертвоприношения, устраиваемые народом в честь Ли Вина и его сына.

В государстве Шу, кроме мифов о подвигах Гуня и Юя, в далёкие времена существовала легенда о чудесном превращении правителя Ван-ди в птицу и о борьбе Ли Вина и его сына с наводнением. Вот эти легенды.

В стране Шу в глубокой древности первым знаменитым правителем - ваном был Цань-цун (Цань - букв.: «(шелкопряд», цун - «заросли».). Он научил людей заниматься шелководством. На черепашьих костях иероглиф шу обозначался как или , изображая шелковичного червя. Это подтверждает то, что в древности в Сычуани было развито шелководство. В те времена народ жил очень просто, у людей не было постоянного жилья, и они кочевали вместе со своим правителем. На новом месте Цань-цун сразу устраивал базар, где торговали шелковичными коконами. У сородичей Цань-цуна была одна особенность: глаза их располагались не горизонтально, а вертикально. После смерти Цань-цуна похоронили в каменном гробу. Впоследствии люди называли погребения с каменными гробами «могилы людей с поперечными глазами». После Цань-цуна страной Шу правил Бо-гуань, после него - Юй-фу. Цо преданию, столица, основанная Юй-фу, находилась сначала в Цюй-шане (в настоящее время уезд Шуанлю провинции Сычуань), а затем её перенесли в Пи (сейчас уезд Писянь провинции Сычуань). Во время охоты в горах Цзянынань (уезд Гуаньсянь провинции Сычуань) Юй-фу вознёсся на небо и стал небожителем.

Прошло много лет после вознесения Юй-фу на небо, и вот однажды человек по имени Ду-юй спустился с неба и попал в местность Чжути (юго-западнее уезда Ибин провинции Сычуань). Там он встретил девушку по имени Ли, только что вышедшую из прибрежного колодца. Эти два чудесных существа, созданные небом, поженились. Ду-юй объявил себя правителем Шу под именем Ван-ди и опять сделал Пи столицей.

Во время своего царствования Ван-ди заботился о народе. Он научил людей вовремя сеять злаки, убеждая их в необходимости строго придерживаться сезонов и не опаздывать с работой на полях. В то время в государстве Шу очень часто случались наводнения. Ван-ди хотя и жалел людей, страдавших от разливов, но не знал, как справиться с этим злом.

Как-то люди увидели, что по реке против течения плывёт тело мужчины. Всем показалось странным, что тело плывёт не по течению, а против него, и его выловили. Ко всеобщему удив лению, он ожил и сказал, что он уроженец царства Чу, а зовут его Бе-лин. Он оступился, упал в воду и из Чу доплыл до этого места. Вероятно, родные и друзья уже повсюду ищут его. Ван-ди услышал, что река принесла необычного человека. Ему показалось это очень странным, и он приказал привести его к себе. При встрече они понравились друг другу. Ван-ди понял, что Бе-лин не просто очень умный человек, но он отлично знает природу воды. В царстве Шу в те времена постоянно бывали наводнения. Поэтому Ван-ди решил использовать этого человека и назначил его первым министром в Шу.

Вскоре после назначения Бе-лина разразилось большое наводнение. Скопившаяся вода не могла пройти через горы Юйлэй (в настоящее время горы Юйшань в уезде Гуаньсян провинции Сычуань) и вырвалась наружу. Это наводнение было почти такое же большое, как и во времена Яо. Люди, тонувшие в волнах, испытывали все мучения, какие только можно было себе представить. Ван-ди призвал на помощь Бе-лина. Тот проявил весь свой талант. По его приказу люди в горах Юйшань проделали сквозной проход, чтобы отвести воду в русло реки Минь-цзян и разлить её многочисленными потоками по всей равнине. Угроза затопления прошла, и народ снова зажил спокойной жизнью. Есть ещё один вариант, в котором говорится, что Бе-лин сделал проход не в горах Юйшань, а в горах Ушань. Ущелье в горах Ушань было слишком узким, и скопившиеся воды Янцзы вызвали в Шу громадное наводнение. Оно улеглось лишь после того, как Бе-лин пробил проход в горах Ушань. В награду за его заслуги Ван-ди уступил ему престол. Бе-лин объявил себя императором Каймин-ди. Его звали еще Цун-ди. Сам Ван-ди удалился в горы Сишань и стал жить там в уединении. Эти события произошли во втором месяце весны, когда в полях кукует кукушка. Люди помнили о своём бывшем правителе и становились печальными, слыша, как жалобно кричит кукушка.

