Серия «Люби меня по-французски» - 1,5 2 страница

Мой желудок подпрыгнул, и я положила руку на него.

— Я думаю, что должна, иначе это сведет меня с ума. Ты будешь в порядке, если я уеду на этих выходных? У нас ведь будет та свадьба в яхт-клубе.

— Ты думаешь об этих выходных? — ее глаза расширились. — Ничего себе. Похоже ты настроена решительно.

— Да, я знаю, что это немного внезапно. Но я чувствую, что между нами что-то не решено, как будто мне нужно знать. Я провела восемь месяцев, не предъявляя требований и не задавая вопросов о будущем, и думаю, я имею право попросить его подумать немного наперед. Это справедливо, так ведь?

Коко кивнула.

— Да, думаю, справедливо. Действуй.

Я бросилась ее обнимать, чему препятствовали наши зимнее пальто, сумки с ноутбуками и наши дамские сумочки.

— Ты лучшая. Спасибо тебе.

Она рассмеялась, когда вернула равновесие.

— Пожалуйста. Удачи.

Мой телефон звонил, когда я вошла в свой офис, и я быстро стала заниматься делами: оформила, сделанный в последний момент заказ на вечеринку по случаю ухода на пенсию в марте, корпоративное мероприятие в июле и свадьбу в октябре. Я позвонила Карен Уайт, извинилась за свою невнимательность этим утром и согласовала детали ее контракта. Я только собиралась отправить ей его по электронной почте, как Коко ворвалась в мой офис, закрыла дверь, оперлась на нее и со взглядом ужаса на лице сказала:

— Не покидай меня.

— Что? — захваченная врасплох я указала на стул перед своим столом. — Присядь, что с тобой?

Покусывая губу, она подошла и села, скрестив ноги, которые сегодня выглядели даже длиннее, чем обычно, в короткой черной кожаной юбке и черных чулках. Я знала, что было под этой юбкой: эти чулки держались на подвязках, потому что Коко думала, что современные колготки самые ужасно выглядящие вещи во вселенной, и она отказывалась носить их. Ее коллекция нижнего белья выглядела так, будто она унаследовала ее от Мэрилин Монро. На самом деле, это можно было сказать о большей части ее гардероба.

— Я напугана насчет Нью-Йорка.

— Почему? — спросила я, закрывая лэптоп. — Ты думаешь, что не справишься одна со свадьбой?

— Нет, не из-за этого. Но я думаю, что, если он поймет, какая ты удивительная, то решит, что вы должны жить в Нью-Йорке. Я напугана, что не управлюсь в этом бизнесе без тебя, Миа. Моими профилирующими предметами были история и английский.

Я закатила глаза.

— Даже не думай. Ты знаешь, что ты безумно умная.

Она покачала головой.

— Ты мозг в этом бизнесе.

— Это неправда, Коко. Я на самом деле думаю, что ты более креативная из нас двоих. Я хороша в деталях и организации, но у тебя восхитительное видение и коммуникативные навыки. Я еще не планирую никуда уходить, но не имеет значения, что случится, я знаю, что ты управишься с этим бизнесом. Также ты всегда можешь найти нового партнера. Или просто бухгалтера.

— Но это будешь не ты. Что, если я не найду того, с кем смогу так же хорошо работать? Мы так идеально подходим друг другу.

— Это правда. Но это не значит, что ты не сможешь найти хорошего помощника. И я не собираюсь оставить тебя в беде.

Она закусила губу.

— Обещаешь?

— Обещаю. Если даже порассуждать, мне нужно будет подумать о многих вещах, но наш бизнес будет в верхней части списка. Я вложила много крови, пота и слез в «Девин Ивентс». Мое имя на нем. Это была моя мечта начать что-то подобное, и это ты поверила в меня, в нас, вложив свое наследство. Я так легко от этого не откажусь.

Коко покачала головой.

