Только благодаря Милосердию Господа 12 страница

Существовало нечто, что заставляло вещи быть похожими друг на друга. Я всю свою жизнь искал разницу, пытаясь навести порядок среди изолированных предметов, основываясь на научных терминах, содержащих все знание современного Запада. Теперь я начал видеть мир и самого себя по-другому. Все было объединено друг с другом.

То, как организована Природа, может показаться хаосом, но в ней нет ничего случайного. Когда я увидел, что Природа поместила яд рядом с противоядием, то понял, что между ними есть внутренняя связь, похожесть в принадлежностях, движениях и внешнем воздействии. Слоги и звуки связаны вместе, поэтому они соприкасаются и изменяют друг друга. Все в мире соотносится с чем-то еще, и так все связано в огромную цепь мира.

Но еще я увидел схожесть, которая не определялась близостью, понял, что вещи могут быть похожими и влиять друг на друга, даже не соприкасаясь. Они могут взаимоотражаться, имитировать друг друга, быть похожими как две капли воды, находясь очень далеко друг от друга. Я вспомнил, как Хари Пури Баба объяснял способ достичь любой точки во Вселенной меньше, чем за секунду. Каково расстояние между лицом и его отражением в зеркале? Какая связь заставляла мое отражение улыбаться, когда это делал я? Я понял, как связаны отражениями вещи, отстоящие далеко друг от друга. Собаки лают на полную луну. Меркурий передает свою страсть человеку, рожденному под знаком Близнецов. В этом смысле между вещами не было расстояний, ведь они отражали друг друга. Однако вещи, соединенные на расстоянии, не обладают одинаковой силой. Как сила звезд превышает силу человека, так и луна сильнее приливов.

Затем я увидел, что связи в мире отражаются и в космосе. Как мое лицо относилось к телу, так же лицо рая относилось к пространству. Взаимоотношения между божественными телами отражали взаимоотношения между мной и миром, взаимоотношения людей и всех предметов в мире. Я почувствовал, что биение пульса отражало движение луны, планет и звезд в небе.

Жидкость, текущая по моим венам, была сродни великим рекам, насыщающим землю так же, как кровь насыщает тело. Мой разум был микроскопическим отражением Космического Ума, а моя сокровенная сущность была маленькой искоркой Мирового Духа.

Я повторил пятьдесят одно имя Матери Богини, создав ожерелье из пятьдесят одного слога, которое легло на ее лебяжью шею и сформировало мое собственное внутреннее небо, которое в свою очередь отразило небесный свод со всеми небесными телами.

Затем я увидел связь между вещами, зависящую от пространства и отражений. Эта связь была рождена силой Того, притягивающего все вещи. Раджас, Активное начало, заставляло вещи двигаться и видоизменяло их. Оно заставляло воду падать с небес на землю и снова поднимало воду с земли в небо. Оно заставляло корни растений тянуться вниз в поисках воды, чтобы у растений были силы тянуться к небу. Оно притягивало жертвоприношения в огонь и дым от сожженных жертвоприношений к небесам, чтобы ими смогли насладиться боги. Оно обладало силой делать вещи похожими друг на друга. Именно это начало притянуло меня в Индию, к йогинам и Хари Пури Баба. Оно дало мне новую жизнь и заставило жить по-новому.

Если не приглядывать за Активным началом, оно, подобно великому пожару, поглотит весь мир и превратит его в однородную массу чистого пепла дхуни. Но этого не происходит, потому что в мире всегда присутствует противоположное Пассивное начало в виде инерции, разделения и различения, тем самым сдерживая Активное.

