Да, очень страшно,- сказал дед, и погладил внука по левой головке.

(ЭХО. Иосиф Брайнин)

однажды как то рано по утру я пробирался через страшненький сад с вишней. Правда, в пищу она не пригодна, а то больше не видать желудка. Тем более что плоды напоминали теперь ёжей, из ягод торчали небольшие, ядовитые шипы. Трогать голыми руками я не стоит, а то здоровье потерять, раз плюнуть.

Мутанты видимо тоже обходили причудливую флору стороной, потому что все ягоды оставались на месте, и следов возле дерева не было. Туман стелился по земле, пропитанной радиоактивными веществами, а в аномалиях завихрился, создавая причудливые выкрутасы. Вдали завывал, раненный сталкерской очередью, мутант.

Я выполнял заказ барыги, который базируется, прямо под носом у военных, в районе Кордона. Сидоровичем кличут его пузатое величество. Очень жадный торговец, особенно до денег, а нормальное снаряжение ему выдавать и продавать неохота. Хотя почему продавать? Наоборот ему выгодней. В принципе через него проходят все зелёные новички, естественно и я когда-то. А делать-то всё равно нечего. Я помню, торговец помогал и Меченному - легенде Зоны номер один, но не безвозмездно. Ах, мошенник старый.

Вдруг под моей ногой глухо хрустнула маленькая, сухая ветка от дерева. Я пришикнул сам на себя за нерасторопность, обругал неприличным лексиконом. Надо было идти осторожнее, что бы беду на себя не накликать, я ведь так ещё молод, относительно, хотя мне-то всего сорок будет через месяц.

А День Рождения, я хочу спокойно встретить в своём родном Санкт-Петербурга. Если всё будет отлично, лучше не бывает.

Слетаю на гонорар за задание в Турцию красивым, загорелым девушкам.

Кинув очередной болт из кожаного мешочка, который висел у меня на поясе, я обошёл небольшую «гравиканцентратицу». Догадаться и смекнуть, было не трудно, всполохи в воздухе очень чётко обозначались. Лишь ветерок слегка дунул на меня, обдав приятной утренней свежестью. Вдалеке каркнул одинокий ворон, кто-то протяжно, жалобно заскулил, громыхнуло несколько одиночных выстрелов. К счастью это было далеко и не касалось меня, вольного бродяги-сталкера, который хотел лёгкой наживы, и многого хотел добиться.

Как говорил один мой старый знакомый профессор с научного лагеря на Янтаре, «В Зоне каждый гребёт под свою …опу». Философ хренов.

Любил он особенно так разглагольствовать после полбутылки хорошего шотландского виски, который я доставлял ему каждые выходные. Учённого, по-моему, звали Протыльев Христофор Ильич, или Василий Ильич, но это не так важно. Голова, после той гулянки, туго работала, и к горлу подкатывала предательская противная тошнота. Брр..

Мне сейчас надо было всего лишь найти один поганый артефакт «кипень».

При соприкосновении с живым существом он начинал вскипать, пениться и распространять смрад, как из выгребной ямы. Лично моё мнение, о названии, координально отличалось от чужого. Название лично я б дал «ком вонючка» или что-то в этом роде. Помню тот же Протыльев, объяснял, что есть и полезные свойства этого чуда природы, но я тогда был изрядно подвыпивший, и ни толики слов не запомнил. Он у нас в Зоне огромный специалист, по этой, тяжёлой части. Ещё неплохо делает сборки из артефактов. А я как пытался научиться, так и не получилось, видно руки растут, откуда не следует.

Так же помню, как наш местный мастер Осёл, старался из «батарейки» и «огненного шара» сделать кофеварку.

Кстати у него получилось, только, так называемая кофеварка была больше похожа на утюг, в дне которого есть мини ящичек и в него помещается огненный артефакт. Ещё есть средний ящичек, в котором лежит «батарейка». При взаимодействии двух тел начинается реакция и происходит мгновенное закипание горячего свежемолотого, ароматного напитка, который заливается в боковой удлинённый отсек.

Хотя я кофе терпеть не могу, меня просто от него тошнит, а главное не пойму как другим-то нравится это варение. Ну да конечно у всех разные вкусы.

Пытался и я этот фокус проделать, да вот незадача никак не получается. Можь просто вместо кофе, я использовал зелёный индийский чай. Так и не далась наука артефакты совмещать. В одно ухо влетает, в другое вылетает.

Туман потихоньку рассеивался, дело шло к полудню, а яркий блин солнца не решался выглянуть из-за свинцовых подушек, которыми было затянуто тяжёлое небо. Теперь более менее проступали чёткие силуэты разномастных деревьев.

Дозиметр протяжно начал надрываться, обозначая щелчками, о том, что рядом радиоактивное пятно. Я сверился с персональным компьютером и без труда обошёл назойливую гадость. Вскоре земля под ногами захлюпала, рядом болота, и я это понимал, причём очень прекрасно. Почва слишком мягка, лишь бы в «зыбь» не угодить, а то пиши, пропало. И могилки не останется, и никто не помянет сталкера Брюмера. Посмотрел на часы, время было без пяти минут одиннадцать, затянул посильнее шнурки от капюшона, и, поёжившись, я пошёл далее, на встречу неизведанному. Чернозём постепенно укреплялся, видно сгинуть в аномалии мне не суждено, а тогда от чего же? Это риторический вопрос, и на него нет ответа.

Тумана стало заметно меньше по сравнению с получасами ранее. Под ноги попался кусок колючей проволоки, я его лишь отметнул носком ботинка, не придавая особого значения. Не чего заморачивать голову всякой дребеденью. Земля окончательно окрепла. Тот же ворон опять каркнул, разрывая наступившую тишину.

Свой «есаул» я сжимаю крепко в руках, мало ли что-то или кто-то выскочит из-за этих проклятых деревьев. Всегда быть наготове, ещё никому не мешало. Тем более у меня с собой имелся ТТ и ПМ. Это так про запас, и несколько магазинов к ним.

Вскоре стал пробиваться, сюда на заражённую землю, первый луч тусклого солнца. Теперь было хорошо видно всё, что у меня под ногами. Аномалий пока было не много, и все я обходил.

Просто сказывалось моё долгое пребывание в Зоне. Не новичок я уже, как лет пять. Притопал сразу после второго взрыва в две тысячи шестом.

Через несколько минут я заметил под деревом чей-то лежащий силуэт, до него было метров сто. Прошёл ещё немного, а тот, кто там был даже, не дёрнулся, помер что ли. Скорей всего это был мёртвый человек, потому что таких размеров бывают только люди, но ещё и зомби, но с Янтаря досюда далеко чапать. Ведь между Янтарём и Тёмной долиной, в которой я нахожусь, разница километров десять не меньше.

Теперь я стоял прямо над ним. Человек, а это именно он и был, одет в старый армейский костюм, а поверх весь изодранный плащ, с колючками репейника по полам. На голове был противогаз. Подошва его берца отклеилась и валялась рядом. Никаких видимых ранений не было, можь инфаркт или задушил его кто-то.

Но бывает много странностей и не мне судить историю смерти данного индивидуума.

Я стал медленно его обыскивать, сначала в куртке, но там мышь повесилась, потом в плаще - такая же история, карманы были пусты, только нашёл один леденец, и, то уже в штанах. Рюкзака при мертвеце не оказалось. Противогаз мне был не нужен, всё равно он был тоже драный, и оттуда торчал клок волос. Брр...

Тут моё внимание привлекла его рука, вернее то, что находится под ней. А там лежала какая-то книга. Углы обложки были разлохмачены временем, обшарпан корешок, листы пожелтели под действием окружающих факторов. Я сел на корточки и потянулся за ней, ухватил и потащил. Проделывал эти действия очень аккуратно, аж испарина выступила на лбу. Рука покойника лишь только соскользнула, он не мог больше никому помешать.

Я раскрыл его, там всё было написано от руки, на титульном листе надпись гласила «ДНЕВНИК СТАЛКЕРА ДЕРГАНА». Лично о таком сталкере я никогда не слышал. Труп, по всей видимости, валялся тут дня два не больше. Я так понял, что это не книга, а его личный дневник. Там были и небольшие стихи и какие-то заметочки, приклеены листочки с рисунками. Надписи в дневнике местами были, выцветши, и было иногда не понятны слова. Перелистнул следующий лист, и понял то, что я нашел, будет гораздо больше стоить того артефакта, которого я ищу. Плевать на того торговца, который был на Кордоне.

Мне надо вернуться в лёжку и расшифровать надписи, которые там имелись в изобилии. И понять что, нарисовано на картинке посредине листа.