— Дело не в деньгах. Я просто... напугана. — Она опустила плечи. — Я буду чувствовать себя такой потерянной без тебя здесь.

— Эрин все еще будет здесь.

— Я знаю. Я люблю Эрин. Но она наслаждается преподаванием. Она не уйдет с этой работы, чтобы работать со мной.

— Нет, — сказала я. — Но она будет здесь для тебя, кода понадобится помощь. — Она любит, когда мы привлекаем ее к работе на наших мероприятиях.

Это вызвало грустную улыбку.

— Верно.

— Помнишь тот раз, когда мы заставили ее одеться в Золушку на день рождения избалованной шестилетней девочки в загородном клубе, когда агентство по поиску актеров облажалось?

Ее улыбка расширилась.

— Да. Боже, она так злилась на нас.

— Ну, поделом ей за то, что родилась с внешностью принцессы Диснея.

Коко широко улыбнулась и выдохнула.

— Извини, Миа. Я не должна была обременять тебя своими беспокойствами. Ты должна принять свое собственное решение, я знаю это.

Я покачала головой.

— Еще не нужно принимать никакое решение. Не сглазь.

Коко встала.

— Игнорируй меня, я просто эгоистка. И у меня ПМС. Моей первой реакцией была паника, что мне придется одной управлять бизнесом, но кто знает? Может, это будет хорошо для меня, так же как тебе научиться переставать планировать каждую минуту своей жизни.

Я изогнула бровь.

— Пытаешься избавиться от меня?

Она пожала плечами.

— Да. Я бы сказала, что десять лет дружбы достаточно.

С облегчением я снова открыла лэптоп.

— Выпьем после работы? Я напишу Эрин и узнаю, встретится ли она с нами.

— Звучит как план.

— Эй, прямо сейчас я отправляю договор Карей Уайт. Почему бы тебе не взять это в свои руки? Я здесь, чтобы помочь, но ты сможешь посмотреть, как справишься с этим сама.

Она кивнула, ее улыбка была счастливой, но не совсем уверенной.

— Хорошо.

Как только она ушла, я отправила договор, написала Эрин и залезла на сайт «kayak.com», чтобы посмотреть рейсы до Нью-Йорка.

Черт.

Ближайшие рейсы были не дешевые, а летать для меня было сродни мучению. Должна ли я сделать это? Я закусила нижнюю губу, когда обдумывала возможные исходы.

То, что может случиться в Нью-Йорке в эти выходные:

1) Он говорит категорическое нет. Бросает меня. Я пью вино.

2) Он говорит «может, однажды». Хочет больше времени, чтобы подумать. Я пью вино.

3) Он говорит искренне да. Мы ищем квартиру на следующий день. Я пью вино.

4) Он говорит «нет». Я взрываю его мир захватывающим примером будущей жизни. Он меняет свое мнение. Я пью вино.

5) Он говорит: «О боже мой, да, я как раз собирался предложить, знаешь, ты сексуальная, искрометная, веселая, божественная женщина, пожалуйста, будь моей навсегда и носи это безупречное бриллиантовое кольцо от Тиффани, как небольшой знак моей вечной любви и привязанности и давай тайно поженимся завтра!». Мы занимаемся диким сексом. Я пью вино.

 

Видите? Несмотря ни на что, будет вино. Но мой желудок не успокоился. Курсор соблазнительно завис рядом с кнопкой покупки. Я вспоминала себя ребенком, когда стояла на высоком выступе, глядя на бассейн под ним и ища в себе смелость прыгнуть. У меня заняло три лета, чтобы забраться туда, что-то пробормотать в нерешительности и спуститься вниз по лестнице от стыда, прежде чем я набрала достаточно мужества, чтобы прыгнуть. И когда я это сделала, это было невероятно, я была так зла на себя, что так долго тянула.

Ладно. На три.

Раз. Два.

Глубокий вдох.

Три.

