Катастрофа России: миф или реальность. 3 страница

Создается впечатление, что наступили самые счастливые времена на белом свете. Средства массовой информации изо дня в день долбят нам в голову, что и «демократы» с одной стороны, и «консерваторы» с противоположной трудятся не покладая рук на благо простого человека.

Разгораются «бои» на трибунах и в залах. Кажется, что соперники, готовые по-своему осчастливить «простого человека», вот-вот вцепятся друг в друга! Ан нет! «Согласительные» комиссии находят компромиссный вариант и нам преподносят очередной закон.

Все это напоминает сцену из водевиля, разыгрываемую на арене цирка; правда, зрителям не до смеха, потому что после каждого такого сеанса содержимое их кошельков катастрофически уменьшается.

Дабы не только нам было не смешно, но и «актерам» не пришлось смеяться над тем, как они нас дурят, расскажем по секрету всему свету о тайнах законотворческой кухни.

Как-то промелькнуло сообщение, что в среднем в сутки эмиссия денег в СССР достигает 70 млн. рублей. Органами КГБ были вскрыты крупнейшие спекулятивные сделки с советской валютой. Только один Челябинский кооператив «Эхо» под «чутким руководством» главного экономиста России Г. И. Фильшина продал 140 млрд. рублей за 7 млрд. 756 млн. долларов. А сколько таких «челябинцев», «свердловчан», «ростовчан», «москвичей» или «питерцев» в Союзе? Ладно уже – бумажные деньги... А вот зам. министра финансов СССР Ситнин предложил продать русскую землю на Запад («Экономика и жизнь», № 2, 1991, с. 10). Куда ни ехало! Как говорят на святой Руси: «Коль пошла большая пьянка – режь последний огурец!» Но как будут «опохмеляться» русские люди поутру, когда под ними и земли не останется? Или в том, «лучшем мире», земля не требуется?

Более того, никто не ведает, куда уплывут конфискованные 23–25 января 1991 года по Указу Президента 50- и 100-рублевые купюры. Если учесть, что они гарантированы золотом и активом (сырьем) СССР, то надо быть дураком, чтобы через них не завладеть основой жизнеспособности населения России. Тем более что сегодня не надо, как миллионеру Корейко (из романа Ильфа и Петрова «Золотой теленок») таскать чемодан с валютой с вокзала на вокзал на тайное хранение, а по законам финансового мира достаточно иметь лист бумаги в виде чека, векселя, долговой расписки, который ни одна таможня мира не имеет право изъять. А в бумажке записано, например: «Выдать сему человеку с двойным гражданством 10 млрд. рублей (или долларов, марок и т. д.)». И Госбанк обязан выдать, если не «в натуре», то компенсацией в виде сырья, энергоносителей, товаров или рабсилой накормить.

База подготовлена. Постановлением СМ СССР № 1253 от 8 декабря 1990 года решено увеличить экспорт сырья за рубеж (и полуфабрикатов из него) в 2,5. Постановлением ВС PCФCP от 22 декабря 1990 года разрешено местным Советам взимать дополнительные новые налоги, сборы, пошлины (это для кормежки). А 1 января 1991 года запрещены бартерные сделки предприятий, кроме (вдумайтесь!) СП – совместных предприятий, инофирм, предприятий сырьевой базы, сделок Минторга, Центросоюза, Госснаба... Любому «частнику» – шлагбаум! «Серой экономике» центра – зеленый свет! И не случайно, что нормативы отчислений в валютный фонды сырьевых предприятий (постановление СМ СССР) разнятся в зависимости от целей: если гонишь нефть и газ в «живом» виде на Запад, то 60 процентов, а если перерабатываешь на бензин, мазут и т. д., то только 35 процентов. Ежу и тому понятно, что всем предприятиям СССР невыгодно и бессмысленно развивать собственное производство с привлечением валютных средств. Пойдет стагнация производств, наш потребитель останется без керосина и бензина, не говоря о маслах. А это – консервация с/х техники на полях, застывшие цеха, безработица и голод. И не случайно, что ужас охватывает промышленников текстильных и прочих предприятий Союза, когда вследствие подорожания сырья и энергии оптовые цены (закупки у государства) оказались выше розничных (продажа товаров населению). Купи сырья на 1 рубль, а продавай товар из него на 20 копеек. Тебе в убыток. Значит, надо «драть» человека с улицы, то есть нас с вами. И пошли гулять цены во всю ивановскую!

