Молодые расправляют крылья 4 страница

– Впереди три девятки бомберов с истребителями! Идем в атаку!

Вскоре в эфире раздались голоса летчиков. Они накладывались друг на друга и трудно было разобрать, что там творилось. Теперь все зависит от управления боем командиром группы, от инициативных действий летчиков.

Через некоторое время стали известны подробности этого боя. Атакуя последовательно три девятки Ю-87 и сопровождавших «мессершмиттов», летчики полка сбили семь бомбардировщиков и одного Ме-109, заставили противника сбросить бомбы над территорией своих войск. Потерь мы не имели. Все вернулись на аэродром в радостном возбуждении. В этом бою особенно отличились Клубов и Жердев, сбившие по два бомбардировщика.

К вечеру вылетела на «свободную охоту» четверка Жердева. Предупрежденная с КП о появлении противника, она еще до подхода усиления с аэродрома встретила две девятки Ю-87 под прикрытием шести Ме-109 и вступила в бой. Пара Жердева атаковала бомбардировщиков и сбила ведущего. Несмотря на то, что наши истребители были сразу скованы «мессершмиттами», бомбардировщики сбросили груз, не доходя до переправы, и развернулись на юг.

Прикрывая пару Жердева, Чистов и Самсонов сбили двух Ме-109. Но эти неудачи не остановили противника. Он продолжал попытки прорваться к переправам, меняя тактику, способы. Вражеские группы стали подходить к цели на малой высоте. Их трудно было обнаружить локатором. Это приводило к запаздыванию вылетов на перехват с аэродрома Аскания-Нова. В этих случаях отражение налета возлагалось на летчиков, сидевших в засаде у Сиваша.

В одном из налетов на наши переправы шло до сорока бомбардировщиков Ю-87, прикрытых шестеркой истребителей. Первой на перехват пошла эскадрилья Федорова. Летчики действовали дерзко и самоотверженно. Они тактически грамотно вели бой, решительно выполняли задачу. Было сбито шесть бомбардировщиков и два «мессершмитта». Эскадрилья отстояла небо над переправами.

Как-то мое дежурство в первой готовности совпало с очередным налетом противника. Взлетев по команде с КП, мы восьмеркой направились на Сиваш. Из-за небольшой на первый взгляд неточности выданного нам расчетного курса мы вышли в бок группы противника. А на переправу шло тридцать бомбардировщиков. Не имея времени для выхода в заднюю полусферу группы, решительно нанесли атаку сбоку.

Вот в прицеле – правый крайний в пеленге. Очередь – и Ю-87 вспыхнул. Падая, он развалился на куски. Вся наша группа навалилась на остальных. Сбрасывая в Сиваш бомбы, самолеты врага поспешно разворачивались на юг и уходили от наших атак. Гнаться за ними было нельзя, ибо с КП сообщили о подходе новой группы. По-видимому, узнав об участи своих предшественников, бомбардировщики не пошли на Сиваш, а развернулись на свой аэродром. В этом бою мы сбили семь «юнкерсов», не считая подбитых и севших вынужденно недалеко от места боя.

Однажды противник тремя девятками Ю-87 предпринял налет поздно вечером, уже в сумерках. Вылетевшая по тревоге дежурная эскадрилья под командованием Павла Еремина разгромила группу бомбардировщиков над Сивашом, сбив одиннадцать машин! За этот бой наземное командование прислало благодарность летчикам эскадрильи.

Осенняя погода с низкой облачностью и туманами все более ограничивала полеты и вражеской авиации, и наших истребителей. В такие дни групповых налетов стало меньше, лишь иногда в районе Сиваша появлялись одиночные бомбардировщики или пары «мессершмиттов». На перехват их вылетали наиболее опытные летчики, как правило, парами, ведя поиск самостоятельно, или их наводили на цель с передовых пунктов управления. Сравнительно спокойная обстановка над переправами в связи с плохими погодными условиями позволила мне начать полеты на «свободную охоту» на воздушных коммуникациях противника между Крымом и Одессой. Об этих полетах я мечтал еще на Кубани, возил за собой подвесные баки для горючего, надеясь, что они обеспечат перехват целей на большой дальности над Черным морем.