Я прыгнула. У меня был беспересадочный полет из Детройта до «Ла Гуардия» через двадцать четыре часа, и хоть улыбка превратилась в краткую гримасу, когда я увидела изменение баланса моей кредитки, я отбросила в сторону сомнения.

Это правильно. Я чувствую это.

Мой телефон завибрировал от сообщения от Эрин:

Я не уверена насчет того, чтобы выпить сегодня. У меня появляется член.

Я рассмеялась, сделала скриншот и отправила Коко. Опечатки Эрин и неудачи с автокорректором было предметом шуток среди нас. Я написал ей ответ.

Я: Рада слышать это. Прошло много времени.

Эрин: О боже мой! Я ненавижу этот глупый новый телефон.

Я смеюсь над этим. Эрин всегда обвиняет свой «новый» телефон, хотя он у нее уже несколько месяцев.

Я: Жаль слышать, что ты болеешь. Как насчет бокала вина в медицинских целях?

Эрин: Думаю, можно. Или коктейль.

Я: Здорово. Давай встретимся в «Sugar House» в 18:00?

Эрин: Хорошо. Станцуешь мне тверкинг там.

Я так сильно засмеялась, что едва смогла ответить.

Я: Ты знаешь, как я люблю тверкинг.

Эрин: Что? О боже мой, как вообще это слово оказалось в моем телефоне?

Я: ЛОЛ. Увидимся в шесть. У меня есть новости. <3

 

#

 

После выпивки с девочками, я помчалась домой, чтобы собрать вещи, я была все еще немного застигнута врасплох тем фактом, что так скоро лечу в Нью-Йорк. Это было так не похоже на меня! Но также это возбуждало — Лукас поймет, что влияет на меня во всех хороших смыслах, и возможно, признает, что я тоже оказываю на него влияние. Может, он скажет, что понял значение разговора о будущем со мной.

Искрясь энергией, я достала из шкафа свой маленький красный чемодан и поставила в центре своей спальни. Затем я открыла его и начала заполнять вещами, которые хотела бы надеть на этих выходных, даже без составления списка! Лукас будет гордиться мной, когда я расскажу ему? Пританцовывая вперед-назад от комода к шкафу и затем к моему чемодану, я забросила джинсы, несколько топов, пару туфель на шпильках и пару балеток. Сверху я положила черное обтягивающее платье в случае, если мы пойдем куда-нибудь в красивое место, а в сумку с нижним бельем я сложила несколько тщательно отобранных предметов из моего «Гардероба для секса по телефону».

Потому что не выходить из дома было тоже неплохо.

 

 

 

 

Мой рейс был задержан, и я прибыла в Ла Гуардия в шесть вечера в пятницу, что означало, что движение было ужасным. Когда мое такси потихоньку перемещалось из Квинса в Манхэттен, я написала Коко, сообщая, что хорошо добралась.

Я: Я здесь. Полеты - отстой.

Коко: Все было так плохо?

Я: Гребаная турбулентность. Что, черт побери, за непредсказуемое движение воздуха? Как воздух может быть непредсказуем?

Коко: По крайней мере, ты там. Ты сейчас едешь прямо к нему в квартиру?

Я: Да. Сейчас в такси.

Коко: Дай мне знать, как все пройдет. Люблю тебя!

Я: Я тебя тоже.

Я заблокировала телефон и уставилась в окно, наблюдая за тем, как высотные пейзажи Мидтауна превращаются в очаровательные ряды домов девятнадцатого века в Гринвич-Виллидж. Мне нравились деревья вдоль улиц и окрестности этой местности нравились мне гораздо больше, чем переполненные тротуары и небоскребы верхнего Манхэттена. Если Лукас согласится съехаться со мной и захочет остаться в Нью-Йорке, я определенно хочу поискать квартиру где-то здесь. Сейчас у него хорошая квартира, но очень маленькая. Нет нормальной кухни, в гостиной место только для дивана и только один шкаф во всей квартире.