И никто не догадывается, что еще в апреле 1990 года в Бонне принято международное решение о поднятии цен на сырье, товары и энергию в СССР на уровень мировых. Но суть-то в том, что цена рубля искусственно выхолощена, и получается, 1 доллар – 20 рублей. И если 1 тонна нефти будет стоить 300 долларов (см. «Коммерсантъ» № 3, 1991 г., с. 13) в условиях войны в Персидском заливе, то в рублях это 300х20=6000 рублей (в 1989 году – 35 рублей). Одним словом, советский потребитель может «тушить свет»: от цен на сырье и энергию автоматически зависят все цены, от хлеба до носков! И никто не обмолвится ни словечком, что на Западе в таких случаях (и у нас при нэпе) автоматически растут цены на живой труд. К примеру, 300 рублей в месяц умножить на 20 = 6000 рублей. У всякой палки – два конца: если тебя бьют одним концом (цены на сырье и товары), то другим ты бьешь работодателя (цены на живой труд). Все равны. А у нас – свистопляс с палкой с одним концом, да еще с подвешенной гирей на ней! Какая же голова выдержит такие «аппаратные игры»? Не потому ли уважаемая газета «АиФ» (№ 52 от 1990 года) от имени сеньора Альфондери предлагает нам вернуться на 200 лет назад к феодальной системе эксплуатации народа, а не менее уважаемый советский ученый Игорь Лавровский считает, что «нужно четко осознать, что колониальная структура экономики СССР сохранится в течение всего обозримого будущего» («Деловой мир», N21, 1991, с. 6), то есть еще 73 года при правлении новых демократов – «слуг народа». А секрет этих измышлений прост: наши «отцы-благодетели» не заинтересованы продавать сырье и энергию внутри страны, наши деньги не имеют цены, неконвертируемы. Чтобы придать им цену, нужно срочно перекрывать границы, вводить таможенную войну, оторваться от доллара, объявив его недееспособным на территории СССР, а сов-рубли за рубежом – не имеющими юридической силы. Либо другой путь – свободной конвертируемости и свободы рыночного движения капиталов, товаров и рабочей силы из страны в страну. Но первый путь – удар по «серой экономике» и компрадорской совбуржуазии, второй путь – это удар по «основному населению» Запада, когда их «кусок хлеба с маслом» придется делить с изголодавшимися русскими мужиками. А там и китайцы на подхвате! Да кто же позволит такое? И прав будет министр МВД Австрии, если прикажет стрелять в лоб мигрантам с Востока. В мире – единый энергосырьевой сосуд, и взять больше неоткуда, и ничто, кроме как сила, не заставит отдать свой кусок чужому рту. А ведь в России, по данным ООН, 60–70 процентов всех сырьевых и энергетических ресурсов. Вот где корень теории «колонии» (Лавровский) или «феодализма 1700 года» (Альфондери). Кстати, при Петре I немало зарубежных едоков кормилось в России.

Сквозь цены можно, как в микроскоп, видеть любые тайны и политику. Если взять статистику России 1913 года, то при среднем заработке рабочего 120 руб. в месяц (инженер до тысячи и выше) хлеб стоил 6 коп. за 1 кг, мясо (телятина) – 40 коп., баранина – 14 коп., масло – 1 руб. 22 коп., сахар – 29 коп., водка царская – 30 коп, пол-литра, коньяк – 1 руб. 20 коп. пол-литра, сапоги хромовые – 7 руб. пара.

Сравните наши сегодняшние цены и среднюю зарплату и сами сделайте выводы о политике (см. архивы России).