Рисунок был похож на кинжал, только конец четырёхгранный, а как ручка, четыре зверские страшные мордочки каких-то божков, под одной шапкой. Отдалённо он напоминал стержень, но конечно не тот который пишет. Нарисовано было красиво, только я не столь красноречивый, что б описать рисунок как следует.

Я возвращался, прошёл по тому же пути, по которому сюда и попал. Леденец, который был у покойника, я кинул ему на грудь. Гораздо в быстром темпе обошёл те же аномалии и не заметил даже хлюпающей земли. Что-то вспомнилось, про будущий выброс завтра, но мне спешить нечего было, я и так успею, сегодня вечером буду уже у себя в лёжке попивать квас и есть тушенку из армейского сухпайка, открыв банку своим любимым неизменным тесаком. Пока всё это счастливые грёзы.

Тумана уже как не бывало. Вдали виднелись ветхие кособокие избушки с пустыми окнами, без намёка на стёкла. Журавль у колодца в основании подгнил, белая краска на нём потрескалась и местами отвалилась. Я шёл именно туда на окраину в свой схрон, сваянный из пеноблоков.

Его я обустроил достаточного давно, года три назад. Поставил туда кушетку, накрыл её ворсистым одеялом, старый приёмник с самолёта, найденный как то в доме в районе Копачей. Нашёл вешалку, которую теперь использую под снаряжение. На стене повесил трофей, снайперскую винтовку Симонова.

Раритет, с такими ещё бегали во время Великой Отечественной Войны (Это я помнил ещё со школы). Убойной силы хватит, что б в упор, в лоб завалить псевдоплоть. Или другую не очень сильную тварь. Пуля как средний палец в длину. Человека без бронника прошьёт насквозь.

Вдруг где-то в кустах раздалось утробное извержение звука. Зашуршали сухие кусты. И на дорогу прямо передо мною выскочил здоровый припятский кабан, со струпными пятнами, которые испещрили всю его гниющую тушу. Я мысленно чертыхнулся, послал кабана к его бабушке и сделал выстрел. Это оказалось как слону дробина. Пуля чиркнула всего лишь по холке зловещего мутанта, не причинив ему никакого вреда. Явно сильно разозлившись, кабан понёсся на меня, выставив длинные и широкие клыки, которыми он хотел меня пригвоздить к чему либо. Я отпрянул в сторону, мутант, явно сообразив, затормозил заранее и повернул на меня свою голову со смертельными шпажками. Мне стало откровенно не по себе. Кабан рассвирепел и устремился с утроенной силой.

«Мне капут»- подумал я.

Сев на одно калено прицелился и дал свинцовый одиночный рой маслин. Они угодили в его толстый непробиваемый череп. Глаза мутанта залились красным, струйка крови текла изо лба, но его это мало волновало. Мгновенно вскочив, я понёсся в сторону своей лёжки, моя цель на данный момент беречь дневник, и самому остаться во здравии. Я бежал сломя голову, время тянулось как кисель, причём стоявший очень долго.

Аномалии мелькали впереди: всполохи, хлопки, разряды, запах озона, волосы дыбом, искривление пространства, выжженные пятна на земле. Одним словом - ужас…

Кабан всё нёсся, и пыхтел, как паровоз, изо рта текла желтоватая пена, разве что дым из ноздрей не бил столбом. Бешеная скотина попалась, самка или самец, факта, что это ужасно опасная тварь не меняла.

Я и раньше встречал кабанов, но они не были такими настырными.

Мне причём жутко хотелось спать, как нибудь загляну на «Скадовск» схожу для начала к новому бармену - Мормону, потом к торговцу оружием и снаряжением - Сутулому, куплю еды, и лягу спать, употреблять на ночь спиртное не буду, попросту не люблю. Я привык беречь здоровье с молода, а про честь и говорить то нечего. Проснусь выпью любимого кваску и пойду делать свои сталкерские дела. А какие, это уже секрет. Знать этого никому не положено. А ещё займусь любовью, с какой нибудь девушкой из отдела стриптизёрш.

Я очень люблю такие утехи, особенно когда два тела сливаются в одно единственное, и составили бы монолит, естественно не тот, который находится в ЧАЭС.

Мля надо отбросить посторонние мысли, а то влечу в ловушку, и пиши, пропало.

Корча из себя настоящего спринтера, перепрыгнул небольшую канавку, до половины подтопленную водой, с небольшой травкой осокой. Показались на пригорке, чьи-то кости. Мне по барабану, я не обратил ровным счётом никакого внимания. Мутант всё мчался, практически след в след со мной. В прыжке пересёк «жадинку», расположившуюся под осенними листьями. До сих пор поражаюсь прыткости кабана. Молоденькая особь, потому, что ещё не заколебалась за честными сталкерами по пересечённой местности бегать. Я прибавил темпа, на моём пути выскочила крыса, и бросилась при виде меня в сторону.

Сбоку сверкнула «электра», Зона жила собственной жизнью, и по несуществующим законам. Алгоритма в её действиях насколько я знал, ещё никто не смог определить. Жалко, потому что если б была последовательность, то смертей стало гораздо меньше. Ведь сколько хороших сталкеров полегло под клыками страшных мутантов, и под градом пуль от плохих сталкеров, или под перекрестным огнём военсталов на Кордоне.

До схрона осталось всего не чего. Я знал надо кабана заманить в аномальную западню.

Осталось только надеется на удачу, вспомнив, как говорил мой друг, Учкудук, «Кто не верит в удачу, тот не пьёт боржоми». Друг вообще по национальности туркмен, но постоянно говорит, если что-то он русский. Такого россиянина я в гробу видал, тьфу, тьфу, тьфу через левое плечо и что б ни сглазить. А на счёт удачи, мне остаётся надеяться только на неё…

Счётчик Гейгера оживился, затрещал, но вскоре угомонился, лишь потрескивали аномалии, одна другой хлеще.

До заветной цели осталось метров пятьсот не более, я должен заманить кабана, это моя обязанность на данный момент. Дыхалка окончательно сбилась, я остановился, закашлялся, отхаркнулся на траву.

Но не надо забывать про мутанта, который готов меня насадить на клыки. Мгновенно развернувшись, я пустил короткую очередь, но она ушла в молоко, лишь создав земляные барханчики. Животное хрюкнуло, и побежало дальше, но вторая очередь бы заставила его сильно задуматься. Сразу три пули угодили, кабану в рыло, расквасив пол носа, причём одна из них залетела в глаз, разрывая воспалившееся глазное яблоко. Мутант завизжал, аж птица вспорхнула из-под куста. Меня даже передёрнуло от душераздирающего рёва, стадо мурашек пробежало по спине туда-сюда, и так несколько раз. Кабан по инерции движения пролетел еще, какое-то расстояние и плюхнулся грузно на переднюю лапу. Послышался хруст ломающихся костей вперемешку с утробным рыком, издаваемым этим самым мутантом. Но он ещё жив, так, что рано я обрадовался, и пить «боржоми» рановато. Потом попью.

Кое как, поднявшись, он опять рухнул, заворочался, похрюкивая, поднял морду, замер, типа прислушивался и пополз в сторону. Из сгиба копыта капала алая субстанция. Я взглянул на направление мутанта, путь он держал к мощной взрослой «жарке», которая от любого соприкосновения с ней, была готова разродиться ядрёным пламенем. Оно точно бы никого не пожалело. Даже от мысли стало страшно, хотя Зона всегда такая страшная, без исключений.

На какой-то момент мне совсем стало жалко мутанта. Сейчас он сделает «харакири», и дело в шляпе. На одно отродье здесь станет меньше. Так наверняка сказал бы любой другой сталкер, а мне стало жалко его. Даже если мутант всем приносит вред, в большинстве случаев не поправимый, и его все считают выродком, исчадием Матушки-Зоны, всё равно он остаётся живым существом, ну и что если этот данный кабан не совсем божья тварь, он тоже имеет жизнь. На какой-то момент я даже хотел крикнуть мутанту, что б оставался на месте, а то отправится в преисподню ко всем другим мутагенным формам. Конечно, мутант не понял бы, но все, же… Кабана морда слегка опалилась, естественно там стоит неимоверный жар. В нос дало палёной шерстью, раздался рёв.

Я понимал его, лучше пулю в лоб пустить, чем терпеть адскую боль. Надо было избавить тварь от мучений. Прицелившись, я вдавил спусковой крючок. Хлопнул одинокий выстрел, разворотил область черепа в районе уха, а кровь хлынула, обагряя тушу и землю возле бедного мутанта. В такт выстрелу разродилась жарка, извергая многоградусное пламя. Зверь забился в последних, предсмертных конвульсиях, разнеслась вонь горелого мяса и шерсти. Столб огня возвышался в небо метра на два. Едкий дымок распространялся в проеденной атмосфере. Отмучился на этой жестокой земле кабанчик.