Совершенно недопустимо.

Было трудно поверить, что он делил эту квартиру со своей бывшей девушкой целый год, прежде чем они расстались.

При мысли о Джессике — я даже не могла подумать о ней, не сморщив нос — я некомфортно заерзала на сиденье. Лукас встречался с ней три года, прежде чем они расстались в основном потому, что она хотела замуж, а он нет. Беспокойство закружилось в моем желудке.

Прекрати это. Это не то же самое. Ты не приехала сюда с ультиматумом, ты приехала просто, чтобы удивить его и поговорить.

— Вот здесь, пожалуйста, — сказала я водителю, когда в моем поле зрения появилось здание Лукаса. Я расплатилась, вышла из такси и застегнула пальто до подбородка. В Нью-Йорке еще не было столько снега, сколько выпало в среду ночью в Детройте, но было очень холодно.

Я тащила свой маленький чемодан вверх по крыльцу его красного кирпичного дома, улыбнувшись, я представила его реакцию, когда он увидит меня у двери. Но наверху мое лицо поникло.

Дерьмо. Мне нужно позвонить в домофон, чтобы попасть внутрь.

Я не подумала об этом. Мой сюрприз может быть разрушен до того захватывающего «Посмотри Какая Я Спонтанная» момента, который по моему плану, должен был произойти в коридоре возле двери его квартиры. Такого эффекта уже не получится, если я объявлю о своем прибытии через домофон. Могу я притвориться кем-то другим? Позвонить в другую квартиру и объяснить ситуацию? Но в какую квартиру? Я больше никого не знала здесь.

Переступив с ноги на ногу, чтобы согреться, я подождала несколько минут, надеясь, что кто-то выйдет. Когда мой нос и кончики пальцев начали неметь, я сдалась и нажала кнопку квартиры Лукаса.

Предвкушая его голос, когда он спросит, кто у двери, я была поражена, когда он запустил меня, не сказав ни слова. Может, он кого-то ждал?

Подперев дверь своей задницей, я затащила свой чемодан внутрь, затем поднялась на третий этаж. Здание, которому, вероятно, было около двухсот лет, было разделено на квартиры по обе стороны узкой лестницы, которая со временем накренилась. Но мой чемодан был маленьким и легким, а адреналин зашкаливал, поэтому я преодолела последние несколько ступенек две за раз.

У его двери я сделала глубокий вдох. Я на самом деле здесь! Я увижу его через секунду.

Я подняла руку, чтобы постучать.

После нескольких быстрых стуков я отступила, мое сердце с грохотом стучало в груди, а на моем лице была идиотская улыбка. Я не видела его месяц, и теперь собираюсь, черт пробери, наброситься на него.

Ничего.

Я снова постучала, на этот раз немного громче.

Ничего.

Какого черта? Он пустил меня, не так ли? Поэтому он знал, что кто-то поднимется. Я проверила дверь — закрыта.

Нахмурившись, я постучала в третий раз, пятью резкими ударами.

— Ладно, иду! — крикнул женский голос за дверью.

Моя челюсть упала. Какого черта?

Голос был женским.

Так же как и тело, что открыло дверь.

Женщина. С мокрыми волосами. И одетая в халат.

Я уставилась на нее, не моргая.

— Ох. — Ее идеально выщипанные брови приподнялись в удивлении. — Я думала, это Лукас. Могу я чем-то помочь?

Мои глаза опустились на полотенце в ее руках. Она поднесла его к концам своих мокрых волос, выжимая их. Это было сине-белое полотенце в полоску. Я знала его. Я использовала его, после того как принимала здесь душ.

Это было мое гребаное полотенце.

Моя шея покраснела под моим пальто.

— Лукас здесь?

— Нет. Он вышел по делам. Он ждал тебя? — девушка лет двадцати шести с голубыми глазами, чистой кожей и длинными пшеничными волосами озадаченно смотрела на мой чемодан.