Корень наших бешеных цен и нищенской зарплаты кроется не только в разнице розничных цен между СССР и Западом и уровня зарплаты (у нас 5–7 процентов, у них 70 процентов от чистой прибыли), но и в политике внешнеторгового оборота.

В. И. Ленин в работе «О монополии внешней торговли. Товарищу Сталину для Пленума ЦК» от 13 декабря 1922 года (т. 45; с. 333–337) писал, что при разнице цен на лен в России и в Англии (4 руб. 50 коп. и 14 руб.) «ничто не удержит экспортеров и они мобилизуют вокруг себя все крестьянство». В другом письме Сталину от 18 октября В. И. Ленин отмечал: «Какая сила удержит крестьян и торговцев от выгоднейшей сделки?» (т. 45, с. 220), «все крестьянство, которое будет защищать себя и воевать с властью, пытающейся отнять «собственную» его выгоду» (т. 45, с. 221). Выход – монополия внешней торговли, а не таможенный закон, как сейчас.

В этом и кроется корень нашего развала, разбалансированности рынка, рост теневой экономики, сращивание советских и зарубежных «спрутов». Постановлением СовминаСССР № 992 от 16 августа 1986 года и последующими постановлениями от 13 сентября 1987 года, от 2 декабря 1988 года (№ 1405), от 13 мая 1989 года (№ 836), от 26 июня 1989 года (№ 505) и др. была отменена монополия внешней торговли, и началась невиданная спекуляция, и не было «никакой силы» (по Ленину), которая смогла бы удержать торговцев от выгодных сделок, Россия превратилась в огромный бартер (или бордель, что одно и то же. – Авт.) по обмену сырья и энергоресурсов на западный ширпотреб.

Наибольшую выгоду получали коммерсанты из финорганов. От всех продаж им отводилось 80 процентов валюты, 10 процентов – ведомствам, а остальное – предприятиям. В письме Минфина СССР и Госбанка СССР от 24 апреля 1989 года № 8-30.89 «Порядок расчетов и взаимоотношений с бюджетом по экспортно-импортным операциям...» (доп. № 1 от 5 апреля 1990 года) указано, что продаются: товары народного потребления «из выделенных рыночных фондов» Минторга СССР, Госснабом: «продукция производственно-технического назначения», МВЭС СССР, Торгово-промышленной Палатой, ассоциациями делового сотрудничества с зарубежными странами вся продукция госпредприятий, объединений и организаций «дополнительно сверх госзаказов, контрольных цифр и договорных обязательств, неликвидов, вторичных ресурсов и отходов». Не мудрено, что в «неликвиды и вторсырье» включали титан, сталь, чугун и прочее. В этом и секрет того, что изъяли из договоров все ценное, искусственно срезали госзаказы, извратили контрольные цифры и все погнали за рубеж. Ничто не могло удержать продавцов. Шло безоглядное накопление капиталов для приватизации.

Как здесь не вспомнить Ленина и его предупреждение, что разворуют Россию без монополии внешней торговли.

Но это еще не все. В секретных инструкциях Минфина и Госбанка (В. Павлов и В. Геращенко) разрешалось в/о «Союэкоопвнешторгу» Центросоюза СССР гнать товары за рубеж «за счет выделенных этим союзом рыночных фондов». В постановлении СМ СССР (Н. Рыжков) № 888 от 25 июля 1988 года разрешалось продавать товары (отнятые у населения) и через посредников (кооперативы) с «оплатой накладных расходов за границей в инвалюте и выплатой комиссионных».

Так, по данным немецкой печати («Панорама» № 9, 1990), только в 1989 году импорт из СССР в ФРГ составил: 20 процентов пром-сырья, 67 процентов – полуфабрикаты из сырья, 10 процентов – готовая продукция, 1,2 процента – продовольствие. Основной товар: нефть, топливо, смазочные масла, газ, никель, золото, медь, лесоматериалы.

