Глава 31. Хороший день (Часть 3 - О ранах и лекарствах)

Прозрачные лучи золотистым светом скользили по лужайке, делая тени всё больше, и, наконец, окунув весь сад в игру оранжевых и фиолетовых оттенков. Бледно-жёлтый мяч медленно опускался к земле, пока не исчез окончательно за тёмно-синей полосой.

Позади была долгая зима. Поначалу она не хотела вступать в права — на рождество по их подсчётам было около десяти градусов тепла. Но в конце января пошёл снег и долго не прекращался. Как будто небо решило совсем спрятать под снегом их маленькую реальность, так как если дождь ещё проникал сквозь барьер, то снег просто накапливался на нём. Долгие недели над ними царила темнота.

К середине марта весна медленно начала одолевать зиму, и первые цветы высунули головки из земли, в то время как щебетание птиц становилось всё отчётливей.

Северус наслаждался свежим, как и прежде холодным воздухом, который развевал ему волосы. Он стоял в дверях террасы и наблюдал за Гермионой. Он сдержал своё обещание и дал ей время, о котором она просила. Год траура по умершему мужу. Сегодня год истекал, и как бы он ни боялся приближения первой годовщины смерти Рональда Уизли, день прошёл довольно спокойно.

Гермиона была молчалива, но, ни её внимание, ни самообладание, казалось, не были особо другими. Он не знал, было ли это следствием строгой самодисциплины, или же зелье, которое она принимала, помогло ей преодолеть горе. Возможно, причиной было и то и другое в равной степени.

После ужина она встала и вышла в сад. Сначала Северус занимался своими делами, решив, что она не просто хотела побыть одной, но и нуждалась в этом. Между тем, она уже три часа стояла посреди газона, абсолютно недвижимо, уставившись на невидимый барьер и совершенно не шевелясь.

Между её бровями залегла глубокая складка. Он не мог отрицать, что беспокоился о ней. Даже если в последние месяцы он всегда соблюдал дистанцию, которая была бы уместна между учителем и ученицей или между друзьями, он не перестал любить её. Надо признать, что ему это не всегда легко давалось, но теперь он мог с уверенностью сказать, что так было лучше. Не только для Гермионы, но и для него.

После того, как он утратил магические способности, он потерял и возможность контролировать собственные воспоминания. Даже если речь и шла о тех трёх четырёх месяцах перед тем, как он расстался с магией, были моменты, когда он теперь был рад оставаться лишь язвительным учителем. За это время он настолько переработал пытки Малфоя, что, по крайней мере, не вздрагивал при каждом прикосновении.

Через нескольких минут наблюдения за девушкой, он глубоко вздохнул и ступил в сад. Со скрещёнными на груди руками он неслышно прошёл по газону и остановился рядом с ней.

— Ты простудишься, — сказал он тихо, скептически оглядывая её тонкую кофточку.

Гермиона кивнула.

— Возможно.

Он внимательней вгляделся в её лицо и заметил две вещи. Глубокую морщину, точно такую же, как на его лице, и засохший след от слезы, светлой полосой выделяющийся на её щеке.

— Почему ты здесь стоишь, Гермиона?

— Потому что не могу быть ближе к нему.

Этот логический и всё же такой безнадёжный довод заставил его поморщиться и замолчать. Минуты утекали. Ночь становилась всё темнее, и хотя холод проникал в него, как червь в яблоко, он даже и не думал о том, чтобы оставить Гермиону одну.

Он не знал, сколько времени прошло, как вдруг Гермиона подняла руку и стала в свете, лившемся из дома, рассматривать кольцо на руке. Северус знал, что она носила его весь год. Каждый день взгляд его цеплялся за него. Непроизвольно. Оно будто притягивало его.

Он услышал, как она тихо вздохнула, снимая кольцо с пальца. Она задумчиво вертела его в руке, а кольцо сверкало в свете лампы. Затем она крепко сжала его в руке и стала расстёгивать цепочку на шее. Северус сделал шаг по направлению к ней и предложил помочь.

Северус не позволял себе наслаждаться моментом, когда собрал её волосы в хвост и перекинул через плечо. Искусными движениями он расстегнул цепочку и протянул её Гермионе.

— Спасибо, — сказала она тихо, продевая её в кольцо.

Наконец, она протянула ему назад кончики цепочки, и Северус изо всех сил старался застегнуть её так, чтобы не коснуться при этом её кожи. Ему не совсем удалось, и на мгновение он закрыл глаза, почувствовав кончиками пальцев тепло, исходящее от неё.