Желание результатов практики: новых ощущений, переживаний, силы, более глубокого понимания. Желание достичь просветления.

Свидетельство вашей незрелости. Невозможность принять все так, как есть. Отсутствие смирения, проистекающее из неверия. Неправильная постановка цели. Задача не в том, чтобы чего-то добиться посредством медитации, а в том, чтобы научиться просто сидеть спокойно. Далее ─ медитация поведет вас сама. Куда – не ваша забота.

Садхана не терпит жадности. Поэтому не стремитесь все сразу познать и получить. Довольствуйтесь тем, что приходит само собой, понемногу, но усваивайте это хорошо. Осознанность приходит незаметно.

Плоды медитации

К сожалению, уже довольно много людей, которые, сделав первый шаг, т.е, обнаружив себя, начинают думать, что это и есть результат, но это только первый шаг.

Александр Воронов

 

В результате серьезной практики в личности и в жизни практикующего неизбежно наступают позитивные перемены: успокоенный ум, улучшившееся состояние здоровья, повысившийся уровень энергии, обретение смысла жизни, более гармоничные отношения с людьми и с миром. Происходит и много других замечательных вещей.

Но как раз здесь йогина подстерегает серьезная опасность. Она заключается в том, что он успокаивается и перестает искать. Вместо этого он наслаждается плодами практики, не подозревая, что до Освобождения ему еще далеко. Происходит опасная подмена: йогину кажется, что он нашел то, что так долго искал: счастливую, интересную, наполненную событиями, людьми и смыслом жизнь.

Искатель начинает расходовать силу, которую он накопил в садхане и использует её для наслаждения жизнью. В этом, казалось бы, нет ничего плохого. Почему бы человеку, наконец-то, не пожить и не порадоваться? Можно, конечно. Однако сила-то уходит!

Лишь освободившаяся душа свободна делать всё, что угодно. Её ресурс неисчерпаем: источник энергии для неё находится во всём. Для многих практиков, продвинувшихся на Пути, тем не менее, это ещё не так.

На этом этапе многие искатели начинают учить других. Мало кто из них догадывается, что под видом бодхичитты, или служения другим, они все туже и туже затягивают узел на собственной шее и, что печальнее, на шеях своих последователей. Отказаться же от вдруг свалившейся на них Жизни они не в силах и, что еще хуже, они не видят в этом никакого смысла.

Поэтому так драгоценны те немногие, кто прошел Путь до конца. Кто не пал и не свернул на боковую дорогу. Кто смог по-настоящему глубоко отречься, устоять перед соблазнами Пути и сохранить чистоту сердца.

Патрул Римпоче

Я ничего не боюсь. Я ни на что не надеюсь. Я свободен.

Надпись на могиле на берегу Средиземного моря

Зиму 2009 года я провел в Таиланде. Однажды поздним вечером я сидел в медитации в своем бунгало в джунглях на маленьком острове в Андаманском море. Вдруг я неожиданно почувствовал в комнате чье-то присутствие. Поначалу я не понял, кто пришел ко мне. Однако вскоре стало ясно, что это был дух Патрула Римпоче[14]. Он стоял молча, как будто ожидая чего-то. Потом, так же молча, дал понять, что я могу задать ему вопрос. Я любил этого мастера, но никогда раньше у меня не было прямого контакта с ним. Мне было ясно, что эта встреча драгоценна и что нужно спросить его о чем-то важном. Посидев некоторое время и сосредоточившись на сущностном, я спросил:

─ В чем сердце практики?

─ Все оставь. Все отдай. Ничего не ищи, ─ ответил Патрул Римпоче и исчез. Некоторое время я продолжал сидеть в медитативной позе, старясь проникнуть в суть того, что передал мне старый тибетец. Потом встал и пошел на берег моря. Моя медитация была окончена.

Я не знал тогда, насколько глубоко было наставление, которое он дал. Это были три гвоздя, как называют тибетцы указания по практике, которые Патрул вбил в мое сознание. Эти три гвоздя остались во мне навеки. Так действуют великие мастера: несколько слов, иногда кивок или взгляд, и жизнь человека меняется навсегда.