Я моргнул, прикрыл нос грязным рукавом, развернулся и медленно побрёл в сторону любимого схрона. Глаза резало от адского вонизма, будто под веки лопату песка насыпали.

Обошёл очередную аномалию, кинув следующий болт, сделал небольшой крюк, обходя радиоактивное пятно, так что шло всё как по маслу. Только в стороне играла со светом «кляпа». Увидел череп возле куста можжевельника, неаккуратно, росшего возле странно блестящей лужицы. Анатомическая часть скелета была ярко белой, ветерок и дождь поработали на славу, да и мутанты постарались как следует. Пнул его ботинком, тот же скатился в субстанцию и буквально растворился в ней. Ужас…

Бросив последний взгляд на остатки деревни, некогда бывшей многонаселённой по тем отдалённым временам, я вошёл в свое, так называемое логово. За собой запер дверь, повесив навесной замок, закрыв ключом, который я бережно держал в кармане на разгрузочном жилете. Сейчас мне надо было многое понять и осознать. Дел невпроворот, не отдых, а казнь.

«Сперва поужинаю, посплю, а дальше по обстоятельствам» - строил планы я.

Вещмешок я сбросил на кушетку, та же под весом содержимого протяжно скрипнула. «Есаул», я с бахом положил на стол, который служил и кухней и рабочим местом, и сел на допотопный деревянный стул, прикурил. Приятно затянувшись, выпустил струю дыма к потолку. Нехотя встал большим пальцем вдавил до отказа выключатель.

Да будет свет, сороковатовая лампочка тускло озарила небольшое помещение. Развязав шнурки на вещмешке, я выудил оттуда банку консервов «Завтрак туриста», они лучше всех расходятся среди братвы сталкеров. Предварительно достав открывалку из тумбочки, встроенной в кровать, я вскупорил железную банку. Пахнуло ароматно, тушенкой с гречкой. Вкуснотища, только сначала разагрею-ка я её на примусе, всё-таки тёплой есть гораздо приятней, чем холодной.

Бросив в специальную емкость в «разогревалке» три таблетки сухого спирта, я поставил открытую банку сверху, и, щёлкнув кремнем зажигалки, поджёг сухой спирт. Банка разогрелась, и я осторожно, что б ни обжечься поставил её на стол.

Аромат стоял по меркам Зоны неимоверный. Достав раскладной швейцарский нож, наколол один кусочек мяса и запустил его в рот, приятное тепло провалилось в организм. Я смачно причмокнул и стал расправляться с тем, что осталось.

Через минуты две банка была пуста, её потом выброшу, а сейчас на боковую, день был для меня тяжеловат. Особенно бег по пересечённой местности с полной выкладкой и вдобавок тот злосчастный кабан. Утро вечера мудренее, завтра посмотрю дневник Дергана, на «Скадовск» не пойду, просто в лом, а сейчас спать. Я встал, сделал шаг и грузно завалился на кровать, зевнул и, сложив руки под головой лодочкой, опрокинулся в мир разноцветных снов, где всё призрачно.

И во время небытия начался выброс.

Гон мутантов шёл отовсюду. Аномальная энергия выплёскивается через несуществующий край. Бурлит во всей Зоне негодование. Меняется иногда ландшафт. Сталкеры не успев уйти в укрытие, погибают. Рёв разносился везде. Ветер бушевал, чуть ли не закручиваясь в торнадце. Небо налилось свинцово-красно-багряным цветом. Сильные мутанты давили более мелких и слабых.

Псевдопсы погибали под острыми когтями химер, а те в своё время под огромными, псевдогигантами. Аномалии разряжались в одном месте, давая родиться новым. Появлялись даже гибриды и симбионты, например «холодец» и «электра», и всё вместе «ядрёный холодец».

Клондайк артефактов пополнялся новыми и старыми образцами. Обновление Зоны шло водопадом. Она как змея, сбрасывала старую кожу, и надевала новую, и таких сравнений предостаточно.

Глава-2.

Анекдот:

Жид уехал в Комарово,
Неизвестно до какого,
А Иванушка-балбес -
Восстанавливать ЧАЭС.
(Обыгрывается исполнявшаяся тогда по телевидению песенка со словами "На недельку до второго / Я уеду в Комарово)

Черныш ему должен был многое. Сейчас же стоя пред своим врагом, он, насупившись, еле подёргивал в нервном тике головой. Страшно, что сейчас убьют, а жизнь дана один раз, и второго раза уже не будет. Ствол пистолета смотрел на сталкера на уровне груди. В отличие от него рука Аула не дрожала. Черныш боялся, что вороной ствол оружия изрыгнёт последнюю в жизни пулю, от которой он сляжет. На прицеле держали его не только главарь этого стада, но и многие в прошлом знакомые. Пекарь, Гном, Кассир, и те целили в «друга». Обидно межу прочим. Друзья просто так на дороге не валяются. Снаряга валялась рядом с Гномом, револьвер там же, а вот автомата не видно. Вот суки… А на дереве сидит чёрный ворон и смотрит блестящим глазом с высока, выжидая чьей нибудь смерти. Выклевать глаза, ему раз плюнуть, делов то.

Руки за спиной связаны, ноги тоже, рыпнуться невозможно. Черныш знал, что сейчас сделает Аул, а сталкер будет его пытать. Неугомонный,- подумал заложник,- всё ему неймётся. Тайник ему понадобился, не дождётся, лучше сдохну. А Кассир стоит и улыбается, вот мазохист. Пекарь вон только в сторонке курит, но всё равно ствол «калаша» смотрел между глаз. Гном состроил ехидную морду. Черныш теперь пожалел, что связался с ними. Жадность фраера сгубила. Его команда просила немного, всего они просили на всех пятьдесят тысяч рублей. Вот и повёлся дурень, опыта маловато в сфере людей, а по артефактам всё прекрасно,- размышлял Черныш. Тяжёлый сверлящий взор Аула упёрся в заложника, и он понял, что сейчас его спросят о тайнике. Надо бежать. И тут случилось неожиданное, первый с цепи сорвался Гном, подошёл к сталкеру и заехал прикладом по скуле. Искры посыпались из налитых ненавистью глаз. Тот лишь завалился на бок, кожа в районе удара рассечена, капала кровь, и он стонал. Гном сделал шаг назад и улыбнулся своему командиру, представив всеобщему обозрению давно не чищеные зубы. Тем самым продемонстрировав, что он доволен своей работой. Черныш заметил, что теперь Аул не доволен Гномом. И всех, поразив, сделал следующее. Развернувшись всем корпусом к улыбчивому, заехал ему здоровенным кулаком по черепушке, а именно под глаз. Сталкер завалился на землю и изобразил позу эмбриона. Командир ещё раз пнул того по почкам и харкнул прям в лицо. Гном отплюнулся на траву кровь вперемешку со слюнями.

-Ты какого хера творишь, сучье отродье?! Он нам живым нужен, на кой нам лишний трупак, потом грязи не оберёмся. Ты своей башкой подумай сначала, прежде чем сделать, или тебя мамка не учила, как правильно жить? В следующий раз пристрелю как шавку последнюю! Лишаю пяти процентов от твоей добычи, что б больше неповадно было,- взвился Аул, брызгая на него слюной.

-Мля, прости, я забыл, совсем дуршлаг стал,- вытирая сопли, кровь и грязь, прилипшую к щеке, поднимался Гном.

-Я всё сказал, больше не обсуждается!

Черныш, дивясь тупизной сталкеров, даже сквозь боль позволил себе небольшую ухмылочку, благо Аул не видит. Держась более менее на ногах, заложник принял прежнюю позу. Кровь всё ещё затекала за шиворот, обагряя чистую, позавчера постиранную тельняшку. Гном пришёл в себя и опять нацелился на бедолагу Черныша.

-Ну-с, будем говорить, где твой тайник? Черныш, просто скажи, и мы тебя отпустим в целости и сохранности,- обратился к сталкеру Аул.

На миг зависла холодящая душу пауза, все молчали, но пленный решил начать.

-Да, пошёл ты козе в трещину, мародёр хренов!

-Да ты пацан рамсы попутал, тебе ещё раз повторить, или сам дойдёшь до нужной мысли?! Сейчас как спущу курок и тебя не станет, этот мир так мал, и я сам себе уверяюсь, что встречу такого урода, как ты, и тогда тебе настанет пипец! Только представь, как рвётся твоя сонная артерия, как ломаются хрящи и шейные позвонки, вот это зрелище,- психически надавливал Аул.

