І. Бренда выигрывает 2,700 $ в лотерее «Выбери четыре» и сопротивляется своему первому порыву.

Герман Вук всё ещё жив

 

Бренда должна быть счастлива. Дети спокойны, дорога простирается перед ней, словно взлётная полоса, она за рулём новёхонького фургона. Спидометр показывает 70. Тем не менее, эта мрачность вновь начала закрадываться в неё. В конце концов, фургон не её. Ей придётся его отдать. Глупые расходы, на самом деле, потому как что ожидает их в самом конце этой поездки, в Марс Хилле? Она смотрит на свою старую подругу. Жасмин смотрит на неё в ответ. Фургон, едущий уже почти сто миль в час, начинает заносить. Жасмин слабо кивает головой. Бренда кивает в ответ. Затем, она надавливает своей ногой сильнее, пытаясь нащупать ковровое покрытие фургона.

 

І. Бренда выигрывает 2,700 $ в лотерее «Выбери четыре» и сопротивляется своему первому порыву.

Вместо того,чтобы выйти за бутылочкой «Орэндж Драйвера»*, дабы отпраздновать,она выплачивает долги на своей «МастерКард», которая вечно была заблокирована из-за исчерпания кредита.Затем звонит в «Хертц»* и задаёт вопрос. Затем звонит своей подруге Жасмин, которая живёт в Норт-Бервике, и рассказывает ей про лотерею «Выбери четыре». Жасмин вскрикивает и говорит:

– Девочка, ты богата!

 

Если бы. Бренда обьясняет,как она выплатила долги по кредитной карточке, чтобы она могла взять в аренду «Чеви Экспресс»*, если захочет. Это фургон, который вмещает девятерых, так сказала ей девушка из «Хертца».

– Мы можем посадить туда всех детишек и поехать в Марс Хилл. Повидать твоих и моих предков. Похвастать внуками. Выжать из них ещё немного деньжат. Что думаешь?

 

Жасмин в сомнениях. В той пресловутой лачуге, которую её предки называют домом, нету места,да и она бы не захотела остаться с ними даже если бы оно и было. Она ненавидит этих двоих. По веской причине, Бренда знает; её собственный отец лишил Жасмин девственности, когда ей было пятнадцать. Её мать знала, что происходит и ничего не сделала. Когда Жасмин пришла к ней в слезах, её мама сказала «Тебе не о чем волноваться, его стерилизовали».

 

Жасмин вышла за муж за Митча Робишо, чтобы подальше убраться от них, и вот уже три мужчины, четыре ребёнка, и спустя восемь лет она сама по себе. И на пособии, хотя она работает шестнадцать часов в неделю в «Ролл эраунд», выдавая коньки и разменивая мелочь для игрового зала, где автоматы принимают только специальные жетоны. Ей разрешают приводить с собой двух младшеньких. Делайт спит в офисе, а Труз, её трёх-летний, бродит по игровому залу, подтягивая свои подгузники. С ним не сильно много хлопот, хотя в прошлом году он подхватил вшей и этим двум женщинам пришлось сбрить все его волосы. Как он вопел…

 

– Осталось шесть сотен, после того как я погасила кредитный баланс. – говорит Бренда, – Ну…четыреста, если считать аренду, правда я не её беру в счёт, потому как могу оплатить её с помощью МастерКард. Мы можем остановиться в «Ред Руф»*, посмотреть «Хоум бокс»*. Это бесплатно. Мы можем взять с собой еды из ресторана в центре, а дети могут поплавать в бассейне. Что скажешь?

 

Сзади неё доносятся вопли. Бренда повышает свой голос и кричит «Фредди, ану прекрати дразнить свою сестру и отдай его обратно!». Затем, о Боже мой, их ругань будит младенца. Либо это, либо же Фридом «наделала» в свои подгузники и разбудила себя сама. Фридом всегда «наделывает» в свои подгузники. Бренде даже кажется, что Фри делает из дерьма дело всей её жизни. В этом она пошла в своего отца.

 

– Я думаю,что… – говорит Жасмин, растягивая думаю на четыре слога. Может даже пять.

 

– Давай, девочка! Дорожная поездка! Не тупи! Мы сядем на автобус до Джетпорта и снимем фургон. Триста миль, мы сможем там быть через четыре часа. Та девчонка сказала, что в фургоне можно смотреть ди-ви-ди. «Русалочку» и всё эти хорошие вещи.

 

– Может быть, мне удастся заполучить немного тех государственных денег от своей матушки, прежде чем они все исчезнут. – задумчиво сказала Жасмин. Её брат Томми погиб год назад, в Афганистане. От самодельного взрывного устройства. Её мамаша и папаша получили за это восемьдесят тысяч. Её матушка обещала дать ей немного, правда не тогда, когда старик находился на расстоянии ясной слышимости от телефона. Конечно, их может уже и не быть. Вероятно и нету. Она знает, что Мистер Роумэнс купил «рисомолку»* Ямаха, хотя что он хочет делать с такой штукой, как эта, в его возрасте, Жасмин без понятия. И она знает, что такие вещи, как государственные деньги, по большей своей части, мираж. Это то, что они знают оба. Каждый раз, как видишь что-то яркое, кто-нибудь начинает делать дождь. Яркое всегда выцветает.

 

– Давай, – говорит Бренда. Она уже влюбилась в идею загрузить весь фургон детьми и её лучшей (единственной) подружкой из средней школы, которая, так получилось, живёт в городке рядом. Обе сами по себе, семь детишек на двоих, слишком много паршивых мужиков за спиной, но иногда они по-прежнему веселятся.