Язык, которому меня учили, создал сеть, растянувшуюся по Вселенной от края до края. Я научился находить растение брахми (Васора mon-nieri) по его двойным листьям, напоминающим полушария человеческого мозга. Таким образом растение показывало, что может влиять на функции мозга. Также я узнал, что усилить это влияние можно, смешав листья растения с растертым миндалем или грецким орехом. Эти орехи тоже были похожи на уязвимый человеческий мозг, скрытый за броней черепа. Скорлупки орехов использовались для того, чтобы лечить повреждения черепа. Как иначе можно было отличить женьшень от других растений, если не по форме корня, напоминающего человеческое тело, что говорило о тонизирующих функциях растения? Теперь я знал, что растение брахми охлаждает подобно луне, потому что у него горький вкус. Все растения говорили молчаливым языком с теми, кто говорил на нем, раскрывая секреты стеблей, листьев и корней, которые Природа наполнила знаками и символами, привлекающими наше внимание к скрытым связям.

"Я ли это еще или уже кто-то другой?" - спросил я себя, чувствуя себя иначе, взлянув на Вселенную новыми глазами. Я не решился посмотреть на себя в зеркало, но внимательно рассмотрел руки и ноги, чтобы убедиться, что это все еще мое тело, потому что чувствовал себя так, словно стал каким-то другим человеком.

 

ГЛАВА 17

Скала Дунгри резко поднимается на триста метров из поросшей кустарниками равнины, окружающей древние холмы Аравалли в северном Раджастане. Дунгри состоит из одних камней, на нем нет следов человеческого жилья, но это вовсе не мертвая скала. Очень немногие знают, что холм наделен персональностью. Разве Дунгри не подпись Шивы, а потому проявление самого бога? Разве один этот факт не вызывает к жизни скрытое? Это не руды, погруженные в скалы, а дух, погруженный в материю. Разве мне не было это ясно тогда, как ясно сейчас?

Хира Лал, живший в маленькой деревушке поблизости от скалы, никогда не слышал о Дунгри и никогда не уходил дальше, чем на километр от дома. Безграмотный четырнадцатилетний мальчик, никогда не ходивший в школу, Хира Лал проводил дни, приглядывая за козами, принадлежащими его семье. Каждый день был повторением предыдущего: мальчик отводил коз на вытоптанный участок на краю леса и весь день спал, видя расплывчатые, мутные сны. Он очень мало говорил, потому что ему было нечего сказать. Но Хира Лал был наблюдателем, он любил замечать скрытое.

В один из жарких дней, когда манго только начинают поспевать, Хира Лал как обычно бросил свою потрепанную одежду наземь и приготовился к отдыху в тени великого дерева ашока. Мальчик взглянул на нижние ветви дерева и увидел там зеленого попугая, который не был похож ни на одну из виденных им прежде птиц. Кончики крыльев и хвоста попугая были золотыми, а хохолок отливал красным. К великому удовольствию мальчика, птица опустилась на землю совсем рядом с ним.

Хира Лал бросился на бедную птицу, желая поймать ее, но той удалось упорхнуть в кусты в метрах пяти от него. Мальчик был столь очарован птицей, что совсем забыл о козах и начал преследовать ее в джунглях, пока не дошел до реки и понял, что потерялся. Он стал ходить кругами, снова и снова возвращаясь к потоку, пока не почувствовал легкий запах дыма. Следуя за ним, мальчик вышел к поляне с небольшим холмиком, в котором виднелось отверстие пещеры. Тонкая струйка дыма поднималась из отверстия. Хира Лал подполз поближе и спрятался в кустах.

Он вначале не понял, что странное существо, сидящее на пороге пещеры, это старый обнаженный человек, чьи перепутанные волосы спускались до земли. Хира Лал вообразил, что это должно быть бог Кубера, Повелитель Земных Духов, охраняющий пещеру, в которой спрятаны богатства и сокровища Земли. Инстинкты мальчика говорили о том, что нужно бежать прочь, но любопытство заставило его остаться. Хира Лал подполз поближе к человеку, который, как он уже понял, был старым баба, больше смахивающим на маленькое баньяновое дерево, чем на человека, потому что на его спутанных волосах цвели лесные орхидеи.

В какой-то момент баба заметил мальчика. Его глаза налились кровью, и гнев переполнил все его тело. "Это я наблюдатель, а не ты, маленький ублюдок!" - заорал он.