Так произошло и со мной. Около двух лет ушло у меня на то, чтобы проникнуть в суть слов Патрула и применить их на практике. Особенно таинственной была третья формула. Всю жизнь я чего-то искал. Это «что-то» было для меня Освобождением, Просветлением, обретением единства с Источником всего сущего, возвращением домой. И, оказывается, нужно было оставить все это.

В конце концов, мне все-таки удалось решить этот коан. Поиск пришел к концу. В чем это выразилось ─ я стараюсь рассказать в этой книге.

 

 

 

Бунгало в Таиланде, где появился Патрул Римпоче.

Ригпа

«Йогин» ─ значит постигший мудрость чистого Ригпа;

Вот за что на самом деле получают звание йогина.

Гуру Падмасамбхава

Той же зимой на том же маленьком тайском острове мне впервые удалось пережить то, что тибетские буддисты называют Ригпа. Это длилось долю секунды. Об этом состоянии ничего нельзя сказать кроме того, что символически оно может быть выражено темно-синим цветом и что оно дает абсолютную уверенность. Уверенность, что это – То.

И в этом нет никаких сомнений. Только абсолютная уверенность, которая остается с тобой до конца жизни. Не имеет никакого значения, что это состояние длилось всего долю секунды. Прикосновение Ригпа, легкое, как пух, остается с тобой навеки и изменяет тебя навсегда.

Это состояние за пределами всего и, одновременно, включающее в себя все. Ригпа – уровень полного, абсолютного, окончательного освобождения. В нем старые кармические механизмы полностью изжиты и отработаны. Эго бесповоротно разрушено и его место занимает иная реальность. Это пространство бесконечного простора и безграничных возможностей.

 

Ригпа

Гоните их прочь!

Поэма Патрула Римпоче

Склоняюсь к стопам моего Ламы…
Когда я, старый пёс, жил в одиночестве,

То мне захотелось говорить теми же словами,

Которые я слышал от моего достопочтимого Учителя:

Вначале, когда я встретил своего совершенного учителя,
Мне казалось, что я купец, который добрался до Золотого Острова,
И я с усердием посвящал себя изучению различных предметов.

Позже, когда я встречал своего учителя, я чувствовал себя неуютно,
Как преступник пред ликом судьи, и я получал от него крепкие нагоняи.

Сейчас, встречая своего совершенного учителя, я чувствую себя с ним на равных,
Как голуби, спящие в храме, и я не лезу к нему слишком близко.

Вначале, когда я слышал наставления,

Мне казалось, что сразу же буду их применять,
Как голодный человек набрасывается на пищу,

И я пытался их практиковать.

Позже, когда я слушал наставления,

Я не мог понять, о чём речь,
Как будто слова эти были о чём-то мне чуждом,

И я не мог выпутаться из общепринятых представлений.

Сейчас, когда я слышу наставления,

Я чувствую отвращение,

Как тот, кого заставляют есть собственную рвоту,

И мне не хочется больше задавать вопросов.

В начале, когда я жил в уединении,

Мне казалось, что мой ум находится в покое,
Как путник, наконец, вернулся домой,

И я наслаждался пребыванием там.

Позже, будучи в уединении,

Я чувствовал, что не могу там усидеть,
Как красавица, тяготящаяся своим одиночеством,

И я часто покидал его и снова возвращался.

Сейчас, находясь в уединении,

Я думаю, что это не такое плохое место, чтобы умереть,
Как старый пёс, который забрался для этого под навес,
И я готовлю своё тело к тому, что его придётся выбросить.

Вначале, когда я размышлял о Взгляде,

Мне казалось, что чем выше он будет, тем лучше,
Как хищная птица, которая подыскивает себе гнездо,

И я раздавал всем советы.

Позже, когда я размышлял о Взгляде,

Я чувствовал себя в растерянности,
Как тот, кто стоит на перепутье, и я старался не открывать рта.

Сейчас, когда я думаю о Взгляде,

Я чувствую, что дурачу других,
Как старик рассказывающий детям небылицы,

И я сам не очень то верю в то, что говорю.

Вначале, когда я думал о Медитации,

Мне казалось, что чувства радости и блаженства переполняют меня,
Как при встрече мужчины и женщины с одинаковыми темпераментами,
И я пытался добраться до самой её сути.