Черныш лишь промолчал и прикрыл глаза. Сказать ему было нечего. Скула неимоверно болела, сталкер вот вот был готов провалиться в безсознанье. Боль накатывала постепенно, от этого становилось больнее на душе, которая чудом удерживалась в побитом теле. Затылочная часть немного припухла после того как часом ранее туда заехал Пекарь с тяжёлого пинка армейским сапогом. Во время диалога Гном окончательно скис. То-то же, не хрен руки распускать. Тем более как не стыдно бить беспомощного человека. Солнечный блик скользнул по побитому лицу. Черныш улыбнулся, и это заметил Аул. На это сталкеру - заложнику обстоятельства буквально было по фиг. Командира мародеров окончательно переполнила злость, сейчас будет звиздец, и это понимал весь малочисленный отряд.

-Ах, ты, собака сутулая, какого хрена ты лыбу пустил, на своё паскудское рыло!?- рассвирепел главарь.

В зрачках Аула сверкнула зверская ярость, он оскалился, и тут произошёл замах. После этого последовал оглушительный удар в висок. В глазах Черныша помутнело, налилось красно-серым. Сердце застучало сильнее, пульс усилился, а мысли разбежались. Сознание поплыло в свои тёмные владения. Место удара обожгло, как раскалённой кочергой. Дыхание спёрло, лёгкие оковало стальными обручами. Ноги налились невыносимой тяжестью. Свинец разлился по всему телу в равных пропорциях. Сталкер завалился на бок, уткнулся в сухую еловую подстилку носом, и замолчал. Вырвался истеричный кашель, и сталкер остался лежать бездыханным телом, в котором всё ещё теплился кусочек огромной доброй души. Ведь его на стоянках сталкеров считали везунчиком и весельчаком, и всегда, если что поможет в трудную минутку. Только кто сейчас поможет ему, так вот друзья не постоянно познаются в беде. Обидно…

-Не жилец, трындец котёнку,- констатировал неправильный факт Кассир.

-Захлопнись! Лучше давай вместе с Пекарем отнесите этого ублюдка в берёзовую рощу,- показав направление, скомандовал Аул.

Кассир взял за руки «друга», а Пекарь за ноги. Подняли вместе, даже не сговариваясь. Тело оказалось легче, чем предполагали сначала. Аул сунул сигаретку в рот, ещё раз показал направление, куда положить сталкера, и присел на старый трухлявый пенёк. Аномалий вроде здесь много не наблюдалось, несмотря на недавно прошедший выброс накопившейся энергии. Сейчас всем надо было снять напряжение. Сталкеры разогрели консервы на скорообразованном костре. Получилось приемлемо. В Зоне нет ничего на сто процентов. «Носильщики» скрылись за неровным овражком, поросшим кривыми изувеченными тонкими деревцами. При всём желании их легко можно заметить в бинокль, который точно имелся у Аула. Главарь уже вовсю пускал сизые колечки табачного дыма. Батя любит дорогое курево, а не за двадцать рублей. «Винстон гавно, Данхилл рулит,»- любит поговаривать старший мародёр. Сам он слопал несколько бутербродов с ветчиной и сыром. От консервов отказавшись, он принял на грудь рюмочку водки. В голове мгновенно полегчало, нос налился красноватым, глаза тоже. Тяжёлое утро прошло сегодня, особенно морально, и физически естественно. Гном сидел, потирал ушибленное подглазье, с обидой поглядывая на старшего. Лицо приобрело зелёный цвет, наверно было плохо. Как же после такого удара сознание потерять легко, а уж плохо станет и подавно. Трапезничать он отказался, а пить и подавно. Наверно знал местную поговорку «Если в Зоне принимать на грудь, в аномалию влетишь чучуть». Придумали, конечно, умные сталкерюги, но на бухую голову. Все грандиозные вещи получаются после стапятидесяти граммов в граненом стакане с малосольным огурчиком и ломтиком свежего чёрного хлеба.

Вокруг были только тощий березняк, тихо и ни души. Ворон, сидевший во время допроса, всё время летел по пятам. Только два сталкера нарушают установившиеся идилие. Мох прогибался под их тяжёлыми шагами. Чавкала иногда мокрая после ночного дождя земля. Черныш так и свисал в руках «друзей», а они ноль внимания, деньги правят миром.

-Ну, шо, бросаем милого хлопчика? Или ещё чуток протащим?- обратился к другу запыхавшийся Пекарь.

-Та, не, надо хорошенько удалиться, и бросим подальше в стороне от сталкерских троп.

-Ладно, хлопец вроде не тяжелый, двигаем,- ответил сталкер.

-Пека-а-а-рь можь обчистим его до последней нитки. Трупу ведь уже не понадобится. Пополам по-братски поделим.

-Да, нет, у него ничего, гол, как сокол,- вывел афоризм мародёр.

Дальше они шли, молча, лишь где-то потявкивала всякая шваль. Здесь птицы не пели, но грусть не нападала на них. Пекарь пыхтел пуще прежнего, Кассир держался молодцом, он раньше тэйквандо занимался, после чего поступил плохо и ему грозил приличный срок на той иной зоне, где все живут по понятиям. Пристанище он нашёл под началом Феодала. Этот тип раньше милиционером был, а потом подумал, да в «караганду» все правила и тоже рванул сюда. Отчуждёнка пристань для тех, кому просто один крупный, раз не повезло.

-Всё, стоп машина, я больше не могу,- пожаловался Пекарь.

-Ладно, чува-ак, стоим, только харе свои умные излишки выплёскивать, держи их при себе…

-Ну, бросаем его?- спросил товарищ.

-Да-а-вай, а то нам скоро к своим возвращаться,- обрадовался выносливый Кассир.

Размахнувшись, они стали считать до трёх и на ключевое число кинули. Им было не жалко Черныша. Тело безсознанного сталкера упало, рука неестественно вывернулась, ладонью наружу. Следом полетел вещмешок с одним драным противогазом старого образца. Потом и сверху лёг револьвер, который валялся на земле во время допроса, правда, без патронов. Падая, тело ударилось носом и надбровной дугой о камни. Носовая перегородка ушла в сторону, дуга расквасилась и напоминала кровавое месиво. Пекарь с Кассиром развернулись в сторону лагеря, и пошли, предварительно дав друг другу, пять. Сталкеры удалялись быстро и вскоре скрылись за берёзками. Главарь их уже ждал полностью готовый и собранный, в то время Гном караулил вещи двух товарищей. Сидел он на рюкзаке Кассира и покручивал в руках самокрутку. Аул осматривал местность через хороший зумированный бинокль. В поле зрения попал одиноко бредущий зомби, потом второй в военной форме и в драном плаще, ещё, ещё и ещё, и все свежие, видно встали после этого последнего выброса.

-Гном, оружие готовь, кадавры прут,- обратился Аул.

-Погодь, только встану, и сразу в бой…

Пока сталкер вставал его главарь уже пустил короткую очередь из чернышинского «вала». Первый зомби свалился и забился в судорогах. Его надо добить, а то опять через минуту встанет и пойдет, как ни в чём не бывало. Добил его Гном, «калаш» выплюнул специально отведённую для смерти порцию пуль, все попали точно в цель. Дёрганья прекратились. Уже следующего зомби уронил подопечный, точной очередью размозжив голову с протухшим мозгом. Тот упал навзничь на спину.

-Всё мы пришли, Аул, всё сделали, как ты и просил,- пробасил Кассир.

-Стреляй! Идиот!