Слабый ум Хира Лала не выдержал такого. Мальчик повернулся и побежал, и бежал до тех пор, пока не настала ночь. На следующий день животные инстинкты довели его до деревни, но к тому времени его мозги уже спеклись. На лице застыло пустое выражение, мальчик не мог говорить, есть или пить без посторонней помощи, но каждый раз во время грозы мальчик падал на землю, прижимаясь к ней всем телом. Семья подумала, что мальчик одержим, и на всякий случай привязали его толстой конопляной веревкой. Позвали экзорциста, который привел родственниц мальчика в транс, но мальчик продолжил лежать там же, где и лежал. Экзорцист танцевал, бросал в огонь подношения, все громче взывал к миру духов, но ответа не было. Тогда родственники позвали целителей, которые слушали его пульс, смотрели язык и глаза. Все напрасно, здоровье у мальчика было крепче, чем у быка.

Через две недели после происшествия Хира Лал упал на землю и стал кричать:

- Снимите с меня эти веревки! Немедленно снимите их!

Он не только начал говорить, но и стал вкладывать в произносимое весь пыл и авторитет.

- Дитя, мы не можем снять с тебя веревки, они для твоей же защиты.

- Идиоты! - взревел мальчик. - От чего вы меня защищаете? Мне ничто не может повредить. Снимите путы немедленно.

Все ужасно испугались и на всякий случай дважды прикоснулись к мочкам ушей.

- Неудивительно, что местный экзорцист ничего не нашел, - закричал отец Хира Лала. -Это, должно быть, очень мощный злой дух!

Старый деревенский священник сделал шаг вперед и спросил:

- Кто ты?

- Ага! Наконец-то хоть кто-то догадался, что я вовсе не тот, за кого вы меня принимаете! Но все равно вы все идиоты! - проворчал Хира Лал. Тут мальчик объяснил испуганным родственникам, что Хира Лал ушел и никогда не вернется. Он согласился не причинять никому вреда, но сказал, что раскроет свое имя, лишь когда с него снимут веревки и принесут стул. Незнакомец отказался сидеть на земле, как это делали все остальные.

Усевшись, он сказал, что его зовут Баба Джай Рам Пури и что он бродил в лесах по меньшей мере последние пару сотен лет. Священник отказался верить мальчику на слово, пока не будут представлены доказательства силы. Он тут же пожалел, что сказал это, потому что с губ Хира Лала сорвался поток ведических мантр, заставивших землю трястись, а птиц - покинуть свои гнезда. Затем Хира Лал стал ругать священника на санскрите такими словами, что из-под земли начали вырываться струи серы.

- Ты хочешь "чамака", вспышки? Отвези меня в Дунгри Махадев! - потребовал он.

- На скалу Дунгри? Зачем?

- Позовите Амара Пури Баба и Фула Пури Баба, - потребовал он. - Сотня тысяч людей скоро будут приветствовать меня!

 

Вернувшись в Амлода Кунд после семилетнего перерыва, я почувствовал, что круг замкнулся. С одной стороны, я наконец-то "прибыл" туда, где "всегда был". С другой, здесь появились новые баба. Я стал одним из старших гуру-бхаев и видел, как младшие братья проходят сквозь то, что я уже прошел. Я был не единственным, кто поймал нужный момент и понял, что надо побыть радом с Амаром Пури, посетить старые места и навестить старых приятелей. Кальян Пури Баба прибыл из Омкарешвара. Даршан Гири Баба - из Кундел Гуфы, что находится рядом с Индором. Серебробородый Рагунатх Пури приехал из Канпура вместе с некоторыми местными садху. Каким-то образом все они почувствовали, что что-то скрытое должно вскоре стать явным.

Я уже мог читать Книгу Мира, не очень бегло, но достаточно хорошо для того, чтобы чувствовать себя удовлетворенным. Но это было не то маленькое удовлетворение, которое я чувствовал, спокойно читая рекламу на хинди, что-нибудь вроде "Кола-Кола - всегда".