Позже, когда я думал о Медитации,

Я чувствовал себя обессиленным и уставшим,
Как слабый человек, который тащит непосильную ношу,
И мои медитации становились всё короче.

Сейчас, когда я думаю о Медитации,

Мне кажется, что я не способен оставаться в ней ни на миг,
Как иголка, которую пытаются воткнуть в камень,
И у меня нет больше никакого желания медитировать.

В начале, когда я думал о Поведении,

Мне казалось, что я стянут путами,

Как дикий конь, на которого накинули сбрую,

И я притворялся смирным.

 

Позже, когда я думал о Поведении,

Я чувствовал, что волен делать то, что захочется,
Как пёс, сорвавшийся с цепи, и я освобождался от пут.

Сейчас, когда я думаю о Поведении,

Оно мне кажется не имеющим никакого значения,
Как для шлюхи, которой уже всё равно,

И для меня больше не осталось ни счастья, ни страдания.

Вначале, когда я думал о Цели,

Мне казалось очень важным её достичь,
Как пройдохе важно расхвалить свой товар,

И я очень сильно хотел до неё дойти и надеялся.

Позже, когда я думал о Цели,

Мне казалось, что она где-то далеко,

Как будто на другом берегу океана,

И у меня оставалось всё меньше решимости.

Сейчас, когда я думаю о цели,

То она кажется мне недостижимой,
Как вору когда ночь уже на исходе,

И я лишился последних надежд.

Вначале, когда я давал учения,

Я казался себе умным и важным,

Как красавица, прогуливающаяся по рынку,

И мне хотелось учить.

Позже, когда я давал учения,

Мне казалось, что я хорошо знаком с предметом,
Как старик, снова и снова рассказывающий избитые истории,

И я был словоохотлив.

Сейчас, когда я даю учения, я чувствую,

Что выхожу за границы дозволенного,
Как демон побуждаемый заклинаниями,

И мне очень стыдно.

Вначале, когда я участвовал в диспуте,

Мне казалось, что я улучшаю свою репутацию,
Как тот, кто хочет изобличить зло через суд,

И я давал волю праведному гневу.

Позже, когда я участвовал в диспуте,

Мне казалось, что занимаюсь поисками истины,
Как беспристрастный судья, ищущий подлинное свидетельство,
И я напрягал все свои способности.

 

Сейчас, когда я участвую в диспуте,

Мне кажется, что можно доказать истинность всего что угодно,
Как для вруна, путешествующего по легковерным деревням,

И я соглашаюсь со всем, что бы мне ни сказали.

Вначале, когда я писал,

Мне казалось, что слова появляются сами собой,
Как у махасиддха[15], пишущего дохи,

И это было для меня естественным.

Позже, когда я писал,

У меня было чувство, что это я складываю вместе слова,
Как искусный стихоплёт пишет свою поэму,

И я старался подбирать красивые выражения.

Сейчас, когда я пишу,

Я чувствую тщетность этого, как человек,

Которому надо нарисовать карту места, которого он не знает,
И я не извожу зря чернила и бумагу.

Вначале, когда я встречал друзей,

Мне хотелось помериться с ними силами,
Как будто мы были лучниками, собравшимися на состязание,

И я любил их и ненавидел.

Позже, когда я встречался с друзьями,

Мне казалось, что мне подходят все,

Как шлюхе, которая попала на ярмарку,

И я дружил со многими.

Сейчас, когда я встречаю друзей,

Мне кажется, что не вписываюсь в людские собрания,
Как прокажённый, который осмелился пробраться в толпу,

И я предпочитаю быть в одиночестве.

Вначале, когда я видел богатство,

Я чувствовал сиюминутную радость, как ребёнок, собирающий цветы,

И я не занимался его накоплением.

Позже, когда я видел богатство,

Мне казалось, что его всё равно никогда не будет хватать,

Как воды, наливаемой в кувшин с разбитым дном,

И я особенно не старался его обрести.

Сейчас, когда я вижу богатство,

Мне кажется, что это тяжкая ноша,

Как куча детей для старого нищего,

И я предпочитаю не иметь ничего.