Моя кровь закипела. Я стояла в своей мешковатой шапке с цветком на боку, в своем зимнем пальто и сапогах в снегу, нос красный от холода, а у Лукаса в квартире Русалочка, свежая из душа, ее щеки раскрасневшиеся от тепла. Держит мое полотенце.

Кто она, черт побери?

Я тяжело дышала через ноздри.

— Могу я спросить, кто ты?

Девушка на мгновение выглядела опешившей, но ответила:

— Я Джессика. А ты?

Имя ударило меня, как будто кулаком в зубы. Джессика. Гребаная Джессика здесь, в его квартире.

Нет, нет, нет. Этого не могло случиться. Джессика не была частью «Спонтанного плана».

— Я Миа. — Я ждала ее реакцию на мое имя, конечно же Лукас упоминал обо мне.

Она выглядела озадаченной.

Не может, черт побери, быть. Он не рассказывал обо мне?

— Миа Девин, — продолжила я, ощетинившись. — Его... его... — слово «девушка» застряло в горле. Но я была его девушкой, так? Мы были влюблены восемь месяцев! Только потому, что он не любил ярлыки, не значило, что я не могу использовать их.

— Его... — подсказывала Джессика.

— Его девушка, — я вызывающе выпрямилась и посмотрела в ее глаза. — Я живу в Детройте.

Она выглядела удивленной.

— У Лукаса есть девушка в Детройте? — она сказала это так, будто у него могло быть по девушке в каждом другом городе, и если я не ненавидела ее прежде, то сейчас точно испытывала это чувство.

— Да. У него есть. Он никогда не упоминал меня?

Она пожала плечами.

— Нет, хотя я здесь только несколько дней.

Что? Несколько дней? И он не упоминал обо мне? Мое сердце рухнуло как хижина в результате землетрясения.

Лукас изменял мне?

Нет, подождите. Должно быть это какая-то ошибка.

— Ты в Нью-Йорке... несколько дней? Или здесь... — сказала я медленно, указывая на квартиру за ее плечом, — несколько дней.

— Здесь. В квартире.

Это было мое воображение, или она выглядела немного самодовольной, прояснив это? И я заметила, что она не назвала это его квартирой, а сказала просто «квартира». В моей груди заныло еще больше.

— Я вижу. И когда вернется Лукас?

— С минуты на минуту. Хочешь зайти и подождать? Я только вышла из душа, поэтому мне надо одеться, но ты можешь подождать в гостиной. — Ее милое выражение лица было такой же подделкой, как и ее тон, которые говорили мне, что она наслаждается моим неверием, по поводу того, что мокрая девушка в халате говорит мне, что я могу подождать в гостиной квартиры своего парня.

На краткое мгновение я задумалась о том, чтобы стукнуть ее чемоданом и убежать, но я очень хотела потребовать объяснений от Лукаса. Отношения на большом расстоянии требуют определенного доверия, которое, я думала, у нас было, но это казалось неправдой.

— Спасибо, — сказал я уныло. Она отступила в сторону, пока я затащила чемодан через порог и закрыла за собой дверь.

Затем она прочистила горло.

— Ну, я буду в спальне. — Она пошла в спальню — спальню Лукаса! — и закрыла за собой дверь.

Его спальня? Что за дерьмо? Джессика остановилась в его квартире, и он не сказал мне об этом? Как долго он планировал хранить это в тайне? И почему он не рассказал ей обо мне? Он спит с ней? Он не мог. Он просто не мог. Такая двуличность казалось совсем не похожей на него, но я начала задаваться вопросом, знала ли я его так хорошо на самом деле. Как хорошо ты можешь знать человека, когда встречаешься с ним на большом расстоянии, как мы? Конечно, мы много говорили, но я слышала только то, что Лукас решал говорить мне.