Я увидел Амлоду по-новому. Меня больше не волновало, что значат все эти вещи: волшебный горячий ключ, дхуни, дерево духов, не было важно даже то, каково их назначение. Теперь я концентрировался на их грамматике, синтаксисе и комментариях. Иногда я смотрел на собственные руки и пытался понять, мои ли они. Оставался ли я все еще собой? Почему-то мне так не казалось.

Немалое значение имело, что именно в среду, день Меркурия, прибыл долговязый Фул Пури, Ма-хант Удайпурьи, который был примерно того же возраста, что и Амар Пури. Он был призван разрешить загадку того, зачем мы здесь собрались.

- Появился мальчик, который утверждает, что он Джай Рам Пури Баба, наш Джай Рам Пури Баба из Удайпурьи!

- Который Джай Рам Пури? - спросил Амар

Пури Баба.

- Старик, - ответил Фул Пури, - гуру Удай Пури Баба, который построил Удайпурью сотни лет назад.

- Подожди, - сказал Амар Пури, ничуть не убежденный. Он вытащил из-под тигровой шкуры астрологический альманах. - Почему ты поверил, что мальчишка действительно тот самый старый баба? У него что, есть удостоверение личности? - усмехнулся Амар Пури, пролистывая страницы одну за другой.

- Все из-за сообщения, которое он мне послал, - ответил Фул Пури, завязывая пушистую белую бороду узлом под подбородком. - Он написал: "Видишь, твое здание из камня и известняка уже рушится, а мое тело все еще полно юности и сил".

Сотни лет назад, когда Удай Пури Баба и Джай Рам Пури Баба, чела и гуру, странствовали по Рад-жастану они наткнулись на источник и остались рядом с ним на несколько лет. Это место так понравилось Удаю Пури Баба, что он построил там ашрам. Однако, когда строительство было завершено, Джай Рам Пури Баба объявил, что собирается уходить и проклял своего ученика, говоря, что его ашрам закончит свои дни среди шумного базара, что тело Джай Рам Пури проживет дольше, чем построенное Удаем Пури. Затем Баба отправился к скале Дунгри, которую он всегда называл Дунгри Махадев, Великий Бог. Никто не слышал о его смерти, зато время от времени появлялись сообщения о том, что старый баба бродит то тут, то там.

- Он прислал тебе и мне приглашение поприсутствовать на празднике на вершине скалы Дунгри, - продолжил Фул Пури, - поэтому я приехал, чтобы отправиться туда вместе с тобой.

Как и предсказывал Джай Рам Пури, больше сотни тысяч людей собралось, чтобы поприветствовать его. Они приехали на автобусах, повозках, такси и скутерах, но большинство все же пришло пешком. Сверху скала казалась Шива-лингамом, убранным цветами всевозможных оттенков. Верующие прибыли поприветствовать возвращение Старого Баба.

Проезжая дорога закончилась незадого до холма. Два джипа, поднатужившись, выплеснули из своих недр небольшую толпу, в которой насчитывалось целых семнадцать садху. Мы стали прокладывать путь сквозь плотную толпу, люди прикасались к нашим ногам, некоторые давали монетки в качестве дакшины. Вскоре за нами следовали сотни. Отовсюду слышались приветствия, многие из наших последователей присоединились к нашей группе. Вскоре подошел какой-то человек с длинными спутанными волосами, одетый в грязную набедренную повязку.

- Вы меня узнаете? - спросил он меня знакомым голосом на великолепно поставленном английском, в котором сквозил акцент британской школы в Гвайлоре. Я бросил на него взгляд и подергал себя за бороду. - Вы смотрите в точности как ваш гуру, - заметил он. И тут я понял, что вижу перед собой доктора Ратора.

Он рассказал мне, что оставил профессию медика, чтобы стать баба.