 

Вначале, когда я приглашал помощников,

Мне казалось, что надо обеспечить их работой,

Как рабочих, собравшихся специально для этого,

И я раздавал им задания.

 

Позже, когда я приглашал помощников,

Я чувствовал, что теряю свою независимость,
Как молодой монах, прислуживающий старшим,

И я разрывал такие связи.

Сейчас, если я приглашаю помощников,

Мне кажется, что теряю всё, что имел,
Как если бы впустил к себе в дом вороватых собак,

И я предпочитаю делать всё сам.

Вначале, когда ко мне приходили ученики,

Меня переполняло чувство собственной значимости,
Как слугу, который уселся на место хозяина,

И я старался на совесть.

Позже, когда ко мне приходили ученики,

Мне казалось, что мой ум и понимание могут принести им пользу.
Я вёл себя как гость, по праву занимающий почётное место,

И старался им помочь.

Сейчас, когда ко мне приходят ученики,

Я делаю вид, что сержусь на них,
Как демон, живущий в пустынной местности.

И я прогоняю их прочь камнями.

 

 

 

Патрул Римпоче

 

 

Драгоценное

Самая потрясающая способность сознания ─ это способность порождать формы, явления и события из ничего, из пустоты, из бездны небытия. И, создав и расцветив картину мира бесчисленными цветами и оттенками, наполнив ее бесконечными звуками, вкусами, запахами и ощущениями, неумолимо стирать ее каждую долю секунды ─ и тут же создавать новую, никогда не останавливаясь, не повторяясь, не зная усталости или перерывов. Одно перетекает в другое, в третье - непрерывный поток перемен течёт из бесконечности в бесконечность. Пустое и бесконечное, пространство содержит в себе все. Бесчисленные миры возникают и растворяются в нем без следа.

Какой смысл сожалеть о прошедшем?

Творение никогда и ни в чем не повторяется. Абсолютно все ─ от песчинки до метагалактики ─ совершено уникально и неповторимо. Так же неповторим и уникален каждый из нас, ─ такого человека, как вы, больше нет, никогда не было и не будет. И каждый момент нашей жизни, каждое дыхание ─ одно, единственное, неповторимое, именно такое, как есть ─ на всю оставшуюся вечность.

И разве это не драгоценно? Разве не драгоценны наша жизнь и наша смерть? Неужели не драгоценен каждый человеческий жест и взгляд, капельки росы на листве, чаинки, кружащиеся в стакане? Разве не драгоценны даже наши ошибки, наша боль и наш страх? Разве мы уже не живем на золотом острове, где все сделано из золота[16], а не только купола храмов или статуи Будды?

И изумление ребенка, впервые увидевшего радугу, разве не есть самая подлинная человеческая реакция на происходящее?

Мудрец живет в состоянии непрерывного изумления. Вечно юное, чистое и свежее пространство ─ его дом. Он построил этот дом на костях своего невежества, своей тупости, своей слабости, своего отчаяния и своей злобы. Он исчерпал сначала внешнее, потом внутреннее и обнаружил, что ни там, ни там ничего нет. И, неожиданно, оказался дома.

Дом мудреца ─ пространство сознания.

Действие

Видящие действие в бездействии и бездействие в действии ─ мудрые среди людей.

Упанишады

Живые существа растворяются в земле, земля растворяется в дереве, дерево растворяется в огне, огонь растворяется в воде, вода растворяется в воздухе, воздух растворяется в пространстве, пространство растворяется в сознании, сознание растворяется в Неведомом.

Освобождение подобно растворению. Один за другим, расплетаются и растворяются кармические узлы. У того, кто практикует осознанность, изменяется отношение к своим делам и заботам. Обычные человеческие проблемы ─ со здоровьем, с родственниками, с деньгами, с отношениями, с работой и другие ─ перестают восприниматься как отдельные, наделенные своим собственным независимым существованием. Они воспринимаются как часть сознания практикующего, как его собственная несовершенная проекция.

Йогин принимает полную ответственность за свою жизнь и за все, происходящее в ней. Он видит свои проблемы не как врагов, а использует их как топливо для садханы. Как же он это делает?