Мои руки и ноги дрожали, когда я сняла свою шляпу и перчатки и бросила их в свою сумку. У меня не очень хорошо обстояли дела с сюрпризами, даже с хорошими, а это был полный отстой. Хоть я и не была той, кто предполагает худшее в любой ситуации, очевидность всего была не в мою пользу. Чувствуя себя извращенкой, решила поискать вокруг доказательства его измены.

Квартира была длинным прямоугольником. Спальня была в задней части, кухня в середине, а ванная напротив кухни. Вдоль одной стены был диван, а напротив камин, который больше не функционировал, и полка с книгами. Я искала возле дивана, надеясь увидеть доказательства в виде простыней или покрывал, подушка — хоть что-то, что скажет, что он спит здесь, а не с ней. Ничего.

Поглядывая на дверь спальни, я вошла в ванную и посмотрела в мусорную корзину. С отвращением к самой себе я заглянула внутрь нее, чтобы найти упаковки от презервативов или хуже того — использованные презервативы. В корзине не было ничего, кроме ватного диска и использованного розового станка. Каким-то образом это было почти как найти презерватив.

Она брилась! Она ждала близости с кем-то?

И он мог вынести мусор уже сегодня. Там могли быть десятки использованных презервативов.

Раздраженная, я вернулась в гостиную, расхаживая перед камином, скрестив руки на груди. Каждый раз, когда я вдыхала, могла почувствовать гребаный запах ее шампуня, он был до тошноты сладким.

Щелчок — ключ повернулся в замке. Я смотрела, как дверная ручка поворачивается и дверь открывается, затем посмотрела в глаза Лукаса, когда он вошел в квартиру.

Он выглядел радостно потрясенным.

— Миа! — он поставил бутылку вина — гребаная бутылка вина??? — на небольшой столик и бросился ко мне. — Что ты здесь делаешь?

Мое сердце забилось быстрее, когда я увидела его — он выглядел так хорошо, так знакомо. Темные волосы в беспорядке, теплые карие глаза, черное шерстяное пальто, которое я помогла ему выбрать в прошлый раз, когда была здесь. И я могла представить каждый сантиметр его кожи под ним. Часть меня до смерти хотела обнять его, но я чувствовала также что-то незнакомое — злость. На самом деле, мы никогда не ругались.

Я отступила назад, вытянув руки.

— Я приехала, чтобы сделать тебе сюрприз.

— Сюрприз? — радости больше не было на его лице, когда он увидел мои вытянутые руки. Оно сменилось на замешательство, которое превратилось в панику, когда в спальне заработал фен.

Я многозначительно посмотрела через плечо в направлении шума и скрестила руки на груди.

— Потрудишься объяснить?

Лукас закрыл глаза на мгновение и выдохнул.

— Черт, Джессика. Я должен был рассказать тебе.

— Рассказать мне что? Что вы снова вместе? Что ты трахаешь ее? Что она переехала снова?

— Нет, нет. Конечно мы не вместе. — Он пытался положить руки на мои плечи, но я отстранилась, в результате чего между нами оказался кофейный столик.

— Тогда почему она здесь?

— Она здесь, потому что мы друзья. Ее тур закончился, и она вернулась в город, ей негде остановиться, пока она ищет квартиру. Она спросила, может ли остаться здесь, и я не мог ей отказать.

Ох, да, конечно ты мог.

— Правда. И ты не сказал мне о ней, потому что...

Цвет лица Лукаса потемнел, и он провел рукой по копне своих вьющихся волос, которые обычно я находила привлекательными.

Ладно, я все еще находила их привлекательными, что еще больше меня раздражало.

— Потому что я не хотел, чтобы ты расстроилась, — сказал он. — Это ненадолго, и я знаю, что ты думаешь о ней. Я не хотел беспокоить тебя.