- Это было единственное, что я мог сделать, -объяснил он. Его очень впечатлил Хари Пури Баба. - Вы знаете, что его мозг был мертв все то время, которое Бабаджи провел в больнице?

Амар Пури Баба дал мне одиннадцать рупий.

- Смотри, сынок, когда я дам тебе знак, что этот мальчик действительно Баба Джай Рам Пури, ты дашь ему дакшину, - сказал он.

- А вы что думаете, Бабаджи? - поинтересовался я.

- Все знаки говорят, что это правда, но прежде надо увидеть его собственными глазами, - ответил Амар Пури.

Кедар Пури потянул меня за руку.

- Дай мне денег на дакшину, Рам Пури. У меня ничего нет.

Я нашел две банкноты в пять рупий и одну рупию монеткой в сумке желаний и отдал их гу-ру-бхаю.

- Но я знал, что несмотря на это он продолжал быть в сознании, - продолжил доктор Ратор, - однако тогда это ничего для меня не значило. Но это еще не все. Вы знаете, сколько пациентов туберкулезной палаты вышли потом оттуда собственными ногами? Все считали, что это исключительно мое достижение и стали звать меня волшебником. Потом Хари Пури Баба начал появляться в моих снах с советом не волноваться. Постепенно все мое знание начало казаться мне неважным. Я не мог вылечить этих бедных людей, мог делать только то, чему меня научили, и смотреть, как больные умирают. Я был бессильным, а старый баба, чей мозг был мертв, смог вылечить моих пациентов! К тому времени, когда Хари Пури вернулся в сознание, я уже знал, что встретился с сиддхой, реализованным существом. Я видел, как годы, проведенные в обучении и практике, разрушались перед моими глазами, как здание, построенное на разведенном цементе. За день до того, как Хари Пури ушел из госпиталя, я попросил у него гуру-мантру. Но Бабаджи ответил мне, что уже слишком поздно, он больше не берет учеников. Поэтому я выбрал вас как своего учителя.

- Что? - возопил я. - Вы сошли с ума!

В ответ Ратор рассмеялся странным смехом.

- Я иностранец, аутсайдер в этой традиции, - сказал я. - Ведь есть такие баба как Амар Пури, Фул Пури и многие другие садху, обладающие великими силами, пониманием и мудростью. Стань учеником одного из них.

- Даже Хари Пури вначале предложил именно это.

- Почему же вы не последовали его совету?

- Потому что я хочу получить именно его мантру и ничью другую, так я ему и сказал. Тогда Хари Пури сказал мне, что если таково мое решение, мне придется получить мантру у вас или Ке-дара Пури Баба.

- Я стану твоим гуру, - заявил тут же Кедар Пури Баба, ударяя себя в грудь.

- Тогда Бабаджи велел мне подождать, пока его тело не похоронят, поставят "мурти", посмертную статую и Шива-лингам на могиле. Тогда нужно будет подождать еще какое-то время, а потом найти Рам Пури и получить мантру у него.

- Не выйдет! - сказал я. - Я не буду этого делать. Найди настоящего индийского баба.

- А почему бы не позволить мне... - перебил меня Кедар Пури.

- Хватит, гуру-бхай! - сказал я.

На вершине уже натягивали большой красивый навес, клали ковры, подушки и валики и ставили единственный стул для Хира Лала. Все остальные сели вокруг, в том числе несколько официальных лиц, офицеры полиции высокого ранга, а также несколько привилегированных, включая священника из деревни, который стал теперь большой знаменитостью. Однако все эти люди встали и подвинулись назад, освобождая место, когда появилась наша группа садху и последователей. Я вглянул на мальчика, и он показался мне маленьким и незначительным. Как он может быть великим баба? - изумился я про себя.

Кедар Пури продолжал приставать ко мне, дергая за руку.

- Мы соберем пятерых гуру, Рам Пури. Ты дашь ему мантру, я - рудракшу. Ну, а остальные три... Есть много садху, из которых можно выбрать.