Прежде всего, йогин внутренне кланяется Господу Шиве ─ воплощению бесконечного сознания ─ с благодарностью за то, что ему позволено сдать экзамен для перехода в следующий класс. Проблемы, с которыми мы сталкиваемся, точно соответствуют уровню нашего развития. Нам никогда не дается то, что нам не по силам.

После выражения благодарности, йогин начинает действовать. Он разрешает проблемную ситуацию, сохраняя полное спокойствие и ясную осознанность. Он действует, используя весь свой опыт, знания, энергию и веру. Он делает это настолько хорошо, насколько может, полностью выкладываясь, но не теряя при этом самообладания. Сердце его при этом остается открытым и чистым.

Это йога действия. Практик должен уметь не только сидеть неподвижно, ему необходимо научиться быть максимально эффективным во всех своих действиях. Делает он что-то важное и ответственное или просто подметает пол или моет посуду ─ не имеет значения. Важно научиться проявлять то глубинное внутреннее совершенство, скрытое в каждом из нас, ради которого и совершаются все внешние дела.

Йога действия и йога бездействия ─ проявление единой внутренней сути садхака[17], он не видит между ними никакой разницы.

 

 

● Психотехника «Погружение камня»

► Сядем в медитативную позу, расслабимся, прикроем глаза и сделаем несколько глубоких медленных вдохов и выдохов ─ «продышимся». Чем медленнее и глубже мы дышим, тем лучше. Задерживать дыхание ни на вдохе, ни на выдохе не нужно.

►После этого сосредоточимся на весе нашего тела. Почувствуем его тяжесть, ощутим притяжение земли и мягко уступим этой силе, влекущей нас вниз.

► Затем, почувствуем собственную психическую тяжесть. Наша психика тоже имеет вес. Это тяжесть нашей кармы и груз нерешенных проблем. Сосредоточимся на этой тяжести, соединим её с ощущением веса нашего тела и начнем погружаться вниз.

► Представим себя большим тяжелым камнем, который погружается в океан. Камень идет вниз сам, безо всяких усилий, просто за счет собственной тяжести.

Движение вниз и погружение в собственную глубину происходят на расслаблении, которое становится все более глубоким. Представим огромный океан, в который погружается камень. Почувствуем бездонную глубину этого океана и продолжим погружение.

► И вот, когда камень погрузился уже очень глубоко, он начинает растворяться. В конце концов, от камня ничего не остаётся. Остаётся только бескрайний океан, океан сознания в котором мы полностью растворяемся. Мы чувствуем безграничный простор и мощь безбрежного пространства. Это пространство – мы сами.

Гуру

Какое бы сомнение или колебание ни возникло, обратись к своему учителю.

Из последнего наставления Гуру Падмасамбхавы Еше Цогьял.

 

Доктор Сингх, встречи с которым я искал в Индии пять лет, сказал мне: «Во Вселенной существует бесчисленное множество миров. Всеми ими управляет одна сила. Если у вас есть ключ к этой силе, то все ваши проблемы решены навсегда».

Сингх принадлежит к древней тайной йогической школе, которые, к счастью, еще сохранились в Индии. Найти эти школы и проникнуть в них практически невозможно. Слишком велики знания и сила, которые они хранят. Если вам все же неслыханно повезет и вы выйдете на такую высшую школу, вас ждет первый тест.

Он заключается в том, что мастер сканирует ваши психические центры, расположенные от Аджны до Сахасрары[18]. Если они хотя бы частично открыты ─ у вас есть шанс попасть в школу. Если центры закрыты, тогда ─ good bye! До следующей жизни. Здесь все очень жестко,─ никаких цветочных гирлянд, сладкозвучных бхаджанов и благовоний.

В глубине Гималаев действительно живут бессмертные йогины в телах света. В это трудно поверить, но я был очень счастлив, когда получил этому прямые доказательства.

Махасиддхи любят снежные горы, однако они могут появляться в любом месте и принимать любой облик. Интересно, что иногда они проявляются на помойках, которых в Индии великое множество. Чаще всего они остаются невидимыми и об их присутствии говорит лишь siddha smell [19] ─ божественный аромат, разлитый в воздухе, несравнимый ни с чем.