Меня всегда прельщали полеты на «свободную охоту». Они отличались напряженностью действия, большим риском, но и результаты могли быть очень значительными. Несмотря на опасности, было интересно найти цель, умело выйти на нее и уничтожить внезапно, с первого удара. В этом кроме нанесения противнику потерь был и боевой азарт. «Свободная охота» в тылу противника требует от летчиков высоких морально-психологических качеств, умения быстро и точно ориентироваться, отлично пилотировать самолет, снайперски стрелять, уничтожая цель с первой атаки. Эти качества выковывались в ходе боевых вылетов, полетов на разведку в тыл противника.

В один из дней, когда тучи заволокли небо, я смог отвлечься от управления действиями полка и спокойно вылететь на «охоту» над Черным морем. Мне подготовили самолет Савина – на моем отказала радиостанция.

Перед посадкой в самолет я увидел на Г. Голубеве надувной жилет.

– Думаю, что жилет не потребуется.

– Почему? Мы же полетим над морем, – в недоумении спросил ведомый.

– Если откажет мотор или будет подбит самолет, то лучше нырнуть на дно сразу, чем мучиться в холодных волнах. Никто в такую погоду нас там не спасет, – «успокоил» я его. Видя, что Георгий смотрит с недоумением, закончил: – Все будет нормально, не волнуйся.

Первую часть полета мы совершали, вырабатывая горючее из подвесных баков, экономя его в основных. Этим предотвращался срыв бака при перегрузках в бою или их взрыв при попадании вражеских пуль и снарядов.

Пересекаем западнее Скадовска береговую черту. Под нами бушующее в девятибалльном шторме море. Впереди, в поле видимости, только белые гребни темных волн и повисшие на высоте менее ста метров черные облака. Скоро эта мрачная обстановка сказывается на моральном состоянии. Звук мотора кажется более громким и грубым, взгляд невольно чаще останавливается на приборах. Небольшой подъем температуры масла и воды настораживает, отвлекает внимание от поиска цели. А ведь надо еще и строго держаться метрах в двадцати над волнами.

Ходим галсами в ста – двухстах километрах от берега, внимательно просматривая мутный горизонт и свисающую бахрому низких облаков.

А вот и цель! Навстречу нам идет трехмоторный транспортный самолет Ю-52. Маскируясь, снизу захожу на атаку. Противник обнаружил нас и тоже прижался к воде. Стрелок врага открыл огонь, к моему самолету потянулись дымные трассы. Но я успел поймать в прицел «юнкерса». Первая очередь – по вражескому стрелку. Вторая – по фюзеляжу – и сразу же проскакиваю Ю-52. По звуку стрельбы я понял, что не работает пушка и крупнокалиберные пулеметы. Перезаряжаю оружие. Мысленно поругиваю своего оружейника. Теперь захожу сбоку сзади и бью по кабине и левой части центроплана. Стреляют лишь три крыльевых пулемета. Но точное попадание в центроплан выручает. Оттуда вырывается огонь и струя дыма. Пролетев метров двести, охваченный пламенем Ю-52 цепляется за волны и взрывается.

Недовольный отказом оружия, я разворачиваюсь домой и вдруг вижу идущего в Крым еще одного Ю-52. Скрытно подходим снизу, над самыми волнами. С близкой дистанции прицеливаюсь по центроплану. Даю очередь и проскакиваю под крылом вражеской машины. Разворачиваюсь, вижу на воде большой круг огня от взорвавшегося самолета. Дело сделано, можно идти домой.

Когда возвратились, на стоянке разобрались в причинах отказа вооружения, что помешало с первой атаки сбить вражеский самолет. На стоящем длительное время в бездействии самолете в эту осеннюю погоду отсырели боеприпасы. От строгого наказания виновников спасло только то, что были сбиты оба самолета, встреченные нами.