- Я сказал нет! - ответил я, начиная сердиться на гуру-бхая. Я никак не мог понять, что со мной происходит, внутри меня была какая-то неясная, свербящая боль.

Хира Лал взревел:

- Ом намо нараян!

"Ну и голос!"- подумал я, изумленный, что такая мощь могла исходить из столь хрупкого тела. Мальчик призвал Амара Пури и Фула Пури, называя их по имени, и заговорил с ними в грубоватой манере, используя их уменьшительные имена. Эти двое Нага саньясинов были самими главными в этой части Индии, но мальчик разговаривал с ними, как с детьми. Я едва поверил собственным глазам, когда Амар Пури и Фул Пури, которые не кланялись ни одному из земных авторитетов, приблизились к мальчику с почтительно сложенными перед грудью руками, встали перед ним на колени и поклонились, прикоснувшись лбами к его ногам.

- Мальчик одержим, - сказал Ратор. - Это баба, Баба Джай Рам Пури, который как кукольник дергает мальчугана за ниточки.

Услышав такие слова, я почувствовал, что меня охватывает ужас. Все баба простерлись перед мальчиком ниц. Я словно стоял на краю скалы перед бездонной бездной и не хотел делать шаг вперед. Не смотри ему в глаза, сказал я самому себе, но слушай, что он скажет.

Хира Лал выкрикивал имена баба, которые умерли сотни лет назад, так, словно они и сейчас сидели где-то в толпе. Он говорил о Паршуране Пури Баба и Удае Пури Баба. Обернувшись к Ама-ру Пури, Баба сказал ему, что знал его гуру Дарья-ла Пури Баба.

- Мошенник, - отозвался он о нем. - Я был с Сандхья Пури Баба, когда он приехал в Датт Ак-хару из Омкарешвара вместе со своим гуру-бха-ем Пагалом Пури пятьдесят четыре года назад. Тогда пиром был Шив Дайял Пури Баба. А тебя, Кальян Пури Баба, я видел еще ребенком, когда ты приезжал в Датт Акхару тридцать четыре года назад, - сказал мальчик.

Я вдруг вспомнил об одиннадцати рупиях в своей руке. Все уже отдали дакшину но я решил подождать более благоприятного момента. Хира Лал велел Фулу Пури инициировать его от лица Джай Рам Пури Обетом Пяти Гуру, чтобы Джай Рам Пури стал основным гуру мальчика, и того могли бы называть Хира Пури Баба. Он попросил Амара Пури быть среди пяти гуру и дать ему четки рудракши, символ ученичества.

Заметив дакшину у меня в руке, Кедар Пури начал пропихивать меня вперед. Взгляд Хира Лала встретился с моими глазами. Я не смог разрушить установившийся визуальный контакт и почувствовал себя дезориентированным и обеспокоенным.

- Но ты же белый! - сказал Хира Пури Баба. -Хотя... - Глаза мальчика расширились, когда он заглянул в меня глубже, затем он засмеялся и отвернулся.

"Что, черт возьми, он там увидел?" - удивился я. Кедар Пури увел меня прочь.

- Рам Пури, почему ты не воспринимаешь меня всерьез?

- Ты моя большая головная боль, Кедар Пури! - сказал я, высвобождая руку.

- Он мог бы войти в меня, знаешь ли, - сказал Кедар Пури Баба. - Он выбрал тебя, потому что захотел увидеть Америку.

- Кто? Что? - спросил я, потрясенный до глубины души.

- Ты что, совсем меня не слушаешь?! - спросил он. - Гуру Джи! Хари Пури Баба, конечно!

Это был удар ниже пояса.

- Да я не про Америку, а про одержимость! -закричал я. Кедар Пури, должно быть, имел в виду, что я знаю, что тоже одержим, как это знают все остальные.