А вот данные нашей печати: на территории СССР действует активно 400 СП. Экспорт их продукции состоит из двух частей: 20– 25 процентов – это готовые изделия, произведенные руками наших рабочих из нашего сырья, а 65 процентов – сырьевые полуфабрикаты в чистом виде. Совпредприятия и СП «выступают конкурентами» по продаже богатств России («Деловой мир», № 10, 1991, с. 4).

Все страны от Рейна до Амазонки жирно питались соками России благодаря усердию наших СМ, Минфина, Госбанка.

«Прибыль» в долларах (или рублях) делилась «по-братски». Вот документ: письмо Госкомцен СССР № 01-17/1773-09 «О ценообразовании» от 1 сентября 1989 года. В нем сказано: налог с бартерных сделок должен быть не меньше, чем с оборота. Приводятся примеры. Так, если вы продали 2 тонны нефти за 60 рублей (по старым ценам), а за немецкий видеомагнитофон уплатили 100 долларов (60 руб.), то в бюджет обязаны уплатить разницу между ценой внешней и внутренней: 3000 руб.–60 руб. = 2940 руб. (Бюлл. валютно-финансовой информации, 11 кв., 1990 г.). Затем передаете этот «видик» совторговле, которая выплачивает разницу между рыночной стоимостью валют: 100 долл. х 20 = 2000 руб. плюс ваш налог 2940 руб. Итого 4940 руб. Госторговля прибавляет 25 процентов владельцу «видео» на «навар» – 1560 руб. Итого стоимость товара уже равна 6500 рублей. А затем уже совторговля берет свой «навар» при продаже населению по комиссионным, коммерческим или аукционным ценам. Покупатель, таким образом, выплачивает все «навары» перевозчика, Минфина и продавца.

Таким образом, советский покупатель вместо того, чтобы покупать товары по ценам Запада и официальным нашим ценам: 1 долл. – 0,6 руб., на свои кровные (уменьшенные, кстати, в 10 раз против заработка европейца или японца), вынужден уплачивать за товар крупный налог Минфину, Минторгу, спекулянтам из кооперативов. Но корень кроется глубже. Дело в том, что покупаем этот товар на ранее проданный кем-то наш товар, нами не съеденный, не выпитый, не изношенный, оторванный от наших детей и родителей и проданный за бесценок на Запад или Восток. Тот же «видео», «ТВ» или «авто» – это наше сырье, энергия, продовольствие (только с Украины а 1989 году было тайно продано продовольствия на 3 млрд. руб.). Это один случай, получивший огласку в речи т. Ивашко на Пленуме ЦК КПСС. А сколько таких «случаев» в Россия? Только младенцу сегодня не понятно, почему при богатом урожае 1990 года страна задыхается от нехватки продуктов и живет на подачки западников. Только идиота сегодня можно убедить, что рост цен – это «стихия рынка». На этой «стихии», как на волнах бизнеса, гребут богатый улов сетями те, кто установил новую законодательную систему распродажи России с 1987 года, и те, кто кормится за счет дельцов с берегов Москвы, Волги, Оби или Лены. В сплетении «братских рук» Москвы, Рима, Парижа, Лондона, Нью-Йорка и Токио уже теряет силы российский человек. Дикий дефицит, масса неотоваренных денег, спекуляция, неконвертируемость рубля, низкие зарплаты, обесценение накопленного – все это следствие колониального статуса России, проданной сырьевой базы Западу.

Но есть силы вырваться из этого круга. И силы эти в том, чтобы России, как античному Антею, припасть к запасам родной земли, насытиться ее сырьем и энергией. И тогда отощавшие без сырья нахлебники попробуют вызвать новый «шторм» в прериях России, как ныне в Персидском заливе... Но выбора нет. Либо вымирание россиян, либо свобода народа. Третьего не дано.

 

АКЦИЯ «ПРИВАТИЗАЦИЯ»

Таково может быть название операции по захвату России. В отличие от операции «третьего рейха» Гитлера «Барбаросса» или сегодняшней операции США «Буря в пустыне» в Персидском заливе, акция «приватизация» осуществляется без применения огнестрельного оружия и бомб.