Сталкер завидев зомбарей выстрелил и тот, который в плаще с драным противогазом завалился, представив окуляры к небу. Сзади послышался рык. Вся команда развернулась и на них вылетела разъяренная химера. Один её вид устрашает, а завалить её в одиночку практически не реально. Её способности в высоких прыжках известны всем, и сталкеры стараются обходить их стороной или просто спасаться бегством. Химера сразу взмыла вверх, и широченно растопырив лапы с острыми, как лезвия когтями приземлилась на грудь Пекаря. Тот даже пикнуть не успел, все услышали хруст ломающихся костей. Снаряжение на теле сталкера порвалось, кожа лопнула из-за большого давления и все органы вперемешку с обломками костей вывалились наружу. Команда была в полной растерянности, тем более, что с другой стороны идёт отряд из кадавров. Скотина ещё помялась на бездыханном теле трупа, показывая кто тут король. Мутант грозно зыркнул по все присутствующим на её охоте. Показала свой оскал и за это получила рой свинца по морде, первым решился дать отпор Кассир, и мгновенно поплатился за содеянное. Химера, оставив в покое мёртвого Пекаря, бросилась к стрелявшему и огроменной лапой заехала ему район солнечного сплетения. Его отбросило спиной на стоявшую рядом сосну. Дыхание перехватило, он задыхался, свернулся калачиком и пытался сделать хоть один вдох. Мутант отпрыгнул в сторону. Послышались выстрелы, но это стреляли не по химере, потому что кадавры уже здесь. Короткая очередь ужалила Аула в плечо, красная розочка расцвела на теле. Он протяжно взвыл. Гном быстро среагировав, спрятался за сосну, к которой ранее припечатало Кассира. Последовал выстрел и зомби, который стрелял, уткнулся носом в пожухлую травку, а оружие упало рядом. Не теряя зря время Гном, снял ещё одного, этот был самый сложный, и пришлось бить по голове. Его тело защищала боевая комплектация экзоскелета сталкера из группировки «Долг». Но он совсем забыл про химеру. А она всё помнит, запрыгнула на сталкера сзади и припечатала тяжелой своей массой к земле. Гном оставался в сознании и даже в целости. Аул кое как поднявшись решил убегать. Получалось у него не ахти. Кровь залила ему пол рукава от кожанки, в которую он был одет. Под ноги попался корень, и главарь кубарем завалился в глубокий овраг. Склон был практически отвесный, так что в падении не было ничего приятного. Высота метров десять, а днище устилали молодые кустики репейника. Аул успел выставить руку и зацепился за кусок, какой-то балки, и не свалился в «птичью карусель». А ведь есть втягивающая сила аномалии, главаря именно это и потянуло в сторону смерти. Голова раскалывалась, держать было всё труднее, мышцы напряжены до предела, вены вздулись. Если б что ни будь кинуть в аномалию, т о она разрядится и будет пару минут для выхода из зоны действия гравитационного потока. Тем временем мутант успел по незнайке завалить трёх кадавров тремя махами лап.

Кассир смог сделать вдох и с яростью бросился на мутанта, в руке он сжимал РГД-1 и штык-нож. Пока химера было отвлечена зомбяками, Гном обошел её со стороны и пустил заряд из дробовика, который подобрал у одного из мертвеца, всё равно больше не понадобится. Дробины впились в две головы создания. Она зарычала, но разборку с кадаврами не оставила. Кассир нашёл опору для прыжка, подошёл пень, на котором ранее сидел Аул. Для разбега он выбрал дистанцию двадцать метров. Для старта нормально. Встав в стойку бегуна сталкер побежал, и оттолкнувшись от заветного пня взмыл в воздух. Полёт оказался недолгим. Приземление произошло на огромной холке разъярённого мутанта. Ноги чуть не соскользнули, но благо с вистебулярным аппаратом всё хорошо, равновесие удалось удержать. Мародёр замахнулся и с ненавистью вонзил тесак. Нож под лопатку вошёл с лёгкостью, осталось только зафиксироваться и пихнуть гранату в раскрытую пасть. Отродье взвыло, так что заложило уши, Кассир держался, как мог.

Гном нёс оборону с другой стороны, отстреливая настырных зомбарей. Они всё пёрли и пёрли, дробовик плевался немного заклинивая. Положил уже с десяток, а кадавры неумолимы.

Химера встала на дыбы, как заправская кобыла, и пыталась, сбросить назойливую «блоху». Сталкер тоже не пальцем делан. Одной рукой он ухватился под мясистую шею твари, другой во всю держался за нож, аж костяшки побелели. Однако мутант оказался умнее, и, завалившись на бок, был готов, прокатится по земле. Кассир спрыгнул, вырывая тесак из язвенного тела химеры. Фонтанчик бурой смеси взмыл в воздух, постепенно оседая. Руку он, к сожалению, не успел выдернуть, и этим воспользовалась тварь. Открыв пасть пошире, она на половину заглотила руку сталкера. Острые зубы разодрали кожу вместе с мясом. Морда химеры залилась кровью. Из-за болевого шока Кассир не сразу почувствовал боль и всё проявлял попытки садануть ногой по второй свободной голове, но дотянуться не получилось. Бац, заехал по рылу получилось, химера ослабила хватку. Вспомнив, что в заглоченной руке находится нож, Кассир, собрав всю волю в кулак сделал последний рывок. Дёрнув культёй, сталкер разодрал твари мягкое нёбо, тесак прошёл насквозь, мародёр провернул его, тварь в ответ зарычала. И двинула лапой по торсу качка. Этого удара хватило, чтоб отбросить его, и плана не вышло. Рука потянулась, жилы лопнули, кости разошлись, послышался треск, сталкер упал плашмя и заорал, руки не было. Её поглотила роковая тварь. Кровь из среза хлестала неумолимо. Кассир орал, тварь подошла и на обрубок надавила толстенной лапой второй на другую руку, в которой он всё ещё сжимал гранату. Глаза сталкера широко раскрылись, он орал не дёргаясь, слеза потекла, он вспомнил маму, родных и дом. Он жалел о всех плохих поступках, жалел что вообще пошёл в Зону, он знал, что именно тут настанет его конец. Жалел, что так и не было девушки, а были только сумасшедшие тренировки по борьбе.

Гном, отступал, сзади пыхнуло жаром, но сталкер сосредоточился и отошёл в сторону, короче пронесло. Он был несколько раз ранен, да в придачу пару ссадин и царапин, порез на шее кровоточил, перебинтовать времени не было. После взрыва гранаты, рука свисала плетью, перебитая осколками, приходилось стрелять из положения приклада в бедро. В ушах звенели колокола, видно лёгкая контузия. Отдача превращала каждый выстрел в невыносимую боль, на месте упора образовался синяк. Сзади мародёра караулили несколько аномалий, а спереди притесняла куча кадавров. Неизменными болтами воспользоваться времени нет, надо полагаться на собственную чуйку. Грохнул выстрел, голова ближнего разлетелась в стороны, окропив свежую зелёную травку. Тело рухнуло с характерным звуком плюх… Самым тяжёлым оказалось, одновременно стреляя, протиснуться меж двух «трамплинов». Проход сантиметров двадцать, вид движения, Гном сменил, и прошёл боком, прижав ствол дробовика к ноге. Несколько пуль, выпущенных зомбяком, попали в молоко, но срезали на лету сухие ветки молодых сосен. Хвоя посыпалась за шиворот, неприятно покалывая кожу на спине и шее. Он поежился, втягивая голову. Палец вдавил спусковой крючок, и ещё один отправился в преисподнюю на бесячий суд. Аномалии остались позади, а кадавры оказались настырнее, чем думал мародёр. К счастью немногие из них прошли через смертельные аномалии. Трое наверно не мечтавших стать лётчиками отправились в путешествие благодаря ловушке. Истошно вопившие мертвецы взмыли в воздух и перелетели через горбатенькие деревья, падая в какой-то овраг. Гном присмотрелся и видел, как его товарищ лежит под химерой весь в крови, дёргая откушенной культёй, с которой свисали лохматые куски свежего мяса. Он кричал от боли. Сталкер всё это видел, душу переполнила печаль. Кассир оглянулся в сторону кадавров. И заметил среди толпы друга, улыбнулся и заплакал, поджимая нижнюю губу. Слеза скатилась по грязной щеке, оставляя мутный след, и упала на ароматную траву, которая пахла детством. Прикрыв глаза, он думал, неужели так закончится его паскудная жизнь. Гном мысленно плакал с ним, но, тем не менее, стрелял, бог покарал их за мародёрство. Умиравший сталкер захлебнулся кровью, кашель был последним в его жизни, но пары секунд хватит. Гном выстрельнул, больше хлопков не последовало. Патронташ, прихваченный в самом начале боя у мертвеца опустел, оба ствола пусты, лишь сизый дымок взвивался в пропитанный смертью воздух. Свинцовый нагар остался в дуле. И тут пришла идея. Самый близкий к мародёру мертвец оскалился, но потом об этом пожалел. С яростью схватя голыми руками за стволы Гном ударил его по челюсти. Гнилая кожа порвалась, и она вылетела в сторону, прямо в аномалию. «Жарка» сработала, как надо высокий столб огня подпалил сухие хвойные ветки. Огонь распространялся по макушкам очень быстро за счёт смолы. Угольки и искры сыпались на всех. Один зомби, который стоял ближе всех к ловушке орал, потому что горел. Пахло тухлятиной и горелыми волосами. Смрад стоял не выносимый хоть респиратор подавай. Оружие пришло не в годность. Сталкер откинул бесполезную пукалку и сжал ладони в кулаки из-за нестерпимой боли, которая накатывала постепенно. На них образовались волдыри, покраснела вся пятерня. Мародёр лишь стиснул зубы и сорвал с головы бандану. В темпе не аккуратно намотал её на правую руку, так как она пострадала больше всех. Руку которая свисала плетью дёргало, сокращались мышцы, зря только её потревожил, кровь обильно орошала землю. Пришлось сейчас поиграть в боксёра, перевязанной рукой он двинул по скуле кадавру, голова мертвеца лишь дёрнулась, удар получился как слону дробина. Самый дальний от мародёра зомбяк сделал выстрел, маслина пролетела возле уха, чиркнув по нему, вырвав кусок. Гном зашипел, но сдаваться он не собирался, не таков его дух. Раз рука плоха, почему же не попробовать ногой, конечность взмыла и заехала по шее, ломая её. Хруста, за всеми рыками и матюгами Гнома, не послышалось, но эффект был. Мародёр оглянулся назад, что б понять, что его там ждёт. Вроде всё чисто привёл умозаключение он, и тут вспомнилось про нож на поясе. Правая рука сразу выхватила холодное оружие и полоснула, по горлу ещё одному мертвецу, тот захрипел и свалился наземь. Сам не ожидая такой прыти, вонзил тесак в сердце следующему отродью Зоны. Нож застрял в гниющей туше мертвяка, так что он скинул его лишь ударом ноги в грудь. Следующую опасность он никак не мог предвидеть, хоть и старался выжить в этой кутюрме.

