Чтобы избавиться от марева ложных «добрых при­видений», философ Владимир Соловьев предлагал мыс­лить триадами, а точнее - соединять слово о Добре со словом о Красоте и Истине.

Есть свой остаточный нравственный кодекс и у ма­фиози. Есть он и у тех, на ком нет места для лишнего клейма. Поневоле затоскуешь о критериях.

Чтобы избавиться от марева ложных «добрых при­видений», философ Владимир Соловьев предлагал мыслить триадами, а точнее — соединять слово о До­бре со словом о Красоте и Истине. Это действительно помогает. Например, правда без добра — это ложь. Человеку по телефону (или по телевизору) «доброжела­тель» злорадно сообщает некую правду, чтобы убить его новостью. Очевидно, что «доброжелатель» не лю­бит этого человека. Он просто говорит ему то, от чего заболит его сердце, а сердце «доброжелателя» — под­лое — возрадуется. Это разновидность злой истины, в которой нет Добра. А Красота без Истины и Добра есть лишь ловушка и прикрытие разврата. Присмотри­тесь к живым портретам некоторых записных краса­виц, чтобы не ходить далеко за доказательствами. Итак, если мыслить триадами, можно во многом разо­браться.

Чтобы не ошибиться с добром и вместо ладана не вдохнуть пары аммиака, нужно помнить, что все в ми­ре имеет источник, свое начало. Что касается нрав­ственных понятий (добра, истины, красоты), то они рождаются не от атомов или химических реакций, а от Личности.

Кто не хочет добра? Это, конечно, риторика. Но от­вет один: все хотят. Не следует забывать, что у добра есть Живой Источник — Господь. Если эту простей­шую, но и важнейшую мысль упустить, то легко при благих порывах стать идолопоклонником.

Современные люди — дети демократической (не к столу будь сказано) эпохи. Но если представить, что вдруг все встали перед Царем? Ничего, кстати, сложно­го не нужно, чтобы представить это. Холуи всего мира на каждом шагу стоят перед мелкими начальниками так, как будто перед ними находятся сразу три царя.

Вот, все человечество встало (пусть и в воображе­нии) перед царем (любым, но настоящим) и... восторга­ется складками его одежды и блеском его короны. При этом самому царю не оказывают никакого внимания.

Его будто и не видят, только охают и ахают: «Ах, какой перстень! Ох, какие пряжки на туфлях!»

Это похоже на оскорбление величества (во всех мо­нархиях доныне — тягчайшее преступление). Оскор­бляет величество восторг перед мелочами и пренебре­жение главным. Вот так же люди часто склонны оскорблять Величие Божие, даже не замечая этого.

Например, один говорит, что верит в любовь, красо­ту, справедливость. Говорит так, как будто это автоном­ные понятия, а не атрибуты Божества. Совершенно есте­ственно сказать: «Я верю в Бога, следовательно, верю в любовь. Я верю в вечность и красоту потому (и только потому), что верю в Бога». Но неестественно верить «просто в вечность». «Просто вечность» без Бога страш­на. Из холодных льдинок слово «вечность» собирал в ледяном дворце пленный мальчик Кай.

И «просто красота» без Бога двусмысленна. Она спо­собна раздавать пощечины общественному вкусу, потом превращаться в «Черный квадрат», а потом воскресать в Манеже кощунственными опусами какого-нибудь кон­цептуалиста. И это еще не конец. Вспомните, как Митя Карамазов сказал брату Алеше: «Для многих именно в Содоме и есть красота». А содомская «красота» ни в ка­кой Правде и Истине не нуждается.

Стоит прочувствовать всю серьезность этой темы, поскольку это тема веры как таковой и идолопоклон­ства, вере противостоящего. Эта тема требует мыслен­ных усилий. Именно этого и ждет эпоха. А иначе, как горько шутил тот же Соловьев, рождаются максимы типа: «Люди произошли от обезьяны, поэтому мы должны любить друг друга».

Вера в Бога предполагает культивирование всего до­брого, от Бога исходящего и в Нем имеющего соверше­ние. А вера во что угодно, даже очень хорошее (нация, наука, семья), без соотнесения этой веры с Единым Бессмертным, неумолимо превращается в разновид­ность служения идолам. Идолы, между прочим, всегда кровавы и требуют жертв, поскольку не самобытны и живут приношениями извне.

Идолопоклонство вообще не есть стояние на коле­нях перед Зевсом или Венерой. Это служение ложной идее и превознесение ложных ценностей. Притом, что в Европе сегодня нет, слава Богу, капищ Астарты или Дагона, Европа вот уже несколько столетий является подлинной фабрикой идолов. Именно так ее называл преподобный Иустин (Попович).

Если человек узнает себя в любителе «голой истины» и поклонниках «чистой красоты», ему стоит переос­мыслить свою любовь. Переосмыслить то, как она от­носится к Богу и связана ли с Ним.