Это самая хитро продуманная и самая эффективная мера по оккупации чужой территории. Как и в Персидском заливе, в операции «приватизация» участвуют интернациональные силы. Конечной целью ее является полный контроль над сырьем и энергией (естественные и природные богатства и ресурсы) России.

В статье «Кризис в энергетике» («Известия», № 30, 1991, с. 2) вице-президент Международного энергетического клуба академик А. Шейндлин пишет: «...положение наше кризисное, нужно понять, что без программы кризисных мер, реализуемых в течение нескольких ближайших месяцев и лет, нормальная жизнь страны будет невозможна». Суть в том, по его мнению, что «в условиях старых технологий по добыче нефти, газа, угля, ядерной энергетики и гидроэнергетики катастрофически падает объем добываемых энергоресурсов. В этой связи начнет сокращаться фонд продовольственного потребления населения, уменьшится ввод жилой площади, сократится производство товаров длительного пользования, выйдут из строя отопительные и осветительные системы городов, замрет рабочий ритм в заводских корпусах – словом, начнется массовое вымирание российского населения. Выход – немедленный крик о помощи к странам Запада».

Картина, обрисованная академиком, справедлива. Но невольно напрашивается вопрос, оставляемый за ширмой статьи: кто довел Россию до такого дикого состояния? Россию, в которой, по данным сырьевого Комитета ООН, находится более 60 процентов всех мировых запасов энергии и сырья? Почему десятилетиями мы работали на устаревшем оборудовании, почему довели трубопроводы до развалюхи, а недра нещадно грабили и увозили на Запад? А валюту, полученную за «кровь» и «мясо» русской земли, перекачивали в западные банки? Кто сыто ел и сладко пил все эти 70 лет соввласти? Административно-командная система? Пусть нам не вешают лапшу на уши многочтимые академики. Система – это здание, а здание строят люди-каменщики, а над людьми есть хозяин, финансирующий стройку. Таким хозяином является мировая валютно-финансовая элита. Еще в 1981 году известный юрист-международник г-н Беджауи (Алжир)* говорил на 36-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН (33-е заседание – Г/А ООН – XXXVI том № 1, 1986, Нью-Йорк, с. 697), что «...недавно заговорили о приватизации и перестройке, но никто не задумывается о том, откуда растут корни». «Перестройка структуры мирового промышленного производства – программа ТНК... Мировая валютно-финансовая элита уничтожает все, что мы создаем своим трудом», а «наша» отсталость – порождение организованной ею системы угнетения и эксплуатации двух третей всего человечества... Законы рынка и конкуренции используются в интересах крупного мирового капитала и ТНК, безудержное восхваление этих законов является преднамеренным обманом; якобы благотворное действие естественных законов рынка есть негативное заблуждение многих народов – это авантюрная игра финансистов мира, где на карту ставится жизнь миллиардов и будущее планеты... Не будет ли это пирровой победой элиты?...» (с. 698).

10 лет назад Беджауи предупреждал мир о грозящей катастрофе. Сегодня эта катастрофа захлестнула Россию.

Но мы не уясним сущности акции «приватизация», если не вскроем корни прошлого и нынешнего правового статуса России. На наш взгляд, знаменитый фантаст Герберт Уэллс в книге «Россия во мгле», изданной в 1920 году, невольно вскрыл тайные пласты, легшие затем в основание т. н. «административно-командной системы» управления Россией. Уэллса пугал революционный разлив России, он искал пути обуздания стихии. Вот что он писал после своей поездки в Россию в 1919 году по приглашению Каменева, Зиновьева, Троцкого: «Крушение цивилизации в России и замена ее крестьянским варварством на долгие годы отрежут Европу от богатых недр России, от ее сырья, зерна, льна и т. п. Страны Запада вряд ли могут обойтись без этих товаров. Отсутствие их неизбежно поведет к общему обнищанию Западной Европы» (с. 79).