— Я расстроена больше, потому что ты хранил это втайне от меня, чем, если бы ты рассказал! Я знаю, что ты чувствуешь вину из-за того, как все между вами закончилось, но это не значит, что ты должен приглашать ее жить с тобой! — я была достаточно громкой, поэтому он приложил палец к губам.

— Шшш. Я не хочу, чтобы она услышала тебя.

Гнев шипел под моей кожей.

— Ты также не хотел, чтобы она знала обо мне. Она сказала, что ты не упоминал обо мне. Почему?

Лукас поднял руки.

— Ты преувеличиваешь, Миа. Сейчас она просто друг, но у нас есть прошлое, и я не хотел, чтобы она знала интимные детали моей любовной жизни. Я решил не делиться тобой с ней, потому что это личные отношения.

— Херня! — взорвалась я. — Ты не рассказал ей, потому что не хотел, чтобы она знала, что ты больше не одинок! Ты хотел сохранить себя открытым для отношений.

Лукас застонал.

— То, что ты сейчас говоришь — безумие.

— Безумие? — я указала на спальню. — Она спит в твоей кровати, Лукас. Моется в твоем душе. Делит с тобой очень маленькое пространство. Нет ничего более интимного, чем это. Я не безумная, мне больно! И я зла!

— Я сплю на диване. — Сейчас его голос был громче. — Не с ней. Ты думаешь, я сделал бы это с тобой.

— Этим утром я была уверена, что не сделаешь, но сейчас не знаю. — Я снова огляделась вокруг. — Если ты спишь на диване, где постельное белье?

— Я убрал его утром. Это место и так маленькое, и без простыней и одеял, лежащих повсюду. Миа, пожалуйста. — Он обошел столик, в его глазах было раскаяние, и хотя мои руки были прижаты к телу, я позволила ему притянуть меня к своей груди. Его знакомый запах притупил немного моей злости. — Мне жаль, что ты приехала при таких обстоятельствах. Я не знал, что ты приедешь. Иначе я бы рассказал тебе.

Моя спина напряглась.

— Но если бы я не приехала, ты бы не рассказал.

Он вздохнул и попытался сжать меня сильнее.

— Ты раздуваешь из мухи слона.

Я оттолкнула его.

— Я не раздуваю. У тебя была тайна от меня. И ты хранил меня в секрете. — Я дернула головой в сторону спальни, где шум фена прекратился. — Ты сделал это нарочно, Лукас, и ты даже не сказал, что сожалеешь об этом, ты сказал, что сожалеешь, что я приехала при таких обстоятельствах.

Он потер рукой свой подбородок с щетиной, закрыв глаза и тяжело вдохнув, как будто я испытывала его терпение.

— Я просто не вижу смысла говорить тебе то, из-за чего ты будешь мучиться, то, с чем ты ничего не сможешь поделать.

— Итак, ты позволил ей остаться, хотя сам знал, что мне будет некомфортно из-за этого? — бросила я ему вызов.

— Это моя квартира. — Защитная нотка проскочила в его словах. А также ударение на слове «моя». — Она мой друг, я не думал, что у нас есть правила друг для друга в таких ситуациях, Миа. Правила насчет друзей, я имею в виду.

— Поняла. То есть ты будешь нормально относиться к тому, если я позволю Такеру остаться в моей квартире?

Лукас сжал губы вместе.

— Твоя квартира. Твой выбор. Это ко мне никак не относится.

Я, черт побери, не могла поверить в это. Я прошла мимо него и схватила свой чемодан. Этот разговор вел в никуда, и каждое слово, что он говорил, было мне как ножом по сердцу.

— Я совершила ошибку, приехав сюда. Сейчас я ухожу.

— Иисус, не делай этого. Не уходи. — Он встал позади меня и положил руки мне на плечи. — Отношения на расстоянии достаточно тяжелы. Я не хотел добавлять еще больше стресса. Это все.