Аул изо всех сил удерживался за ржавую штуковину, торчащую из земли, «птичья карусель» не дремала, вихрь в эпицентре аномалии нарастал, во что бы то ни стало её надо разрядить. Мародёр хотел жить и принялся действовать. В хлястиках штанов у него был старый армейский, ещё из натуральной кожи ремень, причём с железной бляхой с символом пограничников. Одна рука плохо слушалась, но надо было что-то делать, не ждать же, в конце концов, своей смерти,- решил для себя Аул. Благо в школьные годы у него было пять по физкультуре, мародёр подтянулся и решил перехватиться раненной рукой за железку, а целой выдернуть из хлястиков ремень и запустить им в центр вихря, который нарастал с каждой секундой, а крутящий момент работал строго, как часы. Действие удалось хоть и с жутким напряжением, погибать так скоро и при таких обстоятельствах, он не хотел, поэтому работал инстинкт самосохранения. Как и задумывал мародёр, железка прошла и осталась у сгиба локтя, правда висеть было тяжелее, но что поделать, ремень пошёл немного туговато. Плохой результат, это тоже результат. Три хлястика остались позади, массы ремня должно хватить, там ведь бляха плюс сам ремень плюс ещё и тренчик, так что дело должно свершиться. Железка, на которой висел мародер, подалась вперёд, куски земли мелкого камня и всяких кореньев посыпались вниз, некоторый побарабанили по голове, и попали в глаза. Аул моргнул, глаза прослезились. Рука постепенно немела, после крена его стало немного мутить. Зрение более менее стабилизировалось, чёткость картинки постепенно возвращалась. Солдатский ремень освободился из пут штанов и теперь крепко сжимался здоровой рукой хозяина. Мародёр тяжело вздохнул, как будто лёгкие заковали в стальные обручи, которые давно заржавели, и ключ от них, когда то потеряли. Теперь главное сосредоточится и поспешать не торопясь. Вой аномалии нарастал, в центре все листья с дна оврага, образовали ужасную воронку. Спасательная железка подалась в перёд, земля, удерживающая её полностью обвалилась, и металл поехал в низ по глиняной поверхности. Комья чернозёма покатились в низ. Аул полетел вниз вместе с ней. Но полёт оказался не долгим, через метр полёта, железка резко затормозила за счёт огромных, длинных корней, которые торчали во все стороны из стенок оврага. Аномалия теперь находилась чуть ближе, а шансы на счастливое спасение всё меньше. Аул чуть не выронил ремень, а вторая раненная рука побелела, кровь прекратила течь, по ощущениям все сухожилия сейчас в смятку. Вены на висках вздулись, сердце стучала как американская турель с броневика. Кровь пульсировала в каждой частичке тела. Сознание плыло в свои владения, а возможности мародёра были на грани простых человеческих. Аул удерживался ещё благодаря тому, что железяка была изогнута и представляла прямой угол, а так уже как минуту назад стало бы на одного человека в «отчуждёнке» меньше. Вихрь всё втягивал и втягивал добычу. Руку пронзила боль мир вернулся к реальности, боль нахлынула внезапно, всё что прошло секунд пять назад, казалось голливудским блокбастером. Корни, держащие железку, сильно натянулись и норовили в любую секунду лопнуть.

Выстрелы ещё звучали со стороны его подопечных. Аул посмотрел сквозь боль на небо и улыбнулся, не понятно кому, можь ангелам или Господу Богу.

***

Кассир перестал плакать и решился на последний рывок.

-Сдохни тварь,- собрав последнюю частичку духа, харкнул в морду химере.

Она зарычала и второй лапой сильно царапнула по лицу. Мародёр замолчал, в глазах больше не теплился уголёк. Жизнь покинула его. Кулак разжался, и граната скатилась по ладони на траву. Мутант вонзился в горло сталкеру, и резко дернула, вырывая кадык и все остальные артерии. Кассир больше не чувствовал боли, ему теперь было не до людей, а тем более не до земных дел, которыми занимались простые смертные. Пальцы больше не сжимали взрыватель, и больше ни что не мешало свершиться ещё одной смерти вроде химер. Всё выглядело как в хорошем блокбастере, про мутантов. Тварь, раздирающая тело человека, граната на земле, потом один взрыв, изменивший небольшую частицу истории, которую никто не ведёт.

***

Летопись отчуждения вот этому всему название, каждый может вершить судьбу, но никто не вправе лишать человека жизни, потому что её дал Бог, и он только может забрать и дать. Всякая жизнь имеет конец, и то, что тебе дано ты вправе, проживать по своему, но, только не вредя остальным, ведь все мы ходим под одним небом, дышим одни и тем же воздухом, все мы стареем, все учимся, потом влюбляемся, создаём что-то новое на этой планете. Зарождаем жизнь, стараемся выжить в экстренной ситуации, и мы все созданы по одному принципу, только кому то повезло больше, кому то меньше, и не факт, что ты лучше других. Надо жить в своё удовольствие, не надо завидовать, ведь что не случится, то всё к лучшему. Человечество очень долго учится на своих ошибках, и пройдёт не одно тысячелетий прежде чем оно поймёт, что создать идеальный мир или расу не возможно, но многие во преки всё верят слепо в то чего не будет. Многие люди теряются в догадках, для чего они вообще созданы, для чего они здесь, есть один простой ответ на эти все вопросы. В мире всё предопределено, у каждого своя роль, у каждого своё предназначение, а по-другому и быть не может. Великое очищение это всего лишь часть плана по которому живёт каждый из нас, а это очищение не творится просто так, каждый человек может провести его сам, у себя в душе, уничтожив всё что ему мешало иметь крылатую душу и лёгкость в том ином мире, где всё призрачно нестабильно, вот только, кажется, дунешь и всё пропадёт, исчезнет, растворяясь в разных закоулках разума!

Нога увязла по самое мама не горюй. И дело не в грязи или болоте дело в «жадинке», которая коварно расположилась под опавшими листьями и хвоей.

Гном остался один на один с пятью кадаврами, ножа уже не было, он теперь торчал в зомбяке, который раннее отцапал кусок уха. Вот теперь и сказочке конец, а кто слушал, тем уши отрезают. Левая нога не шевелилась, до дробовика не дотянуться, слишком далеко. Взмахом ноги с тяжёлым перцем, Гном размозжил голову самому настырному. Руки после ожога щипало. Края царапины на шее дёргало, кровь вроде не шла, запеклась. Ссадины на лбу практически не кровоточила. Штанина на колене порвалась, шнурки развязаны, кровь из носа, рваные раны руки, в таком состоянии легко человека с зомбяком спутать.