В последующие дни, когда погода в районе Сиваша исключила действия вражеской авиации, мне удалось два раза вылететь на «охоту» над Черным морем. И каждый раз удалось сбить с первой атаки по самолету. Однако руководство дивизии не одобрило эти вылеты, считая их опасными, малоэффективными. Я был другого мнения. Решил для увеличения времени на поиск и перехват курсирующих вражеских самолетов подготовить летную площадку подскока на берегу моря у Скадовска, послал туда аэродромно-строительную команду. Но свои замыслы осуществить не смог.

В четвертом полете на «охоту» над морем обнаружил Ю-52. Он шел крадучись, на высоте метров семьдесят, скрываясь в свисающей к воде бахроме облаков. Подойдя к нему снизу, ударил очередью из всего оружия по кабине. Самолет круто пошел к воде. Я тут же отдал ручку управления от себя и второй очередью прошил ему «живот». И тут рывком ручки на себя перескочил всего лишь в нескольких метрах через хвост падающего самолета. Влетел в облачность и сразу же вышел из нее.

Настроение было скверное – чуть не столкнулся. Всего в нескольких метрах был от гибели.

Наша пара взяла курс на север. Лишь когда показалась земля, наступило успокоение. Мой ведомый Голубев, не утерпев, рассказал об этом летчикам. Разговор, видать, дошел до руководства. Через два дня меня вызвал командующий армией Т. Т. Хрюкин. Состоялся неприятный разговор.

– Ну, рассказывай, как ты без разрешения старших начальников гоняешься над Черным морем за фашистскими самолетами и чуть не врезаешься в них? Ты что, хочешь побывать в гостях у морского царя Посейдона? Эти полеты на «охоту» над морем немедленно прекратить!

– Товарищ командующий! Я же боевой летчик, мне надо воевать!

– Воюй над сушей в составе групп. Полеты над морем вам категорически запрещаю. Если там даже подобьют, то нет никаких шансов для спасения. Терять дважды Героя в таких «экспериментах» не имеем права!

Все… Конец мечте, вынашиваемой еще с Кубани. Из-за несдержанности напарника потеряна возможность вести интересную боевую работу. Не скрою, я расстроился. Но ругать ведомого не стал. Понимал, рассказал он об этом эпизоде без злого умысла, а просто как о редчайшем случае из боевой практики.

Вскоре дивизия была отведена в Черниговку для доформирования. На аэродром Аскания-Нова сел 9-й гвардейский полк. Одна из его эскадрилий опустилась на выбранный мной полевой аэродром подскока у Скадовска.

Испорченное настроение не исправила даже встреча Нового года. Можно было быть довольным только тем, что подсказал другим, как можно вести боевую работу на воздушных коммуникациях над Черным морем в условиях блокированного Крыма. С прибрежного аэродрома у Скадовска эскадрилья под командованием Владимира Лавриненкова за короткое время сбила над Черным морем более тридцати самолетов.

Я хорошо знал командира эскадрильи. С этим замечательным летчиком, умелым организатором боя познакомился после его бегства из плена, на конференции «охотников» за самолетами и наземными целями. Взаимная симпатия между нами позже переросла в крепкую дружбу. Владимира было за что уважать и любить. Отважный воздушный боец, он показал себя настоящим мастером в Сталинградской битве. Лавриненков успешно воевал на Украине. Тяжелым и героическим испытанием для него было столкновение с «Фокке-Вульфом-189» в бою под Мелитополем. Отважный офицер попал в плен будучи в бессознательном состоянии. Начались допросы с побоями, уговорами к измене Родине. Однако все мысли этого настоящего патриота были направлены к побегу, к новым боям с врагом. Героя Советского Союза В. Лавриненкова гитлеровцы решили отправить в Берлин, к рейхсминистру Герингу. Их везли под охраной вдвоем: его и летчика-штурмовика. Не доезжая Одессы, отважные офицеры выпрыгнули ночью на ходу из вагона. Продвигаясь скрытно по Украине, они встретились с партизанами, которые перебросили их на нашу сторону фронта. Испытав невзгоды фашистского плена, Лавриненков отважно сражался в небе Отчизны. Войну он закончил дважды Героем Советского Союза.