 

Она слышит щелчок. Фредди начинает кричать. Глори врезала ему в глаз игрушечной фигуркой.

 

– Глори, ану прекрати, нето я отберу у тебя нового! – кричит Бренда.

– Она не отдаст мне мою «Суперкрошку»! – верещит Глори, и она начинает плакать. Теперь они все плачут – Фредди, Глори и Фридом – и на мгновение мрачность закрадывается в мысленный образ Бренды.

 

В последнее время, она видит много такой мрачности. Вот они в трёх-комнатной квартире трёх-этажного дома, мужика в этой картине нет (Тим, последний в её жизни, сбежал шесть месяцев назад), живут в основном на лапше, Пепси и том дешёвом мороженом, которое продают в «Уолмарте», без кондиционера, без кабельного телевидения, у неё была работа в магазине «Квик-Флэш», но компания разорилась и теперь магазин круглосуточный и менеджер нанял на её работу какого-то Тако Пако, ведь Тако Пако может работать двенадцать или четырнадцать часов в день. У Тако Пако на голове бандана,а над верхней губой маленькие противные усики, и он никогда не был беремен. Дело Тако Пако делать девушек беременными. Они клюют на эти маленькие усики и потом бац, полоска на маленьком аптечном устройстве для теста становиться синей и вот ещё один.

 

 

У Бренды есть личный опыт; она рассказывает людям, что знает, кто отец Фредди, но в действительности она этого не знает, она провела несколько пьяных ночей, когда все они хорошо смотрелись, и да ладно, в самом деле, каким образом она вообще должна искать работу? У неё же дети. Что она должна делать, оставить Фредди присматривать за Глори и брать с собой Фридом на чёртовы собеседования? Ещё бы, это сработает. Да и что её ждёт, помимо девочки у подъездного окошка в «Маке» или «Бункер Кинге»*? В Портлэнде есть парочка стрип-клубов, но толстухи вроде неё такую работу не получают, а все остальные обанкротились.

 

Она напоминает себе, что выиграла в лотерею. Она напоминает себе, что сегодня они могут быть в двух комнатах с кондиционерами в «Ред Руф» – даже трёх! Почему бы и нет? Всё идет к лучшему!

 

– Бренни? – Её подруга звучит нерешительнее, чем когда-либо. – Ты ещё тут?

 

– Да. – говорит она. – Ну же, девочка,я решилась. Девка из «Хертц» сказала, что фургон красный.

 

Она понижает голос и добавляет: «Твой счастливый цвет».

 

– Ты выплатила долги на кредитке по интернету? Как ты это сделала? – Жасмин знает, что случилось с ноутбуком Бренды. В прошлом месяце Фридом и Глори начали драться и скинули ноутбук Бренды с кровати. Он упал на пол и сломался.

 

– Я воспользовалась тем, что в библиотеке. – она говорит это так, как говорила, когда росла в Марс Хилле: биллиатеке. – Мнепришлось немного подождать, чтобы сесть за него, но оно того стоит. Это бесплатно. Так что скажешь?

 

– Может быть, мы могли бы взять бутылочку «Алленса». – говорит её подруга. Жасмин любит этот кофейный бренди «Алленс», когда может его себе позволить. По правде говоря, Жасмин любит всё что угодно, когда может себе это позволить.

 

– Сто пудов. – говорит Бренда – И бутылочку «Драйвера» для меня. Но я не буду пить за рулём, Жасмин. Ты можешь выпить, но я подожду. Мне надо сохранить права. Это почти что всё, что у меня осталось.

 

– Ты и вправду сможешь вытянуть денег со своих предков, как думаешь?

 

Бренда говорит себе, что раз уж они повидают детишек – допуская, что детишек можно будет подкупить, (или принудить) чтобы они хорошо вели себя – она сможет.

– Но только ни слова о лотерее. – говорит она.

 

– Безусловно. – говорит Жасмин. – Я родилась ночью, но ведь не прошлой же.

 

Они гоготают над этим. Старая шутка, но отличная.

 

– Ну так что ты думаешь?

 

– Мне надо будет забрать Эдди и Розеллен со школы…

 

– Большое, блин, дело. – говорит Бренда. – Ну так что ты думаешь, девочка?

 

После долгой паузы на том конце, Жасмин говорит: «Дорожная поездка!».

 

– Дорожная поездка! – вопит Бренда в ответ.

 

И они скандируют это, в то время как трое детей ревут в ей Сэндфордской квартире и по меньшей мере один (может и двое) ревёт в квартире Жасмин в Норт Бервике. Они толстые женщины, каких никто не хочет видеть на улице, те, которых не захочет цеплять в барах ни один мужик, если только не поздний час, пьяное расположение духа и отсутствие кого-либо лучше в поле зрения. Что думают мужики, когда они пьяны – Бренда и Жасмин обе знают это – так это то, что толстые бёдра лучше, чем никаких. Они ходили вместе в среднюю школу в Марс Хилле и теперь они обе живут на юге штата и по возможности помогают друг другу. Они толстые женщины, каких никто не хочет видеть, у них на двоих целый выводок детей, и они скандируют Дорожная поездка, дорожная поездка словно парочка тупиц из группы поддержки. В сентябрьское утро, когда в пол девятого уже жарко, так всегда и происходит. И никогда не было иначе.