Кадавры навалились количеством, такого напора Гном не ожидал и завалился на спину, Мертвяк упал вместе с ним и уткнулся ртом в нос. Мародёр изловчился и вытащив из под себя палку воткнул её в глаз. Тот лишь совсем по-зверски зарычал. И что им неймётся. Выброс кончился,- думал про себя Гном, но получились мысли вслух. Зомбяк с пробитым глазом вцепился в нос сталкеру и потянулся назад, послышался хруст хрящей и носовой перегородки. Кровь заливала лицо, боль накатывала волнами. Теперь было дело техники, руки сделали всё сами, схватили кадавра за голову и резко дёрнул в сторону на девяносто градусов, шейные позвонки разошлись и мертвец обмяк. Гном его решил скинуть, да не тут-то было, в первых сталкер весь погружен в «жадинку», а во вторых кадавр очень тяжёлый оказался. Мародёр заглянул за спину покойного. На подходе ещё четыре, следующие жертвы вендетты. У зомбаря в рюкзаке нашлось два патрона от калаша, и РГД-1, клетчатая обложка сотрёт их всех с лица Земли. Два патрона Гном кинул в сторону и приготовил гранату на всякий случай. Как жалко погибнуть на заре своих лет. Два уже поравнялись с дохлым мертвецом и стали постепенно отрывать от него руки, два остальных, только на подходе. Гном посмотрел в сторону, где находился Кассир, он видел как, из руки выкатилась граната, уже без чеки и вот, вот разорвёт и так хрупкую реальность. И в такт последним мыслям произошёл взрыв, химеру отбросило в сторону, из её бока шла струйка сизого дыма, ветер подул в сторону мародёра и пахнуло жареным мясом мутанта. Душу будто пронзило раскалённым прутом, так ещё на одного члена команды стало меньше, Аула в приделах видимости не появлялось, сбежала скотина,- закрыв глаза, подумал Гном. Все кадавры собрались возле трупа сородича и пытались отгрызть какую либо часть тела, благо сталкер находился под ним. Он крепко сжал гранату и поднёс чекой ко рту, зубы впились в метал и мародёр потянул, усики выскользнули из пазов, чека осталась в зубах, её он выплюнул в сторону. Взрыватель он тоже отпустил, и сценарий Кассира повторился, граната через три секунды изрыгнула пламя и осколки наружу. Одному оторвало руку и половину бока, второй лишился обеих ног, вообщем он выполнил все, что хотел в этой земной жизни, в небесах другая миссия. Пожар всё распространялся по веткам, облизывая пламенем девственно нетронутую флору. Трещали сучья, за счёт смолы огонь разрастался, то оседал. Пепел и искры летели в даль к станции, к городу энергетиков, который на всегда покинут людьми.

***

Химера больше не дёргалась, её душу испустил Кассир. Из пробитого бока всё ещё текла бардовая струйка крови. Дыхание остановилось. Искры летели и на неё и на всех остальных, герое последних минут. Ведь всё произошло очень стремительно.

Аул всё висел на железке. Боль была несусветно-адская, которую и врагу не пожелаешь. Один корень лопнул, резко лупанув мародёра по щеке. И тут наверху произошёл второй взрыв, оборвавший третью жизнь из его компании, и он остался один на один с Зоной. На душе появился ещё камень, и теперь окончательно тянул ко дну, но, тем не менее, жизнь продолжается, и поэтому сдаваться не надо.

Эпицентр аномалии всё рос, охватывая большую территорию. Пробил час спасенья, Аул постарался зафиксироваться на месте, и он раскачиваться на корнях, но получилось хуже, чем он ожидал. Лопнул предпоследний корень, и надо действовать, сейчас или уже никогда. Мародёр повернулся передом к аномалии и тяжко вздохнув, попытался бросить в сердце «карусели» ремень, вдруг железка вылетела из корневого узла, и сталкер кубарем полетел в низ, в ноги к самой опасности. Головки репейника цеплялись за всё, пару оказались в волосах, что самое противное, остальные остались все на одёжке. Головой он сильно ударился о подножье, губы во время падения Аул сильно прикусил, и кровь неприятно сочилась. Сталкер цыкнул, скорее от боли, чем от неудачи, и ударился копчиком о какой-то булыжник, не видимый в зарослях сорняков. Голова ужасно раскалывалась виски дёргало, на скуле назревал синяк, ногу неестественно вывернуло стопой в бок, но из-за болевого шока боль пока не чувствовалась. В переносице нос разбух, и образовалась рваная полоска кожи.

К счастью Аул попал под аномалию, потому что она находилась на небольшом расстоянии от земли, и он попытался вернуть себе статус живого. Ремень всё ещё судорожно сжимаемый в руке полетел вверх к аномалии. «Карусель» приняла подарок и начала разряжаться. Она сначала его начала быстро раскручивать против часовой стрелки и в конце яркая вспышка и хлопок завершили всё безумие, которое творилось, в то время когда вся его команда пыталась отстоять своё право на жизнь. Завывания прекратились, нарастающий гул в эпицентре пропал, теперь надо выбираться отсюда, пока в запасе есть десять минут. Время начало отсчёт, и Аул начал действовать. Нога теперь уже чувствовалась и ощутимо аж до слёз болела, нос по сравнению с этим, цветочки. Раненная рука вернула себе человеческий цвет, а то во время висения, прилив крови не функционировал, и она немела, есть чему хоть радоваться.

Аул перевернулся на бок и вдохнул. Получилось прерывисто, но тут, же все, если можно так сказать нормализовалось. Вернув себе прежнюю позу сталкер пополз в верх по склону. В ляжки неприятно впивался всякий мелкий мусор, что было ощутимо даже через толстые штаны. Продвигался он, медленно стараясь не потревожить раны. Его стиль был «по-пластунски», хорошо хоть по пятой точке не шмаляют. Аул лавировал между нагромождениями бытового мусора и лысыми кустами репейника. Конечно, приходилось нелегко, особенно с рукой. С каждым движением приближался шанс к спасению.

Искры летели со стороны умолкших выстрелов и двух взрывов. Кроны охвачены пламенем, скоро таким темпом, весь лесок превратится в головёшки. Запах гари неприятно щекотал ноздри, казалось, он приникает во все щели.

Мародёр прополз вдоль древнего запорожца, у которого колёса по самое нехочу ушли под землю. Белый окрас сменился на серо-ржавый, и местами облупился. Фары разбиты, стёкол нет, багажник открыт, капота нет, да ещё и двигатель разобрали, типичная картина в заросших районах зоны. Бампер порос ржавыми космами и превратился в жалкого вида труху. Чуть впереди лежали останки от токарного станка, ещё и ведро без дна, деревянная ручка которого сгнила. Его окружали разбитые банки и бутылки. Аул ополз колючий пятачок стороной. Конец горки был буквально в пяти метрах, там дальше, если не ошибиться, можно выползти на старую асфальтовую дорогу, причём чудом сохранившуюся. Автомобиль остался позади, как и станок с ведром, аномалия должна была вернуть себе силу примерно через три минуты. На том месте уже начали вырисовываться движения лепестков над центром ловушки.

Аул достиг обочины, покрытой замховевшим гравием. Рука легла на дорогу, и мародёр вздохнул с облегчением, хотя теперь на душе стало тяжелее. Ведь можно сказать это он угробил троих молодых пацанов: Пекаря, Кассира и Гнома. И всё это ради чего, да всё в пустую, потому что узнать, где тайник у Сокола узнать не удалось. Эх, вернуть бы сейчас на три часа назад, ход событий бы переменился.

Облокотившись на руку и перенеся вес тела в противоположную сторону, Аул кое-как уселся и стал судорожно целой рукой копошиться в нагрудном кармане ищя пачку сигарет.

Пальцы слушались плохо рука так, и висела плетью, из неё потихоньку сочилась кровь.

Вскоре в руках у сталкера возникла пачка, открыл её нехотя, будто курить совсем не хотел. Проведя ещё раз по карманам рукой, он достал зажигалку, чудом не сломавшуюся после всей беготни. Сигареты все поломались, но хоть одна оказалась более целой, чем все остальные, он покрутил её между пальцами сунул в рот. Потом потянулся к зажигалке лежащей сбоку, руку передёрнуло, но все, же удалось её выудить и, чиркнув кремнем поднести к сигарете. Мародёр затянулся, выпустив сизый дымок, и выкинул в овраг зажигалку.

Как вновь заработала аномалия, отсюда не было видно, лишь глухой треск горящих веток, да ещё и вдалеке постанывали ходячие трупы.

Глава-3.

Как я и хотел, когда выходил из схрона выкинул пустую банку из-под гречки с мясом. Ещё в целях безопасности пришлось сменить Есаул на АК-74м. Надёжней пока нет. Было очень хорошо, что удалось немного поспать, даже глаза не слипаются. Ещё километр назад на западе клубились облака дыма. Гарь чувствовалась и здесь.

Любопытство так и подмывало сходить в ту сторону, мой курс лежал совсем в другое место. На заброшенную перекачку отходов, как показал шифр в дневнике, именно там спрятан этот артефакт. Верилось, конечно, с трудом, но попытка не пытка, как гласит народная мудрость.

