Северус набрал побольше воздуха.

— Я думаю, пришло время объяснить мне поподробнее принцип действия этого зелья. — Он знал, что на этот раз она не будет пытаться отвязаться от него и устроился на стуле поудобнее.

Было видно, что разговор этот всё же тяготит её.

— Чтобы объяснить действие зелья придётся заходить издалека.

— Смелее. Времени у нас достаточно. Более или менее. В любом случае при надобности разговор можно прервать.

— Хорошо. — Гермиона подтянула под себя одну ногу и, устроившись таким образом, начала рассказывать. — Я выяснила, что происходит в сознании человека в ситуациях особого психического напряжения, таких как скорбь, шок или, скажем, вследствие пыток. "Душевная" боль, вызванная этим, и невозможность избавиться от неё, связана с тем, что воспоминания обо всём остаются навсегда в определённой части сознания. Как я уже однажды упоминала, эти воспоминания несут в себе определённую энергию, и энергии этой слишком много, чтобы можно было окончательно избавиться от мук.

— И как вы это выяснили? — Использовал Северус её передышку.

Гермиона нахмурилась. — Джинни... Она очень страдала после смерти Гарри. Более, чем все остальные. Конечно, нам всем его не хватало, и понадобилось много времени, чтобы справиться с болью. Но Джинни не могла оправиться и много месяцев спустя. Я изучила её сознание. Гермиона покраснела.

Северус вместо вопроса с уверенностью заявил: — Не спрашивая её согласия.

— Да.

Это по-новому объясняло отсутствие её бурной реакции на тот факт, что он сам, без разрешения, исследовал её сознание. — Фетишистка в области правил любого рода, мисс Грейнджер, делает нечто против воли собственной подруги. — Он осуждающе прищёлкнул языком, на губах его появилась усмешка.

— Во всяком случае... — Оборвала она его резко, ещё более опустив голову. — Во всяком случае, мне удалось изобрести зелье, перенявшее задание, с которым её сознание не могло справиться в одиночку. Его назначением была уборка и сортировка. Оно помогало решить вопросы, которые мы себе сознательно даже не решались задать.

— Каким образом? — Вставил он.

Гермиона на секунду задумалась.

— Вы знаете, что такое ЭЭГ? — Решилась она на объяснение, которое ещё больше затягивало всё дело.

— В общих чертах.

— Речь идёт о записи активности мозга отдельного человека. Как вы знаете, в магическом мире нечто подобное делается намного более эффективным способом, чем у магглов. Северус слегка кивнул. — ЭЭГ состоит из диаграммы, на которой записывается активность мозга при помощи волн различной длины. У Джинни я обнаружила почти исключительно одни Тета-волны.

Она взглянула на него так, как будто речь шла об элементарнейших вещах.

— Я сказал, в общих чертах, — напомнил он ей.

Она улыбнулась, очевидно, обрадовавшись возможности что-то разъяснить ему.

— Тета-волны обычно встречаются только в фазах лёгкого сна. В такие моменты человек способен реагировать лишь на важнейшие и сильнейшие импульсы внешнего мира. Джинни часто предпочитала не реагировать даже на них. Я наблюдала за ней и ночью. Редко когда можно было заметить хоть что-то кроме Тета-волн. Сознание просто сжимается, хоть и функционирует днём более или менее нормально. — Глаза их на мгновение встретились. — Зелье смогло повысить активность мозга. Когда нам снятся сны, активируются Бета-волны. Зелье производит эти волны и заботится о том, чтобы воспоминания перерабатывались во время сна. При помощи магических компонентов оно действует намного более эффективно, чем скажем психотерапия. После того, как Джинни простила мне вторжение в её сознание, она согласилась добровольно протестировать зелье. Прошло две недели, и она снова ела за столом вместе со всеми, возобновила учёбу в университете и стала встречаться с друзьями. Она переработала смерть Гарри и поняла, что надо жить дальше.