Почему же люди, слушая кукушку, начинали грустить? Об этом рассказывают два разных предания. Первое говорит, что пока Бе-лин усмирял наводнение, Ван-ди вступил в тайную связь с его женой. Когда Бе-лин вернулся, Ван-ди почувствовал угрызения совести, убежал в глухие горы и там уединился. После смерти Ван-ди его душа превратилась в-кукушку. Несмотря на свой дурной поступок, он всё-таки был хорошим правителем, любившим народ. Поэтому люди, заслышав кукование, вспоминают о Ван-ди и грустят.

В другом предании говорится: «Некогда кукушка не куковала, а только иногда издавала какие-то звуки. Они не были печальными. Ду-юй решил уступить свой престол Бе-лину, а сам удалился в горы. Бе-лин, воспользовавшись случаем, захватил его жену. Ду-юй в горах узнал об этом, но он ничего не мог сделать, ему оставалось только печалиться и плакать целыми днями. Перед смертью Ду-юй излил свои жалобы кукушке на Сишани, говоря:

- Кукушка, пусть люди услышат о страданиях Ду-юя.

После этого кукушка улетела в царство Шу, где дни и ночи плакала и скорбела так, что у неё из клюва пошла кровь».

Содержание этих рассказов расходится. Первое предание более древнее, последнее, вероятно, основано на стихах танского поэта Ли Шан-иня «Ван-ди весной изливает свои чувства кукушке». Но оба предания повествуют о споре между Ду-юем и Бе-лином, возникшем из-за любви. В обоих преданиях указывается, что Бе-лин был победителем. Все питали симпатию к неудачливому Ван-ди, потерпевшему поражение.

В деревнях распространены две легенды о Ван-ди, превратившемся в птицу. Крестьяне деревни Кукушка - Дуцзюань-цунь - уезда Писянь говорят: «Кукушка - это воплощение Князя-кукушки, который составил календарь». Они считают, что Князь-кукушка и есть Ван-ди, или Ду-юй. Они рассказывают, что Ван-ди заботился о народе и научил людей заниматься хлебопашеством. После смерти он продолжал беспокоиться о народе, и поэтому его душа превратилась в кукушку. Каждый раз, когда наступает праздник поминовения, или сезон хлебных дождей, или «начало лета», или «малое изобилие» и т.д., кукушка летает среди полей и кукует. Люди, слыша её кукование, говорят: «Это наш Ван-ди кукушка», и начинают подгонять друг друга: «Уже время, торопись сеять» или «Пора, скорей высаживай рассаду». Эту птицу называют ещё дуюй, ванди, или «птица, которая торопит пахать», или же «птица, которая торопит работать».

Ду-юй уступил престол Бе-лину. Последнему наследовали его сыновья и внуки и таким образом до императора Кай-мина сменилось двенадцать поколений. Кай-мин изменил титул ди» - «император» на титул «ван» - «князь» и перенёс столицу из Пи в Чэнду. В то время могущественное государство Цинь задумало подчинить себе царство Шу. Но Шу было гористым и неприступным. И тогда коварный циньский князь Хуэй-ван пошёл на хитрость. Он приказал соорудить пять каменных быков и велел каждый день класть под них кучки золота. Потом он распустил ложные слухи о том, что эти быки волшебные и из-под них каждый день выгребают кучи золота. Слухи дошли и до ушей князя Шу. Жадный правитель захотел завладеть быками и послал чиновника просить их у Хуэй-вана. Хуэй-ван был очень доволен и охотно согласился. Теперь надо было придумать, как провести через горы этих больших и тяжёлых быков. В то время в Шу жили пять могучих богатырей по прозванию Пять молодцов. Они, по-видимому, были братьями. Правитель Шу приказал Пяти молодцам проложить дорогу через горы. И они построили Дорогу золотых быков. По ней перевезли пять каменных быков, предполагая, что они полны золота. Получив быков и убедившись, что они не дают золота, правитель Шу разгневался, но сделать ничего не мог и ему пришлось их вернуть обратно с бранными словами в адрес циньцев - «восточные пастухи». Люди Цинь, слыша эти слова, смеялись и говорили в ответ:

- Хотя мы и пастухи, но мы успокоимся только тогда, когда захватим царство Шу.