Любопытство не подавить, я повернулся на запад, напротив, под прямым углом относительно прежнего курса. Надо было пересечь поле, где разбросаны небольшие постройки хозяйственного назначения, в которых наверняка сейчас кто нибудь из фауны обитает. Старая, насквозь проржавевшая техника угрюмо прикорнула на обочине дороги. Она пересекала это поле, деля насколько я, знал, на две части. Так что слишком туго мне не пришлось. Редкая травка пробилась сквозь дорогу, будто совсем недавно по ней ездили. Хотя может и так военные, и федералы колесят по зоне на бэтээрах и бронированных джипах, наводя ствол пулемёта, на всё что может двигаться. Конечно, они большие любители сотрясать воздух крупным калибром, но и упустить удачу взять деньги со сталкера тоже не могут. Натура у вояк такая. Детектор аномалий молчал, счётчик потихоньку отбивал дробь.

Растительность с боку колыхнулась, и, не разбирая дороги огромный секач, пересёкая курс. Из-под копыт вылетели ошмётки грязи, зад мелькнул в стороне и шелест стих. Я даже стволом не стал вести, зная, что он меня не тронет.

Постройки с каждым шагом приближались, конец дороги всё ближе и скоро надо будет свернуть направо, и там прямиком можно оказаться на станции перекачки. Я шёл прямо смотрел под ноги и пинал кусок гравия. Мысли в голове путались, но, тем не менее, я размышлял о своём. Сегодня тихо только редкий зверь нарушал установившееся гробовое молчание, но мне это даже нравилось.

***

Возле дверного проёма раздался шорох, я присел, держа наизготовку «калаш», за ним последовал следующий. Повёл стволом, целя в разбитые окна. Шум смолк, но возобновился вновь, теперь чётко слышны шаги, хотя их пытались замаскировать. Ступал кто-то там мягко, стараясь не издавать звуков, но вот не задача, диверсанты не от мира сего. Я пересёк остаток дороги и прислонился спиной к дощатой стене сарая. Нырнув за угол, я выставил ствол в щель между двумя хозяйственными постройками, дорога оказалась пустой, значит противник ещё в здании.

-Выходи мужик, плохо не сделаем, оружие на всякий случай положи на землю, только без лишних движений,- сзади прозвучал дребезжащий голос, принадлежащий старику. Я когда услышал, чуть не подскочил от неожиданности.

Сердце заухало в новом темпе. Вороной ствол старика упёрся мне в висок. Замерев, я поднял руку с «калашом» и медленно положил его на землю.

-Так. Теперь медленно повернись ко мне лицом.

Спешить, у меня желания не было, так что все действия были плавные словно в воде.

Передо мной оказался плечистый старик с красным лицом, нос был слегка кривоват и с горбинкой, седая бородка аккуратно подбрита, уголочки все ровные, брови как у совы загнуты вверх, глазки маленькие как у свиньи и слегка пьяные. Но перегара от него не шло, а чувствовался такой приятный терпкий запах, слегка отдающий ванилью и шоколадом. Рыжий короткостриженный ёжик венчал его голову, и височки косые, будто в парикмахерскую ходит. Вообщем вид у него какой-то не свойственный, как из другого мира. Обычный ватник, перетянутый пантроташами с полным боезапасом, судя по маркировки патронов, заряжены они жаканом. Старые рабочие брюки с заплатами на коленях да выцветшие керзачи с побитыми носами.

-Егорушка, поди-ка сюда,- не оборачиваясь, старик прокартавил.

Я оглянулся, из кустов вышла прямо детина. Два метра с гаком вверх и полтора в ширину, хотя навскидку можно сказать, что тому не больше двадцати пяти.

-Что, Павел Васильевич?

-Ты чаго не видишь, что у нас гости.

-Ой-ты, ух-ты это за птица такая?

-А, кстати представься, бродяга! - скомандовал старик.

-Во первых не птица, а Брюмер, во вторых я не имею желания иметь с вами проблем.

Я действительно не желал завязывать ссору, есть дела и поважнее. Затянулось недолгое молчание, которое нарушил Егорушка.

-Если честно мы тоже, кстати, по прозвищу можно называть Кадет,- подал голос спутник Павла Васильевича.

«Детина» переложил ПМ в другую руку. Старик опустил тоже пистолет и засунул его в кобуру. Мне на сердце полегчало. Я решился и повернул голову, предварительно поднял и, перевесив «калаш» за спину. Смахнул с приклада шмоток земли, несколько травинок, ведь оружие как женщина к нему тоже нужен особый подход, который знал далеко не каждый. Теперь гости стояли прямо по курсу, и коситься никуда не надо.

-Ладно, мужики, мне пора, труба зовёт, пока, гудбай, ариведерчи,- решил всё разрулить.

- Ты не паясничай, не клоун, да прогуляйся с нами тут не далеко, а то к нам с Егорушкой редко кто заходит.

Я замешкался, стал выуживать из разгрузки свой КПК, решил проверить на всякий пожарный, нет какой нибудь по близости фауны. В радиусе километра никого кроме нас. Вот и отличненько. Вольному сталкеру негоже себе врагов наживать, ведь никто потом не заступится. Персональный комп я убрал на место и с вопросительным взором уставился на старика и Кадета.

-Тут не далеко, в сторону перекачки, но за несколько километров до них.

-Павел Васильевич, а можь прям тут оборудуемся, вроде в той пристройке подвальчик есть, я там раньше с бывшими друзьями три выброса назад от стаи кровососов прятался, они нас пасли пипец долго, тогда Сморчок в штаны наделал и над ним пол бара после возвращения хохотало. А Пискун продрых, и даже носом не повёл, уснул, а его задница охранялась нами, хорошо мы тогда ему за такое по шапке надавали.

-Ладно, хватит истории толкать, пойдем, прогуляемся тем более по показаниям КПК «творог» должен опустится на территорию Зоны через три с половиной часа. Тем паче я теперь по делам до «творога» не успеваю, так что пошли.

***

Егорушка шёл первым, старик держался в серединке, я же держал тылы, не дай бог какая херь, увяжется, потом всю жизнь жалей, если будет чем. Детектор исправно показывал слева небольшую жарку, но ничего мы спокойно её обойдём. Разговор со спутниками начинать не хотелось, не до этого.

Я всё думал про увиденное в дневнике некого Дергана. Мысли плясали в башке вальсы, из одной нелепой, перетекая ещё в более невероятную. Мозг сталкера совсем иначе устроен, нежели у обычного «нормального» человека. Как говорил великий и мудрый Фрейд, «Мы все чуть больные». В принципе так и есть. Мы для большой земли, а точнее для журналистов из драных жёлтых газетёнок, все го лишь готовый материал по аномальной Зоне. Поэтому многие опытные бродяги даже на пушечный выстрел не подпускают этих назойливых как комары информационных вампирюг. Им тут кажется романтика, героизм, приключения, хоть книгу пиши, а на самом деле лучше никому не знать, даже Хозяевам Зоны.

Кадет кидал по-старинке болтики с привязанными к ним кусками марли. Не все аномалии опознаются детектором, и болтом тоже, остаётся полагаться на интуицию и на опыт. Интуиция зачастую вырабатывается с самого первого дня здесь. Но бывали случаи, что попадались совсем отшибленные отмычки, без малейшей толики чувства самосохранения.

Павел Васильевич шел, молча, но по лицу видно, что на языке, вертится какой-то вопрос. По губам было видно, что он бормочет что-то себе под нос.

-Брюмер, а ты что думаешь про Зону вообще?

От неожиданности чуть не подпрыгнул, кстати, уже во второй раз. Начинает бесить.

Я сдержался, чтоб не ругнуться и спокойно и лаконично ответил.

-Думаю что эта Зона полный анал, или кому как удобно, клоака в этом треклятом призрачном мире, но так можно долго разводить демагогию, так что разговор на тему жизни и смерти окончен…

-Я же мыслю наоборот, что всё это дар, причём божий. Только Зона может исправить людские души, она всегда показывает настоящую сущность человека.

Егор молчал, продолжая искать безопасные пути, а мы тупо шли за ним след в след. Путь лежал дальше вперёд, и скоро показались в тумане силуэты небольших построек.

-Не-е-е дедок, как говорится, горбатого только могила исправит,- высказал я своё мнение, в конце концов, имею право.

Окончательно всё прервало три «плюма» сообщения, которые свалились мне и Кадету на ПДА. У старика попросту такого не было.

Я стал вытаскивать из кармашка персональный компьютер, сняв блокировку, прочитал «сэмэски «вслух. Егорушка заметил, что ПДА у меня в руках, свой выуживать не стал.

-И так, мы имеем три трупа…Надеюсь они померли быстро, без мучений, земля им периной…

-Давай, давай,- поторопил Кадет, поправив чёлку волос, добавил,- читай, а то мне свой лень доставать.

-Короче слушайте… Пер