Единственное правительство, которое спасет Европу, заключал Уэллс, это большевистское правительство. «При условии, что Америка и западные державы окажут ей помощь». И дальше фантаст излагает планы такого «спасения России». Создать международный трест, «по своей общей структуре он должен походить... на крупный закупочно-распределительный трест». Если, считал Уэллс, не создать такой международный союз по обузданию России, то вслед за Россией рухнет Западная Европа и вновь замаячит с «копьем в руке» всадник из Азии – новый Чингисхан. И тогда, пророчествует Уэллс, в эту «пропасть» провалится «вся современная цивилизация» (с. 81). «Так я толкую письмена на восточной стене Европы».

Великий фантаст правильно толковал тайные знаки на восточной стене Европы. Именно «международный трест» взял в свои руки судьбу России с 1921 года (НЭП). И не потому, конечно, что радел о ее «варварском крестьянстве» (которое с его помощью было ликвидировано в 1929–1932 годах), а потому, что без «богатых недр России» Западу грозила катастрофа, потому что без российского «буфера» Запад мог столкнуться с Азией лоб в лоб из-за нехватки сырья и энергии.

В этом вся суть современной «перестройки», как и в 1921 году, когда лозунги большевизма были выброшены на свалку самими же ее проводниками – Сегодня «всемирный трест», «международный торгово-закупочный кооператив» ставят три цели перед собой:

обеспечить российским сырьем Запад;

использовать рабсилу России для обработки сырья;

сделать Россию передним окопом будущего фронта между Европой и Азией.

Вскроем теперь самую существенную разницу между прошлым и настоящим сырьевой базы в лице России.

Если в прошедшие десятилетия российское нутро выкачивали без оглядки, не вкладывая в технологию добычи ни одного лишнего цента (самоокупаемость за счет дешевой рабсилы), то сегодня при ясном истощении ее недр, при возросших потребностях Запада в сырье и энергии (рост промышленности и населения) такой «вахтенный» метод непригоден. Необходимо внедрить новую технологию и заставить русских добывать и перерабатывать сырье на месте с последующим вывозом продукции на Запад.

Поэтому стоит задача: переложить на плечи России всю тяжесть стоимости новой технологии, ее перевода с Запада и одновременно связать руки и ноги русских кабальными «долгами», «кредитами» с тем, чтобы они «отрабатывали» их в течение следующих 73 лет соввласти» (демократов или консерваторов – какая разница!). Запад готов поддерживать любые «коммунизмы» или «капитализмы», лишь бы они усердно работали на «основное» население мира. Не случайно, что кредитоспособность СССР резко упала. На основе данных и оценок 100 крупнейших международных банков («Деловой мир», 1990, декабрь, с. 5) весной 1990 года СССР отводилось 25-е место в общей таблице кредитоспособности 112 стран мира, а в сентябре – уже 34-е место. В начале 1991 года шкала кредитоспособности резко снизилась. Как отмечают сами западные финансисты, раньше доверие к СССР было основано не на «социализме» совэкономики, а на запасах сырья, полезных ископаемых, золота, нефти, природного газа. Ими можно было погасить долги. Сейчас в условиях нерентабельности отработанных технологий по их добыче такого кредита доверия нет.

С целью перехода на совершенствование добычи ископаемых, в которых нуждается Запад, и в условиях опасения, что разбалансированность советского рынка приведет к внутреннему «разбазариванию» ресурсов, вводятся новые формы сотрудничества. Одной из таких форм является лизинговая форма кредита.

Лизинговая форма – это оформление специальным договором аренды на длительный срок машин, оборудования, различных товаров для использования их в производственных целях. Западные фирмы остаются собственниками оборудования до конца действия договора (до 30 лет). А затем арендатор может выкупить его по остаточной стоимости. В случае если арендатор не выполняет условия договора или не вносит в срок платежи за аренду, то оборудование возвращается владельцу. Убытки, принесенные владельцу, погашаются продукцией предприятия или золотом. Например, ФРГ или США поставляют нам оборудование для нефтяных и газовых месторождений, мы обязуемся ежегодно выдавать им 50 процентов добытого для оплаты стоимости оборудования плюс 15 процентов за технологическое обслуживание, плюс еще один процент за выданные ссуды по монтажу оборудования, плюс еще...