— Ха! Ты сделал это для моего же блага. Понятно. — Развернувшись к нему, удивленная, что это был тот же самый мужчина, который говорил мне такие сексуальные и милые вещи каждую ночь. Что еще он скрывал?

— Так и есть, Миа. Ее присутствие здесь не навредит тебе.

Я фыркнула.

— Бьюсь об заклад, что наоборот.

— Послушай, она не угроза для тебя. И я никогда не верил, что пары должны рассказывать друг другу все, полная открытость не является здоровой в отношениях.

— Не начинай эти психологические профессорские штучки. Я никогда не просила о полной открытости. Я никогда ничего не просила! — Я положила руку на грудь. — Ты понимаешь, как тяжело было для меня влюбиться в тебя и не иметь возможности планировать наше будущее вместе?

— Мы снова возвращаемся к этому? Я думал, мы договорились принимать вещи такими, какие они есть.

— Мы договорились, Лукас. Но это было почти год назад! Как долго мы будем довольствоваться только редкими визитами на выходных? Когда мы будем говорить о большем?

— Например?

Я подбросила руки в воздух, слова, которые я планировала сказать, застряли у меня в горле. Они не казались подходящими. Не так я представляла наш разговор — наполненный гневом и обвинениями.

— Я не знаю. Лукас. Просто... большем…

Теперь настал его черед скрестить руки.

— Когда мы встретились, я сказал тебе, как отношусь к женитьбе.

— Да, но, — мое лицо горело, — я думала, что, может, ты изменишь свое мнение на этот счет. В Париже ты сказал, что все возможно.

— Все это возможно в будущем, но мне нравится, как все обстоит сейчас.

— А что если мне нет?

Он сделал паузу.

— Что ты имеешь в виду?

Это значит, что я хочу быть с тобой каждый день, придурок! Это значит, что я хочу поговорить о нашей жизни вместе в одном месте! Почему ты не любишь меня так, как я тебя?

Но я не сказала это. Не когда в его квартире Джессика, не тогда, когда мы на взводе, не тогда, когда я знала, какой ответ получу. Гнев был гораздо безопаснее, чем придаваться боли. Я посмотрела на спальню, где я представляла, как Джессика прижала свое ухо к двери. Боже, как я могла совершить такую ужасную ошибку насчет него? Насчет нас?

Я тяжело сглотнула, пытаясь не разрыдаться.

— Ты... ты сказал, что хочешь делать меня счастливой каждый день.

— Хочу.

— Ну, сейчас я не счастлива, Лукас. Видеть тебя так редко. Пытаться любить, когда мы так далеко друг от друга все время.

— Ты знала, как все будет, когда соглашалась на это, Миа. Я не вводил тебя в заблуждение.

Порыв силы возник где-то внутри меня.

— Нет. Ты не вводил. Я сама ввела себя в заблуждение, думая, что смогу справиться с такими отношениями. Зная, что я чувствую к тебе. Я хочу большего, Лукас. Я заслуживаю большего. Я люблю тебя, но я не могу быть с тобой, если между нами нет будущего — того будущего, которого хочу я.

Он приложил обе руки к голове и застонал в раздражении.

— Почему ты говоришь только о том, чего хочешь ты? Почему мы не можем прийти к компромиссу?

— То, что мы делаем, это точно не компромисс, Лукас. Это то, чего хочешь ты — какие-то отношения на расстоянии как гребаные друзья. Я больше не могу выносить это! — И я больше не могла быть в этой квартире. Эти стены, они давили на меня. Запах старинной системы отопления и парфюм Русалочки душили меня. — Просто отпусти меня, Лукас. Мне нужно подумать.

Он покачал головой, его глаза расширены.

— Что это? Ты порываешь наши отношения?

Я не могла смотреть на него, иначе сломаюсь, поэтому я уставилась на бутылку вина, которую он поставил на столе. Это было красное вино с долины Роны, то, что мы обычно пили вместе.