С этими мыслями он отправился готовить обед — так же, как Гермиона делала это для него, когда он проходил терапию.

— — -

В этот вечер он устроился за столом в гостиной. Лампу над этим столом когда-то уничтожил гном. Гермиона в приступе пионерского настроения однажды отремонтировала всё. А когда она устала, он закончил начатое.

Теперь же он был рад, что лампа опять заработала, так как за столом было гораздо удобнее сидеть, чем на продавленном диване. Вокруг него громоздились книги. Толстенные фолианты, новые произведения и даже экземпляры на иностранных языках. Он собрал всё, что смог найти — не считая книг, которые стояли у него в комнате. До сих пор он не осознавал, как много книг Албус прислал им сюда. Но, в то же время, в этом не было ничего странного. Албус разбирался в людях и знал, что ни Северус ни Гермиона жить не могут без книг.

Теперь Северус был занят составлением списка имеющейся литературы. План обучения в общих чертах был готов, и ему необходимо было знать, какие еще книги следует заказать Албусу. Некоторые вещи он сможет сам объяснить ей, но всё же будет лучше, если теорию она будет усваивать по учебникам.

Просмотрев половину книг, Северус понял, что их будет вполне достаточно для обучения зельеварению. Это удивило его, и он внимательно осмотрел корешки оставшихся книг. Затем он покачал головой и недоверчиво фыркнул.

— Иногда мне кажется, что ты слишком хорошо нас знаешь, старик, — пробормотал зельевар и отложил перо в сторону. Албус позаботился, чтобы у них были все книги (не считая нескольких по теории защиты), которые им понадобятся для обучения Гермионы. Скорее всего, директор уже предполагал, чем они будут занимать своё свободное время.

Не зная, радоваться ему или злиться, Северус откинулся на стуле и поднял взгляд от стола. Гермиона стояла в дверях гостиной и наблюдала за ним. Он равнодушно ответил на её взгляд, делая вид, что знал о её присутствии. На самом же деле он думал, что зелье будет действовать дольше, так как она довольно поздно приняла его сегодня. Очевидно, он ещё не до конца разобрался в действии изобретённого ею препарата.

Наконец, она прошла в комнату и приблизилась к столу. Она села напротив него и нахмурила лоб, как будто не знала, как начать рассказывать то, что лежало у неё на сердце. В конце концов, она всё же взглянула ему в глаза.

— Я солгала тебе про Драко. Он погиб по моей вине.

Северус не мог отрицать, что эти слова поразили его, но он использовал всё возможное, чтобы не выдать этого.

— В каком смысле? — Спросил он вместо этого.

Гермиона поморщилась.

— В том, что я послала его назад в дом его отца, добыть информацию, прежде чем Албус его спрячет. Это и стало причиной, по которой пожирателям удалось заполучить его. Так как я сказала ему, что он не может просто так исчезнуть, ничего не сделав. — Она сжала губы в тонкую линию.

Северус же позволил себе небольшую паузу, чтобы поразмыслить над полученной информацией. Гермиона была в определённой степени виновата, и всё же, он не мог представить себе, чтобы Драко с головой бросился в опасное предприятие. Он наверняка знал, что Люциусу известно о его сотрудничестве с Орденом. Иначе ему не было необходимости так быстро прятаться.

Но также точно Северус знал, что Драко не сказал Гермионе всей правды. Он никогда бы не признался, до какой степени боится собственного отца. Даже Северус знал об этом лишь потому, что внимательно наблюдал за Драко.

Поэтому он склонился в столу и раздвинул стопки книг, чтобы получше видеть Гермиону.

— В этом нет твоей вины, Гермиона.

— Можно сказать, я вынудила его вернуться, — возразила она.

— Откуда?

— Я знаю Драко. — Он скривил рот в мимолётной улыбке. — Можешь не сомневаться, он осознавал опасность возвращения. Драко всегда мог правильно оценить собственного отца. А если бы он признался тебе, почему не может вернуться, ты не стала бы его принуждать. Драко стал жертвой собственной гордости.

Гермиона опустила глаза.

— Я не уверена, что даже тогда отказалась бы от такой возможности, если бы знала, что может случиться, — добавила она очень тихо.

Северус слегка вздёрнул брови.

— Ну, это относится к возможностям происходящего, о которых никогда нельзя знать точно. Бесполезно размышлять над этим.

Она долго смотрела на него. Не говоря ни слова. Недоверчиво. И как раз когда Северус уже собирался что-то сказать, она промолвила:

— Возможно, ты прав.

— Так такое возможно?

Она кивнула с улыбкой, которую теперь редко можно было увидеть на её лице.

— Да, возможно. А теперь я приготовлю ужин. Сколько времени тебе ещё понадобиться? — Вставая, она показала пальцем на кучу книг.

Северус покачал головой.

— Я уже узнал всё, что хотел. — И это явно относилось не только к книгам.

— Прекрасно, — ответила она, кивая. — Я быстро. — Она развернулась и вышла из комнаты.

Северус же снова откинулся на стуле. Он довольно чётко представлял, над чем Гермиона работала сегодня во сне. И его странным образом радовало то, что она поделилась с ним этим.

То, что она ответила ему на вопрос касательно Драко, означало однако и то, что ему придётся держать перед ней ответ по поводу его вечерних посещений. Осознание этого не принесло ему радости, лишь волнение. Тоже очень странного свойства.

В последние дни Северус нечасто видел Гермиону. Её аппетит страдал от переживаемых воспоминаний так же, как и её сон. Большую часть времени она проводила в своей комнате и показывалась лишь ненадолго, чтобы сообщить ему, что с ней всё в порядке. Это было очевидным враньём, так что Северусу приходилось сдерживать себя, чтобы не потерять терпение.

Поэтому её появление в этот вечер в гостиной ещё более удивило его. Он устроился на диване с романом (о смысле чтения художественной литературы он уже давно перестал размышлять) и наблюдал теперь поверх книги, как она бродила по комнате. Тут и там она выдвигала ящики и открывала дверцы шкафов и, хотя и выглядела рассеянной, действовала не совсем бессознательно.

Наконец, она издала довольный звук и повернулась к Северусу. В руках она держала коробку из тёмного дерева, в которой что-то заметно гремело.

— Ты играешь в шахматы?