Короче, как отмечают специалисты МВФ (Международный валютный фонд), «деньги не уйдут в песок».

Но в чем же тогда кроется подспудная хитрость подобных сделок? В том, что задолженность по таким сделкам не считается внешним долгом самого государства. Здесь очень-очень тонкий ход хитроумных фарисеев – в соответствии со ст. 34 Закона «О предприятиях в СССР» предприятие несет полную имущественную ответственность, а государство, как собственник юридического лица, «не отвечает по обязательствам созданным им юридических лиц», (ст. 3, п. 2 Закона «О собственности в РСФСР»). Предприятие остается один на один с громадой международно-финансовой крепости. Ни о каком равенстве сделки и речи быть не может. Кролик против удава бессилен. Правительству СССР по лизинговой сделке отводится роль надсмотрщика. Оно обязано контролировать выполнение сделки предприятием, не отвечая ни по каким его обязательствам. Оно имеет право накладывать штрафные санкции, налоговые обложения, по арбитражу или суду защищать права инвестора (кредитора). А если учесть, что валютную выручку оно отбирает у предприятия (на долги Президенту 40 процентов, на долги республик 30 процентов, на кормление местных Советов и ведомств 10 процентов), оставляя предприятию только «право на получение валюты» у Внешэкономбанка (у которого и ржавого гвоздя не выпросишь!), то понятно, по какому пути пойдет акция «приватизации» предприятий.

Опутанные долгами обработчики сырья госпредприятий, использующие европейские машины и оборудование, станут потомственными «фабричными» МВФ.

Пример тому есть. Так, при развале Римской империи в III – IV веках н. э. был создан подобный институт собственников-декурионов (вместо рабов). Они обязаны были отработать аренду переданных им земель, мастерских. Новые «собственники» бросали в ужасе имущество, продавая себя в рабство, только бы избавиться от тяжести возложенных на них отработок (не хватало жизни трех поколений даже для частичного погашения долгов)... Куда же бежать русскому народу, если границы Запада для него на замке? Кто же не желает «отрабатывать», ничего страшного, говорят, сейчас не Римская империя: на кол не посадят, к кресту не прибьют. Записывайся по Закону «О занятости населения» от 15 января 1991 года в безработные с правом получения трехмесячного пособия в размере оклада. Но «выплата пособия... может быть прекращена в случаях... в) увольнения за нарушение трудовой дисциплины; г) увольнения с прежней работы по собственному желанию без уважительных причин» (ст. 36), Если «не уважаешь» государство и МВФ, то о каких уважительных причинах может идти разговор?

Акция «приватизация» не выдумка. Она подтверждается законодательством Союза и РСФСР. 21 января 1991 года постановлением СМ РСФСР № 35 утверждено «Положение о государственном комитете РСФСР по управлению государственным имуществом» (ГКИ), которому предоставлено право определять объекты приватизации. Комитет является составной частью концерна «Русикон» (председатель – И. Силаев, он же и Пред. Совмина РСФСР). В концерн входят «неправительственные организации» (!), Минфин РСФСР, ассоциация московских вузов, СП «Интернациональная идея» с участием зарубежных банков. На пятки концерну наступает международный «Фонд реформ» и консорциум «Деловой мир» (президент и председатель В. Павлов – он же премьер-министр СССР) с участием зарубежной фирмы «Максвелл». Здесь же конкурентом перебегает им дорогу международное предприятие «Эхо» или «Возрождение уральской деревни» (под чутким руководством бывшего зампред Совмина РСФСР Г. Фильшина), с активом в 140 млрд. рублей, в союзе с «Американ Экспресс» и «Юро-фин Лимитед Свицерленд» и т. п. Как сообщил Г. Фильшин корреспонденту («Коммерсанть», № 4, 1991, январь), он «консультировался» с Л. Ворониным (зампред. Совмина), с Н. Рыжковым и даже... Ну ладно, консультацию в юридический акт не впишешь. А вот создание «Уникомбанке» с участием объединения «Квант темп» и зарубежных коллег (председатель – зампред. Совмина РСФСР Ю. Скоков) – это уже реальность.