Я уже не нуждался в ответе и не стал бы его слушать, даже если бы Кедар Пури заговорил, потому что кровь барабанами била в ушах. Я захотел ударить гуру-бхая, но это было бы равносильно убийству посыльного, принесшего дурные новости. Мои ноги ослабели, в желудке была странная пустота, мир начал кружиться вокруг меня все быстрее и быстрее. Я одержим! Хари Пури находится внутри меня!

Так вот почему некоторые ученики начинают вести себя так же, как их умершие гуру. Вот почему иногда, когда я говорил, то понятия не имел, откуда приходят идеи и слова. Вот почему у меня появился такой же голос, как у Хари Пури. Чтобы я мог говорить ЕГО слова!

Однако я слишком тороплюсь с выводами. Нужны какие-то доказательства, что это правда. Я попытался привлечь внимание Амара Пури или Даршана Гири, Чилима Пури, Серебробородого Рагунатха Пури, но все они были где-то в семнадцатом веке вместе со Старым Баба. Меня затопила река тревожных мыслей, когда я понял, что все, кроме меня, знали, что именно происходит. Неужели я настолько чужд им, что являюсь отщепенцем даже среди аутсайдеров? Чему я научился за прошедшие годы? Может, мое тело и дух были лишь раковиной для духов, которые входили в него и жили там, как паразиты?

В этот момент охватившего меня безумия все стало кристально ясно. ОНИ были врагами. Амар Пури, Кедар Пури и все прочие были конспираторами, которые надевали мне на глаза повязку, обманывали меня и смеялись за моей спиной. Глупый-глупый белый парень. Хватит, это зашло слишком далеко! Пришла пора уходить.

Я отпихнул бедного доктора Ратора с дороги и попытался пробраться сквозь толпу. Кедар Пури не мог понять причины моего шока и гнева, но он знал, что в такие минуты лучше оставить меня одного. Ослепленный отчаянием, я сбежал по склону скалы, мысли рассеянно метались, я был оглушен громкоговорителями, барабанщиками и музыкантами, поющими хвалы Великому Богу.

- Неужели даже мысли и идеи тоже не принадлежат мне? - воскликнул я. Как определить, какие из них мои, а какие - Хари Пури? Или идеи тоже духи, которые живут в раковинах человеческих тел и умов? Я идентифицирую себя с мыслями, которые считаю произведением собственного ума, но, быть может, они на самом деле мне не принадлежат? Может, я вовсе не владею этой интеллектуальной собственностью. Может, мысли вообще не могут никому принадлежать, они - существа, не имеющие физических тел.

По мере того, как толпа становилась все реже, мой шаг ускорялся. Но, к сожалению, я пошел в неверном направлении и вскоре очутился в джунглях. Я огибал кусты, перепрыгивал через поваленные деревья и небольшие камни. Чувство того, что надо как можно быстрее убраться подальше от Дунгри, гнало меня вперед. Но убежать от кого и от чего?

Я чувствовал себя униженным. Я ведь не разрешал ему овладевать моим телом. Почему он сначала не спросил у меня разрешения? Когда именно он вошел в меня? Наверняка, в этот момент мое внимание было чем-то отвлечено, именно так подобные вещи и происходят. А может, он сделал это, будучи еще живым. Может, он вообще не умирал? Нет, не может быть! Слишком много свидетелей видели его смерть.

Чернильная темнота неторопливо разливалась среди густой растительности, но я не обращал на это ни малейшего внимания. Я был поглощен воспоминаниями о пяти годах, прошедших со времени ухода Хари Пури Баба. Несколько лет я каждый день медитировал перед его могилой и памятником. Тогда я так много разговаривал с ним и видел о нем так много снов. Должно быть, все это время он был внутри меня. Но когда же это произошло? Я вспомнил боль, которую почувствовал, когда ударился копчиком. Точно! Копчик побаливал до сих пор. Подонок. Итак, теперь нас все время двое. Хорошо, подумал я, давай, веди мое тело через джунгли, а я отключаюсь.