Великие мастера живут не только в труднодоступных снежных горах, часто они затеряны среди толпы, и в большом городе найти их ничуть не легче. Учиться, однако, можно не только у мастеров. Учиться можно у богов, духов, простых людей, и даже у животных.

 

Судьба свела меня с Даниилом Румановым, русским искателем, живущим во Франции[20]. Он путешествовал по Индии в 50-е годы ХХ века в поисках учителя и встречался с известными мастерами, жившими в то время. Он посетил Раману Махарши, Нисаргадатту Махараджа, Ананду Маи, Мать (сподвижницу Шри Ауробиндо) и других. Своего мастера, однако, он нашел живущим в безвестности в глухой деревушке, которых в Индии миллионы.

Я спросил Даниила, кто из встретившихся ему в Индии произвел на него наибольшее впечатление. Руманов рассказал, что однажды он увидел человека, который пил чай и курил биди[21]. По виду это был обычный бедный индиец. Он просто пил чай и курил ─ но в этом было все! Даниил долго стоял и смотрел, как он это делает.

 

В Индии у белокожих искателей иногда развивается форма психического расстройства, которая по-английски называется guru hunt.[22] Множество людей со всего мира приезжают в Индию в поисках гуру. Некоторым удаётся найти учителя, однако поиск на этом не заканчивается. Вскоре выясняется, что где-то есть ещё один мастер, которого нужно обязательно посетить.

Дальше ─ больше. Через некоторое время человек уже не может остановиться и в течение многих лет продолжает коллекционировать учителей. С такими ловцами гуру интересно поговорить, их глаза горят азартом, они могут рассказать множество занятных историй. Однако, сами они обычно ни к чему не приходят.

 

Однажды я поехал разыскивать одного йогина и, после долгих поисков, нашёл его дом. Выяснилось, что святой никого не принимает и не разговаривает с людьми. Тем не менее, я решил попытать счастья и принялся громко звать его по имени. В ответ на мои вопли йогин вышел на балкон и довольно грубо спросил, что мне надо.

─ Мне хотелось бы с вами поговорить, ─ ответил я ему.

─ Я не разговариваю даже со своими родственниками! ─ рявкнул он мне и захлопнул за собой дверь.

 

Мои московские друзья придумали довольно забавный способ поиска гуру в Индии. Приехав в какой-нибудь маленький городок или деревню, они приходили на центральную площадь, находили там группу каких-нибудь почтенных старичков из местной интеллигенции, сидящих с газетами за чаем, и падали перед ними ниц, отчаянно вопя:

─ Гуру! Нам нужен гуру! Отведите нас к гуру!

Старички приходили в замешательство, поднимали москвичей из индийской пыли и, как это ни удивительно, зачастую отводили их к какому-нибудь местному учителю.

 

Как-то я стоял в тамбуре поезда, идущего среди бесконечных равнин центральной Индии. Поезд приостановился на полустанке. На пустой платформе, плавящейся под лучами беспощадного солнца, на скамье сидел одинокий садху. Он был стар и красив. Это особая красота садху; взгляд, прожигающий тебя насквозь. Встретившись глазами, мы одновременно подняли руки и помахали друг другу. Поезд тронулся. Вся сцена длилась несколько секунд, но я запомнил эту встречу навсегда.

 

После многих лет странствий я узнал, что подлинное знание добывается кровью. Человека знания трудно найти, но еще труднее распознать. Если Бог пошлет эту великую удачу, то нужно стать пылью у его ног.

Из известных мне учителей я бы выделил двух. В жизни бывают времена, когда ты ясно видишь, что остался абсолютно один, а впереди тебя точно ждёт только смерть. Эта парочка ─ одиночество и смерть ─ наилучшие учителя изо всех, мне известных.

Сон

Страшен не сон, а его толкование.

Александр Климов

В 2010 году на Шри Ланке мне приснился сон. Я увидел Будду, который в одиночестве шел по дороге. Ему встретился человек, который узнал его и бросился Будде в ноги. Учитель пнул его ногой и молча пошел дальше.

Затем ему встретился другой человек, который бросился к Будде и обнял его. Будда плюнул ему в лицо и продолжил свой путь.

Наконец, Учителю повстречался третий человек, который, поравнявшись с Буддой, плюнул на него. Будда улыбнулся и последовал за ним.