Циньский Хуэй-ван знал, что правитель Шу не только жаден, но и очень сластолюбив. Напасть на Шу всё ещё было не так просто, несмотря на то что Дорога золотых быков была проложена. Хуэй-ван решил ещё раз обмануть правителя Шу. Он послал в Шу чиновника с поручением передать правителю, что в Цинь есть пять девушек, славящихся своей красотой, и что он хочет подарить их правителю. Как только правитель узнал, что ему дарят красивых девушек, он забыл старую вражду и снова попался в ловушку. Он приказал Пяти молодцам отправиться в Цинь и привезти этих знаменитых красавиц. Пять молодцов, получив повеление, поехали в Цинь, взяли с собой девушек и отправились в обратный путь. Они дошли до Цзытун и тут увидели громадную змею, вползавшую в пещеру. Один из них схватил змею за хвост и начал изо всех сил её вытягивать, чтобы убить и избавить людей от зла. Змея оказалась очень сильной, и один человек не мог с ней справиться. Тогда все пятеро братьев начали с громкими криками вытаскивать змею, которая постепенно стала вылезать из пещеры. Братья очень обрадовались, но вдруг произошло чудо. Раздался ужасающий грохот, задрожала земля, обрушились горы, и всё вокруг заволокло пылью. Пять молодцов, пытавшихся спасти народ от зла, и пять красавиц, которых они везли из Цинь, задавило насмерть. Большая гора разделилась на пять отдельных скал. На вершине каждой скалы лежал плоский камень, служивший как бы надгробием каждому молодцу. Правитель Шу, услышав об этом несчастном случае, был необычайно огорчён и расстроен. Он горевал не о смерти храбрецов, а о том, что ему не удалось насладиться красавицами. Он поднимался на эти горы, горевал об утрате, и приказал назвать эти пять гор Могилами пяти жён. На вершинах он соорудил беседки под названием «Мечты о жёнах» и «Думы о жёнах» и совсем забыл о Пяти молодцах, которые ему верно служили. Но народ не забыл их и, отбросив все эти «мечты и думы о жёнах», назвал горы Могилами Пяти молодцов.

Как только циньский Хуэй-ван услышал о гибели Пяти молодцов и о печали правителя Шу, он возликовал, так как Шу уже не внушало ему опасений. Вскоре по Дороге золотых быков он послал большую армию напал на Шу, убил правителя и быстро покорил всю страну. Кукушка, в которую перевоплотилась душа Ван-ди, видела своими глазами гибель родного царства, но ничего не могла поделать и стала ещё более печальной. Лишь весной, когда распускаются персики и сливы, при весеннем ветре и яркой луне слышно кукование:

- Лучше бы вернуться! Лучше бы вернуться!

Люди Шу слышат это кукование и знают, что их бывший правитель Ван-ди беспокоится о родном крае.

Миф о том, как император Ван-ди превратился в птицу, ещё и сейчас можно услышать в Сычуани.

В древние времена в реке Миньцзян жил отвратительный дракон. Каждый год, когда созревали хлеба, он вызывал, наводнение, заставлял людей бежать, а сам поедал посевы и скот.

У дракона была младшая сестра, добрая и отзывчивая. Она не могла больше смотреть на страдания людей и поплыла вниз по течению в Цзядин. Своей волшебной силой она раздвинула сомкнувшиеся горы, чтобы потоки воды могли пройти сквозь отверстие. Злой дракон узнал про поступок сестры, загнал её на Гору пяти тигров и запер в железной клетке. А сам по-прежнему продолжал бурлить воды и чинить вред людям.

В то время жил молодой охотник по имени Ду-юй. Он видел, как страдали люди от наводнений, и решил непременно помочь людям. Повсюду он всех расспрашивал, как усмирить воды. Как-то в горах ему встретился старик и сказал: «Хочешь утихомирить воды - убей сперва злого дракона, потом пойди в горы и спаси его сестру и только тогда узнаешь, что делать дальше». Он подарил юноше свой бамбуковый посох и тотчас исчез.

Охотник взял палку и пошел сражаться с драконом. Он так его бил, что чудовище испустило дух и осталось лежать на песчаной отмели. Потом Ду-юй отправился к Горе пяти тигров и освободил сестру дракона. Она обрадовалась его желанию спасти людей и стала помогать усмирять воды. Люди в благодарность за заслуги сделали Ду-юя своим правителем, а сестра дракона стала его женой.

У Ду-юя был один коварный сановник, с которым раньше они охотились вместе. Когда Ду-юй сделался правителем и получил в жёны добрую и красивую сестру дракона, он стал завидовать ему и думать, как бы захватить престол и забрать себе красавицу жену.

Как-то этот негодяй отправился в горы на охоту, смотрит,- а перед ним злой дракон, который уполз в горы залечивать раны. Недолго думая, он сговорился с драконом, вернулся домой и сказал Ду-юю:

- Злой дракон хочет помириться с вами обоими, он зовёт вас на несколько дней в горы развлечься.

Сестра дракона понимала, что братец её что-то замышляет, и всеми силами отговаривала мужа, но тот, человек простодушный, хотел помириться с драконом и отправился один в горы.