Однако было похоже, что в той машине, которую я называл собственным телом, закончился бензин. И вроде бы я, а не дух, захвативший меня, упал на землю. Я собрал кучу листьев и накрыл их дхоти. Москиты тут же начали пировать редкой в здешних местах кровью обнаженного белого человека. Может, я так и буду сидеть здесь без движения, а Гуру Джи будет поддерживать жизнь в моем теле, размышлял я.

Мысли потекли дальше. Неужели я продал душу в обмен на знания? Когда это могло случиться? Конечно же! Это произошло, когда я принял гуру-мантру! Или же это было во время принесения жертвы отречения при посвящении в саньясины? Хари Пури говорил, что во время инициации Пятью Гуру, во время которой он дал мне гуру-мантру он сам был лишь свидетелем Гуру Даттатрейя. Неужели Гуру Даттатрейя и есть мой Мефистофель? Все, хватит! - сказал я самому себе.

Я попытался медитировать, наблюдая за своими мыслями, но они становились лишь более разветвленными и многочисленными, быстро росли и переплетались друг с другом, как лоза дикого виноградника в сезон дождей. Может, сходить к экзорцисту? Но Хари Пури посмеется над ним, и потом, как я могу просто выкинуть Хари Пури вон? Почему же никто ничего не сказал мне? Может, они думали, что я так никогда и не догадаюсь? В конце концов, какое это имеет значение? Нет, это имеет значение, и очень большое. Я больше не знаю, кто думает в моей голове и кто говорит моим голосом.

Сидя в темноте, я вдруг осознал, что не одинок Где-то в ветвях деревьев сидели вороны, сонно кивающие головами и ждущие, когда же я позову их, чтобы они могли сделать доклад о том, что видели и что делали. Но, конечно же, это знал не я, а он. Я слышал шебуршание мартышек где-то над головой, и раздающееся в ночи заунывное уханье сов. Были еще два демона, с которыми я познакомился в Каши, двое привратников внушающего ужас бога Махакала Бхайрона, одного из проявлений Шивы. Их простыми, но очень древними именами были Неуверенность и Сомнение. Разве я виноват в смерти брамина и должен буду вечно носить в своей руке череп убитого и просить подаяния до тех пор, пока грех не будет искуплен, подобно Махакал Бхайрону, отсекшему пятую голову Бога-Создателя Брахмана? Неужели так будет, пока я не посещу все святые места в течение двенадцати космических лет, полного цикла космического Гуру-Юпитера, чей знак был отражен на моем лице? Или же я буду носить в себе только дух учителя?

Мне хотелось пустить корни в землю джунглей и смешаться с ней, достигнув покоя. Но Неуверенность гналась за мною подобно черному псу Бхайрона и четырем псам Даттатрейи. Мне казалось, что я слышу лай вдалеке. Что делают баба? -спросил я самого себя - Ничего, - таков был ответ. Они просто слоняются то туда, то сюда.

- Двигайся! - скомандовала Неуверенность, чьи тонкие юные черты лица не сочетались с неожиданно проявленной властностью.

- Покинь это место! - приказало Сомнение. Его лицо было сокрыто туманом. - Возвращайся в свою Америку! - закричало оно. - Там ты будешь в безопасности.

- Тебе здесь не место, - согласилась Неуверенность. - Чему они тебя научили, эти великие гуру? Ты свободен? Беззаботен? Богат? Или у тебя за спиной есть баба? Чего ты достиг помимо того, что разорвал связь с источником собственного существования? Ты не добился ничего.

- Я многому научился! - воспротивился я.

- Например? - поинтересовалось Сомнение.

- Я узнал, как мир и природа соединены в развернутой иллюзии, а также как знаки и символы раскрывают скрытую сущность мира, - похвастался я.

- Даже если это и имеет какое-то отношение к современному миру атомной энергии и реактивных самолетов, в чем лично я сильно сомневаюсь, позволь мне задать тебе один важный вопрос: ты говоришь это или все же он? Чье это знание, парень, твое или его?

Сомнение было право, с этим я не мог не согласиться. Это говорил не я, и это было не мое знание.