И реальность еще в том, что, как видно из перечисленного руководящего состава управляющих концернами, фондами, ассоциациями, банками, – все они по совместительству у кормила соввласти.

Так, Ингосстрах СССР, Внешэкономбанк СССР, Госбанк СССР, внешнеторговая фирма «Совфинтрэйд» вкупе с ведущими банками Европы образовали советско-швейцарскую акционерную компанию «Юраско Цюрих», как сказано в Уставе, «с целью создания финансового механизма для реализации различных форм сделок между Западом и Востоком». Президент компании г-н Баль сказал: «Компания может найти в СССР месторождения тех или иных полезных ископаемых (мы без него не можем! – Авт.), получить разрешение на их добычу (о чем разговор, если Госбанк СССР – его партнер! – Авт.), застраховать их транспортировку». Компания собирается внедрять лизинговые соглашения. В Германии созданы две ее «дочерние компании».

По Закону «О Госбанке СССР» Союз «не несет ответственности по обязательствам Госбанка» (ст. 3, п. 2), т. е. Госбанк выступает как независимое юридическое лицо, как бы государство в государстве, в целях «создания единого рынка СССР и его интеграция в мировую экономику» (ст. 4 «г»). Логически выходит, что государство вне рынка, а рынок России принадлежит Госбанку, который его «вписывает в мировую интеграцию». Но тогда и жители «рынка», то есть мы с вами, также автоматически интегрируемся Госбанком в «мировую экономику». Как же совместить понятия «гражданин СССР» и «гражданин Госбанка»? Или душу государству, а тело банку?

Вот и здесь и раскрывается вся тонкость замысла акции «приватизация». Государство, как стыдливая девица, должно стоять в стороне – «моя хата с краю, я ничего не знаю», – а Госбанк Минфин, концерны и тресты набрасывают лизинговую петлю на энергетические и сырьевые ресурсы и предприятия России! – и завязывают тугим морским узлом. Баснописец Крылов писал: «Мужик и ахнуть не успел, как на него медведь насел...»

С этой точки зрения под «медведем» следует подразумевать проект Закона о приватизации объектов госсобственности («Деловой мир», № 13, с. 1–6).

Конечно, в проекте ошарашивает широта постановки проблемы: приватизируются, то есть переходят в частную собственность все «предприятия, организации, объединения, цехи, комплексы производственных фондов и другие ценности СССР» (ст. 4, п. 2), а также земли и нежилой фонд СССР «иными актами» (ст. 2). В результате приватизации, сказано в ст. 2, п. 3, «государство утрачивает права владения, распоряжения и пользования объектами государственной собственности». В Законе четко оговорено, что основанием для выкупа объектов государства являются «личные сбережения, средства юридических лиц, заемные средства, ценные бумаги...» (ст. 6). Продавцами являются... «Комитет РСФСР и его органы по управлению госимуществом: специальные уполномоченные и их посредники» (ст. 7 п. 2) то есть тот самый Комитет, который находится, как сказано выше, под пятой международного концерна «Русикон» в обнимку с неведомой компанией «Международная идея» (сколько таких «идей» вбито в головы российских мужиков за 70 лет соввласти!). И это не кучка лиц, а целая организованная система, «связанная областными и территориальными органами по приватизации, созданными по инициативе Советов местных депутатов» (ст. 7, п. 2, абз. 3). Барыш делится «по-братски»: 50% от приватизации местных предприятий «низу», а 50% «верхам». За приватизацию союзных республиканских предприятий – только 10% «низам». В комиссию по приватизации входят члены Комитета, фин. органов и банков, а также «приглашаются специалисты» (ст. 14). Мнение трудового коллектива вроде бы учитывается, но если он дважды «встал на дыбы» и отказался приватизироваться или денег у него на откуп жидковато, то Комитет сам выносит решение продать предприятие либо по конкурсу, либо на аукционе (ст. 15, п. 6).