Уильям Ширер, американский историк, в 1939 г. корреспондент в Германии

«Франция вместе с Германией и Англией единодушно исключили Россию из числа участников встречи в Мюнхене. Через несколько месяцев западным демократиям пришлось за это расплачиваться. 3 октября, через четыре дня после мюнхенской встречи, Вернер фон Типпельскирх, советник германского посольства в Москве, докладывал в Берлин о последствиях Мюнхена для политики Советского Союза.<…>

В Лондоне и Париже горько сокрушались по поводу двойной игры Сталина. Многие годы советский деспот кричал о «фашистских зверях», призывая все миролюбивые государства сплотиться, чтобы остановить нацистскую агрессию. Теперь он сам становился ее пособником. В Кремле могли возразить, что, собственно, и сделали: Советский Союз сделал то, что Англия и Франция сделали год назад в Мюнхене — за счет маленького государства купили себе мирную передышку, необходимую на перевооружение, чтобы противостоять Германии. Если Чемберлен поступил честно и благородно, умиротворив Гитлера и отдав ему в 1938 году Чехословакию, то почему же Сталин повел себя нечестно и неблагородно, умиротворяя через год Гитлера Польшей, которая все равно отказалась от советской помощи?

О тайной циничной сделке Сталина с Гитлером <по разделу Восточной Европы>(…)знали только в Берлине и Москве. Правда, вскоре о ней узнали все по тем шагам, которые предприняла Россия и которые даже тогда поразили весь мир. (…)

Вступив в Лигу Наций, Советский Союз завоевал репутацию поборника мира и ведущей силы, противостоявшей фашистской агрессии. Теперь этот моральный капитал он быстро терял.

Кроме всего прочего, заключив сделку с Гитлером, Сталин дал сигнал к началу войны, которой наверняка предстояло перерасти в конфликт мирового масштаба. Это он, несомненно, знал. Как оказалось, это была величайшая ошибка в его жизни».

МО в начальный период ВМВ

К концу 30-х годов правовые и политические основы того порядка, который был построен в международных отношениях в 20-х годах, были полностью разрушены. Фактически все ведущие страны мира готовились к войне, сознание неизбежности которой создавало в международной политике гнетущую тревожную атмосферу. Не было ясности лишь в том, когда именно, в какой конкретной точке и силами непосредственно каких стран начнется мировой конфликт. Трудно было предположить и то, насколько далеко он распространится на периферию. США не исключали возможности избежать войны против Японии. Советский Союз, крайне озабоченный опасностью войны одновременно на двух фронтах (западном и «японском»), также полагался на возможность исключить, по крайней мере, столкновение с Японией и прилагал для этого соответствующие усилия. Наиболее вероятным эпицентром предполагаемого взрыва была Восточная Европа.

Нападение Германии на Польшу 1 сентября 1939 принято считать началом Второй мировой войны (1939—1945), хотя фактически общемировой характер боевые действия приобрели не сразу. Помимо Польши Германия находилась в состоянии войны только с двумя державами – Британской империей и Францией, которые после двухдневных попыток убедить Гитлера (при посредничестве Муссолини) вывести войска из Польши в один день, 3 сентября 1939, объявили войну Германскому рейху. Правовой основой решения Парижа и Лондона были формальные обязательства, которыми они были связаны с Польшей совместными гарантиями. Лишь к весне-лету 1940 (через 8 месяцев), когда начались активные боевые действия Германии против Франции и Великобритании, выявилось действительно общеевропейское значение конфликта; и только в конце 1941, когда в войне уже участвовали СССР, США и Япония, конфликт определился как мировой. То же, что происходило в Центральной Европе в сентябре 1939, первоначально виделось только «германо-польской войной», которая очень вероятно, но не обязательно могла перерасти в многосторонний конфликт.

Соединенные Штаты Америки в этот период в целом стремились дистанцироваться от европейского конфликта. 5 сентября 1939 американская администрация заявила о распространении на германо-польский конфликт закона о нейтралитете 1937, запрещавшего поставки военного снаряжения воюющим странам. Кроме того, главным потенциальным противником США в тот период виделась не Германия, а Япония.

Нейтральную позицию в отношении событий стремились занять и малые страны Европы – скандинавские, прибалтийские, балканские, а так же Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Швейцария и Португалия.

Германо-японский «антикоминтерновский пакт» 1936, к которому примкнули в 1937 – Италия, а в феврале-марте 1939 – Венгрия, Маньчжоу-го и Испания, в целом обеспечивал нацистскому режиму политическую поддержку со стороны этих государств. Но эта поддержка не была автоматической и безоговорочной. Помимо прочего еще и потому, что Польша не была коммунистической страной и формально оснований поддерживать против нее Германию у «антикоминтерновских» держав не было.

Италия вступила в войну только в апреле 1940, Венгрия подключилась к боевым действиям на стороне Германии в июне 1941; до декабря 1941 вне боевых действий оставалась и Япония. Таким образом, в дипломатическом смысле в первый период мировой войны Германия смогла гарантировать себе скорее лояльность союзников, чем их реальную помощь.