Как только охотник появился в горах, дракон тотчас же, схватил его и запер в железную клетку. А негодный сановник, когда узнал, что Ду-юй схвачен, тут же завладел престолом и пытался уговорить сестру дракона выйти за него замуж. Но она поклялась, что скорее умрёт, чем покорится ему. И он заточил её в мрачное подземелье.

А Ду-юй в железной клетке думал о людях, вспоминал любимую жену и так и умер с горя. Его душа превратилась в маленькую птичку, выпорхнула из клетки, прилетела в родную страну, стала кружить возле подземелья, где сидела сестра дракона, и печально кричать:

- Гуй Вэвь ян, Гуй Вэнь ян! Вернулся на южный берег реки Вэнь! Вернулся на южный берег реки Вэнь!

«А здесь и есть южный берег Вэнь,- подумала женщина.- Не иначе как мой муж умер, и его душа вернулась в образе птички,- так печально она кричит». Обернулась она и сказала:

- Коль ты мой любимый, сядь ко мне на голову.

Птичка подлетела к ней и уселась ей на волосы. Сестра дракона поняла, что не ошиблась, и горько заплакала.

Так она горевала и убивалась, что вскоре умерла с горя. Её душа превратилась в птичку, и обе они улетели вместе.

Хотя нынешнее сказание о том, как Ван-ди превратился в птицу, значительно отличается от варианта, зафиксированного в древних книгах, но заметно, что оно развилось из древнего, и следы этой эволюции можно отыскать.

Государство Шу погибло; к счастью, народу не пришлось испытывать больших страданий. Вскоре, во время правления циньского Чжао-вана, правителем стал человек по имени Ли Бин. Как и Ван-ди, он очень заботился о народе и сразу же после прибытия в Шу сделал много полезного. Самым главным его деянием была борьба с наводнением. Ли Бин использовал речную воду для орошения. Он сумел оросить десять тысяч цинов крестьянской земли. Народ из поколения в поколение пользовался этим благодеянием Ли Бина.

Предание говорит о том, что, когда Ли Бин вступил в управление областью Шу, бог Янцзы каждый год выбирал себе в жёны двух молодых девушек. Он был сладострастен и жаден, как и Хэ-бо. Если ему что-нибудь приходилось не по вкусу, он поднимал громадные до неба волны, вызывая наводнение. Людям жилось очень тяжело. Каждый год, согласно обычаю, приходилось давать деньги устроителям свадьбы и выбирать девушек для сладострастного речного божества. Ли Бин узнал о безобразиях водяного и сказал устроителям свадьбы:

- В этом году не надо брать денег, я сам пошлю дочерей богу Янцзы.

Ко дню свадьбы Ли Бин пышно нарядил двух своих дочерей и приготовился отправить их на дно. На берегу реки был воздвигнут трон для бога, на алтаре стояли курильницы с благовониями, вино и фрукты. У алтаря целая толпа музыкантов, одетых в разноцветные одежды, била в барабаны и дула во флейты, создавая шум и веселье. Ли Бин с полной чашей вина подошёл к трону бога и, преподнеся чашу, сказал:

- Я почитаю за честь ближе познакомиться с тобой. О великий бог, господин реки, прошу показать свой лик, чтобы я мог преподнести тебе чашу вина.

Однако трон оставался пустым и безмолвным. Ли Бин немного помолчал и снова сказал:

- Ещё раз прошу выпить чашу!

Затем он поднял свою чашу и опустошил её одним глотком. Перед троном чаши с вином оставались полными. Ли Бин рассердился и громко закричал:

- Хозяин реки, если ты так презираешь людей, я хочу драться с тобой не на жизнь, а на смерть.

Он вытащил из-за пояса меч и неожиданно исчез. Музыканты перестали играть, и все столпившиеся вокруг люди перепугались до смерти. Через мгновение стало видно, что на горном обрыве яростно дерутся два быка. Вскоре оба быка исчезли, и опять появился Ли Бин, по лицу его струился пот. Тяжело дыша, он подошёл к подчинённым и сказал:

- Я бился с божеством и очень устал. Мне нужна ваша помощь, и тогда я смогу победить. Но смотрите, внимательно. Бык с белой лентой, повернувшийся к югу,- это я.

Он опять превратился в серого быка в вступил на обрыве в смертельный бой с речным богом, тоже превратившимся в серого быка. Люди побежали на обрыв и мечами и копьями начали наносить удары быку без белой ленты. И, наконец, речной бог в образе быка был убит слугами Ли Бина. Так народ избавился от угрозы наводнений.

Это предание сравнительно раннее. Позднее появился рассказ о том, как Ли Бин, приняв облик быка, погрузился в реку для сражения с драконом. Но божество в образе дракона внезапно взмыло вверх, и Ли Бин потерпел неудачу. Затем он поднялся на берег, отобрал несколько сот сильных солдат, в